Текст книги "Хищник"

Автор книги: РуНикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

– Что происходит? – спросила она с любопытством и тревогой.

Амара сделала глубокий вдох.

– Твой отец приехал тебя искать. Он выследил твою машину.

И вдруг, пока Морана наблюдала за происходящим через стеклянную стену, ее осенило.

Все это было подстроено.

Она стала пешкой и отыграла точно в соответствии с планом.

Отец испытывал ее, проверял, куда она поедет. Именно по этой причине он настоял, чтобы она оставила свою машину и поехала на ужин с ним, по этой причине никто не увязался за ней хвостом. Она должна была что-то заподозрить, но ее ослепило пережитое горе. И она приехала прямо сюда. К Тристану Кейну. К байкеру. Черт.

В этот миг, пока Морана наблюдала, как две группы машин остановились на дороге, она осознала, что не принадлежала ни к одной из противоборствующих сторон. Ей нигде не было места: ни рядом с отцом, и уж точно не рядом с другим мужчиной, который пользовался в преступном мире репутацией хищника.

Что же она творила?

Грудь сдавило от паники. Ей нельзя оставаться.

– Амара, у тебя здесь есть машина? – тихо поинтересовалась Морана и почувствовала на себе ее взгляд.

– Да.

– Можно мне ее позаимствовать?

– Зачем?

– Мне нужно уехать, – Морана сжала руки в кулаки в попытке сдержать панику. – Нужно выбираться отсюда.

Амара с пониманием прикрыла глаза.

– Я не могу позволить тебе уйти, Морана. Тем более в такой ситуации. Все может закончиться настоящей резней. Тристан никогда мне этого не простит.

Это привлекло внимание Мораны, и она резко на нее посмотрела.

– Ты ведь знаешь, за что он меня ненавидит?

Амара кивнула.

– Да, но не мне об этом рассказывать.

– А что ты можешь мне рассказать? – прямо спросила она.

Амара склонила голову набок.

– Как много тебе известно о временах, когда распался Альянс?

Морана нахмурилась, пытаясь вспомнить.

– Немного.

– Поищи информацию. Это все, что я могу сказать.

Морана вздохнула, понимая, что Амара не выдаст никаких секретов. Ее это даже восхищало в ней.

Неотрывно глядя на представшую перед ней картину, Морана увидела, что машины развернулись и поехали обратно к зданию, затем выпрямила спину и взяла свой телефон.

Я: Мне нужна моя машина.

Тристан Кейн: Зачем?

Морана вскинула брови, но быстро ответила.

Я: Чтобы уехать.

Тристан Кейн: И куда конкретно ты собралась?

Она сама не знала, но уж точно не собиралась ему об этом говорить.

Я: Уеду из города. Я договорилась с другом.

Тристан Кейн: Отмени договоренность. Если я остаюсь в городе, то и ты никуда не уедешь.

Морана стиснула зубы, ощущая, как внутри снова закипает злость.

Я: Это не вам решать, мистер Кейн.

Морана подошла к дивану, плюхнулась на него и сердито уставилась на лифт, как вдруг телефон завибрировал снова.

Тристан Кейн: У нас с вами остались незаконченные дела, мисс Виталио.

«Судя по всему, мне не удалось выбросить вас из головы, мисс Виталио».

От его слов у нее шла кругом голова. Прошлой ночью. Это было только прошлой ночью, а казалось, что с тех пор прошла целая жизнь. Морана намеренно неправильно истолковала его слова и набрала ответ.

Я: Я покончила с кодами.

А вот он, очевидно, не покончил, ведь, если его подставили, значит, он оказался под ударом.

Двери лифта открылись как раз в тот момент, когда завибрировал ее телефон. Морана увидела, как Тристан Кейн вошел в комнату. Его гибкое, мускулистое тело показалось в залитой солнцем квартире. Он взглянул на нее, обжигая таящейся в нем мощью. Его глаза красивого голубого цвета, искрящегося в солнечных лучах, сияющие и сосредоточенные, посмотрели прямо на нее.

Морана сделала глубокий вдох, отвела взгляд и прочла присланное им сообщение.

Тристан Кейн: Я говорил не о кодах.

Тристан Кейн: Я имел в виду наши дела.

Сердце подскочило в груди. Морана не стала на него глядеть, зная, что он стоял в комнате всего в паре метров от нее и разговаривал с Амарой. Ей это было ни к чему. Не сейчас. Только не вкупе со всем остальным.

Я: Между нами все кончено. Мой отец уехал?

Тристан Кейн: С бо́льшим количеством синяков на лице, чем у тебя.

Морана резко подняла взгляд и посмотрела ему в глаза.

Он ударил ее отца? Он с ума сошел?!

И правда, что же она творила? Хищники чуяли раненых животных и нападали. Он напал на ее отца.

Но все же Морана находилась в логове самого опасного хищника, который недвусмысленно сообщил ей о том, что она его – и только его – добыча. Она истекала кровью, была ранена и бесконечно уязвима. Но все же еще никогда не чувствовала себя в большей безопасности.

И тогда ее охватила паника.

Глава 12
Побег

Морана Виталио была не из пугливых.

Она выросла в доме, полном змей. Видела этих скользких тварей и наблюдала за ними еще до того, как научилась ходить. Она никогда их не боялась. Даже когда видела их пушки. Даже когда видела своими юными глазами, какую бойню они способны устроить. Даже когда наблюдала яркие пятна крови, разбрызганные по белоснежным стенам, которые замазывали в течение дня.

Морана не боялась, когда ее собственная жизнь оказалась поставлена на карту из-за ситуации с кодами или когда отец позволил ей упасть с лестницы, отчего она рисковала сломать себе шею.

Нет. Морана Виталио не боялась смерти.

Но она боялась Тристана Кейна, пусть и не хотела это признавать.

Она смотрела, как он передвигается по кухне с естественной грацией хищника – проворный, уверенный и не сомневающийся в своей победе. Пиджак от его костюма висел на спинке стула, а белая рубашка плотно облегала спину. Рукава были закатаны до локтя, пока он тряс сковородку одной рукой, а второй добавлял приправы. Морана сидела на том же высоком табурете, что и в последний раз, когда ночевала в его пентхаусе несколько дней назад. Господи, казалось, прошла уже целая вечность.

Тогда она наблюдала, как двигается его тело, и испытывала легкое женское одобрение такой красоты. А сейчас она пребывала в полном восторге. Потому что теперь прекрасно знала, как это тело двигалось в ней, каково чувствовать его внутри и как он пульсировал в ней.

Вот и все, что она знала. Потому что только это и позволяла себе знать. И по какой-то причине это лишь распаляло ее голод.

Морана сосредоточенно следила за тем, как напрягаются мышцы его спины, и размышляла, каково ощущать их, если бы он был над ней. Следила за тем, как его руки умело управлялись со сковородкой, и гадала, каково было бы чувствовать, как они играют с ее телом, лаская кожу. Смотрела на его упругую задницу и гадала, каково было бы вонзиться в нее зубами.

От эротических мыслей в животе разлился жар. Морана неловко поерзала на табурете покрытым синяками телом, в котором закипала кровь, и отвернулась от него к двум другим людям, находившимся в комнате подальше друг от друга. Амара копалась в телефоне, сидя через два табурета от Мораны, Данте наблюдал за восхитительным закатом через панорамные окна в дальнем конце комнаты, а Тристан Кейн молча готовил.

Напряжение, повисшее между всеми присутствующими, давило на Морану. Чертовски ее нервировало. Она к такому не привыкла. Молчание было ужасно неловким, потому как Морана понимала: им нужно поговорить, но они не могли этого сделать, потому что между Амарой и Данте творилось что-то странное, и они с Тристаном Кейном об этом знали. А еще потому, что между ней и его величеством тоже творилось что-то странное, и Данте с Амарой также было об этом известно. Все это было ужасно странно. Однако же неведомым образом комфортно в той степени, в какой быть не должно.

– Что мне сказать отцу?

Спокойный голос Данте пронзил тишину, словно удар хлыста, а темные глаза сверлили взглядом спину Кейна.

Тристан Кейн выключил плиту, и воздух наполнил пряный запах, от которого у Мораны потекли слюнки, пока она разглядывала его в поисках хотя бы мимолетной реакции. Все тщетно.

Он продолжил выкладывать еду на большую сервировочную тарелку. Его руки, которыми он когда-то прижимал нож к ее горлу и приставлял пистолет к голове, с завидной легкостью управлялись с домашней работой. Амара встала, чтобы достать бокалы из шкафа, и они молча накрыли на стол, как делали уже сотню раз.

В Моране взыграла зависть, но она быстро подавила ее.

И все это время, пускай ей было известно, что он знал о каждом ее движении, Тристан Кейн ни разу на нее не взглянул. Ни разу. Ни одного с тех пор, когда вернулся несколько часов назад после того, как ударил ее отца.

Это не должно было ее беспокоить. Но беспокоило. И Моране это не нравилось.

Наконец он сел за стол и начал накладывать какое-то блюдо из курицы в четыре тарелки, ничего не предлагая Моране, но ясно давая понять, что голодной она не останется. Она предположила, что это уже хороший знак.

Морана слезла с табурета и почувствовала, как покрытые свежими ушибами мышцы запротестовали, когда она поплелась к стулу, который стоял дальше всех от Тристана Кейна и ближе к Данте, а затем села на него. Она заметила, как он прошелся взглядом от ее стула до стула Данте и принялся за еду безо всяких вступительных речей. Морана взяла вилку и подцепила кусочек восхитительно пахнущей курицы.

Она уже почти поднесла вилку ко рту, как вдруг увидела его горло в расстегнутом вороте рубашки. Его кадык подпрыгнул, когда он проглотил, поглощая этот кусочек пищи так, что у Мораны кровь хлынула в голову. Да что с ней не так, черт возьми? Это было вчера. Только вчера они трахнулись на столешнице в туалете ресторана. Ее тело не должно так реагировать, по крайней мере, не так скоро.

Заставив себя отвести взгляд от его напряженной шеи, она поднесла вилку ко рту и откусила кусочек.

И чуть не застонала.

Специи заиграли на языке, окутывая его, будоража чувства, делая еду сочной и насыщая вкусом. Было совсем не похоже, что он приготовил эту еду дома всего за час. На вкус блюдо было таким, будто над ним весь день трудились шеф-повара, прежде чем подать его гостям. Если бы Морана не видела, как он сам приготовил его с нуля, то ни за что бы не поверила, что это его блюдо. Значит, готовил он тоже хорошо. Понятно.

Никак не выдавая свою реакцию, Морана жадно принялась за еду и только тогда осознала, как давно ничего не ела. Она съела уже почти половину порции, когда Тристан Кейн вдруг посмотрел на Данте и заговорил, возвращаясь к прежнему разговору:

– О чем?

Данте прожевал, шевеля красивой челюстью, затем проглотил и, мельком глянув на Амару, обратился к Тристану Кейну:

– Обо всем.

Но тот даже глазом не моргнул.

– Скажи, что хочешь.

Данте бросил вилку, сцепил пальцы в замок и сделал глубокий, успокаивающий вдох.

Морана зачарованно за ними наблюдала.

– Ей нельзя здесь оставаться, – тихо заявил Данте не терпящим возражений тоном.

Тристан Кейн лишь приподнял бровь.

– Ты знаешь, о чем я, Тристан. Укрывать ее здесь опасно для всех нас. – Данте вновь посмотрел на Морану с толикой сожаления в глазах, а потом отвернулся снова. – Понимаю, что случившееся вчерашней ночью ужасно, и я бы сам не отпустил ее в таком состоянии. Но настал новый день. Мы не можем разом разбираться с кодами, с тем, что творится дома, да еще допустить, чтобы Виталио болтал, обвиняя нас в похищении его дочери и еще черт знает в чем.

У Мораны перехватило дыхание. Данте был прав. Она даже не подумала, какой разгром мог устроить ее отец. Войну, которой они хотели избежать, и все из-за нее.

– Он не знает, что она здесь, – сообщил Тристан Кейн собравшимся. – Он выследил ее машину, но у него нет доказательств.

Данте фыркнул.

– А то, что ты дал ему в нос? Знаешь, как к этому отнесется отец?

Тристан Кейн пожал плечами.

– Он вторгся на нашу территорию без разрешения. Он знает правила.

Данте вздохнул.

– Мы можем отвезти ее в безопасное место. Но здесь ей оставаться нельзя.

Ой, да ни за что на свете. Боже, дело плохо. Морана не осмеливалась посмотреть на Тристана Кейна, не зная, что увидит на его лице, не зная, что хотела на нем увидеть.

Сглотнув, она заговорила:

– Слушайте, мне просто нужна моя машина, и я оставлю вас в покое…

– Она останется, – тихо перебил Тристан Кейн. Слишком тихо.

Данте снова вздохнул.

– Тристан, это безумие. Ты не можешь держать ее здесь. Ты должен сказать ей…

– А ты должен уйти.

Морана не могла поверить своим ушам, когда услышала внезапную убийственную резкость в его голосе. Тристан Кейн так и не взглянул на нее – он спокойно смотрел на своего брата по крови с бесстрастным выражением лица, которое никак не выдавало его мыслей. Данте глядел на него так же невозмутимо, и от этого безмолвного разговора, завязавшегося между мужчинами, – разговора о ней – у Мораны волосы на затылке встали дыбом. Они сцепились из-за нее, и она не понимала почему. Что такое Данте знал и хотел, чтобы Тристан Кейн поведал ей? Да что, черт возьми, творилось?

Она бы спросила, но вокруг подскочил уровень тестостерона, пока оба мужчины сидели неподвижно, а тишина стала настолько оглушительной, что Морана слышала стук своего сердца в ушах, напрочь позабыв о еде. Она не сводила с них глаз, пытаясь уловить хоть какую-то подсказку в любом их движении, но тщетно.

Напряжение возрастало.

Пока тишину не нарушил сиплый голос Амары:

– Данте.

Морана посмотрела на нее и увидела, как та помотала головой в знак предостережения. Значит, они оба знали.

Данте резко вскочил из-за стола и пошел к лифту, и Амара, следом отодвинув стул, встала и бегло коснулась плеча Тристана Кейна.

– Он прав, Тристан.

Тристан Кейн посмотрел на Амару, и между ними промелькнуло мимолетное понимание.

– Я тоже.

Амара печально улыбнулась ему, а потом повернулась к Моране, и ее взгляд потеплел.

– У Тристана есть мой номер. Позвони мне, если что-то понадобится, Морана.

Она неуверенно улыбнулась в ответ, и Амара ушла к Данте, который ждал ее возле лифта.

А Морана смотрела им вслед, совершенно сбитая с толку.

Да что, черт возьми, происходит?

За окном было темно, солнце давно скрылось за горизонтом. Огни города мерцали вдали, и Морана, сделав глубокий вдох, взглянула на свою полупустую тарелку. Снова неспешно приступила к еде, не поднимая глаз на мужчину, с которым осталась наедине.

Мужчину, который смотрел на нее. Наконец-то.

Она чувствовала, как его взгляд блуждает по каждому доступному сантиметру ее тела. Чувствовала, как он ласкает ее обнаженную кожу, как от одного его взгляда по телу разливается жар, оседая в глубине. Моране это претило. Не в силах больше притворяться, будто он не раздражает каждый нерв в ее теле, она бросила вилку, посмотрела на него и увидела, как взор бесподобных глаз приковал ее к месту.

Ей это не нравилось. Совсем не нравилось. Нужно отодвинуть стул и уйти в гостевую комнату. Запереть дверь и скрыться подальше от него.

Потому что он пугал ее. Морана ничего о нем не знала. Ничего. Ни о его прошлом, ни о настоящем, ни о будущем. Она не понимала причин ни одного его поступка, и оттого он становился незнакомцем. Непредсказуемым.

И ее это пугало.

Потому что она не знала, что Тристан Кейн сделает в следующий миг: убьет ее или защитит.

Слишком много всего происходило вокруг них, между ними. Он ударил ее отца. Не поехал в Тенебру, когда его вызвали. Прятал ее в своем доме, тогда как Данте сказал, что это крайне опасно. Но в то же время именно он неоднократно говорил, что убьет ее.

Морана заморгала, пытаясь прояснить мысли, но Тристан Кейн никак не хотел сводить с нее глаз. На напряженной челюсти с утра отросла щетина.

Биение сердец и дыхание стало учащаться, его взгляд был настолько хищным, что Морана почувствовала себя едой, поданной на стол, которую он приготовился поглотить в любой момент.

Черт. Этому должен настать конец. Ради этого и затевалось то, что случилось в ресторане. Он должен был со всем покончить и больше не смотреть на нее с ненавистью и жаждой. Грубой жаждой, которая обрушилась на нее, как никогда прежде. Обрушилась так, что и в ней самой пробудилась жажда. Так, что она поглощала Морану изнутри.

Ей нужно было самой покончить с ним. Закрыть затворы перед этими глазами и сдержать этот взгляд.

Ей нужно было что-то быстро предпринять.

Вспомнив вдруг, о чем ей рассказывала Амара, Морана нарушила молчание.

– Когда распался Альянс?

Сработало. Его глаза на мгновение вспыхнули таким мощным сочетанием ненависти и боли, что она не смогла отличить одно от другого.

А потом его взгляд стал пустым. Совершенно. Только голубые радужки уставились на нее с безмолвным вниманием. Никаких эмоций.

Морана сомневалась, что так ей нравится больше.

– Двадцать лет назад, – тихо ответил он, глядя на нее.

Тишина.

– А, – тупо произнесла она и поджала губы, не зная, что еще сказать.

Тристан Кейн слегка прищурил глаза и откинулся на спинку стула, скрестив мускулистые руки на груди, отчего ткань рубашки туго натянулась на бицепсах и под ней проступили очертания темной татуировки.

Молчание затянулось. Морана, которую уже потрясли события минувших суток, наконец собралась с силами, встала из-за стола, собрала тарелки и отнесла их на кухню, спиной ощущая его взгляд. Она торопливо сполоснула посуду и сложила ее стопкой в посудомоечную машину, затем вытерла руки полотенцем и, обернувшись, увидела, что он все так же наблюдает за ней.

Ей о многом нужно было узнать, много вопросов задать. Но минувший день здорово ее вымотал, и отчего-то она сомневалась, что сможет сейчас вынести очередной конфликт. По крайней мере, пока не восстановит силы.

– Благодарю за ужин, мистер Кейн, – произнесла она и пошла в гостевую спальню, не дав ему возможности ответить.

Он не проронил ни слова. Только склонил голову вправо.

Потеряв самообладание, Морана умчалась в комнату, даже не беспокоясь о том, что вела себя слишком очевидно. Прижалась спиной к двери, чувствуя, как колотится сердце и закипает кровь. Почему она убежала сейчас, если никогда раньше не убегала? Почему позволяла ему задеть ее, если не позволяла никогда прежде, по крайней мере, так сильно?

Не успев подумать об этом, она тихо закрыла дверь, подошла к кровати, села на нее и уставилась на деревянный пол.

Данте был прав. Ей больше нельзя здесь оставаться. К черту коды. К черту ее отца. К черту все.

Хватит с нее.

Все это уже давно ее доконало. И ей нужно выбираться отсюда.

Ведь чем дольше она оставалась, тем отчетливее понимала, что ее план провалился. Ей не удалось выбросить Тристана Кейна из головы. Она чувствовала, как он все глубже и глубже вонзает в нее свои когти. И это ощущалось страшнее надвигающейся мафиозной войны.

* * *

Морана молча сидела на кровати, не сводя глаз с запертой двери, сжимала в руках телефон и ждала.

Ждала, желая убедиться, что Тристан Кейн точно лег спать, прежде чем предпринять следующий шаг. Оставаться здесь – в этой квартире, в этом городе, в этой стране – было глупо. Она не знала, что думал ее отец, верил ли он, что она с Кланом или нет, даром что выследил ее машину, но Морану уже ничто не волновало. Ни он сам, ни то, что он скрывал. Ни маленькая, полная надежд девочка, которой она была. Ни коды, которые могли или же не могли однажды обнаружить.

Она понимала, что это крайне эгоистично с ее стороны, но попросту больше не могла этим заниматься.

Морана уже воспользовалась своим тайным банковским счетом, чтобы купить себе билет в одну сторону на другой конец света, где она будет совершенно неприметна. Ей было необходимо уехать туда, подальше от этого мира, подальше от отца, от гангстерского подполья, подальше от него. Ей нужно было уехать, чтобы обрести шанс на что-то лучшее, на счастье. Может, найти кого-то, кто заставил бы ее сердце биться быстрее, а кровь пылать. Того, кто понял бы Морану в ее молчании и защищал ее, потому что сам этого хотел. Того, кто бросал бы ей вызов и относился к ней как к равной.

Морана застонала от этих мыслей. Тряхнула головой, стараясь не думать о мужчине, который спал наверху. А она не сомневалась, что он спал. Было два часа ночи, и в доме уже больше часа не слышалось ни единого звука.

Пора действовать.

Она встала, прокралась к двери как можно тише и сделала глубокий вдох. Бесшумно открыв щеколду, вышла в темную гостиную и глянула на прекрасный вид мерцающего города за роскошными окнами.

Морана почувствовала, как острая боль пронзила сердце. Было странно покидать это место с осознанием, что она в самом деле больше никогда сюда не вернется. Особенно странным это казалось потому, что она провела здесь всего две ночи. Морана не испытывала ничего подобного, когда покинула особняк, который был ей домом больше двух десятилетий. Здесь же витали воспоминания, мимолетные впечатления о мужчине, к которому она питала и в то же время не питала ненависть. Воспоминания о том, что она была не одинока.

Морана прогнала это чувство, ощущая, как сдавило грудь, сжалось сердце, а боль в мышцах никак не проходила, и быстрым шагом направилась к лифтам. Она внимательно прислушивалась к звукам, но слышала только собственное дыхание и гул кондиционера.

Введя код на панели, Морана ждала, когда откроются двери, а горло сдавило от эмоций, которые она не испытывала еще никогда в жизни. Она намеревалась оставить в прошлом все, что было ей знакомо: этот город, этот мир, даже свою машину. Господи, как же она будет скучать по этой машине. Она так долго служила ей верным другом. Привезла ее сюда, в безопасное место, когда Морана нуждалась в этом больше всего.

Двери распахнулись, и она уставилась на зеркальную панель, представшую перед ее глазами. Желудок свело, едва она осознала, что, несмотря ни на что, Тристан Кейн защищал ее на протяжении обеих ночей, которые она провела на его территории, и оба раза она была крайне уязвима. Он мог этим воспользоваться. Мог отправить обратно к отцу. Мог попросту не принять. Но не сделал этого. Он сидел с ней в тишине и смотрел на дождь в ту первую ночь. Набрал ей горячую ванну, дал сменную одежду и накормил во вторую. Отремонтировал ее машину и отказался ехать, когда его вызвали в Тенебру. А еще он врезал ее отцу.

Морана уже сама не знала, кто он такой.

Не знала, кем становилась рядом с ним.

Но это не имело значения, потому что она уедет. И все же она не могла это сделать, не облегчив свою совесть.

Морана понимала, что не может увидеться с ним лично, иначе он не позволит ей уехать, да она и не хотела с ним видеться. Поэтому разблокировала телефон, открыла сообщения и перечитала их последний разговор.

«У нас с вами остались незаконченные дела, мисс Виталио».

Да, остались. Но они не будут закончены.

Она быстро набрала сообщение и, не сдержавшись, отправила его.

Я: Мистер Кейн. Спасибо. Всего хорошего.

Морана вошла в лифт, пока не позволила сомнениям взять верх, и нажала на кнопку закрытия дверей. Панели сомкнулись. Ее отражение уставилось на нее в ответ. Растрепанные волосы, собранные в хвост, огромная белая футболка и черные легинсы, которые привезла ей Амара вместе с парой мягких балеток. У нее не было при себе ничего, кроме телефона и кошелька. И хотя Морана пока не придумала, как добраться до аэропорта, если на парковке не окажется ее машины, она не нервничала. Она собиралась завести ее без ключа. Может, у нее получилось бы дойти до моста пешком, чтобы вызвать такси оттуда, но она сомневалась, что ноги осилят такой путь.

Не обращая внимания на бурные спазмы в животе и взмокшие ладони, она ждала, затаив дыхание, когда откроются двери, и вышла на полупустую парковку. Ряды машин смотрелись устрашающе в свете двух фонарей, озарявших огромное пространство.

Морана огляделась вокруг, заметила здоровенный мотоцикл Тристана Кейна, и ее сердце ёкнуло в груди. Она заставила себя отвести взгляд, увидела свою машину в нескольких метрах с левой стороны и тихо зашагала к ней.

Но не успела ступить и пары шагов, как вдруг звук распахнувшейся двери пронесся по тихой стоянке, будто шальная пуля, пронзившая ее сердце, заставляя Морану резко остановиться и оглянуться на дверь.

Дверь лестничной клетки.

Там в проеме стоял очень крупный, очень мускулистый и крайне разъяренный Тристан Кейн.

Полуголый Тристан Кейн, каким был прошлой ночью, когда она пришла к нему, взглядом пригвоздил ее к месту.

По спине пробежала дрожь, страх, ужас и волнение накатывали на нее волнами.

В теле бушевал адреналин. Дерись или удирай. Она знала, что не могла сейчас бороться с ним, не должна этого делать, если не хотела потерпеть поражение. Значит, оставалось бежать.

Не мешкая ни секунды, Морана развернулась и побежала к машине, не рискуя даже оглянуться и посмотреть, нагонял он ее или нет. Кровь громко стучала в ушах, а за учащенным дыханием было сложно расслышать звук его шагов, но она даже не стала останавливаться, чтобы перевести дыхание. Бежала со всех ног, стараясь из последних сил. Ноги болели от внезапной нагрузки, сердце бешено колотилось, пытаясь поспевать, но она бежала так, точно от этого зависела ее жизнь. Так и было.

Еще три машины.

Ей оставалось пробежать мимо трех машин, когда две крепкие руки сомкнулись вокруг нее, прижали к теплой обнаженной груди и заставили остановиться. Морана неистово вырывалась, извиваясь всем телом, чтобы освободиться, но руки держали ее, словно обручи. Она уперлась макушкой ему в подбородок и оторвала ноги от земли в попытке отпрыгнуть от него.

– Отпусти меня! – закричала она, повернула голову и впилась зубами в его упругий бицепс, трепеща от того, что нанесла ему эту небольшую травму.

Она почувствовала, как от резкого вдоха поднялась его грудная клетка, как оживился член, прижимающийся к пояснице. Он наклонился, приблизившись губами к ее уху, и щетина над его губой коснулась ушной раковины, посылая волну тепла прямо в ее нутро.

– Желаешь мне всего хорошего? – тихо пробормотал Тристан Кейн, почти касаясь губами ее кожи и заставляя ее тело жаждать этого прикосновения. – Разве ты не знаешь, что нельзя убегать от хищников, милая? Мы любим охотиться.

От его слов все внутри нее сжалось от запретного трепета и возбуждения, пока она не прекращала вырываться в попытке сбежать.

– Перестань ёрзать, если не хочешь, чтобы я распластал тебя и трахнул прямо на твоей гребаной машине.

Морана замерла, ее грудь вздымалась под его рукой, хотя маленькая ее часть велела ей и дальше вилять бедрами, провоцируя его исполнить свою угрозу.

Нет, это не должно случиться. Не снова. Больше никогда.

Подавив противоречивые эмоции, она тихо произнесла:

– Отпусти меня.

Он уткнулся носом ей в макушку и сделал глубокий вдох.

– Я уже говорил, что у нас остались незаконченные дела.

– Мне плевать, – процедила Морана, стиснув зубы от всех ощущений, что охватили ее и внутри, и снаружи.

На миг наступило молчание, а потом Тристан Кейн заговорил.

– Мы никогда не лгали друг другу, мисс Виталио. Давай не будем начинать, – пробормотал он низким голосом, окутывая ее кожу виски и грехом, словно прикосновением любовника, отчего ей захотелось закатить глаза и прижаться к его телу.

Она напрягла челюсти.

Повернула голову и укусила его за бицепс. Снова.

Но прежде чем успела сделать что-то еще, он развернул ее кругом и прижал к себе. Ее тяжело вздымающаяся грудь прислонилась к его груди, его возбужденное достоинство уткнулось ей в живот, руки держали ее почти в интимных объятиях любовника, а не врага. Его восхитительные глаза смотрели на нее с таким пылом, который пугал и вместе с тем успокаивал.

Долгий миг Тристан Кейн не произносил ни слова, только глядел на нее с необычайным вниманием, стиснув челюсти, прикасаясь к ней теплой кожей и овевая дыханием ее лицо. Его губы замерли всего в паре сантиметров от ее губ, его мускусный запах окутывал их в смертельный кокон.

Он неспешно поднял правую руку и обхватил ее подбородок ладонью, прижав пальцы к щеке твердо, но не болезненно. Морана запрокинула голову, чувствуя, как сердце забилось быстрее, а две ее противоречивые стороны боролись внутри нее из-за незначительного пространства, разделявшего их губы. Руки затряслись, и она сжала их в кулаки, чтобы унять дрожь в теле.

– Следи за своим ртом, дикая кошечка, – произнес он тихо, убийственно, эротично, почти касаясь ее губ своими и неотрывно глядя ей в глаза. – Иначе мне захочется ответить взаимностью. А ты не желаешь, чтобы я приближался к тебе своим ртом, помнишь?

Морана чувствовала, как неистово колотится сердце, как быстро вздымается и опускается грудь.

– Это был не поцелуй. Я укусила тебя.

Его глаза вспыхнули, но уголок губ приподнялся в улыбке.

– Неважно. Как только я прикоснусь к тебе губами, ты уже никогда не будешь прежней.

Он наклонился ближе, невообразимо ближе; его губы были рядом, совсем рядом, но все равно далеко. Его рука, обхватившая ее лицо, не позволяла ей ни пододвинуться, ни отстраниться.

– Принимайте решение с умом, мисс Виталио.

Но не успела Морана даже глазом моргнуть, как он ловко сделал шаг назад, убрал руку от ее лица и кивнул в сторону открытого лифта, ожидая, что она молча послушается.

В тот момент, когда он отступил назад и дал ей возможность выбрать между множеством вариантов, Морана осознала: как бы сильно ей ни хотелось убежать, она не могла. Она настолько погрязла в неразберихе, которую сама же устроила, что не смогла бы уйти надолго, не испытывая мук совести. Ей было так любопытно, ее так сильно манила возникшая между ними причудливая связь, которая позволила ей впервые в жизни почувствовать себя в безопасности, даже когда он обещал ее убить, что она не могла уйти.

Не могла убежать.

Он бы ей не позволил.

Морана громко сглотнула и сделала шаг, медленно направляясь к лифту и остро ощущая его присутствие за спиной, которое безмолвно твердило ей, что он ее не отпустит. Не сейчас. По какой-то глупой причине это будоражило ее. Морана задумалась, не потому ли она отправила ему сообщение, что подсознательно знала об этом. Поэтому?

Она не знала.

Именно поэтому Тристан Кейн так сильно ее пугал. Не потому, что он уничтожал ее – ту «ее», которой она знала себя всю жизнь.

Морана признала правду перед самой собой и вошла с ним лифт, который снова поднимет ее наверх.

Тристан Кейн пугал ее, но вовсе не смертью, которую он медленно на нее навлекал, не смертью, которую принесет ей однажды, не смертью, которую пробудил в ней.

Нет.

А жизнью.