Текст книги "Лисья охота (СИ)"

Автор книги: Rex_Noctis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– Веселая ночка, Эндж? – поинтересовался Макс, усаживаясь в кресло напротив нее.

– Не то слово, – она поморщилась, призвала графин с виски и два стакана. – Аукнулся нам подарочек от Зверобоя.

О беспорядках в Нижних районах Синтара Макс был наслышан. Когда Зверобой только начал свою бурную деятельность, на каждом углу принялись шептаться о геноциде оборотней в городе. Разумные люди крутили пальцем у виска – оборотни оборотнями, не все их любят; но кто в здравом уме начнет травить тех, кто способен сломать хребет одним ударом? Неразумные, из тех что потолерантнее, шумиху стали раздувать до невероятных масштабов, не без участия всяких бездарных писак. В итоге дошли до того, что одного маньяка с поехавшей крышей раздули до размеров общеимперского заговора. Одну такую журналисточку, Сару Хоган, пришлось даже вызывать в Управление и всем коммандерским составом во главе с генералом обещать кары небесные, если не прекратит пороть чушь. Помогло только на пару месяцев – до следующего трупа; после чего было решено на писаку махнуть рукой и тайно выпить за здоровье того, кто её придушит. Даже глава менталистов Гриффин согласился, уж на что светлый маг.

И вот теперь всё начиналось по новой. Ухудшало ситуацию и то, что убитая была обычной девчонкой – в отличие от большинства жертв, в чьих досье числились и убийства, и разбой, и якшание с Гильдией Убийц. Их было не жаль даже своим. Принявшись убивать девушек, Зверобой усадил весь город на пороховую бочку, и первые искры уже вспыхивают.

– Если ты хочешь спросить, есть ли у нас что-либо – то нет, ничего, – проговорил Макс, послушно принимая стакан.

– Чем вы там занимаетесь в своем некроотделе? – возмущенно отозвалась Анджелина.

– Работаем, милая. То бишь, перекладываем бумажки с места на место и надеемся, что блохастые вынюхают ублюдка и сожрут со всеми потрохами.

– Мечтай. Не с нашим везением, – она поморщилась и откинулась на спинку кресла. – Ставлю два золотых, со дня на день к нам прискачет сам ёбаный Принц Теней и будет учить нас работать.

– Ну, – пожал плечами Макс, припоминая чванливую фейскую морду Найри, – ему беспорядки на улицах нужны не больше, чем нам. Но я бы поставил на то, что первыми трахать мозги начнут бумагомараки.

– Ты о Хоган? – хмыкнула Анджелина. – Пока молчит. Может, уже сдохла?

– Эта? Не далее как на днях пыталась прорваться в мой отдел. Искренне верю, что она ещё на нашем прахе станцует.

– И то правда. Ладно, – она плеснула виски ещё на два пальца, – ты же со мной не о Зверобое и его поклонницах поболтать пришёл.

Макс покачал головой. О всяких экзальтированных дамочках он сейчас думать не очень хотел. Недосуг газетки обсуждать, хватает бумажек по делу об убийстве Доры и остоебенивших отчетов. И Билла, который в считаные дни внёс в его степенную жизнь столько хаоса.

– Дело есть. Эндж, нужно чтобы сегодня вот по этому адресу, – он протянул Анджелине листок, испещренный почерком Эвы, – твои не совались.

– Это же адрес Лори мать его Макэлроя! – одними губами прочитав адрес, воскликнула Анджелина. – Ты решил по-тихому пристукнуть уёбка? Так давай мои наоборот сунутся, помогут?

– Что, тебя тоже достал? – усмехнулся Макс.

– А ты найди мне того, кого он не достал! Помню, у нас в обезъяннике вся сеть заклинаний слетела, так моим ребятам пришлось двое суток охранять весь арестованный сброд, пока этот козел соизволил принести свой синий зад и починить. Ещё и приосанился, мол, это все твои виноваты, сами сломали, так что вот вам, коммандер Доусон, счетец с двумя нулями. И генералу херни какой-то наплел, что чуть с нашего отдела всю сумму не вычли, – она махом опустошила стакан и с громким стуком бахнула им по столу. – Хорошо, что я с ним сплю, иначе пришлось бы на заклинательских сук полгода работать. Так что, помочь?

Макс только хмыкнул и покачал головой. Нет уж, сожрать потроха Лори он хотел лично.

– Просто всем отделом сделайте вид, что Серебряный бульвар не существует. Буду должен.

– Не путай меня со своей дражайшей супругой, я не настолько меркантильна.

«А генерала трахаю исключительно из любви к искусству», – закончил за неё Макс. Не вслух – Анджелина женщина горячая. И злопамятная.

– Сделаем, Эгертон. Кстати, ты сейчас сильно занят?

Макс задумался – основная работа сделана, новой пока не завалило, а со Зверобоем и его художествами носятся Френсис и Бёрк. Вот и пусть, им полезно.

– Не занят.

– Пошли в кабак. Жрать охота – жуть, а если сейчас засяду за объяснительные и стенограммы допросов, из кабинета до ночи не выползу. Как всё надоело, о боги и богини! Хочу свой домик у моря и на пенсию, пусть молодежь пляшет.

– Тебе всего пятьдесят! – возмутился Макс, поднимаясь и помогая Анджелине надеть пальто.

– Пятьдесят шесть, льстец. С момента назначения коммандером предлагаю год считать за два. А то и за все три, с нашими-то оболтусами!

– Осталось сообщить об этом столичным бюрократам. Они ж спят и видят, как наши должности мы покидаем исключительно вперед ногами. А некроманты – ещё и с отпиской своего хладного трупа на последующие нужды.

– Фу, какая гадость!

– Полностью согласен!

***

Серебряный бульвар сейчас был как и весь Синтар – невзрачный, серый, мрачный даже. По мостовой разве что реки не текли. Даже дом Лоуренса, кичливый, с премудростями вроде резных наличников и лепнины в фейском стиле, красоты улице не добавлял. Любопытное наблюдение – чем ублюдочнее человек, тем более расфуфыренный у него дом. Аж дверной колокольчик не как у нормальных людей, а с оттиском в виде розы – не всякий бордель позволял себе вешать подобную хрень.

И хотя первым желанием было ввалиться в дом, нагло снося всю защиту потоком некроэнергии, Макс сдержался. Чинно взялся за бронзовый язычок и позвонил, мимолетно подумав, что надо было одеться во фрак. Или что там нынче модно у столичных воображал.

Лори открыл не сразу – то ли жрал, то ли трахался, в целом начхать, – как всегда идеально причесанный и даже не в халате. Отутюженная рубашка, брюки со стрелками, туфли, за которые удавилась бы и его жена, бокал с каким-то пойлом.

– Максимиллиан? – изумился Лоуренс, выразительно приподняв идеально очерченные брови. – Чем обязан я столь сомнительной чести – лицезреть господина коммандера на пороге моего скромного жилища? Мы же это обсуждали: по всем вопросам тебе следует обращаться к моему секретарю.

– Я не любитель групповушки, – протянул Макс в ответ.

А потом, резко выбросив руку вперед, втолкнул Лори внутрь и захлопнул дверь уже ногой.

– Что ты себе позволяешь?! – взвизгнул Макэлрой, едва не подпрыгнув на месте от возмущения.

– Что хочу, то и позволяю, – отрезал Макс, толкая Лори еще раз, на этот раз в сторону гостиной, если он правильно помнил расположение комнат в этом доме. – Зашёл, сел, отложил амулет в сторону и быстренько ответил на мои вопросы. Удовлетворюсь ответами – останешься жить.

– Ещё мне не угрожал какой-то потерявший берега некромантишка, – процедил Лоуренс, однако сделал как велено. Усевшись на краешек кресла (как всегда, с таким видом, будто у него кол в заднице), он надменно поинтересовался: – Могу я узнать, что всё это означает?

– Можешь, – покладисто кивнул Макс. Копировать позу не стал – откинулся в кресле напротив, устроил руки на резных подлокотниках. – Вильгельм Фоули, Кленовая аллея, дом номер семь, между восемью и десятью часами вечера. Припоминаешь свой звёздный визит?

Лоуренс снова задрал брови и неприязненно искривил рот, отчего на пару мгновений его юное тонкое лицо прорезали морщины.

– Мой визит к моему же… подопечному тебя не касается, Эгертон. Это наше с Биллом семейное дело. Нечего тебе совать сюда нос; да и с какой стати вообще?

– Семейное? – делано удивился Макс, хотя прекрасно понял, о чём речь. – А, ты о своём гадюшнике? Насколько я знаю, Билл уже года два как признал себя сиротой, чему бесконечно рад. Что до моего носа – его я сую когда хочу и куда хочу. И в данный момент я очень хочу сунуть его в дело о нападении и причинении тяжких телесных Биллу Фоули.

Лоуренс какое-то время глядел на него подозрительно и с недоверием, а затем усмехнулся и покачал головой.

– Ах, Билли, солнышко, я снова недооценил твою прыть… – пробормотал он себе под нос, прежде чем вернуться к обычному снисходительному тону. – Я бы сказал, что этот мелкий сучонок получил по заслугам; однако же я обошелся с ним чересчур мягко. Что ты хочешь от меня услышать, Максимиллиан? Что я больше так не буду? Если Фоули поступит как велено, тогда не буду, – Лоуренс приторно улыбнулся, однако его глаза остались холодными и полными неприязни. – В противном же случае Билли несдобровать, пусть даже на его вертлявую задницу повёлся целый коммандер. Да хоть генерал, что мне какие-то некроманты?

Зря он это сказал – Макс с самого начала этой душещипательной беседы едва сдерживался, чтобы не превратить Лори в неаппетитный кусок разлагающегося мяса. Бой бы вышел зрелищный, учитывая, что Макэлрой тоже не вчерашний выпускник Академии. Да только ставку стоит сделать на себя. Злить некроманта вообще плохая идея, а Макс был очень, очень зол.

Он поднялся со своего места, чинно одернул китель, проговорил ровно:

– Что ж, я тебя понял, – и сделал два больших шага, оказываясь рядом с Лори. Схватил его за затылок, что есть сил приложил о журнальный столик. Тут же раздался неприятный хруст – нос заклинательской крысы не выдержал встречи с деревянной столешницей.

Макс вывернул ему руку, заламывая назад, прежде чем Лоуренс успел сплести заклинание.

– Ах ты… Я буду!..

– Что ты будешь, сол-ныш-ко? Жаловаться? – протянул Макс, для верности выпуская толику некроэнергии. – Рискни.

Носу пришлось встретиться со столешницей еще раз и на ней же задержаться – Макс держал крепко.

– Слушай меня, уёбок. Тронешь Билли ещё раз, и можешь надевать лучший костюм на свидание с Хладной. – Лори прохрипел что-то – едва слышно, но он понял. – Да, я тебе угрожаю, блядь синежопая. Ещё что разъяснить?

– Пошел ты… к Хладной… – полузадушенно прошипел тот в ответ.

– Я с ней каждый день на брудершафт пью, Макэлрой, – Макс, хоть ему и хотелось свернуть цыплячью шейку Лори, все же отпустил его, демонстративно отряхнул руки, словно от грязи, и принялся вытирать их вынутым из кармана платком. – Билли – мой. Вместе с его вертлявой задницей, головой и прочими частями тела. Подойдешь к нему ближе, чем на милю, – и ты труп, слово некроса. Всё понятно?

Лори харкнул кровью в его сторону, но Макс успел обратить её в прах.

– Будем считать, что понятно.

Он направился в сторону выхода, когда его окликнули.

– Эгертон, одно мое письмо в Иленгард – и твоей карьере конец.

– Ну хоть бы заклятием каким бросил, – разочарованно вздохнул Макс, берясь за дверную ручку. – Как надумаешь писать, сообщи – бумагу с пером тебе пришлю.

Ответа дожидаться не стал – что интересного ему вообще может сообщить эта паскуда? Хотя потряхивало, это да, и нога снова ныла. От адреналина, бурлившего в крови, от невыплеснутой магии и желания всё же кого-нибудь прибить. Жаль, что он уже слишком взрослый. И даже иногда сдержанный. Лори, вон, в живых оставил.

«Эгертон, ты там жив?» – заговорил амулет голосом Анджелины.

– Слегка испачкал туфли.

«Не спеши чистить. У нас твой любимый сорт трупа. Ждем в Низине»

Нога никогда ещё не ныла зря – пора бы уяснить это накрепко.

========== Глава 13 ==========

За почти полвека службы в некроотделе Макс навидался всякого. Трупов и их внутренностей без счёта, жертв жутких убийств. Подери Бездна, он застал два «явления» Элриссы Аз-Саадат, которая была той еще выдумщицей – один только Красный бассейн чего стоил. Но даже ее, психопатку-некромантку с тягой то ли к вечной жизни, то ли к мировому господству, он понимал. Ни одна из её жертв не была напрасной, в каждом шаге поехавшей любовницы тупицы Альфарда был расчет, идея и смысл. И это вызывало некоторую долю уважения со стороны всех некромантов. Даже Макнейр восхищался ею, хотя вот уж кто огреб от неё по полной.

Зверобой вызывал только отвращение. Поначалу, когда он потрошил гильдейскую шваль и прочий сброд, его действия можно было списать на желание отомстить за что-то. Было в этом даже нечто благородное, если опустить всякую сомнительную мораль, – всё равно за преступления его предыдущим жертвам светила ровно та же смертная казнь, пусть и менее жестокая. Но ни Дора, ни уж тем более девчонка из Низин, подрабатывающая курьером, подобной смерти не заслуживали.

При виде того, что осталось от двадцатилетней Айдис, Макса не стошнило только благодаря солидному стажу и крепкому желудку. Эта судьба настигла боевиков, обнаруживших труп: одному из них явно потребуется помощь менталиста. Да что там – даже Бэйли, чей отряд снова оказался дежурным, имел зеленоватый оттенок лица.

Окровавленная ванна казалась извращённым подобием витрины в мясной лавке – методично освежеванное и расчлененное тело бедняжки Айдис было аккуратно разложено в мутно-багровой водице; сверху, будто вишенка на блядском кровавом торте, красовалась почти нетронутая голова. Длинные мокрые волосы змеились по голубоватым эмалевым стенкам ванны, липли к мясу, которым стала девушка в руках маньяка, и к лилейно-белым, бескровным щекам с чёткой, будто нарисованной россыпью веснушек. Даже под маской жуткого посмертия легко разглядеть, что Айдис была очень хорошенькой, с правильными чертами лица, роскошными тёмными волосами, фарфоровой кожей и большими голубыми глазами, которые сейчас казались парой мутных стекляшек. И Зверобою, должно быть, тоже понравилось её лицо – иначе с чего бы он отнесся к нему так бережно?

Больной, мать его, ублюдок, чтоб его все демоны Инферно драли.

Однако вместо Зверобоя драть будут их – прямо с утра, когда вместе с бесполезным отчетом о вскрытии и результатами исследования места преступления перед генералом положат свежую газетенку.

Хотелось напиться. Совершенно по-свински, каким-нибудь дешевым пойлом прямо из горла, забыв о всяком воспитании. Выкурить сигариллу с запрещенными травками, улечься на полу перед камином, с котом под боком, и страдать ему в шерсть о собственной бесполезности. А потом выпить ещё – чтобы прекратила уже так невыносимо болеть нога, на этот раз потому, что за последние шесть часов он не присел ни разу.

Карманные часы показывали три ночи, когда Макс добрел до своего дома. В окнах гостиной горел тусклый свет, заставляя отстраненно подумать о том, что неплохо бы настроить время их работы. И только потом, небрежным движением отменив запирающее заклинание на двери, вспомнил о Билле, которого притащил к себе невесть зачем. Ещё и в такое неудачное время. Хочется только расколотить что-нибудь, а придется отвечать на вопросы и хоть как-то реагировать на чужое присутствие.

Как же всё хуево.

Первым, что он узрел, войдя в гостиную, был мелкий Фоули, растянувшийся на ковре во весь свой немалый рост и использующий его кота вместо плюшевого мишки. Вредный и своенравный Бэзил, как ни удивительно, стоически терпел сие блядство – с обычным своим недовольным видом, но тем не менее.

– Отлично, ты сломал моего кота, – вполголоса заметил Макс.

Билл, естественно, не ответил – он знай себе дрых в обнимку с чужим котом. Вокруг него были разложены чертежные инструменты и несколько толстых стопок бумаги, исписанной каллиграфическим почерком и расчерченной какими-то мудреными схемами. (На одной из стопок кверху лапами растянулся Персик, увлеченно охотящийся за своим хвостом.) У Макса в доме всего этого заклинательского добра не водилось, да и Билл уже принарядился в собственную щегольскую одёжку – значит, успел смыться и побывать в своей квартире. И вернулся, пусть до того явно не горел желанием оставаться под чужой крышей.

И правильно сделал, что вернулся. Иначе Макс бы поганца из-под земли достал… разумеется, из принципа, а вовсе даже не из-за какого-то там глупого беспокойства. Это вообще до Бездны странно – беспокоиться о ком-то кроме себя, кота и давно уже выросшего сына, в котором Макс, как и всякий родитель, всегда будет видеть щекастого карапуза. (И плевать, что Калебу скоро стукнет тридцать.)

Билла стоило бы разбудить – нечего дрыхнуть на полу в окружении бумажек и котов, когда в его распоряжении целая комната. Одно только «но»: молчать Билл не умеет, а Макс был отчего-то уверен, что никакой их разговор сейчас добром не кончится. Достаточно вспомнить их милую беседу в его кабинете, которая превратилась в совершенно отвратительную сцену то ли ревности, то ли глупости.

Глянув на него ещё раз, Макс махнул-таки рукой, бросил китель на спинку дивана и, стараясь ступать не слишком громко, направился на кухню. Пить, без всякой закуски, как того хотелось ещё три часа назад. Один из минусов бытия некромантом – нажраться до непотребного состояния, как того хотелось, физически невозможно. Хорошо хоть в доме на такие случаи всегда имелся дешевый виски, который без всяких сожалений и этикета можно пить прямо из горла. Усевшись на стул и вытянув ноющую ногу, Макс призвал бутылку и пепельницу. Закурил, выдыхая струю дыма в освещенное только ночником пространство кухни. Откинулся на спинку стула, на мгновение подумав о том, что стоит приобрести мебель поудобнее, закрыл глаза.

Зверобой определенно некромант. Никто другой не смог бы так профессионально подчищать за собой следы, не оставляя малейшей ниточки. И мозга в головах несчастных жертв. Можно было взять за рабочую версию очередного поехавшего фанатика, вознамерившегося поднять какую-нибудь жуткую нежить – ритуалов по призыву всякой хрени, как и вообще ритуалов с жертвоприношениями, имеется в достатке. Другое дело, что Макс в эту версию не верил ни на гран. Во всех действиях Зверобоя было что-то личное, иначе ничем не объяснить, что до Доры он резал только всяческую шваль. И почему он вообще переключился? Что заставило его так резко сменить поле деятельности? Ублюдки среди оборотней вряд ли закончились – только в услужении Найри таких наберется с добрый десяток, и это из тех, о ком Макс в курсе. У Хельты зубасто-клыкастых наемничков куда больше, есть где разгуляться…

«В Бездну».

Один из главных принципов – не тащить работу домой, никогда и ни при каких условиях. Макс тряхнул головой, не глядя затянулся ещё раз и только потом открыл глаза. Чтобы в тот же миг столкнуться со взглядом Билла, замершего в дверном проеме.

– Ты поздно, – наконец выдал он и тут же смешливо фыркнул. – Сказал человек, ложащийся спать в восемь утра. Ай, ладно, давай пропустим светскую часть, – Билл тряхнул лохматой головой и, пройдя в кухню, уселся прямо на стол – особая страсть у него к ним, что ли? – Всё очень плохо, да?

Макс даже задумался – короткое «пиздец» в сложившейся ситуации было недостаточно ёмким. Настолько, что первым делом он толкнул к Биллу портсигар, отхлебнул виски и протянул бутылку.

– Ты ужинал? – поинтересовался он вместо ответа.

Даже забавно вышло: мир сходит с ума, горит огнем и окрашивается чужой кровью, с утра газеты смешают с грязью все полицейское управление, а всё, о чем ты хочешь думать, – это еда.

– Да, папочка, я ужинал! – Билл выразительно завёл глаза к потолку. – Про тебя, кстати, тоже не забыл. А то не круто, наверное, после работы у жаровни торчать.

Он щелкнул пальцами, явно рисуясь, и на столе из ниоткуда появилась стопка бумажных коробочек с затейливым орнаментом – такие цветочки вроде красуются на забегаловках, которыми владеет Принц Теней.

– Да не гляди так подозрительно. Я знаю толк в жральнях! Как бы я иначе выживал-то все эти годы? Я в кухне нормально могу только чай заварить да фартук на голое тело напялить.

Улыбка на лицо наползла невольно, стоило только представить это зрелище. Даже напиться захотелось чуть меньше, события бешеного дня несколько отошли на задний план.

– Спасибо, – проговорил Макс, осторожно разворачиваясь к столу и берясь за вилку. Есть не то чтобы хотелось, но отказ мог обидеть Билла, внезапно решившего позаботиться о нём; а этого он не хотел. – И да, без фартука будет лучше.

– Мечтайте, ваше некромантство, я в меню не значусь, – протянул Билл противно-чопорным голоском и, соизволив-таки спустить задницу со стола, забрал себе одну из коробок. Глянул под крышку, довольно кивнул. – Ага, это мой ночной дожор. Ну или утренний, хрен разница…

– Так ты же поужинал? – не удержался Макс от мелкой шпильки.

– Ой, отвали! Я же маг, я всегда голодный!

Он был бы рад сказать о себе то же самое. Тем более что Билл для него расстарался – картофель, запеченный с сыром и кусочками бекона, прямо-таки притягивал взгляд, а рядом с горкой овощного салата обнаружился приличных размеров кусок говядины в слоеном тесте, как полагается, обложенный паштетом и грибами… вот только сочное розовое мясо после всего случившегося навевало отнюдь не вкусные ассоциации.

А стоило только поглядеть, как Билл радостно кромсает ножом едва прожаренный, истекающий красноватым соком здоровенный стейк, – аппетит и вовсе сделал ручкой да улетучился в неизвестном направлении. Всё, что он смог, – подцепить кусочек картофелины и прожевать его, не чувствуя никакого вкуса. Определенно, виски был лучше.

Макс снова схватился за отставленную Биллом бутылку, отхлебнул, набросил заклинание стазиса на свою порцию и решительно отодвинул от себя.

– Извини. Не самое лучшее время для романтического ужина, – он замялся, раздумывая о том, стоит ли рассказывать подробности. Достаточно того, что ему приятные сны не светят в обозримом будущем, нечего обрекать на это Билла. И всё же решился: – Зверобой убил девчонку из Низин. Запоминающееся зрелище.

– А, тот, который оборотней режет? – Биллу сие откровение аппетита не отшибло и даже не убавило – как лопал свою сырятину, так и лопает. – Ну и что? То есть фигово, да, но… что он такого умудрился сделать, чего ты раньше не видел?

Если подумать, то действительно ничего. Просто противно – и жутко, что уж там, – раз в две недели находить растерзанные трупы. Не зная при этом, что делать и где искать свихнувшегося маньяка. Разве что среди своих, но об этом Макс предпочитал не думать. Пока.

– Отбивает аппетит, – отговорился он, делая глоток и морщась – виски был так себе, обжигал горло, пьянил быстро, но столь же быстро выветривался из-за сумасшедшего метаболизма. – Говорят, если цивила отправить на скотобойню, он очень долго не сможет есть мясо. Переложи это на некромантскую профдеформацию – и поймешь, какой затейник наш Зверобой.

Билл с поразительным равнодушием пожал плечами и захрустел салатом.

– Я слыхал, он свежует жертв. Значит, снимает кожу, вытаскивает внутренности, а потом режет тушку на куски… В жизни не поверю, будто ты не видал ничего хуже.

– Тушку? – только и смог переспросить Макс, несколько обескураженный такой реакцией.

– Тушку, – он пожал плечами снова, но уминать еду с возмутительным энтузиазмом всё же перестал. – Мясо есть мясо. Это тебе они девочки, а ебанутый маньяк их спокойненько обесчеловечил. Всякий, кто ненавидит оборотней, непременно имеет в арсенале фразочку по типу: «Они же звери, а не люди». Готов поспорить, он их и резал в зверином обличье, чтобы совесть не мучила.

– Я их тоже ненавижу. Видит Хладная, есть за что, – Макс машинально потер ногу. – Но не спешу коллекционировать чужие потроха. К тому же последняя жертва вероятнее всего была человеком, когда он её убивал. Зверобой явно запал на её хорошенькое личико.

Билл одарил его крайне выразительным взглядом. Так обычно смотрел Калеб, прежде чем возмущенно пробасить: «Пап, ну ты как из прошлого века портанулся!»

– «Вероятнее всего»? Макс, ты что, даже не потрудился узнать, в каком обличье их режут? Бездна, за что тебе вообще платят – за то, что ты в чёрном мундирчике горяч как Инферно?

– Серьезно, детка? – изумился Макс, не разозлившись, но скорее изрядно повеселившись от такой незамутненной наглости – доставучий заклинательский пацан учит работать коммандера некроотдела. – Думаешь, справился бы лучше?

Высокомерно хмыкнув, Билл откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

– Сейчас ты станешь моей сучкой, Эгертон, – заявил он. – Если протокол не изменился, то погибшим насильственной смертью развёрнутый анализ крови не делают. Так? – Макс кивнул, соглашаясь. На кой тратить время и деньги, если причина смерти уже установлена? – Но тут он необходим. Если Зверобой предпочитает зверушек, то в крови жертвы будет лошадиная доза анестетика ниандовой группы – такую херню продают, кажется, в пяти аптекарских лавках Синтара и отпускают строго по рецепту. Но вообще-то резать человека куда проще, чем крупного хищника, и на звериную форму плохо действует магия. Чтобы помешать оборотню перекинуться, надо использовать блокаторы – тогда в крови будут алхимические препараты на основе фудорра или элириса. Отпуск блокаторов у нас не регламентируется, но купить можно всего в двух местах. И нет, из Иленгарда ни то, ни другое втихую не протащишь – ваш Макнейр раньше успел протащить закон об ужесточении досмотра на междугородних портальных магистралях. Вот так-то!

Что ж, надо признать, мозги у Билли-шельмы на месте. Казалось бы, что толкового может ляпнуть пацан двадцати пяти лет от роду, ещё и заклинатель, к некромантским делишкам отношения не имеющий? А оно вон как – за пять минут уделал всю некробратию во главе с коммандером в лице Макса. Им ведь и впрямь не пришло в голову копнуть глубже. И если кому-нибудь вроде Бёрка или Френсиса подобное простительно, то уж Макс должен был додуматься до чего-то пооригинальнее, чем призыв к душам умерших с помощью Карима Стальфоде. Нет, это в любом случае придется сделать, но идея, поданная Биллом, ой как хороша.

– Ладно, предположим, что ты прав, – протянул он, старательно игнорируя скептический взгляд. – Хорошо, ты прав. Адреса тех лавок знаешь?

– Без проблем, – щелчком пальцев Билл призвал к себе чистый лист, карандаш и шустро вывел два адреса. – Это по блокаторам, а по ниандам лучше в Гильдию зельеваров обратись. Только сначала всё равно к алхимику надо, чтобы анализ крови сделал. А то вдруг там всё-таки анестетик? Хотя я бы предположил, что в разных трупах будут разные препараты. Зверобой же такой затейник! Вот я подумал, что с крупными хищниками удобнее использовать блокаторы, зато с мелких можно брать трофеи и прятать на виду.

Что и говорить – у пацана впечатляющие познания как об оборотнях, так и о запрещенных препаратах. Не грех бы самому просветиться, а то как-то даже неловко.

– Что ты имеешь в виду?

– Убитый в зверином облике оборотень станет человеком в течение двух часов. Но если ампутировать конечность или снять шкуру, то они останутся звериными. Так что да, – усмехнулся он, – последняя жертва была человеком, когда ей отсекли голову. Живым или мёртвым – это уже к вашей братии вопрос.

Айдис была ещё жива, когда Зверобой отделил её голову от тела – это Макс уже успел выяснить. Собственно, это противнее всего: он многое успел повидать во время работы, но подобная запредельная жестокость была чем-то из ряда вон выходящим. Даже для него. Про остальных ребят из его отдела и говорить нечего.

– Всё, замолчи. Я понял, ты у нас умный мальчик. Ещё чуть-чуть, и договоришься до должности консультанта полиции.

– Вот уж ни за что!

– Зато мог бы усаживаться на мой стол в любое время, – хмыкнул Макс.

– Хм, дай-ка подумать… – Билл напустил на физиономию побольше растерянности, но тут же самодовольно задрал конопатый нос. – Нет уж, полируй своё перо сам. И вообще – некогда мне тут с тобой, надо оставшиеся матрицы проверить.

– Что у тебя там такое? – Макс кивнул в сторону гостиной, намекая на ворох бумажек, разложенных на ковре.

– Сеть заклинаний. Приходится вручную искать все уязвимости. Если белобрысый сукин сын думает вломиться ко мне снова, то у меня для него плохие новости.

У Макса насчет означенного сукина сына имелись новости получше да поинтереснее, но он решил отложить их до лучших времен. Ему хватало ума понять, что Билл его вмешательству рад не будет, и сейчас он не был готов выслушать поток громогласных возмущений.

– У тебя там столько было наворочено? – вместо этого изумился он, задним числом оценив количество исписанной бумаги. – Штук триста, не меньше, да?

Билл, старательно (и уморительно) выравнивающий стулья вокруг стола, отвлекся от своего занятия и поглядел с этакой ласковой укоризной – мол, ничего-то ты не понимаешь в высокой волшбе, глупенький некромантишка.

– Одна тысяча сто сорок четыре.

Звучало… ну, кошмарно звучало, вообще-то. Может, у некромантов и самая вредная работа, но солидная часть их колдовства неплохо идёт и на сырой силе. Опытный капитан такую прорву плетений и за полгода не навернёт – попросту нет необходимости. Да что там – от одной мысли зубы сводит.

– И сколько нашёл… уязвимостей?

– Пока семь.

Оставалось только кивнуть с умным видом – мол, молодец, старайся и всё такое. Благополучно разъехавшись с Эвой почти тридцать лет тому назад, Макс уже как-то подзабыл, что заклинатели – страшные существа.

– Вы психи и не лечитесь, – всё же заявил он авторитетно. Глянул на россыпь бумажек ещё раз и передёрнул плечами. – Я спать, чего и тебе советую. Проспишь завтрак, будить не стану.

– Да я и обед просплю, – хмыкнул Билл в ответ. – Это ты у нас неправильный тёмный маг.

– Очень даже правильный, – возразил Макс, поднимаясь. Спать и впрямь хотелось, без всяких снов и до самого обеда. Выходной он заслужил, ещё бы кому-то было до этого дело. – Поработай на благо империи с моё, научишься подскакивать в любое время суток.

– Боги и богини, ты и впрямь как мой папочка, – Билл демонстративно зевнул. Или не демонстративно; выглядел он уставшим, если не сказать – болезненным. – Можешь уже переходить к ворчанию про былые деньки: какая травка была зелёная и как славно жилось при досточтимом канцлере Лейернхарте. Но лучше спать иди, тебе это явно пойдет на пользу больше, чем наши стрёмные ролевые игры.

– Мы их даже не начинали, – с усмешкой отозвался Макс. И подери его Бездна, если начать что-то такое не хотелось – оставаться равнодушным, глядя на Билли, было решительно невозможно.

– Да уж поверь, я в курсе!

И он не сдержался, хоть и напоминал себе не раз и не два, что путаться с малолетками опасно для психического здоровья. Приблизился к нему, напрочь игнорируя вопросительный (и заинтересованный, если он правильно разобрал в этом полумраке) взгляд, стиснул пальцы на подбородке, заставляя поднять голову. Коснулся, всего на пару секунд, пухлых губ, тёплых и мягких. Прежде чем отстраниться окончательно, протянул ладонь, оглаживая костяшками острую скулу, и напоследок потрепал по волосам.