Текст книги "Лисья охота (СИ)"

Автор книги: Rex_Noctis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

========== Глава 1 ==========

С этого мига вы предупреждены, так что потом не возмущайтесь.

– Здорово, Билли! – пропищал вертлявый мелкий пацаненок и прошмыгнул мимо. Точнее, попытался прошмыгнуть, но тут же был вздернут за шкирку. С самой невозмутимой физиономией Билл вытянул из цепкой ручонки свой кошель, сунул его обратно в карман пиджака, влепил грустно сопящему пацану подзатыльник и покачал головой.

– Ночи, Тедди, – недовольно начал он. – И сколько тебя, распиздяя, учить? Не щипай магов! Мало, что ли, лохов по улице гуляет?

– Ты разуй глаза, м-мать твою ебать! – огрызнулся пацан, на сей раз уже совсем не детским голосом. Билл удивился бы, если бы не знал, что этому коротышке пошел шестнадцатый год. – Вечер на дворе, и вообще погода говно. Все нормальные люди по норам забились; только тебе, еблану, на жопе ровно не сидится.

– Не сидится, – кивнул Билл, весело скалясь, и вытянул из внутреннего кармана портсигар. Достал одну сигариллу, неспешно раскурил, вызвав яркую алую искорку на кончиках пальцев. – Это ж я, ну… Мэла не видал? Подскажешь, где этот говнюк сегодня зависает?

Он ожидал уже ставшее традиционным «А мне-то что за дело?», после которого следовало такое же традиционное возложение деньжат в чумазую ладонь. Однако Тед гнусаво заржал и весьма охотно поделился:

– Не видал его сегодня. Ни здесь, ни в Низине, – тут он похабно подвигал бровями. – Слушок пошел, вы, голубки, опять разосрались! Чтоб ты знал, мне этот шлюшонок никогда не нравился. Пиздит больно много.

Очень ёмкая характеристика. Билл лишь презрительно скривил рот, хотя вспыхнувшая внутри тупая ярость толкала к активным действиям. Например, выкорчевать из бруса кованый фонарь и пару раз уронить «шлюшонку» на кудлатую башку.

Чтоб пиздел меньше.

– Вот и мне он что-то разонравился. Ладно, говоришь, не появлялся?

Тедди замялся, однако стоило отсыпать ему горстку серебрушек, как энтузиазм вернулся с избытком.

– В Восточной стороне его видали, близ Креста. Там ищи. А в Низине о нём мальчики Найри-ши справлялись. Небось опять в долгах по уши, а разгребать Билли-шельме.

Вот что-что, а искать он никого не собирался. Равно как и вытаскивать из очередной неприятности. Хотя то, что Мэл перешел дорогу местным авторитетам, могло добавить проблем уже самому Биллу: на теневой стороне Синтара каждая собака знает, у кого на шее висит – висел! – бестолковый обмудок Мельхиор. (И сам кретин, и имя у него кретинское.)

– Э, не, братец! – он картинно погрозил пальцем любопытно глазеющему щипачу. – Ты порасскажи кому надо, что всё, прикрылась лавочка. Мэл теперь свое дерьмо разгребает сам.

– Я-то порасскажу, – неуверенно хмыкнул Тедди, – но Найри-ши… С него же станется слать тебе Мэла по кусочкам.

С Найри не станется. И это, пожалуй, даже печально.

Он злорадно улыбнулся и сунул мальчишке ещё две монеты.

– По кусо-очкам? О, звучит прекрасно! Билли-шельма будет ждать с нетерпением, донеси это до всех своих дружков. Да подоходчивее, Тед. Подоходчивее.

Какое-то время Тед изумленно глазел на тускло-желтые кружки. Затем, воровато оглянувшись, выхватил золото и упрятал куда-то за пояс. И с оскорбительным сочувствием заметил:

– Ох, и сильно же он тебя обидел.

Билл молча хлопнул его по плечу и прошел мимо.

«Обидел» – немного не то слово. Несерьезное оно какое-то. Подразумевает не только вопли до небес да кулак в морду, но и неразумное, неизбежное прощение.

Билл устал обижаться и устал прощать. Настало время для чего-то новенького.

Он недовольно тряхнул головой, пригладил чуть влажные, непослушные волосы. Погодка впрямь не радует. Начало весны в Западном пределе – сплошное недоразумение. Только ко второму месяцу, когда всё подсыхает и расцвечивается зеленью, эта бескрайняя прорва жидкой грязюки и кропящего дождя делается попригляднее.

Но до той поры ещё дожить надо. Сейчас же во всём теле ощущалось уверенное такое «упасть и сдохнуть».

– Упа-асть и сдо-охнуть… – негромко протянул Билл, подкуривая ещё одну сигариллу и с наслаждением вдыхая ароматный эвкалиптовый дым.

Падать и сдыхать хотелось вовсе не из-за ссоры с мудаковатым полюбовничком – вот ещё чего не хватало, он не какой-то неуравновешенный придурок. Нет, причина была куда более приземленная: он полночи ловил блуждающих огоньков на болотах Руот’Шэрре, а затем, едва проспавшись, до самого вечера заклинал эти долбаные огоньки, запирая их в ажурных светильничках. Итого сорок, мать их, штук. Расчудесная Ханнэ-фэ обожала вешать на него заказы из категории «закончить надо вчера», однако и платила за такие вдвое. Пусть Билл нынче валится с ног, но ужин из пяти блюд и чек на сто двадцать золотых монет примирили с действительностью.

Да, Ханнэ его высоко ценит. А как иначе-то? Трудновато будет этой дивной занозе сыскать другого сильного заклинателя, который не пахал бы на гильдию. Да что уж там, таких по пальцам можно сосчитать… В столице с частным предпринимательством дела идут куда лучше, но вот Синтарийская Гильдия Заклинателей не терпит посягательств на свою монополию. (Непочтительного и своевольного засранца Билла Фоули она не терпит особенно.)

Едва толкнув двери «Веселого лепрекона», Билл выразительно закатил глаза: местные завсегдатаи мигом его заприметили. И тут же принялись кидать красноречивые взгляды да шептаться над кружками. (Ох, лучше бы они по обыкновению горланили с перепоя про «клёвые ножки» и «рабочий ротик»… как известно, мириться лучше со знакомым злом.) Ещё бы, новость дня – Билли-шельма хочет себе парной кусочек Мельхиора… Видят боги и богини, иные матерые наемники любят посплетничать пуще базарных теток.

Окинув кучку особо шумных болтунов тяжелым взглядом, Билл мысленно махнул на всех рукой и плюхнулся за стойку.

– Здорово, шельма! – тутошний управляющий, старый-добрый Кит Белл, встретил его кривой ухмылкой и хорошей порцией виски со льдом. Место наверняка тоже он придержал: в пабе сегодня было людно. – Обожди-ка… – рядом со стаканом прямо из ниоткуда появилось блюдце с его любимым соленым миндалем. – На, поклюй вот. Потроха Мэла нам не завезли, уж извиняй.

– Какая досада! О чём только думает ваш шеф? – Билл сделал огромные глаза и кинул в рот горстку миндаля. Орехи он всегда любил, а уж миндаль мог лопать целыми мешками. – Что, я теперь Билли-брошенка? Имперские прорицатели объявили неделю шуточек про Мэла?

– Зришь в корень, Билли-брошенка.

Из чужих уст это звучало уже не так забавно. Точнее, вовсе даже отвратительно.

– А и хрен на вас всех! – он дерзко усмехнулся, салютуя бокалом сидящему неподалеку симпатичному брюнету. – Честное шельмино слово: мне приходилось слышать вещи и похуже.

Перекинувшись с ним парой слов, Кит отошёл. Прошло какое-то время (а ещё три сигариллы и полтора стакана), прежде чем запримеченный ранее брюнет с робкой улыбкой пересел на освободившееся рядом местечко.

– Это что, карандаш?

Пожалуй, это не было в списке вопросов, которые Билл ожидал услышать от такого симпатяжки.

– Серьезно? – воскликнул он с недоверием. – Ты за четверть часа не смог придумать подкат получше?

Улыбка на красивом бледном лице стала шире.

– Не-а.

– Ну ладно, – Билл пожал плечами и, вытащив из-за уха упомянутый карандашик, принялся крутить его в пальцах. Руки у заклинателей нервные, беспокойные, их всё время чем-то приходится занимать. Рисование вполне годилось; тем более что он рисовал сколько себя помнил. – Это карандаш. Ты прям до Бездны наблюдателен, мой пирожочек. Следующий вопрос?

– Часто здесь бываешь?

Следовало догадаться… Он усмехнулся и покачал головой, снова закуривая. Обычно Билл курил куда меньше, но сегодня… в общем, день такой сегодня. Да.

– Куда чаще тебя, симпатяжка. Иначе ты непременно знал бы, кто я и с чем меня едят.

– Твоя правда, – согласился парень чуть виновато. – Ну… я Найджел, а ты?

– Билл.

Полным именем он, кажется, не представлялся с тех самых пор, как закончил Академию. Ибо ну кошмар же.

– Рад знакомству, Билл! Угостил бы чем-нибудь, да боюсь, что тебе уже хватит.

Билл не удержался и закатил глаза. Он впрямь уже здорово опьянел, однако мыслил по-прежнему ясно. И отлично понимал, что с этим Найджелом потом проблем не оберёшься. Такие правильные мальчики просто неспособны перепихнуться разок и пойти по своим делам. А ничего иного сейчас не хотелось – только пить и трахаться, всё равно с кем; и снова пить, тщетно заливая бездонную дыру в груди…

Нет, похоже, ему действительно уже хватит. Разумеется, скакать из койки в койку или не скакать – личное дело каждого, и всё же Билл подобный образ жизни внутренне осуждал. Несмотря на свою сомнительную репутацию и бурную студенческую юность, по натуре он моногамен.

И даже это ублюдок Мэл умудрился поставить ему в вину…

– Хватит так хватит, – покладисто кивнул он, заложив карандаш обратно за ухо. – В другой раз.

– В другой раз, – эхом откликнулся Найджел. Большие карие глаза в обрамлении густейших черных ресниц глядели прямо-таки с щенячьей грустью. – Что, уже уходишь?

Подумав, он кивнул снова. В хмельной голове крепчала явно дурная мысль прихватить милашку Найджела с собой. Уж очень похож на щеночка: впору прятать в карман да нести домой. Однако – то ли к счастью, то ли к сожалению, – додумать эту мысль Биллу не дали.

– Слышь, шельма, – послышался за спиной чей-то ломкий басок, – разговор есть.

Билл обернулся к говорившему, смерил того едким взглядом.

– А-а-а, так это ты!.. Хм, слушай, а кто ты?

– Саймон, – мрачно поведал плечистый мужик, одернув вышитый серебром шейный платок. Аккуратно причесанный, в идеально отглаженном сером костюме модного покроя, этот мать-его-так-Саймон выглядел почти приличным человеком. Пока не открывал рот. Говорок и лексика мигом выдавали местечкового бандита.

– Саймон, – в задумчивости повторил Билл, затушив окурок о край бронзовой пепельницы. – Ладненько, и чем я могу помочь, Саймон?

– Мэл.

– Погоди, мы вроде как установили, что ты Саймон?..

– Кончай эти свои пиздопляски, шельма! Где твой Мэл?

– Не мой, так что знать не знаю.

В шумном пабе делалось всё тише и тише; атмосфера сгущалась, становилась давящей. Кто-то осторожно коснулся его локтя; Билл нетерпеливо повернул голову и уставился в посерьезневшее, неуловимо изменившееся лицо Найджела.

– Какие-то проблемы? – спросил тот, недобро хмурясь.

– Не бери в голову, симпатяжка.

Одним глотком допив виски и с хрустом раскусив кубик льда, Билл громко стукнул бокалом о стойку и поднялся с табурета. Удобнее говорить со всякими недружелюбными засранцами, когда глядишь сверху вниз. А когда в тебе роста шесть футов да четыре дюйма, ты почти на всех так глядишь.

Обнаружив, что едва достает макушкой до плеча смазливому кривляке, здоровяк Саймон заметно спал с лица. Но тут же грозно нахмурился и скрестил руки на груди, мощными плечами распирая свой щегольский костюмчик цвета соли с перцем.

– Мэл где? – снова рявкнул он. – И не гони, мол, не знаешь. Всё ты знаешь, сучара ушлая!

– Ну, положим, не всё, но-о…

– Этот шлюшонок мне сотню торчит! Или давай мне его сюда, или рассчитывайся!

– Я не знаю, где Мэл, – отрезал Билл – на сей раз холодно, без привычных ужимок. – И не хочу знать. Я ему не муж, не отец и не ёбаная нянька – вообще никто. Да какого хрена, мужик?! Заткни свою поганую пасть и отвали по-хорошему, а иначе я разозлюсь. Ты не хочешь, чтобы я разозлился, сладенький. Поверь. Не хочешь.

Саймон, явно непривычный к угрозам, ошалело хлопал бесцветными глазками. Не дожидаясь, пока он найдется с ответом, Билл насмешливо склонил голову и неспешным шагом побрел на выход.

Он не любил и не умел проигрывать, но всё же пришлось неохотно признать – гулянка не задалась.

Пока он распивал виски и окучивал «щеночка», погода испортилась пуще прежнего. Дождь уже не накрапывал – буквально пропитывал холодный воздух мельчайшей водяной пылью, заставляя липнуть к коже прядки волос и ткань рубашки. Билл недовольно поежился, застегнул пару пуговиц на кожаном пиджаке, сунул руки в карманы и пошел вниз по темной улице. Над головой серело затянутое тучами небо, полыхали фонари. Те, что потускнели, Билл машинально подновлял уже севшим на подкорку заклинанием. Утомленный организм не одобрял этакой гражданской сознательности, ну да какая разница? Чары не затратные, от резерва ещё кое-что осталось, до дому он доползет… как-нибудь…

Хотя домой-то он и не рвался. Биллу нравилась его тесная, но уютная квартирка с несуразно высокими потолками и красивым витражом в гостиной… однако там было до Бездны одиноко сейчас, когда он выкинул прочь ублюдка Мэла вместе со всем его барахлом. Немногочисленным барахлом, ведь съехаться они так и не съехались… И слава богам.

– И слава богам, – хрипло прошептал Билл, глядя себе под ноги, на мелкие пузырьки в мутной лужице. Некстати вспомнилось, как Мэл, всегда такой развязный и самоуверенный до высокомерия, неуклюже плюхнулся на колени прямо в грязь и заполошно хватал его за руки. До боли, до синяков; умоляя, заклиная простить.

«Что хочешь, Билл! – надрывался он. – Что хочешь сделай! Избей до полусмерти, да убей нахер, только прости… не смотри, не смотри так!..»

Билл и рад бы сделать ему больно. Однако ему не хватало ни жестокости, ни воображения, чтобы придумать нечто равноценное. Нечто, хоть отдаленно напоминающее то, что испытал он сам, увидев Мэла рядом с той девицей. Маленькой и хорошенькой, словно кукла. И слишком милой, чтоб её ненавидеть.

И уже явно беременной, что её ничуть не портило.

И влюбленно глазевшей то на Мэла – на его Мэла, – то на новенькое обручальное колечко. Людишки вместо браслетов носят помолвочные кольца, так ведь?

«Я должен убить её, – ответил Билл тогда, брезгливо вытягивая руки из чужой хватки. – Затем я должен убить твоего ублюдка. И вот потом взяться за тебя. Вот тогда, любовь моя, мы будем квиты».

Разумеется, ничего такого он делать не стал. Кровожадность и безумство темных магов сильно переоценивают. Да и брюхатая девчонка не виновата, что у одного мерзавца член в штанах не держится.

Билл почти дошел до портальной площади, когда сквозь мерный шепот дождя до него донесся писк – довольно громкий и до того жалостный, что внутри всё сжалось. И нужно было иметь сердце размером с маковое зернышко, чтобы просто пойти дальше. Он замер на месте, напряженно прислушиваясь. Как назло, зверек молчал почти минуту, прежде чем снова подать голос.

– Ага, вот ты где, – кивнул Билл сам себе и свернул налево, в темный проулок между двумя разномастными лавчонками. – Да чтоб тебя… Киса-киса-киса!..

«Киса» снова затихла: наверное, не стоило так голосить. Чертыхнувшись про себя, Билл зажег зеленоватый огонек над раскрытой ладонью и принялся осматривать пространство между здоровыми мусорными ящиками.

Поиски неведомой зверушки так увлекли, что он не расслышал тяжелые шаги за спиной. Точнее, расслышал – но слишком поздно.

Он даже не почувствовал боли – удар по голове отозвался громким, натужным звоном в ушах и ощущением посыпавшихся из глаз искр.

Ой, кажется, искры и впрямь посыпались… Билл поприветствовал задницей дорожную брусчатку и тут же спешно зажмурился, решив, что с его пустым резервом прикинуться ветошью – самый лучший вариант. Да и численный перевес смущал… немного. Он, конечно, любил приосаниться, мол, я десять лет занимался вольной борьбой… да только это было ещё десять лет назад! На факультете заклинательства стало как-то не до драчек. О нет! Его там больше учили спортивному фехтованию. А ещё этикету и – ф-фу! – игре на фортепиано. В боевой магии он бездарен чуть менее, чем полностью; на пару тройку хороших тёмных проклятий был горазд, но нынешних ошмётков резерва тут явно не хватит. А накопители с готовыми проклятьями – так их пока разыщешь по карманам, пока активируешь…

«Ну вот и что я, блядь, должен делать?! – с ноткой отчаянья подумал Билл, стараясь не засмеяться в голос. – Сыграть “Пятый концерт Сориано”? Простите, я только сбегаю за оркестром! Один момент, туда и обратно!..»

Он оборвал поток истерично скачущих мыслей и мерно задышал на счёт. Ладно, впервой, что ли? Билли-шельма бывал и в худших передрягах, вывернется как-нибудь. Голова только немного кружится; но вроде обошлось без последствий типа проломленного черепа. Спасибо богиням, что дали Биллу Фоули не просто умную, но ещё и феноменально крепкую башку.

Как сквозь пелену он слышал ругань Саймона и его дружков, решавших, что с ним делать и в какой последовательности. Затем кто-то принялся шарить по его карманам, попутно лапая всё, до чего смог дотянуться.

– Понимаю Мэла, – хохотнул Саймон – похоже, это он его обыскивал. Билл также расслышал характерный звук выкидного ножа где-то над левым ухом. Значит, Саймон правша? Славненько. – Этот языкастый шлюшонок и впрямь премиленький, когда молчит.

– А какой роскошный ротик! – радостно прогнусавил кто-то из дружков.

– И не говори, Джас. Мы просто обязаны его опробовать.

Нож плашмя лёг между ключицами, опасно щекоча кожу – кажется, мерзавец решил разрезать на нём рубашку.

Это он зря, конечно.

Билл открыл глаза и, нежно улыбнувшись ошалевшему от такого поворота Саймону, боднул того головой в лоб. Его собственной голове, и так ушибленной, это не понравилось; однако боль и головокружение было легко игнорировать на волне затопившей его ярости.

А следом послышался хруст костей и истошный вопль. Визжал заправский бандюган высоко и жалобно, почище любой девчонки. Он мигом позабыл обо всех роскошных ротиках на свете и принялся баюкать своё изувеченное запястье.

– Ну что ж, – дрогнувшим от бешенства голосом выдохнул Билл, залихватски крутя в руке нож Саймона и злобно скалясь, – сейчас вы, с-суки, меня опробуете. Хор-рошенько опробуете!

Дружки Саймона ошарашенно переглянулись. И, скроив суровые морды, двинулись к нему.

Это они тоже зря. Не стоит лезть к разозленному тёмному магу, если не хочешь отвечать за последствия.

========== Глава 2 ==========

Нет времени тревожнее и приятнее, чем конец рабочего дня. Особенно когда он ещё и конец недели. Не то чтобы у полиции вообще хоть сколько нибудь нормированный рабочий день, но должность коммандера некроотдела имеет кое-какие преимущества. Например, можно невозбранно курить и потягивать виски прямо в своем кабинете.

Что Максимиллиан Эгертон – он же Макс, полным именем по понятным причинам не представляющийся почти никогда, – и делал, косо поглядывая на стопку отчетов. Потому как на трезвую голову и без крепкой сигариллы читать весь тот сказочный бред решительно невозможно. Взять хотя бы Френсиса. Ведь умный же мальчик, шестой по силе некромант в Синтаре – а распиздяй, каких свет не видывал. Оно и немудрено – с боевкой как поведешься, так все мозги пропьешь и не заметишь. Даже некромантский дар мог не спасти – Макс слишком хорошо помнил, чем заканчивались пьянки с коллегой по коммандерскому цеху Анджелиной Доусон.

Он стряхнул пепел в чашку (жуткая подделка под эссенский фарфор), затянулся еще пару раз, прежде чем снова уткнуться в увлекательное чтиво.

– «Несанкционированное некровоздействие продолжительного действия вызвало досрочное умерщвление пострадавшей Алисии Додж…» Действие, воздействие, мертвые пострадавшие… Так, кто это у нас такой знаток общеимперского? – Макс потер глаза – как и предполагалось, выпивки и табака хватило ровно на две строчки. – А, Эллиот Фокс, отличничек и гордость Академии. Садись, два.

Он плеснул в стакан ещё на два пальца виски – часы будто замерли на отметке в семь часов, ни в какую не желая двигаться дальше. Можно бы, конечно, отложить почеркушки вчерашней студентоты до лучших времен. Но увы, коммандер Эгертон самую капельку любил свою работу и терпеть не мог оставлять дела сделанными наполовину. Не перед выходными уж точно – не хватало ещё всю дорогу думать, кто, кого и как расчленял. Пусть страдают капитаны, а он не для того пахал на родной отдел несколько десятков лет, чтобы омрачать себе барбекю на заднем дворе в компании кота.

– Ну, и чем ты тут занимаешься в такое время?

Макс поднял голову – в кабинет, звонко цокая умопомрачительной высоты каблуками, вошла Эва Гордон. Столь же умопомрачительная женщина, по совместительству бывшая жена.

– Проверяю сочинения своих оболтусов. Не желаешь приобщиться?

– Вот уж нет! – фыркнула Эва, усаживаясь в кресло напротив и закидывая ногу на ногу. Макс невольно залюбовался тем, как в фривольном разрезе платья оголилось бедро, обтянутое сеткой чулка.

Они не были женаты вот уже пятнадцать лет, а Макс всё еще не мог отказать себе в удовольствии любоваться ею. Красивые женщины этого достойны, независимо от их статуса. Тем более что расходились они полюбовно, без скандалов, как и положено взрослым людям, знакомым ещё со студенческой койки.

– Жаль, сплошное веселье! – он захлопнул-таки многострадальную папку, сделав себе мысленную заметку – отправить Фокса на уборку морга. – Какими судьбами, дорогая?

– Решила, что если не приду, то ты помрешь тут от голода и отвращения. Как видишь, угадала, – Эва закатила глаза и выставила на стол бумажный пакет с фирменным логотипом «Ворона и розы» – его любимого ресторана. Сняла стазис – по кабинету тут же поплыл аромат грибов и тушеного мяса.

Макс с наслаждением принюхался. И вспомнил, что за неторопливой беседой в компании генерала и отменного бренди совсем забыл пообедать. А маги и еда, как известно, вещи взаимодополняемые. Он потянулся к пакету, но тут же отдернул руку и с сомнением глянул на бывшую супругу – Эва нередко баловала его то обедами, то ужинами, как сейчас, но почти всегда это предвещало всяческое… участие с его стороны. Чаще всего финансовое.

– И во сколько мне обойдется спасение от голодной смерти?

– За кого ты меня принимаешь?! – возмутилась Эва. Человек, плохо её знающий, наверняка поверил бы. А вот Макс прекрасно знал, что искренности в её тоне нет ни на гран.

– За тебя, дорогая. Так сколько?

Эва недовольно скривила свой симпатичный нос, дернула острыми плечами и трагически вздохнула, прежде чем сообщить:

– Всего восемь золотых.

– Всего? – усмехнулся Макс. На эти деньги можно неплохо жить добрую неделю, обедая и ужиная всё в том же «Вороне и розе». Между прочим, самой дорогой ресторации Синтара.

– Но те туфли просто божественны! – Эва всплеснула руками и трагично прижала их к груди. – Ты бы их видел, Макс! Натуральная кожа шафрийского питона, от самого мастера Лафортена, моего размера! Ты же сам знаешь, как сложно найти туфли на мою ногу!

О, он знал – «изящной» ножке Эвы его форменные ботинки были великоваты всего на полдюйма.

Пришла очередь Макса вздыхать – просто для проформы и пущей драматичности – и тянуться к сейфу, благо при его должности таковой положен по Уставу. Он отсчитал восемь монет из денег, что всегда держал на всякий случай, и положил перед женой. В бездне, только по недоразумению носящей звание дамской сумочки, те исчезли за пару мгновений.

– Вот объясни мне, милая: отчего, будучи архимагом-заклинателем, ты всякий раз просишь у меня денег? Мы даже уже не женаты!

– Всё просто, – Эва усмехнулась, потянулась к его портсигару и закурила, выпуская облачко дыма, – тратить чужие деньги куда приятнее, чем свои. А ещё – ну разве тебе жалко каких-то пять-десять золотых для своей любимой бывшей супруги?

– Еще про лучшие годы жизни скажи, – фыркнул Макс и кивнул на бутылку виски. – Будешь?

– Спрашиваешь! Высокогорный? – Он согласно кивнул. – Обожаю тебя!

Пока Эва медленно потягивала виски из тонкостенного бокала и курила, Макс решил потратить последние полчаса до конца рабочего дня с пользой. А именно отужинать любезно принесенной едой, обошедшейся ему в восемь золотых. Жадным он не был (иначе не видать Эве новых туфелек, сумочек и прочих милых её сердцу радостей как своих ушей), но при мысли о туфлях из кожи питона сердце обливалось кровью. Не из жалости к несчастной рептилии разумеется. Восемь золотых на какие-то тапки, подумать только! Некоторым и действующие жены обходятся куда дешевле. (Таковых «некоторых», правда, Макс величал мудаками.)

– Какие планы на вечер? – небрежно поинтересовалась Эва, когда с мясом, грибами и последней на сегодня порцией виски было покончено.

Макс смахнул пакеты в мусорное ведро, спрятал бутылку в сейф и поднялся. Жизнь стала казаться чуточку лучше, а недопроверенные отчеты не такими и ужасными. Он и сам в бытность свою рядовым писал те ещё поэмы. И тоже был отличником, да.

– Пожалуй, схожу на свидание, – потянувшись и расстегнув пуговицы на форменном кителе, отозвался он. Конец рабочего дня – пора превращаться из грозного коммандера в кого-нибудь попроще. – Только сначала проверю свой курятник. А то подозрительно тихо. Не к добру.

Последние слова Эва предсказуемо проигнорировала – новости о грядущем свидании показались ей куда более интересными, чем работа некроотдела. А зря, где ещё найдешь столько веселья? То искусно разделанные трупы посреди городской площади, то кровавый ритуал в честь очередного мелкого божка, о котором знают полтора инвалида. Не работа, а мечта! Особенно если с мёртвыми у тебя отношения складываются куда более теплые, чем с живыми.

– Мой любимый бывший муж наконец нашел себе девочку? – она тоже поднялась и театрально всплеснула руками. – Или – помоги Хладная – мальчика? Хочу знать все подробности, Максимиллиан Эгертон! Куда ты её пригласил?

– В бордель, – хмыкнул Макс, с удовольствием любуясь вмиг поскучневшим лицом Эвы. – Свидания в специально предназначенных для этого местах чудо как хороши. Тебе ли не знать, милая?

– Пф, никакой в тебе загадки, дорогой, – она расправила платье, взмахом руки придав помятой ткани первоначальный вид, и позволила ему помочь с пальто. – Хотя тот мальчик, Эндрю, кажется, был весьма и весьма…

– Настойчиво рекомендую девочек мадам Селины. Среди них встречаются прелестные и на удивление образованные особы. И поебаться, и поговорить – мое любимое сочетание.

– Хм, заинтересовал, – Эва изогнула ярко-красные губы в полуулыбке. – У Сэл всегда был отменный выбор шлюх: любого пола, расы и расцветок. Уж не присоединиться ли мне?

– Боюсь, в этом случае даже моей коммандерской зарплаты не хватит. Да и твой Виктор подобной инициативы не одобрит.

– Точно, я и забыла, что замужем, – она картинно скривилась. – Это ты на меня плохо влияешь, напоминаешь о прелестях свободной жизни.

Повлияешь на такую, как же.

На самом деле Эва своего юного супруга (младше неё на добрых двадцать лет!) любила настолько сильно, насколько было способно её циничное сердце образцовой заклинательницы. С Виктором она познакомилась, когда была ещё замужем за Максом, но уже всерьёз подумывала о разводе – ибо скучно. Оно и немудрено, когда вы знаете друг друга с самого малолетства, а женились только потому, что это было выгодно обоим.

Эва, ушлая девица родом из аэльбранских трущоб, слишком хотела вылезти в люди (что Макс, будучи человеком прагматичным, понимал и всячески одобрял). Он же мечтал как можно сильнее насолить родовитому папашке. В чём преуспел – от одного вида невестки пафосного лорда Эгертона трясло едва ли не сильнее, чем от сына-некроманта в родословной. За одно зрелище в виде его дергающегося глаза Макс считал себя обязанным Эве до конца жизни. Потому и отпустил легко, не забыв припугнуть нового парня своей жены, что превратит его в малофункциональный кусок мяса, если тот вздумает её обидеть. Виктор, не будь дурак, клятвенно заверил, что он ни за что и никогда, а госпожа Гордон – мечта и любовь всей его жизни.

В общем, ладненько всё у них сложилось. Как и у самого Макса, которому свободная жизнь с котом вполне понравилась.

Проводив супругу до лестницы и подумав с добрую минуту, а не выместись ли из предбанника морга следом за ней, он всё же направился обратно. Проверить своих детишек перед выходными было необходимо – напомнить, что через два дня родной гадюшник ждут все смертные казни разом, если натворят что-нибудь эдакое. Например, устроят попойку в морге – был уже случай. Разумеется, без Френсиса мать его Мюррея там не обошлось. Без него вообще редко какой пиздец обходится.

Кабинеты отрядов уже опустели, только сержант Анна Лерой из первого была на месте – два дня назад им удалось закрыть дело об убийстве трех человек, чьи трупы выловили из реки. Со всеми вытекающими (в прямом и переносном смыслах) в виде отсутствия магических эманаций и нытья генерала, что дело необходимо раскрыть, даже если на консультацию к Хладной придется обратиться, явившись напрямую в чертоги. К делу пришлось подключаться самому Максу, а теперь их ожидает бесконечная бумажная волокита – надо же документально подтвердить вину убийцы. Как назло, какой-то местной шишки, из-за чего шушера из юридического мотала нервы похлеще всех преподавателей Академии накануне экзаменов.

Перекинувшись с Анной парой слов, он велел ей идти уже домой – преступник из охраняемой камеры никуда не денется. А вот некромант, уставший и с развлечениями в виде кошмаров, может наломать немало дров. Это Макс знал по собственному опыту.

В участке и впрямь было тихо. Пожалуй, слишком тихо для его буйных детишек, кое-кому из которых уже давно перевалило за пятьдесят.

Не к добру.

Еще и нога заныла – то ли к снегу посреди весны, то ли к пиздецу.

Макс свернул к допросным, припомнив, что недавно у дежурного третьего отряда был вызов на место убийства. И не прогадал – двинутая компашка во главе с Френсисом (на деле с капитаном Бэйли, но кого это волновало?) обнаружилась там, почему-то вместе с Найджелом Бёрком, капитаном второго отряда, смена которого вообще только послезавтра. А ещё с крохотным, грязным бело-рыжим котенком, пищащим в руках бедняги Бэйли, которого весь творившийся блядский цирк и веселил, и достал уже до печенок, судя по выражению бледного, по-дивнючьи заостренного лица.

– Я полагаю, – протянул Макс вкрадчиво, входя в почти лишенную мебели комнату, – каждый из вас прямо-таки жаждет рассказать, что здесь творится. Кто же начнет? Френсис?

– Чё у тебя сразу Френсис? – возмутился тот. – Бёрк с Бэйли это чудо приволокли. А я так, котика пришел погладить!

Макс вымученно вздохнул и, не удержавшись, погладил испуганно дрожащего зверька между ушами.

– Пожрать бы ему хоть дали, тощий же как палка, – ворчливо заметил он. – Так, нет, с котиком потом разберетесь. Чудо где?

– Разуй глаза, шеф! – Френсис буквально прилепился носом к зачарованном стеклу, отделяющему допросную камеру от холла, в котором столпилась добрая дюжина некросов. – Смотри, какая лапочка! Я б такого… допросил с особым пристрастием…

В допросной восседал, по-другому не скажешь, нахального вида пацан. Бледнющий, глазастый и томно улыбающийся, он даже на первый взгляд казался очевидным пройдохой. Не по погоде светлая одежка расцвечена пятнами крови, как и лицо, и нервные, подвижные руки. Закинув ногу на ногу, пацан увлеченно что-то выводил огрызком карандаша в небольшой записной книжице.