Текст книги "Стёпа и зеленые человечки (СИ)"
Автор книги: РавиШанкаР
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)
– Тиопа, ты спишь?
– Нет, – невозмутимо ответил Стёпа. – А вот детки наши спят. Так что давай потише.
– Ты прости… Я не знал, что так получится…
– Да ладно, – высказался Стёпа с неожиданным пофигизмом. – Ты и вправду не знал. А вот с Келуджи я ещё разберусь. Что принёс-то?
Ирон пододвинул поднос:
– Это печенье, сладкое… А ещё Кела сказал, что тебе может солёного хотеться, вот я и достал солёных мхашшей.
Стёпа покосился на поднос, на котором действительно стояли стакан с соком, тарелка с печеньем и мисочка с крупными ягодами, напоминающими жёлтые оливки. Солёненького захотелось со страшной силой, и Стёпа осторожно положил ягодку в рот и прожевал. Вкус был именно такой, какой нужно, ягодка хрустела на зубах не хуже малосольного огурчика, и Стёпочка с чувством произнёс:
– Большое тебе человеческое спасибо!
После чего ввёл Ирона в полнейший ступор, бодро заедая солёные ягоды сладким печеньем и запивая всё это соком. Слопав всё, что было на подносе, Стёпочка подобрел окончательно и заявил:
– Ладно, герой-любовник. Что случилось, то случилось. И вообще, что ты там говорил про инкубатор?
***
Раису Михайловну Софронову одолела обычная в последние дни бессонница. Женщина совсем извелась, хотя с того дня, когда выйдя в сад, поутру не обнаружила там спящего племянника, прошло не больше двух недель. Сначала она решила, что Стёпа подался искупаться с утра на речку, но когда прошло полчаса, завтрак начал остывать, а Степан так и не появился, тётушка забеспокоилась. Когда Степан не появился и к обеду, более того, за ним приехали с работы, ибо без Стёпы там что-то не заладилось, женщина забеспокоилась всерьёз. Осмотрев вещи племянника, она пришла в полнейшее недоумение – не хватало только майки и трусов, в которых он спал, даже тапочки были на месте.
Женщина побежала к участковому, тот, прекрасно зная Стёпин характер, забеспокоился не меньше её и осмотрел дом. Ничего подозрительного, естественно, не обнаружил, к загадке исчезновения Стёпы не приблизился ни на шаг. Участковый принял у тёти Раи заявление и на следующее утро силами сельчан и присоединившихся к ним полиции и службы МЧС были организованы поиски, которые длились десять дней. Никаких следов, никаких зацепок. Стёпа словно сквозь землю провалился, и поиски постепенно сошли на нет.
Но тётя Рая сердцем чувствовала, что любимый племянник жив.
Примечание к части
Ну вот, мои дорогие читатели, осталась ещё одна глава и эпилог. Такие дела.
Глава 47. Возвращение блудного Стёпы
Внимание, пока не бечено!
Тётя Рая сердцем чувствовала, что её любимый племянник жив. Вот и сейчас она опустилась на колени перед старым деревянным комодом, на котором был в особом порядке выставлен целый иконостас – тут и Николай Чудотворец, и отрок Пантелеймон Целитель, и даже Ксения Блаженная – петербургская святая. Но самой большой и богато украшенной была старинная икона Казанской Божьей матери, помнившая не одно поколение Софроновых.
«Живый в помощи Вышняго, в крове Бога небеснаго…»* – начала мысленно молиться тётя Рая, как вдруг увидела, что за окошком разлилось странное серебристое свечение. Женщина прервала молитву и торопливо подошла к окну. И слегка обалдела. Прямо на ухоженную лужайку за домом, надёжно скрытую от соседских глаз буйно разросшимся малинником, опустилось нечто, очень сильно напоминавшее то ли вертолёт без винта, то ли самолёт без крыльев. Нечто похожее тёте Рае приходилось наблюдать в фантастических фильмах, которые иногда смотрел Стёпа. Тётя Рая их тоже смотрела с племянником, правда напрочь отметала фантастическую составляющую, следя лишь за любовной историей, и её рецензия на «Звёздные войны», в которых она безмерно сочувствовала Дарту Вейдеру, была такова: «Ох, как же бедный мужик через любовь-то пострадал… Вот ведь – не померла бы жена – не натворил бы делов… А детишечки у него славные получились, шустрые такие… В общем, неплохое кино, жизненное…»
И вот теперь этакое чудо приземлилось на её собственной лужайке с любовно лелеемой травкой для выпаса козы Машки.
«Чокнулась я, что ли, совсем? – сама себя спросила тётя Рая. – Вроде и давление сегодня в норме, и сердечное вовремя приняла…»
Но пока она так раздумывала, верхняя прозрачная крышка странного летательного аппарата съехала вбок, и из него стал выбираться… Стёпа. Живой, здоровый, правда немного похудевший и отрастивший себе шевелюру ниже плеч. Одет был Стёпа тоже как-то странно – точь-в-точь как в тех самых фильмах – светлый комбинезон в облипку, с синей отделкой и высокие ботинки со странными застёжками.
Этого сердце любящей тёти уже выдержать не могло, и она в три прыжка выскочила из дома и бросилась на шею любимому племяннику, смеясь и плача одновременно:
– Стёпа… Стёпонька… живой-здоровый… Да куда ж ты пропал? Мы ж тебя всей деревней в лесу искали, и в болоте… А ты – вон на каком трофейном самоваре прилетел… да что случилось-то с тобой?
– Тётя Рая, – обнимал родственницу в ответ Стёпушка, – ну не плачь, не надо… Со мной всё хорошо. Пойдём в дом, ладно? Я всё расскажу, только, боюсь, ты не поверишь…
– Поверю, Стёпонька, – отвечала тётя Рая, продолжая поливать широкую Стёпину грудь слезами, – я теперь всему поверю… Это ж надо – нашёлся… Прилетел… Счастье-то какое…
– Тётя, – тихо и серьёзно сказал Стёпа. – Видишь ли, я не один прилетел. Ирон, вылезай, не прячься, тётя Рая не кусается.
Из открывшегося аппарата показалась белокурая макушка и в голове тёти Раи радостно вспыхнуло: «Никак невесту привёз?»
Однако затем её радость несколько поугасла. Во-первых, новый гость (гостья?) показался по пояс, и тётя Рая отметила странный цвет кожи, более всего напоминавший продававшиеся в палатке у станции фисташки россыпью.
«Личико красивое… – возникла у тёти Раи следующая мысль. – А что с лицом-то? Больна чем девка? Или просто укачало? Или она, прости Господи, в положении? Неужели от Стёпы? Да как такое возможно – за две недели-то?»
Однако затем тётушка разочарованно вздохнула – гость несомненно относился к мужскому полу – обтягивающий, как и у Стёпы, комбинезон простора воображению не оставлял совершенно, а уж отличить парня от девушки тётя Рая могла, несмотря на свой почтенный возраст, запросто.
«Друга в гости привёз… Видно там познакомился, – вздохнула тётя Рая. – Эх, не дождаться мне внуков…»
– Тётя, – торжественно сказал Стёпа, – познакомься, это Ирон.
Тётушка пригляделась к склонившему голову парню и охнула:
– Батюшки– святы! Это что? Рога?
Ирон испуганно отступил на шаг, а Стёпа быстро сказал:
– Пойдём в дом, тётя Рая. Ты сейчас всю улицу перебудишь. И да, рога. А что такого?
Тётя Рая машинально кивнула, подумав, что это наверняка ещё не все новости. И вообще – стыдно-то как – племянника и его гостя на улице держать. Ни чаю не предложила, ни пирога, дура старая! А рога… Ну и что? Вон, намедни по телевизору девку показывали – так у неё на теле места живого нет от проколов и татуировок – да от такой любая зона бы в ступор впала. Ничего, живёт, не тужит. И вообще – ну рога и рога, у каждого свои недостатки… Поэтому тётушка быстро ответила:
– Прости, Стёпушка, это я от неожиданности. Вы проходите в дом, походите. Я сейчас самовар вздую, пирогов как раз настряпала – как чуяла, что ты объявишься.
– С чем пироги? – поинтересовался Стёпа.
– С картохой, с капустой, с луком и яйцами… Твои любимые, Стёпушка… Я ведь тебя каждый день ждала…
Стёпа ещё раз обнял родственницу и поцеловал в щёки:
– Хорошая ты у меня, тётя Рая. Ну, пойдём, пойдём.
***
За чаем с пирогами беседа пошла не в пример легче и веселее. Стёпин зеленокожий приятель держался тише воды, ниже травы и смирненько пил чай, заедая его пирогами. Сам же Стёпочка, отдав должное тётушкиным кулинарным шедеврам, всё-таки решился и начал рассказывать историю своих приключений, смягчая, по возможности, самые острые моменты.
Тётя Рая ахала и охала, сперва не зная, верить или нет, однако зеленокожее, золотоглазое и рогатое свидетельство Стёпиной правдивости сидело рядом, кивало и лопало пирожки с капустой, как не в себя. Пришлось поверить, и тётя Рая уж просто слушала Стёпочкин рассказ, переживая за племянника.
– … а утром мы проснулись – и представляешь, тетя, – всё изменилось! За одну ночь! Трава настоящая выросла, цветы зацвели, кусты, и даже деревца – правда невысокие. Бабочки откуда-то поналетели, речка рядом потекла – чистая. И атмосфера очистилась – небо стало красивое, только не голубое, а такое… сине-фиолетовое, как бархат, и облака белые. Красота! А нам ещё планету обустраивать – целый мир – как новенький. Дома надо было построить, оборудование всякое привезти… Хорошо – станция Арлашш недалеко, и у Ная – это ещё один наш друг – там целая куча родных, знакомых и друзей. Дома мы такие приобрели – особые. Представляешь – сам дом в чемодане умещается! Его потом нужно на выбранное место перенести, поставить и он сам собой разворачивается. Только несколько дней фундамент нужно особым раствором поливать. Так что теперь у нас и дома построены, и даже место есть под огород. И вообще – там здорово. Ты ведь с нами полетишь тётя, да? – неожиданно закончил блудный племянник.
– Стёпа… – стала отнекиваться тётя Рая, – да я уже старая, да я здесь как-нибудь доскриплю. Главное – знать буду, что у тебя всё в порядке. Ты ведь будешь меня навещать? Ну, хоть единый денёчек в году?
– Навещать буду, тётя, это не вопрос. Только вот кто-то хотел внуков нянчить, а теперь отказывается…
– Каких внуков? – охнула тётя Рая. – Так ты всё-таки женился, Стёпушка?
– Вот уж и не знаю, как сказать, – ответил Стёпа. – Можно сказать, что и женился. Только вот примешь ли ты мой выбор, тётя Рая?
– Да мне любая невестка в радость, – отмахнулась тётушка. – Главное, чтобы тебе было хорошо.
– Ну ладно, – вздохнул Стёпа. – Но я тебя предупредил. Видишь ли, тётушка, невестка твоя – это не совсем невестка. Это Ирон. Я его люблю и мы теперь – Семья.
Ирон при этих словах испуганно взглянул на побагровевшую тётю Раю и виновато сжался. Но Стёпа обнял его и прижал к себе, упрямо глядя тётушке прямо в глаза.
– Вот, значит, как… – проронила тётя Рая. – Ну что ж, давно я о таком подумывать начала.
– О чём? – поразился Стёпа.
– О том! – ехидно передразнила тётушка. – Ты же у меня и умница, и красавец, и непьющий – да за тебя любая из наших девок с радостью пошла бы, только свистни. А ты всё выбирал… всё примеривался… Вот оно как, значит… Права я была, когда об этом задумывалась… Ну что ж, «невестушка», совет вам, да любовь. Только вот, Стёпушка, отколь внуки-то возьмутся у двух парней? Али я чего-то не понимаю?
– Кхм… – покраснел Стёпа, вспомнив об уже помещённой в инкубатор кладке и незабываемых при откладывании оной ощущениях, – видишь ли, тётя Рая, есть такие технологии, которые позволяют и двум парням детей иметь. Так что внуки твои уже на подходе.
– Тоже, небось, зелёненькие да рогатенькие? – ехидно спросила тётя.
– А это уж какие получились, – ответил Стёпа. – Не знаем пока. А что, если зелёненькие и рогатенькие – любить будешь меньше?
– Дурачок ты, Стёпушка, – вздохнула тётя Рая. – Главное, что это твои деточки. Ладно, балбесы вы этакие, уговорили меня старую. Давайте-ка собираться. А Машку я с собой возьму. И самовар. И картошки три мешка из подпола. Я вам ужо картошку разведу – пироги-то, вижу, мои понравились?
– Очень понравились, – застенчиво ответил Ирон. – Скажите, что нужно собирать – я вам помогу…
***
Незадолго до рассвета бабка Галя Ступочкина, первая сплетница на деревне, удобно устроилась с палисаднике с армейским цейсовским биноклем, добытым как трофей в Померании в 1945 году её ныне покойным мужем, пехотным капитаном, дабы точно знать, кто от кого поутру пробирается, чтобы порадовать баб в магазине порцией свеженьких сплетен, наблюдала странное явление. Из малинника, окружавшего лужайку Раи Софроновой, неожиданно взмыл непонятного вида летательный аппарат – явно тяжело нагруженный, так как при взлёте его водило из стороны в сторону. Аппарат сумел-таки набрать скорость, взмыл вверх и растаял в предрассветном небе – только его и видели.
Бабка Галя Ступочкина моментом сообразила, что тут дело нечисто и бросилась к дому тёти Раи. Дом стоял закрытый, даже окна прикрыты ставнями. А в двери белела записка: «Уехала в Челябинск к дальней родне по срочному делу». Любопытная бабка Галя обежала дом кругом, никаких признаков бесчинства не обнаружила, даже трава на лужайке не выглядела примятой, но наутро всё же побежала к участковому. Участковый, выслушав бабкину версию о том, что Раю Софронову похитили инопланетяне, покрутил пальцем у виска и посоветовал ей меньше смотреть канал ТВ-3 и читать газету «Аномалия», до которых бабка Галя была великая охотница. А потом сказал, что в отъезде Раисы Софроновой лично он не видит ничего необычного – мол, немолодая уже женщина, любимого племянника потеряла, что ж ей, одной век вековать? Вот и подалась к родне. А на резонный вопрос бабки Гали – почему тайком и ночью, участковый закипел, как чайник со свистком и рявкнул: «А чтоб такие кукухи заполошные, как ты, тётя Галя, её не доставали! Небось за это время все кости Стёпке перемыли, да и тёте Рае заодно! Ступай себе с Богом, а за домом я пригляжу!»
С тем и ушла бабка Галя, даже не зная, насколько она на сей раз была близка к истине.
*Псалом 90, он же «Живые помощи».
Эпилог
Пока не бечено!
Пять лет спустя.
Лаор потянулся, просыпаясь. Он привык вставать рано и внутренние часы не давали ему разлёживаться в кровати даже в относительно свободные дни. А сегодня день предстоял воистину напряжённый. Уже третий год Лаор возглавлял Ближний Круг, будучи избран Правителем вместо очень кстати усопшего прежнего. Смерть была невинной и естественной с виду, однако все семьи Внутреннего, Внешнего и ближнего Кругов сделали свои выводы и не стали связываться с набиравшей силу оппозицией. К тому же, прежний Правитель был выгоден Высшим, но у них начались свои проблемы, сильно ослабившие эту расу, которая прежде беззастенчиво диктовала всем свою волю. Конечно, Высшие были по-прежнему сильны, но на диктат в мирах Каталога они уже рассчитывать не могли. Так что случившаяся вовремя смерть Правителя позволила оппозиции отряхнуть пыль с древнего закона и протащить через Совет решение о выборах нового, минуя более поздний Закон о наследовании. Надо сказать, что среди многочисленных родственничков прежнего Правителя никто на роль лидера претендовать не мог в силу собственной ничтожности, ибо сильных личностей в своём окружении тот просто не терпел, умело убирая тех, кто мог отстранить его от власти. Теперь это сыграло на руку оппозиции, так что выдвинутая ею кандидатура Лаора была поддержана очень многими.
Так Лаор стал Правителем и вполне законным путём, без всяких заговоров. А его женитьба на юной внучке прежнего Правителя укрепила его положение в глазах ревнителей традиций. Лаор свою юную Домне неизменно уважал, тем более, что девочка оказалась умной и не пыталась поиграть во власть, оказавшись хорошей женой и замечательной матерью, неизменно поддерживавшей своего супруга. Между Лаором и Тирле не было жаркой любви, но друзьями они стали, к тому же Тирле быстро одарила Лаора Наследником, а затем и двойняшками – девочками. Чудо, которого не случалось очень давно. Мальчики-близнецы рождались достаточно часто, а вот девочек-близнецов не рождалось уже несколько сот лет. Так что в глазах подданных этот факт явно указывал на то, что Высшие силы явно расположены к новому Правителю. К тому же после вторых родов Тирле не стала бесплодной, как это случалось с большинством ризитейских женщин, и была надежда, что со временем она обрадует супруга ещё раз… а может и не один.
Как ни странно, но Тирле не возражала против продолжавшихся отношений Лаора с чернокожим лекарем, Ар-Тун же относился к ней неизменным уважением и любил детей Лаора и Тирле, как родных, ревностно следя за их здоровьем. Что же касается Арига, то он, пробыв в глубокой коме несколько месяцев, неожиданно очнулся, но память утратил до такой степени, что его пришлось заново обучать ходить, говорить и держать ложку. Только за два года удалось полностью наверстать утраченное и сейчас Ариг стал совершенно другим – настоящим братом, преданным новому Правителю. Он узнал о том, каким был ранее и пришёл от этого в ужас, близость смерти словно изменила Арига, убрав худшие качества его души и заставив работать лучшие. К тому же Ариг увлекся репродуктивной генетикой и сейчас, как и некоторые из сыновей Ахата и Лаора трудился в лабораториях Центра Воспроизводства, поскольку после исчезновения Келуджи поставки Носителей прекратились, и все старые разработки были разморожены. Кое-каких успехов добиться удалось, но Лаор просто за голову хватался, понимая, сколько времени было упущено при прежнем Правителе и сколько перспективных разработок похоронено.
Понимая, что при нынешнем положении благородные оказались весьма уязвимы, Лаор издал целый ряд законов, способствующих улучшению положения неблагородных и повышению их общественного статуса. Конечно, многие Семьи Внутреннего и ближнего Кругов, привыкшие к тому, что неблагородные находятся фактически на положении рабов, были очень этим недовольны, но Лаор на Совете в красках с таблицами и графиками показал, что недовольные неблагородные в случае чего могут смести все благородные Семьи с лица Ризитеи, и что лучше ситуацию не обострять, во всяком случае, пока положение с рождаемостью в благородных семьях не выправится.
Был заключён новый, равноправный договор с Высшими и хотя те были не слишком этим довольны, но рычагов давления на Ризитею у них больше не было, а свои серьёзные проблемы были, так что пришлось договариваться.
Лаор улыбнулся своим мыслям и взял из рук Ар-Туна чашку бодрящего напитка. Да, он сумел многое сделать за эти три года. А вот сегодня… Сегодня ему предстоит очень интересный день. Сегодня он будет присутствовать на празднике таинственных Марха, представители которых связались с ним год назад и попросили выделить им собственную территорию, необходимую для возрождения своей расы.
Лаор, как и многие, считавший Марха легендой, был весьма ошарашен, но не счёл нужным ссориться с представителями древнего народа, полагая, что ему подойдут любые союзники. Марха была выделена территория в горах, как они и хотели, а Дома Кающихся и Скорбных перенесёны в другое место. Да и обитателей там заметно поуменьшилось – после таинственного исчезновения Лури Лаор потребовал всестороннего расследования и выяснилось, что слишком многие женщины и мужчины были отправлены в Дома Кающихся и Скорбных не по действительным их преступлениям, а по произволу Семей, которые таким образом избавлялись от своих неугодных потомков.
Ныне же Марха уже обжили снова горную Долину, и в их планах было заселение второй. Именно в эту долину и был приглашён в гости Правитель со свитой и охраной.
***
Лури открыла глаза и привычным движением приняла из рук Матери Марха укрепляющий напиток. За проведённые в подземном обиталище Марха четыре года у неё было семь кладок от каждого из семи мужей, сейчас она была беременна в восьмой раз и повторно от старшего мужа – Храшши. В каждой из кладок было по десять-пятнадцать яиц, и Лури благодарила небеса за то, что вынашивать их нужно было всего четыре месяца, а затем в течение ещё трёх кладку опекал отец, обвивая её своими кольцами. Лури же в это время отдыхала и восстанавливалась, чтобы в нужный срок понести снова.
Она не пыталась бунтовать – мужья-Марха сносили все её капризы и истерики с неизменным терпением, а бежать от них было невозможно. Став женой семи Марха, Лури обрела с ними весьма прочную связь, и каждый из мужей чувствовал, где она находится и что делает. К тому же, Старая Мать Марха бдительно блюла интересы сыновей, прекрасно понимая, что Лури является единственной надеждой на возрождение Марха – второй ризитейки со столь уникальным генетическим кодом не удалось обнаружить за прошедшие годы. И Лури плюнула и смирилась, надеясь, что она станет неинтересной мужьям, когда утратит способность к деторождению.
Но этого пока не случилось, наоборот, от принимаемых настоев Матери Марха Лури поздоровела и помолодела, а частые кладки, казалось, совсем не истощали её организм. К тому же случилось неожиданное для самой Лури – когда первые её пятнадцать малышей и малышек вылупились из яиц в её присутствии, она почувствовала неожиданный приступ тёплых чувств к этим забавным маленьким существам с толстенькими хвостиками. Малыши Марха появлялись на свет уже достаточно самостоятельными, пелёнок и распашонок им не требовалось, уже через несколько дней они начинали ползать везде, где им позволяли, и забавно шипеть на своём языке, который Лури тоже освоила неожиданно быстро. Она сама себе удивлялась, но получала странное удовольствие от возни с малышами, да и почтение, с которым относились к ней семь её мужей, тоже сыграло свою роль. Ну и то, что Марха были весьма необычны и изобретательны в постели…
А сейчас её первая кладка уже достигла пятилетнего возраста – Марха развивались быстро и пятилетние малыши по развитию приближались к подросткам. Любопытные, серьёзные и развитые не по годам, они стали хорошими помощниками своим отцам. А пройдёт ещё десять-двенадцать лет – её дети смогут создавать собственные кладки…
– Матушшка… – раздался голосок одной из дочерей – Сирвашши, – пора завтракать. Скоро начнётся праздник. Мрашша и Коушши приготовили наряд и украшения…
– Хорошо, дочка, иду, – отозвалась Лури и с удовольствием полюбовалась на красивое платье и диадему, ожерелье и серьги из редчайших прекраснейших и дорогих камней.
– На праздник приглашён сам Правитель Лаор, матушка, – продолжала Сирвашши.
– Ему будет на что посмотреть, милая, – отозвалась Лури и улыбнулась прежней улыбкой. Дорогого бывшего деверя ждёт небольшой сюрприз – он ведь до сих пор ничего не знал о судьбе бывшей невестки. А то, что проклятие Марха постепенно развеивалось – это её заслуга. Лури не была бы Лури, если бы не затеяла по этому поводу никакой интриги… Хотя бы для того, чтобы постоянно быть в тонусе…
***
Зултахх блаженно щурился, лёжа на прогретом песке и наблюдал за играющими синисте. Тяжёлые времена остались позади, найдена новая родина, построено новое Гнездо и заложены основы возрождения грядущего могущества Келуджи. А теперь его синисте, появившиеся на свет в тяжёлые времена, выжили все. Они подросли, похорошели и все, как один отличаются ясным и светлым умом. А ведь он и не надеялся, будучи элии, что сможет сохранить всех, что побег всех остальных Келуджи удастся, и что они смогут возродить Гнездо. Однако всё получилось, тяжёлые времена прошли и теперь Высшие не дотянутся до них в этом неисследованном уголке Вселенной. А в будущем… Кто знает, может синисте его синисте, став взрослыми и пожелают посетить родину своих предков. Кто знает…
Зулэлии, тяжело переваливаясь в песке, подошла к Зултахху, и он вскочил на ноги. Новая планета была воистину раем, белковой пищи здесь хватало на всех с избытком, и сейчас его элии тоже пожелала дать жизнь синисте. Зултахх обнял Зулэлии, ласково попенял, что в её положении не следует ходить слишком много, и позвал синисте в Гнездо. Пора было ужинать.
***
– Пап! Пап! Ну папочка! Ну расскажи ещё про Землю! Нам интересно!
Стёпа задумчиво окинул взглядом пятерых отпрысков – из его кладки получились четыре славных мальчика и девочка, причём внешне двое старших мальчишек походили на Ирона, двое младших унаследовали Стёпочкину внешность, а единственная дочурка пошла в Ирона белоснежными волосами и рожками, но глаза и цвет кожи у неё были Стёпины. Вся орава с первых дней жизни отличалась активностью и склонностью к разного рода проказам, так что за ними бдили все – Тин с Лином, тётя Рая, сами новоиспечённые папаши и, конечно же, Страж. Вот уж кто оказался воистину незаменим, когда малютки начали ползать, а затем и бегать. Неугомонная пятёрка с радостью исследовала все окрестности, и хорошо, что Страж ни на секунду не упускал их из поля зрения – попытки забираться на самые высокие деревья с целью спланировать вниз на утащенных из дома простынях, залезать в гнёзда местных муравьёв размером с собаку, но вполне безобидных, если их не трогать, и безошибочно находить самые глубокие места в реке пресекались на корню. К пяти годам детки стали куда более осторожными и вменяемыми, но Страж бдить не переставал, за что ему Стёпа с Ироном были бесконечно благодарны. Само собой, что свою посильную лепту в воспитание вносили все окружающие лица, и детки Стёпы и Ирона росли активными, шустрыми и весёлыми. И больше всего на свете они любили слушать сказки тёти Раи и Стёпочкины рассказы о Земле. Жаль было только, что в семь лет всю весёлую пятёрку придётся отправлять в школу-интернат на станцию Арлашш, поскольку посёлок хоть и разросся, но полноценной школы в нём ещё не было.
Однако уже сейчас шустрые детишки умели без всяких автопереводчиков разговаривать на русском, ризитейском и всеобщем, а на последнем ещё и читали. Кроме того они охотно помогали тёте Рае полоть картошку, пирожки с которой обожал весь посёлок, а также с удовольствием пасли козу Машку и козла Ваську с их многочисленным потомством, в чём им охотно помогали два сына и три дочки Грама и Илх’Туро. Этот выводок получился поспокойнее, но тоже доставлял своим родителям достаточно хлопот.
В общем и целом возродившаяся планета посещалась редко, но её обитатели помнили завет Предтеч – принимать тех, кому некуда идти, так что за последующие пять лет на планету переселилось ещё несколько семей и одиночек, выстроив рядом с домами первопроходцев свои и образовав целый посёлок. Вновь прибывшие оказались неплохими ребятами, они ценили возможность начать жизнь с нуля, и быт новой колонии потихоньку налаживался. К тому же, один из переселенцев – синекожий четверорукий Кшанти оказался неплохим геологом и обнаружил на планете месторождение крайне редких и дорогих кристаллов, использовавшихся в оборудовании разнообразных автоматических устройств. Месторождений кристаллов было мало, стоили они дорого, так что аккуратная разработка могла обеспечивать колонию материально не одну сотню лет.
В общем, пока всё получалось неплохо, единственное, что заботило любящих родителей – отсутствие школы. Но, возможно, за два года эту проблему всё-таки удастся решить – ведь детей в колонии становилось всё больше и больше. А за здоровьем их строго следил краснокожий Кела, ставший главным целителем колонии и частенько летавший на станцию Арлашш, чтобы познакомиться с последними новинками медицины. Что же касается Тина и Лина – то они улетели на Арлашш учиться. Тин, как и хотел – на пилота, а вот Лин увлёкся сельским хозяйством и обещал, прилетев с дипломом, устроить теплицы по последнему слову техники и развести самые редкие растения, прибавив статью экспорта и, соответственно, доходов в копилку колонии. К тому же в последний раз Лин прилетал не один, в компании задумчивой синеволосой девушки, смотревшей на него с обожанием. Что же касается Тина, то он уже год встречался с сокурсником и недавно попросил разрешения на помолвку. Стёпа этому только тихо порадовался, ибо воспринимать близняшек иначе, как братьев, у него не получалось никак.
Иное дело – Ирон… Чем дольше они жили вместе, тем больше Стёпа привязывался к нему, и в этих чувствах не было даже намёка на угасание. Наоборот, Стёпа даже стал испытывать к Келуджи нечто вроде благодарности – ведь если бы не это дурацкое похищение, он так и не встретил бы того, кто стал половинкой его души…
– Пап, ну пап…
– Ступайте, дети, поиграйте с дядей Стражем, – строго сказал Стёпа. – А мне нужно поговорить с папой Ироном.
Страж, обретавшийся поблизости, на мгновение прикрыл морду лапами, но даже не вздумал сопротивляться, когда шустрая мелюзга полезла к нему на загривок.
– Дядя Страж, полетай! Покатай нас! – хором завопила вся пятёрка, а с земли им вторили Грамовы отпрыски:
– А потом нас! Ну, пожалуйста!
Стёпа оставил Стража разбираться с ситуацией и потихоньку проскользнул в домик. Ирон, старательно высунув язык, заполнял бухгалтерские книги, день был жаркий, и Стёпа протянул фисташковому стакан сока:
– Устал? Глотни немного…
Ирон выпил стакан в три глотка и радостно заявил Стёпе:
– Ну вот, наконец-то сошлось. Хорошая прибыль в этом полугодии.
– А раз сошлось, может быть, отметим? – лукаво спросил Стёпа и кивнул в сторону спальни. Ирон блеснул золотыми глазами и повис у Стёпы на шее, лукаво спросив:
– Донесёшь?
– Своя ноша – не тянет, – хмыкнул Стёпа и легко донёс Ирона до спальни, свалив на кровать и освободив от немногочисленных по случаю жаркого лета одёжек. Ирон сразу обхватил Стёпу руками, прижался, потёрся пахом о бедро и напряжённо задышал.
– Хороший мой, – ласково сказал Стёпа и нежно поцеловал Ирона. И подумал, что всё у них замечательно, и что его сюрприз Ирону точно понравится. Не зря Кела с Наем варили это зелье. Келе помогло, скоро Грам и Илх’Туро интересную новость узнают… И Ирону тоже поможет. А то яйца нести – это такие незабываемые ощущения, что грех ими с любимым не поделиться.
КОНЕЦ
