Текст книги "Стёпа и зеленые человечки (СИ)"
Автор книги: РавиШанкаР
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
Зуммер у двери засигналил, и Зултахх, дёрнувшись, спросил:
– Кто?
«Не дай Великая Пустота, чтобы это была Стража Высшего, который передумал со сроком!» – пронеслось в голове. Однако голос из-за двери отозвался:
– Это я, Латахх, и моя элии…
Нажатием кнопки Зултахх разблокировал дверь, и, не утруждая себя приветствиями, спросил:
– Есть новости?
Латахх погладил округлившийся живот Лаэлии и заметил:
– Моим синисте нужно хорошо питаться…
– Если ты действительно принёс что-то стоящее, я выпишу Лаэлии усиленный паёк! Ну?
– Кажется, новости есть, – хитро улыбнулся Латахх. – Слушай же…
Глава 11. Новая ложь
Стёпа по-прежнему сидел в своей комнате. Нет, он решил в конце концов выйти в сад и осмотреться, тем более, что Ироновы братишки куда-то разбрелись по своим делам, но когда он вышел в коридор, откуда-то немедленно возник Зюхан и очень ласково сказал:
– Вам не стоит пока выходить, Носитель Тиопа.
– Почему? – тут же возмутился Стёпочка. – Я что, в плену здесь?
– О, нет, ни в коем случае, – расплылся Зюхан в препротивнейшей улыбке, вызвавшей у Стёпы желание познакомить его нижнюю челюсть с собственным кулаком. К счастью, проснувшийся инстинкт самосохранения тут же нашептал, что делать этого не стоит – за лишнюю агрессию его вполне могли запереть куда-нибудь в подвал, а уж оттуда точно не сбежишь. Поэтому Стёпочка с интонациями незабвенного Люциуса Малфоя в голосе поинтересовался:
– Так в чём же дело? Мне хочется погулять в вашем прекрасном саду. Почему я не могу этого сделать?
Зюхан улыбнулся ещё шире и противнее и сказал:
– Простите недостойного, но я никак не могу вас пока отпустить в сад. Вы недавно прошли модификацию, оказались в незнакомых условиях, на планете с незнакомым климатом. Ваш организм испытал…эээ… огромный стресс. Поэтому несколько хани вам стоит просто отдохнуть в своей комнате. Ежели хотите, я могу настроить вам головидеосеть – там идут неплохие развлекательные передачи.
При словосочетании «развлекательные передачи» Стёпа скривился, как от кислого. Он и на Земле терпеть не мог тупого петросянства, малобюджетных сериалов «про любоффь» по цене три копейки километр и передачек типа «Дом-2». И что-то ему подсказывало, что местные развлекательные передачи окажутся примерно на том же уровне – ну, не казались ему пока что окружающие образцом интеллекта и интеллигентности. Даром, что Ризитея была куда более технически развитой планетой. Хотя… Странное было отставание общественных отношений от технической развитости. Стёпа себя образцом учёности и светочем разума не считал – куда там, но дураком не был и школу в своё время закончил совсем неплохо. Только вот в десятый и в институт учиться пойти была не судьба – не было у тёти Раи средств, чтоб учить его столько времени, хотя она и порывалась отправить Стёпочку получать среднее образование. Но Стёпа сказал твёрдое: «Нет» и подал документы в районный сельскохозяйственный колледж, куда его зачислили со скоростью звука безо всяких экзаменов. И не жалел. Зарабатывал он неплохо, в свободное время читал разные книги – и фантастику, и исторические романы, и даже научно-популярной литературой баловался. Только вот с личной жизнью всё не складывалось никак…
Тут Стёпа вынырнул из воспоминаний и одёрнул себя. Будет он раскисать – у него только личная жизнь и останется – причём даже чересчур насыщенная и далеко не всегда по согласию. Нет уж. А вот предложение насчёт этого… головидео… можно ведь и не только развлекательные передачи смотреть. Поэтому он сказал терпеливо дожидающемуся его ответа Зюхану:
– Скажите, уважаемый… эээ… Зюхан, а я могу посмотреть какие-нибудь обучающие программы? Раз уж я у вас задержусь – наверное, стоит побольше узнать о вашей планете, не так ли? – и глазами похлопал для убедительности – мол, дикий я, что с меня возьмёшь…
Зюхан, довольный тем, что Носитель не стал устраивать скандала и истерики, как, по рассказам управителей других Семей, частенько бывало с Носителями-Кшанти, слегка поклонился и медовым голосом сказал:
– О, конечно, конечно, это можно устроить. Я настрою ваш головидео на обучающий и развивающий канал для маленьких, а после того, как вы там со всем разберётесь – перенастрою на более высокий уровень. Это пойдёт?
– Думаю, да, – кивнул Стёпа и вернулся в свою комнату.
Зюхан последовал за ним. Желтокожий снял с пояса пульт и нажал несколько кнопок. Из стены напротив ложа выехал полупрозрачный прямоугольник с прикреплённой к нему небольшой пластинкой и завис в воздухе. Зюхан отцепил пластинку, нажал несколько раз на появившиеся на ней значки, и перед пластинкой появилась симпатичная девушка в белом струящемся одеянии, с художественно растрёпанной белокурой шевелюрой и рожками, покрытыми золотистым лаком.
– Здравствуй, малыш, – сказала девушка. – Назови мне своё имя, чтобы мы могли общаться.
Стёпа поперхнулся, но Зюхан сказал:
– Назови ей имя. Это обучающая программа, она так настроена.
– Она не живая? – уточнил Стёпа.
Зюхан снисходительно усмехнулся:
– Нет, конечно. Это специальная программа. Назови имя и сможешь спрашивать её обо всём, что тебя интересует. Но учти, что она рассчитана на малышей. Зато она сможет обучить тебя читать и писать и расскажет об устройстве нашего общества.
– Малыш? – с некоторой тревогой сказала программа. – Как твоё имя?
– Стёпа, – ответил «малыш», чувствуя себя полным идиотом. Но программа, похоже, так не считала.
– Здравствуй, юный Тиопа. Можешь называть меня Наставница Нгири. Какие вопросы тебя интересуют?
– Ты можешь показать мне Ризитею и рассказать о ней? – спросил Стёпа.
– Разумеется, – улыбнулась голограмма. – Но впредь называй меня Наставница Нгири, хорошо?
– Да, Наставница Нгири, – вздохнул Стёпа.
– Хороший мальчик, – отозвалась голограмма и добавила, – смотри же.
И девушка исчезла, а перед изумлённым Стёпой прямо в воздухе появилось изображение звёздной системы.
Зюхан же отдал пластинку Стёпе и сказал:
– Это пульт управления. Вот здесь – выключить головидео, здесь снова включить. В настройки пока не забирайся, если что-то нужно – позови слуг, они позовут меня. Договорились?
Стёпа кивнул, Зюхан вновь слегка поклонился и вышел, и Стёпа, присев на край ложа, стал смотреть на разворачивающееся перед ним зрелище.
Спустя пару часов он уже более или менее прилично представлял себе общественное устройство Ризитеи, очень далёкое от общества всеобщего равенства и процветания, которое так любили описывать фантасты шестидесятых годов прошлого века. На Ризитее равенством и не пахло.
Рулил здесь Правитель, чья власть передавалась по наследству. Самые могущественные Семьи, а также Семьи, связанные кровными узами с Семьёй Правителя, составляли Ближний Круг, именно им принадлежала большая часть влияния и власти. Но были ещё Внутренний и Внешний Круги, где каждая Семья занимала своё место в Рейтинге, и чем выше она там стояла, тем больше влияния и власти у неё было. Как понял Стёпа, благородные семьи интриговали, когтями и зубами цепляясь за любую возможность занять более высокую строчку в Рейтинге, поэтому отношения между Семьями не отличались особой теплотой.
Обитали благородные в Семейных Домах, расположенных на особых платформах, парящих над поверхностью Ризитеи. При необходимости передвигались на летающих машинах, которые назывались ависы. Каждая Семья владела одним, а то и двумя-тремя звездолётами.
В общем, правящая верхушка Ризитеи могла жить и не жаловаться, если бы не положение с рождаемостью.
Что же касается самой планеты, то на её поверхности обитали низшие или неблагородные. От благородных они отличались внешне более тёмным оттенком кожи, цветом волос (от чёрного до фиолетового) и глаз (в основном чёрного цвета). Стёпа припомнил мельком виденных слуг и убедился, что среди них не было ни одного беловолосого и золотоглазого. Он принял это к сведению и принялся слушать дальше. Как стало понятно из дальнейших объяснений, низших было во много раз более, именно они трудились на фабриках, рудниках, полях и прочих работах, о которые благородные не желали пачкать руки. Существенный момент – у низших не так плохо всё было с рождаемостью, да и женщин у них рождалось значительно больше, однако благородные не использовали женщин из низших для получения потомства. На вопрос Стёпы – почему – Наставница тут же поморщилась и минут пятнадцать читала Стёпе лекцию о чистоте крови и невозможности её смешения. Стёпа согласился для виду, а сам подумал, что, скорее всего, благородные и низшие и не могут скрещиваться. Века модификаций наверняка превратили тех и других в разные биологические виды.
Далее голограмма показала типичное поселение низших – что-то вроде посёлка городского типа, довольно чистое и ухоженное, только вот низшие, показанные голограммой в посёлке, выглядели не слишком хорошо. Попросту говоря, больными они выглядели, но на Стёпин вопрос программа ответила уклончиво, и Стёпа решил по возможности спросить об этом у Ирона. Уж он-то должен знать… И вообще, вся информация выдавалась очень дозированно и упрощённо – явно рассчитанная на маленького ребёнка. Очень многое Стёпе приходилось додумывать самостоятельно и буквально вычислять между строк. На его же вопрос, кто такие Кшанти, программа немного нахмурилась, но ответила:
– Кшанти – обитатели удалённой планетной системы, не внесённой в Каталог Обитаемых Миров из-за своей технической отсталости. Однако некоторые Кшанти изъявляют желание служить ризитейцам, и ты, возможно, видел некоторых из них во Внутренних покоях Семейных Домов. Кшанти полезны, поэтому не стоит их обижать или дразнить – будь выше этого, малыш Тиопа, как истинный ризитеец.
Затем вновь возникла картинка – поселение из полутора десятков деревянных построек с коническими крышами посреди леса. Неподалёку от построек синекожие четверорукие аборигены бодро махали чем-то вроде мотыг, обрабатывая землю. Проехала повозка, запряженная двумя животными с пятнистой шкурой, ветвистыми рогами и тремя хвостами, напоминавшими одновременно коров и лошадей.
– Видишь, – мягко сказала Наставница Нгири, – эти разумные ещё пребывают в немыслимом невежестве и неразвитости. Поэтому для них благо – оказаться полезными ризитейцам.
– Да, Наставница Нгири, – согласился Стёпа, вновь ощутив некую недосказанность. И он решился задать ещё один вопрос:
– Скажите, наставница, а есть ли ещё раса, столь же полезная для ризитейцев, как Кшанти?
Голограмма немного помолчала и с некоторым неудовольствием сказала:
– Ты весьма любопытен.
– Но что здесь плохого? Разве я спросил что-то недозволенное? – закосил под дурачка Стёпа.
– Нет, – улыбнулась голограмма, – конечно же, нет. Просто такие вопросы обычно задают дети постарше. Но ты необычный малыш, и я тебе отвечу. Да, такая раса есть. Они живут на планете, которую сами называют Грязь, а мы именуем Дикой. Она воистину находится на краю мироздания и тоже не внесена в Каталог. Но эта раса, хоть и весьма полезна, пребывает в ещё большей дикости, чем Кшанти. Поэтому её представители пребывают во Внутренних покоях крайне редко… Смотри же…
Изображение вновь сменилось, и Стёпа малость прибалдел. Одетые в шкуры дикари и дикарки сидели, сбившись в кучку вокруг костра, и жадно смотрели на жарящееся мясо. Спутанные лохмы, ожерелья из клыков, каменные ножи на поясе. Непроходимая первобытность. Стёпа выпал в осадок от такой беспардонной лжи – вряд ли даже дикие племена какой-нибудь Амазонки выглядели сейчас настолько нецивилизованно. И никаких упоминаний о технических достижениях земной цивилизации – просто заштатная планетка, заселённая отсталыми дикарями. Действительно, похитить с такой пару десятков пригодных для размножения особей было для этих самых особей чуть ли не благом. Переварить подобное было тяжело, и Стёпа даже не стал задавать больше вопросов.
Наконец, показав, как дикари на охоте дробят дубинами черепа диких лошадей, Наставница Нгири мягко сказала:
– Думаю, Тиопа, что на сегодня достаточно. Мне приятна твоя тяга к знаниям и любознательность, но не забывай о том, что тебе нужно полно и всесторонне развиваться, помни о своём долге перед Семьёй. А сейчас выключи головидео, тебе необходимо подкрепление сил и физические упражнения, желательно на свежем воздухе.
Стёпа со вздохом нажал на кнопку отключения, и голограмма растаяла, а прямоугольная пластина втянулась обратно в стену. И тут же в комнате появились слуги, быстро сервировавшие на низком столике еду и молча удалившиеся, не реагируя на попытки заговорить с ними.
А потом появился неприлично довольный Ирон.
Глава 12. Неприятности находят нас сами
Внимание: очень ненормативная лексика!
А потом появился неприлично довольный Ирон.
– Ты чего такой счастливый, мил человек? – меланхолично поинтересовался Стёпа, всё ещё переваривавший тему мнимой дикости населения планеты Земля, которую здесь именовали… тьфу ты… Грязь. Или вообще Дикая.
Ирон подсел на краешек ложа и пересказал Стёпе разговор с Лури. Стёпа хмыкнул:
– Да… Ничего себе. Значит, ты должен меня к себе расположить и морально подготовить?
– Угу… – вздохнул Ирон. – И на это у меня есть десять хани.
Стёпа уже знал, что хани – это местные сутки, и ехидно заметил:
– Значит, в моём сердце всего-то за десять этих самых хани должна возникнуть настолько большая любовь к тебе, что я сам раком встану и задницу подставлю? А потом ещё и братишке твоему? А не много ли твоя матушка хочет?
– Тиопа, – вздохнул Ирон, опустив глаза, при этом кожа его приобрела пикантный фисташково-лазоревый оттенок, – ну, ведь не в этом дело. Теперь я спокойно смогу в комнату к тебе заходить и совещаться, никто и слова не скажет и доносить не побежит. Можно будет спокойно побег подготовить…
– Сначала, – вздохнул Стёпа, – нужно записи посмотреть, которые близняшки притащат. И вообще – ты на чём бежать думаешь?
– У нашей семьи два корабля, – отрезал Ирон. – Один ты видел, этот Дом Лури недавно приобрела. А вот второй так в доке и стоит, им уже пару оборотов никто не пользовался. Но он в рабочем состоянии, нужно только заправить. Вот его и угоним.
– Серьёзно? – усмехнулся Стёпа. – Мы вдвоём – целый звездолёт? Лично я умею машину водить… трактор… мотик… даже с автобусом управлюсь при случае. Но вот звездолёт – извини-подвинься.
– У вас есть управляемые механизмы? – быстренько схватил суть сказанного Стёпой Ирон.
– А ты думал, мы в шкурах бегаем и мамонтов дубинами гоняем? Прости, но я уже на этот бред насмотрелся. Есть у нас и управляемые механизмы, и города, и промышленность, и компьютеры, и даже в космос мы летать можем, правда, только в пределах своей планетной системы. Точнее, пока только на спутнике планеты высаживались, а на Марс и Венеру роботы летали. Но всё равно – мы уже в космос вышли, а вы нас отсталыми дикарями считаете, которых можно украсть без их ведома и трахать против их воли. Не так?
– Но тогда, значит, у вас развитая цивилизация… – потряс головой Ирон, для которого Стёпочкина филиппика стала явным откровением. – Но это же значит… Значит… Такие, как ваша, планеты должны обязательно вноситься в Каталог… Для потенциального налаживания контактов…
– Да упаси Боже, – прошипел в ответ Стёпочка, – нас от таких контактов. Со своими бы проблемами разобраться…
– Погоди-погоди, – торопливо сказал Ирон, – если вашу планету внесут в Каталог, значит, Келуджи больше вас похищать не будут. Это запрещено.
– И кем же? – ядовито спросил Стёпа.
– Большим Советом, – ответил Ирон, хотя голос его звучал несколько растерянно. – Туда входят представители всех миров Каталога. Ну, с кем контакт установлен.
– Да ну, – голос Стёпочки прозвучал ещё более ядовито, – и кто в этом самом Совете рулит?
– Что?
– Чьё слово самый большой вес имеет? – уточнил Стёпа.
– Вообще-то, – протянул Ирон, – Высшие, как самая сильная раса, могут влиять на все решения Совета. Вторая по значимости раса – ризитейцы, но наши представители обычно разделяют мнение Высших… И голосуют так же, как они…
– А чего бы им не голосовать? – яд из голоса Стёпы можно было уже сцеживать ложками. – Вы же у Высших во где сидите и пискнуть не смеете!
И Степан показал Ирону сжатый кулак.
– Это почему ещё? – патриотически ощетинился фисташковый.
– А откуда у вас эти ваши Носители берутся? А? – Степу несло.
– Келуджи продают… Правда, таких, как ты редко… В основном – Кшанти.
– Ну и сложи два и два, придурок зелёный, – возмутился Стёпа. – Кому эти самые ваши Келуджи служат? И ты думаешь, что Высшие не знают, как реально обстоит положение дел на моей планете? Никто из вас там не был, не так ли?
– Ну, да… – лицо Ирона стало задумчивым, – никто из ризитейцев не знает пути к Дикой планете…
– А к Кшанти? – продолжил Стёпа.
– Тоже… – на сей раз лицо Ирона стало бледно-зелёным.
– А теперь подумай хорошенько, что будет с вами, если Носителей вам перестанут продавать? А?
Глаза Ирона расширились:
– Катастрофа… – пробормотал он.
– Так вот и подумай сам, будут ли ваши в Совете против Высших выступать или нет? А? Вы же к Носителям привязаны, как нарики к игле!
Ирон закрыл лицо руками.
– Эй, – возмутился Стёпа, – ты опять реветь надумал?
Ирон покачал головой:
– Нет. Конечно, нет. Просто мне нужно обдумать всё, что ты мне сказал. Прости, Тиопа, уже поздно. Я приду завтра с утра.
Ирон вышел, а Стёпа со вздохом констатировал:
– Ну вот, испортил пацану настроение… Но, блин, что ж они, такие умные, сами-то не додумались? Или просто не хотели замечать? Пойти искупаться, что ли?
Стёпа задумчиво взглянул на темнеющее небо за окном. Фиолетовый становился всё гуще и интенсивнее, перешёл в цвет дорого чёрного бархата, на который светлыми бусинками высыпали звёзды – чужие и абсолютно незнакомые. Ничего похожего на земные созвездия не наблюдалось и близко.
Дверь вновь открылась, и вошёл юный слуга с роскошной гривой фиолетовых волос, заплетённых в косу, правда, непослушные волосы так и норовили из неё выскользнуть забавными курчавыми прядками. Но Стёпу привлекло не это – лицо парнишки было очень расстроенным, да и двигался он как-то слишком осторожно. С чего бы это? Неужели тут слуг порют? Хотя… судя из того, что знал уже Стёпа об этой милой планетке, всё возможно.
Слуга поклонился Стёпе в пояс и тихо спросил:
– Носителю будет угодно освежить тело перед сном?
– Чего?.. – не понял сперва Стёпа, но потом до него дошло. – А, помыться, что ли? Ещё как будет угодно.
И тут до него дошло. В отличие от остальных слуг, этот с ним разговаривал. Более того, он обратился к нему первый.
– С чего это ты разговорчивый такой? – беззлобно спросил Стёпа. – До тебя со мной никто из ваших особо общаться не хотел.
– Запрещено, – коротко отозвался парень. – За это могут наказать. А меня Великолепная Дом Лури назначила личным слугой Носителя. Мне можно.
И вновь поклонился.
– Вот оно как… – протянул Стёпа. – И как тебя зовут, а?
– Как угодно Носителю… – отозвался парень и сделал попытку поклониться ещё раз, но Стёпа быстро преодолел разделявшее их расстояние, удержал слугу и сказал:
– Не части, не швейная машинка. Стой спокойно. Тебя же мама как-то называла? Вот и скажи.
Парень на прикосновения отреагировал как-то странно – задрожал всем телом и жалобно произнёс:
– Не надо… Мне больно будет…
Стёпа нахмурился, и парень сделался серым от ужаса:
– Я умею доставлять удовольствие… Позвольте… Только не так…
До Стёпы не сразу дошло, на что намекает слуга, а когда уж дошло, то он, не сдержав эмоций, выругался:
– Да заебись ты трижды злоебучим проебом, залупоглазое пиздопроeбище семиблядским троепиздием, восьмирукий пятихуй, проблядь сучья, ебло мохноногое, страхопиздище залупоглазое, перхоть подзалупная, блядь перемондоебленная, ебиблядская пиздопроушина с перекосоебленным нахуй ебалом! *
Вообще-то матерился Стёпа редко, можно сказать, вообще никогда, хотя, живя в деревне, прелести обсценной лексики не запомнить трудно. Но сама мысль о том, что этот несчастный парнишка принял его за потенциального насильника, вызвала злобную неконтролируемую реакцию. Бедолага, услышав Стёпино гневное рычание, пискнул от ужаса и явно готовился отъехать в глубокий обморок.
Стёпа осторожно опустил парнишку на краешек ложа, вдохнул, выдохнул, успокоился и сказал:
– Это я не на тебя сержусь, успокойся. Я тебе ничего не сделаю, правда. Кто тебя обидел?
Парнишка понял, что насиловать его вроде бы пока не собираются, и тихо ответил:
– Наследник оказал мне честь.
– Ктоо? – поразился Стёпа. Неужели Ирон до такого докатился? – Ирон?
– Нет, – покачал головой парнишка. – Наследник Грам. Наследник Ирон никого не обижает…
Стёпа с наслаждением вспомнил о плюхе, которую словил от него помянутый Наследник, и мимолётно пожалел, что тому мало попало. Похоже, второй любимый сынок у мамы Лури вырос в балованную, не знающую удержу сволочь. Ничего, проедет и по нашей улице инкассатор…
– Ну и ладно, если не обижает, – сказал Стёпа. – Так как зовут-то тебя, чудо природы?
– Эни, – ответил парнишка.
– Ладно, Эни, мне и вправду нужно освежиться…
– Да, – кивнул Эни, – сейчас я всё приготовлю, а потом в вашей комнате приберусь. Я всё умею, вы не подумайте, Носитель.
– Стёпа я, – отрезал Степан, – а никакой не Носитель.
– Хорошо, Носитель Тиопа, – в очередной раз поклонился парнишка и исчез в ванной.
Стёпа мысленно плюнул и, когда парень приготовил всё, как нужно, отправился освежаться, а все попытки Эни сделать массаж или обмыть тело Носителя пресёк в зародыше, заявив, что не малое дитя и как-нибудь справится с этим сам. После чего отправился отмокать в роскошную ароматизированную ванну. А разглядев своё отражение в зеркале, чуть было не выругался снова. За прошедший день волосы отросли почти до плеч, а тело стало немного стройнее и изящнее. И движения стали каким-то другими – более плавными, что ли… Неужели так продолжает действовать модификация проклятых зелёненьких? И кем он станет в результате? Настроение, улучшившееся после ванны, испортилось, Стёпа торопливо вытерся мягчайшим нежного палевого оттенка полотенцем и открыл дверь в комнату. И сразу понял, что там творится полное безобразие.
*Один из вариантов Большого Петровского загиба(отрывок)
Глава 13. Ознакомление с окружающим. Продолжение краткого курса
Стёпа торопливо вытерся мягчайшим, нежного палевого оттенка, полотенцем и открыл дверь в комнату. И сразу понял, что там творится полное безобразие.
А как ещё назвать картинку, когда здоровенный парень… поправочка, так называемый Наследник Грам… пытается заломать хрупкого Эни и уже тащит с него единственную одежду слуг – синие штанишки, наподобие бриджей. Наследничек, похоже, был то ли пьян, то ли укурен, и ему напрочь отказали тормоза. Увидев Стёпу, Грам гадко улыбнулся и заявил:
– Какой ты красивый, мой будущий Носитель… Не желаешь присоединиться? Задница у него неплохая, да и рот вполне…
Стёпа непонятно какими силами засунул подальше желание немедленно настучать Наследничку по чувствительным местам организма. Ему-то ничего не будет, вряд ли змеища Лури позволит калечить будущего Носителя, а беднягу Эни могут наказать – так что стоило попробовать решить дело миром.
– Вообще-то, – наружно спокойно сказал Стёпа, – это мой личный слуга. И мне совершенно непонятно, что ты здесь забыл… Наследник.
В последнее слово Стёпа неосознанно вложил столько яда, что хватило бы потравить две сотни крыс. Увы, Грам оказался не способен воспринимать действительность адекватно, или до сих пор его никто не ставил на место, как подобает. И вероятнее всего – второе… Так что он только ухмыльнулся в ответ и заявил:
– Вот именно, я – Наследник! А значит, скоро это всё – и Дом, и слуга, и даже ты, Носитель, будете принадлежать мне!!! И ты должен мне подчиняться!
– С каких таких поганок? – отрезал Стёпа. – А Ирона ты что, в расчёт не берёшь?
– При чём здесь Ирон? – ехидно заявил Грам. – Ирон вообще…
– Что. Здесь. Происходит? – раздался ледяной голос Лури. Стёпа почувствовал некоторое облегчение. Вот уж не думал, что так будет радоваться приходу этой зме… то есть благородной Главы Семьи.
– Похоже, – не без злорадства наябедничал Стёпа, – Грам комнатой ошибся.
Лури задумчиво кивнула и тем же ледяным голосом сказала:
– Иди к себе, сын.
– Но… – попробовал возмутиться Грам.
– Иди к себе, – Лури добавила в голос чуть-чуть металла, и Грам торопливо отпустил Эни и слился из Стёпиной комнаты на хорошей скорости. Лури же чуть-чуть улыбнулась и спросила:
– Не любишь, когда трогают твоё, Тиопа?
– Не в этом дело, – отрезал Стёпа. – Мы договаривались по поводу общения только с Ироном. И уж если вы хотели добиться каких-то результатов – наверное, не стоит повторять подобные визиты.
– Грам не причинил бы тебе вреда,– спокойно ответила Лури. – А слуги на то и слуги, чтобы господа оказывали им честь. Но ты прав – в твоих покоях подобные сцены недопустимы. Тем более с твоим личным слугой. Во Внутренних покоях есть, с кем развлечься и без этого тощего недоразумения. Не волнуйся, Тиопа, больше он тебя не побеспокоит.
«Угу, сейчас… Так я и поверил, – подумал Стёпа. – Будем надеяться, что мамочка вправит мозги этому придурку и уговорит его немного подождать. А там и сбежать сможем…»
Однако лицо его внешне осталось спокойным – Стёпочка и сам подивился своему хладнокровию и выдержке – ну чисто русский разведчик Штирлиц, убедительно объясняющий Мюллеру, почему ему приспичило прогуляться по рейхсканцелярии в будённовке, с парашютом за спиной и рацией в чемодане. Так что Стёпа решил не усугублять ситуацию и просто поклонился, когда Лури выразила надежду, что сегодня ничто более не отвлечёт её от отдыха.
Лури царственно кивнула в ответ и белым лебедем вымелась из Стёпиных «покоев». Некоторое время было слышно, как она тем же ледяным тоном отчитывает Зюхана, но слов разобрать не удалось. Несчастный же Эни в это время вернул свой единственный предмет туалета на место и всхлипнул:
– Благодарю, Носитель Тиопа… Вы не обязаны были вступаться за меня. Дом Лури права – господа оказывают нам честь, когда снисходят до нас…
Стёпу вновь потянуло цветисто выругаться, но он решил не пугать несчастное дитё, которому и без того досталось. Парень только задумчиво произнёс в пространство:
– Да что ж у вас никакой Спартак ещё не объявился с такими-то порядками?
– Кто? – резонно не понял Эни.
– Я интересуюсь, почему вы терпите такое обращение? Ведь таких как ты намного больше, чем всяких там благородных? А вас имеют и в хвост и в гриву, а вы только утираетесь?
Эни понял суть вопроса и на лице его отразился нешуточный испуг:
– Не говорите так, Носитель Тиопа! За такие слова могут не помиловать даже Носителя!!!
– Да ну? – спросил Стёпа. – И кто ж меня не помилует?
Эни огляделся по сторонам, но потом благодарность к Стёпе пересилила, и он, придвинувшись поближе к Стёпе шепотом, чуть ли не с уха на ухо стал рассказывать…
Оказывается неблагородные не зря показались Стёпе болезненно выглядящими. Всё дело в том, что доброе и гуманное ризитейское общество держалось в том числе и на насилии и подчинении. Нет, снаружи всё смотрелось весьма неплохо – неблагородные жили отнюдь не в бараках, они не были рабами и не работали на износ по четырнадцать часов в сутки, их труд оплачивался достаточно хорошо, чтобы они не голодали. Создавшие семью получали жилище, стоимость которого отчисляли из заработной платы в течение десяти-пятнадцати лет, женщина после рождения ребёнка полгода получала пособие, а затем, выйдя на работу, могла оставлять ребёнка в Центре Воспитания и Развития, где работали обученные люди, школы для неблагородных были бесплатными, по окончании всеобщей школы (шестилетней) ученики проходили специальное тестирование. Большая часть обучалась рабочим специальностям, показавшие результаты выше средних могли продолжить обучение, чтобы стать винтиками рангом повыше – чем-то вроде инженеров, конструкторов, педагогов, целителей и прочая… Руководящие должности, естественно, им не светили, потолок – руководитель среднего звена, до этого могли пробиться наиболее способные. Чем выше положение – тем больше привилегий – зарплата повыше, квартира побольше, право на служебный авис… То есть изначально наиболее способные могли прибиться к Системе и начать ей служить с возможностью пробиться повыше. Причём, поскольку все ключевые должности были всё-таки заняты благородными, неблагородные не могли составить протекцию родным и близким. Не имеющий нужных способностей сын чиновника отправлялся впахивать, к примеру, на завод, как простой рабочий. В принципе, выглядело всё не так уж плохо, если бы вся эта иерархическая пирамида не сопровождалась промывкой мозгов с самого нежного возраста, воспитания безусловного почтения к благородным и внушения, что они существа высшего порядка, а тот, кто смеет думать по-другому – подлежащий немедленному уничтожению государственный преступник.
К тому же постоянные проверки лояльности выявляли тех, кто потенциально способен поднять неблагородных на сопротивление, и с ними расправлялись не с меньшей беспощадностью. Занималась этим организация под названием Неспящие, в обязанности которой входило подавление любого инакомыслия и раскрытие потенциальных заговоров. Мастер Неспящих, то есть тот, кто рулил этой организацией, подчинялся непосредственно правителю.
Причём Неспящие не разменивались на такую ерунду, как лагеря. Взрослых, заподозренных в неблагонадёжности, проверяли со всем тщанием. Если проверка не подтверждала факта неблагонадёжности, подозреваемого отпускали, но он был обязан носить особый знак, обозначавший поражение в правах. Если подозрение на беднягу падало второй раз – ещё был шанс выкрутиться. В третий раз проверку не проводили, просто ликвидировали.
Проверки лояльности регулярно проводились даже в школах, выявленных детей отправляли в особое учебное заведение, о порядках в котором говорили с содроганием. Заканчивал это учебное заведение не малолетний бунтарь, а полезный член общества, даже помыслить не смевший в неблагонадёжном ключе.
Стёпа слушал шёпот Эни и содрогался. Это попахивало уже откровенным фашизмом. Тем более, что в последнее время Неспящие стали применять какие-то препараты при проверках лояльности, обойти которые было невозможно, но они реально подрывали здоровье неблагородных. Вроде бы Правитель собирается применение этого препарата отменить, но Мастер Неспящих его отговаривает – уж больно хороши результаты проверок.
– А ты-то как сюда попал? – спросил Стёпа.
Оказалось, что по конкурсу после окончания школы. Попасть к благородным считается большой честью, семье Эни выплатили хорошую компенсацию, а сам мальчишка оказался в летающем Доме, что автоматически означало заключение пожизненного контракта.
