Текст книги "Хищник"

Автор книги: РуНикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Сердце Мораны неистово колотилось в груди. Она даже вообразить не могла, что совершит нечто подобное. Но вот она идет по стопам врага, который пробирался сквозь зелень во владения ее отца, чтобы забрать кое-что из ее вещей.

Глядя, как он прокладывает себе путь, Морана осознала, как хорошо он знал эту территорию. Лучше, чем должен знать враг. Она задумалась, известно ли об этом ее отцу.

Несколько минут спустя Морана увидела окно своей спальни. Их что, ждет тот же безумный подъем по стене, который он осуществил в прошлый раз? Ведь летать она не умела и у нее точно не было таких мощных бицепсов, чтобы держаться, повиснув в пяти метрах над землей. Высоту она тоже не любила, о чем ему нельзя было сообщать, иначе он, наверное, убьет ее, сбросив с высокого обрыва. Морана бы предпочла умереть от простого выстрела в голову. Боязнь высоты тот еще отстой.

Прогнав мрачные мысли прочь, Морана сглотнула, чувствуя, как потеют ладони и колотится сердце. Не раздумывая она опустила руку ему на спину.

Он полностью замер, обернулся и пригвоздил ее к месту своими великолепными глазами, сияющими в свете луны.

Она побледнела.

Тристан Кейн в движении был прекрасен. Но Тристан Кейн, замерший неподвижно, вообще не поддавался описанию. Морана не стала даже пытаться.

– Как мы попадем внутрь? – прошептала она, стараясь говорить как можно тише, нервничая от страха разоблачения и последующей казни.

– Через дверь.

Прежде чем Морана успела произнести хоть слово, он обхватил ее запястье длинными грубыми пальцами и потащил за собой. Они бесшумно пересекли пустой участок газона, и Моране пришлось постараться, чтобы поспевать за его размашистым шагом. Перебежали через лужайку, оказавшись на виду у любого, кто мог случайно бросить взгляд в их сторону.

Все это время Морана ощущала, как сердце словно подскочило к горлу, а телом завладели страх и возбуждение. Она бежала так быстро, как никогда в своей жизни, но все равно гораздо медленнее Тристана Кейна, который за руку тащил ее за собой, и только это помогало ей не споткнуться на такой скорости.

Они добрались до боковой двери ее крыла, за которой шла лестница, и он тихо ее открыл. Проскользнул внутрь и одним плавным движением потащил ее за собой. Молча и трепеща от того, что им удалось пробраться незамеченными, они вошли в темный коридор, который вел к лестнице.

К той самой жуткой лестнице, с которой отец ее чуть ли не столкнул.

Морана резко остановилась у подножья, когда воспоминание об утраченных иллюзиях пронзило ее тело, то самое покрытое синяками тело, которое только недавно исцелилось в руках врага. Отец не знал, выживет она или сломает шею при падении. Он просто отпустил ее и расставил ловушку, в которую она попалась в своем эмоциональном состоянии.

Но сейчас ее не переполняли эмоции. Нет. Она была разумна, спокойна и рациональна во всем, что касалось отца.

По какой-то причине чувства, которые пробуждал в ней стоящий рядом мужчина, оказались гораздо сильнее тех, что вызвал вид этой лестницы, и Морану это успокаивало. И впервые она была за это благодарна. Она не хотела, чтобы он заметил, как она становится еще более уязвимой, когда дело касается ее отца.

Не сказав ни слова и постоянно ощущая на себе его пристальный взгляд, Морана быстро поднялась по лестнице, зная, что он идет прямо за ней, хотя не слышала его шагов. Морана не думала, что снова поднимется по этим ступеням, и у нее в голове не укладывалось, что она не просто кралась по ним посреди ночи, но к тому же делала это в компании мужчины, который поклялся ее убить. Ей нужно постоянно напоминать себе об этом, пусть даже она чувствовала, что внутри нее что-то меняется. Тому, что он ненавидел ее достаточно сильно, чтобы принести такую клятву, была причина, и Морана не могла и не стала бы терять бдительность, пока не выяснит, в чем она заключалась.

Она спешно пробралась к своим апартаментам, отперла дверь и, не обращая внимания на ностальгию, пробужденную ее маленьким раем, ринулась в кабинет, где хранила все свое оборудование. Открыв дверь, она на миг застыла на пороге, осматривая маленький рай, что создала для себя в этом странном месте. Она помнила все бесчисленные ночи, которые провела здесь за работой, помнила все мечты о побеге, которым здесь предавалась.

Та девушка казалась совсем непохожей на ту, которой она стала. Та девушка была полна надежд, мечтаний и огня, чтобы их воплотить.

Морана теперь уже сама не знала, кто она. Неужели она по пути растеряла весь свой огонь?

– Бери, что тебе нужно.

Виски и грех. Жидкая лава и танцующее пламя.

Нет, она не утратила свой огонь. Просто бо́льшую часть дней этот огонь тихо спал внутри нее. И она никак не могла понять, почему именно он. Почему не Джексон, или один из людей отца, или даже Данте, если уж на то пошло? Почему этот мужчина с голосом греха и телом грешника? Именно он возродил ее огонь, словно волшебник, и она не могла этого понять.

Морана кивнула в ответ и стала спешно собираться, первым делом прихватив со стола ноутбук. Выдвинув нижний ящик, она достала жесткие диски и бросила их в небольшой рюкзак возле стола. Быстро все проверив и поняв, что взяла самое необходимое, Морана оглядела комнату в последний раз, запоминая ее, и сглотнула ком в горле.

Он наблюдал за ней, и ей нужно было сохранять спокойствие.

Сделав глубокий вдох, она повернулась к Тристану Кейну и увидела, что он стоит, небрежно прислонившись к двери, будто был здесь хозяином. Его внимательные глаза наблюдали за всеми эмоциями, промелькнувшими на ее лице, в то время как выражение его лица оставалось невозмутимым. Морана почувствовала, как сердце забилось в знакомом ритме, как и всегда рядом с ним, а пламя понеслось по венам, воспламеняя каждую клетку, которой касалось.

Здесь не место для этого. Если и существовало неподходящее для этого место, так это дом ее отца.

– Закончила? – тихо спросил Тристан Кейн ровным тоном, в коем все же слышался какой-то пыл, который ее тело узнало и откликнулось на него.

Она кивнула.

Он дал ей забрать рюкзак и вышел из комнаты. Морана вышла следом, ее разгоряченное тело в этот момент не позволяло ей роскоши предаваться эмоциям. Они спускались по лестнице, а в особняке было тихо и темно, и Морана не знала, дома ее отец или нет. Впрочем, ее это не волновало.

Тристан Кейн открыл боковую дверь, вышел первым и, держась в тени, потянул ее за собой к полосе деревьев.

Внезапно из-за поворота вышла группа охранников, которые переговаривались между собой, расслабленно опустив оружие на плечи.

Морана резко остановилась, ее разум затуманился, когда страх пронесся по телу, и она развернулась, чтобы бежать в укрытие, но в тот момент рука грубо дернула ее и прижала лицом к стене ниши сбоку дома. Сердце стучало в ушах, кровь неслась по венам с бешеной скоростью, и Морана замерла, когда ее захлестнули ошеломляющие ощущения от запаха кожи и мускуса, заполонившего все вокруг, едва она несколько раз глубоко вдохнула и отчетливо почувствовала все разом.

Его руки заключили ее в ловушку возле стены, ладони уперлись в стену у ее головы, а тело полностью скрывало Морану от посторонних глаз. Его крупная фигура склонилась над ней, предоставляя не защиту, а что-то совсем иное, то, чего она не могла определить. Его дыхание касалось ее уха, а щетина царапала кожу шеи, когда он опустил голову, чтобы они еще больше слились с тенью.

Но именно от его тела, прижатого к ее спине, его высокого, крепкого, смертельно опасного тела за ее миниатюрной спиной у Мораны задрожали колени.

У нее перехватило дыхание.

Он не шелохнулся.

Его эрекция уперлась ей в спину.

Он не шелохнулся.

Голоса охранников стихли вдали.

Он не шелохнулся.

Пламя разгорелось у нее в животе и между ног, заставляя инстинктивно выгнуть спину.

И тогда он пошевелился.

Сбросил рюкзак с ее плеча на землю, и лямка майки сползла до локтя вслед за ним. Он провел грубым пальцем по ее обнаженной коже. Затаив дыхание, Морана закрыла глаза, чувствуя, как мозолистая ладонь приятно гладит ее мягкую кожу. По рукам побежали мурашки, соски напряглись, отчего заболела грудь, а между ног стало еще жарче.

Тристан Кейн не прикасался к ней так в прошлый раз. Не дышал ей в шею и не терся подбородком о ее плечо, не касаясь при этом губами. Он медленно обхватил ее за шею, оставляя грудь без прикосновений, без внимания, как и в тот раз. Она хотела, нет, ей было необходимо, чтобы он коснулся ее груди. Ей было необходимо, чтобы он потянул за соски и подарил ей это сладкое удовольствие, на которое, как она знала, было способно ее тело. Ей было необходимо потереться ими о его большой палец и создать то восхитительное трение, которое отдавалось пульсацией у нее внутри.

Ей было необходимо, чтобы он опустил руки ей на грудь. Но он обхватил ее за шею в уже знакомом ей захвате, твердом, но не сильном, приблизив губы к ее уху.

– Чувствовала меня внутри на следующий день? – прошептал он возле нежной кожи ее уха.

Его голос с оттенком виски устремился прямо ей в разум, а слова – в самое естество. Стенки ее лона сжались, когда на нее нахлынули воспоминания о том грубом, жестком сексе в уборной ресторана.

Морана прикусила губу и не стала отвечать ему словами, но прижалась бедрами к его бедрам. Ощутила, как его член уткнулся в ее ягодицы, когда она встала на цыпочки, и от этого эротичного трения стала вести себя будто кошка во время течки, а не умная, здравомыслящая женщина, которой была всего несколько мгновений назад.

Однако ее злость на саму себя, сожаление о том, что позволила этому случиться вновь, были гораздо слабее, чем несколько дней назад. Морана не знала, что это говорило о ней и что вообще значило, но пока смирилась с неизбежным и, запрокинув голову ему на плечо, прижалась к Кейну, упершись руками в стену.

Он крепче сжал ее горло, прижимаясь к ней бедрами, а второй рукой пробрался к ней в джинсы, в трусики, нацелившись на самое приятное местечко. Ее рот открылся от резкого вздоха, как только он погрузил пальцы глубоко в нее.

– Такая мокрая из-за меня, – прорычал он ей на ухо, с силой прижимаясь к ее ягодицам.

Он ласкал ее между ног, кирпичная стена терлась о грудь, царапая соски, заставляя ее мышцы дрожать каждый раз, когда он двигал пальцами внутрь и наружу. Большим пальцем он гладил клитор.

– Черт меня подери, если я не возбужден из-за тебя, – процедил Тристан Кейн с ненавистью, желанием, одержимостью, которая сочилась из его голоса и проникала прямо в ее тело.

Пульс бился всюду, где она чувствовала его прикосновения. Его запах, тепло, касания окутывали ее, пленяли и вторгались в нее так, что кровь раскалялась в ней настолько сильно, что Морана чувствовала себя часовой бомбой, готовой взорваться.

Он двигал рукой возле нее, внутри нее и сам двигался позади нее. От двойного натиска жар в ее животе становился все сильнее, спину покалывало, выгибало дугой, охватывало пульсирующими электрическими вспышками удовольствия, и она прикусила губу, чтобы сдержать стоны.

Но, не успев даже задуматься о происходящем или остановиться, Морана потянулась рукой назад и обхватила его достоинство через ткань джинсов. Крепко сжала, и он выругался ей на ухо, начав невообразимо быстро двигать в ней пальцами.

– Не здесь, черт возьми.

Он провел пальцем по клитору раз, затем еще один, а потом с силой ущипнул его и в тот же миг зажал ей рот ладонью. Заглушая ее звуки, как и в прошлый раз, он довел ее до оргазма, и Морана кончила ему на пальцы, громко дыша тяжело вздымающейся грудью. Каждый удар сердца отдавался пульсацией во всем теле.

Она вся тряслась. Пульсировала. Сжимала мышцы. Дрожала.

Он не спешил вынимать пальцы еще несколько мгновений, продлевая ее оргазм, насколько возможно, а потом вынул руку из ее штанов, вытер пальцы о свои джинсы и поднял рюкзак с земли, попутно осматривая территорию.

А Морана стояла на месте, безмолвная, потрясенная, и просто глядела в стену.

В стену особняка, принадлежащего ее отцу. В стену того самого дома, в котором жил ее отец. В стену самого сердца его территории.

И Морана позволила, чтобы Тристан Кейн заставил ее кончить, как фейерверк, прямо возле этой стены, пока территорию патрулировала охрана, а сам при этом полностью держал себя в руках.

Черт.

Черт.

Что с ней не так? Что с ним не так?

Случившееся в ресторане повторилось снова, только на этот раз в более извращенной форме. Нет, это был не полноценный секс, и да, это был самый настоящий торопливый петтинг. Но все же.

Но что хуже всего? Она не чувствовала ни капли раскаяния.

Тристан Кейн схватил ее за руку и повернул кругом, заставляя посмотреть ему в глаза, которые все еще пылали жаждой животного, почуявшего запах крови. В них таился голод такой силы, что ее все еще разгоряченное тело снова стало готово под натиском жидкой лавы. И все от одного его взгляда.

Он наклонился вперед, овевая дыханием ее щеку, окутывая своим запахом, и приблизился губами к уху.

– В следующий раз я выясню, как громко ты умеешь кричать, мисс Виталио. У тебя все будет болеть так сильно, что ты не поймешь, от крика это или от жесткого секса.

Этому мужчине нужно приструнить свой грязный, пошлый рот.

Морана закатила глаза, хотя сердце пустилось вскачь, а его слова проникли в воспламенившееся тело.

– Ты себя переоцениваешь.

– Скажи это, когда я не буду чувствовать твой запах на своих пальцах.

Она тоже его чувствовала. А потому, что это возбудило ее, хотя и не должно было (вопреки всему), Морана поджала губы. Напоминание о том, как хорошо он владел собой и как плохо это давалось ей, стало для нее пощечиной, способной привести в чувство.

Морана выпрямила спину, закинула рюкзак на плечо и окинула его ледяным взглядом.

– Мы можем уйти?

Тристан Кейн слегка прищурился от такого тона и задумчиво смотрел на нее долгое мгновение, сжимая пальцами ее руку, а потом кивнул. Развернувшись, он потащил Морану к деревьям. Несколько минут они шли в тишине, и она погрузилась в размышления.

Они уже почти дошли до ограждения территории, когда телефон внезапно завибрировал у нее в кармане от входящего сообщения.

Не удостоив его вниманием, Морана сосредоточилась на том, чтобы добраться до отверстия, через которое они пробрались, и увидела, что возле него их ждал охранник. Морана прокралась к дыре в заборе, вылезла через нее и пошла к припаркованному мотоциклу, не желая даже думать о том, что только что случилось за этой стеной.

Она сосредоточилась на запахе земли, на свете луны, окутывавшем дом ужасов белым свечением, наблюдая, как Тристан Кейн тихо переговаривается с охранником.

Морана вспомнила о пришедшем сообщении, пока ждала возле мотоцикла, достала телефон из кармана и разблокировала экран.

Неизвестный номер.

Нахмурившись, она открыла сообщение и увидела в нем прикрепленное изображение без какого-либо текста. Нажала на фото и, насупив брови, рассмотрела отсканированное изображение какой-то старой газетной статьи.

Морана нажала на него, чтобы увеличить, и, как только слова стали четкими на экране, стала читать.

Количество пропавших девочек возросло до 25. 

Тенебра, 8 июля 1989: в череде ужасающих событий, потрясших город, за последние два года пропали 25 маленьких девочек в возрасте от 4 до 10 лет. Однако это лишь вершина айсберга. По данным источников, это только известные, зафиксированные случаи, которые расследует полиция.

Последняя жертва – шестилетняя Стейси Хопкинс (см. выше), которая пропала прямо во время прогулки, когда ее мать свернула на Мэдисон-авеню. Виновные пока не установлены. В то время как одни считают, что это дело рук организованных преступных группировок, другие винят оккультные организации. Большинство девочек, как сообщают наши источники, пропали без вести, когда находились под присмотром взрослых…

Морана прочла всю статью, в которой описывались ужасающие подробности, и не могла понять, зачем ей это прислали. Кто прислал? И зачем? Ее отправили по ошибке? Наверняка так и есть.

Она была обеспокоена тем, что прочла, но решила ненадолго выбросить мысли об этом из головы, когда к ней подошел Тристан Кейн. Морана уже почти заблокировала телефон, как вдруг что-то на экране привлекло ее внимание. В углу возле заголовка была оставлена маленькая заметка от руки.

«Посмотри статью от 5 июня 1998».

Статью, датированную двадцатью двумя годами ранее.

Глава 14
Решение

Морана не могла решить, то ли она была очень-очень храброй, то ли очень-очень глупой. Возможно, странным образом и такой, и такой.

По правде говоря, порой она не особо собой гордилась, даже когда ей хотелось взметнуть кулаком вверх и прыгать от радости. Причина тому была проста: иногда Морана в своем безрассудстве совершала поступки, которые, как ей известно, совершать не следовало, но все же, когда ей удавалось успешно это сделать, у нее возникало желание годиться собой.

Сейчас как раз настал один из тех моментов безрассудства, что вызывал у нее такое желание.

Она сдержала его. Едва.

Причина ее глупости и храбрости сидела за рулем огромного черного внедорожника, опережавшего ее на пять машин. Он был огромным настолько, что она могла с легкостью не спускать с него глаз даже с такого большого расстояния. Совсем неподходящий для тайных вылазок автомобиль. Но Моране это даже нравилось, поскольку играло ей на руку.

Когда она вернулась в пентхаус из своего старого дома вместе с вещами, то сразу заперлась в гостевой комнате и приступила к работе над новой последовательностью кодов, между делом проверяя сведения из газетной статьи тридцатилетней давности, которую ей прислал неизвестный. Отследить этого таинственного человека, несмотря на многочисленные попытки, оказалось невозможно, что сообщило Моране единственный факт, который ей следовало о нем знать: он или она хорошо разбирался в компьютерах. Очень хорошо, раз сумел ускользнуть.

И это заставило ее задаться вопросом, не связан ли этот кто-то с кражей кодов.

Морана обдумывала разные варианты, пока была занята делом. К счастью, хозяин квартиры совсем ее не беспокоил и не отвлекал. Ни разу за те тридцать часов, что она неустанно работала над кодами, не предложил ей поесть или попить, даже не отвлек своим пристальным взглядом.

Вообще ничем.

И, сказать по правде, получив фото статьи, Морана была за это признательна. Потому что происходило что-то непостижимое. Ей нужно найти ответы, прежде чем погрязнуть еще глубже. На обратном пути домой Тристан Кейн отчетливо уловил, что ее тревожат посторонние мысли, и ушел в себя.

Почти тридцать часов Морана работала над базой для новых кодов. Она добилась большого прогресса, но не это толкнуло ее на путь безрассудства. О нет. А статья, точнее, дополнительные исследования.

Попытки найти информацию об Альянсе ни к чему не привели. Но поиск информации о серии похищений, которые произошли в Тенебре тридцать лет назад, принесли больше результатов и жуткой правды, которую Морана была не в силах переварить.

Произошла серия из сорока пяти похищений (по крайней мере, известных общественности). На протяжении десяти лет маленьких девочек похищали прямо из дома или в парке. Пропавших девочек так и не нашли, ни одну из них. А поскольку их похищали эпизодически на протяжении многих лет, полиции было сложно собрать необходимое количество улик.

Будучи достаточно умной, чтобы объединить факты в общую картину, Морана все-таки понятия не имела, как это связано с распадом Альянса. Она даже не знала, существовала ли какая-то связь. Автор статьи мог запросто оказаться сумасшедшим или простым шутником. Но она нутром чуяла, что эти события связаны.

Чувствовала с того момента, как увидела статью и приписку. Приписку, которая привела ее к последней статье, где сообщалось об исчезновении маленькой Джейн Доу[7]7
  Джон Доу и Джейн Доу – термин, обозначающий человека, чье настоящее имя невозможно установить или нельзя обнародовать.


[Закрыть].

Немного поспав, Морана попыталась поговорить об этом с Амарой. В конце концов, именно эта красавица дала ей первую зацепку. Но как только она заговорила о похищениях и Альянсе, Амара напряглась и плотно поджала губы. Морана понимала, что дело в ее преданности Тристану Кейну, но это только расстроило ее. Данте был не отзывчивей козла, а спросив об этом Тристана Кейна, Морана оказалась бы прижата к ближайшей поверхности или убита.

А она хотела найти ответы. Не прикосновения его пальцев, погружающие ее в безумие, и не лезвие ножа, рассекающее ее кожу.

Просто ответы.

Вот почему в таких непростых обстоятельствах, когда все возможные варианты были исчерпаны (за исключением похищения инопланетянами), ей на ум пришел план. В теории он выглядел просто: выяснить о Тристане Кейне что-то такое, чем его можно шантажировать (потому что в его шкафу со скелетами поместилась бы небольшая страна, в этом она не сомневалась), а потом вынудить его рассказать ей правду.

Или умереть. Но, по крайней мере, она погибла бы, зная, что сделала все возможное, чтобы узнать правду. В теории план был хорошим. А на деле – безрассудным.

Именно поэтому утром Морана, одевшись и собравшись, выжидала в гостевой комнате, когда он уедет, чтобы последовать за ним. Ее машина, ее красивая малышка, ждала, заурчав под ней, когда она завела двигатель. С радостью снова сев за руль, Морана сказала охраннику у ворот, что ей нужно купить кое-что для компьютера. Как только он открыл ворота, она нажала на газ и пулей вылетела на дорогу, мчась мимо других машин, чтобы нагнать Тристана Кейна.

Она преследовала его почти час, держась на безопасном расстоянии, на котором он точно не мог заметить ее в зеркале заднего вида, и время от времени восхищаясь его навыками вождения. Он управлял большим внедорожником почти так же ловко, как и своим чудовищным мотоциклом. По какой-то причине, которую ей не хотелось выяснять, Морана была неравнодушна к мотоциклу.

Палящее солнце безжалостно светило на дорогу, пока Морана ехала за ним прочь из города. А город остался позади, сменяясь сельской местностью, пока она старательно выдерживала дистанцию, помня о его наблюдательности.

Он ехал по шоссе почти десять минут, а потом свернул на грунтовую дорогу с левой стороны и скрылся за деревьями, росшими вдоль обочины.

Морана остановила машину. Лучи солнца отражались от капота, а охлажденный кондиционером воздух овевал голую кожу рук. Прикусив губу, она ждала, когда внедорожник отъедет подальше, чтобы она могла поехать следом. От того, что ей больше не было видно его машину, она начинала нервничать.

Вновь заведя двигатель, Морана замешкалась у поворота; ладони слегка вспотели, потому что она не знала, что Тристан Кейн сделает, если узнает, что она следит за ним. Но отступать уже поздно. Она уже ступила на этот безрассудный путь, так можно дойти и до конца. К тому же получить долгожданные ответы.

Как только его машина превратилась в точку вдалеке, Морана медленно съехала на грунтовую дорогу. Машина жестко подпрыгивала по кочкам, пока она ехала со скоростью улитки, и его выбор автомобиля внезапно обрел для нее смысл. Но это заставило ее задуматься: откуда он так хорошо знал окрестности ее города, будучи простым местным жителем? Причиной являлось что-то столь простое, как GPS?

Стиснув зубы, она ехала за ним как можно более незаметно, виляя всем телом от плохой дороги и заставляя разум замолчать, отложив беспорядочные мысли на потом.

Спустя почти пять минут езды на скорости гораздо меньше той, на которую способна ее машина, впереди показался старый амбар. Он был заброшенным на вид и возвышался под солнцем, стоящим в зените, скрываясь от дороги за лесом.

Внедорожник остановился рядом с амбаром, и Морана быстро заехала за деревья на обочине дороги, спрятав машину за густой листвой. Достав из сумки пистолет, она бесшумно открыла дверь и вышла. Сунула оружие за пояс джинсов и, тихо присев на корточки возле дерева, стала наблюдать.

Из машины со стороны водителя показалась мускулистая фигура Тристана Кейна, глаза которого скрывали стекла темных очков. Он снял пиджак, бросил его в машину и уверенно захлопнул дверь. Ткань белой рубашки плотно облегала мышцы, которые, как она знала, на ощупь были еще тверже, чем на вид. Он направился к входу в амбар и вскоре скрылся внутри.

Морана выждала мгновение и почувствовала, как подскочил адреналин, когда она стала тихо прокрадываться к зданию, пригнувшись и то и дело озираясь, дабы убедиться, что за ней не следят.

Дверь была приоткрыта.

Не издавая ни звука, она осторожно пробралась внутрь, моргнув пару раз, чтобы дать глазам привыкнуть к темноте, и услышала приглушенные голоса.

Приметив колонну справа возле входа, Морана спряталась за ней. Выглянула, стараясь держаться в тени, пока солнечный свет струился в высокие окна, освещая середину пустого пространства.

Тристан Кейн стоял прямо по центру. Его обступили четверо мужчин, а он замер, просто наблюдая за ними.

Схватившись за колонну для поддержки, Морана наклонилась чуть ближе, и голоса, эхом разносившиеся по похожему на пещеру помещению, зазвучали более отчетливо.

– Насколько я знаю, Даг сбежал за океан, не выполнив свою часть сделки. Где он сейчас? – спокойно спросил Тристан Кейн тихим голосом, от которого у Мораны по спине побежали мурашки.

Он говорил так, будто вовсе не стоял в окружении опасных на вид головорезов с оружием, тогда как сам был безоружен.

Один из мужчин рассмеялся, качая головой.

– Зачем тебе Даг?

– Это мое дело, – ответил Тристан Кейн тем же тоном. Его тело было неподвижно, но напряжено, взгляд прикован к мужчинам.

– Ты ворошишь старые скелеты, Кейн, – предостерег мужчина, которого Морана посчитала лидером группы. – Про тебя тут ходит слушок. Насчет пропавших девчонок.

Морана затаила дыхание.

Тристан Кейн вздохнул. Вздохнул.

– Если хотите уйти отсюда живыми, говорите, где Даг, – сообщил он, неспешно расстегивая и закатывая по предплечьям рукава рубашки, из-под которой показался кусочек татуировки – той самой, которую Моране еще только предстояло рассмотреть в деталях.

Двое мужчин, стоявших позади него, переглянулись, а потом резко достали ножи и метнули их прямо ему в спину.

Морана зажала рот, чтобы заглушить громкий вздох, и, не веря своим глазам, стала смотреть с колотящимся в груди сердцем. Тристан Кейн, даже не оглядываясь, стремительно присел на корточки, будто все это время знал о каждом их движении. Ножи пролетели мимо и со звоном упали на пол.

Пока остальные не успели отреагировать, он вскочил на ноги и, ударив одного из них прямо в горло, с громким хрустом сломал ему кость, одновременно пнув другого ногой.

Оставшиеся двое бросились на него – один с пистолетом, который Тристан Кейн выбил за считаные секунды, сломав парню запястье, и придушил второго, обхватив рукой за шею.

Мужчина потерял сознание.

Подняв пистолет, что выбил из руки главаря, Тристан Кейн выстрелил ему прямо в обе коленные чашечки, и громкий звук стремительно пронесся по амбару. Стараясь успокоить нервы, Морана молча смотрела, как он присел на корточки перед истекающим кровью мужчиной и беззаботно склонил голову набок, лениво опустив руки на колени.

– Где Даг? – снова спросил Тристан Кейн.

Мужчина зарыдал от боли, проклиная все на свете.

– Не знаю, приятель.

Тристан Кейн прижал дуло пистолета к ране, и тот закричал так громко, что Морана сама содрогнулась.

– Клянусь, я не знаю, – рыдал он. – Клянусь. Знаю только, что каждое воскресенье он бывает в задней комнате в «Сатурне». Больше я ничего не знаю. Клянусь.

Сегодня была суббота.

Тристан Кейн рассматривал его с мгновение, а потом кивнул, бросил пистолет рядом с мужчиной и встал.

Он беззаботно направился к двери, пройдя всего в нескольких шагах от укрытия Мораны, которая смотрела на него с благоговением и чувствовала, как кровь ударила в голову. Ее благоговейный трепет вызвало не только то, как быстро и ловко он расправился с четырьмя вооруженными мужчинами, сам при этом будучи безоружным, или то, как небрежно он оставил раненого мужчину с пистолетом под рукой.

Она испытывала трепет потому, что, наблюдая за ним в этот момент, отчетливо поняла, кто он такой.

Хищник.

Всегда охотился и никогда не становился добычей. Его было невозможно поймать. Невозможно приручить. Невозможно уничтожить. И такая непробиваемая аура выглядела для нее чрезвычайно привлекательной.

Морана должна была испытывать отвращение. Должна была злиться. Испытывать ужас. Но ее это очаровывало, потому что она помнила каждый раз, когда видела, как отец убивал человека; помнила, как кровь брызгала из тела и заливала его пальцы, пока он кого-то пытал. Взрослея в таких условиях, она видела, как люди проливают кровь других людей, видела их самих, залитых кровью, видела, как они купались в этой крови.

Для нее, как бы ужасно это ни звучало, непривычным было вовсе не кровопролитие.

Непривычным явился тот факт, что Тристан Кейн выведал у человека информацию, пролил его кровь, но даже не допустил, чтобы эта кровь коснулась его самого.

Морана посмотрела на его руки из своего укрытия, посмотрела на него, когда он позвонил кому-то и заговорил слишком тихо, чтобы она могла расслышать. Только одна мысль промелькнула у Мораны в голове после того, как она стала свидетельницей сцены, разительно отличавшейся от всех прочих, что сохранились в ее памяти.

Его руки, его большие грубые руки, которые так интимно к ней прикасались, были чисты.

* * *

«Сатурн».

Разумеется, Морана слышала об этом месте, но никогда его не видела. Никогда не мечтала увидеть.

Это было казино на востоке Шэдоу-Порта, которое частенько посещали многие мафиози. Своего рода нейтральная область для разных семей, где они могли провести встречу на территории ее отца. Насколько Моране было известно, в каждом городе имелся свой собственный «Сатурн», и это казино служило одной цели: позволить людям встретиться, не проливая при этом кровь на чужой территории. На первый взгляд «Сатурн», как и любое другое казино, был эффектным – весь его блеск манил невинных туристов и жителей города потратить деньги и попытать счастья.

Выяснив, куда отправится Тристан Кейн, Морана ненадолго заехала в бутик. Купила себе первое попавшееся на глаза броское платье – серебристое и очень короткое, обнажавшее тело гораздо сильнее, чем ей бы хотелось. Но времени оставалось мало, поэтому она переоделась в примерочной, помчалась к машине и бросила серебристые туфли на каблуках на соседнее сиденье.

Вдавив педаль газа в пол, чтобы добраться до казино как можно скорее, Морана проклинала дресс-код, по которому она могла попасть внутрь только в платье, ведь это означало, что придется идти без оружия. А без оружия плохо дело. Она даже спала с пистолетом, по крайней мере, когда не засыпала на чужом диване.

Морана сделала глубокий вдох, глядя на припаркованный темный внедорожник, и въехала на стоянку.