Текст книги "Просто друзья (СИ)"

Автор книги: PaperDoll

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)

Глава 12

Я никогда отчетливо не понимал, что означало быть храбрым в современном мире. Неотъемлемая черта едва ли не каждого героя прозаических сказок не имела отражения в реальности. Для чего нужно быть храбрым? В округе не было ни драконов, которых можно было сразить наповал, идеальных принцесс, мелодичное пение которых созывало всю фауну вокруг, не нужно было спасать деревни, никто вообще не нуждался в чужой храбрости, часто воспринимаемой, как хвастовство.

Одновременно я вроде бы понимал, что храбрость ценилась в людях, что ежедневно тушили пожары, задерживали преступников, спасали чужие жизни, жертвовали собой ради других. Храбрыми привыкли называть людей, которые не боялись говорить и даже думать, двигаться в противоположном общему потоку направлению, бороться со своими страхами и потерями. Это было важно и в тоже время я не находил в этом какого-либо смысла.

Я задумался о том, как хотел бы быть храбрым, когда мы с Джо сидели на заднем дворе её дома и продолжали писать историю, к которой мне нехотя приходилось возвращаться раз за разом. У меня был шанс блеснуть смелостью, если бы догадки об отношении мистера Грея к детям я не держал при себе. Будучи по своей натуре тихим, я многое замечал, но боялся того, что разыгравшееся детское воображение выдавало вымысел за правду. Я не хотел предполагать того, в чем не был уверенным наверняка, потому что, возможно, я был слишком придирчив или не таким уж внимательным, как мне казалось. Я осмелился лишь несколько раз предупредить Нэнси о том, чтобы она больше не шутила с мистером Греем, но ей всё это казалось забавой. Мне не доставало храбрости озвучить свои худшие предположения, и цена этого молчания оказалась слишком высокой.

Я утратил последний шанс стать храбрым не только для Нэнси, но и для самого себя. Теперь я не находил в этом смысла. Не находил места храбрости в своей жизни. Наверное, храбро было бы порвать наконец-то с Дженной, признаться в неуверенных чувствах Джо и одурачить себя уверенностью в том, что моя жизнь в коем-то веке была под контролем. И сомнениям поддавалось лишь то, было ли всё это храбростью?

– Прости, я сегодня совершенно несобранная, – девушка захлопнула крышку ноутбука и бережно поставила тот на небольшой столик, отделяющий нас. Она стала тереть глаза, которые, я успел заметить это ранее, уже были покрасневшими скорее от усталости, нежели от слез.

– Всё в порядке, – я открыл ноутбук и прочитал последние написанные нами строки, утратив нить повествования. Работа в тот день действительно не задавалась. Мы написали от силы пять страниц, на что истратили по меньшей мере три часа. Джо часто замолкала, устремляя пустой взгляд пустоту, отвлекаясь на что-то свое. И я хотел оказаться в её голове, чтобы понять, что отвлекало её всё время и стереть лишние беспокойство, вернув сердцу и разуму легкость, которыми девушка прежде была преисполнена.

Я сам стал печатать текст, когда Джо снова погрузилась в прострацию. Ещё одна безрассудная цель, достижение которой могло бы дать дряхлой душе ещё один разряд, который, в конце концов, мог бы оживить то, что на долгие годы замерло, хоть я и полагал, что оно умерло. Мне было всего-то шестнадцать, а я уже успел поставить на себе крест, решив назло всем доказать, что я тот самый неудачник, которым меня считали. Не было смысла притворяться кем-то другим, когда не было цели, что оправдала бы это средство. Фальшивить, чтобы доказать, что я всего лишь не такой, какой есть, не помогло бы мне стать лучше.

Я писал гораздо медленнее Джо. Она умела строить мои слова в предложение, оформлять мысль, превращая её в цитату. У неё это получалось просто. Джо много не думала, она просто писала. Живость ясного ума позволяла ей делать это без промедлений, исписывая страницы тем, что выходило вместе с первой мыслью. Я же смаковал каждое слово, перебирая в уме схожие между собой и выбирая то, что звучало бы красивее. По словам девушки, это всё усложняло. Красивое слово не всегда было понятным. По её мнению, вся соль была в их сочетание. И всё же иначе я не мог.

– Что-то получается? – спросила девушка, вернувшись из мыслей обратно ко мне. Прошло пятнадцать минут. Я смог написать целый абзац.

– Что бы я не делал, что-то да обязательно получиться. Жаль только, что это что-то почти никогда не бывает чем-то, – я сохранил документ, а затем захлопнул крышку ноутбука и отложил его на совсем.

– Главное, что ты это делаешь, а не сидишь на месте, – она улыбнулась. А ведь я сидел на месте. Достаточно долгое время не занимался ничем и даже не находил смысла этого делать. Мне ничего не хотелось, кроме как прятаться в своей комнате и не покидать её никогда. Казалось, что общество, главным представителем которого для меня был отец, требовало от меня чего-то. Я неплохо учился, уделяя по большей мере время тому, что мне было интересно, но учителя стали требовать от меня совершенства знаний, разочаровываясь каждый раз, когда я не предоставлял им их. Я неплохо мог ладить с людьми, с которыми мне было интересно, но те требовали от меня определения исключений для них, полагая, будто моя язвительность, унылость и безучастность были напускными чертами характера, а не постоянными. Я был неплохим сыном, и всё же мой отец не терпел тех недостатков, что во мне были.

Всё, что я делал теперь, я делал не для Джо, но из-за её влияния. Она не заставляла меня, не принуждала, но мягко просила, будто изменения моей жизни повлекли бы изменения и в её. Будто для неё это имело значение. Будто ей действительно было не всё равно.

– Что тебя беспокоит? – это было непохоже на меня интересоваться делами других, но раз я не мог залезть в голову Джо, ничего другого не оставалось.

– Это всё выборы, – девушка тяжко выдохнула. – В понедельник будут контрольные дебаты. Это меня и гнетет. Мой оппонент слишком сильный.

– Но ты же подготовилась к этому?

– Конечно, – с возмущением произнесла Джо, словно одно предположение о том, что она могла быть неподготовленной, оскорбляло её. – У меня разработана полностью предвыборная кампания. По последним опросам почти половина принимает мою сторону. Предлагаемые мной изменения в работе школьного совета ещё не получили отпора.

– Тогда тебе не о чем беспокоиться.

– Есть. Джорджина пойдет на любую пакость только бы выиграть. Для неё это всего лишь игра, ей это не нужно…

Я не решился спросить, почему сама девушка нуждалась в этом, но мне почему-то стало забавно от того, что имя её соперницы сокращалось до того самого не ненавистного ей Джо. В нашей школе подобная нелепость, вроде Джо против Джо уже стала бы предметом для незатейливых шуток не самых прилежных учеников. Я уподобился в некой мере людям, которые меня окружали, хоть и зачастую полагал, что был лучше их. Я даже улыбнулся посреди речи девушки о том, какой плохой была та другая Джо, и мне вдруг ужасно захотелось встретиться с ней, словно она могла быть злым двойником той Джо, которая сидела со мной рядом.

– Какими бы ни были результаты, ты сделала всё, что было в твоих силах. Тебе не стоит беспокоиться об этом так сильно.

– Ты умеешь успокаивать, – Джо тихо хохотнула, глядя на меня. – Будешь ещё чай? – она поднялась с места. Взяла под мышку ноутбук, руки были заняты пустыми, давно остывшими чашками.

– Да. К тому же, кажется, стало холоднее.

– Принести ещё один плед или лучше вернемся в дом? – с излишним беспокойством спросила она.

– Нет, всё в порядке. Кружки чая будет вполне достаточно.

Будто чувствуя, как я остался один, мне позвонила Дженна. Сперва я решил не принимать вызов, но затем что-то заставило меня это сделать. Наверное, это была совесть, хоть я и не был в этом уверен, ведь никогда с ней не дружил, отвергая каждый раз, как только её елейный голосок просачивался в сознание. Я и без того измывался над девушкой, слишком уж явно показывая собственное отношение к ней, называя уже по привычке другим именем, чего она старалась упорно не замечать.

Дженна предложила съездить с ней на тыквенную ферму в воскресенье. До Хэллоувина оставался почти месяц, но девушке не терпелось украсить свой скудный дом, придав тому хоть немного внешнего убранства. Почему-то я согласился.

Наш разговор был краток и напоминал больше беседу двух женатых людей, которые провели друг с другом, по меньшей мере, лет десять, чем парня и девушки, чьи отношения едва смогли продержаться три месяца. Дженна перестала злоупотреблять милыми словами, от которых у меня появлялся рвотный рефлекс, старалась говорить по сути, не отвлекаясь на лишнее, в чем я лишь однажды её упрекнул, и не вынуждала отвечать согласием, что, наверное, и сыграло ей на руку. Девушка начинала изучать меня, от чего я не пребывал в большом восторге, находясь под микроскопом её бдительного внимания, и всё же раздражать она стала немного меньше. Всего на капельку, совершенно ничтожную для того, чтобы она по-прежнему могла сравниться с Джо.

– Рей так много в последнее время спит. Я понимаю, что он старый, но я даже не могу представить, что скоро он может умереть, – Джо вернулась с двумя чашками, в одной из которых был чай, а во второй, похоже, какао. Она говорила о старой собаке, которая устало улеглась на купу собранных листьев и безмятежно спала. Иногда я забывал о её существовании, такой тихой она была.

– Ты сможешь завести себе другую собаку, – спокойно ответил я, будто не было в этом ничего ужасного. У меня самого домашних питомцев никогда не было. У Эллы когда-то была кошка, но ту сбила машина почти сразу после нашего переезда. Сестра серьезно переживала эту потерю, чего я откровенно не мог понять, потому что это ведь всего-то животное было. Думать об этом было жестоко, поэтому я держал подобные мысли при себе, не став ранить ими девочку ещё больше.

Теперь я по-другому на это смотрю. Смерть – это неизбежность, что постигнет каждого. Умереть, в конце концов, придется мне, Джо, Элле и всем людям, которых я знаю и с которыми счастливо незнаком. Нет смысла горевать по тому, чего нельзя предотвратить. Это казалось бессмысленным. Истрачивать внутренние силы на горести было не по мне. По крайней мере, не после того, как я пережил самую первую в жизни утрату, что, наверное, и отобрала весь смысл, заложенный в простых человеческих эмоциях, испытываемых ежедневно, отчего я отвык, хоть мне и было всего шестнадцать.

Джо чувствовала с излишком. Всего в ней было слишком и всё же радости немного больше. Она была моей абсолютной противоположностью, беспокоясь о сотни дел вместе, находя в каждом прожитом дне горести и радости, и всё же я с большим любопытством следил за ходом её мысли, наблюдал за реакцией на определенное событие, изучал особенности поведения, отмечая про себя детали. Во мне жила пустота, и почему-то это наблюдение наполняло её каким-то немыслимым смыслом, что не был так уж и важен для меня, и всё же был необходим.

Я взял аккуратно горячую чашку и стал наблюдать за Джо, которая умащивалась поудобней в кресле рядом. Она что-то бурчала себе под нос, возражая моему «бессердечию», но что она могла с этим сделать?

– В городской библиотеке я нашел вырезки из газет, что касались дела Нэнси, – прочистив горло, начал я. Джо умолкла, задержав, кажется, на минуту само дыхание. Когда девушка громко отхлебнула какао, наконец-то кивнув в знак того, чтобы я продолжал, я так и сделал. – Ты не рассказывала о том, что это ты нашла её тело.

– Не думала, что это так уж важно, – Джо спрятала глаза, сосредоточив взгляд на чашке, которую крепко сжимала в ладонях, согревая их.

– Наверное, это всё же важно, потому что не из-за этого ли всё и началось? Помниться мне, тебе позарез нужно было написать эту историю. Никак просто не подворачивался случай, чтобы это сделать. «История Нэнси должна быть рассказана» или как ты там говорила?

– Скорее всего, именно так, – язвительно ответила девушка. – Ладно, может, это и из-за этого. Пойми, это было достаточно большое потрясение для меня, чтобы я с кем-то могла им делиться, – уж я-то понимал. Моё потрясение было в разы больше. – Когда ты всего лишь озвучил идею написать историю, это появилось в моей голове почти сразу, ведь что более печальное, чем смерть девятилетней девочки, потерпевшей из-за увлечения другого человека забирать чужие жизни, лишая их перед смертью чистоты души, случалось в этом тихом городке?

– Понимаю. Просто до того, как я это узнал, я не понимал твоего рвения. Затея казалась мне бессмысленной, сколько бы доводов ты не приводила, – кроме того она казалась безумной, ведь мне приходилось изводить себя каждый раз, возвращаясь к призраку Нэнси, которого я пытался оставлять за рамками сознания. Хоть она жила под моей кожей, забилась в самом глухом углу подсознания, не желая оттуда вылезать, как бы я об этом не просил. Прежде девочка сидела там тихо, не высовывая носа за невидимые барьеры, но теперь, когда я сам призвал её, она мучила меня своим виденьем, терзая внезапными появлениями.

– Знаешь, когда я вернулась в школу, все спрашивали меня о том, что случилось, будто я не просто нашла её, а была свидетелем этого жуткого злодеяния. Дети и их родители постоянно лезли ко мне с вопросами и сочувствиями, пока я не перешла на домашнее обучение. Не выдержала и двух недель. Я весь тот год проучилась дома, но когда вернулась, всё поутихло.

– Я не помню тех времен, – соврал, изучая осторожно реакцию Джо на обман. Знала она или нет? Она не умела скрывать чувства и переживания, а потому я ожидал тихого фырканья, легкой улыбки, вздёрнутой брови и вопросительного взгляда, но ничего этого не встретил.

– Странно, но я тебя и не помню. Мы были незнакомы, а потому я могла не обращать на тебя внимания, – я едва сдерживался, чтобы не выдохнуть с облегчением. Во-первых, Джо не знала о моей дружбе с Нэнси, а во-вторых, она тоже меня не замечала всё это время, а потому мне не стоило и дальше винить себя в невнимательности. – Я стала замечать тебя лишь по возвращении. Стоило Хейли рассказать о том, что у Эллы есть брат и дать мне его точное описание, как я, кажется, тебя везде видела. Это было странно, – вот чёрт. Всё же оправдывать себя оказалось слишком рано.

– Не более ли странно то, что мы теперь вроде как дружим? – я усмехнулся, пытаясь направить разговор в другое русло. Мне было интересно стала бы Джо скрывать правду и дальше, врать или оправдывать себя. Но что более важно, думал, что смогу сознаться ей сам. Я не с большой охотой хотел это делать, но всё же надеялся наладить с девушкой более доверительные и честные отношения, что могли бы в будущем стать крепкой почвой для чего-то большего, если бы на подобное я мог бы когда-либо осмелиться.

– Вроде как? – Джо громко засмеялась, поставив своим смехом жирную точку на разговоре о Нэнси. Я мог ей всё рассказать, но ещё было не время. Язык присох к нёбу, голос в голове со страхом внимал к тому, что это было бы неверным решением. Как всегда я послушался его и совершил ошибку.

Громкий звонок в дверь нарушил наш покой. В доме мы были одни. Если бы это были Хейли, миссис или мистер Дойл они бы сами вошли в дом, не став трезвонить, срывая Джо с места. Это был кто-то другой. И я уже мысленно ненавидел этого человека.

– Чёрт, я совсем забыла, – Джо ударила себя ладонью по лбу. – Извини, – девушка поднялась с места и быстрым шагом последовала в дом, оставив меня одного. Я был в замешательстве, а потому не стал ждать разрешения вопроса и пошел следом за Джо.

– Вуди, прости, я совершенно забыла о нашей встречи, – её голос изменился, стал мягче и покладистее. Оказавшись в прихожей рядом с ней, я заметил, как она ломала руки, словно не знала, куда их можно было деть, и качалась беспокойно на пятках. – О, кстати познакомься с моим другом, Фредериком. Фредерик, познакомься с Вуди.

Я почти забыл о его существовании. Имя Вуди Кёртиса давно не висело в воздухе. Я сумел перестать думать о их с Джо прогулке по окрестностям города, где парень был чужаком, найдя этому множество объяснений, которые избавил двусмысленностей. Отсутствие малейших упоминаний о нем премного способствовали действенности самоубеждений. Теперь же мы снова стояли лицом к лицу. Гадкая улыбка озаряла его смазливое лицо. Синяки давно сошли, и я был в полной боевой готовности создать новые, только бы он убрался не только из дома Джо, но и из её жизни.

– Думал, мы будем только вдвоем, – вместо приветствия сказал парень, смерив меня оценивающем взглядом, будто видел впервые и не встречал в моем лице противника. У меня кровь в жилах начала кипеть. Руки чесались ударить его по лицу, сломав нос, что стал выглядеть ровнее, ещё раз. И мне было всё-равно, если в этот раз меня могли за это наказать.

– Да, конечно. Фредерик уже уходит, – бегло ответила Джо, обернувшись ко мне.

– Какого чёрта?

– Вуди, проходи, пожалуйста, в гостиную, – сохраняя спокойствие, произнесла девушка. Вуди прошел мимо меня, задев небрежно плечом, будто это должно было быть очень круто. – Фредерик, я совершенно обо всем забыла. Это касается выборов, и ты знаешь, как это для меня важно. Вуди когда-то общался с Джорджиной, и поможет мне разработать более эффективную стратегию… – она говорила шепотом, и тон её был умоляющим.

– Я мог бы остаться с вами. Что в этом такого? – возразил я. Джо тяжело вздохнула, закатив глаза. Конечно же, этот придурок ей всё ещё нравился.

– Я не хотела быть грубой, но, Фредерик, уходи немедленно! – она начала толкать меня к выходу, но её сил было недостаточно, чтобы сдвинуть меня хоть немного с места. – Уходи же!

– Он же бросил тебя, разве ты не помнишь? Вдруг это всё какая-то подстава? – я никак не унимался.

– Это в прошлом. Я давно простила его за это. Пожалуйста, уходи, – девушка оставила попытки вытолкать меня за двери, а потому принялась терроризировать щенячьим взглядом. И, чёрт, знала ведь, что это сработает.

– Не стоит тогда в следующий раз приходить ко мне с крокодильими слезами и плакать на моем плече, вопя о том, как жестоко с тобой обошлись, – сгоряча бросил я и поспешил убраться, без лишнего промедления обувшись и схватив куртку, которую надел лишь оказавшись на улице.

Мне не стоило этого говорить. И понял я это лишь тогда, когда всю последующую неделю от Джо не было никаких вестей.

***

Джонни пригласил меня на субботнее барбекю, куда я позволил себе опоздать. Я не был уверен, что Лив была рада тому, что единственным человеком в городе, с которым её муж был в более или менее сносных дружеских отношениях был шестнадцатилетний парень, живущий по соседству. Я даже не был уверен в том, что она знала о том, что Джонни пригласил меня, хоть и её отношение ко мне было куда приятнее того, как она относилась к собственному мужу. Это могло бы вызвать подозрение, если бы я не знал Джонни. И всё же загадкой оставалось то, почему женщина всё ещё не осмелилась подать на развод. Джонни не выглядел, как проблемный парень, с которым дело бы затянулось на долгие годы судебных разбирательств и скандалов. Несколько жалких попыток уговорить её остаться, а затем отчаяние и смирение с положением дел. Должна же быть и девушка, которая бы приняла его таким, каким он был. Для меня, по крайней мере, такая нашлась.

Едва не впервые ли я почувствовал себя взрослым, будучи приглашенным на подобного рода мероприятие. Меня-то сверстники не приглашали ни на шумные вечеринки, откуда бы не выгнали, не различив в суете, ни на тихие посиделки, куда бы с отчаяния мог заявиться лишь я один, ни на прогулки, ни в поездки. Я привык быть одиночкой, хоть и в последнее время без особого энтузиазма избегал этой участи.

Раньше у меня ведь был один лишь Найджел, который едва подходил под описание «друга», и того приходилось терпеть. Почему-то я полагал, что без него мне было бы лучше, хоть и иногда скучал по тому, что он был у меня одним, и я не прилагал больших усилий, чтобы поддерживать эту дружбу. Я терпел Найджела, а теперь круг людей, что никогда не должны были заменять его, премного расширился. Моя зона комфорта стала проходимым двором, куда совали нос все, кому не лень. Ребята из группы организовывали репетиции в моем подвале, куда я иногда спускался, чтобы провести с ними время. Я встречал их в школе и иногда даже обменивался парой-тройкой слов, первым спрашивая о расположении дел. Джо принимала меня у себя дома почти каждые выходные. Когда мы не ссорились, то даже находили время для ночных переписок, что особенно мне грели душу. И, конечно же, куда без Дженны, что намеревалась пустить в моей жизни корни, став во многом для меня первом, но точно уж не первой настоящей любовью, которой, похоже, являлся для неё я.

Я понял, что опоздал, когда почувствовал запах жареного мяса с заднего двора, что витал в воздухе, будоража вкусовые рецепторы. Не став дожидаться особого приглашения, последовал на задний двор, где встретил лишь незнакомого мужчину, который со спины мало напоминал низкого и полного Джонни, являясь скорее его полной противоположностью. Он стоял у гриля и занимался приготовлениями, когда моё появление его, похоже, отвлекло.

– Простите, а где… – я умолк, когда мужчина обернулся, и я узнал в его лице того, с кем ненарочно застал Лив. Она изменяла Джонни с ним. Я видел их вместе и не мог спутать его с кем-то другим. Я намеревался рассказать обо всем Джонни, но забыл об этом, когда стал искать связи между ним и мистером Греем. Прямых путей было мало.

Он стоял достаточно близко, чтобы в этот раз я мог рассмотреть его внимательнее. Его лицо показалось мне знакомым и вовсе не потому, что я мельком видел его ранее, а потому что похожее лицо было у другого человека. И я встряхнул головой, прогоняя его образ. Это уж точно напоминало безумие. Панические голоса в голове оглушались спокойным и размеренным «Ты сходишь с ума. Перестань думать об этом. Это уже не важно». И я стал замечать всё больше отличий, обвиняя рассудок в его горячности.

– Ты в порядке? – мужчина сделал шаг навстречу мне, протянув вперед руку, когда я оступился и подвернул ногу.

– Да, – сухие губы вытянулись в неловкой улыбке. – Мы, кажется, не знакомы. Я друг Джонни… Фред.

– Приятно познакомиться. Меня зовут Райан. Я его кузен, – он протянул вперед руку, перед этим вытерев её о брюки. Нехотя я пожал её.

– Фред! Надо же, как я мог не заметить тебя? Ты давно здесь? – Джонни появился весьма вовремя. Наше рукопожатие в ту же секунду было разрушено. Хватка у Райана была весьма сильная, из-за чего у меня, кажется, онемела ладонь. Он странно смотрел на меня, будто, правда, намеревался оторвать руку. Не вызывал он у меня доверия, кем бы ни был.

Оказывается, Лив спала с кузеном Джонни. Это было в разы хуже, если бы это был её фитнес-тренер или почтальон.

– Нет, я только что пришел.

– Проходи в дом. Дамы уже греются у камина, но скоро мы все перейдем за стол, – мужчина похлопал меня ладонью по спине, направляя в дом. – Райан, тебе нужна помощь? – Райан молча кивнул, отказываясь. Он смотрел на своего кузена несколько презрительно, будто втайне насмехался над ним, или и это могло мне казаться, на основе того, что я знал.

Я всё ещё пребывал в неком замешательстве, когда вошел в дом. Джонни забрал у меня куртку и велел располагаться в гостиной. Я не был уверен, что мог бы чувствовать себя комфортно в компании Лив и её подруги, пока не заметил, что другой девушкой была Джо. Она мило общалась с Лив, весело хохотала, подбивая на смех и женщину, будто они были лучшими подругами, а не людьми, которые встретились впервые в жизни. Она умела делать это – превращать незнакомцев в друзей. Для Джо не существовало барьеров, которые стоило бы преодолевать. У неё это получалось просто, как почистить зубы или одеться. Джо была легкой на подъем, и рядом с ней легко было чувствовать себя также.

При виде её все мысли улетучились, освободив голову, излишне перегруженную. Я вошел в комнату бесшумно, но Джо всё-равно повернулась, будто почувствовала присутствие кого-то ещё. Увидев меня, она улыбнулась, хоть я ожидал и худшего после нашего последнего разговора, закончившемся на не весьма приятной ноте.

– Фредерик, – девушка поднялась с места и подошла ко мне, только чтобы обнять и озадачить. – Всё в порядке? Надеюсь, ты не обижаешься на меня? – шепотом спросила она, выбив меня окончательно из колеи. Я чувствовал, будто проглотил язык. Слишком уж всё было странно.

– Всё в порядке.

– Еда уже готова, – объявил Джонни. Лив вышла за ним следом из комнаты, оставив нас наедине. Джо хотела последовать за ней, но я придержал её за руку.

– Между тобой и этим парнем всё серьезно? – этот вопрос был слишком компрометирующим, но мне стоило убедиться в этом наверняка.

– С Вуди? – спросила Джо, будто не понимала. Я продолжал молча сверлить её взглядом, отмечая задержанное дыхание, а следом за ним тяжелый вздох. Девушка нахмурилась, опустив глаза вниз, которые через секунду потеряли свой блеск, когда она наконец-то ответила, – нет. Ему нравятся другие девушки.

– Вроде Джорджины? – я решил пошутить, но, похоже, шутка не удалась. Взгляд Джо стал полным обиды, будто я оскорбил её подобным предположением, тем самым задев её гордость. – Ладно, я не это имел в виду…

– Да, вроде неё, – девушка развернулась на пятках и вышла из комнаты. Я пошел следом за ней.

Опыта у меня было немного, но я предполагал, что барбекю должно проводиться на улице. Погода стояла не солнечная, но и не настолько ужасная, чтобы торчать дома. Небо было чистое без туч, ветер не беспокоил безудержными порывами. Было несколько холодно, как и должно было быть в середине осени. И всё же мы все мирно расположились за одним столом, будто собрались праздновать не меньше, чем чей-то день рождения.

По одну сторону маленького стола сидели мы с Джо. Девушка горделиво задрала подбородок вверх, а затем и вовсе была увлечена в незаурядную беседу с Лив, обсуждая предстоящий Хэллоуин и интенсивную подготовку к нему. Я знал, что она долго не будет держать на меня обиды, и не оказался обманутым в собственных суждениях, когда девушка ненароком, без тени обиды просила передать мне соль, что уже было первым шагом к примирению. Напротив меня сидел Райан, за поведением которого я старался наблюдать всё время, обмениваясь фразами с Джонни, расположившегося у изголовья стола, как и предстояло хозяину дома.

Ситуация, в которой я невольно оказался не только свидетелем, но и её участником, многое я находил странным и лишь малому находил ответы. Лив не стеснялась бросать в Райана влюбленные взгляды. Она смотрела в его сторону, каждый раз стоило ему заговорить, и не заметить то, что между этими двумя воздух был напряжен, было сложно. Хоть и в силу собственной невнимательности, я мог бы пропустить эти знаки, если бы не был осведомлен в том, что происходило на самом деле. Они сидели рядом, и Лив совершенно не скрывала предвзятого отношения к любовнику. Стоило ему лишь немного повернуть голову в её сторону, как она либо накручивала на палец прядь волос, либо же закусывала нижнюю губу, чему мужчина неустанно усмехался. Лив вела себя глупо и неосторожно, и единственным, кто, кажется, не замечал этого, был Джонни.

Райан же краем глаза поглядывал на Джо. Девушка даже не смотрела в его сторону, вертясь на месте, как неугомонная птичка, то к Лив, то ко мне, простив окончательно и бесповоротно. Джо не проявляла к нему интереса, узнавая о нем из разговора, что лениво протекал между мной, Джонни и Райаном. И всё же что-то в его взгляде меня настораживало, заставляло чувствовать себя дискомфортно. Было в нем что-то неправильное и опасное. С таким взглядом мне приходилось встречаться и ранее. Будучи ребенком, я не смог распознать в нем угрозы. Теперь же она была слишком явной.

Мне могло это показаться. В конце концов, это был всего лишь кузен Джонни, который к тому же спал с его женой. В жизни этого человека должно было быть достаточно обмана, зачем бы ему губить себя ещё больше? Я мог бы внушить себе, что всё это мне показалось и махнуть рукой, не придав этому должного значения, ожидая, тем не менее, подвоха, что стал бы роковым. Но моё сомнение в мужчине укрепилось в воспаленном сознании, когда я узнал, кем Райан был помимо всего того, что я знал о нем.

Райан ушел первым под предлогом того, что утром должен был уехать по некоторым делам. На прощание он обнял Лив и Джо, последняя из которых задержалась в его объятиях гораздо дольше положенного, что девушка и сама поняла. Её этот жест немного выбил из колеи, заставив заметить то, что, скорее всего, заметил и я. Джо рефлекторно стала позади меня, я перехватил её ладонь и сжал успокаивающе в своей. Я чувствовал её сбивчивое дыхание, которое вскоре пришло в норму. Прощаясь с мужчиной, я постарался сжать его ладонь посильнее, как сделал он при встрече. Его это заставило улыбнуться.

Было почти восемь, когда на улице стемнело. Мы с Джонни сидели на лавке на крыльце дома. Хотелось курить, но перспектива быть пойманным родителями не казалась приятной. В соседнем доме горел свет, но почему-то мне не хотелось туда возвращаться, хоть и двери не были запечатаны комендантским часом. Я предупредил мать о барбекю, и её это известие даже обрадовало, ведь я вроде как социализировался, если это вообще можно было так назвать. Я не думал, что задержусь дольше, чем на час, но пока Джо не проявляла желания уходить, не в силах никак наговориться с Лив, будто у них действительно могли быть общие интересы, я тоже не уходил.

Мы остались с Джонни наедине, и я не находил слов, которые могли бы помочь ему открыть глаза. Я видел, что происходило у него же на глазах, а он оставался к этому слеп, будто упрямо отказывался замечать то, что было очевидно. Может, так было проще? Может, так было надо?

– Как тебе Райан? – спросил вдруг мужчина, разрывая тишину, что не казалась мне достаточно уютной. Я был рад, что сделал это именно он, потому что мне не доставало слов, чтобы начать разговор.

– Он… Неплохой, – неуверенно ответил я, поглядывая за мужчиной, которого мои слова заставили усмехнуться. Он сделал большой глоток пива, а затем прямо-таки тихо засмеялся, будто я шутку ему какую-то рассказал.

– Он так сильно бесит меня, – Джонни сморщил нос. По тому, как быстро переменилось его настроение, я понял, что переносимость им алкоголя была не столь велика. – Любимчик матери. Всегда его любили больше меня, – я посмотрел на него недоумевающе, ожидая дальнейших объяснений, которые не заставили себя долго ждать. – Моя мать сестра его отца. Райан жил с нами с тех пор, как ему исполнилось десять, а мне шесть. Его мать умерла, а отец оставил. Сказал, что должен на время уехать, попросил маму на время приютить сына, а затем исчез. Моя бедная сентиментальная мама, которой всегда всех жаль, приняла Райана в наш дом, как родного сына. В благодарность он стал причиной развода моих родителей, – Джонни снова засмеялся. Ответом ему было лишь незатейливое пение сверчков, спрятавшихся в глуши ночи. Я сидел подле него молча, испытывая к этому человеку молчаливое сочувствие.