Текст книги "Лисья охота (СИ)"

Автор книги: Rex_Noctis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

– Ой, мне-то не ври. Никого ты водить не будешь, у тебя Мэл есть!

Тишина, повисшая между ними, была бесконечно долгой и почти осязаемой.

– Билли?

– Мэл женится, – отчеканил он самым едким тоном, на какой только был способен. – И у его невестушки пузо размером с императорский дворец. Выпьем же за это!

Кривляясь, он отсалютовал чашкой и сделал хороший глоток. Джем какое-то время открывала и закрывала рот, не находясь с ответом.

– Вот ведь… вот… лживый кусок дерьма, вот он кто! Боги и богини! Это после всего, что ты для него сделал?.. – она спрятала побледневшее лицо в ладонях. – Билли, мне так жаль.

Билл горестно выдохнул, но не удивился столь бурной реакции. Он и сам раньше был такой же… впечатлительный. Однако после смерти папы жизнь у него стала не та, чтобы позволять себе лить слёзы из-за всякой фигни.

– Как ты узнал? – спросила Джем, кое-как справившись с собой. – Пожалуйста, скажи, что он честно во всём сознался!

– Моя наивная девочка, – кисло усмехнулся Билл. – Нет, я узнал случайно. Не поверил, правда… но вскоре убедился своими глазами.

– Бездна.

– Да.

Он допил чай, нервно провел рукой по чуть влажным после душа волосам и принялся собирать со стола посуду.

– Милая, давай больше не будем об этом говнюке, ладно? Много чести – плакать из-за всяких ублюдков! Я тут немного приберусь, а ты приведи себя в порядок, и пойдем отсюда, – он виновато глянул на заплаканную сестру и улыбнулся как мог весело. – Купим гору конфет у госпожи Лоррейн и наедимся мороженого так, что из ушей полезет. Ну а потом и поужинать можно. Словом, обожрёмся, как приличные маги!

План Джем одобрила и послушно убежала в ванную, чтобы умыться. Билл сгрузил в раковину стопку тарелок и спешно вытер глаза тыльной стороной ладони.

Много чести – плакать из-за всяких ублюдков. Да он и не собирался. Честное слово.

========== Глава 9 ==========

Сразу к Биллу Макс не пошёл. Во-первых, невместно коммандерам лететь ко всякой шпане сломя голову; во-вторых, в это время суток не всякий тёмный маг согласится поднять свою задницу с постели. Макс бы и сам не поднял, не будь он взрослым, самостоятельным и немножечко ответственным магом со штатом подчиненных. А ещё нормальные люди в разгар дня обычно работают, а не шляются где попало, потому что нога, видите ли, заныла при одном воспоминании о бедовом мальчишке.

По возвращении в участок о сомнительной в своей гениальности идее было как-то позабыто. Нашлись дела поважнее – например, нужно было срочно послать нахуй юридический отдел, который взялся ныть о состоянии аффекта судейского сынка – того самого, который грохнул целую семью на почве ревности. Макс честно и от души пообещал устроить аффект всем бумагомаракам и самому судье в частности, если те вздумают поехавшего ублюдка отпустить. Хоть даже и под строгий надзор добрых докторов с батареей успокаивающих зелий. Про «до дома он всё равно живым не доберётся» говорить, может, и не стоило, но у него был один очень ценный аргумент – собственно господин судья, который лишаться своего места из-за сынульки не собирался. А это наверняка случилось бы. Оправдания для маньяков и насильников в Эрмегаре не существует, пусть даже они три раза золотые детки важных родителей.

В общем, денек выдался тот ещё, интересный и ебанутый одновременно. И заканчивался так же – в морге, в компании безвременно почившей семейки, по локоть в их кишках. Потому как ёбаному юридическому недостаточно доказательств насильственной смерти, а отчеты Лерой, видите ли, вызывают сомнения.

Макс силён. Настолько, насколько вообще может быть силён коммандер некроотдела. Но заново вскрывать, сканировать и приводить тела в потребное состояние на исходе дня – то ещё развлечение. Он был зол, чуть не развеял в прах одно из тел, умудрился испортить рубашку (опытный некромант, мать твою Хладную!) и до мокрых штанов напугал своей зверской мордой рядового Фокса. А вот нехер заходить в отсек, когда он работает – Макс ещё в молодости не любил чужого нытья над ухом, а с тех пор, как набрался опыта, и вовсе терпеть не мог, когда его отвлекали.

– Ну, козлы, только попробуйте вякнуть про сомнительные отчеты, – Макс с шумом захлопнул папку с делом, пообещал себе на первой же совместной пьянке устроить юристам несварение и недержание. Можно по отдельности, а можно и сразу – заслужили.

Когда он выходил из морга, дежурный Аккер глянул на него с жалостью и опаской – а вдруг и ему достанется? И досталось бы, не желай Макс прямо сейчас сменить заляпанную кровью рубашку на свежую и с чистой совестью напиться у себя в кабинете. Имеет право.

Он пересёк двор, закуривая на ходу, коротко кивнул двум капралам из третьего отряда. Собирался уже свернуть к массивной двери, ведущей в некроотдел, когда внимание привлекла знакомая лохматая макушка, в свете фонарей отливающая рыжиной. На высокий рост и вовсе нельзя было не обратить внимание.

«Ну и что здесь забыл этот нахал?» – меланхолично подумал Макс. Не то чтобы он был так уж недоволен явлением Фоули – доволен и даже очень. При всей неугомонности и пиздливости, на него хоть поглядеть приятно…

Но рядом – предсказуемо! – вертелся Бёрк. Сиял тошнотворно-радостной улыбкой, преданно пырился на свою шельму и вообще выглядел как полный придурок. И знай себе трепался, что для дружелюбного, но молчаливого Найджела вообще редкость. Билл же помалкивал – что тоже странность почище снегопадов в Аэльбране. И слушал с самым внимательным видом. Изредка благосклонно кивал. Или отрицательно мотал вихрастой башкой. Или смеялся, эдак кокетливо прикрывшись ладошкой. А уж когда склонялся чуть не к самому уху собеседника, чтобы ответить, на беднягу Найджела вовсе было тошно смотреть – того гляди, растечется розово-сопливой лужицей у непристойно длинных ног клятой шельмы.

– Поганец, – чуть слышно проворчал Макс, качая головой.

Два милующихся сопляка вызывали неуместное чувство раздражения и уже знакомое – ревности. Пробирающей до костей, такой, что впору хватать свою неугомонную шельму и волочь в пещеру поприличнее. К себе домой, например: сначала есть, потом отсыпаться, а затем и заняться чем поинтереснее. Ну, в любом другом порядке тоже можно.

А сопляки тем временем неспешно побрели в его сторону, всё ещё увлеченные беседой и в упор не замечающие целого коммандера. Расхрабрившийся Бёрк даже приобнял Билла за талию как бы невзначай. Тот ответил косым взглядом, но в итоге сделал вид, будто так и надо. Даже разулыбался пуще прежнего, отчего вдруг захотелось отвесить ему хорошего подзатыльника. И Бёрку заодно, чтобы научился уже сваливать с работы в положенное время, а не торчал в отделе, когда не просят.

Макс вот точно не просил.

– Найджел, тебя выгнали из дома? – вкрадчиво поинтересовался он, обращая на себя внимание. На Фоули только покосился и коротко кивнул в знак приветствия.

– Никак нет, шеф, – пребывавший в явно самом благостном расположении духа, Найджел сверкнул улыбочкой.

И морду при этом состряпал такую, что захотелось крупными буквами написать на его лбу «идиот». Впрочем, глуповатое выражение убрал тут же, стоило только Максу раздраженно скрипнуть зубами.

– Макс, что-то новое по делу? – серьезно поинтересовался он, неохотно, но всё же убирая руки от Билла.

– По какому из? У меня их что-то много в последнее время.

Найдж открыл было рот, намереваясь уточнить, но Макс остановил его жестом. Не хватало ещё трепаться о расчлененке при посторонних. Отправил окурок в урну, выпрямился, морщась от того, как неприятно липнет к телу грязная рубашка.

– Ничего нового, Бёрк. Но я, так и быть, поищу, раз уж ты занят. Кстати о занятости, – наконец соизволил он повернуться к новоявленной второй половине Найджела. – Вильгельм, снова кого-то убил?

– Сегодня ещё нет, ваше некромантство, – протянул Билл, стрельнув в него лукавым взглядом из-под ресниц. – Присматриваю жертву, составляю списочек.

– Весь юротдел твой, даже трупы помогу спрятать, – Макс припомнил сегодняшние разборки и поморщился. – Зайди потом за списочком, а то я так сразу всех мудаков и не упомню.

– Чего это потом? Мне-то надо вот прямо сейчас! – тут неугомонный засранец скроил страдальческую физиономию. – Ночей не спал! Истосковался в разлуке! По твоему столу, в смысле, ага.

«Я рад», – хотелось ляпнуть Максу, но он сдержался. С трудом, стараясь не пялиться на Фоули уж слишком откровенно. Мысли в голове бродили разные – и ни одна из них не подразумевала осмотр его мебельного ассортимента в прямом смысле.

Макс знал себя слишком хорошо. О любви с первого взгляда говорить не приходилось, но всё же за те несчастные две встречи он привязался так сильно, как не стоило бы привязываться к пацану младше собственного сына. Вон как Бёрк бесит одним своим присутствием, а ведь главный любимчик и вообще хороший парень, друг и собутыльник. Как и Бэйли, которому до сих пор хотелось оторвать шибко цепкие ручонки.

– Я не в настроении, – честно признался Макс. – И как бы ни хотел поболтать о мебели, нажраться в одиночестве я хочу больше. Так что прошу меня простить.

Он коротко кивнул на прощание, развернулся на каблуках и направился к родному отделу и в свой кабинет в частности. К виски и тишине, без всяких малолеток, решивших, что площадка перед корпусом некромантов – самое то для романтических свиданий. По счастью (ну, почти) мелкий Фоули за ним не увязался, не раздражая и без того попорченные нервы своим присутствием. Желанным, что уж там, но жутко несвоевременным. Как-никак, зазнобу нужно встречать при полном параде, в начищенных туфлях и благостном настроении.

Первым делом, войдя в кабинет, Макс плеснул в стакан виски и махом опрокинул в себя, даже не ощутив вкуса. Только стало горячо на мгновение и чуть менее… раздражающе. И только после этого стянул с себя рубашку, когда-то белоснежную, а теперь безнадежно испорченную. Кровь, желчь и даже запах с неё можно было вывести (спасибо хитрым бытовым заклинаниям, стирке и хорошему одеколону), но Макс слишком брезглив, чтобы надеть снова, зная, что на ней побывало.

За спиной чуть слышно скрипнула дверь, и послышался вкрадчивый полушепот:

– Не ешь меня, я невкусный.

Ну разумеется, счастье не могло быть долгим. Со вздохом Макс повернулся, кляня себя на чем свет стоит, что не накинул запирающее заклинание. Хотя, это же Билл, что ему какие-то замки.

– А я вот почему-то думаю, что вкусный.

Фоули осторожно просунул голову в кабинет и, окинув его испытующим взглядом, радостно оскалился.

– Ух ты. То есть, ну, знаешь… ещё никто при виде меня не раздевался так быстро! Я страшно польщён!

– Оставь свои фантазии при себе, – буркнул Макс, потянувшись к шкафу. Выхватил первую попавшуюся тряпку, оказавшуюся рубашкой от парадной формы и набросил на плечи. – А ещё выйди и закрой дверь с той стороны.

Билл закрыл дверь – разумеется, не с той стороны. И водрузил задницу на его стол с таким видом, будто той здесь самое место.

– Ой, полегче, красавчик, я тебя не боюсь, – заявил он, между делом упоенно грызя лакричную палочку. Эту пакость нынче разносчики продают с лотков чуть не на каждом углу. – Шепни по секрету: как ты накачал такие плечи, сидя в кресле и бухая?

– Беру лопату и на пустыре за домом закапываю трупы надоедливых сопляков, – проворчал Макс, честно стараясь игнорировать жгучие взгляды, которыми его буквально атаковал несносный пацан. – Для тебя тоже местечко оставил.

– Ха! – тот, естественно, не проникся. – Ну чего ты такой злой? Проблемы какие? Так я щас помогу. Хочешь конфетку?

Он сунул руку в карман пальто, на сей раз темно-синего, и вытянул оттуда целый кулёк разноцветных сладостей. Макс выразительно скривился, хотя на лицо так и норовила выползти ухмылка. Доставучий кривляка всё же немало забавлял, а его вообще редко что забавляло.

– Нет? Ну и зря. Я не знаю проблемы, которой не могла бы решить конфетка. А проблем у меня ну просто дохуя. Серьезно, на эту тему я мог бы защитить ещё одну диссертацию!

– Лоуренса пробовал конфетками угощать? – ехидно поинтересовался Макс, усаживаясь на подлокотник кресла. Лодыжка Билла коснулась бедра. – И слезь с моего стола.

– Хер ему в зубы, а не конфетку, – пробурчал Билл, но тут же, будто спохватившись, засиял ухмылочкой. – Ах, вот ты какой! Сплетничал обо мне с другими заклинателями? Как не стыдно, господин коммандер.

– Ну тебе же не стыдно приходить сюда как к себе домой, – парировал Макс, наливая виски в бокал. Биллу налил тоже – не положено гостей оставлять без внимания. Даже если они незваные. – И должен же я знать, чья задница обтирает мой стол? Уже второй раз. Я не могу работать в таких условиях.

– Можно подумать, ты сейчас работать собирался, – Билл помахал стаканом.

Макс-то, может, и собирался. И даже поработать. Да только вот это совершенно невозможно, когда чужие острые коленки так и маячат перед глазами. Хотелось… чего-то. Например, свалить уже из отдела, прихватив Билла с собой, свернуть в ресторацию поприличнее, накормить мальчишку. А то кожа да кости же, и синяки под глазами снова.

– Поработаешь тут, – проворчал он. – Выкладывай, что там за проблемы с Макэлроем.

– О, как это мило, суровый коммандер заботится обо мне? – Билл картинно взмахнул руками. Чудом не свалившись при этом, благо Макс вовремя успел поймать его за рукав.

– Забочусь, – согласился он покладисто. Глаза напротив сверкнули недоумением и какой-то затаенной… радостью? – Ты сын моего друга. Считай это ответственностью. Так что за проблема? Мне ещё не пора арестовать Лоуренса?

– У меня? Ха! Это я его проблема, а не он моя, – Билл пожал плечами и откинул с глаз длинную челку. – Серьезно, Макс? Я что, про Лоуренса пришёл говорить? Кому этот урод вообще нужен? Унылый, как история Эрмегара, и противный, как овсянка на воде.

Макс хмыкнул, соглашаясь. Он с архимагом Макэлроем пересекался редко, однако хорошо помнил его спесивый характер по студенческим годам и не мог представить, кому бы вообще глянулась эта помесь индюка с павлином.

– Ну и зачем ты пришёл, если не поговорить про Лоуренса?

На него глянули как на идиота.

– Так соскучился же!

– По Бёрку, Бэйли или Мюррею?

Злодейски прикончив желейного медвежонка, Билл покачал головой и вздохнул с укоризной.

– Бездна, Макс, не будь таким глупеньким.

«“Глупеньким”? Тебе шесть лет?» – хотел было съязвить Макс. Но не успел. Билл вдруг погладил его по щеке и, подавшись вперед, прижался к его губам своими – теплыми, мягкими и сладкими от конфет. Цепкие пальцы скользнули вдоль шеи, огладили ключицу; прохладная ладонь легла на грудь, буквально вышибая из легких остатки воздуха и…

…и несносный шельмец отстранился так же шустро и внезапно, как полез с поцелуями. Сел прямо, принялся застегивать на Максе рубашку. Да с таким видом, будто каждый день это делает.

– По Мюррею, – как ни в чём не бывало фыркнул он, снова качая головой. – Нет, ну ты скажешь тоже! Он столько пиздит, что я – я! – не могу вставить и слова.

И ведь надо бы отчитать паршивца, а лучше всего так и вовсе выкинуть из кабинета. Но Макс машинально утёр губы рукавом, прокашлялся и выдал непозволительно хрипло:

– Действительно, – «Кажется, пора бросать курить». – Такая трагедия…

Билл вскинул голову, отчего рыжеватая прядка упала на лоб. Её тут же захотелось убрать, что Макс и сделал. От соприкосновения с гладкой кожей кончики пальцев закололо, в животе растекалось тепло, не иначе как от выпитого виски.

«Он сын моего друга», – попытался напомнить себе Макс.

Попытался – и не смог воззвать к совести. Куда там, когда серые как небо во время шторма глаза смотрели так внимательно, а сам Билл, неугомонный и раздражающий, молчал (не иначе как впервые в жизни).

Макс нервно усмехнулся, уже специально огладил скулу и выпрямился. Внезапно понял, что сейчас выше Билла – и это показалось очень странным, сбивающим с толку. Приподнять его голову за подбородок вышло само собой, прежде чем Макс вообще успел подумать, что делает. И ещё быстрее вышло наклониться к нему, впиваясь поцелуем в пухлые, чуть влажные губы. Не таким невинным, как делал это он (от невинности Макса отделяло больше, чем полвека), грубоватым и чересчур напористым.

Но Билл ответил, приоткрывая рот, впуская в себя и чуть откидывая голову. Так, что о любых попытках включить разум и перестать творить непотребство с мальчишкой втрое младше себя, было мгновенно позабыто. Макс шагнул вперёд, вставая совсем вплотную к нему, устраиваясь между бесконечных ног, огладил так удачно оказавшееся под ладонью бедро.

Непозволительно, неправильно, не-по-до-баю-ще.

Еще непозволительнее сжимать в руках узкую талию, а затем тянуться к пуговицам на рубашке, потому что через ткань уже не хочется…

– Эй-эй, господин коммандер, давай полегче, – Билл вдруг отстранился и с нервным смешком уперся ладонями ему в грудь. – Мы, конечно, обновим твой стол, но не сегодня.

Несколько секунд Макс просто пялился перед собой, переводя взгляд с чужих губ на чужие же ладони. Молодец, добился того, чего так хотел весь день – мыслей в голове не осталось совсем. Только острое разочарование и, чего уж там, желание.

– Извини, – криво улыбнулся он, отходя и отворачиваясь от Билла – нужно было выпить. Срочно. – Ты прав, мой стол вряд ли единственный на очереди.

И Бездна знает, почему он ляпнул именно это. Наверное из-за так некстати вспомнившегося Берка, которого Фоули не отталкивал, а позволял себя обнимать, гладить по спине и плечу. В чем, если подумать, нет ничего плохого – Найдж молод, мил и добр, а по ночам не просыпается от жутких кошмаров и не расцарапывает себе ногу до крови, чтобы убедиться, что она еще на месте.

Это не успокаивает ни разу. Совсем наоборот – бесит до красной пелены перед глазами.

– Я что-то сейчас не понял твоего юмора, – подал голос Билл, озадаченно хмурясь.

– Никакого юмора. Я просто только что вспомнил, что тебя наверняка ещё ждет Найджел, – Максу и самому впору хмуриться – всё происходящее явно покатилось куда-то не туда. И он сам же в этом виноват. – Или что, он не фанат офисной мебели?

– Понятия не имею, – такого холодного тона он от мелкого Фоули прежде не слышал – и честно сказать, не ожидал услышать. Что ещё хуже, глядел Билл так, словно сам не знал: заплакать от обиды или проклясть чем позабористее. – Как узнаю – обязательно расскажу. Хотя нет, не расскажу – пошёл-ка ты на хуй!

Он споро втиснулся в сброшенное было пальто, остервенело пригладил волосы и направился к выходу. Стоило бы дать ему уйти, но Бездна знает какой демон дернул Макса окликнуть:

– Билл…

Тот резко повернулся на каблуках.

– Я-то думал, ты нормальный! – выпалил он, разрумянившись от злости и буквально меча взглядом молнии. – И пришёл я к тебе, а не к Бёрку, потому что мне ты нравишься! Жаль, я позабыл, что западаю строго на всяких самовлюбленных козлов. Ах, простите, ваша ёбаная светлость, что был вежлив с Найджелом! – он склонил голову с нарочито кающимся видом. – Как это я посмел не отшить его, зная… то есть догадываясь, что его шеф глазеет на меня как на комплексный обед? Несомненно, это означает, что я даю каждому встречному-поперечному. Пойду устрою оргию на две дюжины человек, я так каждые три дня делаю. И нет, больше не побеспокою, счастливо оставаться.

– Билл!

– Да пошёл ты в Бездну, обмудок!

Вся мебель в кабинете опасно задребезжала, по оконным стёклам пошла мелкая паутина трещин. Но всё это тут же прекратилось, едва за спиной разъярённого заклинателя оглушительно хлопнула дверь. Наверняка вся ночная смена выбежит поглядеть, как злющий Билли-шельма дефилирует по коридору, кляня их шефа на чём свет стоит. Но вот незадача – реакция «ночников» сейчас заботила Макса меньше всего.

========== Глава 10 ==========

Как это часто бывает в жизни – особенно в такой ебанутой, как у Билла Фоули, – конфеты в кульке иссякли раньше, чем прорва незамутненного бешенства внутри. Билл плёлся по сумрачным улочкам родного Синтара, свирепо грыз последнюю лакричную палочку и всеми фибрами души жалел, что не подправил чванливую некромантскую рожу хорошим ударом.

Хотя, если уж начистоту, он сам не знал, отчего так обозлился. То есть… его ведь частенько записывали в шлюхи. Такое время от времени случается, если ты на свою беду общителен, не прочь пофлиртовать, да ещё и любитель одеться покрасивее. Стоило ли обращать внимание на лишённые всякого остроумия ремарки очередного узколобого кретина? Определенно нет. Билл и не обращал; ему давным-давно стало наплевать, что о нём думают.

Как оказалось, ему с некоторых пор не наплевать, что о нём думает Макс. Дерьмово оказалось вообще-то, если кто спросит самого Билла. Он сердито тряхнул головой и, догрызая конфету, достал из кармана портсигар.

Увы и ах, если Макс о нём и думает, то явно ничего хорошего. Даже, вон, озвучить не постеснялся.

«Вот и протирай такому стол задницей, – негодующе подумал Билл, закурив и выпустив вверх сизое облачко дыма. – Может, мне ещё извиниться надо было, что пришёл не девственником? Найджел меня ждёт, ну охуеть теперь».

Обиднее всего было то, что от Эгертона он подобного не ожидал. Билл достаточно хорошо успел узнать людей, каким дерьмом они могут быть, и иллюзий не питал. Но Макс… он не был похож на его обычных поклонников, хотя бы в силу возраста и жизненного опыта. Поправочка – не был похож до сегодняшнего дня. Обидно чуть не до слёз, едва ли не сильнее, чем после фокуса Мэла. Что взять с заправского подонка, умеющего только жить за чужой счет да трахаться по чужим койкам? А тут вроде как взрослый мужчина и вообще целый коммандер…

Само собой, он был бы дураком, если бы не догадался, что причина той глупой сцены – банальная ревность к Бёрку. И был бы лжецом, если бы сказал, что ему это вовсе не приятно и ни капельки не лестно. Если тебя ревнуют, значит, и виды имеют посерьезнее, чем разовый перепих на столе. (Хотя не стоит спешить и огульно сочинять клички вашим общим котам.) И всё же принимать ревность в такой неадекватной форме Билл отказывался. Как бы ни нравился ему Макс (а учитывая недавнюю мудаческую выходку, нравился он ему слишком), ведь должно же быть и какое-то уважение к себе любимому? Сейчас у Билла имелись другие заботы, кроме как с разбегу влипать из одних нездоровых отношений в другие.

Он настолько погрузился в собственные мысли, что первым делом заметил отсутствие Персика – тот каждый вечер, заслышав шаги любимого хозяина, принимался выносить дверь своим крохотным тельцем. И уже потом, высвободив силу, сообразил – защитный контур нарушен.

Ему бы следовало развернуться и со всех ног бежать к Ханнэ, а оттуда сразу к Найри. Но Билл был почти уверен, что ему отрезали выход из парадной… и кроме того, ну какого демона? Кто бы ни был ухарь, забравшийся в жилище Билли-шельмы, а зря он это сделал.

Вот только Билли-шельме следовало бы подумать, что ухарь может быть не один.

В гостиной его повстречали прицельным ударом в челюсть. Он увернулся, чужой кулак прошел вскользь. Получив ногой в живот, крепко сбитый белобрысый парень в дорогом костюме рухнул прямо на хрупкий чайный столик.

– Чтоб тебя, сука, он же шесть золотых стоил! – взвыл Билл. И тут же, резко повернувшись, схлопотал в морду от второго типа – тот под шумок подкрадывался сзади. Вечно эти жулики норовят напасть со спины!

Они покатились по полу, вцепившись друг в друга; Билл отбивался как мог, но силы были неравны. Один шустрый на руку и расправу заклинатель – такой себе противник для двух специально обученных мордоворотов, с ног до головы увешанных побрякушками-блокаторами. Билл, само собой, вскрывал их одну за другой – но чересчур спешно и неосторожно. Поди ж ты: ребята оказались не пальцем деланые и тут же надавали по башке за такие фокусы.

Башка была единственной ценностью Билла Фоули. Он беспомощно прикрылся руками, почти готовый сдаться и просить пощады.

– Хватит, мальчики, – раздался откуда-то сверху ненавистный голос. – Вразумить вразумили, теперь бросьте… сюда вот. Разговаривать буду.

Билла подхватили под руки и отволокли на диван. Рядышком примостился архимаг Макэлрой собственной персоной.

– Ах, как неаккуратно вышло, – Лоуренс сокрушенно поцокал языком и извлек из воздуха сложенный вчетверо белоснежный платок, промокнул им кровь на подбородке и разбитых губах Билла. Тот недовольно скривился. – Билли, солнышко, я так скучал по твоему прелестному личику. Зачем было вынуждать меня его портить?

– Чеши ты, Лори, на всех инфернальных хуях вертеться, – прохрипел Билл, отпихивая его руку и опасливо ощупывая ребра. – Ну отмудохали меня тебе на радость, так и что дальше?

Лоуренс вздохнул и покачал головой, отчего длинные золотистые волосы упали ему на лицо. Нынче он их перестал зализывать назад, заметно укоротил и подстриг как-то по-модному; что, признаться, очень ему шло. Хотя таким слащавым синеглазым блондинчикам вообще всё к лицу.

– Ты срываешь нам продажи новой линейки защитных артефактов. Снова, – процедил Лоуренс. И тут же, словно бы спохватившись, вернулся к обычному своему снисходительно-вкрадчивому тону: – Солнышко, ну я ведь не железный. Сколько ты ещё будешь испытывать мое терпение? Ты ведь уже всё мне доказал. Был неправ, не ценил по достоинству, ну что ещё ты хочешь услышать от своего глупого ментора?

Он откинул волосы со лба, выразительно завел глаза к потолку и расстегнул пару пуговиц на вороте рубашки – Билл мог бы поклясться, что подобранной точно под цвет глаз. Макэлрой любил принарядиться почище него самого.

– Даже если я тебе что-то и сорвал, то оно попросту недоказуемо.

– Только поэтому ты всё ещё коптишь небо, дерзкий маленький сучёныш.

Билл откинул голову назад и рассмеялся, насколько это позволяла его разбитая физиономия.

– Лори, ты как та собака на сене! И вернуть меня не можешь, и грохнуть жалко.

По нежному лицу архимага Макэлроя заходили желваки, однако он сдержался и одарил его благостной улыбочкой.

– Жалко, солнышко. До безумия жалко, если все эти недюжинные таланты окажутся в мешке с камнями и плюхнутся на дно речное. Всем будет очень жаль, если так сложится. Так почему бы нам с тобой не позабыть прошлые напрасные обиды? Мы могли бы снова стать одной семьей.

– Ха! – Билл вызывающе задрал подбородок кверху и сложил руки на груди (ребра тут же протестующе заныли). – Кому я должен, всем прощаю. И в твою семью мне что-то хочется не больше, чем в твою постель. Печалька, да, Лори?..

Лоуренс даже не пожалел свою драгоценную заклинательскую руку, чтобы уже самолично треснуть ему по зубам ещё разок. Билл с глухим стоном рухнул прямо на останки ажурного столика. (За шесть, чтоб его, золотых!)

«Надо же, – вяло возмутился он про себя, – с виду такой хиляк, а бьет будь здоров».

– Твоя гордыня тебя погубит, Вильгельм Фоули, – холодно проговорил Лоуренс, стоя рядом и с равнодушием наблюдая, как он корчится в куче битого стекла. – Мне жаль, что ты не оценил честь, которую я тебе оказываю, придя в эту убогую халупу.

– Сам виноват, – фыркнул Билл, кое-как приподнявшись на локтях и сплюнув набежавшую во рту кровь.

– Виноват. Разве я отрицаю? Но что было, то прошло, – развел руками Лоуренс и нежно улыбнулся ему. – Я как та собака на сене! Или верну тебя, или испорчу для всякого другого. Не убью, заметь! Зачем такое варварство? Чтобы уничтожить заклинателя, достаточно переломать ему пальцы. Верно я говорю, мой милый мальчик?

Верно, кто ж спорит? Сырая сила – это прекрасно, однако ни одно хоть сколько-нибудь сложное и филигранное колдовство нельзя проделать без помощи кистей рук.

– Ах ты, белобрысая сволочь…

– Наглый выблядок, – не остался в долгу Лоуренс, – научись уважать старших или распрощайся со своими хорошенькими ручками. Увы и ах, для моей семьи ты будешь утрачен… но для постели и калекой сгодишься. Подумай об этом, солнышко. Подумай хорошенько.

И, с брезгливой гримасой бросив Биллу на грудь свой платок, он направился к выходу. Только и мелькнул перед глазами подол роскошной индигово-синей мантии. Билл с ненавистью поглядел ему вслед и бессильно рухнул обратно на усыпанный осколками пол.

Похоже, у Лори Макэлроя впрямь кончилось терпение. А это означает проблемку посерьёзнее, чем шибко ревнивые некросы.

***

Чувствовать себя мудаком Макс не любил. Да вот незадача – сегодня он повел себя именно как заправский мудак, умудрившись обидеть Билла фактически ни за что. Хотя нет! За то, что сам полез его лапать, а потом нагородил всякой херни, потому что…

А действительно, что?

Признаваться, что мальчишку, отказавшего ему в разврате на столе (и правильно сделавшего!), он попросту приревновал, не хотелось. Да не просто приревновал, а повёл себя как двадцатилетний идиот, у которого мозги перманентно стекают в половые органы. Вот тебе и коммандер некроотдела, взрослый, уравновешенный и давным-давно переживший переходный возраст.

По-хорошему всё так и стоило оставить. Разочаровавшегося в нём Билла, которому наверняка попадется кандидатура получше, чем старый обмудок с внезапно открывшимся диагнозом недержания языка в жопе. И самого себя, с лучшим другом в лице кота, работой вместо развлечений, пару раз в месяц проводящего ночи в борделе. Отличный ведь план, вот только никак не соответствует тому, что он прямо сейчас подпирает спиной дерево напротив дома Билла и курит уже третью сигариллу подряд.

«Ну и что я ему скажу? – Макс нервно поправил шарф на шее. – “Прости меня, детка, что чуть не трахнул тебя на своём столе и назвал шлюхой, когда ты не дал?”»

Вот уж воистину, век живи – век твори всякую хуйню.

Ещё противнее от самого себя становилось, когда вспоминались слова самого Билла, его взгляд и такая обида, что было физически больно.

«Ты мне нравишься», – прозвучал в голове его голос, отчаянный и злой.

«А нравятся тебе только козлы, – закончил за него Макс. – Бездна, лучше б ты мне по морде дал, чем… вот это вот».

Глянув на тускло светящиеся фонари и снова напомнив себе, что становиться мудаком к восьмому десятку лет – так себе идейка, он направился к дому номер семь.

Неладное он почувствовал, едва миновал первый лестничный пролёт. Кровь некроманты чуют за версту, не хуже клятых оборотней. А добравшись до нужной двери, кожей ощутил витающие в воздухе эманации…

…не смерти, слава богам. Разрушенной сети заклинаний.

Стучать Макс не стал. Распахнул дверь чуть не пинком, в несколько широких шагов пересек узкий коридор…

– Билли!

Нога никогда не ныла просто так.

Билл лежал прямо на полу в гостиной, беспощадно пачкая ковер кровью из разбитого лба, с неестественно выгнутой рукой и на груде осколков – похоже, в недалеком прошлом та была стеклянным столиком.

– Билл, эй, – Макс бросился к нему, падая на колени, не обращая внимания, как стекляшки больно впиваются в них. Машинально накрыл пальцами запястье, чтобы потрогать пульс, хотя и видел по окрасу ауры, что тот жив; помог приподнять голову. – Билли… Детка, эй, давай, поговори со мной.