Текст книги "Серебряный дождь, алмазный лед (СИ)"
Автор книги: Осенний день
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)
Магия рабского контракта по-прежнему влияла на них, но желание одного повелевать, а другого подчиняться теперь проявлялось, в основном, в их любовных играх, и это очень нравилось обоим. Сабзиро строго наказывал раба за разные провинности, а Алвин старательно давал ему для этого поводы. При этом Дракон был таким властным, а Маг таким покорным, что их инстинкты господина и раба были полностью удовлетворены. Нельзя сказать, что Алвин пристрастился к этим играм сразу и без оглядки. Первое время он боялся и был очень напряжен. Но Дракон, обычно вовсе не склонный к деликатности, когда дело доходило до наказания, становился на удивление ответственным и, пожалуй, даже осторожным. Алвин быстро уверился, что Сабзиро никогда не сделает ничего, что было бы ему по-настоящему неприятно и всегда сумеет вовремя остановиться, и теперь без страха отдавался во власть господина.
Их забавы становились все разнообразнее. Ремень в них больше не участвовал, так как Дракон обзавелся гибким кожаным хлыстом. Этот хлыст позволял наносить жгучие, но в то же время достаточно мягкие удары, которые отдавались в теле эльфа вспышками возбуждения. Алвин от этого стонал и вскрикивал так сексуально, что Сабзиро долго не выдерживал. После нескольких ударов бросал хлыст и прижимался к влажной покрасневшей спине, вдавливая Мага в стену собственным телом. После таких развлечений на старом гобелене оставались характерные мутные потеки, и Глим, который уже не считал эльфа гостем, снова ворчал, что его хозяева совсем уже потеряли совесть. Он, конечно, понимает, что им свербит, дело-то молодое, но зачем же стенки пачкать? Ему ведь потом оттирать.
Потом появились наручники. Они хищно поблескивали светлой сталью, но изнутри были подбиты мягким черным бархатом, так что совсем не натирали нежную кожу Мага. Сабзиро сходил с ума, когда эльф, развратно выгибаясь, обнимал его за шею скованными руками. А вид Алвина с пристегнутыми к спинке кровати запястьями, с черной шелковой повязкой на глазах, с бесстыдно раскинутыми ногами, с раскрасневшимся лицом доводил его до неистового экстаза. Эльф при этом тоже просто погибал от наслаждения, страстно постанывал и умолял господина не останавливаться, хотя тот совсем и не думал. Рабский ошейник также использовался в развратных целях. Дракон, видя, что Маг уже приближается к пику, слегка натягивал «поводок», и легкое удушье в сочетании с застилающей мозг пеленой делало удовольствие эльфа таким острым, что ему казалось, будто он умирает.
Беттина в те дни, когда Дракон приезжал, старалась взять выходной. А если не получалось, ходила по замку, опустив в пол глаза, чтобы случайно не наткнуться взглядом на бесстыжую парочку, зажимающуюся посреди коридора или возбужденно ерзающую друг по другу на диванчике в холле. Ей, честной вдове, наблюдать такое совсем не пристало.
Спустя какое-то время их безумие чуть улеглось, и отношения приняли более спокойный характер. Между ними по-прежнему все было очень остро, страстно и горячо, их все также сильно влекло друг к другу, но контролировать себя они уже могли. Слегка унявшись, Дракон и Маг отдышались, поглядели друг на друга и поняли, что каждому в другом интересно не только тело. Они наконец-то начали разговаривать спокойно, ничего не опасаясь, не пытаясь что-то доказать и поставить друг друга на место. Чаще всего разговоры касались обстоятельств их жизни. Алвин уже знал, что родители Сабзиро умерли еще до его рождения, а сам он появился на свет в этом замке, где какое-то время жил вместе с бабушкой, пока та не погибла. Маг представлял себе маленького дракона, синеглазого мальчишку с растрепанными черными волосами, который когда-то бегал по этим длинным коридорам. В то время он, наверное, не был таким хмурым. Наверное, улыбался и даже смеялся, как все дети. Впрочем, в последнее время улыбка иногда стала появляться на губах Сабзиро. И чем дальше, тем чаще.
Эльф с интересом выслушал рассказ о том, как у Дракона впервые проявились магические способности, и как он никак не мог ими наиграться. Однажды он заморозил стайку маленьких серых птичек и, сияя от гордости, принес бабушке прозрачные, словно выточенные из хрусталя тельца. В другой раз превратил в сверкающие алмазами льдинки капельки росы, покрывшие траву под стенами замка. За птичек бабушка его отругала, объяснив, что без необходимости нельзя отнимать ничью жизнь. Зато крошечными алмазиками, опоясавшими крепостную стену широким кольцом, долго восхищалась и даже погладила внука по взъерошенной макушке. Насчет птичек Алвин с бабушкой был согласен. А вот рассказ о кольце из ледяных бриллиантов ему очень понравился. Ему даже захотелось, чтобы Сабзиро когда-нибудь сотворил что-то такое и для него. Но больше всего он хотел увидеть наяву, без помощи магии, Истинный Облик Дракона. Он как-то раз даже решился об этом заговорить, но Сабзиро его оборвал категорически и очень резко, не потрудившись объяснить причины отказа. Именно тогда у Мага возникли первые подозрения, что Дракон что-то скрывает.
Алвин тоже рассказывал о своей жизни в эльфийских лесах, о старой библиотеке в родительском доме, о том, как чтение книг пробудило в нем интерес к магии. И к драконам. Еще он рассказал, как ему доставалось в детстве из-за странного цвета волос и о Лаирендиле, который защищал его тогда и до сих пор оставался верным другом. О том, что Лаи в него влюблен, он благоразумно умолчал. Алвин не думал, что Сабзиро будет его ревновать, он просто не хотел давать повод для язвительных, а то и пошлых шуточек, на которые Дракон был мастер. Но тот все равно каким-то образом почувствовал, что отношения друзей были не так просты, как это хотел представить Маг. И, видимо, все-таки ревновал, потому что очень не любил, когда речь заходила о Лаирендиле. Тут же начинал злиться и грозить эльфу наказанием за то, что тот в его присутствии думает и говорит о каком-то постороннем мужике, хотя он, его господин, ему этого не разрешал.
Когда их сексуальная жизнь стала более упорядоченной и не такой напряженной, Маг, честно говоря, вздохнул с облегчением. Он немного отъелся, порозовел и похорошел просто до невозможности, что не осталось незамеченным Драконом. Впрочем, секрет этой красоты скрывался не столько в спрятавшихся ребрах и свежем цвете лица, сколько в счастливых серых глазах, сияющих, как две звезды. Иногда Алвин задавал себе вопрос, что он испытывает к Сабзиро. Неужели это та самая любовь? Он вспоминал романы и поэмы, которые прочел когда-то в ранней юности и приходил к выводу, что нет. С ним ведь не происходит ничего, из того, что там описывалось. Он не томится в тоске, рыдая ночами в подушку, когда Дракон уезжает, не мечтает отдать за него жизнь, не замирает, подняв глаза к потолку и страстно шепча его имя, его не тянет слагать стихи и петь серенады. Просто ему с ним очень хорошо. Просто когда он возвращается, краски мира становятся ярче, звуки мелодичней, а запахи острей. Просто когда он рядом, Алвин счастлив.
В лексиконе и в мыслях Сабзиро слово «любовь» вообще не присутствовало, так что он этим не морочился. Он с удовольствием вспоминал о Маге, нетерпеливо мчался к нему, когда рабочая неделя заканчивалась, и иногда задумывался о том, что, пожалуй, стоит написать рапорт о переводе из столичного отделения стражи в какой-нибудь городок поближе к замку. И ему было все равно, как это называется.
***
Северная степь представляла собой большое ровное плато, заканчивающееся скалистым обрывом, о который тяжело бился Холодный Океан. Дракон, по-прежнему считавший эльфа неженкой, думал, что ему придется тащить его вниз чуть ли не на себе. Но Маг оказался на удивление быстрым и ловким. Он прыгал с уступа на уступ как коза и оказался внизу раньше него. Когда Сабзиро спустился, Алвин уже стоял у самой кромки прибоя, подставив лицо соленым брызгам. В этом месте между обрывом и водой тянулась неширокая полоса песка. Дракон сел, прислонившись к большому, сглаженному волнами, обломку скалы.
– Иди сюда, – негромко позвал он.
Маг повернул порозовевшее от ветра, усеянное мелкими водяными капельками лицо, и сердце Сабзиро отчего-то на секунду остановилось, а потом быстро застучало. Алвин подошел и тоже сел, расположившись между согнутых в коленях ног Дракона. Спиной он откинулся на его грудь, как на спинку кресла, а руки пристроил на бедра, как на подлокотники.
– Хорошо устроился, – усмехнулся Сабзиро, обхватывая эльфа руками и прижимая к себе.
– А что, удобно. Мы с Лаи в детстве всегда так делали.
Дракон нахмурился. Маг этого не видел, но хорошо представлял, как он сводит узкие ровные брови. Алвин знал, что упоминание о Лаирендиле Сабзиро не понравится, но все равно сказал. Захотелось подразнить.
– Я, кажется, уже говорил тебе, чтобы ты не вспоминал этого Лаи, – недовольно проворчал Дракон, отводя волосы эльфа, которые ветер бросал ему в лицо.
– Говорил. Ладно, не буду, – миролюбиво ответил Маг, но потом вдруг рассмеялся счастливо и звонко.
– Чего это ты? – удивился Сабзиро.
– Ничего… Просто ты так мило меня ревнуешь…
– И не думал. Драконы никогда…
– …никого не ревнуют, – закончил за него Алвин и снова засмеялся, – Тогда что?
– У тебя так волосы отросли, – невпопад ответил Дракон, отделяя от черной блестящей массы одну прядь и принимаясь старательно наматывать ее на палец.
Волосы у Алвина, и правда, отросли сильно. Маг забирал их в высокий хвост, но кончики все равно достигали линии плеч.
– Эй, не уходи от темы! Если не ревнуешь, то что тогда?
– Ничего. Просто не хочу, – пробормотал Дракон.
Он потянул палец на себя и теперь внимательно смотрел, как черный шелк, разматываясь, соскальзывает с него.
– А зачем ты вообще их отстриг? – поинтересовался Сабзиро, придержав самый кончик и несильно дернув.
– Проводил один магический обряд. Надо было принести в жертву Духу Воды часть себя.
– Можно ведь было отрезать небольшую прядку.
Алвин возмущенно фыркнул:
– Небольшую прядку? Тоже мне, жертва! Ты бы еще сказал: «ногти постричь»!
Сабзиро завладел рукой эльфа и принялся с усиленным вниманием рассматривать длинные крепкие «стилеты», с удовольствием вспоминая, как возбуждающе они скользят по коже.
– Если такие, как у тебя, то можно, – решил он, – Вполне солидное подношение.
– Не стриги их больше, – добавил он, собирая волосы Мага в кулак и пропуская сквозь него.
Алвин не стал спорить. Он немного повозился, удобней устраиваясь между ног Дракона, и затих. Сабзиро прислонился затылком к нагретому камню и тоже замолчал. Они сидели, завороженные шумом прибоя, криками чаек, ветреным солнечным днем. Дракон ни о чем особенном не думал, ему просто было хорошо оттого, что он чувствует гибкое легкое тело эльфа, ласковые, щекочущие касания его волос на ветру, а вокруг кроме них ни души. Маг размышлял о своем.
Некоторое время назад Алвин вернулся к заброшенным им занятиям. Он как никогда был полон колдовских сил и рвался их применить. Эльф взялся за дело и обнаружил удивительную вещь. Он вобрал в себя столько Силы Дракона, что его собственная магия изменилась. В нее как будто вплелись тонкие нити чужого волшебства, и вплелись так естественно, что составляли с ней одно целое. Это было странно, но очень интересно и открывало перед ним новые возможности. Мир как будто расширился, и эльф теперь видел и чувствовал то, что раньше от него было скрыто. Например, он обнаружил, что замок окружают сильные чары. Он в первый же вечер в замке ощутил присутствие чужой Силы, но решил, что это магический фон, своего рода след, оставленный многими поколениями живших здесь драконов. Алвин тогда удивился мощи этого фона, но потом подумал, что такие магически сильные существа как драконы и след должны оставлять соответствующий, и больше к этому не возвращался. Но теперь он видел, что это какие-то заклятья, незнакомые ему, но уже не казавшиеся такими чуждыми, как в начале. Он попробовал выяснить у Дракона, что это такое и откуда взялось, но тот лишь пожал плечами и ответил, что не знает. Это здесь было всегда, сколько он себя помнит.
Алвин несколько дней бродил по замку, вслушиваясь, всматриваясь в эту магию. Он прикладывал ладони к толстым каменным стенам, казалось, пропитанным ею, и пытался постичь. Чары по-прежнему оставались непонятными, но угрозы в себе не несли. Наоборот, от них веяло спокойствием и защитой, они явно оберегали замок и его обитателей от какой-то опасности. Уверившись в этом, Маг успокоился и занялся своими делами. Он давно уже мог управлять большими объемами воды. Мог вызвать сильный ливень или, наоборот, отогнать дождевые тучи. Мог повернуть русло реки, не очень, правда, большой. Когда несколько лет назад в Землях Гномов из-за жаркого лета стали таять ледники на вершинах гор, и началось наводнение, он и еще несколько магов так и сделали. А потом, когда река, обогнув населенную долину по каменистой пустоши, наконец, сбросила излишек воды в океан, вернули на место. Еще он мог осушить болото, отвести подземные воды, поднять в воздух большую массу воды и перенести на другое место. Но ему хотелось сотворить водяного элементаля. Настоящего, большого и сильного, имеющего четкую структуру и форму. Вдохнуть в него подобие жизни и разума. Заставить себе подчиняться. В исторических хрониках говорилось, что во времена Великой войны древние маги создавали таких во множестве, но сейчас это редко кто делал. В Академии это искусство изучалось, но очень поверхностно, так как современные эльфы не видели в этом никакой практической пользы. Учитель для наглядности даже создал элементаля, правда, тот был не очень большим и продержался недолго, но никто из учеников повторить это не смог, в том числе и Алвин. Он потом долго тренировался, но у него хорошо выходили только маленькие водяные духи, размером с ладонь. Дальше дело не шло. Не хватало умения, а главное, Силы. Правда, однажды почти получилось. Как раз тогда он и засушил целую рощу. Ему здорово за это влетело от учителя и от отца. И рощу пришлось восстанавливать. Часть деревьев удалось спасти, подведя подземные воды прямо к корням, а часть посадить и вырастить заново. Ему помогал Лаирендил. Лаи, как все эльфы, обладал магическими силами, но очень слабыми. Поэтому он старательно копал ямы и сажал молодые деревья. Они занимались этим несколько лет, но работать вместе было не скучно.
Мысли о большом и сильном водяном духе не давали Алвину покоя. Благодаря Дракону у него теперь было намного больше магии, и все могло получиться. Сначала он занимался этим прямо в замке, у себя, благо в просторной туалетной комнате вместо ванны был неглубокий, но довольно большой бассейн из голубоватого мрамора. Иногда у него почти получалось, вода, подчиняясь магии, поднималась над бассейном, принимала нужную форму, начинала уплотняться, но уже вскоре фигура теряла четкость, шла волнами и рушилась обратно, подняв тучу брызг. Маг решил, что среди живой природы у него выйдет лучше и перенес свои эксперименты в рощу, где раз за разом мучил несчастный ручей, нервируя живших на его берегах лягушек и прочую мелкую водяную живность. Результат по-прежнему был неутешительным. Силы все-таки не хватало. Но сейчас, когда с ним Сабзиро, и они на берегу океана… Почему бы не попробовать?
***
– И что я должен делать, пока ты будешь ворожить? Все время тебя целовать?
Алвин на секунду задумался.
– Нет, все время не надо, будет очень отвлекать. Только вначале. А потом… Просто будь рядом.
Они стояли у самой воды. Сабзиро был не очень доволен тем, что пришлось выходить из приятного полусонного состояния, вставать на ноги и тащиться к океану из-за непонятной блажи Мага. Но у того так горели глаза, что было ясно: не отстанет. Дракон вообще в последнее время относился к желаниям эльфа до того снисходительно, что сам диву давался. Пусть колдует, раз уж так приспичило. Он прижал Мага к себе, поймал его губы своими, раздвинул их языком, скользнул в рот, почувствовал, как Алвин потянул из него Силу, и провалился в уже привычный дурман. Эльф отстранился и принялся читать какое-то заклинание. Сабзиро по-прежнему держал его в объятиях и наблюдал. Лицо Мага было отрешенным, каким-то нездешним, волосы развевал ветер, и вся его фигура была окутана голубоватым сиянием. Руны на длинных ногтях волшебника светились, а кисти рук непрерывно двигались, чертя в воздухе магические знаки. В общем, все было очень зрелищно.
Потом руны вдруг вспыхнули нестерпимо ярко, Маг что-то громко выкрикнул, и на поверхности океана начал надуваться большой водяной шар. Алвин потянулся всем телом вверх, и шар, оторвавшись от воды, тоже начал подниматься. Эльф простер руки в сторону океана. Теперь двигались только его пальцы, как будто он что-то лепил. Шар заколыхался, стал вытягиваться, изменяться. Лицо Мага было напряженным, на лбу выступил пот, и Сабзиро чувствовал, как ему тяжело. Он крепче сжал Алвина в объятиях, стараясь передать как можно больше магии, и водяная масса начала обретать очертания. Сформировавшийся элементаль повис в воздухе, потом вдруг пошел волнами, его контуры начали терять четкость, оплывать. Дракон понял, что у Мага не получается его удержать. Не раздумывая, он тоже вытянул вперед руку, выпуская заряд Силы, и над водой, сверкая на солнце прозрачным телом, раскинув мощные крылья, завис большой ледяной дракон.
Они стояли рядом и молча смотрели на то, что сотворили. Алвин был изумлен. Почему дракон? Он собирался придать элементалю облик дельфина. Не иначе это Сила Сабзиро сделала его таким. Дракон удивлялся не меньше. Он действовал безотчетно, под влиянием момента и, посылая магический импульс, уже жалел об этом, так как был уверен, что у него не выйдет заморозить такой большой объем воды. Опозорится перед эльфом, и все. Он представления не имел, почему у него получилось. Это было так, как будто он, соединив свою магию с магией Алвина, оказался способен на большее, чем рассчитывал. Маг произнес еще одно заклинание, пробуждая в элементале псевдосознание, потом отдал мысленный приказ. Взгляд ледяного дракона стал осмысленным, он взмахнул крыльями и начал набирать высоту, описывая над океаном широкий круг. Сабзиро перехватило горло, но на этот раз не от боли, а от восторга. Впервые за долгое время он смотрел в небо без горечи и сожаления. Ему казалось, что это он парит там, в вышине, закладывая виражи, делая петли, кувыркаясь в воздушных струях. И ветер обдувает разгоряченное тело, и яркое солнце не слепит глаза, и сердце заходится от счастья.
Нарезвившись, элементаль вернулся на место и снова неподвижно завис над волнами, глядя на своих создателей, словно ожидая нового приказа. Сабзиро покосился на Мага и спросил:
– Что ты собираешься с ним делать?
Алвин ненадолго задумался.
– Наверное, надо вернуть обратно. Нельзя его так оставлять, он может что-нибудь натворить.
Он начертил магический знак, пробормотал короткое заклинание, гася в элементале слабую искру рассудка, и они вдвоем осторожно опустили его в воду. Потом сняли чары, и ледяной дракон, их творение, уже невидимый глазам, растворился в океанских волнах.
Опыт оказался удачным, но дался Алвину очень нелегко. Эльф израсходовал всю свою магию и смертельно устал. Он повернулся к Сабзиро и рухнул ему прямо в руки.
– Это было… чудесно, – пробормотал он и закрыл глаза, опустив ресницы на побледневшие щеки.
– Да, – согласился Сабзиро, подхватывая Мага, – Просто невероятно.
Он осторожно запрокинул голову Алвина и прижался губами к губам, вливая в него Силу. Отвлекать Мага больше было не от чего, и Дракон дал себе волю. Он целовал эльфа, забыв обо всем, пока оба не поняли, что им срочно надо домой. Очень соблазнительно было отдаться страсти прямо здесь, под пение ветра и шорох волн, но мысль о лезущем всюду песке не вдохновляла. Кроме того, у обоих вдруг появилось ощущение, что за ними кто-то наблюдает.
Хотя Алвин с помощью Сабзиро сильно пополнил свой запас магии, но физически он все еще был очень слаб. И наверх по скалам Дракону все-таки пришлось тащить Мага почти на себе. Но своя ноша, как известно, не тянет. К тому же Сабзиро был так благодарен Алвину за то, что тот нечаянно помог ему вновь испытать чувство полета, что был готов нести его на руках до самого замка. Впрочем, этого от него не потребовалось. По ровной поверхности Алвин был вполне способен идти сам. Если не очень торопиться. Они и не торопились. Медленно шли, иногда молча, иногда разговаривая о чем-то совсем не важном, но тема их беседы не имела ровным счетом никакого значения. Где-то на полпути Сабзиро не выдержал, остановился и опустился на землю, потянув Алвина за собой. И они долго любили друг друга в высокой тихо звенящей под ветром траве. В замок они заявились уже ночью под яркими крупными звездами в сопровождении лун, молчаливо смотрящих на них с черных небес. В этот раз Глим не осмелился открыто высказать свое недовольство, но снова долго бубнил себе под нос. Все-таки у него на редкость бесстыжие и бессердечные хозяева. Шляются по ночам не пойми где и совершенно не думают о нервах старого слуги.
Глава 10
Сабзиро торопился домой. Домой… Дракон усмехнулся. Помнится, он был очень удивлен, когда понял, что уже несколько месяцев снова, как в детстве, называет этим словом замок. Долгое время домом был Драконий Остров. Потом им стало офицерское общежитие городской стражи Филиасполиса, в котором он задержался дольше, чем в других городах. И вот теперь – пожалуйста. Знать бы еще, почему. Сабзиро в глубине души понимал, что лукавит. Причину таких перемен в своих мыслях долго искать нужды не было. Но признать это он был пока не готов, даже перед самим собой. Дракон сильнее придавил педаль газа. Он действительно спешил. Он не был дома… ну вот, опять… он не был дома почти три недели. В Филиасполисе в последнее время было неспокойно. Начались какие-то волнения в Зунде – гномьем квартале, что было очень необычно, потому как гномы всегда были довольны всем, и было даже трудно представить, что должно произойти, чтобы вывести эту расу инженеров и рудокопов из равновесия. Объявился какой-то Пророк, демоны его задери, который сеял среди людей весьма сомнительные идеи, призывая к беспорядкам. Кроме того в городе обнаружилась вдруг банда, в которую входили орки, оборотни и, как ни странно, огры. Нет, отбросы, конечно, есть в любом народе, но чтобы вот так, вместе, да еще на человеческой территории…
В общем, в городе было тревожно, среди стражи был введен режим боевой операции, и выходных не давали никому. Дракон, разумеется, мог попробовать убедить командира в том, что выходной ему крайне необходим, скорее всего, получилось бы. Какое ему, в сущности, дело до того, что творится в человеческой столице? Но перед товарищами по службе было неудобно. Стража просто разрывалась, стараясь обеспечить в городе порядок. Особенно много неприятностей доставляла банда, не брезговавшая ничем. Они грабили магазины, квартиры, даже нападали на банки, но не пренебрегали и примитивным гопстопом. Такой разброс в специализации был непонятен, очень трудно было предвидеть, где преступники объявятся в следующий раз. Кроме того, они все были представителями магических рас, и стражникам было нечего противопоставить заклинаниям. Поэтому вначале были большие потери в личном составе. Потом правительство людей обратилось за помощью к эльфам, и те отправили в Филиасполис несколько боевых магов. Один из них работал с отрядом Сабзиро. Дракон вспомнил, как в одной из последних схваток здоровенный орк запустил в мага каким-то заклинанием, и эльф упал, как подкошенный. Он, к счастью, выжил, но приходил в себя очень долго. Сабзиро, помнится, тогда удивился. Откуда? Нет и не может быть у орков чар такой силы. Но он тут же об этом забыл, так как почему-то вдруг представил на месте незнакомого эльфа Алвина и его просто затрясло. Дракона снова пробил озноб. Он помотал головой, отгоняя дурное видение. Глупости все, не надо об этом думать. Алвин дома, в замке. Ждет, наверное…
От этой мысли на душе у Сабзиро потеплело. Как же долго они не виделись. Да что там, он эльфу за это время даже не звонил. Хотя возможность была. Драконы, конечно, консерваторы те еще, почище эльфов. Ему еще повезло, его предки оказались довольно продвинутыми и не погнушались оборудовать замок удобствами, несмотря на то, что они были изобретением презираемых его племенем людей. А ведь некоторые до сих пор гоняют слуг с ночными горшками к выгребной яме. Но таких излишеств, как телефон или интернет не было и у них. Сабзиро этим тоже не озаботился, так как раньше бывал в замке от случая к случаю, но телефон Глиму все-таки купил, чтобы, если надо, позвонить и предупредить о своем приезде. Так что можно было связаться с Магом. Но он не стал. Все эти три недели он был занят по горло. Он даже спал урывками. А, главное, он понятия не имел, что говорить, если позвонит. При встрече, лицом к лицу, за него все скажут руки… губы… глаза… А так, по телефону… Вряд ли что-то получится. Хватит и того, что он позвонил слуге и попросил передать Алвину причину своего отсутствия.
Но теперь все в порядке. Сегодня утром банду наконец взяли, закрыли и торжественно передали следствию. И командир части объявил, что половина личного состава с этой минуты может считать себя в краткосрочном отпуске. А другая половина пусть несколько дней подождет. Тут уж Сабзиро выложился полностью, внушая начальству мысль, что он непременно должен оказаться в первой очереди. Он не стал дожидаться утра, сел в машину и отправился в путь уже в сумерках. В городе и на оживленной магистрали он еще придерживался правил, не желая терять времени на разборки с дорожным патрулем, но в этой части шоссе, рассекающей лес, уже гнал, благо трасса даже в этом месте была хорошо освещена. Сабзиро вдруг вспомнил, что второпях забыл позвонить в замок, сказать, что едет. Ну да ничего. Скоро, уже совсем скоро. Еще немного и он увидит Алвина. Интересно, что он сейчас делает? Уже очень поздно, наверное, лег спать. Подняться по лестнице, миновать коридор, войти в спальню, быстро раздеться, скользнуть под одеяло… Обнять теплого, сонного… Дракон скрипнул зубами, представив разнеженного сном и теплой постелью Мага и еще прибавил скорость.
Алвин засиделся допоздна у себя в кабинете, зарывшись в магические книги. Потом все-таки лег, но ему не спалось. Он скучал по Дракону, скучал не только душой, но и телом, уже много дней. Сеансы самоудовлетворения настоящего облегчения не приносили, это было совсем не то. Ему мало было просто сбросить напряжение. Хотелось быть с Сабзиро, почувствовать жар его тела, силу объятий, заглянуть в глаза, коснуться щеки. Поворочавшись с полчаса, Маг решил принять ванну, надеясь, что она хотя бы немного успокоит мучительное желание. Он не стал добавлять ни пены, ни соли и теперь лежал в прозрачной голубоватой воде, бессознательно поглаживая свое тело. Ласкать себя было приятно, особенно если представить, что по коже скользят не его руки, а руки Сабзиро. Заметив это, Алвин остановился. Лучше не надо, он ведь хотел успокоиться, а не распалиться еще больше. Дракон скоро вернется, не может ведь эта операция быть бесконечной. Надо отвлечься. Подумать о чем-то еще. Например, о магии. Можно попробовать снова создать элементаля, на этот раз самому. Он ведь после той прогулки так и не пытался. Сначала еще недостаточно восполнил Силу, а потом мешала все возрастающая тревога за Сабзиро. Боевая операция – это, наверное, очень опасно. Он, даже не подозревая, насколько заблуждается, успокаивал себя, что Дракон в случае чего сможет защитить себя магией, но все равно никак не мог сосредоточиться на колдовстве. Надо попытаться сейчас. Не факт, что получится, но точно позволит отвлечься.
Эльф прикрыл глаза, стараясь мысленно повторить то, что они делали там, на берегу океана. Но в голову лезло совсем другое. Вспомнилось, как они возвращались с прогулки домой. Вот они с Сабзиро поднимаются вверх по скалам. Алвина шатает от слабости, и Дракон, вскарабкавшись на очередной уступ, берет его за руки, подтягивает к себе, и они стоят, обнявшись, пережидая, пока Маг соберется с силами. Уступ совсем маленький, только ноги поставить, с одной стороны скала, с другой обрыв, но ему не страшно. В руках у Сабзиро так надежно и хорошо. Вот медленно бредут по степи среди высокой травы, иногда молча, иногда разговаривая о чем-то. Вот Дракон на полдороги останавливается, опускается на колени, тянет туда, вниз, к себе. Снимает с Алвина плащ, стелет на землю. Потом широкий узорчатый пояс. Торопливо расстегивает пуговицы. Вот потянул с его плеч рубашку, осторожно опрокинул. Ветер уже осенний, от него пробирает дрожь, но Дракон как всегда горячий, как печь, с ним бы он, наверное, не замерз и на снегу. И небо над головой. Сначала синее-синее, потом постепенно окрасившееся цветами заката, потемневшее до угольной черноты, с первыми редкими звездами. Руки Сабзиро, стиснувшие его бедра. Его лицо: прикрытые в наслажденье глаза, напряженно сведенные брови, капелька пота скользит по виску... Маг тихонько застонал. Боги… Да сколько же можно… Нет, это надо немедленно прекратить. Все, с этой минуты он думает только о магии. Как это было? Он зажмурился крепче, собрался и принялся колдовать, стараясь делать все в точности, как тогда. Кажется, все получалось. Алвин почувствовал, как вода в бассейне стала собираться, подниматься вверх. Он открыл глаза, увидел и судорожно вздохнул. Действительно… вышло. Элементаль уже оформился, но все еще продолжал уплотняться, частично теряя прозрачность.
В разворошенной постели эльфа не оказалось, но из туалетной комнаты доносились страстные протяжные стоны. Похоже, Магу разлука тоже давалась нелегко. Сабзиро почувствовал легкое возбуждение. Он давно хотел посмотреть, как Алвин ласкает себя, но тот наотрез отказывался участвовать в таком шоу. Что ж, наконец-то ему повезло. Сейчас он все увидит. Дракон осторожно, стараясь не привлечь внимания, толкнул дверь и изумленно застыл на пороге. Такого способа мастурбации он еще не встречал. Маг лежал в почти пустом бассейне, а над ним, опираясь на руки, раскачивался водный элементаль, до мелких подробностей похожий на Сабзиро. Ну, точно. Просто его копия. Только бесцветная и полупрозрачная. Та же фигура, черты лица. До чего же натурально. Даже волосы не просто обозначены, а свободно скользят по плечам. Даже глаза, кажется, слегка отливают синевой.
Алвин обнимал ногами «водяного», крепко вцепившись в его плечи, стонал, и на лице его был такой экстаз, что Дракон почувствовал легкий укол ревности. Ревновать к элементалю, который к тому же в точности походил на него, было, конечно, глупо. То, что вытворял Маг, по сути действительно было мастурбацией, пусть несколько необычной, и ни чем более. Но все-таки… Как-то… Видеть со стороны, как эльф задыхается от наслаждения не под ним, а под кем-то… под чем-то… было очень странно и слегка обидно. Но возбуждало невыносимо. Дракон осознал, что уже какое-то время поглаживает собственный член, вставший в черных форменных брюках колом, потянулся к пряжке ремня, но тут же остановился. Нет уж, успеется. Он хочет рассмотреть все как следует, ни на что не отвлекаясь. Алвин, погруженный в удовольствие, его по-прежнему не замечал, и Дракон решился поменять положение. Он слегка переместился и взглянул на картину разврата немного под другим углом, как бы со спины своего подобия. Водяной Сабзиро размеренно двигал бедрами, вколачиваясь в Мага, и при этом довольно сильно просвечивал, так что Дракону было хорошо видно, как он входит в растянутое, чуть припухшее отверстие. Видок был таким, что он подавился собственным дыханием. Маг оторвался от дна бассейна, скользнул руками с плеч водяного на его шею, повис и тоже начал раскачивать бедрами, все быстрей и быстрей. Сабзиро мысленно взвыл. Он стоял, тяжело дыша и уже был не уверен, что сможет не вмешиваясь досмотреть до конца, но эльф вдруг вскрикнул, изогнулся дугой, забился в сумасшедшем оргазме, и Дракон прикусил губу до крови.
