Текст книги "UZ-Worga (СИ)"

Автор книги: Renash

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Че почувствовал себя вдвойне глупо: во-первых, потому что забыл о запасных батареях, а во-вторых – потому что даже не подумал о реакции военных на заражённый корабль. Пилот усмехнулся про себя: полезно иногда свалять дурака. Всё могло кончиться гораздо печальнее.

– Кстати, Свен. Как ты собираешься вынимать из меня эти машины?

– Да они же безобидные. Мёртвое железо, не более. Мы, конечно, не исключаем той вероятности, что штурмовики внутри твоей посудины могут нести в себе взрывчатку, демонтирующих нанитов или какой-нибудь особо зверский дроновирус...

– Умеешь ты обнадёжить...

– Не благодари. Так вот. На этот случай мы не станем удалять твоих блох вручную.

– Ясное дело. Я думаю, разумнее всего будет эвакуировать экипаж и подорвать корабль от греха подальше.

– Нет, дорогой друг! Я же разорюсь тебе потери компенсировать. Мы будем управлять твоими паразитами, поскольку умеем. И это, кстати, страшно секретная информация.

Че почувствовал себя очень плохо. Потому что если его капсула каким-то образом всё ещё прослушивалась – Ульрих только что получил всё, чего хотел. Замечательно интригующий секрет Республики. Если подумать, сразу несколько.

– Ладно... – произнёс пилот. – Вам потребуются прожекторы. Без подзарядки батарей я с места не сдвинусь.

– Да... это может стать небольшой проблемой. Мы не рассчитывали делать остановок по дороге. Минуту, переговорю с ребятами из охраны.

Свен замолчал. В тишине, охватившей пилота, подумалось вдруг о Ниле и сотнях членов экипажа, так и оставшихся для Че безымянной человеческой массой. Интересно, многие ли из них сейчас мертвы? Впрочем, одёрнул себя пилот – нет, неинтересно. Мёртвым уже не помочь, живые дождутся возвращения. Покидать капсулу и инспектировать корабль при риске разгерметизации, заражения каким-нибудь биологическим агентом или чёрт его знает чем ещё – для этого Че был недостаточно сумасшедшим.

Когда Свен зазвонил снова, Че даже не сразу ответил, до того его захватила волна рефлексии.

– Я запросил пару крейсеров поддержки, только что вылетели. Идут прямо за нами с небольшим отставанием. Но тебе в любом случае придётся подождать! – жизнерадостно вещал торговец.

– Ясное дело... я так понимаю, со всеми предосторожностями вы можете и час лететь.

– Да нет, доберёмся мы скоро. А вот ждать тебе придётся немного дольше. Я планирую наконец выкупить мою девочку. Ну и потратить час-другой на акт романтического примирения... оформить её как свободную и полноправную подданную Империи, прикинуть, как и куда именно она направится из этого богами проклятого кусочка космоса... гкхм. Ну, ты понимаешь. Необходимые мелочи.

На секунду Че утратил дар речи от такого эгоизма.

– Необходимые мелочи?! Ушам своим не верю! Я тут умереть могу, а ты всё под юбку лезешь? Чтобы только выставить себя героем перед девушкой, которую я недели напролёт пытался для тебя спасти?!. Друг, да одна твоя самодовольная болтовня – это верх допустимого высокомерия, а это... это... просто запредельная наглость!

Свен вздохнул, смиренный, как праведник, и ответил неожиданно серьёзно:

– А как иначе? Вот представь: спас ты её. Будет она меня после этого любить? Будет мне верить? Когда-нибудь, может, я и расскажу ей, как всё было на самом деле. А сейчас это я должен стать её героем. Понимаешь?

И торговец был прав. Это его любовь. Надо всё сделать красиво.

Че постарался успокоиться.

– Я не готов сейчас это обсуждать. Просто... просто постарайся быстрее, ладно?

– Слово чести профессионального спекулянта. Да и расслабься. Всё будет хорошо.

Расслабляться пришлось часов шесть. К тому моменту, как Свен появился, Че успел всерьёз подумать над идеей самоуничтожения. А что? Дать сигнал на эвакуацию, экипаж спасётся... если бы не инструкции Лисааха – ей-богу, так бы и поступил.

Попыталась открыть глаза. Не получилось.

Судорожно сглотнула комок, подошедший к горлу. Сухо во рту. Безумно хочется пить.

С шорохом приоткрыла губы. Странное чувство: словно рвётся бумага, прилипшая к коже. Но боли нет. Наверное, всё в порядке?

Кончиком языка коснулась иссохших губ. Но не ощутила собственной плоти, будто и губы, и язык касаются чего-то неживого, а не друг друга. Забавно. Она чуть улыбнулась.

Не слышно ни звука. Словно падаешь в глубокую и тёмную пещеру. Попробовала пошевелить руками. Правая не отзывается, левая реагирует. Поднесла руку к лицу.

Маска, лица нет. Сухой ломкий обгорелый пергамент. Так и сыплется под пальцами. Наверное, это вредно для глаз. Аккуратно потрогала веки – и пальцы не нашли их. Пустота, два глубоких провала. Она закричала.

– Какого чёрта?! Она должна быть без сознания!!!

– Пульс прерывистый, сердце не выдерживает, высокая доза седативного могла добить.

– Теперь-то точно не добьёт, ты, бездарь! Она в операционной! И здесь она шевелиться не должна! Снотворное, быстро!

– Но сердце…

– Плевать на сердце, делай! Разорвётся – мы тут его из папье-маше соберём, буде необходимость. Это пока она на лежанке тихо умирала, чрезмерная доза была бы, по сути, причиной эвтаназии.

Анестезиолог кивнул, вводя иглу катетера в обездвиженную руку. Девушку удерживали два санитара, пытаясь не дать ей вырваться. Удерживали не без труда и не без трепета: обгоревшая кожа отрывалась лоскутами, обнажая ужасающие кровоточащие раны.

– Сколько кубиков?

– Три… – доктор замолчал, наблюдая. – Кажется, подействовало. Так… обширные глубокие ожоги, правая рука восстановлению не подлежит, ноги… аналогично, уровень выгорания жировых тканей… да как она вообще ещё дышит, господи…

– С трудом. – мрачновато подшутил один из санитаров.

Первый этап операции прошёл успешно, насколько вообще было возможным говорить об успехе в такой ситуации. Тело танцовщицы искусственно удерживалось в состоянии перманентного шока: гормоны зашкаливают, органы – те, что уцелели – работают на износ.

От Нави осталось не так уж и много. Корпус «Иезавели» оказался пробит, и огромная часть экипажа сгорела заживо. Девушке повезло, что она обитала на внутренних палубах: начавшийся пожар быстро погас из-за нехватки кислорода, а тревожные системы сумели потушить огонь и восстановить циркуляцию воздуха. Но когда корабль оказался в порту, её сразу после опознания записали в погибшие. Рабская бирка подтвердила её личность и лишила шансов на внимание врачей. Из милосердия ей вкололи обезболивающих и оставили умирать: медицинский центр был наполнен полутрупами с куда более высоким статусом.

Свен, попав на станцию, действовал быстро. Он не знал ещё о положении рабыни, но боялся затягивать: пилоту было известно, что «Иезавель» вышла из тяжёлого боя. Слышал также о множестве пострадавших. Если бы не статус капсулира на службе Республики – ему бы даже не удалось получить доступ к спискам погибших. Но у торговца были требуемые полномочия, и никакое сумасшествие военного времени не помешало ему найти опознавательный номер Нави– в списках погибших.

Но он просто отказался верить, что девушка умерла. Потребовал показать тело, устроил скандал, чуть не остановивший работу всего травматологического отделения. Кстати пришёлся и взятый на станцию эскорт: его сопровождающие по приказу пилота буквально силой заставили одного из врачей разыскать рабыню.

Ему показали её труп. Свен упавшим голосом потребовал подключить девушку к аппаратам – и удостовериться, что она не выжила. Процедура растянулась на томительные пятнадцать минут, в течение которых Свен с ужасом созерцал изувеченный уголёк, оставшийся от танцовщицы. Врач, подключавший аппараты, злился и был уверен, что тратит время зазря. Но какой-то огонёк в груди свободолюбивой амаррки всё ещё горел.

Свен, полыхая, как богиня возмездия, заставил лучшую бригаду врачей заниматься Нави. Проблема состояла в том, что даже самые сложные операции проводились посредством автоматики – врачи, элита хирургической медицины, способные сотворить чудо и вернуть с того света обгоревшую головёшку, оставшуюся вместо человека, занимались только высшим офицерским составом. Угрозы, скандалы и весь дипломатический талант Свена сотворили чудо: ему удалось подкупить лично военного консула амарров, управляющего силами боевого присутствия в Паале. Именитый чиновник сделал всего один короткий звонок – и Нави стала пациентом под номером один.

– По правде говоря, – изрёк консул – я бы ни за что не согласился. Но врачи говорят, что моих офицеров спасут и автоматы. Так что развлекайся, пилот. Ты платишь – и ты заказываешь музыку.

Врач, взявшийся за спасение рабыни, чуда не обещал. Свен пригрозил ему, что лично разрушит и его карьеру, и его жизнь, и жизнь всех его близких, если только Нави не выживет. Всё это он говорил через стекло, отделяющее операционную от комнаты наблюдения. Там, на столе, вокруг Нави крутилась небольшая Вселенная многочисленных машин. И – лучшие медики станции. Доктор, и без того готовый сойти с ума от сложности навалившейся задачи, ответил, что девушка точно не умрёт. Поправится, вернётся ли в норму – другой вопрос. Свен ещё два часа наблюдал за операцией, хоть ему и сказали, что при самом лучшем раскладе регенеративная терапия займёт не меньше месяца, а сама операция по подготовке тела – как минимум восемь часов. Взяв с доктора клятву сделать всё возможное, Свен направился в порт. Требовалось спасти ещё одного самого важного человека в его жизни.

Че не говорил ничего, не перебивал, только слушал. В голове не укладывалось, как после таких долгих поисков всё могло рухнуть в самый последний момент. Ему хотелось закрыть глаза и обнаружить себя снова на той станции в Периметре, где Нави танцует, аккуратно дефилируя по барной стойке, а Нил с хитрым прищуром смешивает коктейли. Не так должна заканчиваться история танцовщицы, совсем не так.

Свен закончил свой рассказ. Его корабль, тяжело бронированный малогабаритный грузовик, парил на небольшом отдалении от Доминикса Че вместе с эскортом.

– Какие шансы, что она выживет?

– Доктор сказал, что спасти тело он сможет…

– Тело?

– Да… стартовал некроз тканей головного мозга. Этот процесс можно купировать, унять на какое-то время… А там будет видно.

Всё, что чувствовал Че – пронизывающая, холодная пустота. И чувство собственной вины. Здесь, споткнувшись за миг до финишной ленты, он был просто раздавлен.

– Я должен был успеть раньше.

– Да, наверное.

Свен замолк на секунду, пытаясь собрать разбегающиеся мысли.

– Только вот если бы не ты – она была бы разрезана на органы, и кусочки её дёргались бы сейчас в полевых лабораториях многосуставчатых безмозглых механических гадов. Откуда вывод: ты герой, и ты не виноват. Никто не виноват, просто так получилось. Полетели скорее.

Корабли поддержки взяли низкую орбиту вокруг Доминикса. Лучи силовых прожекторов зарядили опустевший накопитель корабля.

– Как скажешь, друг. Ты в порядке, держишься?

– Нет.

Летели тихо, соблюдая радиомолчание. Путевой коридор был чист: Че и Свен, равно как и их телохранители, были включены в списки доверенных лиц альянса, владеющего этой частью вольного космоса. Необходимости соблюдать тишину не было. Но – протокол безопасности, меры предосторожности… спустя полчаса, уже на подлёте, Свен не выдержал:

– Друг. Я слабый человек, песчинка в космосе. Но я привык считать, что всё могу. Пусть это и требует иногда таких усилий, каких и сам от себя не надеешься дождаться. А нет же! То ли судьба счастливая, то ли вера в себя… а сейчас – от меня ничего не зависит. Можно только ждать и надеяться, что моя девочка выживет. И будто это меня заживо поджаривают…понимаешь?

Че не решился ответить. Он не понимал. Любовь и космос вообще не слишком гармонируют. Если не брать в расчёт Улуру, Че и не мог припомнить хоть какого-то сердечного отклика на амурную интригу. А Свен, кажется, и правда любил.

– Словно во мне что-то главное согнули пополам, и оно вот-вот треснет, сломается.

Че показалось, что он наконец нашёлся со словами:

– Мы не дали ей потеряться и не дадим умереть, друг. Не знаю, как, но мы этого добьёмся. Как всего добивались. Ты и я – сами по себе не промах, а вместе и мир с ног на голову перевернём. Веришь мне?

– А что она вообще решает, эта вера?..

– Да не падай ты духом, дурак! Нави сейчас, прямо сейчас, борется за свою жизнь, бьёт сердцем только потому, что ты сделал всё, чтобы спасти её. Она тебя любит! Она хочет от тебя детей! Она будет с тобой, потому что вообще никак не может быть иначе!..

– Это… устойчивое выражение… – голос Свена прерывался, сходя на плач. – Она просто меня любит… это важнее. Это стоит всего, понимаешь? Вообще всего.

Свен всё же сумел взять себя в руки. Каких усилий ему это стоило – Че не знал, да и знать не хотел.

Добрались до системы, в которой велось строительство. Вопреки ожиданием пилота, напрямую к стройке, как в ту приснопамятную ходку, не полетели. Свен передал координаты "пустой точки" – ничем не примечательного участка космоса в отдалении от всех макроскопических объектов. Корабли эскорта вернулись к патрулированию окрестностей; Доминикс Че и грузовик Свена взяли разгон на указанную торговцем точку. Че ждал сигнала Свена, тот отмалчивался. Наконец, собравшись с мыслями, заговорил:

– Мне придётся прояснить для тебя пару моментов. Во-первых, к "Крепости" лететь нельзя. Закрытая зона, а я и без того собираюсь пойти на должностное преступление. Во-вторых, я рассчитываю, что ты тут на какое-то время задержишься. Мне правда пригодится твоё участие. Мы как бы оба в этом деле, помнишь? В общем, я дам тебе координаты перевалочных станций. Доков, ясное дело, нет, но сможешь потом немного перебрать начинку своей посудины – у ребят из патруля неплохой арсенал, и ты волен им пользоваться. Лишнего только не увози...

Сбивчивая речь, медлительные интонации. Свен изо всех сил старался не думать о Нави, но получалось у него плохо. Пересилил себя, продолжил:

– Сейчас скользишь к указанной точке. Я – к "Крепости". Там прихвачу кое-что, что поможет решить твою проблему с паразитами. В деталях объясню потом. Извиняй, что так... не по-домашнему. Просто виси себе тихо и жди меня, договорились? Позже дёрну кого из патрульной службы – тебя проводят до LXQ. Здешних мощностей для ремонта реактора не хватит, ты понимаешь. Ладно, лети. И не переживай – в этот раз я действительно скоро.

Че кивнул. Не сразу сообразив, что виртуальное шевеление тела – плохой способ выражать согласие при радиопереговорах.

– Да. Жду тебя. И на всякий случай: насколько скоро?

– Минут сорок. Час... не больше часа. Лети уже.

– Всё, лечу. – и ушёл в прыжок.

Долетел, привычно проверил состояние систем. Всё плохо, корабль разваливается. Как он и должен, впрочем, до проведения капремонта. Но просто висеть без движения было скучно. Свистопляска минувшего дня располагала к спокойному отдыху, но внутри капсулы не отоспишься. Пусть телу и не хочется сна, разум, в припадке эскапизма, требовал если не покоя, то как минимум смены обстановки. Че прикинул время: выбраться из капсулы и проинспектировать корабль через внутренние системы наблюдения – это недолго. Только вот одна процедура выхода затянется минут на пятнадцать, то же – с погружением. Если считать, что Свен обернётся за полчаса, на всю разведку останутся какие-то минуты. Да какая разница! Охота пуще неволи.

Интерфейс выхода осветился мельтешением тревожных извещений: риск разгерметизации на палубах, повреждения обшивки, сбои в работе энергосети, многочисленные случаи гибели экипажа... Че убил пять драгоценных минут, пытаясь понять, безопасно ли в его собственной каюте. Безопасно. Можно выходить.

Капсула открылась, и гидравлические приводы фиксаторов вынули его из массы биогеля. Увитый проводами и инъекторами, словно паук в паутине, пилот напряжённо ждал, пока вся эта атрибутика космического божества не сойдёт, выйдет, отделится от его тела. Закашлялся, пока респиратор мягко нагнетал в лёгкие воздух взамен насыщенной кислородом смеси. Когда тело больше ничем не было связано с капсулой, он сошёл на короткий мостик, ведущий к шлюзовой камере. Нога, травмированная на Асхабе, занемела.

Вспомнить реальность. Морщась от боли в колене, зайти в душ. Одеться.

Сама каюта была просторной, пожалуй – излишне. Широкая двуспальная кровать, постельное бельё и подушки прикрыты тонкой полиэтиленовой плёнкой. Поверх успела осесть тонкая пыль. Откуда она только берётся на кораблях?.. Стол с двойной интерактивной панелью: обзорный экран и столешница-клавиатура. Пара стульев. Выдвижной шкаф, набитый ни разу не ношенной одеждой. Интересно, она входила в базовую комплектацию судна, или Че её всё-таки когда-то купил?.. Кадровая служба, занимающаяся формированием экипажа, имела особый отдел, работники которого переносили личные предметы пилота с корабля на корабль. Как бы Че ни привязывался к своим судам, он успел поменять их столько, что действительно не помнил, откуда взялась вся эта одежда. Он открыл шкаф, провёл пальцами по костюмам. А. Вот этот прислала Улуру. Перед вылетом. Сказала, что ему идёт чёрный. А кому он не идёт?

При всей своей неестественной любви к кораблям Че никогда не доходил до того, чтобы обставлять их каюты. Да и толку? Отдыхать на борту, когда любая станция может предоставить сонм развлечений – в этом есть что-то как минимум нездоровое. Слишком часто меняются корабли, слишком мало времени, которое можно посвятить бездействию. Вот и остаются эти капитанские каюты пронзительно одинаковыми: нейтральные серые стены, рассеянное освещение, минимум мебели.

Да и бросить корабль вот так, как сейчас – это небезопасно, даже на территории империй. Че ощутил запоздалый укол вины: после всех тех сложностей, на которые Свен пошёл ради спасения этого линкора, он вот так бездумно рискует собой. Лучше успеть проинспектировать линкор до его возвращения.

Ладно. Раньше надо было думать.

Уселся за стол, запустил систему обзора. Первые секунды просто не мог поверить, что смотрит на палубы своего корабля, а не на сцену из фильма про войну. Если подумать, после многих тяжёлых сражений в стоимость ремонта корабля входил и пункт о найме дополнительного персонала. Читай – новички на место погибших. Ну да кого волнуют эти счета за ремонт?.. Че понял вдруг, как мало отличается от своих собратьев по звёздам.

И всё-таки странно даже, что Доминикс до сих пор на ходу.

Жилые палубы являли собой безвоздушное кладбище. Тех секунд, в течение которых Че уводил свой уже инфицированный корабль из-под огня дронов, оказалось достаточно, чтобы десантные роботы проникли чуть ли не повсеместно. Их, змей, было не так и много, всего несколько десятков. Потеряв управляющий сигнал, они замерли, словно куклы в восковом театре. И было что-то по-настоящему жуткое в их неподвижности.

Главной ценностью мятежные машины полагали людские тела – бесценный ресурс для экспериментов и изысканий. Че смог убедиться в этом, рассматривая обезлюдевшие коридоры и отсеки корабля: тут и там попадались роботы, с пугающей оперативностью успевшие разжиться живой добычей. Или – если человеку везло – уже неживой. Шестиметровые сороконожки десантных роботов размещали пойманных на своих приземистых спинах. Удерживали их при помощи тонких и острых захватов: при попытке вырваться кожа рвалась. Впрочем, было что-то ещё... Че отмотал записи к моменту проникновения. Вывел на монитор изображения с десятка разных камер. Да, вот оно: в замедленной съёмке видно, что перед тем, как наброситься на цель, робот выстреливает заряженную иглу. Один в один как на охранных системах станций. Че потёр ноющее колено. Надо будет зайти в больницу, пусть заменят сустав.

Внезапный порыв заставил его ощупать выбритый висок. Вот здесь были следы от имплантации. Как же мерзко быть пустоголовым... как только всё хоть немного уляжется – надо поставить хотя бы систему оптимизации аналитического центра. Без привычной лёгкости мыслей и холодной ясности сознания чувствуешь себя... слишком по-человечески. Ну да хватит, нужно вернуться к наблюдению.

К своему облегчению, он обнаружил, что часть экипажа жива. Разместились ближе к центру судна, в техническом блоке. Там, в нетронутых вторжением участках, кипела работа: экипаж старался по мере сил поддерживать работу корабля. Ещё бы: сбой системы жизнеобеспечения – и Доминикс превратится в корабль-призрак. Че хотел было запустить систему учёта персонала и выяснить, жив ли Нил, но тут в его кармане зазвонила клипса телефона. Чёрт, Свен.

Кажется, засиделся.

Ответил на звонок:

– Свен, не говори ни слова. Я внутри корабля, вернусь в капсулу через пятнадцать минут. Я тебя ждал – и ты подожди. – и Че отключился.

Под аккомпанемент разрывающегося телефона набросал короткое оповещение для выживших членов экипажа: "Корабль направляется на ремонт, выжившим – не покидать безопасной зоны." Подумал и добавил: "Всё будет хорошо".

Че, помятуя о наставлениях Лисааха, со всеми предосторожностями вновь погрузил себя в капсулу. Свен терпеливо созерцал корабль напарника, ожидая, когда тот наконец сольётся с машиной. Но не позволив ему произнести и слова, Че заговорил первым.

– Свен, прежде, чем ты начнёшь делать что бы то ни было, у меня есть... одна новость. Весьма неприятная. Я должен был сказать это раньше, и ты теперь имеешь законное право меня убить, я пойму. В общем. Моя капсула, кажется, прослушивается. Не знаю, как именно, но информация верная – а стряхнуть прослушку времени не было. Так что... мы засветились по полной. И в этот раз я виноват на все сто.

Пилот замолчал, ожидая ответной реакции. Свен собирался с мыслями не меньше минуты. Ситуация становилась всё более напряжённой. И в тот момент, когда Че ужу был готов пуститься на новый виток объяснений, торговец заговорил:

– Ты никогда не отличался особым умом, что сказать... – как ни странно, он не казался расстроенным. – А что я там тебе успел разболтать, в Паале-то?

Че опешил. Спокойствие напарника поразило его сильнее, чем самая разгромная ругань.

– Ты... не думаешь, что вести вообще любые конфиденциальные разговоры до тех пор, пока я не сменю капсулу – это глупо?

– Не хочу объяснять. – отмахнулся Свен. – Просто ответь на вопрос.

– Ладно... – пилот сосредоточился. – Ты сказал, кажется, что умеешь управлять мятежными дронами. Не такими словами, может быть, да и какая разница: теперь у парня, что шпионит за мной, есть нить для дальнейших раскопок.

Свен зевнул:

– Да брось, за нами вся галактика следит. Кто скрыто, кто явно... Империя давно знает о том, что Республика нашла способ манипулировать дронами. Но тут есть множество деталей, оговорок, нюансов и пропасть технических данных, которые как ни пытайся – не подслушаешь. Тем более что из этой системы проходят только штатные сигналы связи. Никакое оборудование, предназначенное для шпионажа, транслировать наш с тобой разговор не может. "Крепость" строят десятки тысяч человек. Неужели ты думаешь, что на эту прорву не сыщется ещё цельная стая "засланных барашков"?

Стало ясно, почему Свен не закатил скандала: один только яд его интонаций разил наповал. Но Че всё равно ощутил, как с сердца спадает камень. Торговец продолжил:

– Но что раньше не рассказал – это, конечно, дурак. И тут наказать бы тебя как-нибудь примерно, премии там лишить. – Свен вяло усмехнулся, безуспешно разыгрывая спокойствие. – но я слишком многим тебе обязан, чтобы злиться на такие мелочи. Капсулу сменишь потом, в LXQ. В первую очередь сменишь, смотри не забудь.

– Ты начальник. – ответил Че с благодарностью в голосе. – И кстати. За мной следил Ульрих. Он спас меня, ты знаешь, но это не отменяет факта слежки: доверять ему нельзя.

– Ага... но ты не держи на него зла. В Империи просто невозможно, дорвавшись до власти, не шпионить в чью-нибудь пользу. Правила игры.

Кажется, Свен был слишком измучен, чтобы ругаться.

– Но хватит. О шпионских играх поговорим в должное время и в должном месте. Всё, что от тебя требуется сейчас, это не умереть от удивления. Да, и я искренне надеюсь, что твой экипаж не пытался ничего сделать с паразитами. Потому что они сейчас оживут и заработают. Хм. – добавил он через секунду. – Зря я это сказал, всю интригу испортил.

Че всё же было интересно. Как это произойдёт? Мятежные дроны используют принципиально иную, плавучую систему командных сигналов. По сути, нет никаких конкретных информационных формул, есть бессвязные куски кода, которые могут быть верно интерпретированы только другой функциональной и дееспособной машиной. Отдельный вопрос, как поддерживают единство командных директив отдалённые друг от друга группировки живых машин. Но оттого они и дикие. Будь возможность ими управлять – никакой войны бы не понадобилось.

Свен тем временем выпустил из чрева корабля знакомую Че машину. Тот самый архаичный дрон-сборщик, партию которых напарники привезли, кажется, вечность назад, к зоне строительства.

– Так... вообще этим делом тебе бы заняться, я с управлением всякой мелочью не очень дружу... ну да здесь твоих навыков всё равно бы не хватило. Я, мать её так, мало не неделю бился над кодировкой управления. Всё приходится писать на ходу, сверяясь с эволюцией командной матрицы... – и он добавил что-то неблагозвучное на староамаррском. Кажется, не ладилась у торговца программа.

Спустя минуты три дрон взял низкую орбиту вокруг Доминикса.

– Готово! – с ноткой гордости воскликнул Свен.

– Ты заставил его включить движки? Да, это достижение.

– Позубоскаль мне ещё. Смотри лучше.

И было на что посмотреть. "Змеи" одна за другой покидали корабль через пробоины. Хорошо, что пилоты не стали чинить корпус, а то машинам пришлось бы резать новые. Роботы собрались на поверхности брони, сцепившись в тугой комок. И мягко отделились от корабля, словно их сдуло ветром. Задрейфовали в сторону грузовика Свена. Медленно так, неторопливо и безжизненно.

Че восхищённо выдохнул:

– Я... ума не приложу, как всё это работает, но раз уж оно работает – не значит ли это, что в скором времени дрон-регионы станут самым мирным участком галактики?..

– Не так быстро, мой оптимистичный и неразумный товарищ. Республика давно бы уже стращала всех и вся армией неживых солдат, если бы могла управлять ими с той же лёгкостью, что я тебе продемонстрировал.

– Так в чём же подвох? – Че, во-первых, было интересно. А во-вторых, Свен наконец отвлёкся от мрачных мыслей. Пусть хоть немного побудет собой, надменным и всезнающим.

– Эволюция, друг мой! Неорганическая эволюция ничуть не менее искусственного разума.

– Погоди. Я в общих чертах знаком с теорией невозможности контакта. Машинный язык дронов постоянно меняется, анализировать алгоритмы перемен бесполезно, потому что меняются и они. А отследить матрицу случайных чисел, которая задаёт перемены в алгоритмах, не сможет никто и никогда – не хватит вычислительных мощностей.

– Вот стоило только назвать тебя дураком – сразу начал умничать. Думаешь, возьму свои слова назад? Не дождёшься.

– Давай ты потом как-нибудь посамоутверждаешься. И, будь добр, не за мой счёт. Что я не так сказал?

Свен протянул устало:

– Ты выдал мне старую версию теории. Древнюю, покрытую пылью, ортодоксальную её трактовку. Впрочем – кашлянул торговец – современная отличается всего одним нюансом. Коллективное сознание роя способно отследить попытки перенять их командную схему и переработать матрицы управления, сделав похищенные – бесполезными. То есть стоит нам раз проявить неосторожность в использовании этой волшебной машинки – Свен подсветил лениво кружащего дрона целеуказателем – и всё, конец комедии. То есть мы должны убивать то, на чём демонстрируют своё влияние дроны-командиры. Или к моменту атаки рой никак не отреагирует на наши жалкие попытки его утихомирить.

– А откуда они вообще взялись, эти командиры? И почему их используют для монтажных работ?

– На первый вопрос ответить не могу – сам не знаю. Касательно второго... такова их функция. Это уже мои личные догадки: видимо, командиры используются при монтаже крупных кораблей. Они же раздают указания готовым машинам. Потому и складывается парадоксальная ситуация: эти рабочие пчёлки улья являют собой одно из верхних звеньев управления.

Че постарался собрать услышанное в единую картину.

– Мне потребуется время, чтобы переварить это.

– Я бы не сказал, что усвоение новой информации должно занимать верхнюю строчку в списке твоих приоритетов.

– Что хочет – то и занимает – огрызнулся Че.

– Да хватит, друг. Мы всё ещё варимся в этой каше, и нескоро её покинем. Надо работать сообща... тем более что так в контракте написано. – добавил Свен примирительно. – Позволь мне думать и планировать, а сам – делай то, что умеешь лучше всего.

– А именно?

– Выполняй мои указания.

Снежный ком десантных роботов отплыл от корабля Че на приличное расстояние. Свен подвёл свой грузовик поближе и затянул сферу во внешний грузовой отсек.

– А вот их доставлю ребятам из научного отдела, пусть играют.

– И что мне теперь делать?

– Сейчас вызову для тебя поддержку. Дойдёшь до LXQ, сменишь капсулу, приведёшь корабль в порядок. Захочешь – возвращайся: как я и говорил, здесь пристойный арсенал.

– Ни к чему. Всё, что мне нужно, и сам куплю.

– Как знаешь. Тогда, завершив все дела первостепенной важности, свяжешься со мной. Проинструктирую.

– А ты?..

– Буду здесь. Не только здесь, ясное дело. Вылеты, грузы, все дела... но вообще хорошо, что большую часть времени я буду тут. Недалеко от Паалы, понимаешь. Я смогу навещать мою девочку, пока имперские эскулапы колдуют над ней.. Я смогу навещать Нави.

– Да, понимаю.

Свен усмехнулся горько:

– Не обижайся, друг, но не дай тебе бог когда-нибудь меня понять.

* * *

Прибыв на станцию, Че отдал распоряжения о ремонте корабля. Сканер ремонтного ангара вывел отчёт о повреждениях и сумму, равную половине рыночной стоимости нового линкора. Не страшно. Напротив – повод для гордости. Вывести из боя корабль с повреждённым реактором – это ли не достижение?

Покинул капсулу, вошёл в свою каюту. Хоть теперь можно не спешить. Выдвинул стойку шкафа и вгляделся в костюмы. Свой привычный коричневый кожаный костюм с нанитным напылением, всегда гладкий и свежий, задумчиво повесил на вешалку. В кои-то веки можно и сменить манеру одеваться. Не мудрствуя лукаво, остановился на подаренном Улуру комплекте. Уж что-то, а вкус у амазонки отменный. Плохого не посоветует.

Чувствуя странное волнение, уселся за консоль. Вызвал списки экипажа. Ничего не значащие имена, больше половины – подсвечены красным. При такой комплектации линкор не сможет нормально работать. Ну да местный отдел кадров уже подбирает новых работяг. Круговорот жизни. Че мрачно улыбнулся уголками губ.