Текст книги "Достойная пара (СИ)"
Автор книги: PolinaFeechka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 32 страниц)
«Разве их было две?!»
По грязной сковороде и двум тарелкам в раковине, я поняла, что Кристоферу составил компанию Ферокс. Понятия не имею куда именно могли уехать эти двое: супруг назвал меня непредсказуемой, в то время как его разгадать было не легче.
Как и на Севере, здесь помещение так же быстро остывало к утру, и просыпаясь рано можно застать рыскающие по дому сквозняки.
Идея приготовить что-нибудь пришла сама собой, но я не знала сколько всего людей подгребёт к столу через пару часов, поэтому решила делать только на меня и Цирцею, если та вообще осталась жива после попойки.
Спустя половину часа лестница со второго этажа заскрипела под медленными грузными шагами. Девушка словно восставший мертвец кралась вдоль перил, то ли боясь покатиться кубарем вниз, то ли вообще едва собирая в себе силы на ходьбу. Одежда на ней была та же. Подражая настроению рыжие волосы потускнели, сморщенное и бледное лицо вызывало глубокое сожаление, но подобное проявление слабости раздражало её.
– Какой ужас… – она рухнула на диван вместе с ногами, в одной руке удерживая бутылку со странным содержимым, – Чёрт бы вас побрал, волчье племя! Такое чувство, что я одна вчера навернула аж две бутылки… Всегда так!
Я улыбнулась как будто меня похвалили, довольная, что не разделяю её мучений.
– Ты же ведьма, предприми, в конце-то концов, меры! – на мой нравоучительный тон она только раздражённо цыкнула.
– Предпринимаю! – Цирцея лениво подняла в воздух руку с бутылкой, поболтала ею пару мгновений и снова уронила возле себя. – Всё перепробовала, а лихая молодость всё равно сказывается… Спрашивается, кто ещё из нас тут ведьма! – она резко подняла корпус и тут же схватилась за лоб, страдальчески постанывая.
– Всё готово, идём есть, может, после завтрака тебе станет лучше? – как ни старалась, а убрать издёвку из интонации не в силах.
Кряхтя от любого движения Цирцея подошла, схватилась за стол и села напротив, ожидая подачу тарелки.
– Что это? Что-то подобное уже видела…
– Это банановый панкейк, его часто готовили на моей родине. Когда жарко круглые сутки, то утром особо есть не охота, поэтому одного сытного блина вполне хватает. – я отрезала ломоть и положила на язык, млея от давно забытого чувства.
Несмотря на жуткое состояние и незнакомую пищу, блюдо, приготовленное мной, девушка съедала удивительно быстро.
– Блины готовишь хорошо, осмелюсь предположить, что остальное тоже. Всё-таки каноны дают о себе знать? – девушка напомнила о сказанном ночью, точнее об «идеальных южных невестах» и мы обе засмеялись. Немного погодя, прочно раздумывая она заговорила. – Чувствую себя лучше, когда вспоминаю эту веселую ночку, точнее, ту половину, что я провела в комнате. Вместо сна или секса, он наблюдал мои прелестнейшие позывы к очищению кишечника, терпел и пытался даже помочь, но в итоге мерзопакостно было обоим. – она изрекла это с деланным самодовольством, хотя ей очевидно было и стыдно, и неприятно одновременно.
«Значит, Фероксу повезло меньше, чем Крису.» – подумала я.
За окном прозвучал оглушающий шум мнущегося железа и громкие крики, перебивающие друг друга. Мы одновременно переглянулись. Я приподнялась с места, прошла в прихожую и распахнула дверь, грохот, скрежет и лязгание усилились. Цирцея беззвучно подошла сзади и втиснулась рядом.
Происходило что-то необъяснимое и из ряда вон выходящее, несчастный джип окружил покорёженным капотом дерево, травмируя и его. Непонятная дымка окружила нос машины, треск рассыпающегося стекла как ультразвук резал по ушам. Спрашивать что и как произошло почему-то не хотелось, ведьме, судя по её укоряющему взгляду, тоже.
Кристофер сидел на крыше автомобиля, свесив ноги на лобовое стекло и капот, он поставил локти на колени и молча изучал последствие аварии. Ферокс находился за рулём, а когда мы начали за ними наблюдать, то с пинка открыл дверь и выбрался наружу, стряхивая с себя осколки и грязь.
Сидящий на крыше говорил что-то другу пару мгновений, а теперь разразился неудержимым издевательским хохотом, чуть отклоняясь назад. Красивое безмолвие леса нарушали только раздающиеся эхом голоса парней и пищание автомобиля. Тот, которого дразнили, отреагировал рассерженным и даже обиженным лицом, но всё же улыбнулся.
Скоро они посмотрели на нас и медленным шагом направились к дому.
Спустя какое-то время оживлённых шуточных споров и обсуждений того, о чём ни я, ни Цирцея не имеем и малейшего понятия, парни успокоились, но так и не поведали нам об истинных целях своей прогулки.
«Встать так рано, чтобы побалбесничать? Не думаю, что это клеится с образом жизни Кристофера, Ферокс – может быть, но не хранитель. Они точно что-то проверяли.» – под моим прямым изучающим взглядом Крис поёрзал и насупил брови, словно уловил ход моих мыслей.
– Вы вчера шли как слонихи, даже я проснулся. – изрёк старший воин и потёр нос указательным пальцем.
Ничего себе, а я думала мы были очень тихими. Я оглянулась на подругу, и она пожала плечами.
– Точно! Что за проклятие? – все сгустили внимание на мне, – Проклятие ведьмы или что-то вроде того… Ты вчера сказал мне это. – я повернулась к мужу в ожидании ответа.
И снова тишина. Ферокс сдержанно усмехнулся и снова замолк, а ведьма судорожно провела пальцами по виску и наигранно рассмеялась:
– Очередные глупости, выдуманные ими. – она тыкнула на двух парней, насуплено и зло посмотрела на старшего воина, таким психологическим давлением принуждая его замолчать, но не вышло.
– Да ладно тебе, бестия, все прекрасно знают как ты любишь побухать, не льсти себе. – он спустил ноги с дивана и напряжённо сел, готовясь уйти. – Ой! Пригубить. – исправился и ехидно улыбнулся, привставая.
Цирцея медленно, но верно начинала закипать, она ни в коем случае не строила страшных рож и не напрягала рассерженно кулаки, просто я нутром чувствовала разгорающийся в ней огонёк, готовый вспыхнуть и спалить всех присутствующих с особым фанатизмом, а заодно и дом. Она снова предстала истинно дьявольским созданием, какое в ней пробуждает, наверное, только Ферокс. Её щеки побледнели, глаза опасно уставились на шатена – это напомнило мне взгляд агрессивно настроенного хищника, пристально держащего взгляд. Но щедро одаривая девушку ослепительной улыбкой и ничуть не страшась угроз, он продолжил раздражать её:
– Даже не пытайся меня загипнотизировать красивыми глазищами, я всё помню… – мы не поняли к чему он клонит, но заранее подготовились к крикам, зная, что ничего дельного из его рта точно не вылетит, ведьма крепко схватила бутылку со снадобьем, – То, как ты меня облевала, будет сниться мне в кошмарах… – поправил на себе одежду и важно встал, осторожно направляясь к выходу.
Скачком преодолев расстояние до двери, он скользнул на улицу. Необходимости в бегстве не было: не стоит даже сравнивать возможности хрупкой девушки, какой бы страшной ведьмой она не была, и физически подготовленного оборотня. Беглец всего-навсего продолжал дурачество.
– Ах ты!.. Несносный! – она запустила в него пластиковое тело, и когда-то попало в наспех закрытую дверь, разрываясь и изливая жидкость на пол и стены, девушка сама выбежала на улицу, преследуя парня.
Всё снова стало тихо. Кристофер присутствовал только частично, поскольку большая его концентрация находилась за тысячи световых лет от нас, где-нибудь далеко-далеко в уме, хотя учитывая его незначительное внимание, уделённое нам, нарочито раздражительное поведение Ферокса и гневные припадки Цирцеи всё-таки доводили его и ставили в тупик.
Оставаться наедине с мужем, не имея банально догадки о чём можно начать разговор, оказалось волнующе, немного стыдно и до сих пор страшновато. Он никогда не подтверждал моих опасений насчёт себя, по крайней мере, конкретных случаев я не помню, но тот факт, что при желании он заставляет трепетать Ферокса – лучшего и близкого друга, а так же порой видимо побледнеть и оцепенеть собственного отца, наталкивало на мысли.
Самым страшным и непредсказуемым было его настроение, оно каждый раз кардинально менялось без видимых причин, точнее, причины являлись недостаточно весомые – он вспыльчивый, импульсивный.
Кристофер почувствовал на себе мой навязчивый взгляд и поднял глаза. По спине пошла гусиная кожа, доходя до шеи и пронизывая ознобом до самых колен. Он смотрел так словно ему хватало одного мгновения, чтобы целиком и полностью считать меня, мои мысли; я подсознательно сжималась и прятала глаза, как будто и вправду было что скрывать от него. Затем облизала пересохшие губы и дрожащим голосом начала говорить:
– Что ж, скоро проснуться щенки… – неуверенно, явно пытаясь выскользнуть из неловкого положения, я сказала первую пришедшую в голову фразу.
Мужчина встал, вальяжно подошёл ко мне и, не прерывая зрительного контакта, перегнулся через барную стойку. Я ощутила его пальцы на подбородке, мягкое и щекочущее нервы прикосновение. Он досконально рассматривал моё лицо, медленно перемещая взгляд к изгибам губ, ямке под носом, снова возвращаясь к губам и наконец глазам, призывая точно не к благоразумию. Воспоминания подобно змею-искусителю нашёптывали про его славные поцелуи, но мозг настойчиво колотил в черепную коробку «не смей!».
Суетливо оглядываю всё, кроме мужа прямо перед собой, пытаюсь зацепиться хоть за что-то, только бы не сдать своё волнение со всеми потрохами.
– Ты больно кусаешься. – чарующий бас соскользнул с его языка. – Хоть и напоминаешь сейчас того зайца, которым по дороге отобедала.
Магия спала, и я отодвинула Кристофера от себя.
– Только попробуй сделать так в следующий раз… – предостерёг, имея в виду мои звериные ласки, многообещающе понизил голос.
Его самоуверенность злила мгновенно. Звучит как вызов.
– Следующий раз? – я сделала шаг назад и прислонилась копчиком к кухонной тумбе, заново расчищая личное пространство.
– Ну, да. – он стал говорить со мной как с глупым ребёнком. – В очередное помутнение. Кажется, ты так это называешь?
Крис внезапно рассмеялся над выражением моего застывшего лица. Я уже припасла едкий ответ, но тут распахнулась дверь, и в прихожую ворвалась взмыленная Цирцея. Она громко выдохнула и откинула назад длинные сосульки волос, совсем позабыла о недавней хвори и имела удовлетворённое выражение лица.
– Догнала! – не менее радостно воскликнула она на выдохе, и мне стало интересно, что могло за это время произойти с Фероксом.
На втором этаже заходили, сопровождая копошение отборной руганью. Среди голосов особенно различался женский и несколько мужских. Девушка явно переусердствовала с хлёсткими выражениями, но упорно продолжала горланить, нарушая приятную тишь утра, что уже начинало раздражать меня, не говоря о настроении Кристофера.
Не долго растягивая знакомство, по лестнице вниз сбежала несуразного вида девушка, на голове полный бардак, кисло искривлённая физиономия и бравурно вздёрнутый нос, она так быстро перебирала ногами будто её задачей было пробить насквозь твёрдые бруски ступеней. Характер сочился отовсюду, гормональный всплеск читался во всех её движениях.
Бывают такие моменты, когда ты смотришь на незнакомого человека и по определённым жестам, нечаянно брошенным словам, взглядам или угрюмо насупленным бровям, ты сразу же точно и навсегда вешаешь на него ярлык, хотя в этом случае данная фраза будет чересчур груба и неточна. Скажем так, я смело и, как оказалось потом, правильно расценила незнакомку.
– Как же эти засранцы меня достали! Надеюсь, их сожрёт какой-нибудь волчара! – в сердцах крикнула она на остальных ребят, пребывающих всё еще наверху.
– Ильва, прошу тебя, закрой свой рот. – Цирцея подошла ко мне и присела на край барного стула, вспомнила о прежней головной боли.
– Что это за чуваки?! – возмущённо завопившая так и застыла на лестничной площадке.
Она оказалась ещё и несообразительной: кроме нас к ним приехать никто другой не мог, а сюда их везли точно без насилия и мешков на головах, поэтому Цирцея, как минимум, успела сообщить необходимое.
– Позови всех вниз. – очень лаконично и строго приказала ведьма.
Недоверчиво и с опаской оглядывая нас, Ильва поднялась на второй этаж, знатно потопала и возвратилась. Следом за ней спустилось ещё четверо. Среди них был уже знакомый брюнет, он, кажется, узнал меня; еще два парня, один кудрявый с умным и внимательным взглядом, второй с сонным потрепанным видом и в измятой одежде. Последней шла миниатюрная симпатичная девочка – так её тянет назвать, с темными длинными волосами, в голову сразу пришла русалка, и широко распахнутыми глазками. Они немного перешёптывались между собой и этого хватило, чтобы узнать различия их слога от привычного южного.
– Это Стейн, Блейн, Алан, Ильва и Элеонора. – скороговоркой сказала Цирцея, чтобы от нее с её больной головой поскорее отвязались.
Атмосфера настала гнетущая, и выглядели выстроившиеся в ряд щенки точно их на расстрел ведут, с недоверчивыми глазами. Тот самый брюнет, что заглядывал в хижину Цирцеи во время моей болезни, украдкой наблюдал за мной, неловко отворачиваясь, когда я это подмечала. Кудрявый, наверно, Блейн засунул руки в карманы и бдительно изучал будущего вожака, вероятно, уже поняв это; возле покачиваясь стоял неряшливый парень, судя по всему, Алан, он до сих пор спал на ходу и, когда чуть не падая, напирал на Блейна, тот отталкивал его плечом от себя. Впереди всех, сложив руки на груди в защитной позиции, остановилась Ильва, а позади неё притаилась Элеонора.
– Я Альба. – боясь заразиться общим замешательством, я разбавила тяжёлый воздух двумя словами, но произвело должный эффект. Оказавшись тем спасательным кругом, поддержавшим их стремительно идущее ко дну самообладание, перевела взгляд на супруга, игнорирующего их присутствие или возвратившегося к прежним раздумьям о делах хранителя.
В этот момент с улицы вошёл Ферокс, быстро оценил ситуацию, оглядел всех присутствующих и с некоторой опаской рыжую. Хлопнул в ладони и сказал что-то вроде «отлично, все в сборе».
Доселе Кристофер продолжал молча лицезреть всех щенков, а когда подошло время, неожиданно встал и заговорил:
– Садитесь, первый и последний раз продиктую вам правила. – он и впрямь стал серьёзным, ни забавляющегося, ни злого, ни соблазнительного Кристофера больше не было, остался только «ходовой» вариант.
Зрелище назревало интересное. Молодые ребята несколько пугливо и настороже рассматривали внушающую фигуру Криса, пока обходили того с целью сесть на диван. Даже сонный щенок сразу воспрял ото сна.
У грубиянки явно что-то вертелось на языке, но она молчала, вульгарно и смело осматривая вожака. Девчонка понятия не имеет об этике в стае, не удивительно – воспитывалась в городе. Я лишь покачала головой, теперь в полной мере осознавая какие же трудности нас ждут.
– Во-первых, не своевольничать, действуете по чёткому приказу или разрешению, в том числе это касается и выхода на улицу. Когда меня нет – Ферокс за главного. Во-вторых…
– Нам и в туалет по вашему приказу? – обращение Ильвы на «вы» немного радовало меня, не считая врождённого нахальства.
– Во-вторых, когда я говорю, вы держите рты на замке, ясно? – он чётко высказал позицию и я заметила, как ребята невольно вжимаются в диван. – Теперь быстренько пробежимся по основным правилам, чтобы не слишком затягивать наше общение, – на это обиделся бы кто угодно, особенно, если подобное говорит тебе твой вожак, часть семьи, почти родитель. – Значит так, не трогаете людей, запрещено, в том числе, общение с ними непосредственно в шкуре волка, не нападаете на своих, не нарушаете границы, не вступаете в контакт с чужаками, также не обращаетесь без разрешения, и мы поладим. Ясно? – все дружно кивнули, никто не мог ответить вожаку «нет». – Отлично, через пятнадцать минут все на улицу.
Напоследок, чтобы совсем не запугивать щенков, он одарил их широкой и приободряющей улыбкой.
– Для тебя у меня тоже кое-что есть. – Кристофер обернулся и со всей серьёзностью посмотрел на меня.
Комментарий к 13. “Трудности нас ждут”
Всё планирую длинную главу написать, но не выходит(
========== 14. Предчувствие ==========
Западный клан
Раньше и всегда природа бесплодных степей вынуждала местных волков изощряться, но находить пропитание, устраивать более выгодные условия для проживания, выращивания щенков. Благодаря открытым территориям, абсолютно незащищённым деревьями от солнца, Западная стая гораздо больше остальных нуждалась в водоёме по соседству, а также в лёгких материалах для жилищ, менее сильно раскаляющихся под прямым лучами, чем каменные или бетонные строения Севера. Со временем остальные кланы стали хорошо помогать, поэтому у Запада появилось больше свободного времени, больше для «ничего не делания» или, иначе говоря, для глубоких дум, саморазвития.
Аккуратные деревянные домики стояли почти в ряд, как небольшие грибочки они не располагались слишком далеко друг от друга. Вид их был схож между собой, но во дворе каждого росли разные цветы, участок разграничивали непохожие заборчики: где-то с плетенью, где-то из обычных крашеных досок, а где-то выложенные резными и умело разукрашенными рейками.
Кажется, что тонкие стены строений ветер каждый раз пытался снести, в надежде, что выбьет устойчивые балки и сложит их словно карточные домики, но внешняя хрупкость лишь обманывала смотрящего, проверенная многими летами.
Сейчас же, когда Западный клан освоился на своих землях и приноровился к климату, их жизнь стала ещё приятнее. Они собственноручно высадили крупные деревья, провели водоканалы вдоль и через деревню, украсили и обустроили её внутренний облик, так среди сухой мертвой пустоши возникла невеликая, но сильная «грибница».
Во главе и начале маленького городка стоял абсолютно непохожий на другие грибки дом. Он заметно возвышался среди них и его воистину заслуженно можно наречь – «Гриб». Дворик перед ним выглядел заметно богаче и ярче остальных, ограждение же выше и крепче. Чуть дальше от входа в дом стоят столик и пара шезлонгов, один из них занят. Жгучая брюнетка средних лет с подтянутым телом и правильными чертами лиц лежала, растянув смуглые ноги и подставив их припекающему солнцу. Огромные очки несказанно шли ей, несмотря на их нелепый громоздкий вид, с толстыми дужками, уходящими за тонкие, просвечивающие на солнце, маленькие ушки.
Она медленно протягивала руку к высокому бокалу с коктейлем, стоящем на столе и до верхушки заполненным рубленными кусками льда, а потом с неким блаженством цедила спасительную жидкость через тоненькую соломинку.
Женщина с самого утра была не в духе, но дабы не портить день зря, не подавала признаков испорченного настроения, и все ей подыгрывали, как клоуны скачущие перед детьми и пытающиеся снискать радостную или хотя бы довольную улыбку. Так было всегда и во всем, поэтому дама в очках зачастую расстраивалась по привычке, для того, чтобы вновь удостовериться в собственной важности.
«Астрид.» – серо-жёлтый волк поприветствовал Альфа-самку, присел и покорно склонил голову, прикрыв при этом уважительно глаза. Вся стая почитала и даже обожествляла, зависела от неё – он был не исключением.
– Говори. – она отставила бокал в сторону и расслабленно откинулась назад, будто беседа затевалась абсолютно повседневного характера.
На фоне от дуновения ветерка шептались сухие травы и кусты, а в воздухе кружили широко распахнув крылья стройные длиннохвостые хищники; высматривают жертву, очерчивают незамысловатым танцем небо, летают сверкая светлыми брюшками степные луни.
«Мы погнали одиночек, а с ними и охотников на Север, в данный момент большинство сил клана Хаука поставлено на границы, постоянные загоны порядком измучили воинов, но зайти глубже в лес мы не торопимся – молодняк боится, а взрослые слишком умны, чтобы лезть в неизведанные места. К сожалению, некоторые одиночки отделились от общей вереницы и ушли на юг…»
– Ничего, это даже хорошо, продолжайте выполнять приказанное. Нет нужды заходить в леса, достаточно слегка припугнуть нашу цель… – она изящно перебирала пальчиками в воздухе, примерно как играют на арфе, и наконец соприкоснулась ладонями обеих рук, но вдруг дёрнулась, преисполненная всё той же грациозностью, точно вспомнила что-то. – На новую стаю направили шакалов?
«Альфа, но ведь там наш щенок…»
– Не важно, это ещё сыграет нам на руку. – женщина лукаво повела бровью и слегка улыбнулась, прокручивая задуманный сюжет в голове. – Ингольв совсем потерял сноровку, ему не помешает некоторое тормошение… – она задумалась, и её давно потерявшие живой блеск глаза замерли, смотря сквозь докладчика, – Хотя позволить ему выдать Альбиннен за Сверра было нашей страшнейшей ошибкой, всё только усугубилось…
Волк мгновенно почувствовал печаль, сожаление и даже вину, когда на лице Альфа-самки отобразилась ревниво-обидчивая гримаса, но та скоро сменилась привычной хищной и очаровательной улыбкой.
– Я так давно не видела эту малышку…
***
Цирцея вдруг дёрнулась и выронила из рук подожжённый лист дурмана, потом заметила мой пристальный взгляд и встрепенулась, поднялась с травы и медленно потопала в мою сторону.
Когда мы только вышли на улицу, она незаметно отошла немного вглубь леса, подальше от нас всех; достаточно, чтобы быть незамеченной, достаточно, чтобы её не потеряли. Набрала небольшое количество нужных трав, приняла некоторую энергию, крепко обняв три дерева, и стала проводить отлично заученные ритуалы, идущие из нутра, зажигая и развевая прах листьев перед собой. Даже мне известно, что дурман применяют для ясновидения, в крайних случаях для чего-то иного, но тут я не сведущая, поэтому точно не угадаю.
Суть крылась в том, что не только мне показалась странной утренняя прогулка Кристофера и Ферокса, о цели которой они не обмолвились и словом, но и Цирцея заподозрила неладное, а теперь знала что-то наверняка…
Я перевела глаза на столпившихся перед Кристофером и Фероксом «желторотиков», муж оживлённо объяснял им поведение при обращении, действия для того, чтобы достигнуть желаемого результата. Учитель из него был не самый лучший; как раз из тех, кто ждёт, что ученики добровольно потянуться за знаниями, и полностью уверенны в своей правоте. Этакие упрямцы с характером, долго уживающиеся с надоедливыми щенками, но в итоге являются идеальным примером для подражания.
Я давно заметила то, что непроизвольно к Крису тянулись все, как мотыльки слетаются на свет. Он имел в себе что-то невозможно притягательное и завораживающее, но, видимо, глубоко прятал это, так как бурное восхищение окружающих разбивалось о стену неприятия и холодности или же непреодолимую стену старшинства, обращаясь стиснутым в рамки приличия доверием и покорностью. Он открыт и весел с Фероксом, но неприступен чужакам, потому подойти к нему побоятся и всего лишь рассматривают со стороны.
Вспомнился случай из детства, когда втроём мы оказались преследуемые огромным волком одиночкой, в ту пору и Кристофер и, тем более, Ферокс не дотягивали хотя бы моего нынешнего размера в шкуре волчицы, посему страх моментально сцепил тисками нас, как показалось сперва. Тогда будущий супруг не отличался особыми признаками Альфы – он предпочитал отсиживаться в тени, но стоило попасть в подобную ситуацию, и он ожил. Как болезнь воодушевление поразило его и возбудило в нём интерес к жизни, к нашему спасению. Холодной головой будущий хранитель щепетильно, но быстро просчитал шаги и даже сейчас тяжело поверить, но мы смогли удрать целыми и невредимыми оттуда, а бродящего в округе шакала потом поймали и растерзали взрослые.
В те юные светлые деньки, несомненно наполненные чрезвычайно огромным смыслом для нас, я была поражена неожиданной строгостью мыслей Кристофера, а теперь, прожив достаточно времени бок о бок с супругом, я могу уверенно сказать, что удивилась бы скорее его старому поведению, нежели лидерскому.
Цирцея наконец-то подошла и села рядом на ступеньки, постучала меня по плечу, а после сложила ладони и уместила их меж колен.
– Нечего бояться, дорогуша, он позаботится о тебе. – мы обе шумно выдохнули, но ведьма немного громче, бормоча непонятное под нос. – Лес сегодня злой…
«Злой?»
С другой стороны от меня на те же ступеньки приземлился Стейнвульф. Он неловко занял небольшое место и слегка отодвинулся от меня, нарочно избегая случайных прикосновений, чуть не слетел с резко окончившихся деревяшек лестницы и всё же вынужденно придвинулся обратно ко мне.
– Ты считаешь, что ты лучше остальных, покидая тренировку без разрешения? – я посмотрела на него слишком назидательно и сама тому удивилась.
– Я уже умею обращаться, поэтому начальные тренировки мне ни к чему. – он говорил честно, открыто и прямо, отчего заставил меня неуютно поёжиться от собственной требовательности. – Кристофер освободил меня.
Я одобрительно кивнула.
На некоторое время наступило молчание, когда в нескольких метрах от нас звучали громкие голоса, приказания, нытьё. Если прислушаться можно даже нелепую болтовню о себе услышать – обсуждение новых лиц присуще всем, особенно молодым умам. Темный курчавый парень храбро озирался на нас, пока низкая Ильва щебетала ему про мою сильную родословную, известную всем кланам, а также значение и важность Сверра и старшего воина. Интересные заблуждения узнаёшь мельком слыша о себе из чужих уст, порой о том, чего никогда и не совершал. Хочется закрыть, отгородить от себя подобное, но мир так же остро тянется к тебе, как и ты к нему, и состоит он не только из приятных моментов.
– Что за браслет? – силясь скрыть трепет в голосе Стейн задал вопрос, указывая на тонкий красивый ободок со всяческими висюльками, перетягивающий мою щиколотку.
Цирцея медленно и с интересом повернулась к нам, разглядывая то щенка, то меня.
– Браслет? – я задумчиво посмотрела на украшение, будто видела то впервые, а потом подняла глаза на Кристофера, внимательно изучая его красивую фигуру. Незнакомые мысли и чувства пронеслись в груди. Супруг, стоящий до этого спиной к нам, развернулся и покосился аккурат на меня, точно ощутил взгляд спиной. Это показалось странным. – Ах, браслет! Это так…украшение.
Ведьма ткнула локтём меня в бок, заметив коварный взгляд, и предупредила шёпотом:
– С огнём играешь, дурында.
Супруг стоял в полоборота и уже прожигал нас всех подозревающим взглядом, по коже пошли мурашки. Точно что-то странное происходит.
***
Тенистая полянка возле дома не спасала от духоты. Судя по всему, вот-вот прольётся дождь, но никак не решается этого сделать, и только влажность наполняет воздух.
В очередной раз Кристофер пытался заставить молодняк обратиться, но всё тщетно, с другой стороны, никто и не обещал, что будет просто, иначе специальный клан и не понадобился бы.
– Для начала расслабьтесь. Услышьте себя, рвущегося на волю волка, зовущую природу. Ощутите на коже прикосновение ветра, почувствуйте давление земли на ступни. – он закрыл глаза и провел ладонью по коже, потом немного потоптался, Альбе захотелось повторить это. – Вы всё ещё в обуви? Разуйтесь! – большинство из них и вправду были обуты. – Теперь окунитесь в пульсирующую жизнь леса. Принюхайтесь к новым запахам, оглянитесь вокруг, ощутите холодную почву под подошвой ног… – он размял плечи и открыл глаза, у сидящей вдали Альбы забилась кровь в жилах, потянуло обратиться.
Щенки воодушевились, приняли бойкие позы, а затем зеркально повторили его движения, слова, но…ничего не произошло. У Ферокса даже вырвался разочарованный стон.
Кристофер ожидал подобное, поэтому спокойно стал повторять свою мантру. Его жена поднялась на ноги и собиралась уже подойти, как среди молодняка раздался визг. Все уставились на Элеонору, которая скрючилась, лёжа и лихорадочно дёргаясь на земле. Что-то страшное происходило с её телом, непонятное, тягучее, горячее, но для всех «бывалых» это являлось самой нормальной процедурой, в то же время остальные щенки с ужасом уставились на происходящее, они чувствовали тупую боль, хотя ран не было, страх закрадывался в их сердца.
Несчастную охватил бешеный мандраж. Её изводили то взрывание ран и попытки волчицы вырваться, то обратное заживление и возвращение в форму человека. Бедняга вопила и драла на себе волосы, но закончить обращение не могла, кровь, слизь и испарина смешались в отвратительной консистенции и покрыли Элеонору с ног до головы. Истошные крики так и продолжили бы терзать новичков, если бы Кристофер не махнул поспешно Цирцее, а та моментально оказалась рядом с девчушкой и всадила ей заряженный шприц в бедро, оканчивая мучения. Всё кончено. У кого-то даже глаз дёрнулся от нервов.
Малышка обессилено перекатилась на спину и мало-помалу стала успокаиваться, грудь замедлила темп и опускалась и поднималась гораздо медленнее прежнего. Руки и ноги ослабели, распластались по траве. Ведьма приподняла её голову и убрала волосы с лица, потом подозвала старшего воина, тот отреагировал моментально и, разом подняв на руки маленькое тельце, вместе с рыжей понёс груз в дом.
На улице остались только Альбиннен, Кристофер и четыре подростка. Первая разрывалась в мыслях уйти или остаться, чтобы узнать обещанное супругом; в итоге решила, что с раненой отлично справятся и без неё. Решила не она, а опять же любопытство.
Пока ребята простаивали в шоке, в том числе и Стейнвульф, хранитель проследовал к дому, но не к главному его входу, а к некрепкой калитке очень похожей на сарайную, что чуть правее основной двери. Порылся там дребезжа и разрушая, очевидно, склады пожитков. Неожиданно и смешно, как быстро и незаметно в совершенно новой постройке оказываются забиты сараи.
Вернулся Крис с ружьём наперевес, чем вызвал новую волну испуга. Альба подскочила на месте, взбеленилась, завидев предмет в его руках.
– Идём, – с видом порядком уставшего доктора, беспрерывно принимавшего до этого энное количество пациентов, Кристофер подошёл к супруге и вымолвил заветное «следующая», пускай в иной интерпретации.
Поскольку ошарашенная девушка ни в какую не желала идти, ему пришлось ухватить её за запястье и повести за собой. Оказать сопротивление не осмелились ни ведомая, ни щенки подавно.
Перекинутая через плечо винтовка болталась и стучала ремешком по спине мужчины. От любого подобного звука, девушка непроизвольно съеживалась подобно напуганному зверьку, что-то на подкорке сознания отчаянно сопротивлялось тому, что предстояло.
Двое отошли на задний двор дома, обойдя по кругу, а затем немного углубились в лес. Его хвойное дыхание, совсем не ветер, а именно мерное гудение заплутавших меж стволов сквозняков, затягивало, буквально всасывало идти глубже и глубже; целиком погружаясь в щекочущий треск коры, набухающие ковры мха, рассыпчатую, но кишащую энергией землю, сбивчивый шелест зелени, так похожий на человеческий разговор…
