Текст книги "Хищник"

Автор книги: РуНикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

        Тристан не торопился, наблюдая за обоими лицами и глазами людей за столом, не глядя на охранников, окружавшие круглую комнату. Его глаза обратились прямо к отцу. Дэвид Кейн стоял рядом со стулом Босса, высокий, худощавый мужчина со сложенными за спиной руками, руками, которые, как знал Тристан, дрожали.

        Они тряслись долгое время, и за последние несколько дней стало только хуже. Не позволяя этой мысли беспокоить его, он позволил взгляду упасть на Босса. Босс, его настоящее имя было Лоренцо Марони, но отец Тристана называл его Босс, который сидел во главе стола сбоку. Он был одет в черный костюм, который носили все в семье, его лицо было покрыто бородой, голова покрыта короткими волосами, а глаза темны.

        Тристан вспомнил, как впервые встретил этого человека. Он сидел в саду, пока его мать организовывала очередной ужин, когда Хозяин ушел. Тристан не знал, кем он был в то время. Он только посмотрел на высокого, большого человека, на его темные глаза и жесткое лицо, и сразу же ему не понравился. Босс выдержал его взгляд.

        – Я ем людей за то, что они так на меня смотрят, мальчик.

        Тристан ничего не сказал, просто ему за это еще больше не понравился. Тогда мужчина плохо улыбнулся.

        – Ты не такой, как другие маленькие мальчики, не так ли?

        – Нет, я не такой, – сказал Тристан, сузив глаза.

        Мужчина внимательно наблюдал за ним, а затем ушел, а Тристан сбежал обратно на свою скамейку, чтобы с тех пор больше никогда не встречаться с Боссом. Он никогда не понимал, почему его отец работал на человека с темными

глазами и суровым лицом.

        Тристан внимательно изучал мужчину, который курил сигару. На столе перед ним лежал пистолет, металл блестел в ярком свете комнаты. У нескольких мужчин тоже были свои ружья. Это не беспокоило Тристана. Оружия никогда не

волновало его. Его отец научил его держать пистолет, и хотя он никогда не стрелял из него, Тристан любил оружие. Ему нравилось, как оно сидит в руках. Однажды он собирался попросить отца научить его правильно стрелять, и у него соберётся коллекция. Когда-нибудь. После того, как Луна благополучно вернётся домой.

        Отойдя от знакомых лиц семьи, мужчин, которых Тристан видел только мимоходом со своим отцом, но не знал имен, он повернул шею, чтобы посмотреть на другой конец стола. Именно там сидели гости из-за границы.

        Он внимательно их изучил. Человек во главе стола был крупным, крупнее Босса, но не больше его отца, в темном костюме, как все, и с короткой бородой. Тристан долго смотрел на его лицо, запоминая, и смотрел ему в глаза.

        Что-то тяжелое поселилось у него в животе. Ему не нравился этот человек. Ему совсем не нравился этот человек. Его лицо было правильным, а глаза темными, но в них было что-то такое, что могло бы напугать любого другого мальчика его возраста. Это только заставило Тристана возненавидеть этого человека еще больше.

        Тем не менее, момент спустя его внимание привлек не он. Это была женщина, сидящая рядом с плохим мужчиной в красивом голубом платье и держащая ребенка. Тристан почувствовал, как дыхание вырывается из его груди. Она была такой маленькой. Намного меньше Луны. В розовом платье, ее голова была слегка присыпана вьющимися темными волосами.

        Тристан мог видеть только ее спину, когда женщина держала ее. Была ли она с Луной? Была ли она с его сестрой, сидела с ней, плакала с ней? Как ее нашли? Почему только она и никакая другая девочка? Вопросы никак не покидали его голову, пока он смотрел на маленький клубочек в руках женщины, все остальное было забыто.

        Она извивалась, как пытливый маленький червяк, пытаясь уйти от женщины, которую он принял за ее мать. Тристан вспомнил, когда Луна делала такие, звуки, которые она издавала в своей маленькой груди в отчаянии, счастливый смех, вырывался из нее после освобождения. Этот ребенок издавал такие же звуки. Тристан слышал ее через комнату.

        – Просто посади ее к столу, Алиса! – голос плохого человека заставил Тристана сузить глаза.

        Он увидел, как женщина, Алиса, поспешила усадить малышку к столу так, чтобы она могла видеть комнату спиной к матери. Тристан посмотрел на ее лицо, чувствуя ту же дрожь в груди, которую он ощущал, когда впервые увидел Луну.

        Она была прекрасна – румяные, пухлые щеки на ее розовом лице, маленькие симпатичные ножки, сложенные на деревянной доске, розовый рот открылся в маленьком удивлении, когда она оглядела комнату на всех людей. Но не это было так прекрасно Тристану. Это были ее глаза. Большие красивые глаза цвета пшеницы и травы смешавшиеся вместе. Эти глаза моргали на людей, на вещи, ясные, милые, чистые. Не тронутые злом

вокруг нее.

        Тристан надеялся, что его сестра такая же. Он надеялся, что скоро увидит ее такой. Он надеялся, что поцелует ее мизинцы и снова подует на ее животик.

        Еще одна слеза покинула его глаза. А потом что-то случилось. Он не понимал как. Он не понимал почему. Но внезапно глаза маленькой девочки нашли его у колонны в тени. Она удивленно наклонила свою пухлую головку. А потом улыбнулась. Совершенно беззубой, совершенно очаровательной улыбкой, которая просто ударила его в живот.

        Тристан почувствовал, как шевелятся его собственные губы. Он почувствовал, что впервые за несколько дней после исчезновения Луны улыбнулся. Малышка дико хлопала пухлыми ручками, ерзая на столе, громко хихикая в комнате.

        – Я рад видеть, что маленькая Морана здорова.

        Голос Босса стер улыбку с лица Тристана.

        Морана. Красивое имя.

        Тристан увидел, как ребенок повернулся на звук голоса и снова наклонила голову. Ему это не понравилось. Ему не понравилось, как ее положили на стол вместе с таким количеством пистолетов. Ему не нравилось, что в комнате было полно мужчин с темными глазами, и все они смотрели на нее. Ему захотелось забрать ее и выйти из комнаты, как он делал с Луной, когда в их дом приходили мужчины. Ему не нравилось, что кто-то видит его младшую сестру своими темными глазами. Ему тоже не нравилось, что кто-то видел этого ребенка своими темными глазами. Но он оставался незаметным.

        – Ты хотел увидеть ее сам, Лоренцо, вот она, – сказал плохой человек с одного конца стола Боссу на другом конце.

        Он откинулся на спинку стула, положив руку на стол.

        – А теперь можно перейти к делу?

        Тристан стиснул зубы, услышав тон этого человека.

        – Через секунду, – сказал Босс, туша сигару, и дым клубился вокруг него.

        Воздух закружился по комнате от верхнего вентилятора, распространяя дым вокруг.

        – Алиса, – сказал плохой мужчина женщине. – Возьми Морану и оставь нас.

        – Оставь ребенка, – протянул Босс, когда женщина встала.

        Она колебалась секунду, но затем развернулась и вышла из комнаты. Дверь за ней закрылась. Маленькая девочка, Морана, совершенно не обращая внимания на все, сунула в рот кусок розового платья и стала его жевать. Голос Босса нарушил тишину.

        – Поскольку из всех пропавших девочек была найдена только твоя дочь, ты будешь любезно отвечать на некоторые вопросы моего человека, правда, Габриэль?

        Было что-то в его голосе, которого Тристан не понимал, как будто он говорил загадками. Плохой человек приподнял брови.

        – У кого есть вопросы?

        Глаза Босса блеснули в свете вокруг комнаты.

        – У моего начальника службы безопасности. Его дочь пропала без вести несколько недель.

        Тристан глубоко вздохнул, когда его отец шагнул вперед и подошел ближе к столу, когда плохой человек, Габриэль, кивнул ему.

        – Как твоя дочь пропала без вести? – Тристан услышал, как его отец спросил холодным голосом.

        Он никогда не понимал, как его отец мог кричать дома, и при этом оставаться таким спокойным вне дома. Габриэль указал на дверь, из которой вышла женщина в синем платье.

        – Моя жена отвела ее в парк и потеряла. Мы не знали, что ее забрали, пока ее не нашли четыре дня назад.

        Люди рядом с Боссом выпрямились, когда его отец кивнул и подошел ближе к столу.

        – А как ты ее нашел?

        – Мы не находили, – сказал плохой человек, Габриэль. – Ночью ее высадили за нашими воротами.

        Просто так? Но почему? Видимо, мысли отца плыли в том же русле.

        – Итак, ее забрали и через четыре дня доставили к твоему порогу? – спросил его отец, его голос терял спокойствие и напоминал тон, который Тристан слышал столько ночей. – Как интересно.

        Плохой человек впился взглядом в отца.

        – Ты на что-то намекаешь?

        – Черт возьми, да, – ответил его отец, подходя прямо к столу.

        Наклонившись, лицо его отца засияло в свете, выражение его глаз пугало Тристана. Тристан посмотрел на свое лицо, посмотрел на плохого человека, сидящего на краю своего стула, посмотрел на ребенка между ними, и его живот упал на колени. Ему нужно было уходить, пока его отец не начал кричать, и плохой человек ничего не ответил.

        – Я следил за тобой, Габриэль Виталио, – сказал его отец, его голос постепенно приближался к черноте в его глазах. – Я посмотрел на то, что ты сделал. Так много девочек пропали без вести, и ни одна не вернулась. Тем не менее, твоего ребенка, отправляют обратно тебе в подарочной упаковке. Это означает только две вещи: ты их либо запугиваешь, либо знаешь где они. Что на это скажешь?

        Габриэль Виталио кивнул в сторону Босса, его глаза были сердитыми, его люди были на грани, а их пальцы держались за оружие.

        – Вот почему ты пригласил меня сюда, Лоренцо? За это?

        Босс рассмеялся.

        – Ты точно знаешь, почему я пригласил тебя, Габриэль. Это должно было случиться.

        – Ты действительно хочешь, чтобы я вылил всю грязную информацию, которую собрал на тебя? Держу тебя за яйца, и ты это знаешь, ищейка.

        Босс откинулся на спинку стула и усмехнулся, хотя его глаза оставались мертвыми.

        – Посмотри вокруг, Вайпер. Ты в моем городе. На моей территории. В моём доме. В окружении моих людей. Со своим ближайшим окружением.

        Как будто по команде, все люди Босса нацелили оружие на людей Виталио. Тристан сглотнул, наблюдая. Габриэль Виталио глубоко вздохнул.

        – Даже если ты нарушишь наши сделки, ты не сможешь меня убить. У меня есть своя территория и установлены сейфы.

        – Я знаю. Я не могу убить тебя сейчас, – сказал Босс. – Но я могу сделать с тобой то, что мы сделали со Жнецом.

        Габриэль Виталио замолчал.

        – Ты долбаный ублюдок.

        Брови Тристана приподнялись. Кем был Жнец и что они с ним сделали?

        – Как я уже сказал, мы закончили, Вайпер. Это означает, что мой начальник службы безопасности может бросить тебя в грязь, мне все равно. Если ты не союзник, ты враг.

        – Ты глуп если думаешь, что можешь заставить меня замолчать, ищейка, – тихо сказал Габриэль Виталио. – Я могу сжечь твою империю тем, что знаю.

        – Тогда будь готов сгореть со мной.

        Тишина. Тристан не понимал, о чем они говорили, но затаил дыхание, осматривая всю комнату. Двое мужчин уставились друг на друга через стол, напряжение в воздухе было таким сильным, что Тристан почувствовал мурашки по коже. Он нежно потер их, пытаясь остыть.

        Может, ему стоит уйти. Просто позволить взрослым поговорить. Его отец там. Он узнает о Луне все, что сможет. Но Тристан не двинулся с места. Его глаза то и дело возвращались к маленькому ребенку посреди мужчин, ребенку, который, возможно, был последним из них, кто видел его сестру. Малышка, которая с любопытством рассматривала ложку, которую она схватила рукой.

        Закусив губу, он остался на месте. Голос отца нарушил тишину, его резкие слова были обращены к плохому человеку. Вайперу.

        – Где девочки?

        Вайпер стиснул зубы.

        – Какого хрена я должен знать?

        Его отцу не понравился этот ответ. В мгновение ока его отец вытащил пистолет и нацелил его прямо на голову Вайпера, в то время как Босс откинулся назад, наблюдая за шоу. Рука Вайпера потянулась к карману. Его отец покачал головой.

        – Не двигайся ни на дюйм.

        Тристан держал колонну рукой, его мускулы инстинктивно напряглись. Не отрывая глаз от сцены, Тристан быстро наклонился к носку и достал швейцарский нож, который однажды украл из тайника своего отца, на всякий случай, если ему придется защищать Луну. Нож казался слегка тяжелым в его маленькой руке, но Тристан держал его, готовый драться, если понадобится.

        Его отец повернулся к плохому человеку и заговорил таким громким тоном, что Тристан вздрогнул, нож скользнул в его руке, рассекая ладонь. Боль охватила его кожу, но он прикусил губу, не желая никому выдавать свое присутствие,

вытирая слезы, струящиеся по щекам.

        – Я знаю, что ты знаешь, Габриэль Виталио. Я знаю, что ты что-то знаешь. Вылей это сейчас, или я не буду нести ответственность за то, что произойдет.

        Вайпер фыркнул.

        – Бедный ублюдок, ты понятия не имеешь, что происходит, не так ли?

        Тристан хотел ударить мужчину по лицу. Забыв о своей кровоточащей ране, он хотел ударить мужчину и сломать ему нос. Его сестра исчезла, а мужчина смеялся? Когда только что вернулась его собственная дочь? Тристан не знал таких мужчин. Он никогда не хотел знать таких мужчин. Мужчины, которые могли смеяться с таким злом.

        Он вздрогнул. Его отец вонзил пистолет в лицо мужчине глубже.

        – Скажи мне! Что ты знаешь?

        Мужчина хмыкнул.

        – Ты хочешь, чтобы я сказал ему, ищейка? Хочешь, чтобы я сказал ему, почему ты так сильно хочешь разрушить Альянс?

        Тристан посмотрел на Босса, который замер.

        – Вспоминай Жнеца каждый раз, когда думаешь открыть рот, Вайпер.

        Другой мужчина оскалился, но промолчал. Отец Тристана щелкнул пальцами.

        – Какое это имеет отношение к моей дочери?

        Вайпер пожал плечами. А потом подошёл отец Тристана. Прежде чем Тристан успел моргнуть, его отец потянул руку и переместил пистолет, направив его прямо на маленькое пухлое личико с яркими карими глазами, зачарованно изучая пистолет.

        Тристан не мог дышать. Дрожащая рука его отца стала твердой, его глаза стали совершенно черными.

        – Если не скажешь то, что я хочу знать, – тихо сказал его отец, – Она умрёт. Твоя дочь взамен на мою.

        Тристан мог только с ужасом наблюдать за происходящим, но не думал о плохих мыслях. Его отец просто блефовал. Он пытался узнать все о Луне и о том, как играть другого человека. Да. Вот и все. Может, Тристан сможет ему помочь, если Вайпер что-нибудь сделает.

        Сглотнув нервы, выйдя из-за колонны, Тристан остался в тени, оглядываясь по сторонам. Его взгляд упал на пистолет, лежащий справа на маленьком столике у стены. Не задумываясь, Тристан тихонько положил нож, зажатый кровоточащей рукой, на деревянную поверхность и поднял пистолет.

        Он не знал, что это за оружие и сколько в нем пуль. Но оно было тяжёлым в его маленьких трясущихся руках. Было тяжелым. Тем не менее, Тристан поднял свои тонкие руки, направил пистолет на Вайпера и зарядил его, как научил его  отец. Он был готов застрелить плохого человека, который не осознавал, какое чудо он получил, когда его дочь вернулась к нему. Он бы сделал все, что угодно, отдал бы все, чтобы его сестра вернулась к нему. Он так хотел вернуть свою сестру. Его отец тоже скучал по ней. Вот почему он блефовал. Вот почему он пытался получить информацию любым доступным ему способом. Тристан это понимал.

        Он просто держал руки неподвижно, даже когда они начали болеть, кровоточащая рана на его ладони пульсировала. Стиснув зубы, чтобы не шуметь, Тристан не спускал глаз с места из тени. Он увидел, что глаза Вайпера перешли к Боссу, увидел как хозяин чуть-чуть покачал головой.

        – Я ничего не могу тебе сказать, – сказал он вслух контролируемым голосом. – Делай что хочешь.

        Кровь залила его уши. Люди Босса держали оружие на людях Вайпере, в то время как его отец держал свой пистолет нацеленным на голову маленькой девочки. Тристан понимал мотивацию своего отца, но он не мог понять, как эти другие люди могли делать то, что они делали, и почему никто другой, стоявший там, не сделал ничего, чтобы их остановить. Как мужчина мог так поступить со своей дочерью?

        Тристан сглотнул, ожидая, что его отец опустит оружие и сделает что-нибудь еще. Он этого не сделал. Его сердце начало колотиться, пистолет трясся в дрожащих руках.

        Почему он не опустил пистолет? Почему он не отходил от ребенка? Почему никто другой ничего не делал?

        – Последний шанс, Виталио, – мягко сказал отец.

        Вайпер покачал головой. Босс заговорил.

        – Оставь это, Дэвид.

        Убери пистолет, папа, – призывал Тристан в голове, его губы дрожали. Его отец покачал головой.

        – Его дочь взамен на мою.

        Отойди, папа. Он не должен быть здесь. Он не должен красться, чтобы увидеть это. Он не мог понять. Он не понимал.

        О боже, почему его отец не уехал? Он был так напуган. Он был так напуган. Он хотел уйти. Но его ноги не двигались. Они не двигался. Он попытался подавить хныканье, когда его сердце начало болеть. Он просто хотел домой. Он просто хотел спать в своей постели. Он просто хотел вернуть свою сестру. Он хотел домой. Но его ботинки прилипли к полу.

        Его здесь не должно быть. О боже, он был так напуган. Его сердце колотилось так сильно, что он мог слышать это ушами. Все его тело начало трястись, руки дрожали, кровоточили, болели.

        Его отец взвел курок, разблокировал его.  Тристан заплакал, не в силах больше сдерживать слезы. Он очень любил своего отца. Но зачем он это делал? Он не понял. Это не вернет Луну. Его дыхание стало тяжелым.

        Тристан наблюдал, как палец его отца держит спусковой крючок, видел, как движутся его мускулы, и он внезапно понял, что его отец собирается спустить курок. Это не было блефом. Это не игра. Это жизнь и смерть.

        Тристан посмотрел в лицо отца и ничего не увидел. Никакого намека на лицо, которое у него было, когда он смотрел на Луну. Ни намека на мягкость.

        Тристан ждал. Вдох. Выдох.

        Палец его отца согнулся. Палец начал тянуть. Тристан в ужасе захныкал. И прежде чем он даже понял, он спустил курок. Сила удара толкнула Тристана на пол, пистолет все еще сжимал в его руках, когда громкий звук пули прорвался через холл, сопровождался ругательствами и криками, а также плачем ребёнка.

        О Боже. Внезапный натиск шума стал белым, когда Тристан оглянулся на стол только для того, чтобы увидеть маленькую девочку с забрызганной кровью на лице.

        Не раздумывая, его разум был безмолвным, совершенно безмолвным, Тристан вышел вперед, прямо к девочке, лицо которой покраснело от криков. Дрожащими руками Тристан вытер кровь с ее мягкого лица, забыв о собственной кровоточащей ладони. Вместо того чтобы очистить ее кожу, он еще больше испачкал ее собственной кровью.

        Его отец собирался так жестоко наказать его за это. Готовый извиниться за то, что выстрелил в него, готовый принять любое наказание, которое он назначил, Тристан повернулся в сторону. Его сердце остановилось. Нет-нет-нет-нет-нет.

        Пистолет выпал из его руки, громко лязгнув во внезапно затихшем зале. Тристан покачал головой. Нет-нет-нет-нет-нет.

        Его отец лежал на полу, его глаза были открыты, он смотрел в потолок, его тело было неподвижным. С дырой прямо в центре его головы. Отверстием от пули. Что-то застряло в его груди.

        – Ты убил собственного отца?

        Тристан услышал голос Босса. Он слышал, как он спрашивал, слышал слова, но продолжал смотреть на своего отца, отрицая это в своем сердце. Нет-нет-нет-нет-нет.

        – Это его отец? – спросил кто-то другой.

        – Как он мог прицелиться оттуда?

        – Как никто не был в курсе, что он здесь?

        – Он безжалостен по отношению к себе. Ты представляешь, каким он будет?

        Слова. О нем. Спеша все вокруг. За ним. Одно слово. На повторе. Нет-нет-нет-нет-нет.

        – Следующее блюдо будет готово, когда...

        Тристан поднял голову от звука голоса матери. О боже, что он наделал? Тристан увидел, как она остановилась в дверном проеме, глядя на него.

        – Тристан, что ты здесь делаешь? – спросила она, приближаясь к нему со злостью в глазах. Повернувшись к Боссу, она начала говорить: – Прошу прощения за него, мистер Марони. Он всего лишь ребенок. Он не знает, что делает ...

        Ее голос резко оборвался, когда ее взгляд упал на отца, слова захлебывались у нее во рту. Тристан увидел, как ее руки подлетели к ее губам, слезы потекли по щекам, когда звук вырвался из ее груди. Его челюсть начала болеть от того, как он ее сжал.

        – Кто? – голос ее матери дрогнул при этом слове.

        Босс шагнул вперед к Тристану.

        – Твой сын.

        Его мать посмотрела на него глазами, на ее лице отразилось недоверие. Тристан позволил ей наблюдать за ним молча, наблюдая, как недоверие изменилось в ужасе, когда она увидела правду на его лице. Ужас, который он увидел в ее глазах, убил что-то внутри него. Его челюсть дрожала, когда он шагнул к ней, желая броситься в ее объятия и заставить ее сказать ему, что все будет хорошо. Она отпрянула от него, ее рот открылся от ужаса.

        – Уйди от меня.

        Тристан замер. Его мать долго смотрела на него, качая головой.

        – За что сынок?

        – Я .. это ...– слова застряли в его горле, застревая там, не в силах вырваться.

        Она сделала шаг назад.

        – Ты потерял сестру. Теперь ты убил своего отца. Моего мужа. Мою дочь.

        Тристан сжал руки, чтобы не дотянуться до нее, не произнес ни слова. Он ничего не мог сказать.

        – Мой сын был милым мальчиком, – прошептала его мать почти доходя до двери. – Ты не он. Ты похож на них. Монстры.

        Что-то сломалось в его груди, то, что больше не подлежит ремонту.

        – Я не хочу тебя больше видеть, – ее голос дрожал, когда она шагнула в дверь, откуда вошла. – Ты для меня мертв.

        Она ушла. Тристан стоял там. Один. Без младшей сестры. Без отца. Без матери. Только с мужчинами, которые смотрели на него так, будто собирались съесть его заживо. И ребенок, который перестал плакать. Ребенок, который несколько минут назад был для него ничем. Младенец, ради которого он убил отца, которого так любил.

        Тристан посмотрел на нее, её глаза распухли от слез, цвета в них сияли и мерцали; ее маленький ротик розовый и мягкий; ее пухлое лицо было залито кровью его и его отца.

        Трепет, который он чувствовал в груди несколько минут назад, исчез. На его месте было что-то другое. То, чего он никогда раньше не чувствовал. Что-то, что он не понимал. Что-то искривленное, уродливое и живое, пустившее корни в его груди, когда он смотрел, как она дышит из-за него. Что-то ядовитое просачивалось в его сердце, парализуя его, убивая до тех пор, пока он больше не чувствовал этого. Пока он не почувствовал ничего, кроме яда. Пока он не

видел ничего, кроме ее лица, залитого его кровью.

        Он пролил кровь своего отца, чтобы защитить ее. Его мать назвала его монстром. Она была права. Он превратился в монстра, более злого, чем все люди в комнате, за одну секунду.

        Все из-за нее. Потому что она заставила его сделать выбор. А у него не было выбора. Ни одного. Ни какого. Ничего, кроме этого чувства в груди. Он вцепился в неё, глядя на ее лицо, запечатлевая его в памяти. Он смотрел в ее глаза, видя, что ее душа навсегда запятнана его кровью.

        С сегодняшнего дня ее жизнь была его. Он отказался от всего, чтобы она могла жить. Ее жизнь была его. Он не знал, что с этим делать. Но это было его.

        – Пойдем со мной, мальчик.

        Голос Босса дошел до него.

        Нет. Не Босс. Он был Боссом его отца. А его отец мертв. Тристан Кейн тоже мертв. На его месте родился кто-то другой. Кто-то, кто бесстрастно посмотрел на Лоренцо Марони и на блеск его темных глаз.

        Он молчал, все внутри него было отделено, кроме странного, горького ощущения, которое он испытывал, когда смотрел на девочку. Люди вокруг него рассматривали его, все больше, чем он был, с тяжелым оружием и способностью напугать его.

        Он больше не боялся. Он поклялся себе, что это последний раз, когда он испугался. Больше никогда. Он собирался стать самым страшным из них. Спасение ее уничтожило его. Однажды он поклялся, наблюдая, как мужчина поднимает маленькую девочку и уводит ее, глядя на нее голубыми глазами, он получит свой долг.

Глава 18

Выбор

Морана

Сегодняшние дни

        Она не знала этого, этот клубок эмоций в ее груди. Просто было больно. Все болело. Все, черт возьми. Ее дрожащие руки, дрожащие губы, ее дрожащее сердце. Все это.

        Она не могла дышать. Воздух застрял где-то в ее груди, недалеко от истекающего кровью сердца. Ее горло было сдавлено; тяжесть опустилась у нее в животе, когда шум пролетающего над головой самолета наполнил смерть на кладбище. Самолет прилетел и улетел. И все равно было больно. Ей было больно.

        В каком-то смысле она не думала, что может причинить боль. Так, как она никогда не знала, что человек может причинить вред.

        Глаза горели, Морана быстро моргнула. Годы тренировок не проливали слезы ни перед кем, не давая ей свободы упасть ни единой капле. Но остановилось бы на одной капле? Остановилось бы он вообще, если бы тяжесть на ее груди становилась все тяжелее и тяжелее с каждым вдохом?

        Ей хотелось визжать, пока ее горло не заболело так же, как и сердце. Ей хотелось охрипнуть, пока звук не утихнет в пустоту внутри. Ей хотелось кричать, но она не могла услышать голос.

        Она была невиновна. Совершенно невиновна. Она не сделала ничего плохого, кроме как существовала. Тем не менее, само ее существование заставляло ее плакать. Само ее существование заставляло ее ломать кости. Она существовала из-за него. Она была невиновна, но и он был невиновен. Она была невиновна, но все же была залита кровью.

        Его кровью. Кровью его отца. Кровью, которую он пролил, чтобы спасти ее; кровью, которой он отметил ее, пытаясь очистить ее.

        Люди, знавшие эту историю, подумали, что этим жестом он заявил об этом. Но она знала, она знала, что он был просто милым мальчиком, пытающимся стереть кровь с лица невинного ребенка.

        Боль и ярость, ненависть и смятение, сострадание и горе, слились внутри нее в узел, который она чувствовала в горле, перелитая ее кровь, которая билась в каждом сантиметре ее тела, соединились так, что она не могла отличить одно от другого, и что на кого направлено.

        Она закрыла глаза, ее тело начало дрожать, не в силах вынести конфликт в самой своей душе.

        – Морана.

        Прерывистый голос Амары заставил ее глаза распахнуться. В отличие от нее, другая женщина плакала открыто, боль в ее глазах отражала ее собственные. Морана была так многим обязана другой женщине, что даже не могла начать это понимать, за то, что просто сказала ей правду, которую она заглушала на каждом шагу, за то, что нарушила ее клятву и поверила в нее.

        – Ты хочешь, чтобы я остановилась?

        Морана немедленно покачала головой, ее голос пропал внутри нее, запутавшись в массе эмоций, нападающих на нее, ее челюсть болела от того, как сильно она продолжала сжимать ее.

        Ей нужно было знать. Ей нужно было знать все, что нужно знать о нем, ее душа жаждала осознания того, что ей было отказано. Ей нужно было знать, чтобы понять его. Она была заперта на долгие годы от правды, и он всегда был ключом. Ей нужно было знать.

        Вытирая щеки маленькими руками, ее ногти были окрашены в зеленый цвет, который соответствовал ее необычным глазам, Амара продолжила, ее голос дрожал, как лист на ветру.

        – Я встретила Тристана, когда мистер Марони привел его в дом в тот день...– ее красивые опухшие глаза потускнели, затерялись в воспоминаниях, о которых она говорила, заставляя Морану сильнее стиснуть зубы при представлении о последствиях. – На нем была белая кофта с длинными рукавами, заляпанная каплями крови, вся рука в крови, волосы растрепанны. Он был всего на два года старше меня, но казался намного старше. Его глаза... боже, его глаза, Морана... они были такими мертвыми, – Амара вздрогнула, глядя в космос, мурашки по коже покрыли ее руки. Она медленно их потерла. – Мистер Марони сказал всем, что он останется на территории. Он говорил о Тристане, но Тристан просто стоял там, не двигаясь, не реагируя, его глаза скользили по всем. Но он ни на кого не смотрел, он смотрел сквозь них ... будто ничего не видел.. Это было так страшно, когда такое исходило от такого маленького мальчика.

        Морана пыталась найти соответствие в том, что Амара говорила ей, с тем, что она видела для себя. Она видела, как он так смотрел на других людей, на мужчин в казино, на людей в сарае, на толпу в ресторане. Она даже вспомнила, как он так смотрел на нее в ту первую ночь в Тенебре, когда не знал, кем она была, и ее собственный нож был прижат к ее шее его руками.

        Теперь, когда она это знала, она поняла, что он, очевидно, никогда, с тех пор, не смотрел на нее никак. Всегда, что-то было в его голубых глазах. Он всегда смотрел на нее так пристально, что опалял ее.

        Голос Амары прорвался сквозь ее мысли, порыв прохладного ветра поднял прядь ее темных волос, охладив Морану.

        – Я помню, как в ту ночь спрашивала о нем маму. Никто в нашем мире не знал, почему в семью попал посторонний, тем более, чтобы он жил на территории. Такого никогда раньше не было. Но несколько дней спустя поползли слухи.

        Морана обняла себя, и холод пробежал по ее костям, пока она ждала, что Амара продолжит.

        – Моя мама сказала мне, что слышала о нем слухи от слуг. Слуги всегда знали, что происходило на территории, но никогда не говорили об этом из-за страха, за свои семьи, за себя, а некоторые даже из-за преданности. Но они действительно разговаривали между собой, и Тристан наделал много шума. Мама рассказывала мне об этих слухах, о том, как он хладнокровно убил своего отца в комнате, полной мужчин, о том, насколько опасен, о том, как они сказали, что его будут больше всего бояться, когда он станет влияющим человеком. Она сказала мне держаться от него подальше. Все держались от него подальше. И мне стыдно признаться, я держалась на расстоянии, избегала его, как и все остальные,