Текст книги "Смерть и Возрождение (СИ)"

Автор книги: Pale Fire

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

– А ты знаешь, пожалуй да. Никогда не сажала деревья и не была волонтером.

– Я давно к чему-то такому присматривалась, – призналась Туу-Тикки. – Я поколдую, чтобы все саженцы принялись, ты их польешь – красота же получится!

– Только провизией придется запастись, – улыбнулась Кошка, – хлопотное это дело, оказывается, погоду менять – я бы сейчас не отказалась от парочки жареных слонов.

– Ну тогда пойдем, жареные слоны не слоны, но медальоны из индейки уже должны быть готовы. Сегодня Грен у нас дежурный по кухне. Правда, у него получается через раз – он учился готовить на костре, а у нас плита.

Ароматы с кухни подтверждали слова Туу-Тикки. Кошка умяла двойную порцию мяса, закусила фруктовым пирогом, и, только доедая второй шарик мороженого, поняла, что перестаралась.

– Ничего, – сказал Грен, глядя, как она откидывается на спинку стула. – Все уйдет в дело. Лерой, хочешь еще мороженого?

– Нет, спасибо, – покачал головой Лерой. – А я думал, мужчины не готовят.

– Готовят, если хотят и умеют, – сказала ему Туу-Тикки. – Просто не все умеют. Научить тебя?

– Да, – твердо сказал Лерой.

Он уже месяц занимался фехтованием, и это сказалось: у Лероя окрепли и развернулись плечи, стала более уверенной походка.

– Хочешь сказать, оно теперь всегда так будет? – спросила Кошка у Грена. – Я про энергозатраты.

– Не знаю, – покачал головой Грен. – Я сам питаюсь музыкой. Туу-Тикки… – он посмотрел на жену, которая даже не притронулась к пирогу. – Туу-Тикки, кажется, питается от земли. Возможно, и ты сможешь брать силы у ветра.

– Надеюсь, – вздохнула Кошка. – Впрочем, с ветрами мне и раньше удавалось говорить.

========== 21 ==========

– Сколько можешь ждать??! – Меркуцио весь извёлся. Будь его воля, они свалились бы на головы хозяев Дома-у-Дороги ещё час назад.

Тибальт подозревал, что барс Тай Лунг по-прежнему сомневается в уместности подобного «сюрприза», но в этой фазе линьки не мог вернуться в человеческий облик и высказаться. Поэтому просто вздохнул.

– Меркуцио, отвлекись. Подумай о чём-нибудь, – Джульетта посмотрелась в зеркало, всё ещё сомневаясь, оставить волосы в косе или распустить.

– Высоком… – буркнул Ромео.

– Вы меня не любите! – возмутился солнечный орёл.

– Все тебя любят, – уверила девушка.

– В тушёном виде особенно, – не удержался Ромео.

Наконец со стороны лестницы на улицы послышались шаги, и мгновением позже показались Бенволио и Тай Лунг – они несли каждый свою коробку.

– Я думал, вас украли гули!

– Они вернули бы нас с доплатой! – фыркнул Бенволио. – Всё, мы готовы.

– Точно? – Меркуцио оглядел всех.

Тибальт утвердительно мурлыкнул. Меркуцио положил ладонь на поверхность зеркала. Большой чёрный кот взял его зубами за вторую руку, Джульетта ухватила Тибальта за хвост. Остальные присоединились. Зеркало издало певучий звук, и тут же в зале послышалась музыка арфы, гитары и флейты. Вместо отражения за стеклом была гостиная дома-у-дороги. Уходя последним, Бенволио махнул на прощание дежурному пажу.

– Всем привет! Добрый вечер! – Меркуцио, как всегда, было много, – Благополучия от Венца до Венца вашему дому!

– Привет! – вскинулся Оуэн. – Тай Лунг, привет!

Лерой взглядом поприветствовал Тай Лунга и Моро, не переставая играть. Он считал, что мало существует на свете поводов прерывать музыку, и приход веронцев – не повод. Грен кивнул Лерою, тоже продолжая мелодию.

Кошка с интересом посмотрела на появившуюся толпу и приветливо улыбнулась.

Туу-Тикки закончила играть первой – так выходило по мелодическому рисунку. Затем смолкла арфа, и лишь флейта выводила трогательные тонкие переливы. Потом смолкла и она, и только тогда Грен сказал:

– Привет! Как же вас много! Тай Лунг, рад тебя видеть. Меркуцио, ты молчишь уже три минуты – здоров ли ты?

Лерой положил флейту на столик и подошел к Тай Лунгу обняться.

Кошка наблюдала за всем происходящим, пытаясь понять кто есть кто и прикидывая, как быстро у нее разболится голова от столь шумных гостей.

– Я был очарован вашей музыкой, – улыбнулся Скалигер. – Рад видеть вас в здравии. Новые люди? Прекрасная синьора, мы жители Ночной Вероны. Я Меркуцио Скалигер, этот большой и чёрный – Моро, синьора Джульетта супруга Моро, наши друзья Бенволио и Ромео Монтиколи.

– Это подарки, – коротко пояснил Тай Лунг, складывая коробку на чайный столик.

Следующим движением барс обнял мальчика. Иногда слишком шумный Меркуцио вызывал у него желание откусить ему голову.

Оуэн немедленно пододвинулся к коробке и сунул в нее нос. Туу-Тикки распорядилась принести вина и чаю, а для кота – воды. Грен с улыбкой наблюдал, как гости растекаются по гостиной, а Лерой застыл в молчании, обнимая барса.

– Я могу помочь? – спросила Джульетта. – Вас зовут Туу-Тикки, я знаю.

– Моро скучно в облике, – тихо сказал Тай Лунг мальчику. – Возьмём его играть на холм?

– Да, мы уже знакомы, вы же были у нас весной, – кивнула Туу-Тикки. – Сейчас будет вино и чай.

Кошка была обескуражена персональным вниманием и засмущалась.

– А я Кошка, – ответила она рыжему красавцу и зачем-то ляпнула, – Плюшевая.

– Прекрасно! – Меркуцио расцвёл, – Вы танцуете?

– Ага, – так же тихо ответил Тай Лунгу Лерой. – Пойдем. Только там трава мокрая.

– Никода не пробовала, – ответила Кошка.

– Венец Лета – отличный повод попробовать! – поклонился Меркуцио.

– Ой, я забыл, – спохватился Бенволио, поставил на столик свою коробку. – Сладости.

Ромео оглядывался, дом был гораздо страннее, чем он представлял себе по рассказам друзей. Потом выдернул волосок из своей шевелюры и скормил огню. Джульетта распаковала коробку со сладостями. Моро грустно наблюдал за ней.

– Мокрая трава – не страшно, – барс разжал объятие. – Пойдём посмотрим, что принёс Бенволио.

Оуэн уже приплясывал у коробки со сладостями. Грен приобнял его и растрепал волосы.

– Моро, как насчет поиграть с мальчиками, а потом перекусить индейкой? – спросила Туу-Тикки, разливая чай по чашкам и вино по бокалам.

Здешних индеек Тибальт прекрасно помнил, заинтересованно шевельнул хвостом и согласно мурлыкнул.

Кошка совсем стушевалась. Она никак не ожидала такого напора и теперь не знала, куда деваться и что делать.

– Чаю? – спросила она у Меркуцио.

– Вина, если можно, – улыбнулся Скалигер.

Лерой отлепился наконец от Тай Лунга, подошел к Моро и осторожно погладил его по спине. Сладкого Лерой хотел намного меньше, чем поиграть с котами на холме. А вот Оуэн немедленно ухватил какую-то тянучку и запустил в нее зубы.

Моро обнюхал мальчика, толкнул носом в плечо.

– Мы вас оставим ненадолго, – сказал Тай Лунг остальным, шагнул и перетёк в облик барса.

– Я тоже пойду, – с трудом разлепив зубы, заявил Оуэн, обжигаясь, выхлебал чашку чая и унесся за котиками и Лероем на холм.

Бенволио проводил их взглядом и пожал плечами. Ромео уселся на диван и вытянул длинные ноги.

Кошка взяла у Туу-Тикки бокал вина для гостя и чаю с какой-то конфетой из коробки с гостинцами себе и вернулась к дивану, на котором сидела все начало разговора. Она уже немного успокоилась и взяла себя в руки, а потому протянула гостю вино со спокойной приветливой улыбкой.

– Котики всегда котики, – улыбнулся Грен. – Вы к нам сегодня в честь праздника?

– Благодарю, – Меркуцио тоже устроился на диване.

– Да, – кивнула Джульетта, – птица настаивал, что мы должны обязательно обрадовать вас нашим присутствием.

– И всё ещё настаиваю! – подтвердил Скалигер.

– Думаю, этот вопрос вам задают в сотый раз, – Ромео посмотрел на хозяев дома. – Тут всё такое… деревянное?

Кошка поставила чашку на столик, убрала с дивана свое вязание и спросила у расположившегося на диване гостя:

– А вам чаю или вина?

– Чаю, спасибо, – кивнул Ромео.

– И мне чай, – предупредил вопрос Бенволио.

– Не все, – покачал головой Грен. – Цоколь, подвал, опорные колонны подвала бетонные, облицовка цоколя из гранита. Но все остальное – деревянное, да.

Туу-Тикки подала им чашки.

– И сантехника? – не поверил Ромео.

Меркуцио поперхнулся.

Кошка уселась в свободное кресло и теперь слушала беседу гостей и хозяев дома, «спрятавшись» за чашкой.

– Раковины и ванны – да, унитазы фаянсовые, душевые кабины – металл, стекло и пластик, сантехнические коммуникации пластиковые, – спокойно перечислил Грен.

– Пластик? – переспросил Ромео.

– Друг мой, – с некоторым намёком в интонациях сказал Скалигер, – можем мы говорить за столом на другие темы?

Бенволио фыркнул.

– М-м… – спохватился Ромео, – прошу прощения.

– Наш мастер-оружейник очень хвалит Лероя, – сказала Джульетта, – говорит, в нём есть музыка.

– Для ши это, я думаю, естественно, – отозвалась Туу-Тикки.

– Посмотрим, во что это вырастет, – согласился Грен. – Пока меня радует, что занятия у Лероя приходятся на нашу вторую половину дня – с сентября ему идти в школу, там занятия будут с утра, и они приоритетны.

– Я с трудом могу представить, что может значить музыка в фехтовании, – призналась Джульетта. – О, мы не так строго привязаны ко времени.

– То, как он двигается, я думаю, – сказал Меркуцио.

– Движения – это музыка? – удивилась Кошка.

– Да, – кивнул Скалигер, – в некотором роде.

– Музыка очень телесна, – начал объяснять Грен. – Танец – максимум телесного воплощения музыки. А фехтование должно быть близко к танцу. Найти свой ритм, слышать свою внутреннюю музыку, двигаться под нее… Впрочем, я не фехтовальщик.

– Двигаться в ней, – сделал плавный жест Ромео.

Кошка озадаченно посмотрела на них и попыталась представить себе это в картинках. Выходило не очень.

– Сидхе играют танцевальные мелодии? – спросил Меркуцио.

– Чувствую себя, как новичок на уроке танца, – смущенно призналась Кошка.

– О, никаких уроков! – отмахнулся Скалигер, – Сегодня же праздник!

– Почему нет? – спросил Грен, отпил вина и сел перед арфой.

Положил пальцы на струны, пробежался по ним. Он неплохо помнил дорожные плясовые, и переложить их для большой арфы не составило труда.

Меркуцио одним глотком допил вино, вскочил, протянул руку Джульетте, улыбнулся Кошке.

Джульетта аккуратно поставила чашку на столик, поднялась.

– Это простой танец, присоединиться может любой желающий, – девушка развязала и сняла ленту с косы, тряхнула головой.

Бенволио передвинул столик, за которым все сидели, Ромео подобрал ноги. Меркуцио поклонился партнёрше, Джульетта поклонилась в ответ.

Танец в самом деле был очень прост – несколько шагов в одну сторону, поворот, несколько шагов в другую, поворот, смена позиции, шаги в другом такте – и всё с начала. После второго круга к танцующим присоединились Бенволио и Ромео, и по их движениям легко было представить, как танец сменяется поединком.

Туу-Тикки и Грен поднялись одновременно, и так же одновременно, плавно и грациозно, присоединились к танцу. Кошка заворожено смотрела на танцующих, стараясь не упустить ни единого движения.

Музыка на несколько мгновений смолкла, Джульетта захлопала в ладоши, смеясь. Меркуцио посмотрел на Кошку.

– Идите к нам.

Арфа вздохнула, и в гостиной зазвучала новая мелодия, тоже танцевальная и ритмическая, но чуть медленнее.

– Я так не умею, – смутилась Кошка, но, немного помедлив, всё же встала в общий круг.

– Это просто! – Джульетта тут же схватила её за одну руку, а Бенволио – за другую.

Все остальные тоже взялись за руки, и пошли по кругу, выстукивая общий ритм. Танец оказался легким и Кошка быстро приноровилась к движениям. Но все же не могла полностью расслабиться – она еще не так хорошо владела своими новыми талантами, чтобы быть уверенной, что не устроит маленькую бурю за окном.

Потом был ещё танец и ещё, пока Джульетта и Кошка не задохнулись и не остановились.

– Я посижу, а вы танцуйте, – Джульетта быстро отхлебнула из своей кружки и упала на диван.

Туу-Тикки двигалась легко, как во сне, и чувствовала, как снаружи, над океаном, клонится к воде солнце. Рядом – тепло, опора, поддержка – был Грен, и это успокаивало, хотя и так не о чем было беспокоиться.

Кошка тоже вышла из круга. Она и не думала, что продержится так долго.

– Хочешь мороженого? – спросила Кошка у Джульетты.

– Продолжим? – спросил Меркуцио остальных.

– Я за, – кивнул Ромео.

– Обожаю мороженое, – кивнула Джульетта.

Туу-Тикки продолжала танцевать. Танцевала она редко, но от танцев не уставала. То ли это у нее было общее свойство с Тами, то ли это было качество, присущее сидхе – Грен от танцев тоже не уставал.

Кошка немного подумала и попросила духов принести по порции всех сортов, что были в доме.

– Выбирай, – она жестом указала на креманки. – Есть фисташковое, кофейное, шоколадное…

– Ммм, – Джульетта сжала губы на мгновение, – кофейное. Жалко, Тибальт сейчас в облике, он наверняка оценил бы такой выбор.

– Ну не всегда же он будет котом, – улыбнулась Кошка.

– Еще пару недель, – Джульетта запустила ложечку в мороженое и зажмурилась от удовольствия совсем по-кошачьи.

За музыкой никто не услышал, как скрипнула входная дверь, большой чёрный кот вошёл в дом и остановился, совершенно не желая, чтобы ему оттоптали лапы. Дёрнул хвостом, вдоль стены прокрался к дивану. Сунул нос в креманку Джульетты, фыркнул и облизал усы.

Грен, не останавливая танца, спросил:

– Велеть принести тебе мороженого, кот?

Тибальт ещё раз понюхал мороженое, облизнулся и кивнул.

– Я же говорила, – засмеялась Джульетта, начёсывая супруга за ухом.

Духи принесли большое ведерко с кофейным мороженым и поставили его перед котом. Тибальт заурчал от удовольствия. Меркуцио, не прекращая танца, ткнул локтем Бенволио и указал на кота. Монтиколи заржал, Тибальт прижал одно ухо, показывая, что он всё слышал.

– Ты не оборотень? – спросила Джульетта у Кошки.

– Да вроде бы нет, – озадаченно и удивленно ответила Кошка. – С чего бы? Впрочем, еще месяц назад я и не подозревала, что могу управлять погодой, так что теперь не зарекаюсь. А почему ты так решила?

– Что ты не оборотень? – Джульетта наклонила голову на бок. – У тебя нет тени зверя, хотя есть магический след. Я живу там, где или оборотни, или совсем не люди – сидхе, вампиры. Мне стало интересно.

– Магический след? Что это? – заинтересовалась Кошка.

Тибальт оторвался от своего мороженого и изучающе посмотрел на Кошку.

– Ммм… – Джульетта нахмурилась. – Вот представь себе аромат. Духи, например. Многослойный аромат – начальные ноты, сердце, шлейф. У каждого человека или не-человека есть такой… отпечаток, – Джульетта взглянула на мужа, словно он мог помочь ей выбрать слово, – Я глупо объясняю, да?

– Напротив, – улыбнулась Кошка. – Очень наглядный образ получился. Может быть это из-за посланной вчера на юг Калифорнии тучки? Там засуха уже несколько лет, а мне тренироваться надо, – немного извиняясь, добавила она.

– Нет, если в человеке есть магия, след будет всегда. Просто когда магия скрыта – след другой.

– Вы тут что, высокие магические разговоры ведёте?! – вклинился Меркуцио. – Джульетта, ты отдышалась? Хватит сидеть!

Тибальт зашипел на птицу, приложив уши. Кошка собиралась спросить про скрытую магию. Неужели она в ней есть? Но появление Меркуцио было столь внезапным, что она стушевалась и замолчала.

– Глупый Скалигер! – возмутилась Джульетта. – Мы разговариваем! Иди танцуй!

– Ой-йо, какие мы важные, – птица фыркнул и вернулся обратно в круг.

– Прости, он такой надоедливый, – извинилась Джульетта перед Кошкой.

– Меркуцио, ты хам, – сказала Туу-Тикки, выходя из круга и обнимая Кошку за плечи. – Мир не вертится вокруг тебя и твоих желаний, знаешь ли.

Кошка молча улыбнулась. Поддержка Туу-Тикки ее немного успокоила.

Скалигер взмахом руки прервал музыку. Ромео и Бенволио удивлённо остановились.

– Достаточно сказать «нет», – спокойно сказал птица. – Я сожалею, если мы пришли не ко времени.

Тибальт сел и недоумённо взглянул на хозяйку дома.

Кошка удивленно посмотрела на рыжего и расстроилась. Меньше всего ей хотелось стать причиной ссоры гостей и хозяев дома. За окном стал накрапывать дождик.

– Мы действительно не вовремя? – спросил Ромео. – Нам уйти?

– В этом доме, – спокойно начал Грен, – принято быть внимательными прежде всего к чувствам других, а не к своим. Кошка – наш друг и наша гостья. Она чувствительный и робкий человек. Вмешиваться в ее разговор с кем бы то ни было без приглашения по меньшей мере невежливо. Вы ко времени, но это не отменяет вежливости к живущим в этом доме.

– Прошу прощения, – так же спокойно сказал Скалигер, – я оставался в пределах принятых у нас норм вежливости. Никакие другие нормы не были нам озвучены.

Кошке очень не нравилось, куда заходит этот разговор. И еще меньше ей нравились собственные переживания. Она честно старалась держать себя в руках. Но порыв ветра возвестил, что получается у нее плохо. Но как разрядить обстановку, она не представляла.

Хлопнула входная дверь, вернулись промокшие Тай Лунг и мальчишки. Барс замер, оценив непривычную обстановку и придержал ребят за одежду.

– Что случилось? – спросил Лерой. – Кто кого обидел?

– Эмпаты и неэмпаты, – буркнул Оуэн. – А я думал, что… – он махнул рукой. – Неважно. Там дождь.

Кошка обернулась на звук хлопнувшей двери.

– Ой. Простите, пожалуйста. Я не специально.

Тибальт поднялся, коротко потёрся щекой о колено Кошки, подошёл к Меркуцио, взял его зубами за рукав и потянул в сторону зеркала. Птица отмер, коротко поклонился хозяевам дома и пошёл следом за котом. Через мгновение их уже не было в гостиной.

– Что произошло? – повторил вопрос Лероя Тай Лунг.

Джульетта покачала головой.

– По нашим обычаям за такими словами следует прямой вызов, – сказал Бенволио. – Меркуцио не прав, но называть его хамом не стоило.

– Простите, – чуть не плача, сказала Кошка. – Это я во всем виновата.

Сейчас ей больше всего хотелось где-нибудь спрятаться.

– Нет, – успокоила ее Туу-Тикки. – Ты не виновата. Это наш с Греном дом, и в нем – наши правила.

– Если бы меня здесь не было, вы бы спокойно веселились, а я все испортила, – возразила Кошка.

– Не надо носить на плечах все грехи Мироздания, синьора, – сказал Ромео.

– Но… – начала было Кошка, потом посмотрела на окружающих, кивнула в ответ Ромео и замолчала.

– Ты хочешь, чтобы мы ушли? – спросила Джульетта Кошку, – только честно.

– Нет-нет, что ты! – Кошка даже головой замотала для убедительности. – Мне грустно, что я стала причиной ссоры, но я совсем не хочу, чтобы вы уходили и чтобы всё закончилось вот так.

Кошка напряглась и замерла на несколько секунд, потом посмотрела прямо в глаза Джульетте, улыбнулась и, обернувшись к Грену, попросила:

– Сыграй что-нибудь… не знаю… разгоняющее мрак.

Она снова замерла, на этот раз на несколько минут. Зато дождь успокоился и ветер затих.

– Идите переоденьтесь, – тихо сказал Тай Лунг мальчишкам.

Грен сел за арфу и заиграл. Лерой и Оуэн убежали наверх, топоча по лестнице – переодеваться. Туу-Тикки закурила и спряталась за густыми клубами дыма. Ей не было совестно оттого, что она нарычала на Меркуцио. Ее злила его нечувствительность и немного – то, насколько быстро она привыкла к тому, что люди чувствуют друг друга. С Кошкой и мальчиками в этом смысле никогда не бывало проблем.

Ромео плюхнулся на то место, на котором сидел. Тай Лунг уселся рядом с камином на пол, потрогал косу и решил, что волосы высохнут и так. Бенволио вернулся к своей чашке.

– Так о чём мы говорили? – спросила Джульетта Кошку. – А, магический след. Вот твой след – похож на маленькие зелёные росточки. Ты недавно начала пользоваться магией?

Кошка кожей чувствовала, как спадает напряжение в воздухе. «Надо будет как-то извиниться перед Меркуцио, – подумала она. – Вряд ли Туу-Тикки станет это делать».

Кошка расслабилась, попросила духов принести горячего чаю и поудобнее устроилась в кресле.

– Всего около месяца назад, – подтвердила она.

– Правда? – округлила глаза Джульетта, – И кто с тобой занимается? Это же не магический мир.

– Ну, – Кошка немного смутилась, – Туу-Тикки рассказала мне, что знала. А дальше я сама. Тут ведь главное – практика, разве нет?

На Кошку вытаращились все веронцы.

– Кошка – потомственная ведьма, не маг, – добавила Туу-Тикки. – У них в этом мире своя система наследования знаний.

– Может и не потомственная, – возразила Кошка, – я ж не знаю своей родословной.

– У нас считается, что – нет, – осторожно сказал Ромео, – магия, любая магия – это определённая подготовка. Тела, сознания. Этому учат. Дольше, чем боевым искусствам.

– Особенно если магия проявлена во взрослом возрасте, – кивнул Бенволио, – вы же не хотите инсульт?

Тай Лунг просто молча моргал.

– Не хочу, – подтвердила Кошка.

– Здесь не так, – покачала головой Туу-Тикки. – Магия женщин просто есть. Она активируется в пубертате, дальше может спать или не спать. Следующий всплеск силы приходится на беременность и время после родов. Ничего такого критично страшного. Сила, родственная природным силам. Она бывает опасна, только если от нее отрекаться. Если нет – она просто течет наружу, как дыхание. У мужчин – да, у них по-другому.

– Но тренировка сознания мне точно не помешает, – Кошка виновато покосилась на лужицу, натекшую с косы Тай Лунга.

– Контроль эмоций, а не тренировка сознания, – заметил Грен. – Разные вещи.

– Одно невозможно без другого, – возразила Кошка.

– Эти вещи вообще не связаны, – коротко сказал Грен и продолжил играть.

– Не буду спорить, – сказала Джульетта, – но я сама видела, как женщины сжигают нервную систему собственной силой. Возможно, в вашем мире это не так.

Кошка озадаченно посмотрела на хозяина дома, но возражать не стала. В ее представлении контролировать эмоции можно было только сознательно.

– В нашем мире отрекшиеся от своего предназначения ведьмы сходят с ума, – объяснила Туу-Тикки. – Моя мать такова, и прабабка тоже. Не до конца, ровно настолько, чтобы начать уничтожать собственное потомство. Но здоровье у них железное. Вот психика… – она покачала головой. – У меня есть сестры, ведьмы. Не кровные сестры – просто такие же, как я, с других планок веера. Они проявляют себя по-разному, но если сила проявлена и реализуется, опасности нет.

На последних словах Туу Кошка тихонько хмыкнула, вспомнив недавний шторм.

– Мать Тибальта отказалась от своей силы и сошла с ума. Ушла в зверя, начала охотиться на людей, – Джульетта замолчала, словно прислушивалась к чему-то. Коротко тряхнула головой. – Нам пора.

Почти одновременно с её словами Бенволио стёк в облик кота, похожего на очень длинноногого сервала.

– Я была рада с тобой познакомиться, – Джульетта улыбнулась Кошке. – Придёшь к нам в гости?

Ромео тоже поднялся. Не шевельнулся только Тай Лунг, у него был официальный выходной.

– С удовольствием, – Кошка улыбнулась в ответ. – И извинитесь за меня перед Меркуцио, я правда не хотела стать причиной ссоры.

Джульетта кивнула.

– Хорошего года хозяевам и гостям этого дома. Грен, пожалуйста, открой нам зеркало.

Ромео тоже шагнул в облик зверя, золотисто-рыжего кугуара.

Грен встал, подошел к зеркалу, положил на него ладонь. Зеркало замерцало и открылось. Гости – все, кроме Тай Лунга – шагнули сквозь него и ушли. Когда зеркало очистилось, Грен повернулся к нему спиной и сказал:

– Венец Лета. Ночь без сна. Конечно, это не материк, где можно купаться в реке и пускать венки по воде, здесь свои правила. Но – мы едем к океану на всю ночь, как собирались?

– Едем, – кивнула Туу-Тикки. – Тай Лунг, ты поедешь с нами или останешься дома с мальчиками?

Оуэн, наблюдавший за взрослыми поверх перил, выкрикнул:

– Я тоже хочу на ночь к океану!

– И я, – добавил Лерой. – Тай Лунг, ты поедешь с нами? Никого не будет, ночь же, и ты сможешь побыть котом.

– Я останусь, – ответил барс.

– А я поеду с вами, – подала голос Кошка.

– Тогда лучше и вам остаться, – сказал Грен сыновьям. – Это не детский праздник и не детское время. Вы сможете принять в нем участие, когда вам исполнится четырнадцать. Сейчас – рано.

– Грен прав, – подтвердил Тай Лунг.

Лерой только вздохнул, а вот Оуэн немедленно надулся.

– Давайте поедим, а потом я вам почитаю, – предложил барс. – Мне нравится та книга про путешествие странной компании тринадцати гномов.

Кошка, которая успела к тому моменту подняться на второй этаж, взъерошила волосы мальчугана.

– Не переживай. Если хочешь, съездим к океану завтра.

Оуэн только вздохнул. Лерой спустился к Тай Лунгу и достал с нижней полки журнального столика «Хоббита».

– Значит, почитаем, – сказал он. – Там еще продолжение есть, толстенное такое.

========== 22 ==========

Девочка шла сама. Это было единственным, что если не радовало Эдварда, то внушало хоть какую-то надежду. Супруга его сына шла своими ногами, покачиваясь, держась за стремя. Она что-то бормотала на ходу, мужчина не прислушивался. Главное было довезти их всех живыми, а его сил и его магии не хватало. Он по-прежнему был отравлен тем, что убило его жену.

Эмрис всхрапнул. Девочка споткнулась и вскрикнула. Эдвард почувствовал касание Перекрёстка и лёгкий толчок в спину. Шагнул вперёд, не отпуская руки висящей поперёк седла дочери. Сын, в глубоком забытьи, держался сам.

Тут пахло океаном. Крыша ситтина отсвечивала красной медью. Этот блик привёл в себя Эдит, девушка остановилась, близоруко щурясь.

– Мы пришли? – из-за американского выговора мужчина понимал её с трудом.

– Да, – Эдвард отпустил руку дочери, та просто повисла, – мы на месте.

Мужчина, прихрамывая, поднялся на крыльцо и постучал в дверь.

Первым в приоткрывшуюся дверь высунул нос Кай. Принюхался, тихо и очень низко зарычал.

– Спокойно, спокойно, – Грен вышел на крыльцо, погладил собаку, окинул взглядом гостей – раненного молодого мужчину на усталой лошади, лежащую поперек ее холки женщину, вторую – растрепанную, хромающую, на светлой одежде которой выделялись красные пятна. Пахло кровью, снегом и глиной. – Чем я могу помочь?

– Дети больны и ранены, нам нужно место вылечиться. Пройти рядом со Смертью, – увидеть такую собаку в человеческом мире Эдвард не ожидал, а хозяин ситтина вглядел самое малое странно.

– Входите, – Грен распахнул вторую створку двери. – О лошади позаботятся.

Туу-Тикки вышла на крыльцо и помогла блондинке подняться по ступенькам. Грен снял с лошади черноволосую женщину, на руках внес ее в дом, уложил на диване. Духи принесли аптечку.

– Сына ты спешишь сам? – спросил Грен у старшего из гостей.

Одетые в одежду позапрошлого века, пахнущие людьми – и не людьми одновременно, гости были странноваты.

Туу-Тикки усадила блондинку в кресло и принялась осматривать ее ногу. Отек, синяк… Вывих или трещина в кости?

Эдвард стащил Томаса с коня, полувнёс-полуввёл в дом. Мимо них к Эмрису проскользнули духи, конь на них фыркнул. На ситтине слоями лежала магия, в другой момент Эдварда она бы заинтересовала. Внутри пахло кофе, табаком, животными, чем-то незнакомым. Но место было безопасно, именно так безопасно, как требовалось. И ещё там был какой-то непонятный слишком высокий и резкий звук.

Табаком пахло от женщины, хозяйки ситтина, в одежде, похожей на цыганскую, но других тонов. Она уже занималась ногой Эдит.

– У него три колотые раны, – сказал Эдвард. – Где постель?

– Пойдемте, – Грен повел его наверх. – Глубокие?

Лерой и Оуэн, оба в наушниках, бросили на Эдварда быстрые взгляды, когда он проходил мимо, и снова уставились в экран. Они смотрели сериал про динозавров, и он был интереснее гостей.

– Да. Клинок стилета четыре дюйма. Кровь я остановил.

– Он полукровка? Квартерон?

– Они все полукровки, все трое. Отравлены человеческим ядом, магией. Мы все. Эдит меньше всех. Но её поили чем-то вроде рицина.

– Это поправимо, – сказал Грен.

Дух поставил на столик у кровати гладкий хрустальный флакон с желто-зеленым светом. Потом два духа быстро и сноровисто освободили раненого от одежды. Грен откупорил флакон. Запахло весной и зеленью. Наклонившись над лежащим на кровати, Грен принялся лить свет в его раны.

Эдвард коснулся руки сына, снимая своё заклинание. Томас вздрогнул и закашлялся. Попытался подняться, Эдвард придержал его за плечи.

– Лежи тихо, сын.

Раненый замер, как напуганное резким звуком животное.

– Все будет хорошо, – мягко сказал Грен.

Раны заполнялись свечением, запах весны и зелени становился все сильнее, запах крови слабел.

– Это сила Живой Жизни, – объяснил Грен. – Она исцелит твои раны. А потом начнется линька.

Томас открыл глаза, услышав незнакомый голос. Рассматривал Грена целую минуту. Потом опять закашлялся, дёрнул плечом и повернулся на бок. Выхаркнул сгусток крови, вытер губы.

– Где Эдит? Она жива?

– Жива, – подтвердил Эдвард.

Внизу Туу-Тикки накладывала повязки на измученную ранами и переходом молодую женщину. Та была в такой прострации, что даже не обратила внимания на то, что с нее сняли одежду в присутствии двух мальчиков, пусть даже мальчики и смотрели совсем в другую сторону. Туу-Тикки наложила тугую плотную повязку на ребра, одела гостью в свой самый длинный и самый вышитый халат и принялась расчесывать ей спутанные волосы деревянным гребнем, напевая колыбельную.

Томас заснул раньше, чем закрылись его раны. Было это магией дома или исцеляющего света – Эдвард не знал. Но это было и к лучшему.

– Нужно помочь Люсиль. Её ударили по голове, похоже, дважды.

Грен кивнул.

– Идемте. Как зовут вашего сына? Я – Грен, моя жена – Туу-Тикки.

– Прошу прощения, – мужчина усталым жестом потёр переносицу. – Я Эдвард Шарп из Аллердэйл, мой сын Томас. Люсиль его сестра. Эдит, девушка со светлыми волосами – его жена.

– Ему повезло жениться на женщине своей крови, – заметил Грен.

На экране стая рапторов рвала на куски какого-то крупного малоподвижного динозавтра. Оуэн смотрел на это, приоткрыв рот. Лерой проводил Грена взглядом.

– Туу-Тикки, – окликнул жену Грен. – Люсиль. Травма черепа, возможно, шеи.

Туу-Тикки кивнула.

– Займись ею сам, – попросила она.

Грен встал на колени рядом с диваном, оглядел Люсиль. Велел духам принести эльфийского вина для Эдварда и Эдит, потом осмотрел пропитавшийся кровью колтун черных волос. Протянул руку ладонью вверх. Дух послушно принес еще один флакон света. Грен усадил бессознательную Люсиль, духи поддержали ее, и Грен принялся лить зелье прямо на волосы.

Эдвард мельком глянул на ухаживающую за невесткой хозяйку дома, с благодарностью принял вино. Пил мелкими глотками и наблюдал, как волшебное зелье смывает кровь с волос его дочери.

– Люсиль опасна, – тихо сказал Эдвард. – Я опоздал.

– Я приставлю к ней духа, – так же тихо отозвался Грен. – К тому же на доме заклятье: тот, кто устремится причинить вред кому-нибудь в пределах большого ситтина, будет остановлен.

– Как именно остановлен? – Эдвард свободной рукой осторожно коснулся безвольно лежащей руки дочери.

– Обездвижен в первый раз, – объяснил Грен. – Выдворен за пределы ситтина – во второй. Выдворен за пределы мира – в третий. Вы голодны?