Текст книги "Достойная пара (СИ)"
Автор книги: PolinaFeechka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 32 страниц)
========== 1. Сватовство ==========
«Тик-так, тик-так» – раз за разом часы все с большим усердием давили на уши.
День не был примечателен. То же припекающее землю солнце, что и вчера, та же весна, что развернулась в полную силу два дня назад; но я отчетливо ощущала в груди эту неотвратимость приближающегося события, которое несомненно волновало меня. Я знала, что уже несколько дней эта комната, по моей милости, целиком погрузилась в паранойю. Даже теперь, когда на улице стояла ясная и жаркая погода, резвилась беззаботная ребятня, я оставалась неподвижна, отделяемая от всеобщей суеты оконными стеклами. Скоро должно начаться создание клана новообращённых, который я имею и силы, и возможность, и готовность возглавлять, но все способно разрушить одно его слово. Отец немедленно согласится и отвадит меня от данной затеи.
«Тик-так, тик-так»
Появилось желание немедля содрать со стены громадный хронометр и ударить о пол со всей силы, но что-то остановило внезапный энтузиазм, погрузив в нежелательные сейчас мысли, старательно отгоняемые мной долгое время.
Наша скорая встреча с Кристофером, вот что давило на меня увесистым прессом. Боль глухим стуком отозвалась в районе переносицы, растекаясь до висков. Я боялась его так сильно, как никогда не боялась разъярённого отца, ловившего меня на хулиганстве; сравнение оказалось нелепым и смешным, но смеяться вовсе не хотелось.
Единственным звуком, перебивающим назойливое тиканье, было моё оглушающее дыхание. Я нервничала так, что казалось в легкие вместе с воздухом заливают раскаленный металл. Грудь сдавливал не только кожаный лиф, но и тяжесть некой ответственности. Я не раз порывалась сбежать, но что станет с родителями? Что сделают со мной, если поймают? Также были мысли наотрез отказаться от нежелательного предложения, как только то поступит, пускай эта выходка могла стоить мне очень дорого.
Но каждый раз во всём этом находилось что-то, что отворачивало от дурных помыслов, и скорее всего та обязанность была не перед женихом, но отцом, следящим за каждым моим вздохом.
К предстоящей и неизбежной свадьбе подготовка велась долгое время, почти все детство я уже знала обо всем, в чем необходимо было быть сведущей, от бабушки и матери. Бывало посещали мысли, а какого это – принадлежать кому-то? Быть невестой, женой, матерью? Что-то изменится? Все обряды и единение с мужем казались чем-то диким сейчас, когда еще чуть-чуть и придётся столкнуться с ними лицом к лицу, хотя раньше они представлялись далекими и невозможными.
Живот неприятно скрутило. С виска слетела капелька и упала прямо в ладони, то ли слеза, то ли пот – подтверждение моего волнения.
Я так сильно ушла в мысль, что не заметила, как больно и крепко вцепилась зубами в соединенные указательный и большой палец. Оглянула всю себя и поняла, что уподобившись трусливому зайцу робею, потакая страху или холоду, но не сама свадьба пугала, нет. Я встряхнула руками и головой, чтобы сбросить сковавшую меня панику.
Не помню, сколько времени прошло с того разговора, но слова, сказанные тогда бабушкой, навсегда застряли в голове.
«– Бабушка, почему Крис перестал играть? – дернула я за длинную многослойную юбку, скорчив обиженную мордашку.
– Альбиннен, деточка моя, ты не успеешь соскучиться, как вы снова будете вместе, ты же его невеста, верно? – бабуля отложила в сторону вышивку и с улыбкой погладила меня по голове. – Совсем скоро и ты вырастешь. Станешь взрослой и покинешь отчий дом со своим ненаглядным, а пока посвяти немного времени нам. Давай-ка, помоги мне здесь. – она сощурилась, корпя над своим изделием.
– Рагна, лучше бы ты рассказала Альбиннен побольше о её избраннике, иначе совсем ей мозги запудрила своими сказками. – в дом вошла изящная женщина, держа в руках две корзины полные ягод, целебных трав и грибов.
– Расскажи, бабушка! – я подпрыгнула на месте, быстро оказавшись возле мамы и отняв у нее одну увесистую плетенку.
– Сверр становится настоящим охотником, – мой недоверчивый взгляд заставил старушку продолжить, – наши узнали, что он хранитель, а значит охотник среди волков, понимаешь?»
Тогда ее слова были странными и непонятными, они породили в моей голове большую неразбериху. Ужас пришел позже, когда я смогла верно истолковать слова Рагны.
Дрожь в коленях не унималась, чтобы отвлечься, я стянула с туалетного столика гребень и принялась с усердием чесать волосы. Но мертвую тишину прорезал скрип двери, вошла рыжеволосая девушка – моя приближённая.
– Альба, айда сюда! Тут такое! – чересчур, как мне показалось, возбужденная Лекса влетела в мою комнату и едва ли шёпотом позвала за собой, но не дожидаясь какой-либо реакции, девушка вцепилась мне в руку и потащила в темноту прохода.
Смеясь и отталкивая её, я оказалась вытащена в широкий коридор, объединяющий собой мою комнатку, спальни родных и гостиную, откуда послышались голоса. Оживленно жестикулируя и строя очаровательные гримасы, подруга непонятно и очень глупо привлекала моё внимание.
– Что за игра в шпионов?
Лекса выпучила глаза и резко закрыла мой рот рукой, подавая знак «молчи», потом чуть присела и подкралась ближе к косяку со шторой, она привела меня не просто так. Красная плотная ткань скрывала нас от говорящих, за их разговором я не поспевала, но голоса распознала сразу. Там точно был Кристофер, отец и мама. Что-то внутри тяжким камнем упало, потянув меня следом. Верная спутница отвлеклась от подслушивания и кинулась к осевшей на пол мне, но её бесполезные ахи и вздохи над ухом только сбивали с мыслей. Без сил я подползла к косяку на четвереньках и навострила уши. Разговор не включал в себя абсолютно ничего интересного. Папа задал парочку рядовых вопросов об успехах Криса, тот коротко и ясно ответил. Мама же молча сидела и слушала, а потом напрямую спросила о цели его прихода. Всего лишь слыша голос, я приметила, что чувствовал он себя более, чем комфортно:
– Не будем терять время и сразу перейдем к делу.
– Я уж думал, что ты совсем позабыл об этом, – расслаблено проговорил Альфа, под «этим» имея в виду меня.
– Вы глубоко ошибаетесь, я не в силах забыть наш договор, – Крис сказал это со странной натяжкой, будто бы выбирал слова, чтобы меня позлить.
Кажется, потолок стал давить, тошнота подкатила к горлу.
Далее следовал неприятный и несколько вульгарный разговор, содержанием скорее напоминающий торг на рынке. Осталось считать минуты, когда меня вызовут, по его желанию покажут со всех ракурсов для полного ознакомления, а потом, собственно, как перед продажей хорошенько вымоют, приоденут, надушат и бантиком повяжут, чтобы всяко понравилась. Свои рассуждения я тут же высказала Лексе, у той в свою очередь глаза на лоб полезли от услышанного.
– Ты все так здорово искажаешь! Ничего не торг! Альфа всего лишь обсуждает с женихом порядок и день проведения обряда. Обговаривают единение, что в этом такого?
Она искренне не понимала всей ущербности происходящего, а я собиралась выйти к ним, затем четко и ясно высказать свои намерения.
– Стоять! Куда собралась? Хочешь чтобы нам обеим взбучку устроили? – холодная рука легла на мою щиколотку, заставив непроизвольно дернуться.
– Сейчас же прекращу этот несуразный фарс! – в сердцах воскликнула я достаточно, чтобы нас услышали.
Всё это время державшая меня за ногу Лекса яростно потянула на себя, и неуклюже скользя по темному дереву, я рухнула прямо под штору, с помощью всевышних сил оставшись незамеченной… ну, или почти незамеченной.
– Ты что творишь?! – словно шипение остервеневший змеи прозвучал мой голос.
– Предупреждаю порку!
Неестественно для себя я цыкнула на обезумевшую от страха девушку и выдернула щиколотку из её медвежьей хватки. Пригнулась и подползла еще ближе к красной ткани, чтобы выглянуть из-под неё, но тут же отпряла и в страхе поползла назад, толкая Лексу.
Мама зашла за угол и задернула штору, полностью скрывая беседующих. Она строго посмотрела на меня, потом улыбнулась и покачала головой:
– И кто же из вас такой находчивый? – Герда вытянулась и сложила на груди руки, ожидая ответ.
– Она! – покорно склонилась Лекса, указывая на меня и еле подавляя смех.
Подобная наглость впечатляла.
– Мама, откажите ему! Ты прекрасно знаешь меня! – поднявшись на ноги, я схватила красивую женщину за руки, но она лишь отрицательно качнула головой, что означало её полное бессилие в данной ситуации, моё дыхание чуть ли не оборвалось, если можно так сказать. Прекрасно знаю, она никогда не желала мне зла, потому, скорее всего, уже обдумывала возможности избежать брака, но что-то подсказывало – эти самые возможности приравнивались к нулю.
В гостиной как раз стихли голоса, вероятно, услышав мои безрезультатные стенания.
– Альбиннен, – голос отца звучал неправдоподобно успокаивающе и ласково, можно подумать, что он и впрямь надеялся меня задобрить сладкими речами, – подойди сюда, дитя.
Сколько иронии в одном слове. Папа, своё так называемое дитя, прямо сейчас ты отдаёшь в руки дикому животному и тебя все устраивает? Ах, да, мы же и сами не далеко ушли.
Герда взяла мою ладонь и потянула за собой, на что я судорожно затрясла головой, еле сдерживая слёзы. «Нет» – несказанное так и осталось бледным следом на губах. Оставалось еще упереться ногами и руками в пол, зарыдав во всё горло и умоляя не принуждать к замужеству, но это было бы опрометчиво с моей стороны, открыто оказать сопротивление. Я поддалась, и шаг был сродни прыжку со скалы: голова закружилась, а воздух полностью вышел из легких. Лицо застыло в растерянности.
Солнечный свет, целиком окутавший просторный зал, слепил глаза – разница с коридором хоть и немного, но ощущалась. Помещение в стиле лофт являлось тем же, чем и обычно: пахло деревом и вкусной едой, а атмосфера складывалась таким образом, что будь ты тут в первый раз, то всё равно почувствуешь себя как дома – заслуга мамы и отчасти отца.
Невозможно было не почуять этот тяжелый и острый взгляд на себе. Я медленно повела головой, отгоняя накатывающую мигрень, и подняла глаза на гостя. Волнение, несомненно, захлестывало пока мы стояли за красной шторой, еще оно не отпускало меня сидящую в комнате. До сей поры медленно и изощренно тело сковывала необъяснимая тревога, она была почти осязаемая, но стоило посмотреть на Кристофера и всё растворилось. Исчез беспорядок в голове, сердечное и душевное возбуждение усмирилось и настало самое что ни на есть умиротворение. Я оказалась столь смиренна перед лицом того, кто вселял в грудь неподдельный ужас. Думаю, именно такое состояние находит на пойманного зверька, оказавшегося близ образа смерти, он успокаивает беспокойную голову, выравнивает дыхание и медленно ждет последнего часа. Рядом возникла Лекса, она посмотрела на меня и тут же словно догадалась о моих мыслях, так что я знаю, как бы она ответила. «Ты слишком здорово драматизируешь!» – сказала один раз, а потом слова «здорово» и «драматизируешь» надолго закрепились в её лексиконе.
– …Детали обговорим позже. – поставил точку в разговоре отец и откинулся на спинку стула, чуть разворачиваясь к нам. Чересчур выдавая свою подозрительность, Альфа осмотрел мою фигуру с ног до головы и еле заметно кивнул сам себе, окончательно развеяв ведомые только ему опасения насчёт непослушной дочери.
Я совру, если скажу, что не хотела внимательно изучить персону гостя, но воспитание не позволяло самым неприличным образом глазеть на него. Мне понадобилось время, чтобы обратить внимание на сидящего за столом Ферокса, он сопровождает Криса.
– Сядь, милая, – мягкой рукой мама подтолкнула меня к деревянному стулу, с которым на данный момент у нас было много общего.
– Единение запланировано на завтра, венчание будет после. – железным тоном достойным звания Альфы, отец поставил меня перед фактом.
Кристофер вальяжно сидел напротив, постукивая пальцами по столу и с интересом переводя взгляд то на говорящего, то на меня. На нём была черная водолазка и темные штаны, благо не стал распыляться на праздные наряды, ибо увидь его в костюме, тут же покатилась бы со смеху – на территории стаи редко встретишь достаточно одетого оборотня, если вообще одетого, так фигура в формальном человеческом наряде среди леса способна привлечь внимание всего селения.
Крис явно вырос из того маленького волчонка, с кем мы были не разлей вода в детстве, даже мысль о прежнем образе маленького волчонка заставила улыбнуться, к счастью, никто этого не заметил.
Выражая чрезмерное внимание моей персоне, он и не подозревает какое влияние оказывает – пальцы тихо задрожали. Серые глаза переключились на робеющую Лексу и снова вернулись ко мне.
– Завтра с утра начинаем подготовку. – жених (как же быстро я свыклась с положением вещей) сказал для всех, но на секунду показалось, что утверждение адресовано было конкретно мне.
– Альба? – мама обеспокоено тронула мою ледяную содрогающуюся руку.
– Да, – я пропустила мимо ушей абсолютно все их слова.
– Значит, договорились. Я бесконечно рад этому союзу, ты должна знать, Альбиннен. Вы – достойная пара. – под пальцами затрещало дерево, гнев едва не лился у меня из ушей, переполняя всю голову доверху; как же моё мнение?! Отец не знает, о чем говорит.
Окончив речь, папа положил ладонь на моё плечо, крепко сжав; от боли и давления, оказываемого на меня, захотелось вернуться в комнату и все же разбить треклятые часы.
========== 2. Единение ==========
«Завтра» настало быстрее, чем я рассчитывала. От безумного волнения в голову так и не пришло ни одной полезной идеи, но и выспаться не удалось.
Как и было оговорено, с утра начались подготовки. Не только в доме, но и на улице засуетились словно муравьи члены стаи, подготавливая место единения и последующего венчания.
Нужно обязательно что-то придумать, прямо сейчас.
– Нечестно. – я попыталась обратить на себя внимание, но была проигнорирована, – Это нечестно!
– Милая, успокойся, всё будет хорошо. Мы с папой любим тебя и не дадим в обиду, – растирая травы на кухне и вряд ли вникая в мои слова, мама попыталась усмирить меня.
Раздался телефонный звонок и папа радушно кого-то поприветствовал.
– Хаук, как ты? Как стая? Да, уже вечером… – по разговору стало ясно, что звонившим был отец Криса.
– Несправедливо! – вновь взвыла я и рухнула на диван, все еще пытаясь заинтересовать окружающих.
– Думаешь? – вроде мне, а вроде телефону сказал папа, – Да, насчёт обращённых…
Я вскочила и подсела рядом, вслушиваясь в суть.
Его разговор с Хауком длился не слишком долго, чтобы я успела заснуть, но и не быстро, поскольку мама за это время уже перешла к фасовке натёртых трав, чей пряный запах пропитал всю гостиную.
– Отец, я уже спрашивала, но спрошу еще. Ты разрешишь мне контролировать новообращённых? – Герда фыркнула и недовольно вскинула руками, уронив пакет со снадобьем.
– А ты уже подумала как будешь налаживать отношения с мужем? У парня достаточно скверный характер… хотя и ты не конфетка, – задумчиво произнёс мужчина и добро расхохотался, потрепав меня по щеке.
– Зачем мне налаживать отношения? Все гораздо проще: я становлюсь Альфой клана молодняка, а Крис…а он и так неплохо живет, ну? – абсолютно не убедительно, меня сочтут за дуру, но в отчаянии и такое сойдет. Ингольв усмехнулся моим словам – так и знала.
– Не думаю, что кто-то вообще согласился бы на подобную авантюру. Альба, стая новеньких заведомо принадлежит Кристоферу и это не обсуждается, – последние слова он произнес со сталью в голосе.
Что?
Предательство неожиданно настигло меня с тыла. И на что я вообще рассчитывала?
– Отлично. – прорычав, я резко встала. Видимо, меня решили добить до конца. Хорошо, тогда сама себе помогу.
– Альбиннен, – размеренный тон сменился угнетающим, – Надеюсь, ты поняла меня. Без самодеятельности.
Давление резко подскочило, и голову будто тисками сжало, уши наполнил раскатистый гул, в глазах все замельтешило, и я обессиленно рухнула на колени.
Отцовское наказание прервал хлопок двери, в прихожей раздались шаги.
– Здравствуй, Рагна. – Герда встретила мать и крепко обняла её.
– Альбиннен, крошка. – бабушка обхватила моё лицо и внимательно заглянула в глаза, – Ты в порядке?
– Конечно в порядке! Это нам уже дурно от её упрямства! – от слов Рагны Альфа окончательно взъелся; кажется, не только меня вся эта кутерьма со свадьбой заставила понервничать, – Попытайтесь вбить ей в голову слова разума, иначе заприте, чтобы к вечеру она была готова, а не сбежала.
Герда обхватила руку Ингольва, привлекая его к себе и успокаивая, затем грозно указала на мою комнату. Прохладная кроткая рука подтолкнула в спину:
– Идём, Альбиннен, идём, дорогая.
Полезной беседы с бабулей не вышло. Она всецело поддержала отца, сказав, что Крис – единственная достойная мне партия, опровергая все аргументы против жениха. О новообращённых говорить с ней бесполезно: и Рагна, и Герда относятся к данной затее скептически, обе женщины склонны по большей части к тихому манипулированию своими мужьями, нежели открытой тяге к приключениям.
Немного погодя меня сопроводили в заранее подготовленную ванну, а после того, как я хорошенько отмокла в нагретой воде, Бабушка взялась за мои волосы, расчесывая и втирая в них разные ароматные масла с чудовищной силой, что ещё одной такой помывки моя голова просто-напросто не выдержала бы. Герда помогла нанести лосьон на тело.
– Какие красивые у тебя волосы, Альбиннен, у меня в молодости точно такие были, – только сейчас заметила, что бабушка использует травы, с которыми возилась мама.
Минуя полтора часа, я была готова, цвела и пахла в ожидании события. Особенно наряжать меня не стали – накинули белый сарафан без излишеств, в обряде единения одежда не понадобится.
– Надеюсь, твоё поведение будет разумно, и ты не станешь позорить нас, – мама отёрла пот со лба и довольно окинула взглядом итог их общих стараний.
Женщины ушли, оставив меня с докучливыми часами и закрыв дверь на ключ. Такое чудное ощущение. Меня больше не раздражают ни тиканье, ни тишина родной комнаты, я буду скучать по дому и по родителям, которые безжалостно отсылают меня в чужую семью.
Так же внезапно, как молния ударяет в дерево среди поля, я вспомнила об окне. Оно легко открывается и на нём нет ни сетки, ни решеток.
Прохладный вечерний воздух ударил в лицо и спутал идеально вычесанную гриву, ветер донёс громкие звуки пения и смеха со двора, повеяло странным терпким ароматом, вероятно, очередные снадобья к празднеству. Перегнувшись через подоконник я посмотрела вниз, два этажа – не проблема для волчицы, а тем более не проблема для меня. Одной рукой за откос, а второй за оконную раму; под ногами жалобно заскрипело дерево.
– И почему я не удивлён? – кто-то рассмеялся, но смех прозвучал как гром. Я почти оступилась.
– Я тебя не заметила.
Ферокс действительно затаился так, что остался незамеченным, а теперь вышел и изумлённо смотрел на мои акробатические пируэты.
– Советую тебе забраться обратно и сделать вид будто ничего не случилось. Я, конечно, могу посмеяться над таким, но Крис немного других взглядов, хотя и он поначалу тоже посмеётся. – шатен скрестил руки на груди, назидательно смотря на меня. Понятно, обложили со всех сторон, – Я бы помог, но меня послали как раз таки предотвратить подобное.
Зло соскочив с подоконника обратно в комнату, я с силой захлопнула окно, на улице послышался тихий хохот.
– Шут!
– На кого ругаешься? – без стука вошла Лекса, – Идём, всё уже давно готово.
Мы вышли в коридор, и тело пробил озноб. Я нагнала подругу и взяла её за руку, крепко сжав ладонь.
Дом пустовал и не только наш: все были на улице. Вечерние тени опустились на селение, небо сегодня было необычайно чисто и темно, за исключением множества горящих звезд. Дорогу освещали фонари, а так же горящие повсюду костры. Холодный воздух пронизал кожу сквозь тонкий батист, заставив поёжиться, разве что зубами стучать не начала. Совсем бесшумно, слышно лишь мягкое потрескивание огня, все остальное смолкло.
– Пора. – Лекса выдернула руку из моей ладони и тут же припала к земле, корчась в агонии превращения.
Скоро вблизи стала огненно-рыжая волчица, она уставилась любопытным взглядом, ожидая мой ход. Встретить нас подошли еще две светло-серые волчицы, одна из них заметно умудрённая опытом.
Непринуждённым движением я стянула и отбросила в сторону платье. Закрыла глаза и вдохнула полной грудью все смешавшиеся запахи. Лёгкое головокружение, сопровождаемое саднящим чувством во всём теле. Где-то далеко с еловой лапы вспорхнула крупная птица; маленький зверёк нырнул в сырую нору; лань запнулась и рухнула на землю, придавливаемая крупным хищником. Под кожей забурлила кровь, заставляя меня пригнуться к траве, я захрипела и всадила когти в землю. Позвоночник, как и все кости, неприятно захрустел, перестраиваясь. Кожа на спине лопнула, выпуская на волю мою сущность.
Белая волчица галопом рванула вперед, довольствуясь негой вечера. Быстрее, опрометью! Вся какофония запахов вскружила голову, отправляя человека на задворки разума. Ничто не важно, кроме этого состояния.
Когда эйфория спала, я наконец заметила, что вокруг уже почти все обратились и теперь стояли, ожидая что-то. В первых рядах и ближе всего ко мне стояли две знакомые волчицы и бурый волк, чуть крупнее предыдущих, тут же кружилась яркая и озорная Лекса. Среди множества шкур я приметила коричневого волка, он стоял в гуще чужих незнакомых зверей – на стороне жениха, это был Ферокс.
Все повернулись к дышащему тьмой лесу и замерли, притаились, в ожидании кульминации. Сосны покачивались и стонали, нагнетая подходящую атмосферу и щекоча небо пушистыми ветвями. Плавно лавируя меж палых веток и стволов, зверь подбирался всё ближе, волоча за собой мертвую тушу и распространяя навязчивый запах железа, благо ароматы трав плотной стеной окружили весь двор. Передо мной выстроились охотники нашей стаи, молодые парни. Один из этапов единения – Кристофер должен преодолеть бойцов.
Из густой чащи вынырнуло белое животное, такое светлое, что светящееся; если только с моей шерстью сравнимо. Грудная клетка дернулась вдвое быстрее, остановившись на секунду. Зверь больше нас, обычных, в два, как минимум, раза. Бабушка рассказывала об этом, он – хранитель следит за порядками среди стай и убивает нарушителей. Мой друг вырос и стал палачом, а я скоро стану его женой, но признаться честно, в моей волчице Сверр вызывал азарт и возбужденность и это пугало.
Он остановился и положил мертвую лань в качестве подарка моей семье, но ни один из стаи не шелохнулся, чтобы вкусить дар. Напуганные до смерти бойцы все же стояли, бравурно охраняя меня, даже когда внушительных размеров волк оскалился и зарычал, чуть пригнув голову и готовясь к атаке. Это все не должно перерасти в схватку, если зайдет слишком далеко, то Кристофер их одной массой задавит. Охотники еще с минуту не разрывали зрительного контакта со Сверром, силясь противостоять, но потом отступили, пропуская его ко мне.
Серые глаза, как и прежде, заставили меня сжаться. Он сделал шаг навстречу, а я от него. Трепет разлился по всему телу, мне все еще страшно; пришлось сбросить ужас и придать себе вид смелости, немного излишней и глупой – какая есть. Отпрыгнув от жениха метра на два я по-боевому встала и оскалилась.
«Было бы странно, если ты просто позволила мне подойти, но так даже интереснее.»
От его мыслей дыхание забилось птицей в клетке.
«У меня не было цели подсластить тебе победу.» – подумала я, опаляя взглядом противника.
Он дернулся, играя со мной, и ласково негромко зарычал. Впервые в обличии волка я чувствовала себя глупой жертвой, но храбро стояла. Уже не только лапы – трясло всё тело, отчего притворство становилось нелепым. Сырой воздух ледяной рукой хватал легкие, сильнее нужного охлаждая разгорячённое нутро. Волчица прыгнула в ответ, пугая его, но должного эффекта не произвела.
Окружающие глазели на нас как на свадебный спектакль: восторженно и будто бы им заранее ясен исход, который по непонятной причине оттягивают. Строптивая невеста не желающая признавать главенство жениха. Но это вовсе не постановка, я ведь действительно боюсь, не хочу этого.
Моё безнадёжное поведение надоело даже увлечённому поначалу Сверру, он прекратил забаву и подошёл ко мне, неистово противостоящей ему. Весь выпрямился, показывая разницу габаритов, а потом утробно зарычал, оголяя клыки и всё ниже пригибая меня к земле. От неожиданности и ужаса я просто упала, непроизвольно прижав морду к земле и скрыв её лапами.
Светлый волк навис надо мной, крепче вдавливая в почву. В голове возникли воспоминания из детства, как бывший друг безжалостно угнетает маленькую волчицу – не думала, что подобное повториться. Оборотень зарылся носом в мою холку, впитывая запах снадобья и мускуса, затем, помедлив, всадил клыки в шею, чуть ли не прокусывая, или все-таки прокусывая, потому что боль оказалась адской. Я вся – дрожь и мандраж.
Поочередно все собравшиеся завели вой, один за другим дополняя эту зачарованную серенаду.
До того как я успеваю разомкнуть веки, горячий шершавый язык проходится по моему холодному носу, затем лбу и уху. Открываю глаза, опасаясь непонятно чего, в растерянности мозг находит подпитку для страха. Та лань, почему никто не стал её есть? «Конечно! Конечно же!» – доходит до меня, должно быть, дело в его ядовитой слюне. Радуюсь своей точной догадке, пока не наступает осознание – он кусал меня.
Комментарий к 2. Единение
Ох, надеюсь получается интересно, буду ждать комментарии)
========== 3. Венчание ==========
Всё празднество буквально взорвалось ликующим воем: приехавшие с Кристофером волки задрали вольные носы, затягивая гимн полный гордости и восторга за наш союз; лишь моя семья дополнила общую песню лирическим стоном; а местные едва поддержали радость, не в силах усмирить нарастающую тоску по мне.
Шум и гам окутывает дребезжащим валом всё свободное пространство, не позволяя отвлекаться или сосредотачиваться на чем-либо ином.
Если слюна Сверра действительно ядовита, то он не стал бы кусать меня, во всяком случае от отравы мне непременно сделается дурно; я постаралась развеять неприятные суждения или хотя бы убедить себя в том, что новоявленный жених не будет убивать меня так сразу, не дождавшись венчания.
Я приподнялась на судорожных ногах, а по ощущениям словно из мертвых восстала, едва балансируя на вполне устойчивой почве. Выходило неплохо, пока рядом не возник Сверр, как черт из табакерки, игриво наблюдая мои тщетные попытки.
«Ты словно новорождённый теленок. Безрассудная и неуклюжая»
Меня несколько сконфузили его слова. Дочь альфы – одна из сильнейших, да что душой кривить, сильнейшая из молодняка и не способна встать после какого-то укуса? Раз не получается так, то выйдет иначе. Я прижала морду к земле и, с максимальной силой опираясь лапами, напрягла все до одной мышцы. Кожа загорелась огнём и не удалось сдержать полу человеческий полу животный крик, шерсть затопорщилась и густыми волнами съехала с холки, пока я не ощутила голой кожей свежесть дуновения ветра.
Ноги всё еще не подчинялись мне, но встать оказалось гораздо проще. Белый зверь, доселе созерцающий моё обращение, ныне пребывал в легком изумлении. Он бесстыдно окинул взглядом мою торжествующую фигуру с ног до головы. Я никогда не стеснялась своего тела, но сейчас ощущать этот испытующий взор на себе было неприятно.
Сверр выгнул спину дугой, нахохлился и странно оскалился, примерно повторяя мои действия. Густая светлая шкура сползла вместе с жижей, сопровождающей обращение, теперь передо мной выпрямился рослый подтянутый мужчина, с растрепанными пепельно-русыми волосами. Он запрокинул голову, водя плечами и расправляя спинные позвонки, а потом снова вернулся глазами ко мне, забавляясь неожиданной реакцией на его обнажённое тело. Я смущённо отвернулась, чувствуя как лицо пылает, хотя видеть нагого человека мне далеко не впервые. Кристофер искоса посмотрел на меня и усмехнулся:
– Ты выросла. – ему принесли штаны, которые он стал медленно натягивать.
– Вы тоже. – в голове всплыла его персона во всей красе.
От резкой перемены моего обращения Крис посерьёзнел и замолк, а потом и вовсе отвернулся к мрачной чаще. Он насупил брови и замер в странной позе, то ли среди деревьев что увидел, то ли подумал о неприятном, например, обо мне.
Печально задаваться мыслью, что всю оставшуюся жизнь мы оба будем страдать из-за родительского каприза. Я никогда не спрашивала, но сейчас мне всё больше становилось ясно – отнюдь не только мне навязали этот брак.
Лекса принесла белый сарафан и помогла его накинуть.
Раз за разом волки стали обращаться; как говорил отец, чем ты старше, тем обыденней и приятней кажется превращение. Взрослые оборотни действительно быстро и не так мучительно становились людьми, окончательно подводя итог первого обряда – Единения.
Маленькие костры, как оказалось, шли вдоль тропинки к одному большому, вокруг которого расположились гости. Заиграла живая музыка, она соединила в себе все звуки природы, веселья и таинственности, она потекла как ручей, переплетаясь с магией ночи, красивая и манящая танцевать. Я чуть вздрогнула, когда мою кисть тронула холодная жесткая рука Кристофера. Он снова повел плечами, приводя в порядок осанку и крепче сжал пальцы, на его лице отразилась усталость.
– Идём.
С каждым шагом я всё ближе подходила к диковинному замужеству и отдалялась от привычной девичьей жизни, на душе грусть и в то же время любопытство. Казалось, ладонь вот-вот издаст хруст и сломается, но мужчина не ослаблял хватку. Он смотрел прямо, не отвлекаясь на меня или потухающие за нами огни; интересно, кто их тушит? Шагов не слышно, да и не видно никого. Вокруг главного кострища все тоже притихли, мы с Крисом остались наедине, но от этого становилось разве что боязней.
Прежде тропа не выглядела такой длинной, но шли мы будто вечность, пока наконец не остановились в кругу людей. Темноволосая загорелая женщина в возрасте, явно прибывшая из стаи Хаука, подошла к нам. Она несла огромное дубовое блюдо, заполненное разными украшениями. Незнакомка прошептала что-то и коснулась смуглой морщинистой рукой моего подбородка, привлекая к себе. Нависшее веко не способно было скрыть её необычайно красивые и умные глаза, их светлые в крапинку радужки контрастировали с кожей. Под зачарованный лепет на старом и почти забытом языке я не заметила, как чудесница вставила крупные деревянные серьги мне в уши и накинула на голову украшение, чуть свисающее на лоб – традиционные свадебные подарки от семьи жениха. Затем женщина протянула и мне, и Кристоферу обручальные подношения. Я плоховато знаю древние слоги, поэтому не целиком поняла её шепот, но о дальнейших своих действиях осведомлена заранее.
