Текст книги "Серебряный дождь, алмазный лед (СИ)"
Автор книги: Осенний день
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)
Урдрбрангр собирался начать заседание Совета, который как обычно проходил на Гаррандарде – небольшой площади, окруженной скалами, в которых были вырублены массивные грубые скамьи, расположенные амфитеатром. Здесь еще с седой древности и по сегодняшний день принимались самые важные решения. В наиболее ответственные моменты на Гаррандарде собиралось почти все племя, исключая детей и совсем уж юную еще несмышленую молодежь. Но сейчас два десятка членов Совета занимали лишь несколько скамей первого ряда прямо напротив большого каменного возвышения, похожего на сцену. На возвышении стояло кресло, в котором сидел сам Могучий Урдрбрангр.
Кресло обычно располагалось в центре, но сегодня оно было сдвинуто к левому краю. На оставшемся свободным пространстве лежал огромный дракон, чья шкура, когда-то ярко-красная, за долгие века жизни потемнела до царственного пурпурного цвета, а кое-где даже покрылась белесоватым, похожим на седину налетом. Великий Патриарх решил сегодня почтить Совет своим присутствием. За исключением него все собравшиеся в амфитеатре находились в человеческом облике, но он был слишком стар, и так ему было комфортней. Конечно, считается, что трансформация обновляет тело полностью, поэтому драконы якобы не подвержены старению. Но это, как всегда, преувеличение и натяжка. Живой организм – не машина, время от времени происходят маленькие сбои, совсем незначительные ошибки, которые, казалось бы, совершенно невозможно заметить. Но если ты живешь уже несколько тысячелетий, погрешности постепенно накапливаются, и, в конце концов, признаки старения начинают проявляться. Поэтому долгожители, которых очень мало, так как большинство драконов предпочитает не доживать до дряхлости, почти все время проводят в Истинном Облике. В нем переносить старость намного легче. Нет органов – значит, нечему и болеть. А Патриарх, пожалуй, самый древний из всех, ныне живущих.
Ментальный Дракон покосился на Великого и чуть заметно поморщился. «Когда же тебе жить-то надоест, старая ты ящерица?» – подумал он. Но тут же отбросил посторонние мысли и сосредоточился на предстоящем заседании. Сегодняшняя тема была очень важной, и Могучий Урдрбрангр немного нервничал, хотя и не признавался себе в этом. Месяца два назад ему удалось продавить в Совете решение об учреждении отряда, патрулирующего Барьер. И вот сегодня он решил сделать следующий шаг – преобразовать его в настоящую Стражу. Честно говоря, необходимости в Патруле не было никакой, Барьер прекрасно защищал не только Остров, но и себя. Но Урдрбрангр давно уже жаждал вогнать жизнь племени в какие-то рамки. Управлять структурой намного проще, чем толпой.
Сама идея какой-то организации была глубоко чужда драконьей натуре. Поэтому Глава, излагая Совету этот проект, поймал несколько озадаченных и даже сомневающихся взглядов. Конечно, он с этим справился, но беспокоило то, что в последнее время такие взгляды появлялись все чаще, и их становилось больше. Чему удивляться, его Сила хотя и велика, но не бесконечна. Тем более, что он в последнее время предпринимает шаги, идущие вразрез с самой природой Крылатых. А впереди еще более дерзкие планы… В такой ситуации опора просто необходима, и ей должна стать будущая Стража. Сначала Стража, а потом из нее родится Армия, Разведка, Тайная Служба, следящая за настроениями в обществе и пресекающая проявления недовольства. От захватывающих перспектив голова, как обычно, пошла кругом, и Ментальный на минуту застыл, приводя мысли в порядок.
Он уже начал говорить, когда на вершину амфитеатра спланировал большой Белый дракон и во всеуслышание доложил, что задержал у Барьера какого-то эльфа, который чуть не сбил его огромной волной. И который ни на минуту не умолкая, кричит и требует, чтобы его проводили на Совет. Урдрбрангр ощутил неприятный холодок в груди. Эльф, рвущийся на Совет Драконов… повелевающий Водой… Подозрительно, странно и наводит на нехорошие мысли. Он призвал к порядку расшалившиеся нервы, слегка нахмурился и сухо сказал:
– Как интересно. Но для рядового патрульного это не причина, чтобы врываться на Гаррандард и прерывать заседание.
– Но он утверждает, что у него очень важная информация для Совета.
– Вот как? У эльфа? О чем же он хочет нам поведать?
– Он сказал, что будет говорить только здесь.
– Каков наглец. Он назвался?
– Назвался. Имя – язык сломаешь. Алвин Квала… Кэла… Демон, эту абракадабру невозможно запомнить!
В груди у Серого опять неприятно похолодело. Худшие опасения оправдывались.
– Достаточно, – небрежно сказал он, – Его имя, в сущности, никому не интересно. Какой-то проходимец или сумасшедший. Где он сейчас?
Белый неопределенно кивнул куда-то за стену, на которой сидел.
– Здесь.
– Отведите за Барьер и убейте. Чтобы другим впредь было неповадно проявлять подобную дерзость.
– Как прикажете.
Белый уже расправил крылья и Урдрбрангр расслабился. Он даже решил, что все складывается на редкость удачно. Он уберет Мага чужими руками и на вполне законных основаниях. Но тут откуда-то справа вдруг раздался низкий, но уже чуть надтреснутый от старости голос:
– Почему же? Давайте послушаем. Вдруг этот Алвин и в самом деле сообщит нам что-то интересное? Или даже, и правда, важное?
Урдрбрангр обернулся. Патриарх лежал на брюхе, устроив голову на передних лапах, устремив на на него из под тяжелых век насмешливый, как показалось, взгляд непроницаемо-черных, бесконечно мудрых глаз. «Проклятая руина, демон тебя забери, принесло же тебя сегодня» – подумал Глава Совета, и надменно вскинув голову, возразил:
– Что интересного, а тем более важного, может сообщить эльф?
Старик тихо захихикал. Необычная ситуация его явно забавляла.
– Урдрбрангр, ну что Вы, право… Такому мудрому дракону, как Вы, не пристала подобная узость кругозора. Вам не кажется, что мы немного… как бы сказать… закисли? Да, точно, закисли. Отстали в своей изоляции от прогресса, потеряли стимул к развитию. Может быть, настало время обратить взор к остальному Миру?
Патриарх повернул голову к патрульному и весело сказал:
– Ведите его сюда.
Белый дракон слетел со стены, скрылся за ней и вскоре вошел на Гаррандард в человеческом облике, через Врата – огромный проем в скалах, подталкивая перед собой в спину высокого стройного юношу в простой дорожной одежде. Урдрбрангр всмотрелся в уже хорошо знакомый облик. Эльф действительно выглядел неважно. Обожженное ветром и солнцем осунувшееся лицо, тени под глазами, напряженный, трагический взгляд. Прорваться на Драконий Остров, более того, на Совет! Так рискнуть мог только тот, кому больше нечего терять в этой жизни. И, кстати, почему он один, без Сабзиро? Может, он зря беспокоится, и речь пойдет не о нем, а о чем-то или ком-то другом? Допустим, Маг хочет пожаловаться на то, что Ледяной дурно с ним обращался. Кстати, похоже, так и есть. Уж очень он заморенный. Выходит, правда расстались?
Эльф заговорил, сначала тихо, сбиваясь, потом уверенней и громче, и Глава Совета понял, что его надежде сбыться не суждено. Речь шла именно о нем. Он с изумлением и ужасом слушал историю тайной войны, которую он много лет вел против Сабзиро. Откуда? Этого не мог знать никто, он поручился бы чем угодно. Неужели Черный обо всем догадался? Хотя, после той его вылазки, закончившейся провалом, не догадался бы лишь полный идиот.
Урдрбрангр неподвижно сидел в кресле, глядя сверху вниз на тонкую фигуру в черном, на замерших членов Совета. Во взглядах последних, обращенных на Мага, изумление сменялось недоверием, потом негодованием, порой отвращением. Похоже, эльфу не верили. Не удивительно, он Могучий Урдрбрангр и авторитет его непререкаем. Никому и в голову не придет, что он мог… Ментальный Дракон напряженно думал. В рассказе ушастого было много пробелов и разных неточностей, все на самом деле было не совсем так. А еще отсутствовали детали. Совершенно ясно, что это все их с Сабзиро догадки, а доказательств у них нет, и не может быть. Это хорошо. А плохо то, что на лицах некоторых советников порой мелькает странная тень. Словно они сомневаются в том, что эльф лжет. Ничего, с этим он как-нибудь разберется.
Серый дракон понял, что на секунду отвлекся и вновь прислушался к словам Мага. Тот как раз описывал, как он напал на них по дороге из аэропорта. Конкретно в этот момент ушастый повторял его слова о новой войне, о мировом господстве… Урдрбрангр чуть заметно поморщился. Святые Перводраконы, неужели он и правда все это тогда говорил? Надо же было так распуститься. Ладно, не важно, это мелочь по сравнению с остальным. Он все равно будет все отрицать. А, может, даже и кстати. О его планах никто не подозревает, так что все это выглядит бредом и придает всему рассказу привкус абсурда. В это никто, никто не поверит. Никто и никогда. Уж он постарается.
Алвин закончил рассказывать о сражении на пустынной степной дороге, и Урдрбрангр решил, что пора переходить в наступление. Больше эльфу поведать нечего, он ведь после того случая не предпринимал новых попыток. Но Маг продолжал, и нес такое, что Глава Совета подумал, не сошел ли тот в самом деле с ума. Он утверждал, что Сабзиро из Рода Черных Драонов мертв, и убил его он, Урдрбрангр. На расстоянии, неведомо как, но явно с помощью своей Ментальной Силы. От изумления Серый ненадолго вошел в ступор. Что за чушь? Он не убивал Ледяного. И вообще… Сабзиро никак не может быть мертв. Если бы кто-то из этих двоих погиб, Рабский Контракт немедленно утратил бы силу. А тут – он посмотрел на кожаный ошейник с ярко-синей подвеской, видневшейся в распахнутом вороте мятой черной рубашки – тут все на месте.
Но, допустим, он не очень осведомлен. Допустим, существует Контракт, который действует вечно. Не только при жизни участников, но и потом. Допустим. Но все равно… Он не далее как сегодня утром снова смотрел свою Карту Судьбы, которая недвусмысленно заявляла о том, что Ледяной жив, здоров и по-прежнему представляет для него угрозу. Нет, Маг явно врет. Зачем? Чтобы сильней его очернить? А смысл? Того, что он совершил на самом деле, и так более чем достаточно. Алвин между тем замолчал, и в напряженной тишине Гаррандара снова раздался голос Патриарха.
– Ну, что? Что Вы можете ответить на это, Урдрбрангр?
Ментальный медленно, всем корпусом, повернулся. В мудрых темных глазах долгожителя вспыхивали искорки смеха. Старикашка определенно над ним издевался и получал от этого большое удовольствие.
– Великий, Вы считаете, что я должен отвечать на этот бред?
– А почему нет? Вам предъявили серьезные обвинения. Мне кажется, лучше ответить.
Урдрбрангр встал на ноги и повернулся к Совету лицом. Внутри что-то мелко дрожало, и он отчетливо понимал, что сейчас на карту поставлено многое. Он должен заставить их верить ему, а не эльфу. Он гордо выпрямился во весь рост, вскинул голову и громко, уверенно произнес:
– Клевета.
Он всмотрелся в лица советников, усилием воли гася в их глазах огоньки недоверия, и звенящим от напряжения голосом продолжил:
– Это или провокация и попытка меня очернить, или несчастный юноша не в себе и не понимает, что говорит. В любом случае, его обвинения абсурдны и не заслуживают никакого доверия. Я не буду на них отвечать.
Он на мгновение умолк, а потом тихо сказал, по-прежнему не сводя пристального взгляда с сидящих перед ним членов Совета:
– Неужели кто-то думает, что я действительно совершил все эти преступления?
Затем голос его окреп, в нем снова зазвенел металл, и он выкрикнул:
– Если такие есть, пусть они встанут!!
Никто не поднялся со скамьи. Минуту на Гаррандарде стояла мертвая тишина, а потом она вдруг взорвалась криками:
– Нет!! Нет!!! Мы верим тебе, Могучий Урдрбрангр!!!
Серый дракон понял, что это сражение он выиграл. Все-таки, при наличии ума и такого опыта как у него, манипулировать другими очень просто. Даже порой не прибегая к Ментальной Силе. Он осторожно покосился на Патриарха. Старый интриган мирно спал, положив голову на передние лапы. Или делал вид, что спит. Во всяком случае, было не похоже, что он собирается вмешиваться в дальнейший ход событий. Урдрбрангр мысленно усмехнулся. Что, нечего сказать? То-то же. Крики между тем усиливались, драконы, войдя в раж, уже требовали немедленной казни эльфа, который теперь стоял посреди Гаррандарда молча, устало поникнув и, кажется, даже прикрыв глаза. Глава Совета торжествовал. Он вскинул руку, призывая к порядку, подождал, пока галдящие как дети советники успокоятся и сказал:
– Хорошо. Раз вы настаиваете, мы его покараем. Но публичной казни не будет, слишком большая честь для мелкого провокатора.
Он взглянул на патрульного и распорядился:
– Выведи его за Барьер и подожди меня там. Он меня оскорбил, и я хочу с ним расправиться сам.
Дождавшись, когда патрульный уведет эльфа, он снова повернулся к присмиревшим драконам.
– Ввиду непредвиденного обстоятельства считаю нецелесообразным проводить сегодня заседание. Намеченные вопросы рассмотрим в следующий раз. Заседание Совета объявляю закрытым.
Алвин снова сидел, устало прислонившись к Барьеру. Все было напрасно. Он не сумел убедить их. Он проиграл и сейчас будет казнен. Маг почувствовал, как сознание окутала серая мгла безразличия. Ну и пусть. Он проиграл, он никогда не увидит Дракона… Его любимого больше нет в этом Мире, к чему себя обманывать? А собственная смерть его не пугает. Наоборот, она принесет ему избавление и покой. Сабзиро, прости… Так получилось. Жаль, конечно, что нельзя умереть рядом с тобой, но тут уж ничего не поделаешь. Алвин чувствовал, что погружается в какое-то оцепенение, но это было неплохо. Горе и боль куда-то уходили, и вместо них оставалась безграничная тишина и спокойное осознание того, что Сабзиро мертв, окончательно и бесповоротно. И это уже никак не изменишь.
***
Дракон спал. Глубоко под землей, в подвале своего замка, внутри черной блестящей статуи. Он спал, и ему снились удивительные сны. В них было яркое солнце, синее небо, мощное крылатое тело, полет и Маг. Алвин сидел у него на спине и звонко смеялся. Сабзиро был счастлив.
Глава 16
Урдрбрангр смотрел, как советники покидают Гаррандард и думал о том, что, кажется, все снова сложилось удачно. Внезапное вторжение эльфа убедит всех в необходимости Стражи. Теперь надо подумать, что делать с виновником инцидента.
Немедленная смерть Мага больше не входила в его планы. Его появление на Острове, рассказы о смерти Ледяного… Тут явно скрывался какой-то подвох, и он непременно должен был во всем разобраться. И потом, ушастый – отличная приманка для Сабзиро. Он никак не может быть мертв, просто где-то затаился. И когда, в конце концов, вылезет из своего убежища, Урдрбрангру будет, кого ему предъявить в качестве заложника. Если, конечно, они по-прежнему вместе. Ну, что ж. Если они все же расстались, и Черному плевать на бывшего любовника, то участь эльфа будет решена. Впрочем, она будет решена в любом случае. С некоторых пор у него к Магу появился отдельный счет, и он ни за что не оставит его в живых.
Когда все, наконец, разошлись, Урдрбрангр спустился с возвышения, принял Истинный Облик и полетел за Барьер. Он уже знал, где спрячет Мага. У его Рода тоже был свой замок. Правда, он не был в нем, наверное, лет сто, а может и больше. Очень уж там тоскливо. Глава Совета понятия не имел, почему кому-то из его предков пришла в голову мысль построить родовую твердыню среди скалистых отрогов Мальдарской гряды. Мрачных, покрытых тонким слоем бесплодной земли, на которой почти ничего не росло. Да еще над подземной рекой, от чего внутри всегда очень сыро. Наверное, он был на редкость угрюмым и нелюдимым типом. Впрочем, здесь есть и большой плюс – местность совершенно пустынная, туда, наверное, даже случайно никто не забредает. Конечно, замок давно заброшен и без присмотра медленно разрушается, но он и не собирается сидеть там безвылазно. Наймет охрану и снова отправится на Остров заниматься своими делами. А Маг… Его удобства волнуют Урдрбрангра меньше всего.
Урдрбрангр вдруг сообразил, что забыл сказать Белому, где именно ждать , но, в сущности, это было не так уж важно. Невидимая преграда подходила к самому Острову лишь в одном месте. Серый был уверен, что найдет их именно там. Вскоре под ним показалась светлая полоса берега и на ней патрульный и Маг, до смешного крошечные с такой высоты. Две шахматных фигурки, забытых на белоснежной скатерти: солидная белая ладья и маленькая жалкая черная пешка. Урдрбрангр резко пошел вниз, приземлился, намеренно вметнув тучу песка, обдавшую эльфа с головы до ног. Детская выходка, конечно, но так приятно было наблюдать, как Маг, надсадно кашляя, протирает запорошенные глаза. Он отослал патрульного, подождал, пока тот улетит, не говоря больше ни слова, ухватил Алвина поперек туловища огромной когтистой лапой и взвился в синее, дышащее зноем небо. Маг равнодушно подумал, как иногда странно сбываются желания. Он столько в детстве мечтал о полете с драконом. И вот сегодня он только и делает, что летает, то с одним, то другим, а ему совершенно все равно. Он посмотрел вниз. Под ними далеко внизу расстилалась сверкающая гладь Лазурного океана. Потом Ментальный, лавируя в воздушных потоках, заложил головокружительный вираж, Алвин почувствовал, как на него накатывает дурнота, и лишился чувств.
Очнулся Маг нескоро, от того, что кто-то больно бил его по щекам. Он слегка приоткрыл глаза и осторожно взглянул. Облик того, кто отвешивал пощечины, казался знакомым. Он определенно уже где-то видел это узкое бледное лицо с очень светлыми серыми глазами, блеклые, словно седые волосы. Просто никак не мог вспомнить, где. И, кажется, все это ненавидел. Вот только забыл, за что. Впрочем, это было неважно. Алвин окинул взглядом мрачную комнату, пропахшую плесенью, запущенную и заброшенную очевидно очень давно. Вяло подумал, что при желании мог бы вытянуть из сырого промозглого воздуха достаточно воды, чтобы устроить хорошую схватку. Но это тоже было неважно. Все было неважно, кроме холодного отчаяния и безграничной тупой усталости. Эльф снова закрыл глаза, но тот, кто его тормошил, заметил, что он пришел в себя. Он подцепил Мага за подбородок, заглянул в лицо и сказал:
– Что, очухался? Быстро отвечай, где Ледяной?
Маг посмотрел на него пустым безжизненным взглядом и лишенным выражения голосом ответил:
– Сабзиро умер…
– А ну, хватит придуриваться. Где он?
– Сабзиро умер…
– Не выводи меня из себя. Где? Что вы с ним задумали?
– Сабзиро умер…
Урдрбрангр еще долго пытался добиться от Алвина какого-нибудь внятного ответа, но тот на все его вопросы твердил одно:
– Сабзиро умер…
Наконец, Серый дракон потерял терпение и, снова больно хлестнув эльфа по лицу, запустил в его сознание ментальные «щупальца». Его ждало разочарование. Там было серо и пусто, и в этой пустоте одинокой раненой птицей билась все та же мысль: «Сабзиро умер… умер… умер… умер…» Урдрбрангр раздраженно отшвырнул Мага, тот, даже не попытавшись устоять, сломанной куклой отлетел к стене, врезался в нее и медленно сполз на пол. Серый поморщился. Похоже, ушастый действительно повредился умом. Досадно. Из него можно было бы выжать много интересного. Ну, будем надеяться, что роль заложника он и в таком состоянии исполнит с блеском.
Первое время Урдрбрангр наведывался в родовую развалину достаточно часто, надеясь, что к Алвину вернулся рассудок и с ним, наконец, можно побеседовать. Но все было, как всегда: широко распахнутые пустые тусклые глаза и монотонный безжизненный голос, повторяющий одно и то же: «Сабзиро умер». Слова звучали приятно, так бы слушал и слушал. Но, к сожалению, его Ментальная Карта Судьбы по-прежнему говорила о том, что это не так. Так же, как его собственная интуиция. Он был уверен, что Ледяной жив. Эти бесплодные попытки довольно скоро ему надоели, и он стал заглядывать лишь изредка, раз в несколько недель, просто для того, чтобы убедиться, что ушастый все еще жив и физически невредим.
Стеречь заключенного он нанял кучку головорезов преимущественно из людей, но под предводительством слегка туповатого, но сильного, как дьявол и, к тому же, очень исполнительного орка. Урдрбрангру вообще очень понравилось иметь с орками дело. Могучие, отличные воины, но при этом наивные и обидчивые, как дети, вертеть такими – одно удовольствие. Если, конечно, знаешь, с какого конца взяться за дело. Ментальный знал. Последнее время он довольно много и плотно общался с их Королем, и ему уже почти удалось убедить этого громилу, что эльфы его народ в грош не ставят, отзываются о нем пренебрежительно, и им просто необходимо задать хорошую трепку.
Охране, этому отребью, чьи услуги оплачивались щедро, он строго-настрого наказал Мага кормить, мыть и ни в коем случае не бить и не насиловать. Алвин непременно должен дожить до того момента, когда Черный дракон решит нанести Урдрбрангру визит. Впрочем, предупреждение насчет сексуального насилия, пожалуй, было излишним. В облике его пленника не осталось ничего от прежней не очень броской, но волнующей красоты. Он сильно исхудал, черты лица заострились, серые тусклые глаза ушли глубоко в глазницы, роскошные черные волосы потускнели и свалялись, а кожа от постоянного сидения взаперти приобрела землистый цвет. Вряд ли на него такого польстился бы даже самый неразборчивый.
Сам Алвин визиты Урдрбрангра, так же, как и свою охрану, едва замечал. Он с каждым днем все глубже проваливался в бездонную пропасть отчаяния, и его существование в ней было иррационально и совершенно лишено смысла. Дни в этой пропасти сливались в одну бесконечную полосу, а немногочисленные предметы убогой обстановки, окружающие его, выглядели странными и пугающими, словно в Мире вдруг возникло лишнее измерение, исказив его до неузнаваемости. Ему все время хотелось спать, словно его рассудок пытался защититься от ужасной реальности, спрятавшись в мире грез. Но сны состояли из одних кошмаров и облегчения не приносили. К счастью, после пробуждения его разум милостиво отказывался их вспоминать, но ощущение безнадежности и тоски от них все равно оставалось.
Алвин, равнодушно подчиняясь охранникам, что-то ел, мылся, чистил зубы, но вот, к примеру, расчесать спутанные волосы было уже выше его сил. Он подолгу лежал на кровати, свернувшись в клубок, как будто стараясь согреться. Ему и правда, было холодно, только этот холод был не снаружи, он поселился в душе. Как же паршиво. Мне так паршиво без тебя, Сабзиро. Мне холодно и одиноко без твоих теплых рук, твоих губ, нежных и требовательных, без твоих невероятных сапфировых глаз, без твоего дыхания рядом. Если бы я мог что-то изменить… Если бы мог повернуть время назад… Без тебя я не могу жить, не могу дышать. Я ничего не могу без тебя. Я даже заплакать не могу. Вся моя боль, все мои слезы смерзлись во мне в грязную серую глыбу льда с острыми обломанными краями, больно царапающими изнутри.
***
В тишине подвала раздался негромкий сухой треск, и по гладкой черной статуе побежала длинная извилистая линия. Потом еще одна, еще, еще, и через несколько минут прочная твердая скорлупа распалась на куски и с тихим шорохом осыпалась с вытянувшегося на каменной плите тела. Сабзиро открыл глаза, всмотрелся в непроглядную темноту, без труда различая в ней очертания предметов, затем сел, спустив ноги вниз, и с наслаждением потянулся, разминая долго бывшую без движения мускулатуру. Мышцы радостно откликнулись, и по телу пробежала волна удовольствия. Дракон погладил ладонью холодный камень, мысленно поблагодарив предков за то, что привезли в замок частицу родовых Пещер, в которых обычно осуществлялся переход во Вторую Стадию, затем встал и направился к выходу, по пути отмечая, как странно все выглядит в его новом ночном зрении: контуры предметов были словно обведены тонкой светящейся линией, поверхности тоже слегка мерцали, словно на них был наброшен прозрачный серебристый покров. Слух тоже невероятно обострился, так, что он слышал, как в дальнем углу подвала возится беспокойное мышиное семейство, а за стенами замка шелестит на ветру сухая прошлогодняя трава. Тело двигалось удивительно легко, каждая мышца, каждая связка были полны энергии и упругой силы.
Сабзиро довольно улыбнулся. Вторая Стадия, как же это, оказывается, замечательно! Правда, непонятно, почему она наступила так внезапно и очень преждевременно, но этому наверняка есть какое-то разумное объяснение. Должно быть, дело в Алвине. Наверное, сказалось влияние его Магии. Или их тренировки. А, скорее всего, все вместе. Кстати, Алвин. Где он? Надо его скорее найти, он ведь не знает, что с ним произошло на самом деле. Должно быть, места себе не находит. Поднимаясь по лестнице, он подумал о том, что, раз переход состоялся, значит, Ограничивающие Чары разрушились, и он снова владеет своей Силой в полном объеме, может принимать Истинный Облик и может летать. От этой мысли закружилась голова, захотелось немедленно ринуться в синий небесный простор, но он подавил это желание. Потом, все потом. Сначала Алвин. Демоны, как же он по нему соскучился. Лежа на черной плите неподвижной куколкой, он не ощущал хода времени, но сейчас чувствовал, что не видел Мага очень долго.
Наверху эльфа нигде не оказалось, там был только Глим, как обычно сопровождаемый повсюду шумной зеленой компанией. Аст, Бин, Коро и Тода сильно подросли, и теперь вокруг Дракона грациозно кружили четыре крупных, лоснящихся зеленых кота. Они недоверчиво принюхивались к нему, видно, успев забыть. Хотя, скорее всего, дело было вовсе не в этом. Просто его запах после перехода изменился, поэтому повзрослевшая четверка знакомилась со своим «родителем» заново. Глим, увидев дорогого хозяина, которого уже не мечтал встретить в мире живых, залился слезами и бросился целовать ему руки.
– Где Алвин? – нетерпеливо спросил Сабзиро, поглаживая перекошенное худое плечо.
Старик заплакал еще сильнее и ответил, что Мага в замке нет. Затем, беспомощно разводя руками и сбивчиво бормоча, поведал Дракону, что после того, как он закуклился, эльф очень сильно переживал, а потом, спустя несколько недель, куда-то ушел. Он, правда, сказал, что вернется, но с тех пор прошло пять месяцев, так что Глим уже не надеется. Сабзиро помрачнел. Алвин решил его бросить? Как больно… Такого предательства он от него не ожидал. Впрочем, Маг ведь не знал, что с ним происходит, так что, вероятно, решил, что он просто умер. Он вспомнил наплывающую тьму и сквозь нее отчаянный, звенящий слезами голос: «Не смей умирать!! Не оставляй меня одного!!» Так и есть, похоже, Алвин именно это и подумал.
– Не плачь, старик, – сказал он, выбираясь из объятий цеплявшегося за него слуги, – Теперь все будет хорошо. Я найду его и приведу назад.
Сабзиро поднимался на смотровую башню и думал о том, куда бы мог пойти Маг. Наверное, вернулся в Тиале, куда же еще? Значит, его путь лежит туда. Как хорошо, что он теперь не зависит от этих ненадежных человеческих самолетов, от эльфийских кораблей с их недоверчивыми командами. Он дракон Второй Стадии, владеющий своей Силой, он может лететь, куда захочет. Сабзиро вышел на обзорную площадку, и все краски, звуки и запахи мира тут же обрушились на него, ослепляя и оглушая, причиняя боль его ставшим очень острыми органам чувств. Но он быстро настроился на необходимый уровень восприятия и смог осмотреться.
Пока он «спал», в Северную степь снова пришла весна. Снега стаяли, и земля была влажной и черной, а среди сухих желтых стеблей уже опять пробивалась молодая зелень. Ветер дул не с океана, а откуда-то с суши, принося с собой запах леса. Дракон подумал об эльфийских лесах, наверное, уже давно оживших после зимы, одевшихся свежей листвой, в которой гуляет юный весенний ветер и звонко щебечут птицы. Где-то там Алвин. Сабзиро прикрыл глаза, потянулся, почувствовал, как по нервам побежали импульсы Силы. Контуры его тела поплыли, потеряли четкость, исказились. Он менял очертания, одновременно вырастая в размерах, и через несколько секунд большой Черный Дракон гордо расправил мощные крылья и, упруго ударив ими о воздух, взлетел в высокое весеннее небо. Он набирал высоту, громко крича от рвущегося из сердца восторга, ликуя от того, что снова летит, что тело ничего не забыло, а слушается его также, нет, даже лучше, чем прежде. Он царил в этой огромной безоблачной сини, и его крик, торжествующий крик дракона, несся над Северной степью.
***
Сабзиро достиг Эльфийского Материка на закате. Не желая устраивать переполох, он летел очень высоко и приземлился не в Тиале, а на какой-то поляне в лесу. Неслышно скользя в сгущающихся сумерках, он пробрался в поселение и осторожно перелез через забор, ограждавший особняк Главы, минуя стоящий в воротах караул. Флигель Алвина, дверь в который как обычно была не заперта, встретил его застоявшейся нежилой тишиной, какая обычно бывает в пустующем доме. В комнате было убрано, смятую ими постель заменили на чистую. Но это, видимо, сделала прислуга сразу после их отъезда. А больше сюда никто не заходил, это чувствовалось. Шкаф, рабочий стол, книжные полки, подоконник – все было покрыто тонким налетом пыли. Дракон постоял посреди комнаты, вспоминая ночь, которую они здесь провели, зачем-то прошел в ванную, как будто Алвин мог там прятаться. В ванной по-прежнему приятно пахло деревом и травами, но было понятно, что ей не пользовались уже давно, большая емкость из душистого дуба была совершенно сухой.
Убедившись, что Маг во флигеле не появлялся, Сабзиро вышел на крыльцо в теплую, напоенную ароматом свежей листвы и распускающихся цветов весеннюю ночь. Прямо перед глазами в каких-нибудь пяти-семи метрах была задняя стена фамильного особняка. Дом уже спал, почти все окна были черными, кроме одного на втором этаже, широко распахнутого в темноту. Дракон примерился и полез по деревянной водосточной трубе, искренне надеясь, что гостеприимное окно находится в кабинете Главы, засидевшегося за делами допоздна. А не в каморке прислуги, где какая-нибудь почтенная пожилая эльфийская горничная вяжет носки своему любимому эльфийскому внучку. Не хотелось бы поднимать в доме шум.
Поднявшись вверх, он ступил на карниз, и, пройдя по нему, осторожно заглянул в комнату. Это действительно был кабинет Элеммакила. Глава сидел за столом спиной к окну, слегка ссутулив широкие плечи, и что-то читал, иногда делая пометки в лежащем перед ним блокноте. Толстая серебристая коса, чуть позолоченная теплым светом настольной лампы, лежала на спине прямо и строго, всем своим видом внушая мысль о незыблемости существующего в Мире порядка. Сабзиро не хотелось, чтобы Глава поселения, шокированный его неожиданным появлением в комнате, вызвал охрану, поэтому он деликатно постучал по стеклу, привлекая внимание эльфа.
