Текст книги "Лисья охота (СИ)"

Автор книги: Rex_Noctis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Тёмной ночи, Билл.

========== Глава 14 ==========

Одна тысяча сто сорок четыре.

И девять.

Билл раздраженно выдохнул, комкая прижатую к груди подушку. Не то чтобы он не понимал: девять неточностей на огромную сеть заклинаний – это очень высокий уровень владения теорией и даром, а уж в его возрасте – фактически идеально выполненная работа. Однако пришёл великовозрастный обмудок Лори Макэлрой – и вскрыл его сеть, да ещё небось и без особых сложностей. Как и ожидалось от взрослого архимага.

То, что Билл когда-нибудь сам станет взрослым архимагом, да получше всяких там белобрысых мерзавцев, покуда не учитывалось. Когда это ещё будет! А задирать нос и быть лучше всех хотелось уже сейчас. Да и вообще давно хотелось, с самого первого года обучения в Академии. Учился-то он с кучкой рафинированных снобов – его выпуск в основном состоял из зажратых династических детишек, с молоком матери впитавших превосходство заклинателей над всеми прочими фракциями. Нормальных ребят там было немного – сходу вспоминаются только малахольные благие братцы из правящего дома эрд Луор да племянница одиозного Кайлина Макнейра, Мирейя. Билл всё жалел, что ту не распределили в Синтар вместе с ним – вот старина Лоуренс порадовался бы! Красотка Мирейя обладала свирепым нравом укушенного в жопу келпи, ругалась хуже портового грузчика и никому, никогда, ни в чём не давала спуску. Она бы раньше прикончила Макэлроя, чем ушла из Гильдии.

«Проведать её надо, давненько не виделись», – решил Билл, поглаживая Персика – тот с тихим урчанием втиснулся между ним и подушкой да свернулся там в клубочек. Бэзил возлежал чуть поодаль и взирал на них с чуть меньшим высокомерием, чем обычно. Казалось, он сам себя назначил нянькой двум неразумным детишкам – хвостатому да двуногому.

Билл крепче стиснул подушку и тяжко вздохнул. Был бы он и впрямь таким взрослым да разумным, каким порой себе казался, – наверняка понимал бы, какого хера с ним сейчас творится.

Всё стало как-то уж слишком серьёзно. Особенно для того, кто меньше месяца назад на куски разваливался, с размахом истинной королевы драмы переживая предательство бывшего парня. Не то чтобы Билл считал себя обязанным убиваться по Мэлу всю оставшуюся жизнь – ещё чего, он этому выблядку должен только парочку хороших ударов по морде! – но всё же как-то несолидно вот так сразу кидаться в новые отношения.

Если, конечно, за отношения считать парочку бестолковых обжиманий и… и…

Бездна, да он всего-то хотел пофлиртовать с симпатичным угрюмым мужиком! Пофлиртовать! Не спать в его доме, не принимать его заботу, не таскать ему ужины! И не заводить общего кота, чтоб его. В том, что Бэзил уже причислил его, Билла, к своему движимому имуществу, сомнений просто быть не может. Если с возмутительными собственническими выходками Эгертона он ещё мог справиться, то против Бэзила просто бессилен. Кем вообще надо быть, чтобы отвергнуть котика?

– Хорошо придумал, – пробормотал Билл почти неслышно. – Охуительно просто. «Дело не в тебе, дело в коте!» Как это моя башка вмещает всю мою гениальность?

Бэзил неуклюже подкатился ему под бок и уставился с прищуром: мол, заткнись и спи уже, надоел хуже соседской собаки. Билл почесал его между ушами и почти до боли закусил губу. Спать в самом деле хотелось, да только в его ушибленной голове назойливо роились не самые весёлые мысли. Все они сводились к тому, какой он офигительный мастер сам себе на ровном месте устраивать проблемы.

Нет, но надо же было так вляпаться. Жизнь у него и так не пирожок с повидлом, а он взял да и запал как кретин на взрослого и уж чересчур солидного мужика. Который к тому же, несмотря на всю свою взрослость да солидность, явно сам не знает, чего ему от Билла надо. То есть надо-то было ему вроде одно (спровадить надоедливого пацана), хотелось по-видимому совсем другое (этого же пацана да на ближайшей пригодной поверхности), а получилась в итоге какая-то трижды долбаная хрень.

«И будь я проклят, если сам полезу с этой хренью разбираться, – зарекся Билл, утыкаясь лицом в измятую подушку и честно стараясь угомонить разбушевавшееся воображение. – Я ж дитё неразумное, чего с меня взять-то?»

Прошло какое-то время, прежде чем он наконец провалился в сон.

Именно провалился. Как если бы под ногами вдруг захрустел обманчиво крепкий лёд, обрушился в воду, неумолимо сомкнулся над головой. Холод мириадами острых игл впивался в тело, леденил самое нутро; грудную клетку мучительно сдавило; всё вокруг заволокло мутной пеленой, перед глазами замелькали чёрные мушки. Билл силился прогнать эту муть, выбраться, выплыть – но вместо этого камнем опускался на дно.

На дно Биллу не хотелось. Ну на фиг.

Проснулся он резко, рывком – и понял, что задыхается.

Целая уйма сил ушла, чтобы просто сделать вдох. Билл захлебнулся воздухом, кое-как отдышался, выматерился вполголоса и резко сел на постели. Рядом с ним сидел Бэзил, таращил на него круглые глазищи и сердито бил по одеялу вздыбленным хвостом. Персик жался к его пушистому боку, сбившись в комочек, и мелко дрожал.

Стало быть, не только Биллу здесь хреново.

– Блядские некроманты, – сипло выдохнул он, растирая ладонями лицо, мокрое от пота и гадко-липкое – кажется, от крови. Несложно догадаться, в чём дело: у магии смерти весьма специфический характер воздействия, волна сырой некромантии – чудовищный удар по вегетативной системе любого существа. Сердце частило вдвое, а то и сильнее; в носу противно хлюпало, во рту был вкус соли и железа; хотелось бежать прочь, как можно дальше от этого дома, от этого монстра…

Билл с силой вгрызся в собственное запястье. Боль немного привела в чувство, помогая отогнать вторую волну панической атаки. Некогда было сидеть и дрожать. По-умному следовало брать котов в охапку и валить подальше. А по-хорошему – пойти к Максу, привести того в чувство и вразумить чем-нибудь тяжелым за то, что чуть их всех тут не угробил.

И Билли-шельма не был бы сам собой, если бы в кои веки решил поступить по-умному. Поэтому он спешно втиснулся в штаны и чуть не бегом направился на третий этаж. Приводить да вразумлять.

Бездна знает, что там за кошмары снились Эгертону – по кровати он не метался, на помощь не звал и с виду вообще был этаким святошей. Только в простынь вцепился так сильно, что несчастная ткань едва не трещала, а от разлившейся по комнате магии, тёмной, густой и гадкой, впору было мирно складывать руки на груди и покорно помирать.

Невыносимо.

– Макс, – позвал он, с трудом подавив желание выйти в окно. – Макс!

Предсказуемо, реакции не последовало – кошмар его смертоносным и пока даже не состоявшимся полюбовничком завладел основательно. К кровати меж тем приближаться хотелось примерно так же, как заводить дружбу с какой-нибудь кусачей тварью.

– Макс! – всё же подойдя, Билл едва не рухнул сверху – ноги держать отказывались. Тряхнул за плечо, выглядывающее из-под одеяла, поразившись, насколько ледяная у Макса кожа. – Блядь, да проснись уже! Макс!

И он проснулся. Не от тряски и крика в свое ухо. Билл, понимая, что ещё немного – и его можно будет собирать в совок, отвесил ему пощечину. Звонкую, такую сильную, на какую вообще был способен, удивившую даже его самого. Чтобы через долгую секунду столкнуться с потерянным, напуганным, болезненным взглядом. Безумным, если быть совсем точным.

Тяжёлая ладонь на затылок легла внезапно, сгребла волосы в кулак, сильно потянув, обнажая горло. Чувство беззащитности накатило вмиг, захотелось отстраниться, деться уже хоть куда-нибудь… Билл прикрыл глаза, спешно соображая, что делать, – и открыл, поняв вдруг, что собственного лба касается чужой, ледяной и взмокший, а губы щекочет заполошное дыхание.

– Макс, ну какого хрена? – забормотал он почти жалобно, обхватывая ладонями чужое мертвецки холодное лицо – разве только чуть потеплее там, куда пришлась оплеуха. – Всё хорошо, ладно? Всё хорошо, я с тобой… ты в безопасности… – не увидев никакого отклика, Билл резко выпрямился и, стараясь унять нервную дрожь, как следует тряхнул Макса за плечи. – Да ты, сука, сам опасность ходячая! Слышишь, нет?! Живо вынул голову из жопы, я не собираюсь тут подыхать ни за хрен собачий!

Боги знают, подействовал ли на Макса его вдохновенный пассаж – в темноте не разобрать ни взгляда, ни эмоций на будто бы замерзшем лице – но вокруг талии вдруг обвились ледяные руки, притянули и сжали так крепко, что впору задохнуться. И право слово, уж лучше сдохнуть так, чем от потока проклятой некромантской магии, от которой внутренности словно сдавливает невидимая рука… Ровно до тех пор, пока над ухом не раздалось тихое и хриплое «Прости», такое долгожданное, что захотелось расплакаться. Некроэнергия, злая, опасная и убивавшая Билла не иначе как целую вечность, исчезла. Не так быстро, как хотелось бы, словно Макс до конца не верил, что можно не быть больше смертоносным темным магом.

– Прости, детка, – наконец проговорил он, уже тверже и увереннее. Отстранил от себя, глянул куда-то на одеяло и выдохнул, прежде чем посмотреть уже на Билла: – Ты… в порядке?

– Ты чуть не убил меня, – отозвался Билл со спокойствием, изумившим даже его самого. – Будь у меня проблемы с сердцем, я бы сдох на месте, и тебе бы пришлось менять матрас в гостевой комнате. Как ты, блядь, думаешь – я в порядке?

Было впору гордиться собой – он смог неплохо так выбить из колеи эту гребаную некромантскую рожу, судя по шокированному взгляду и совсем уж мёртвой хватке. Да только Билл даже малодушно порадоваться не мог: уж очень оно напоминало избиение младенца. И все моральные силы уходили на то, чтобы не закатить безобразную истерику.

Видят боги, Максу сейчас наверняка ещё хуже. Он не заслужил чужой истерики… ну ладно, может, и заслужил. Но Билл всё равно истерить не станет.

Нет, не станет.

Спешно (и не без усилий) стряхнув с себя чужие руки, Билл поднялся с места.

– Сейчас вернусь.

– Билл, я…

Он судорожно замахал руками, бестолково мотая головой, и, кое-как совладав с голосом, отрезал:

– Заткнись, Макс; просто заткнись нахер!

Как ни силился он удержать себя в руках, а дверь ванной всё-таки хлопнула слишком громко.

Первым делом он на всю катушку выкрутил холодную воду и сунул голову прямо под кран. В сознании немного прояснилось, но по щекам всё равно текли злые слёзы. Чувствуя полное бессилие перед всей этой напрочь ебанутой ситуацией, и оттого злясь пуще прежнего, Билл неуклюже плюхнулся на пол и пару минут просто плакал, уткнув мокрое лицо в колени.

Только пару минут, честное слово. Дольше мотать сопли на кулак просто было некогда. Он поднялся, схватившись за бортик ванны дрожащей рукой, и ещё с минуту плескал ледяную воду себе в лицо, чтобы не напугать опухшей рожей своего без того припадочного некроса. И закопался в шкафчик с зельями, что имелся в ванной комнате любого приличного мага. Зелий оказалась целая куча; благо всё было подписано, не пришлось искать по запаху. Три флакончика он опрокинул сам, ещё семь сгреб в пригоршню и потащил Максу.

Когда он вернулся в комнату, Макс уже принял сидячее положение, спустив ноги на холодный пол и упираясь локтями в колени. Вид у него был совершенно потерянный, больной и такой… не коммандерский, что впору было разреветься снова. То ли от жалости к нему, то ли от жуткого осознания – ломаются даже такие сильные люди, как Эгертон. Билл не знал причины, не знал, насколько такое состояние вообще обычно для Макса; он, Бездна побери, вообще ничего о нём не знает!

– Макс… – позвал он, подходя ближе и невольно прижимая флаконы к груди сильнее.

Он отнял голову от ладоней, посмотрел так, будто видел впервые. И молчал, очень долго, прежде чем наконец отозваться:

– Да, я… Прости, Билл. Я не хотел… причинять тебе вред. Прости.

– Да я это понимаю! – Билл всплеснул бы руками, будь они свободны. – Если б я думал иначе – уж поверь, твоя некромантская жопа улетела бы с ближайшего подоконника. Ну да ладно… – он со вздохом составил зелья на прикроватной тумбочке, даже сейчас стараясь соблюдать симметрию. Затем, пару секунд помявшись на месте, сел рядом с Максом и осторожно коснулся его плеча. Тот вздрогнул – то ли от неожиданности, то ли из-за обострившейся разницы температур. – Ты объясни толком, что с тобой было?

Макс не ответил, как если бы не услышал вовсе. Или, возможно, не мог подобрать подходящие слова. Билл нервно закусил губу и, отвесив пинка своей невесть откуда взявшейся робости (вот сроду он такой хернёй не страдал), рывком притянул его к себе. И явно правильно сделал: Макс был холодный, как могильная плита, а сам Билл кому угодно сгодился бы в грелки, с его-то лихорадочной температурой.

– Макс, пожалуйста, поговори со мной, – тихо попросил он, прижавшись щекой к чужой макушке и бестолково водя ладонями по ледяной спине. – Я вообще-то испугался за тебя до усрачки. Нет, ну за себя тоже, но за тебя-то больше… Потому что, ну… я же не идиот… Ты бы не устроил здесь филиал Бездны, не будь тебе ну очень хреново. Объясни, в чём дело, или хотя бы как тебе помочь?..

– Нога. Ногу… не чувствую… – послышалось наконец. Словно в подтверждение своих слов он вцепился в правое колено, наверняка до боли и шумно выдохнул, прежде чем продолжить. – Будто её нет.

– Она на месте, Макс, – заверил Билл, устраивая свою руку поверх его пальцев.

– Я знаю. Знаю, но… У меня много старых травм, Билл, но эта… Я был молод, даже Калеб ещё не родился. Угодил в лапы к оборотням. Один из них предложил проверить, могут ли некроманты отращивать себе части тела, и оторвал мне ногу, – Макс нервно усмехнулся, поймал его ладонь в свою и переплел пальцы. – Я пролежал в луже собственной крови несколько часов, всю магию тратя на то, чтобы не сдохнуть от болевого шока и не допустить некроза тканей. Целители сделали практически невозможное, но без последствий не обошлось. Хромаю, если много ходил или стоял… И кошмары. С магическими выбросами.

Он поднялся, неохотно отпустив руку Билла (который и сам не очень хотел отпускать его), подошёл к тумбочке, заметно припадая на правую ногу. Выбрал одно из зелий, покрутил в пальцах, прежде чем осушить в два глотка.

– Прости, Билл, – повторил Макс снова. – Не стоит некромантам путаться с цивилами. Не зря так считают.

Билл возмущенно выдохнул и сложил руки на груди. Он кое-как смирился бы с тем, что его обласкали «цивилом», но всё прочее категорически не устроило.

– Серьёзно, Эгертон? Да это хоть раз срабатывало? – фыркнул он, вложив в голос весь скептицизм, что у него имелся. – Нетушки, от меня так просто не избавиться!

– О да, это я уже понял, – отозвался Макс. И даже с намеком на сарказм, что Билл счёл за хороший знак.

– Ну тогда прекращай корчить тут из себя пожирателя котят и младенцев, – он пожал плечами и чуть более миролюбиво прибавил: – Всё равно я никуда не денусь, ну. Так что пей уже эти долбаные зелья и ложись спать.

– Так уж и не денешься? – с кривоватой ухмылкой поинтересовался Макс. Но совету последовал и выпил ещё пару зелий, прежде чем вернуться к кровати.

Но садиться (и ложиться, что вообще идеально) сразу не стал – встал напротив, из-за чего Биллу пришлось задирать голову, протянул ладонь и коснулся волос. Не как полчаса назад, когда чуть не отправил его в чертоги Хладной, а ласково и нежно, заставляя прикрыть глаза от удовольствия.

– Спасибо, что ты со мной, – рука исчезла с волос, чтобы в следующий миг погладить по щеке, большой палец обвел нижнюю губу, да так там и замер. – Детка.

И ради всех богов, не будь они оба в столь непотребном состоянии, это стало бы последней каплей. Потому что нельзя проделывать все эти штуки с его мозгами и телом, собираясь только спать.

– Обращайся, – Билл с трудом заставил себя вывернуться из-под чужой руки и юркнул под одеяло. От греха подальше. – Да, я сплю здесь. Нет, твоё мнение тут никого не колышет.

Макс на это усмехнулся, покачал головой и тоже лёг, очень близко, даже не собираясь делать вид, что они всего лишь вынужденные соседи по кровати. Притянул к себе и обнял.

– Будешь здесь утром?

– Можно подумать, у меня есть выбор, – проворчал Билл себе под нос, с деланной неохотой обнимая его в ответ и старательно пряча идиотскую ухмылку.

А о том, насколько странно всё происходящее (Бездна, да тут просто двенадцать баллов по десятибалльной шкале!), он подумает завтра. Наверное.

========== Глава 15 ==========

Проснулся Макс, когда даже для вечно хмурого, дождливого по весне Синтара стало слишком светло. Амулет разрывался всё утро, того и гляди заговорил бы на разные голоса без всякой активации. Не выдержав, он спросонок набросил на него заглушку, закутался в одеяло и крепче прижал к себе Билла, намереваясь проспать ближайшие сутки.

И именно Билл стал второй причиной, почему пришлось просыпаться – горячий, длинный, он был буквально везде, умудрился занять всю кровать и обвить его собой не хуже любого плюща. Не то чтобы Макс был против, учитывая, что, как и всякий некромант, он не отличался теплокровием. Мерз постоянно, только на шестом десятке лет привык и научился не обращать внимания (ну и покупать одеяла потеплее). Но вот сейчас ему было по-настоящему жарко, настолько, что хотелось выбраться из-под чужих рук, напиться воды… а лучше просто напиться. Ибо как бы хуево ему ни было ночью, помнил он всё. И собственный жуткий кошмар, и то, как едва не отправил на свидание с Хладной своего Билли вместе с двумя ни в чём не повинными котами. Которые, к слову, спали здесь же, с ними, устроившись в ногах так, чтобы их не пришибли ненароком.

Аккуратно выбравшись из-под руки Билла, Макс потянулся к котам, погладил сначала Бэзила, глянувшего на него с таким осуждением и недовольством, что впору было снова возвращаться под одеяло и спать до тех пор, пока его кошачье величество не соизволит проснуться. Персик сонно поднял крохотную голову, подставляясь под почесывающие за ушком пальцы, потянулся лапками и замурчал, будто для него не было безумной ночи. Чудные создания эти коты, даже взрослый и до жути высокомерный Бэзил.

И Билли тоже чудный. Красивый до неприличия с этими его губами, глазами, бесконечными ногами с выглядывающими сейчас из-под одеяла ступнями, узкими и не такими уж большими, как для его роста. Не выдержав, Макс коснулся одной из них, обвел пальцами щиколотку – ноги всегда были его слабостью и неважно, что обычно речь шла о ногах девичьих.

«Боги, во что я вляпался?» – посетовал он, набрасывая на плечи халат.

Нет, правда – во что? Ведь шебутной, жутко проблемный мальчишка-заклинатель, с которым поначалу хотелось только потрахаться (и совсем немного позаботиться), оказался вовсе не тем, кого из себя так старательно строил. Иначе не остался бы в одном доме с некромантом, едва не превратившим его внутренности в кашу.

Эва вот не осталась – собрала вещички и была такова, едва поняв, что не справится. И правильно сделала – как бы ни было обидно, а становиться причиной скоропостижной кончины жены и ребенка Макс не желал.

Билли-шельма же не бросил его наедине с кошмарами и страхами. Не сбежал без оглядки с котами подмышкой, хотя именно это стоило сделать. Остался – взрослый, собранный, смелый и такой… надежный, что впору прямо сейчас тащить в храм и оставлять его себе навсегда. Ведь подери Бездна, если это было не самое приятное, что делали для Макса за последний десяток лет.

Уже у самой двери он обернулся, раздумывая над тем, а не плюнуть ли на всё, вернуться обратно в постель, притиснуть к себе теплого мальчишку и проспать до самой ночи. И всё же вышел – желудку, однако, на все душевные метания и прозрения своего хозяина начхать.

Захватив в кладовке настойку, самодельную, крепче любого синтарийского виски, Макс направился на кухню. Обычно на завтрак он любил всякую полезную еду вроде омлета, овсянки и прочие традиционные завтраки синтарийского лорда. Но сегодня душа просила чего посытнее и повреднее, в духе малолетнего студента, умудрившегося подработать деньжат на нехитрой халтуре. Отхлебнув настойки прямо из горла, поморщившись от крепости, обжегшей горло и решив, что надо бы сделать еще и побольше, принялся сооружать два внушительных размеров сэндвича с копченой индейкой – себе и Биллу. Простой человек после такой башни из еды наверняка отправился бы в больницу, а вот магу с диким метаболизмом и магическим выбросом в анамнезе, было в самый раз.

Пока ел, вгрызаясь в мягкую булку и ароматную индейку, решил прослушать, что ему прислали на амулет. Поморщился – за утро о нём решили вспомнить все: от сына, вернувшегося вчера из отпуска со своей очередной девушкой, до генерала, именно сегодня решившего собрать всех коммандеров и устроить совещание (плавно переходящее в пьянку, по обыкновению). Найджел прислал сообщение, в котором крайне обеспокоенным голосом интересовался, всё ли в порядке. И даже Френсис отметился, сообщая, что кажется, нашел какую-то зацепку в деле о Зверобое, заставив проснуться окончательно. Это было уже интересно, настолько, что Макс всерьез задумался, а не наведаться ли на работу.

«К демонам, я заслужил выходной», – решительно тряхнул он головой.

Но ответное сообщение все же отправил, на всякий случай.

– По Зверобою срочно?

«Нет, шеф»

– Проработайте с Бёрком. Буду завтра.

Ну вот и прекрасно. И сэндвич можно повторить, со спокойной душой запивая его самопальной настоечкой.

Об ноги вдруг потерлось что-то маленькое и пушистое. Макс скосил взгляд: Персик – Бэзил до подобных нежностей не опускался. Вместо этого он многозначительно замер у своей миски и укоризненно смотрел на него, лениво подметая пол своим хвостом.

– Сейчас, сейчас, – вздохнул Макс, призывая из кладовой специально заготовленную для обоих котов еду. Глупо, но перед ними хотелось извиниться за веселую ночку ничуть не меньше, чем перед Биллом.

Он поднялся, разложил по мискам еду – несколько некрупных кусков говядины для Бэзила, совсем мелко нарезанное куриное – для Персика, который принялся мурылкать тут же, стоило подтолкнуть его к еде. Погладил обоих ещё раз (Бэзил даже чуть подставил голову под руку) и вернулся за стол. Третий сэндвич определенно будет лишним, а вот кусок сыра под настойку – самое оно.

– Твой кот опять похитил моего! – Билл, как это у него водилось, на скучные приветствия не разменивался. – Нет, серьезно, заведи ему братика, своего Персиваля я не отдам… Так, где же я оставил… О, это мне? Спасибо, – цепкие ручонки шустро сцапали сэндвич. – Вот блядство, да где же я… А-а! Вспомнил, вспомнил, вспомнил!

Вожделенный сэндвич был позабыт до лучших времен, началось некое загадочное колдунство. Макс чуть ошалело помотал головой – благополучно сосватав Эву Виктору пятнадцать лет назад, он уже как-то позабыл, каких размеров шило таится в заднице любого наугад взятого заклинателя, – и принялся наблюдать за радостно суетящимся Биллом. Тот стиснул в одной руке призванный только что камешек и старательно приговаривал что-то в духе: «Хани, мой пирожочек, не ешь меня, не ешь меня, не… а, ладно, всё равно сожрёшь же!», а другой нервно тёр щеку. На бледной коже явственно розовел отпечаток подушки, хотя сам Билл выглядел возмутительно бодрым. И уже успел вырядиться в очередной пафосный нарядец – слепяще-белый костюм и чёрная рубашка; ну точь в точь шафрийский мафиози, только бутоньерки не хватает.

Нездоровую мысль о том, что нельзя выпускать пацана из дому в таком виде (а лучше вообще запереть и никому не показывать), он старательно игнорировал. И даже смог вполне дипломатично поинтересоваться:

– Собрался куда-то?

– Ага, позже, – охотно поведал Билл, уже как-то успевший слопать чуть ли не половину гигантского сэндвича. – Ну, тебе ж упёрлось, чтобы мне Эва сеть ставила. Я сделал развёртку, – после очередного позёрского щелчка пальцев на краешек стола рухнула внушительная стопка листов – тех самых, вчерашних, с тысячей-хер-знает-сколько матриц. – Надо занести… Эх, ну прям как в старые-добрые времена! Разве только сучка Лори не сопит над ухом, но оно и распрекрасно.

Макс усмехнулся – в памяти всплыл образ расквашенного носа ублюдка Лоуренса. Неплохо вышло, хоть и не совсем достойно коммандера некроотдела.

– Ну, ближайшие пару дней он только и сможет, что сопеть. Свидание его физиономии со столом прошло успешно.

К его чести, Билл очень ловко скрыл просочившееся было наружу раздражение: нипочём не заметить, если не ожидаешь заранее.

– Ты его… мордой об стол? – он чуть нервно захихикал, прикрывшись ладонями, и картинно выпучил глаза. – Да не-ет, ты не мог!

– Чего это?

– Ну ты же весь из себя взрослый и приличный! Фу. Хм, ну то есть я-то, значит, думал, ты такой: «Благородный сэр, я вызываю вас на дуэль по всем правилам!», и Лори такой: «Трепещи, жалкий служитель Смерти! Моя мощь сокрушит тебя подобно тайфуну!..»

Теперь настала очередь Макса посмеиваться и укоризненно качать головой.

– Билли, ты читаешь слишком много дешевых романчиков.

– Да, я знаю, – охотно заверил тот. – Я люблю дешевые романчики, и нет, мне не стыдно. У нас в Академии даже книжный клуб был! С выражением читали эту муру дважды в неделю.

– М-да? В мои студенческие годы такой херни не было.

– Ну естественно, – кротко потупился засранец Фоули, – когда они были, те годы – в прошлом веке?

– Даже если и так, это не помешало тебе затащить свою задницу на мой стол, – хмыкнул Макс.

– Можно подумать, тебе не понравилось!

Макс нарочито медленно оглядел его, остановился на выглядывающей в вороте рубашки ямочке между ключицами, на губах, поблескивающих от того, что Билл их постоянно облизывал. Он уже касался их, целовал всё в том же проклятущем кабинете; они наталкивали на совершенно непотребные мысли, от которых внутри все горело, как от заклинания мага-огневика.

– Понравилось, – наконец отозвался Макс, как мог ровно. – Иди сюда.

– Да в смысле? Я тебе кот, что ли? Эгертон, ты иногда бываешь такой стрёмный, ты в курсе? – возмущённо фыркнул Билл. Однако послушно поднялся с места и подошёл. Не забывая, впрочем, всем видом демонстрировать, что это величайшее одолжение в жалкой коммандерской жизни.

А вот хрен ему.

Обхватив узкое запястье, Макс потянул его на себя, буквально роняя на свои колени. Билл, неожиданно легкий и хрупкий для своего роста, машинально обхватил его за шею, чтобы не свалиться ненароком. Можно подумать, ему бы позволили – Макс покрепче перехватил его за талию, обнимая и прижимая ближе к себе.

– Стрёмный? Серьезно, Вильгельм?

– Ты так и будешь болтать? – поначалу так мило смутившийся, Билли явно решил вспомнить, что он самая настоящая шельма. Горячая ладонь мучительно медленно заскользила вниз, подбираясь к поясу халата; цепкие пальцы легли на затылок, осторожно массируя; кто бы знал почему, но чувство у Макса было, словно кто-то зарядил ему по башке чугунной сковородкой. Он подался было вперед, но несносный пацан увернулся, с тихим смешком прошептал в самое ухо: – Ну в самом деле… неужто я больше тебе не нравлюсь?

И внезапно почти до боли прикусил мочку. А затем легонько мазнул губами по шее, словно искал местечко, где истерично колотится пульс…

Нет, не так – словно напрашивался быть заёбаным вусмерть вот на этом самом грёбаном месте.

Да что там! Уже напросился и не раз.

– Бесишь, – огрызнулся Макс, в следующий миг сталкивая Билла с колен.

Одарить его недоуменным взглядом тот все же успел, прежде чем оказаться притиснутым к столу. А затем и усаженным на него же – что скрывать, Макс никак не мог прогнать из своего воображения картинку, где Билл отдается ему в кабинете. А за казенной дверью ходят люди, не подозревая, чем занимается их шеф с малолетним сыном старого друга… Картинка, где он стоит на коленях, а его губы (сплошное непотребство, а не губы!) скользят по члену, была ничуть не менее волнующей. Пожалуй, стоит составить список где, как и в какой позе Максу «не нравится» Билли Фоули.

Пояс от халата, развязанный ловкими руками Билла упал, но Максу было уже не до собственного внешнего вида. Куда больше его интересовал чужой, а еще дурацкий вопрос, вертевшийся в голове – какого хуя Билл вообще оделся во всю эту одежку, с кучей пуговиц? Белоснежный пиджак с его плеч он стащил, впиваясь в пухлые губы поцелуем. Наверняка чересчур агрессивно и не так, как стоило бы целовать юного мальчишку. Да только куда там, когда в голове не осталось ни одной связной мысли.

Кажется, он хотел поговорить о безумной ночи, извиниться еще раз…

Хотел – и передумал, стоило только острым ключицам выглянуть из-за ворота наполовину расстегнутой им же самим рубашки. Билл снова упирался ему в грудь, и просто так не разберешь, то ли лаская, то ли снова пытаясь отстранить от себя.

– Что не так, Билл? – неохотно отрываясь от его губ, поинтересовался Макс. Отпускать не стал – казалось чем-то абсолютно невероятным вот так просто взять и выпустить его из своих рук, позволить отдалиться больше, чем на дюйм.

Билл судорожно вздохнул, словно пытаясь прийти в себя, и на выдохе пробормотал:

– Так. То есть нет! То есть… ну… нет, я так не могу, – он принялся остервенело трепать свою без того всклокоченную шевелюру, почему-то косясь в сторону окна. Сигануть решил, что ли? Пришлось на корню давить идиотское желание загородить собой окошко. – Прости, теперь уже я стрёмный… Но мне поговорить надо, – Билл закусил губу и нервно усмехнулся. – Эгертон, я все твои мыслишки насквозь вижу! От «тебе лишь бы попиздеть» до «какого хуя именно сейчас». Ну извини, да только и впрямь надо сейчас…

– Так, стоп, – Макс остановил его, для верности еще и рот накрыл ладонью.

Ненадолго – чтобы успеть наклониться снова, поцеловать, на этот раз медленно, вдумчиво, уже не пытаясь раздеть мальчишку. Проник глубоко, лаская чужой язык и нёбо, обводя ровные зубы, с удовольствием ловя тихий стон. Напоследок прикусил нижнюю губу, и крепко сжал его запястье для надежности, чтобы даже не вздумал деться куда-нибудь.

– Вот теперь можем говорить, – выдал он, как мог уверенно и ровно. – Что случилось, Билл?

– Я случился, – ворчливо отозвался тот, задумчивый и хмурый, ссутулив плечи и нахохлившись эдаким злобным воробушком. – Знаешь, я… я всё думал о том, что ты вчера сказал. Ну, про оборотней, – он с силой растер лицо ладонями, словно пытаясь взбодриться. – Ты ведь наверняка их всех ненавидишь. Понятное дело: то, что с тобой сделали, и впрямь ужасно; и те ребята, конечно, уроды, и я бы сам не прочь порвать их на части… Но ведь они не все такие, правда? Торн и Фэрн никогда бы такого не сделали с живым человеком, точно нет!

Макс чуть заметно поморщился. К волчатам-полуфэйри из свиты Принца Теней он особой любви не питал – и дело даже не в их повышенной мохнатости, просто два одинаковых на морду пакостника могли быть занозой в заднице почище, чем тот же Фоули. (Кто бы сомневался, что эта троица – закадычные дружки!) Казалось, без поганцев-близнецов не обходится ни одна заварушка в Низине. Те, может, и не стали бы мучить живого человека, но от собственной безнаказанности порой наглели сверх всякой меры.