Текст книги "Визит из невыразимого (СИ)"
Автор книги: Pinhead
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц)
– Ну-ну. Боюсь только, вместо этого Роза будет отскребать с пола твои кусочки, роняя свои драгоценные слезы.
– Мечтай в одиночестве, Долохов, а мне пора заняться делом.
Когда он вернулся в свой кабинет, Гермиона уже ждала его там, нервно прохаживаясь из угла в угол с расстроенным видом.
– Гарри, наконец-то! – воскликнула она. – Говори, о чем хотел сказать, и я пойду.
– Куда ты торопишься?
– Надо работать. Надо думать, анализировать, ломать голову… как еще сказать? Или ты забыл, что у нас по-прежнему нет ни одного подозреваемого?
– В Азкабане никаких зацепок?
Она покрутила головой.
– Я смотрю, ты здорово на взводе. Что, мой начальник тебя так разозлил?
– Не то слово! Он какой-то… непрошибаемый! Придумал новую версию, нет, ты только послушай: преступления совершает вампир! Ох! Да он просто болван! И почему люди не хотят признать существование необычного даже тогда, когда всё очевидно?! Хорошо, что не всё зависит от него, и дело теперь точно сдвинется с мертвой точки.
– И почему ты так считаешь?
– После этого случая в Азкабане, делом наконец-то всерьез заинтересовалось мое руководство. Меня заверили, что помогут отыскать текст древних табличек. И не смотри на меня так! Я обязана, понимаешь, ОБЯЗАНА докопаться до истины!
– Гермиона… – сказал Гарри с мягкой улыбкой, – пожалуйста, успокойся и сядь.
– Гарри, мне некогда. Я должна немедленно проанализировать полученные материалы и ждать ответа руководства.
– Но сделаешь ты совсем другое. Ты сейчас соберешь всё самое необходимое для небольшого путешествия и предупредишь всех, что день или два тебя не будет. Встретимся, – он бросил взгляд на часы, – через два часа, здесь же, в Аврорате.
– Что это значит, Гарри?
– Я знаю, кто устраивает ритуалы. И даже где его, приблизительно, искать. Долохов заговорил, – ответил он на ее вопросительный взгляд.
– Хм, но как же… таблички… текст…
– Гермиона, кажется, несколько дней назад ты в этом же кабинете взяла с меня слово, что мы будем работать вместе. И сама обещала то же самое.
Она замолчала, опустив глаза.
– Да. Ты прав. Хорошо, я сделаю так, как ты говоришь. Только скажи сперва, о ком идет речь?
– Руквуд. Август Руквуд.
Она медленно поднялась со стула с лицом, искаженным досадой.
– Руквуд?! О господи, я такая дура! – она стукнула себя ладонями по голове. – Убей меня, Гарри! Убей меня немедленно, от меня никакого толку! Я бесполезна! Как я могла не подумать о Руквуде, ну КАК?!
– Да успокойся, откуда ты могла знать, что он жив?
– Какая разница, я должна была догадаться. Он же бывший невыразимец, кто еще мог быть, кроме него?!
– Долохов сказал, что он каким-то образом обошел Непреложный обет, о котором ты упоминала, и что это, якобы, частично повредило его рассудок.
– О… да… я слышала об этом. Было расследование по результатам его предательства. Они использовали свою связь через Метку. Упивающиеся. Каким-то образом им удалось переложить последствия от нарушения обета на всех обладателей Метки. Распределить удар. Не знаю, кто это придумал, сам Руквуд или Волдеморт, но у них получилось.
– Но, видимо, не совсем.
– Думаю, тут всё связано с механизмом работы самого Непреложного обета. В случае нарушения обещания, он как бы «перегружает» магию внутри волшебника. Возникший при этом болевой шок убивает нарушителя. Упивающиеся смогли распределить среди всей своей компании прямое воздействие на нервы, но, видимо, существует еще и какая-то более тонкая связь магии с мозгом, о которой они не знали. В этом вопросе еще слишком много неизученного… Но как же я могла это просмотреть?! Ну какой из меня консультант, а Гарри?! – она взглянула на него, чуть не плача.
Он осторожно приобнял ее за плечи и улыбнулся.
– Самый лучший консультант!
– Ты уверен, что мы сможем найти его вдвоем? А как же все ваши наблюдатели?
– Ты же разговаривала с моим начальником. Думаешь, он и дальше станет всерьез воспринимать нашу версию?
– Да уж, тут ты прав! Он совершенно неубеждаемый тип.
– Так что иди, собирайся, а то мне еще надо наведаться домой. И не забудь предупредить Рона, о том, что уезжаешь на пару дней!
– Обязательно, – сказала она, комкая воротник.
Решение взять Гермиону с собой созрело у него спонтанно, почти сразу после того, как он вышел из комнаты для допросов, а ее слова о табличках только закрепили его. Почему-то он теперь был уверен, что с ним ей будет безопасней, чем без него. Хотя его и сильно тревожила неприятная мыслишка, не было ли в этом решении чего-то еще, кроме опасений за подругу и нежелания нарушать данное ей обещание. Но сильнее всего прочего доминировала радость и даже, отчасти, восторг от того, что он снова, как и в те времена, когда они искали хоркруксы, окажется отделен от всего остального мира с важным заданием и… с близким человеком под боком. Это был очень странный восторг, учитывая, что тогда он не испытывал от своих скитаний никаких приятных чувств. Тогда он был раздавлен беспокойством и обреченностью. Но почему-то сейчас, вспоминая то время, ему становилось как-то тепло внутри. Из тяжелого испытания те события потихоньку превращались в захватывающее приключение, всё самое неприятное понемногу выветривалось, и оставалось только чувство какой-то безудержной свободы, свободы скитальца, перед которым распахнуты все стороны света, а тяжесть одиночества, потребность в общении скрашены присутствием рядом близких людей. Конечно, он понимал, что в этот раз и близко не будет ничего такого (и слава богу!), но, видимо, в нем жило это желание вырваться куда-то, отъединиться, побегать в пустоши подобно волку, рыщущему добычу. Даже недавний, краткий визит на Ланди в этом смысле придал ему сил. Но почему-то он думал, что Джинни не разделит его восторгов.
Он боялся, что ее не окажется дома, потому что непременно хотел поговорить с ней лично, а не просто оставить записку. Но где-то в глубине души жила противная надежда, что ее всё-таки не будет. Ругаться не хотелось.
Джинни оказалась дома, изучала свежий еженедельник «Квиддич сегодня» и, судя по ее сияющему виду, у нее были хорошие новости относительно ее работы.
– Ты так рано?! – удивилась она обрадовано. – День начинался ужасно, но продолжается просто замечательно.
– Прости, но я ненадолго.
– А, я должна была догадаться, что всё не бывает так хорошо, – улыбнулась она укоризненной улыбкой, – какие вести из Азкабана? Надеюсь, тебе не придется сегодня туда возвращаться?
– Нет, Джинни, не придется. Но, похоже, у тебя какие-то хорошие новости, и ты почему-то изо всех сил сдерживаешься, чтобы мне их сообщить.
– Я пытаюсь понять, насколько меня хватит, чтобы не лопнуть! Но раз ты сам спросил, то, думаю, молчать уже нет смысла. Меня взяли в команду! – воскликнула она, вскакивая с дивана и бросаясь ему на шею.
– Замечательно! Но это вряд ли так уж неожиданно.
– Что это значит? – спросила она с сердитой улыбкой.
– Я ничуть не сомневался, что такой замечательный ловец не останется без работы. Я же сам тебя обучал, между прочим.
– Бе-бе-бе! – высунула она язык. – «Он обучал»! Ты хоть знаешь, куда меня взяли?
– Нет, конечно.
– В «Холихедские гарпии», ты представляешь! Я сразу буду играть в высшей лиге, да еще в ТАКОЙ команде! С ума сойти можно!
– Холихедские? Но разве это не в Уэльсе?
– Всё так удачно сложилось, я сама не ожидала. Летала на просмотре в «Кройдонских упырях», после тренировки ко мне подходит человек и говорит, что мной заинтересовалась Гвеног Джонс. Ты представляешь?! Она как раз объезжала команды низших лиг, искала подходящую девушку-охотника, а тут – я!
– Значит, тебя берут не ловцом?
– Не делай такое лицо, Гарри! Ты же знаешь, что охотница – мое любимое амплуа. К тому же, от таких предложений не отказываются. Короче, мы поговорили с Гвеног, по-быстрому согласовали условия моего участия и – вуаля! – я в команде!
– Поздравляю! Хотя жалко, что тебе придется мотаться в Уэльс.
– Гарри, ну есть же каминная сеть! Что мне помешает летать туда и обратно?
– И когда первая игра?
– Сейчас лето, какие игры, ты совсем уже там зарапортовался со своей работой, Гарри! Игры начнутся в начале сентября. А сейчас только тренировки, так что я каждый вечер дома.
– Жаль, обо мне такого не скажешь.
Она взглянула на него встревожено.
– В каком смысле?
– Джинни, мне тут необходимо… отлучиться… дня на два. Три, максимум. Это связано с тем делом, ну… ты знаешь.
Джинни сдулась, словно воздушный шарик. Всё ее восторженное настроение испарилось, осталась только тоска и какая-то непонятная горечь.
– И далеко ты собираешься?
– В Корнуолл. Без этого правда не обойтись! Кроме меня некому.
– Ну да, как всегда, – промолвила она с раздражением, – как всегда. Кроме тебя некому! Полон Аврорат народу, а в самое пекло лезть опять тебе.
– Джинни, это же всего пару дней!
– Ну конечно, а мне тут сиди, сходи с ума эти «пару дней»! Пока ты там будешь бегать… по лесам… Всё опять как всегда! – вскинулась она, уже повысив голос до крика. – Как тогда, два года назад, когда ты уходил и оставлял меня одну, запихивал, как дорогую вещь в дальний уголок, а сам шел спасать этот дурацкий мир! А я месяцами сидела и не понимала, кто я вообще такая – твоя девушка или просто дальняя знакомая, с которой ты сходишься тогда, когда не отвлекают очередные подвиги. И теперь снова начинается!
– Джинни… – он растерялся, не ожидая, что она настолько бурно на это отреагирует. Но она, похоже, и не собиралась успокаиваться.
– И опять как тогда не один, ведь так? Я права? Она будет с тобой?
– Если ты о Гермионе, – разозлился он, – то да, она будет вместе со мной на этом задании, потому что это и ее задание тоже. А твой странный тон мне вообще непонятен, учитывая, насколько хорошо ты знаешь Гермиону. И меня. И историю наших отношений. Какого черта, Джинни?! Вместо того чтобы сказать ей спасибо за то, сколько раз она спасала мне жизнь, ты…
– Спасибо?! Спасибо?! Сказать ей спасибо за то, что ты каждую ночь твердишь ее имя в постели? За то, что я опять, как всегда, буду лежать, смотреть в потолок и мучительно думать о том, что ты сейчас с другой женщиной Мерлин знает где спасаешь на пару мир, или чем вы там еще занимаетесь, а я – такая обычная, такая простая, такая обыденная Джинни сижу и жду своего героя, готовая на стенку полезть от тоски?!
– Но ты же И ХОТЕЛА героя, Джинни! Разве ты всегда не твердила мне, что со мной никто не сравнится, потому что я один такой неповторимый герой?! И, если уж на то пошло, то какого черта ты уехала на этот год в Хогвартс, раз ни дня без меня прожить не могла? Или ты считаешь, мне тут без тебя очень здорово жилось в пустой квартире?!
Эта его вспышка как-то сразу сломала ее. Она ссутулилась, закрыла лицо руками и вдруг заплакала, что с ней случалось довольно нечасто, обычно ее ругань кончалась тем, что он просто замолкал, а она ходила и дулась на него какое-то время, пока кто-то из них не произносил какую-нибудь шуточку, от которой оба начинали дико ржать, разряжая накопившееся напряжение.
Она подошла к нему вплотную, прислонилась, не обнимая руками, и промолвила сквозь слезы:
– Я чувствую, что теряю тебя, Гарри! Я просто ничего не могу с этим поделать. Ты куда-то ускользаешь, и мне кажется, что это навсегда.
Он задохнулся от накатившего на него чувства вины. В этот раз, похоже, всё и вправду не напоминало милую семейную перебранку. Он обнял жену, прижал к себе, поцеловал в рыжую макушку, шепча успокаивающие слова. Она ухватилась за него изо всех сил, как будто он и правда куда-то выскальзывал из ее рук, так сильно, что заныл позвоночник, там, где сошлись ее ладони на его спине.
– Я возьму отпуск! – прошептал он ей на ухо горячим шепотом. – Сразу же, как только закончу это расследование. Слышишь?! Возьму отпуск. На три недели… нет, на месяц. Ты права, мы не виделись хрен знает сколько времени, надо побыть вместе, почувствовать себя как… в прошлом августе. Помнишь?
– Василиск тебя заглоти, Гарри Поттер, я этот август не забуду до самой смерти!
Он съехал руками вниз, широко раздвинул пальцы и ухватил ее за ягодицы. Она ахнула от неожиданности, еще сильнее прижавшись к нему.
– Вот, приеду, будет как тогда.
Она отстранилась от него и посмотрела прямо в глаза, на щеках блестели еще не просохшие слезы.
– Веришь, мне всё равно, как будет. Так же, как в августе или вообще никак, только возвращайся. Как бы… как бы там всё ни обернулось. Слышишь?! Просто возвращайся! Живой!
– Да что с тобой, Джинни?! Всё будет в порядке.
Но она уже отвернулась и, бормоча что-то о домашних делах, поплелась в ванную.
Он стоял посреди комнаты и понимал, что сейчас самый неподходящий момент, чтобы уезжать, из всех возможных. С Джинни что-то происходило, она переживала эту его отлучку сильнее, чем тогда, когда он уходил на поиски хоркруксов. Но он просто не мог ничего поделать. Он не мог отложить свой отъезд, не мог никому поручить это дело, не мог отказаться, хотя и чувствовал, что делает своей жене очень больно. Он не понимал точных причин, учитывая еще и эти непонятные тайны вокруг него и его друзей, всё происходящее внушало ему нешуточное беспокойство. И это беспокойство постоянно бродило внутри него, порой подступая к горлу, отвлекало, не давало сосредоточиться, а главное, практически полностью отравило ему то приятное предвкушение от предстоящей поездки, которое он испытывал до того, как вернулся домой. Теперь уже ему хотелось, во что бы то ни стало, отыскать Руквуда как можно быстрее, хотя торопливость в таком деле могла только навредить. Хуже всего, что он понимал – может так выйти, что он задержится не на два и даже и не на три дня, а больше. Судя по досье Руквуда, по тому, как тот умудрился успешно выдать себя за погибшего после битвы и по рассказу Долохова, не просто поймать, но даже найти бывшего невыразимца могло оказаться не таким простым делом, пусть Гарри и знал район поисков. К тому же, Долохов намекнул, что у того могут быть сообщники. С чего вообще он взял, что они справятся за два дня?! Он понятия не имел, откуда у него появился подобный оптимизм.
«Надо было сразу говорить о неделе», – подумал он, зло забрасывая вещи в сумку. Рон его вообще прибьет. Ответил, называется, на просьбу друга. Утащил жену из дому неизвестно на сколько!
Джинни не вышла к камину его проводить, хотя совершенно точно слышала, что он уже в гостиной, не могла не слышать. Тогда он сам спустился на этаж ниже, подошел к ней сзади и осторожно обнял, несмотря на то, что вся ее поза выдавала обиду. Какое-то время она стояла так, напряженная, не желая отвечать на его объятие, потом всё-таки обернулась и спрятала лицо у него на груди, уклоняясь от поцелуя. Так он и ушел, чмокнув ее куда-то в волосы, с недоумением размышляя, отошла она от своей вспышки или еще нет.
Конечно, Гермиона собралась намного быстрее его. Такое ощущение, что у нее всегда был наготове дежурный набор для путешествий, который она просто складывала в свою безразмерную сумочку, в случае необходимости. Он бы не удивился, если бы так и было. Она сидела у него в кабинете и листала досье на Руквуда, которое неизвестно каким способом получила в картотеке. Досье выдавали исключительно служащим Аврората, но, видимо, у кого-то не хватило смелости ей отказать. Несмотря на свою миниатюрную комплекцию, подруга могла выглядеть весьма грозно, когда этого хотела.
– Ваше досье никуда не годится! – заключила она, бросая папку на стол. – Хорошо, что у нас есть собственное, – она постучала по сумочке и подняла на него глаза.
И тут же скривилась, увидев в его руках метлу.
– Ты решил просто поиздеваться надо мной, Гарри, я знаю! Тебе надо было брать с собой Джинни, ей-богу!
Увидев выражение его лица, она подняла брови и спросила виновато:
– Эй, я сказала что-то не то?
– Похоже, Джинни не в восторге от того, что я снова бросаю ее, сразу после ее возвращения.
– Я бы на ее месте тоже была не в восторге. Жаль, нет времени поговорить с ней, но я обязательно зайду, когда мы вернемся.
Он уже теперь не был уверен, что это хорошая идея, но вслух спросил:
– А как Рон?
– А он… – она махнула ладошкой, – не… – взглянув на него, она вдруг прервалась и продолжила, – не против.
Гарри посмотрел на нее очень внимательно. Она тут же стала потирать запястья, уставившись на его метлу.
– Хорошо! – сказал он после долгой паузы, не отводя от нее глаз.
В конце концов, если в личной жизни творилось не пойми что, оставалась еще работа. И эта конкретная работа была действительно поважнее каких угодно душевных переживаний, что бы они ни означали.
Глава 11. Метла и другие трудности
Радости тем, кто ищет; мужества тем, кто спит.
Тринадцать дней в сторону полной луны.
Я думал, что это мне снится,
Что же, здравствуйте, сны;
По-моему, я знаю, зачем вы пришли ко мне.
БГ.
– Итак… – Гермиона разложила карту на столике летнего кафе.
Гарри отозвался не сразу, рассматривая длинный ряд мотоциклов, выставленных прямо на улице перед витриной двухэтажного магазина с бело-голубой надписью «Бридж-Триумф», через дорогу от них. Собственно, «бриджами» обзывались все магазинчики вокруг моста через большой ручей Альфин, от которого, очевидно, и получил название Альфингтон – пригород Экзетера, куда они направились через каминную сеть.
– А? – он взглянул на подругу, поняв, что она уже какое-то время вопросительно смотрит на него. Мотоциклы сразу же напомнили ему о Хагриде… и о Сириусе.
«Что если мне тоже обзавестись чем-нибудь подобным? – забрела в голову шальная мысль. – По крайней мере, Гермиона больше не будет жаловаться на неудобства полета».
– Ты не будешь жаловаться, если я стану возить тебя на чем-то подобном, вместо метлы?
– Что? – она сдвинула брови. – Гарри, ты о чем?
– А, не обращай внимания! – махнул он рукой.
– Нам нужно сразу же продумать маршрут, чтобы не болтаться в воздухе понапрасну, – продолжила Гермиона о своем, разглаживая карту.
«Она всё равно будет жаловаться!»
– Тогда нам надо поискать камин поближе к месту назначения.
– Где ты говоришь, Долохов в последний раз видел Руквуда?
– Где-то здесь, – он очертил пальцем бассейн реки Тен, окрашенный на карте преимущественно в зеленый цвет.
– В таком случае, Долохов плохо знает географию. Это не Корнуолл, это еще Девон, Корнуолл западнее.
– Ох, да и ладно! – сказал он, возвращаясь к заказанному им мороженному, которое совсем растаяло, пока он разглядывал мотоциклы.
– Не «ладно», Гарри, я предупредила, что если что, искать нас следует в Корнуолле. И ты, наверняка, тоже.
– Что значит «если что»? Ты думаешь, с нами может что-то случиться?
– Всегда надо учитывать и самый худший вариант. Хотя я оцениваю наши шансы, как достаточно высокие.
– Спасибо, утешила, а то я уже думал, что ты перестала верить в мое везение.
– Ну при чем тут везение?! Просто Руквуд рассчитывает, что за ним гоняются обычные авроры, он не подумает о том, что его может искать другой невыразимец.
– И что бы это значило?
– То, что у нас свои методы, – ответила она, с некоторой долей самодовольства облизывая ложку с мороженым. – А пока – вот что – найди подходящий камин.
Она бросила на стол карманный справочник выходов из каминной сети.
– Дансфорд, – резюмировал он, полистав справочник.
– Ну, это не сильно-то ближе, – вздохнула Гермиона.
– Дальше только Тависток, но он значительно западнее, боюсь, оттуда будет совсем далеко.
– Я искала водохранилище, о котором ты упомянул, но не нашла. Очевидно, масштаб слишком мелкий, – сказала она, сворачивая карту.
– Если лететь вдоль реки, в любом случае не пропустим. Ты готова?
Она закатила глаза.
– Нет, но разве у меня есть выбор?
В Дансфорде они сразу выбрались из маленькой придорожной гостиницы под романтическим названием «Королевский дуб», решив более без надобности нигде не задерживаться. Пройдя чуть дальше по главной улице городка, Гарри свернул к большой церкви пятнадцатого века, которая была, видимо, главной местной достопримечательностью. Прямо за ней расположилось огромное старинное кладбище с примитивными столбиками надгробий, сразу за которым виднелись луга с небольшим перелесками.
– Подходящее место, – сказал он, оглядываясь и снимая с плеча метлу, – по-моему, на наш взлет тут никто не обратит внимания, так ведь?
– Всё верно, за тем исключением, что управлять буду я.
– Ты?! Не сходи с ума.
– Да, я. И не смотри на меня так. Нам скорость не нужна. Полетим потихоньку.
– Гермиона! – проговорил он, пытаясь не отдать подруге метлу. – Это плохая идея, поверь мне! Эта модель даже для меня… капризновата.
– О, я уверена, ты найдешь кучу отговорок! Поведу я, и это не обсуждается. Иначе толку от наших полетов не будет. Ты станешь носиться, как угорелый, а я – сидеть за твоей спиной, зажмурившись, и ничего не видеть.
– Ты с ней не справишься! Если бы это была обычная модель, я бы не спорил. Честное слово!
Но он уже понял, что проиграл этот спор заранее. Настаивать дальше было себе дороже, судя по настырному виду подруги. Он пожал плечами и со скептическим видом отдал ей метлу.
Она даже не могла как следует подвесить ее в воздухе. Древко оказалось слишком высоко, и Гермионе было сложно на него взобраться, да и джинсы мешали закинуть ногу. Какое-то время он молча наблюдал за ее потугами, потом подошел сзади, взял за талию и закинул на метлу. Она раскраснелась, но попыталась сохранить независимый вид, сдувая с лица упавшие локоны. Он взобрался вслед за ней, намереваясь сперва обнять ее сзади, но сразу же понял, что не стоит. Это был лучший способ свалиться обоим, он был намного тяжелее ее. Поэтому он просто схватился руками за древко немного ниже ее рук, и сразу же почувствовал, как метла перестала мелко дергаться, ощутив опытного седока.
«Что ж, пускай эта упрямица думает, что летит сама».
Впрочем, даже его хватка не помешала Гермионе вместо мягкого старта дернуть с места так, что он с размаху получил по зубам ее макушкой. Она вскрикнула и выругалась на него. Он ничего не ответил, облизывая немедленно онемевшие губы. Это явно было только начало.
Как он и предполагал, подруга совершенно не представляла себе, насколько быстро «Молния-2» выполняет маневры. Она потянула вверх, древко тут же задралось едва ли не вертикально, Гермиона съехала назад, и только сидящий сзади Гарри помешал ей свалиться, потому что от неожиданности она практически выпустила древко из рук. Когда она попыталась выправить устремившуюся в послеполуденные небеса метлу, та начала дергаться из стороны в сторону, постепенно забирая вниз и влево по длинной дуге. Он уже понял, чем всё сейчас кончится, и крикнул впереди сидящей подруге прямо на ухо:
– Отпусти её! Немедленно!
Но вместо этого Гермиона только вцепилась в древко мертвой хваткой. Как он и предполагал, метла сваливалась в широкий штопор, попутно круговыми движениями рыская по направлению полета. В этом случае надо было вовсе отпустить управление, подождав, пока метла сама автоматически обретет устойчивость, заложенную в ней конструкцией, и только потом резко попытаться вывести ее из штопора, но Гермионе, конечно, это было невдомек. Тут требовалось определенное хладнокровие, а его подруга, и так-то трусившая от полетов, видя перед собой стремительно приближающуюся землю, и не в силах ничего поделать с вышедшим из-под контроля летательным средством, сразу же потеряла голову.
«Рассчитывал, что тебя хватит больше, чем на пять секунд», – подумал он даже не с насмешкой, но, скорее, с досадой, потому что ситуация перестала ему нравиться.
Он нажал на древко вниз, но его попытки нейтрализовывались усилием Гермионы, которая тянула вверх. Он чертыхнулся, сжал хвостовое оперение каблуками и буквально сшиб метлу вниз, до предела сужая штопор, прекрасно понимая, что сильно рискует, земля была совсем рядом. Однако именно суперманевренность данной модели и служила ему главной надеждой. В этот момент Гермиона начала визжать.
«Наверняка сейчас закрыла глаза», – сокрушенно покачал он про себя головой.
Как только штопор превратился уже просто в бешенное вращение вокруг своей оси, он закинул ступни на метлу сверху и потащил ее на себя, одновременно упираясь ногами вниз, чувствуя, как всё сильнее наваливается перегрузка. Ему удалось уйти от столкновения с землей едва ли не в последний момент, буквально чуть-чуть не задев высокую луговую растительность. Метла устремилась вверх по дуге, и они успели даже сделать мертвую петлю, прежде чем он смог погасить скорость и плавно опустить их обоих посреди взбирающегося на небольшой холм поля, сплошь заросшего первоцветом.
– Жаль, что никто не мог пронаблюдать со стороны это неподражаемое зрелище, – промолвил Гарри, спрыгивая с метлы и с трудом сдерживая смех.
Гермиона была абсолютно белой. Он попытался ей помочь слезть на землю, и она буквально свалилась ему в руки. Он осторожно поставил ее на ноги и в этот момент заметил большое влажное пятно, расползшееся посреди ее джинсов. Он задрал глаза к небу, отвернулся в сторону и прикрыл рот тыльной стороной ладони. Безудержно хотелось ржать! Он не мог понять, почему он еще не свалился в траву и не катается по ней с громким хохотом. Несомненно, полет удался на славу!
Такой красной он свою подругу не видел никогда в жизни. Как только она поняла, что произошло, как тут же смертельная бледность сменилась алым румянцем, залившим ее щеки буквально в одно мгновение. Это тоже оказалось ужасно смешно, но еще смешнее было ее выражение, когда она стояла с разведенными руками, растопыренными пальцами, уставившись сама на себя, а ее лицо словно кричало: «Что же это такое вообще происходит?!!»
– Тебе надо бы… ну-у… – начал, было, он, но она подняла указательный палец, который дрожал от напряжения, и предупреждающе ткнула им в его сторону.
– Заткнись! Ни одного слова! Ни единого! И если кто-то узнает об этом… хоть кто-то, я превращу тебя… превращу тебя в…
– Унитаз! – не выдержал он и прыснул со смеху. Сдерживаться больше не было никаких сил.
«Вот тебе и конец, Гарри Поттер!» – мелькнула мысль, когда она выхватила палочку. Но даже тогда он не мог остановиться, отвернувшись в сторону и квохча, как большая черная курица.
Однако она всего лишь прочитала на себя экскуро и медленной походкой направилась в сторону Дансфорда.
– Гермиона! – крикнул он, взвалив метлу на плечо и кидаясь за ней следом. – Погоди, Гермиона!
– Чего тебе?! – бросила она. – Ты уже успел продемонстрировать свое остроумие.
– Не стоит туда возвращаться. Я серьезно. «Королевский дуб» – гостиница наполовину для магов. Лучше не светиться лишний раз там, где нас могут узнать.
Она остановилась.
– И что теперь прикажешь делать? Мне нужно принять душ!
– Я понимаю, – он снова улыбнулся, но тут же спрятал свою улыбку. – Садись, я тебя подвезу, сейчас мы быстро найдем маггловский отель.
– Нет уж! Хватит с меня метел на сегодня!
– Гермиона! Ну хватит обижаться. В конце концов, я же предупреждал тебя, что ничем хорошим это не кончится.
Она посмотрела на него исподлобья. Он не сомневался, что благоразумие в ней возьмет верх, но уж слишком велико было предыдущее смущение, которое до сих пор еще до конца не прошло.
– Пообещай, что не будешь лихачить!
– Миона, я и не собирался, вообще-то.
– Не мионкай! Пообещай!
– Хорошо, обещаю, обещаю.
Он взобрался на метлу, ожидая, что она пристроится сзади, но она неожиданно сказала: «Подвинься», убирая его руку, и села спереди, боком, обняв его за талию и уткнувшись лбом в грудь. Он бережно окружил ее своими руками, перехватившись поближе, выпрямив спину, и осторожно погрузил подбородок в ее густые волосы.
– Я подумала, что нам ведь придется еще много искать, – вдруг принялась объяснять она, когда он поднял метлу в воздух, – сидя сзади, я ничего не увижу. Попробую так.
Он почти не услышал ее объяснений. Эта поза, то, как она прижималась к нему полубоком, как она свешивала вниз ноги, скрестив лодыжки, как она бросала снизу вверх на него осторожные взгляды – в ней было столько доверительного, столько личного, что он на какое-то время выключился, просто держа метлу прямо, не понимая, кто они вообще есть друг другу. Это он сидит и выдумывает невесть что, или она тоже ощущает эту необыкновенную доверительность, намеренно давая ему ее почувствовать?
– Гарри, когда я говорила не лихачить, это не означало – плестись, как черепаха, – прервала она поток нахлынувших на него переживаний, – нельзя ли побыстрее?
Он опомнился и подумал, что снова его понесло в своих рассуждениях не в ту степь, как с утра на лодке. Лучше бы он вспомнил о том, что собирался как можно скорее закончить поиски, чтобы вернуться к жене, которая так сильно переживала его отсутствие. И, в конце концов, они были здесь по делу, а не на увеселительной прогулке! До конца дня оставалось уже не так много времени, а они еще даже не приступили к поискам. Он развернул метлу на юг, быстро проскочив одноэтажный Дансфорд, и уцепился взглядом за реку Тен, уходящую почти строго на юго-восток, как за ориентир, решив совместить два дела сразу, начав внимательно высматривать среди пересечений автомобильных дорог подходящую гостиницу.
Он нашел ее внезапно совсем не там, где искал. От узкого шоссе в сторону ответвлялась едва заметная грунтовая дорожка, терявшаяся в густых зарослях вязов, переплетенных высоким кустарником. У Гарри только возник вопрос: «Что там?», как он увидел в просвете между ветвей двускатную крышу отделанного струганной доской неказистого домика, окруженного небольшим цветником, со столиком для летнего отдыха рядом и, еще не успев удивиться, прочитал на столбике с почтовым ящиком яркую надпись: «Убежище».
Отель и вправду напоминал убежище. С дороги увидеть его было решительно невозможно, он полностью скрывался среди растительности, Гарри даже пришло в голову, что в таком месте вполне могли какое-то время укрываться те, кого они искали, но тут же отбросил такую возможность, когда они вместе с Гермионой вошли внутрь. Домик выглядел неказистым только с виду. Внутри обстановка оказалась похожей, скорее, на загородный клуб, чем на скромный туристический кемпинг. Да и вряд ли тут было достаточно много места.
– Добро пожаловать! – немедленно поприветствовала их молодая девушка, поднимаясь с кресла за низким столиком у камина. – Простите, я не заметила, как вы подъехали.
– Мы-ы… оставили машину у шоссе, – он махнул пальцем в неопределенном направлении. – Мы туристы, осматриваем… мм…
– Окрестности Дартмура, – выручила его Гермиона.
– Да. Были в Дансфорде, нам сказали, что здесь у вас отличная гостиница.
– О, разумеется, для семейной пары тут просто прекрасные условия. Уединенное место, тишина и замечательный вид. Думаю, вашей жене понравится наш большой двухместный номер на втором этаже.
