Текст книги "Стёпа и зеленые человечки (СИ)"
Автор книги: РавиШанкаР
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)
Стёпа вздохнул. Лосины надевать не хотелось категорически, поэтому он натянул шорты и майку, всё равно обтянувшие тело, как вторая кожа, глянул на себя в зеркало, сплюнул, мысленно отметив, что волосы его стали вроде как… длиннее, и непонятно – действие ли это душа или проявление одной из модификаций зелёненьких. Короче, выглядел Стёпа откровенно по-блядски, и, увидев этакое явление в своей прошлой жизни, не сомневался бы ни минуты, чем такой парниша зарабатывает на хлебушек с маслом.
Но выбирать было особо не из чего, поэтому Стёпа решил отнестись ко всему философски – подождать Ирона и попросить его, чтобы ему подобрали что-нибудь более подходящее – да хоть брюки от военной формы. А пока он решил посидеть и подумать, как быть дальше.
Дверь отъехала в сторону, и Стёпа обрадовано вскинулся – неужели Ирона вылечили так быстро?
Но это был не Ирон. За дверью с подносом в руках ухмылялся давешний парень – тот самый, кто проявил к Стёпиной филейной части недвусмысленный интерес.
Парень быстренько вошёл, нажал на пульт и из стены вылез небольшой столик.
– Не бойся, – сказал парень, – я тебе поесть принёс.
Но вопреки дружелюбной белозубой улыбке, Стёпочке стало очень не по себе.
Глава 3. Некоторые особенности альтернативной анатомии
– Не бойся, – сказал парень, – я тебе поесть принёс.
Но вопреки дружелюбной белозубой улыбке Стёпочке стало очень не по себе. Взгляд у парня был такой… слов не подобрать. Но таким взглядом Стёпочкин деревенский сосед Петя Рахматуллин, известный любитель вкусно поесть, смотрел на тарелку свежесваренного женой Марийкой вкуснейшего борща с мозговой косточкой.
Стёпа невольно попятился. Он себя хилым не считал, но этот зеленокожий красавец был куда здоровее его, да и странная блестящая трубка в футляре на бедре тоже уверенности в своих силах не добавляла. Драться не хотелось. Хотелось сдаться на милость победителя и ощутить, как этот здоровенный красавец обнимет его и прижмёт к себе, а потом…
Степан тряхнул головой, словно избавляясь от наваждения. Это что ж такое деется, товарищи? С каких это пор он, нормальный парень, стал превращаться в сучку озабоченную, реагирующую на любого сильного самца? Неужели дело в этих самых модификациях? А что, вполне может быть… Если его готовили для какого-то там Высшего, могли и поведение подкорректировать, чтобы не слишком трепыхался под хозяином…
Между тем зеленокожий, видя, что Стёпа растерян и не сопротивляется, заулыбался ещё шире, так что Стёпочке показалось, что у него зубы в два ряда, распахнул объятья и стал надвигаться на Стёпочку, явно желая показать гостю дорогому небо в алмазах. Стёпа этого категорически не хотел, поэтому, переборов странную вялость, сумел сказать:
– Не подходи! Я не хочу!
– А, – заулыбался зеленокожий ещё шире, хотя, казалось бы, куда уж там, – так ты хочешь поиграть? Давай, поиграем…
– Отвали! – совсем уж грубо рявкнул Стёпа, которому наконец-то удалось окончательно стряхнуть с себя оцепенение и ностальгически вспомнить дискотеку в родимом сельском клубе, а также количество морд, которое лично им там было набито.
Однако зеленокожий не внял, за что и поплатился. Когда он попытался облапать Стёпу, то получил локтём по носу, коленом в пах, а потом ещё и раскрытыми ладонями по ушам. К счастью, общие подробности анатомии фисташковых не слишком отличались от человеческих, поэтому действенным оказалось ВСЁ. Зеленокожий ожидаемо взвыл и скорчился, прижимая ладони к пострадавшему паху, из носа его потекла густая, тёмно-зелёная кровь, и в эту минуту в каюту влетел Ирон, который не нашёл ничего лучшего, как поинтересоваться ледяным тоном:
– Что. Здесь. Происходит?
Зеленокожий попытался встать и вытянуться, при этом пробулькав что-то непонятное, и лицо Ирона исказилось от гнева. Он выдал длинную, насквозь непонятную Стёпе тираду, после чего несостоявшегося Стёпиного ухажёра вымело из каюты словно ураганом. А Ирон подлетел к Стёпе и начал с беспокойством в глазах его ощупывать, повторяя:
– Он тебе ничего не сделал? Он тебе ничего не сделал?
Как ни странно, на все Ироновы поглаживания Стёпа реагировал более благосклонно. Почему-то от своего собрата по побегу он никакой угрозы не ощущал, да и расстроен был тот не на шутку. Поэтому Стёпа миролюбиво ответил:
– Нет, не успел. Только почему на меня все ваши так странно реагируют? Ну, кроме Лури… Мне, знаешь ли, непонятно, вроде я не девочка-целочка неземной красоты…
Ирон отстранился от Стёпы и кивнул:
– Хорошо, я попробую… Только давай сначала поедим – я проголодался. На том корабле из еды только белковые кубики давали, а у них вкус противный.
У Стёпы тут же заурчало в желудке – сам-то в последний раз ещё дома ужинал… С тётушкой… Эх, тётя Рая, как же ты там одна? Нет, надо домой скорее возвращаться – картошку тётя одна не выкопает, уголь опять же закупить на зиму надо, а народ всё ушлый – продадут старой женщине всякой дряни втридорога… Да и работа… А он тут в космосе болтается, всяким там зелёным извращенцам морду бьёт…
И Стёпа ностальгически вздохнул.
Между тем Ирон глянул на принесённый поднос, нажал на кнопку на пульте, что-то сказал в приборчик на руке, напоминавший часы, и в дверях показался очередной его соплеменник с ещё одним подносом, покосившийся на Стёпу с немалой долей любопытства. Однако Ирон поднос взял, а чересчур любопытного парня быстренько выдавил плечом за порог. После этого он вновь нажал на пульт и рядом со столиком появились два сиденья.
– Садись, Тиопа, – широким жестом предложил Ирон, – давай поедим.
Голод не тётка, и Стёпа послушно устроился на сиденье, пододвинув к себе поднос. К счастью, столовые приборы выглядели вполне ожидаемо – ложка, только не круглая, а прямоугольная, что-то вроде лопаточки и вполне земного вида вилка. А вот на тарелках – а их на каждом подносе было штук по пять – было наложено что-то совершенно незнакомое. Фиолетовая… каша? Какие-то малиновые палочки, похожие на толстые макароны… Квадратные кусочки соломенно-жёлтого цвета, небольшая плошка с чем-то чёрным и жидким – то ли суп, то ли соус… И довольно большой бокал напитка, цветом напоминавшего «Тархун», а запахом – какао с молоком. Однако пахло от всего непривычно, но вкусно, и Стёпа, присмотревшись к Ирону, начал употреблять неведомые блюда в том же порядке, макая, как и он, «макароны» и «кубики» в чёрную жидкость. Вкус был… неописуемый. Сначала еда напоминала хорошо прожаренное, сочное мясо, потом появился вкус жареной картошки, потом печеной рыбы… И всё это на порядок вкуснее, чем Стёпе доводилось пробовать в жизни… Потом вкус стал совсем уж непривычным, но приятным, а уж напиток вообще оказался выше всяких похвал. Так что, расправившись то ли с обедом, то ли с ужином, Стёпа почувствовал, что всё не так уж и плохо. Но вопрос свой Ирону повторил.
Ирон вздохнул, с удобством устроился на нижней койке и начал рассказывать:
– Видишь ли, Тиопа, наша родная планета называется Ризитея…
– Ну, это я уже понял, – кивнул Степан, – Лури сказала.
– Не перебивай, – слегка нахмурился фисташковый, – так вот, когда-то мы были очень сильны и многочисленны…
– Как Высшие? – спросил Стёпа.
– Я же сказал, – сердито заявил Ирон, – не перебивай, а то рассказывать не буду. Ну, да, как Высшие… Мы были сильны и многочисленны, но потом случилась беда. У нас резко упала рождаемость. Это произошло после одной странной эпидемии… Наши женщины потеряли плодовитость… Теперь одна женщина может за всю жизнь родить двоих… самое большее троих детей. Из них может быть только одна девочка… А может быть и ни одной… наши учёные решают эту проблему, но пока всё не слишком хорошо. Однако выяснилась любопытная закономерность… У нас могут быть дети от представителей других рас.
– Ну, – оптимистично заявил Стёпа, – значит можно договориться с женщинами других рас. Они ведь вас наверняка в беде не оставят… Или там заплатить можно…
– Не с женщинами, – спокойно ответил Ирон. – С мужчинами. Наши мужчины могут иметь детей от мужчин других рас. Причём не одного-двоих, а сколько угодно. Беда только в том, что таких рас всего две.
– Погоди-погоди, – не выдержал Стёпа. – Я не идиот. Как мужики рожать-то будут? Где дитё вынашивать? Матки у мужчин нету, а рожать… Через жопу, что ли?
Ирон хмыкнул:
– Видишь ли… Во время секса наши мужчины выделяют особые вещества, которые немного перестраивают организм… эээ… партнёра. Главное, чтобы секса было много, и партнёр обязательно был принимающей стороной…
– И??? – спросил Стёпочка, которому становилось всё тревожнее и тревожнее.
– В теле принимающего образуется что-то вроде яйца, которое выйдет наружу через месяц…эээ… естественным путём. Потом это яйцо ещё полгода будут доращивать в особом инкубаторе, а потом скорлупа треснет…
– И ребёночек? – поразился Стёпа.
– Ага, – ответил Ирон. – Что характерно, на диво здоровый и крепкий. Видел, какие ребята на этом звездолёте? Они все от таких связей получились.
«Ну, да, если их рожали через задницу – как тут извращенцами не стать…» – подумал Стёпа, но вдруг его озарила ужасная мысль:
– Погоди-ка, погоди… Ты сказал про две расы… Это какие-такие расы?
Ирон помялся, но всё же выдавил:
– Понимаешь… Эти расы не внесены в Каталог… Они отсталые… Это Кшанти и… и… и вы… те, кто себя называет землянами. Кшанти… их больше и добыть их легче, но вы… Тиопа, понимаешь, вы и так для нашей расы очень привлекательны, да ещё и эта ваша способность… К тому же тебя модифицировали, ты сейчас для парней просто ходячий соблазн, неудивительно, что Грам с катушек слетел…
Сказать, что Стёпа охренел, значит, не сказать ничего.
– Так ты меня изначально домой возвращать не собирался? – рявкнул он. – Решил сам попользоваться? Чтоб я тебе яичко снёс? Как Курочка Ряба?
– Эй, Тиопа, Тиопа, погоди… – выставил перед собой ладони Ирон. – Почему не собирался? Очень даже собирался. Просто я хотел тебе предложить немного задержаться у нас в гостях… Понимаешь? Ты такой сильный… У тебя будут красивые дети…
– Какие, на хрен, дети? – окончательно обозлился Стёпа. – А меня ты спросил – я хочу вообще яйца жопой откладывать?
И, вне себя от ярости, парень бросился на фисташкового извращенца. Атака была хороша, одна беда – успехом не увенчалась. Кажущийся хрупкой изящной статуэткой Ирон весьма ловко увернулся от Стёпы и ловко ткнул его в солнечное сплетение невесть откуда взявшейся коротенькой и тонкой серебряной палочкой. Стёпу словно огнём обожгло, и он беспомощно рухнул на пол. Он ещё соображал, что происходит, но глаза туманились, сознание мутилось и шевельнуть даже мизинцем ему никак не удавалось.
– Гаадд… – с трудом выдавил Стёпа. – Какой же ты гаааддд… А ведь я тебе поввериии…
Но тут глаза Стёпочки закрылись сами собою, и сознание окончательно покинуло его.
Ирон же с силой, неожиданной для его хрупкой комплекции, бережно поднял неподвижное тело Стёпы, аккуратно положил его на койку и укрыл одеялом.
А потом нажал на кнопки пульта, и из спинки кровати выдвинулись почти прозрачные, тонкие и лёгкие путы. Этими путами Ирон бережно обмотал Стёпины запястья и тихо прошептал:
– Вот так… Я не хочу, чтобы придя в себя, ты что-нибудь себе повредил. Нет, но какие эмоции… Какие сильные будут дети…
Проделав эту процедуру, Ирон открыл дверь каюты и сердито сказал здоровенному парню – тому самому, который пробовал покуситься на Стёпочкину невинность:
– Грам, ты идиот. Клинический. Какого чёрта ты к Тиопе полез? Я же ясно дал знать, что он – мой…
Здоровенный покаянно вздохнул:
– Ну, прости, прости… Он такой… Мне напрочь крышу снесло, сам себе сопротивляться не мог…
– Ты жив, – прошипел Ирон, – только потому, что ты мой брат! Я хотел его приручить, а в результате он слишком рано начал задавать вопросы! И теперь мне трудно будет с ним, понимаешь?
– Но ведь наш уговор остаётся в силе? – умоляюще прижал руки к груди здоровенный. – Ты же обещал, что его вторая кладка будет от меня… ну, прошу…
– Из-за твоей дури, – прошипел Ирон, – у нас и первой может не быть!
– Мальчики, не ссорьтесь, – раздался мягкий женский голос. – Грам, иди к себе. Ирон тебя не обидит. Он всегда держит своё слово, не так ли, Ирон?
– Да, мама Лури, – синхронно ответили Ирон и Грам, после чего Грам бесшумно исчез.
– Пойдём в мою каюту, сын, – ласково сказала Лури. – Пошепчемся.
Глава 4. Ах, интриги...
– Пойдём в мою каюту, сын, – ласково сказала Лури. – Пошепчемся.
Ирон постарался не измениться в лице. Он прекрасно знал, что будет говорить Лури – о его долге перед Семьёй, как самого старшего, о том, что если наследник не оставит потомства – Семья потеряет уважение и упадёт на несколько пунктов в Рейтинге, о том, насколько им вообще повезло, что их рискованная авантюра увенчалась успехом и они всё-таки получили в своё распоряжение землянина. Теперь его нужно было приручить, как отец когда-то приручил Дирея… Четыре прекрасных кладки смог принести Дирей от отца, по пять яиц в каждой, и ещё по две кладки от обоих дядей… и теперь Семья сильна… Но всё может измениться, ибо пока в Семье только две потенциальные Невесты… Желательно, чтобы Ирон, как Наследник, тоже создал кладку… и чтобы в ней была Невеста… Вот тогда положение Семьи станет незыблемым на долгие годы. Вот что будет говорить Лури, и Ирон знал всё это наперёд.
Ирон понимал, что Лури права, что Семья достигла своего нынешнего положения во многом благодаря её уму и гибкой политике… Да и сама Лури оправдала возложенные на неё надёжды – родила троих детей, двух Наследников и Невесту. И уже сейчас многие Семьи стали заговаривать с Лури о предстоящем браке. А Лури не торопится – Невесты – товар штучный, тут главное не прогадать и выбрать Семью повлиятельнее…
Всё правильно… Но порой Ирону казалось, что это просто отвратительно. Его сестра Нири пока ещё ребёнок, но её с детства растили с сознанием того, что она войдёт в чужую Семью в качестве выгодной разменной монеты. Нири это не возмущало – если уж не повезло родиться Невестой – нужно продать себя подороже, родить поскорее Наследника и, если повезёт, Невесту и выбрать занятие по душе. Потому что после вторых родов, очень редко – третьих, женщина становилась бесплодной, и это давало ей свободу, притом Семья Супруга должна была обеспечивать её до конца жизни. Многих это устраивало, они жили оставшиеся годы красивыми бесполезными цветами, развлекаясь в своих роскошных дворцах сообразно своим склонностям, некоторые умели наладить отношения с Супругами и становились по-настоящему уважаемыми и нужными, и совсем немногие, как Лури, фактически становились во главе Семьи. Лури официально признали Главой после трагической и странной смерти Супруга, и против этого не возражали даже его амбициозные братья. Возможно, они по-настоящему уважали женщину. Возможно, боялись. Но никто не мог возразить ни слова против политики Лури – всем были заметны её результаты. Ещё немного – и Семья войдёт в Ближний Круг, а это совсем другие перспективы и выгоды.
Ирону до недавних пор политика матери казалась правильной и справедливой, но вот сейчас… В ушах его всё звучали слова Тиопы: «Гаадд… Какой же ты гаааддд… А ведь я тебе поввериии…»
***
Стёпа очнулся и понял, что руками пошевелить не может – связали его весьма надёжно и качественно. А потом в голову полезли отвратительные воспоминания – рассказ Ирона о том, какую ему роль придётся выполнять на «гостеприимной» планете. Сознание упорно сопротивлялось, вяло твердя, что такого не может быть, что Ирон просто неудачно пошутил и что ему всё-таки помогут вернуться домой. Однако время шло, развязывать Стёпочку никто не спешил, и парень понял, что Ирон рассказал ему неприглядную правду. А значит… Значит, ничего хорошего не будет. Если у этих фисташковых такие проблемы с рождаемостью, то его вообще вряд ли отпустят живым и вменяемым.
«И будешь ты, Стёпочка, нести яйца для зелёненьких, пока не сдохнешь…» – прозвучал ехидный голосок подсознания. Стёпа плюнул, но вынужден был согласиться с собственными тараканами, и перед ним во всей красе встал вопрос – а что теперь делать-то? Сдаться и позволить фисташковым делать всё, что они пожелают? Или… А у него есть выбор?
«Выбор, Стёпочка, есть всегда», – снова вмешалось подсознание.
«И какой у меня? – огрызнулся Стёпа. – Героически сдохнуть при первой возможности?»
«Можно, конечно, и так, – легко согласилось подсознание. – Тогда ты точно фисташковым извращенцам все планы обломаешь. Только вот как же дом родной? Тётя Рая? Старенькая она уже, одной ей будет тяжело…»
«И что ты предлагаешь? – вступил в дискуссию сам с собой Стёпа. – Как я могу вернуться, если даже не представляю, где я?»
«Вот… – ехидно ответило подсознание, – помни, Стёпа, знание – сила. Ты же не тупее этих… фисташковых. Значит, нужно притвориться… для виду и удрать. Понимаешь? Пусть они подумают, что ты смирился… Пусть начнут тебе доверять… А ты им всем козью морду сделаешь… Ничего, Стёпа, перевернётся и на нашей улице грузовик с леденцами…»
«Ага, – возмутился Стёпа, – а до этого что? Задницу подставлять и яйца нести для этих извращенцев?»
«А есть другие предложения? – ехидно поинтересовалось подсознание. – Тебе должны поверить, а если ты будешь психовать и буйствовать – так и так свяжут и оттрахают. Так и будешь лежать связанный и потолок рассматривать? Нет уж, раз вляпался – терпи. Терпи и жди подходящего случая. Вот узнаешь обо всём побольше – тогда и бежать сможешь, и домой доберёшься. А труп точно никуда не сбежит… Хотя планы этим извращенцам поломает – что да, то да. Только не думай, что тебя сторожить не будут. Одна неудачная попытка – и точно будешь связанный сидеть. Думай, Стёпа. Думай…»
И Стёпа стал напряжённо думать. Помирать не хотелось, несмотря на пиковое положение. Неужели придётся смириться? К тому же в своих актёрских способностях Стёпа был совсем не уверен. Но оставаться навсегда в качестве суррогатной мамаши для многочисленного потомства не хотелось. В конце концов, вспомнив фразу из любимой комедии: «Жить захочешь – ещё не так раскорячишься…», Стёпа попытался выработать для себя план действий.
Конечно, если он вдруг сразу проникнется и воспримет появление Ирона спокойно – это будет выглядеть подозрительно. Поэтому… поэтому нужно сделать вид, что он привыкает постепенно… Ну а потом – да пусть они все обломаются, твари зелёные.
Придя к таким выводам, Стёпа закрыл глаза и стал ждать. Ждать ему пришлось не слишком долго – неожиданно замутило, перегрузка впечатала в койку, и Стёпа понял, что корабль совершил… как там это Ирон называл… пространственный скачок. Продолжались неприятные ощущения не больше пяти минут, потом отпустило, и почти сразу дверь открылась, и вошёл Ирон, одетый на сей раз в светлые мягкие брюки и что-то вроде рубашки цвета слоновой кости – в общем, ничего необычного. Волосы тщательно расчёсаны и заколоты высокими гребнями, на груди – цепь серебристого металла с большим синим камнем в центре. Серьга с таким же камнем украшала левое ухо. В общем, выглядел фисташковый весьма эффектно – не отнимешь.
Стёпа встретил Ирона мрачным взглядом и тихо сказал:
– Развяжи. Я в туалет хочу.
– Кидаться не будешь? – так же мрачно спросил Ирон, который, судя по всему, чувствовал себя не в своей тарелке.
– Не буду, – ответил Стёпа. – А смысл? Даже если я тебя придушу, другие набегут, и мне мало не покажется.
– Тиопа… – промолвил Ирон, приблизившись.
– Что? – спросил Стёпа. – Хочешь сказать, как у меня всё будет хорошо и замечательно? Ну, так я понял уже. Планета у нас отсталая, цивилизации никакой, мы только на роль дырки для траха и ходячего инкубатора и годимся. Я уяснил и проникся. Как теперь вас прикажете называть, Господин?
– Тиопа… – повторил Ирон, смешно сморщившись, – не надо так. Ну, я понимаю… Но всё равно не надо, ладно? Если мать и дяди рассердятся – тебя накажут. А это очень… неприятно.
– Не надо, так не надо… – вздохнул Стёпа. – Развяжи меня всё-таки, а то конфуз будет, кроватку испачкаю. Нехорошо.
Фисташковый вздохнул и парой ловких движений освободил Степины запястья. Стёпа растёр затёкшие руки и быстренько отправился туда, куда хотел уже давно. Там он постарался остаться подольше, надеясь, что Ирону надоест его ждать, и он уйдёт из каюты. Надежда оказалась тщетной. Ирон никуда не делся. Зато на кровати были разложены те самые лосины и чёрно-белая накидка, а на полу стояла пара сандалий. Во всяком случае, эта обувка сильно напоминала земные сандалии, в которых когда-то очень давно любили щеголять древние греки.
– Переоденься, пожалуйста, – сказал Ирон. – Мы скоро прилетим на Ризитею, в Дом нашей Семьи. А такую одежду, как ты надел, можно носить только во Внутренних покоях.
Стёпа вздохнул и молча взял лосины, намереваясь натянуть их поверх шортов.
– Нет, – сказал Ирон, – это надо снять. Так не принято.
Стёпа мрачно сверкнул глазами и заявил:
– Отвернись.
– Зачем? – удивился Ирон. – Я чего там не видел?
Стёпа мысленно сплюнул. В принципе, фисташковый был прав – голышом он его уже разглядел. Но было в этом переодевании под чужим пристальным взглядом что-то настолько унизительное, что он повторил, стараясь не взорваться и не наговорить гадостей:
– Отвернись.
Ирон пожал плечами и отвернулся. А Стёпа торопливо снял шорты и натянул лосины. А потом сверху набросил накидку из приятной на ощупь струящейся ткани. Ирон как чувствовал – в ту же секунду повернулся и сказал:
– Тебе идёт. Теперь обувь.
Стёпа наклонился и попробовал одеть сандалию. Самое интересное, что едва он вставил в неё ногу, то ремешки аккуратно завернулись и застегнулись сами. Стёпа пожал плечами, надел вторую сандалию и спросил:
– И что теперь?
– Сейчас мы сядем, – ответил Ирон. – И тебя проведут во Внутренние покои Дома. Не бойся, здесь тебя никто не обидит.
– После блестящей перспективы, которую ты мне обрисовал, – ехидно заметил Стёпа, – меня вряд ли уже что-то обидит.
– Ты привыкнешь… – сказал Ирон, однако в голосе его не чувствовалось особой уверенности. – Идём.
Стёпа в очередной раз пожал плечами и вышел из каюты вслед за Ироном. В это время корабль тихонько вздрогнул, и почти неощутимая вибрация прекратилась.
– Вот и всё, – сказал Ирон. – Мы прибыли. Поторопимся.
Стёпа вслед за Ироном прибавил шагу, и они вскоре оказались у открывшегося широкого люка. Остальные обитатели корабля уже выстроились там. И первой стояла… Лури. Причём сейчас она была облачена в струящиеся сверкающие одежды до пола, а поверх них было накинуто что-то вроде мантии. На груди Лури красовалась такая же блестящая цепь, как и у Ирона, только подвесок с синим камнями на ней было три.
«Ага. А говорила, что второй помощник капитана… – подумал Стёпа. – А похоже, именно она здесь и рулит. Зачем врать-то было?»
Ирон обошёл выстроившихся следом мужчин и встал следом за Лури, взяв при этом Стёпу за руку. Стёпа не слишком сопротивлялся, понимая, что тут какие-то статусные игры, в которых он ни черта не смыслит, а нарваться на неприятности может запросто.
Третьим вслед за ними встал тот самый здоровенный парень, который так неудачно начал своё знакомство со Стёпой. У него тоже была блестящая цепь с синим камнем, правда, помельче, чем у Ирона. Парень сразу же уставился на Стёпу, как дитё на мороженое, и только что не облизывался.
Следом выстроились пять крепких парней – симпатичных, но совершенно одинаковых с лица. И Стёпу замутило. Он вспомнил слова Ирона – похоже, он тут далеко не первый бедолага.
Лури обернулась через плечо, увидела, что все родственники в сборе, и начала медленно спускаться по сверкающему трапу. Ирон следовал за ней и очень скоро Стёпа впервые увидел нежно-лиловое небо Ризитеи, с которого светили два солнышка – светло-зелёное и ярко-жёлтое.
***
– Я спрашиваю тебя ещё раз – где подарок для моего сына? Почему ты не выполнил заказ?
– Простите, простите, Высший, нам удалось отловить поразительный экземпляр… Такие параметры… Мы его даже модифицировали…
– И где этот поразительный экземпляр?
– Простите, Высший… Он бежал… Вместе с ризитейцем… Тоже модифицированным…
– Вот как… Что ж. Я вами недоволен… Кстати, мне давно пора сменить кожу на Ритуальных барабанах… Думаю, твоя подойдёт…
– О, Высший… Умоляю!
– Не умоляй. Даю тебе цикл сроку. Модифицированный экземпляр должен быть у меня к началу празднеств. Если же нет… У тебя достаточно родичей, чтобы я сменил кожу на всех Ритуальных барабанах…
Глава 5. Незнакомый мир
Стёпа с тоской обвёл глазами роскошную комнату, в которую его поместили. Ничего не скажешь – уютно, красиво даже, удобно… Стены приятного оттенка, большое панорамное окно, за которым был виден цветущий сад с местной растительностью, гигантскими разноцветными бабочками и перепархивающими с ветки на ветку искрящимися, как живые драгоценности, птичками. Сад так и манил – фонтанами, искусно сложенными из белого и розового камня, скульптурами и беседками, ровными дорожками с мягким бежевыми песком… Милота и прелесть. И куча парней, которые по этим самым дорожкам прогуливались, время от времени кидая взоры на его окно. То, что у местных от него сносило крышу конкретно, Стёпа уже понял и прогуливаться в таком замечательном саду ни малейшего желания не имел.
После того, как Лури, которую все здесь, кроме её троих детей, величали как Дом Лури, что значило, что она является главой Семьи, грациозно спустилась на серебристо-серое покрытие, её приветствовала целая куча встречающих – то есть, вся родня, которая на данный момент присутствовала в Семейном Доме. А родни этой оказалось немало. Два брата её покойного мужа, за спинами которых маячило по выводку абсолютно одинаковых парней, дочь, которую именовали Невестой – очень красивая девочка, на Стёпин взгляд, лет четырнадцати, и целая куча слуг, которые радостно приветствовали хозяйку.
А когда вся эта тёплая компания разглядела Стёпу, которого продолжал вести за руку, как маленького, Ирон, то на всех лицах отразилась неподдельная радость. Стёпу аж мороз по коже пробрал – это была радость голодного льва, наконец-то углядевшего посреди саванны беззащитную раненую зебру. Судя по этой радости, Стёпу явно не оставят Ирону в личное пользование, вон как все близняшки обрадовались.
«И как я теперь сбегу-то? – мелькнула в голове полная паники мысль. – Они же меня раньше затрахают!!!»
Стёпу затрясло. Ирон, явно почувствовавший его душевное состояние, обвёл всех присутствующих холодным взглядом, оскалился и зашипел не хуже змеи. Встречающие тут же изобразили полную незаинтересованность в предмете из серии: «А мы тут вообще просто прогуливаемся…», и инцидент был временно исчерпан.
Потом Ирон попросил разрешения у маменьки отвести новоприбывшего во Внутренние покои, на что ему было дано разрешение со строгим наказом:
– Отведи нашего гостя и возвращайся. Твоё присутствие необходимо на семейном обеде. И не забудь дать указания Смотрителю Внутренних покоев, чтобы гостя осмотрел целитель.
Ирон кивнул, склонил голову и показал Стёпе на маячивший неподалёку небольшой полупрозрачный пузырь, внутри которого виднелись два кресла:
– Садись, Тиопа. Я отвезу тебя в наш Дом.
Стёпа кивнул и уселся в одно из кресел «пузыря». Пузырь поднялся повыше и поплыл над взлётным полем. Оглянувшись, Стёпа заметил, что встречающие рассаживаются по таким же пузырям – побольше и поменьше.
– Это что, всё ваше личное? – спросил Стёпа.
– Да, – кивнул Ирон, – это часть наших владений, на которых стоит Семейный Дом. А всё вместе расположено на большой платформе, парящей над поверхностью Ризитеи.
– Летающие острова, значит, – хмыкнул Стёпа, которому сразу же вспомнился незабвенный эпос Бушкова про Сварога. Интересно, что Сварог бы делал в ситуации, похожей на Стёпину? Уж явно не яйца бы нёс… Набил бы всем морды и звездолёт угнал бы… Он же лётчик вроде… Или нет, лётчиком был его погибший отец… Нет, лезут же в голову всякие глупости. Стёпа уж точно не Сварог – не герой и не какой-нибудь там Супермен…
«Ничего, – с какой-то злой обречённостью возникла мысль, – если что, то хоть повеситься смогу…»
– Тиопа, – неожиданно прервал ход его мыслей Ирон, – ну не расстраивайся ты так… Я тебя в обиду не дам. Правда.
– Да ну? – усмехнулся Стёпа. – Вот смотри – заделаешь ты мне детишек… Снесу я тебе кучу яиц… А потом? Что-то сомневаюсь я, что мне позволят простаивать.
– Нет-нет, – прижал руки к груди Ирон, на что Стёпа немедленно отреагировал:
– Эй, ты чем машину ведёшь?
– Тут автопилот, – с лёгким удивлением ответил Ирон. – Он сам нас до порога доставит. Тиопа, слушай, я поговорю с мамой… Только я и мой брат… И всё… А потом мы тебя домой вернём, если остаться не захочешь… Правда…
– Ах, ещё и брат? – хмыкнул Стёпа. – Ну, я просто не верю своему счастью…
– Это для Семьи необходимо…
– А то, что у меня тоже есть семья – ты не подумал? – фыркнул Стёпа. – И что моей семье без меня плохо? Это как?
По лицу Ирона явственно читалось – нет, не подумал. Похоже, таким категориями фисташковые вообще не заморачивались. Поэтому Ирон замолчал на какое-то время, а потом пузырь мягко приземлился перед прекрасным, бело-розовым, словно слепленным из зефира дворцом. Стёпа невольно залюбовался – и дворцом, и окружающим его садом.
– Нравится? – спросил Ирон с некоторой долей гордости в голосе.
Стёпа молча кивнул. Происходящее всё больше напоминало ему какой-то театр абсурда.
Ирон взял Стёпу за руку и поднялся по ступенькам к двери, которая тут же распахнулась перед ними. За дверью был роскошный холл с мозаичным полом и мягкими белоснежными диванами, в который выходило ещё несколько дверей. Ирон подвёл за руку Стёпу к одной из них и приложил руку к пульту, укреплённому на стене. Дверь отъехала в сторону, а за ней обнаружилось странного вида существо – с жёлтой глянцевитой кожей, чёрными волосами, забранными в высокую причёску, и чёрными глазами. Тремя. Два глаза были там, где им и полагается быть, а один – посреди лба. Этот самый третий глаз кокетливо подмигнул Стёпе, а само существо радостно осклабилось.
– Тиопа, это Зюхан, Смотритель Внутренних покоев, – сказал Ирон. – Он проводит тебя в твою комнату и позаботится о тебе.
– Да, молодой Господин, да, – в экстазе закатил глаза Зюхан, – я сумею позаботиться о столь драгоценном госте.
– Матушка велела, чтобы его осмотрел целитель, – заявил Ирон.
– Приказание Дом Лури будет выполнено! – воскликнул Зюхан. – Как зовут прекрасного гостя?
– Можешь называть его Тиопа, – отозвался Ирон и обратился уже к Стёпе:
– Тиопа, Зюхан устроит тебя наилучшим образом. А я зайду к тебе, когда кончится семейный обед. Нам необходимо поговорить.
– Хорошо, – мрачно отозвался Стёпа, не сомневаясь, что ему будет, что сказать фисташковой заразе.
