Текст книги "Серебряный дождь, алмазный лед (СИ)"

Автор книги: Осенний день

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Он начал с него. Проникнуть в расслабленный сном мозг оказалось очень легко. Он ласково погладил сознание молодого отца, подождал, давая ему привыкнуть к своему присутствию, а затем коротко и решительно приказал мозгу остановить сердце. Дракон дернулся, на секунду проснулся, приоткрыв глаза, судорожно хватая ртом воздух. Потом его взгляд остекленел и он затих. С женой пришлось повозиться. Она так и не проснулась, но ее организм долго сопротивлялся внушению. Ментальной Силе противодействовал материнский инстинкт, вставший на защиту беспомощного младенца. Он долго успокаивал настороженный мозг, проходился легкими касаниями по всей нервной системе, не оставляя без внимания даже самого отдаленного уголка. Раз или два его что-то неприятно кольнуло, какое-то странное чувство, что в организме матери что-то не так, но он был слишком сосредоточен, чтобы отвлекаться на непонятные ощущения. Это было его второй ошибкой. Она все-таки сдалась, пульс становился все реже, как будто водитель сердечного ритма засыпал. Он дождался, пока сердце остановится совсем, быстро вышел наружу, перекинулся снова и полетел домой, радуясь, что все прошло так удачно: мало того, что супруги спали, ему еще повезло никого не встретить в горах.

Что его беспокоило, он понял только у себя в спальне. В теле драконицы не было яйца. Видимо, мать уже успела его отложить, и оно находилось где-то там, в пещере. Он, застонав, в отчаянье впился зубами в собственную кисть, и его вдруг сильно затошнило, то ли от солоноватого вкуса крови, то ли от осознания того, что он только что мог легко и просто разделаться с Ледяным, даже не трогая родителей. А вместо этого он совершил два бесполезных убийства, отвечать за которые придется по всей строгости, если не удастся скрыть. А Черный гаденыш, его проклятье, его смерть, так и остался невредим. И скоро появится на свет, через месяц, максимум полтора. Не в силах перебороть тошноту, он выскочил на галерею, перегнулся через балюстраду и сблевал куда-то вниз, в заросли кустов. Он постоял, тяжело дыша, дрожа от внезапно нахлынувшей слабости. Потом вытер рот ладонью, брезгливо обтер ее о перила и опять повернулся к Фаарнайским Горам, прикидывая, сможет ли он слетать туда и обратно до рассвета. Горы еще тонули во тьме, но на востоке небо уже светлело, и он понял, что не успеет. Лететь туда засветло, среди бела дня шарить в чужих Пещерах – это было безумием. Он приказал себе успокоиться. Черных не хватятся еще несколько дней. Все подумают, что супруги проводят время до родов, наслаждаясь уединением и обществом друг друга. Только без паники, он вернется туда следующей ночью и заберет яйцо. Все будет хорошо, ему повезло один раз, повезет и другой. Приняв решение, Урдрбрангр немного успокоился. Так он ошибся в третий раз.

***

Свою ошибку он понял уже к середине дня, когда по Драконьему Острову разнеслась весть о странной смерти молодой пары Черных. Супруги с вечера заснули и уже не проснулись, и никто не мог понять, почему. Неподалеку от родителей в колыбели, любовно украшенной и расписанной заклинаниями на здоровье, удачу и счастье лежало совсем недавно отложенное яйцо. Несчастных нашла Садданх, мать мужа. Она же забрала яйцо и через день тихонько скрылась вместе с ним с Острова в свой замок на берегу Холодного океана. Спустя месяц там на свет появился Черный малыш, крохотный Ледяной Дракон, которому бабка дала имя Сабзиро.

Урдрбрангр был просто вне себя от ярости. Принесло же старую дуру. Он ругал себя последними словами за то, что не забрал яйцо сразу или, хотя бы, не вернулся за ним немедленно. И тут же оправдывал себя. Ну кто мог знать, что в старухе вдруг неожиданно взыграют родственные чувства и она не только припрется на Остров, но и потащится в Пещеры, словно ее гнало какое-то предчувствие? Или предвидение? Садданх ведь тоже была из Рода Серых и тоже обладала Ментальной Силой, впрочем, довольно средненького уровня. Если уж точно, она приходилась ему родной сестрой, хотя они были почти незнакомы. Она была на много веков старше и к моменту его рождения уже давно вышла замуж, влившись в Род Черных. Сабзиро же, который, по сути, был его внучатым племянником, он не считал родней вовсе. Какой он ему родственник? С этими смоляными волосами, яркими синими глазищами и незнакомой пугающей Силой, от которой ему видимо и суждено погибнуть. В малыше вообще не было ничего от Серых. Кровь Черных – очень сильная кровь. Она не только неизменно берет верх в потомках, которые из века в век все как на подбор рождаются черноволосыми и синеглазыми, но со временем сказывается и в супругах, пришедших из других Родов. Та же Садданх, видимо, до того прониклась духом Черных, что с возрастом ее невзрачная серая шкура Истинного Облика стала цветом похожей на мокрый асфальт человеческих городов. А в волосы, тусклые, как будто смолоду уже седые, начали вплетаться черные пряди, которых с каждым годом становилось все больше. И даже блеклые, не ртутные, как у него, а просто бесцветные глаза стали явно отливать синевой. Это выглядело очень странно, как будто сестра не старела, а, наоборот, молодела. Ответственность за осиротевшего внука, похоже, тоже придала ей сил и заставила выйти из обычного для немолодых драконов состояния погруженности в себя и созерцательного отношения к окружающей жизни.

Расследование непонятной смерти супругов не дало никаких результатов. Было решено, что их сердца почему-то остановились сами собой, и Урдрбрангр, наконец, вздохнул с облегчением. Хоть здесь повезло. Впрочем, как сказать. Везение везением, но он тоже очень постарался, чтобы дело рассматривали не слишком пристально. Немало Ментальной Силы пришлось затратить. Он выжидал еще несколько лет, в течение которых не переставал ломать голову, как Садданх удалось что-то предвидеть и понять, с ее-то небольшими способностями. Или сестра, как и он, тоже скрывала настоящий размер своих Сил, или ей что-то помогло. А, может быть, кто-то. Вполне возможно, что он сам. Он выяснил, что незадолго до визита к нему молодые по настойчивому приглашению Садданх навестили ее в родовом замке. Наверное, старая перечница смогла что-то увидеть и потащилась за сыном и невесткой на Остров. А там, посмотрев Карту Судьбы еще нерожденного внука, которую он, идиот, лично вручил родителям как есть, без всяких поправок, убедилась окончательно. И стала действовать. Вот только немного не успела. Впрочем, он тоже потом опоздал. Один – один. Видимо, не так уж они с сестрой были далеки друг от друга, раз она смогла понять ход его мыслей и догадаться об угрозе младенцу.

Дождавшись, пока о происшествии в Пещерах Черных смолкнут последние разговоры, он решил навестить «родню». Сделанные ранее промахи надо было исправлять, Сабзиро не должен был вырасти. С ним следовало покончить сейчас, пока его таинственная Ледяная Сила еще спит. Легко преодолев огромное расстояние до побережья Холодного Океана в Истинном Облике, он опустился на землю, в рыжую степную траву, и был неприятно поражен тем, что ему открылось. Мрачный серый замок, от стен которого, казалось, тянуло холодом, был окружен чарами. Очень мощными и настроенными преимущественно на него лично. Он не смог приблизиться даже на полкилометра. Урдрбрангр до сих пор не мог понять, как Садданх удались такие сильные заклинания. Или ей придала сил та самая ответственность, или ей опять кто-то помог, и на этот раз точно не он. Последнее время он все больше склонялся ко второму варианту, вот только по-прежнему не догадывался, кто этот тайный помощник, как ни старался.

Он интересовался жизнью юного Ледяного издали, регулярно посылая в замок кого-нибудь из Совета узнать, как там дела и предложить помощь. Садданх всегда встречала посланцев внизу, не пуская посторонних дальше прохладного сумрачного холла, отвечала, что у них все хорошо и от предложенной помощи отказывалась. Лет около тридцати, как и положено, у Сабзиро впервые проявились магические способности, и Урдрбрангр забеспокоился. Время шло, а маленький негодяй был жив и здоров и с каждым днем становился сильнее. Оглянуться не успеешь, как он вырастет, и тогда с ним уже не сладишь. Надо было что-то делать. Он немного поразмыслил, и решил, что раз он не может добраться до Ледяного, надо разделаться с Садданх. Никто не позволит малышу жить одному в старом замке на краю света без пригляда и помощи. Таким образом, Сабзиро попадет прямо в его руки, а он в этот раз уж постарается, чтобы парнишка из них не вырвался.

Он удалился на месяц от дел, объявил, что хочет провести это время в Пещерах, размышляя о жизни и отдыхая от суеты. Он знал, что потревожить его никто не решится. А сам отправился в окрестности замка Черных и поселился там под видом туриста, которому врачи прописали морской воздух и местный прохладный климат. И приготовился ждать, надеясь, что на этот раз Судьба будет к нему благосклонна. Шанс у него определенно был. Садданх, хоть и проявляла большую осторожность, все-таки иногда появлялась в деревне. Правда, всегда в сопровождении служанки, настороже и с головы до ног обвешанная всевозможными амулетами и оберегами. Зачем ей были нужны эти выходы, он так и не понял. Продукты и все остальное привозили прямо в замок, а если даже выяснилось бы, что забыли что-то заказать, в деревню всегда можно было послать слугу. Но, наверное, какая-то необходимость в этом была. Возможно, ей просто надоедало безвылазно сидеть взаперти или гулять по осточертевшему клочку степи в сотне метров от стен замка.

Он внимательно следил и ждал удобного случая. И, наконец, дождался. Стояла ранняя осень, шел большой лов, и однажды все очень удачно совпало. Садданх, идущая по деревенской улице рядом с семенящей служанкой, огромная фура, прибывшая из соседнего городка, чтобы забрать рыбу, купленную местным рыбзаводом. Все-таки ее ментальные способности оказались действительно средненькими. Почувствовать приближение смерти она не смогла. Возможно, дело было в том, что она ожидала магического воздействия и совсем не была готова к опасности в лице обычного человека, которому вдруг почему-то нестерпимо захотелось вывернуть руль и наехать на высокую черноволосую женщину с величавой осанкой. А может и смогла, но не успела ничего сделать. Садданх просто размазало по дороге, превратив в кровавое месиво. Служанка погибла вместе с госпожой.

Урдрбрангр в этот момент сидел в грязноватой кафешке, наблюдая за происходящим в окно. Стража приехала из того же городка, откуда прибыла фура, очень быстро. Следом подоспел медицинский микроавтобус, необходимости в котором, впрочем, абсолютно не было. Он видел, как стражники выволакивают из кабины водителя, заворачивают ему руки назад, надевают наручники. Водитель, ничем не примечательный мужик средних лет, белый, как мел, с трясущимися губами, не сопротивлялся. Он был в ужасе от того, что совершил и никак не мог понять, что его заставило это сделать. Впоследствии драконы, которых глубоко потрясла и привела в ярость страшная гибель соплеменницы, потребовали, чтобы виновного выдали им. Он был доставлен на Драконий Остров, где после скорого суда принял мученическую смерть, кажется, так до самого конца и не придя в себя. А Могучий Урдрбрангр снова остался вне подозрений. Он незаметно вернулся на Остров сразу после смерти Садданх и терпеливо просидел в Пещерах два дня, пока его не решились там побеспокоить в связи с трагическим происшествием.

Сам он не поехал за Сабзиро. Чары, наложенные на замок наверняка еще не исчезли, и он все равно не смог бы к нему приблизиться. Но даже если бы ему и удалось, ехать все равно не стоило. Слишком велик был соблазн свернуть щенку по дороге башку, и он боялся, что не удержится. А это было большим риском. Несчастье с родителями Ледяного давно уже забылось, но гибель Садданх была еще свежей новостью. Если бы с Сабзиро что-то случилось в тот момент, когда он находился под его опекой, кто-то мог сопоставить факты, вспомнить, как удивительно совпало его якобы пребывание в Пещерах и смерть его сестры и, чего доброго, сделать выводы. Подозрения могли возникнуть у кого угодно, и вполне вероятно, что он узнал бы о них слишком поздно. Постоянно держать под контролем тысячу сознаний невозможно даже для него. Поэтому он предпочел просто дождаться, когда Сабзиро привезет кто-то из дальних родственников, который взялся приглядывать за сиротой.

***

Мальчишка рос, Урдрбрангр за ним наблюдал и снова ждал удобного случая. Однажды поторопившись и наделав ошибок, он решил быть терпеливым. У него пока было достаточно времени. Когда Сабзиро было около пятидесяти, его магический потенциал вдруг начал быстро расти. Так быстро, что это не укладывалось ни в какие допуски и погрешности. Урдрбрангр занервничал снова. Если дело пойдет такими темпами, то Ледяной станет опасным задолго до своего совершеннолетия. Он опять начал думать и вскоре нашел прекрасный выход из положения. Но капризная удача снова отвернулась от него. Нет, в этот раз ошибок он не совершил, его план действительно был замечательным. Черному не терпелось испытать свои магические силы, и он этим воспользовался, подбив горячего малолетку напасть на человеческую столицу. Священные Перводраконы, это было так просто…

Но потом все пошло не так. Сабзиро должен был разрушить здание Конгресса, где в эти дни люди устраивали какой-то межрасовый саммит. То ли по проблемам экологии, то ли по разработке технологий, сочетающих магию и технические достижения человечества. На саммите должны были присутствовать лидеры самых развитых магических рас Мира, в том числе, вот унижение-то, их Великий Патриарх. Если бы план удался, Урдрбрангру одним разом удалось бы решить множество проблем. Гибель находившихся в здании была неизбежна, в результате основные магические расы и человечество были бы обезглавлены. Отношения драконов с людьми испортились бы безнадежно. Другие пострадавшие народы, обвинив людей в том, что они не смогли обеспечить их лидерам безопасность, тоже, скорей всего, разорвали бы все связи. А главное, при таком раскладе Урдрбрангр устранял Патриарха и крупно подставлял Сабзиро. Таких последствий, особенно гибели Великого, Ледяному не простили бы. Несмотря на неприкосновенность жизни дракона, смертная казнь была бы неизбежна. Урдрбрангр тоскливо вздохнул. Ах, какой это был план… Просто шедевр политической интриги. Разве мог он предположить, что нетерпеливый сопляк просто не долетит до Конгресса и набросится на первый попавшийся по пути небоскреб?

Конечно, вина Сабзиро все равно была велика. Но на смертную казнь этот проступок не тянул. Он даже не стал пытаться внушить эту мысль членам Совета. Скорее всего, такое покушение на идеалы не приняли бы даже их основательно промытые мозги. А это грозило крахом так старательно отлаженной им системы. Черного приговорили к урезанию способностей до минимального уровня до самого совершеннолетия. Это тоже, конечно, было неплохо и снова давало отсрочку. К тому же Сабзиро очень сильно переживал свою ущербность. Невозможность принять Истинный Облик, подняться в небо, сознание того, что ему не под силу то, что могут ровесники просто изводило его. Урдрбрангр, глядя в глаза Ледяного, видел там смертную тоску и внутренне ликовал. Если дело так пойдет, лет через пять парень точно наложит на себя руки. Особенно если ему помочь. Усилить мрачные мысли. Унизить жалостью. Прямо приказать Черному покончить с собой он пока не решался, предыдущие смерти его прямых родственников слишком явно выстраивались в один ряд и он не уставал благодарить Священных за то, что этого пока никто не заметил. Впрочем, вполне вероятно, что он пойдет и на это, но только в самом крайнем случае. Лучше подождать, пока мальчишка все сделает сам.

Но Ледяной обманул его ожидания. Вместо того, чтобы вскрыть себе вены, он сбежал с Острова и поселился среди людей, общество которых не ранило его самолюбие. Урдрбрангр понял, что ошибся в четвертый раз. В этот раз осторожность его подвела, надо было все-таки не выжидать, а покончить с Сабзиро так же, как когда-то покончил с его родителями. А потом все свалить на депрессивное состояние парня. С этим он наверняка справился бы. Он был озадачен. Эта череда промахов… Он всегда все продумывал и никогда не совершал ошибок, кроме как в случае с Сабзиро. Как будто поганца спасала сама Судьба.

Спустя некоторое время Урдрбрангр убедился, что все не так уж безнадежно. Судя по донесениям шпионов, душевный настрой капитана Нуара было не из лучших. Он все время был мрачен, раздражителен и подавлен. Потом прибавились мучительные головные боли, которыми организм дракона мстил за неиспользуемый магический потенциал. Урдрбрангр опять немного успокоился. Все шло, как надо. Нельзя сказать, что он не пытался ускорить события. Были и водители, мчащиеся на красный свет или внезапно бросавшиеся на встречную полосу. Были строители, ронявшие что-нибудь с высоких лесов. Был стражник из отряда Нуара, внезапно сошедший с ума и устроивший в отделении стрельбу из табельного оружия. Была даже жена сослуживца, впавшая в послеродовую депрессию и чуть не спалившая офицерское общежитие. Но Сабзиро опять хранила Судьба. От лобовых столкновений ему удавалось уклониться, если через пешеходный переход на красный неслась машина, Черного что-то обязательно задерживало на тротуаре, пули спятившего стражника пролетели мимо, а под строительными лесами, с которых падали разные тяжести он просто не ходил. Молодую женщину с психическим расстройством капитан Нуар остановил сам и вовремя. Он почему-то пришел среди ночи на общую кухню, как раз в тот момент, когда дама поджигала там занавески.

Урдрбрангр уже не знал, что думать. То ли Ледяной и правда был редким счастливчиком, то ли ему от Садданх частично передался дар предвидения, и он инстинктивно избегал опасностей. Такое вполне могло быть, ментальные способности у Сабзиро были чуть выше обычных. Во всяком случае, людям он морочил мозги замечательно. Хотя, в последнее время Могучего все чаще посещала мысль, что мальчишке кто-то помогает. После того, как Сабзиро удрал с Острова, Урдрбрангр вскоре решил навестить замок на берегу Холодного Океана. Черный иногда туда приезжал, и его вполне можно было там подловить и придушить втихаря. Он навестил и долго не мог прийти в себя от изумления. Чары, когда-то наложенные Садданх, со временем не только не развеялись, но даже словно бы стали мощней, как будто их регулярно кто-то подновлял. Кто-то очень сильный, ничуть не слабее его, а, если честно, даже сильнее. Тогда он впервые подумал, что все его неудачи были неслучайными. Или хотя бы их часть. У него было такое ощущение, что Судьба, взвесив его прегрешения, твердо решила разделаться с ним руками Сабзиро, а от нее, как известно, не уйдешь.

Но он не собирался сдаваться. Он не выпускал Ледяного из виду, регулярно встречался со шпионами и терпеливо выслушивал их однообразные скучные отчеты. Хотя выбираться с Острова с каждым годом становилось все труднее. Ситуация требовала его постоянного присутствия. Среди молодежи нарастало недовольство изоляцией, в глазах некоторых членов Совета тоже иногда мелькало сомнение в его правоте, а Патриарх медленно, но настойчиво думал о том, что пора отправить к эльфам посла. Урдрбрангр старательно выправлял членам Совета мозги, а бунтарские настроения давил пропагандой. Он как-то даже попробовал проникнуть в мозг Патриарха, когда тот спал. Но старик, хоть с виду и был руина руиной, разумом оказался очень силен. Он там столкнулся с чем-то таким, о чем даже не имел понятия. С чем-то могучим и страшным. Он так и не понял, что это был за «сторож», но его буквально вышвырнуло из сознания старика и ввергло в безумие и хаос. Он потом несколько дней был не в себе и больше не решался повторять этот эксперимент.

Когда он узнал, что Черный спутался с каким-то эльфом, ему по-настоящему стало страшно. Вспомнились Морнэмир и Фарргарр. Легендарные Дракон и Эльф, положив конец Великой войне, ушли, затерявшись где-то на Лестнице Миров. Но существовало древнее пророчество, которое гласило, что когда-нибудь, через тысячелетия, они вернутся обратно. Все эти старые предсказания были такими туманными, трактовать их можно было, как угодно. В том числе и это. Оно вполне могло означать, что рано или поздно в их Мире родятся эльфийский маг и дракон, которые так же сойдутся вместе и будут так же непобедимы. Он испугался сильно, не меньше, чем тем вечером, когда увидел Карту Судьбы Сабзиро. И снова метался по кабинету, спотыкаясь о длинный ворс белоснежного ковра. И пытался охладить о беломраморную столешницу пылающий лоб.

Впрочем, такую слабость он позволил себе ненадолго. Снова собрался и принялся думать. И даже уже нашел нового соглядатая. Он жил в соседней с замком рыбацкой деревне и работал официантом в местной кафешке, в той самой, из окна которой он когда-то наблюдал за гибелью Садданх. Парень был охочим до легких денег и достаточно беспринципным, чтобы согласиться на шпионаж. Найдя в лице Урдрбрангра неплохой источник дохода, он тут же уволился их кабака и целыми днями ошивался вокруг замка, а когда находилась возможность, даже нанимался туда на разовые работы. Сообщения от него не радовали. Между Ледяным и эльфом, который к тому же действительно оказался магом, царили мир и покой. Или прежний шпион ошибался, утверждая, что Сабзиро эльфа не ставит ни во что, или эти двое преодолели какой-то кризис в своих отношениях. Но это, в сущности, не важно. Главное то, что медлить больше нельзя. Он должен убить Ледяного, убить сам, так будет надежней всего. Надо только правильно выбрать момент.

***

Урдрбрангр оторвался от своих мыслей и посмотрел на небо. Ильтар был уже в зените и сильно припекал. Заседание Совета через час, у него еще есть время немного отдохнуть в тишине и прохладе дома. Он слез с перил, критически осмотрел свои легкие белые брюки, смахнул несколько видных только ему пылинок. Он был из Серого Рода, но серый цвет не любил. Выбираясь на Людской Континент, он всегда одевался в серое, чтобы быть как можно неприметней. Его высокий пост тоже часто требовал, чтобы он надевал родовой цвет. Но в свободное время, у себя дома, он носил только белое. И сам его дом был из белого-белого ракушечника. И легкие занавески в окнах тоже были белыми. Белой были столовая, спальня, гостиная. Белым был кабинет. В кабинете, правда, кровавым пятном выделялся алый диван, но ему это нравилось. Очень уж красиво смотрелось.

Он вдруг вспомнил, что один древний философ как-то сказал, что любовь к белому цвету очень часто признак грязной совести. Дракон, душа которого почернела от грехов, инстинктивно стремится выглядеть чистым хотя бы снаружи. Какая ерунда. Мудрец, когда изрек эту глупость, видимо уже выжил из ума. Белый цвет – цвет Истины. И цвет Справедливости. Он твердо уверен, что родился для того, чтобы восстановить справедливость, вернув драконам былое величие. И совесть его чиста. Все, что он совершил, было во славу драконьего племени. Значит, белое он носит по праву.

Глава 9

– Скажи, драконы на самом деле в Истинном Облике могут принимать разные размеры? Я видел в книге. Там на рисунках Фарргарр был то огромный, как гора, а то примерно с эльфа.

– Да.

– А как это у вас получается?

Сабзиро на ходу покосился на Мага и усмехнулся.

– Правда не понимаешь?

– Не понимаю.

– Какой же ты бестолковый, – вздохнул Дракон.

Маг не обиделся. Он знал, что Сабзиро на самом деле вовсе не считает его глупым. Просто драконья натура была такова, что он не мог обойтись без подначек и язвительных замечаний.

– А откуда я мог узнать? – мирно сказал он, не поддавшись на провокацию, – О драконах никому толком ничего не известно. Сидите там на своем Острове за Барьером и носа почти не высовываете. Объяснишь?

– Да пожалуйста. Вообще, это очень просто. Дракон ведь в своем Истинном Облике – это почти чистая магия. Материи самый минимум, фактически только оболочка. Понял теперь?

Алвин ненадолго задумался. Даже шаг немного замедлил.

– Не совсем, – честно признался он.

– Нет, все-таки ты и правда тупой, – проворчал Сабзиро, – Ну, вот, знаешь, у людей есть такие штуки, воздушные шарики. Видел когда-нибудь?

– Видел как-то раз. Такие большие и разноцветные. Забавные. Но при чем тут они?

– При том. Это они когда воздухом надуты, большие. А когда без воздуха – просто маленькие мешочки. И чем больше воздуха ты в них вдунешь, тем они будут больше. И у нас что-то вроде этого. Чем больше магии выпустишь внутрь шкуры, тем больше станешь. Ну, хоть теперь-то понятно?

– Теперь понятно.

Эльф удовлетворенно кивнул, прояснив для себя этот вопрос. И тут же задал следующий:

– А как же внутренние органы? Они тоже могут становиться то больше, то меньше?

– Какие еще внутренние органы? У дракона в Истинном Облике нет никаких внутренних органов, они ему ни к чему.

От удивления Алвин остановился.

– Как это ни к чему?! А как же гормональная и нервная системы? И как вы едите, в конце концов?

– Мы в Истинном Облике не едим. Подпитываемся напрямую от сил природы. От Ильтара, от ветра, от земли, от воды, от лун. Кому как удобнее. Все остальные процессы регулирует магия.

– Что, и сердца тоже нет?

– Только сердце и есть. Но у него, конечно, совсем другая роль, не такая, как в человеческом облике. Оно распределяет магические потоки.

– А мозг, значит, отсутствует? – очень серьезно спросил Маг, но тут же, не выдержав, рассмеялся.

– Мозг тоже есть. Пошли, чего встал?

Алвин послушно двинулся за Драконом. Но его любопытство до конца еще не было удовлетворено. Он немного подумал и снова спросил:

– А как же шкура? Дракон ведь располагает только той материей, которая есть в его человеческом теле. А откуда вы берете остальное? Ваша кожа ведь не может растягиваться бесконечно.

– Это тоже просто. Мы материализуем часть магии. Вот и все.

Алвин был поражен до глубины души. Знал он, конечно, что драконы удивительные существа, но не представлял, насколько.

– Знаешь, вы такие необыкновенные. Ваша магия – продолжение вашего тела. И вообще… Существуете в двух формах, рождаетесь из яйца…

Маг мечтательно улыбнулся.

– Представляю, какое это волнующее зрелище… Скорлупа трескается и на свет появляется дракончик. Маленький сгусток чистой магии. С крошечными крылышками… Хотел бы я это увидеть.

Сабзиро насмешливо фыркнул:

– Это вряд ли.

– Почему? Хотя, знаю. Вы никогда не показываете посторонним это таинство?

– Конечно, не показываем. Но, вообще, дело не в этом. Просто такого не бывает. Из яйца появляется обыкновенный ребенок. Мы в раннем детстве вообще не умеем принимать Истинный Облик. Магические силы пробуждаются годам к тридцати. И только годам к сорока появляется способность к трансформации… к полету…

Воспоминание о полете как обычно отозвалось в душе болью. Сабзиро замолчал и остановился, подняв к небу лицо. В Филиасполисе все еще было жарко, но здесь, на побережье океана короткое северное лето уже подходило к концу, и небо казалось холодным и очень далеким. Он всматривался в его прозрачную голубизну и думал о том, как нескоро он сможет снова подняться в эту высь. Магу вдруг стало тревожно. Он уже догадывался, что в жизни Дракона есть какая-то тайна, что-то мучительное, может быть, даже постыдное. Эта тайна незримо витала где-то поодаль, но иногда вдруг становилась почти осязаемой, словно накрывая Сабзиро своей черной тенью и заставляя его мрачнеть и отдаляться. Сейчас, похоже, именно это и происходило. Эльф осторожно тронул Дракона за руку.

– Пойдем? Мы уже почти пришли, немного осталось.

Сабзиро оторвал взгляд от прозрачной вышины, посмотрел Алвину в лицо, и тот вздрогнул, увидев его глаза. Их синева была сейчас странно чужой, и в ней отражался бескрайний простор холодного осеннего неба. А в глубине этой синевы, где-то у самого дна, билась отчаянная тоска. Маг стоял, словно оглушенный этим отчаянием, не зная, что еще сказать. Но уже в следующее мгновение тоска куда-то спряталась, взгляд, обращенный к нему, стал мягким. Дракон коснулся его щеки горячими пальцами и, словно проснувшись, растерянно произнес:

– Алвин… Ты что-то сказал?

Эльфу сразу стало легче. Он постарался улыбнуться как можно беззаботней и повторил:

– Я говорю, мы уже почти пришли.

Сабзиро, положив руку Магу на плечи, притянул его к себе и тоже легко, ему в тон, ответил:

– Тогда пойдем.

Они направлялись к океану. Алвин давно уже пытался вытащить Сабзиро на прогулку, но тот все время увиливал, не понимая, что интересного может быть в хождении по унылой степи, покрытой порыжевшей за лето травой. Лучше уж остаться в замке, там, по крайней мере, в любой момент можно прижать Мага в каком-нибудь уголке и, не оглядываясь ни на что, утонуть в страсти, бушующей в серых глазах, насладиться гибким, восхитительно покорным телом, сойти с ума от того, как обычно сдержанный, холодноватый эльф вспыхивает в его объятьях. Но сегодня у Алвина получилось. Дракон, наконец, согласился, и теперь они были почти у цели.

***

Дракон и Маг после Ночи Свободной Любви так неожиданно и просто соединившей их бросились в радости секса с головой, словно только и ждали, когда что-нибудь подтолкнет их друг к другу. Сабзиро, приезжая в замок, больше не спрашивал Глима, где эльф, не требовал его позвать. Просто шел и безошибочно находил, как будто ощущал его на расстоянии. Алвин тоже чувствовал его приближение и с волнением ждал, когда он появится в дверях. Их бросало друг к другу, и они отдавались своему желанию, забыв весь мир. Их «обязательный» поцелуй давно уже потерялся среди прочих, о нем просто ни один из них не вспоминал. Магия теперь свободно струилась между ними, перетекая от одного к другому, соединяя их тысячью невидимых нитей, добавляя наслаждению фантастических ярких красок. Дракону в такие минуты казалось, что он снова, как когда-то, взмывает в огромное распахнутое небо, увлекая за собой Алвина, а затем стремительно бросается вниз, летя навстречу земле в изумрудных, сиренево-синих и серебристых сполохах северного сияния. Маг, ощущая в себе жар Сабзиро, чувствовал, как в нем все сильнее разгорается ответное пламя, и как становится нестерпимо горячо, пока не сгорал дотла в ослепительном синем огне. Дракон был неутомимым и ненасытным, и Маг, не обладавший такой выносливостью, к концу выходных просто валился с ног. Глим укоризненно качал головой, наблюдая, как Сабзиро во дворе замка перед отъездом долго целует и тискает еще больше похудевшего, бледного, но до неприличия счастливого Алвина. Слуга опасался, что хозяин, если не поумерит свой пыл, в конце концов, уморит бедного эльфа.