Текст книги "Серебряный дождь, алмазный лед (СИ)"

Автор книги: Осенний день

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

– Не говори ерунды, Алвин, – резко сказал Глава. Чувствовалось, что гнев в его голосе вот-вот вырвется на волю, – Сознание народа так быстро не меняется. Особенно такого долгоживущего народа, как мы. Если бы ты уделял больше внимания истории и философии, ты бы понимал это. Среди наших старцев есть еще те, чьи родители сложили головы в этой войне. Они по-прежнему помнят и ненавидят. И вскормили этой ненавистью своих детей. И ты хочешь объяснить им, что в твоих шашнях с одним из Крылатых нет ничего особенного?!!

Элеммакил все-таки сорвался на крик.

– Как ты до этого докатился?!! Каким образом он тебя в это втянул?!!

Алвин инстинктивно схватился за шею, нащупывая под воротником свитера ошейник, как бы пытаясь найти в нем поддержку. Отец заметил этот жест. Более того, он вспомнил, как сын точно так же все время трогал застегнутый под подбородок ворот рубашки. Он подошел, оттянул высокий воротник, заглянул под него и, как-то сникнув, сказал:

– Вот оно что… Рабский контракт. Так я и знал, что дело нечисто.

Но тут же собрался и принялся искать выход из положения. Он нервно заходил по кабинету, бормоча себе под нос:

– Плохо, конечно… Это все усложняет… Хотя и объясняет… Но ничего, сын, ничего… ошибки совершают все, главное, их не повторять… Мы спрячем тебя в лесу… У нас есть очень сильные маги… Они найдут способ снять ошейник… аннулировать контракт… Все получится…

Алвин смотрел, как мечется отец, слушал его бормотание и понимал, что тот хочет помочь. Спасти. Вот только его не надо спасать.

– А если я не хочу? – тихо спросил он.

– Брось, – на ходу отмахнулся Элеммакил, – За тебя сейчас говорит контракт. Причина в нем, другой нет, и не может быть…

Маг на секунду прикрыл глаза, собираясь с силами. Другая причина была. Совсем рядом. И он сейчас видел ее ясно, как никогда.

– Нет, – твердо сказал он, – Нет, не контракт. Любовь.

Элеммакил остановился.

– Чтооо?!!

– Любовь, отец. Я люблю его и никогда не оставлю.

Алвин подумал и справедливости ради добавил:

– Если, конечно, он не прогонит.

Элеммакил подошел, схватил сына за плечи, впиваясь глазами в глаза.

– Ты сейчас невменяем! Я отдам тебя под арест! Ты больше не увидишь этого авантюриста! И мы все-таки снимем ошейник, хочешь ты этого или нет!

– Тогда я просто умру.

Глава долго смотрел сыну в глаза, потом взгляд его потух, хватка ослабла, и он устало сказал:

– Хорошо. Немедленно убирайтесь из Тиале и не возвращайтесь никогда. Чтобы через сорок минут вашего духу здесь не было. А то передумаю.

– Спасибо, отец!

Алвин выскочил в дверь и понесся вниз по лестнице.

Элеммакил сидел за письменным столом, тупо глядя в сложенные перед собой руки. Конечно, он был неправ. Надо было схватить мальчишку, связать, если нужно и увезти подальше в леса. А чертова дракона погнать из Тиале такими пинками, чтобы надолго запомнил. Почему же он этого не сделал? Может быть, потому, что, заглянув сыну в глаза, понял, что сейчас собирается сломать его жизнь, как сломали когда-то ему? Не позволили заниматься делом, к которому он чувствовал призвание, не разрешили жениться на той, которую любил. Ее срочно выдали замуж в дальнее поселение, а его тут же женили на Гэллаис. Он, в общем-то, не возражал, так как понимал, что значит быть преемником Главы. О магии он постарался забыть, а с Гэллаис создал прекрасную семью, родил двоих детей и одного даже уже женил. Гэллаис оказалась хорошей женой. Доброй, воспитанной, красивой, нежной, страстной в постели. Но никогда рядом с ней он не испытывал такого всеобъемлющего, обморочного счастья, которое чувствовал рядом с любимой. Которое светилось в глазах Алвина. Ладно, пусть живет, как знает, только подальше от Тиале. В конце концов, его старший всегда был не таким, как все. Странным, замкнутым, погруженным в нелепые мечты. Хорошо, что Виаран не такой. Он понимает свое положение. Со временем из него выйдет прекрасный Глава.

Часть

– Сабзиро, вставай, мы уезжаем!

Алвин открыл шкаф, сгреб вещи и небрежно запихнул их в большую дорожную сумку. Он уложился еще позавчера вечером, оставив на полке необходимый минимум одежды, так что сборы у него много времени не заняли. Застегнув сумку, он обернулся к кровати. Дракон по-прежнему мирно посапывал, лежа на спине и вставать не собирался. Маг подошел, наклонился над постелью и, схватив Сабзиро за плечи, сильно встряхнул.

– Просыпайся немедленно, нам надо торопиться!

Крылатый, наконец, приоткрыл сонные глаза. Пару секунд он бездумно смотрел на эльфа, потом взгляд приобрел осмысленное выражение, а губы растянулись в ленивой улыбке.

– Какой ты хорошенький, – пробормотал он, притягивая Алвина к себе, – взъерошенный, раскрасневшийся… Ты чего так запыхался?

Маг попытался упереться руками, но Дракон, даже спросонья, был сильнее, и эльф все-таки оказался прижат к гладкой мускулистой груди. И тут же задергался, пытаясь освободиться.

– Прекрати, некогда сейчас обниматься, у нас всего сорок минут!

– Ммм… К чему такая спешка? Какой у тебя свитерок славный… Давай-ка его снимем.

Сабзиро скользнул руками под мягкую пушистую одежку.

– Ты не слышишь меня?! Сейчас же вставай!!

– Чуть позже…

Руки Дракона ухватили свитер за край и потянули его вверх. Маг, воспользовавшись тем, что его больше не держат, вскочил на ноги.

– Или ты немедленно встаешь, или сейчас примешь душ прямо в постели!

Алвин чувствовал, что его охватывает злость. Он столько всего пережил за это утро. Гнев отца, собственное признание в любви, пусть даже не самому Сабзиро, которое потрясло его своей внезапностью. Ужас, что их разлучат. И огромное облегчение, когда Элеммакил почему-то передумал. А еще сквозь все эти эмоции постепенно проступала грусть, что отныне он изгнанник, которому запрещено возвращаться на родину. И у него нет времени даже обнять на прощание мать, пожать руку брату, увидеться с другом. А этот… этот эгоист, этот… самодур, привыкший, что Алвин беспрекословно идет на поводу его желаний, как ни в чем ни бывало валяется в постели и, как всегда, думает об одном.

Эльф стоял, подняв одну руку, готовый начертить в воздухе магический знак, посверкивая рунами на ногтях. Дракон посмотрел в его горящие гневом глаза и понял, что он не шутит. Принимать ледяной душ с утра пораньше как-то не хотелось. Он сел на кровати, помотал головой, прогоняя остатки сонной одури, и, все так же лениво, спросил:

– А все-таки, с чего вдруг такая срочность?

Алвин скрипнул зубами, но все же сдержался.

– Я все тебе расскажу, только, пожалуйста, вставай.

Пока Сабзиро одевался, Маг, волнуясь, переживая все заново, коротко пересказал ему разговор с Элеммакилом, умолчав, впрочем, о своих откровениях по поводу чувств. Не время сейчас для признаний. К тому же этот эгоист в настоящий момент их и не заслуживал. Он ожидал, что Дракон, услышав, что произошло в кабинете Главы, наконец, проникнется серьезностью ситуации. Но тот, словно нарочно, медленно натягивал джинсы, застегивал ремень, надевал водолазку. Затем, что-то пробормотав, полез под кровать в поисках носков. Дракон тоже был недоволен и откровенно вредничал. Его бесцеремонно разбудили, лишили законного утреннего секса, да вдобавок еще выгнали из постели примитивным шантажом. Алвин смотрел на торчащую из-под кровати обтянутую джинсами задницу и чувствовал, что раздражение вот-вот захлестнет его с головой. Звенящим от еле сдерживаемой ярости голосом он сказал:

– Вылезай немедленно. Или ты там снова заснул?

Сабзиро, что-то бурча, вылез с носками в руках, уселся на постель и принялся неторопливо их натягивать.

– Остынь. Я уже почти готов.

– Ты не слушал? Отец чуть не арестовал меня! Он дал нам всего сорок минут, чтобы покинуть Тиале! Поверь, у него слова с делом не расходятся!!

Дракон, в общем-то, уже начал понимать, но сразу признать себя неправым, разумеется, не мог. Натянув второй носок, он надел ботинки и принялся так же медленно их шнуровать.

– Значит, папаша был недоволен, – усмехнулся он, вставая на ноги, – Лучше бы ты к нему не ходил.

Гнев ударил Магу в голову. Этот несносный Дракон думает, что говорит? Как это он мог не пойти, если его призывает Глава, который к тому же его отец?

– Нет. Лучше бы ты не приезжал, – раздраженно бросил он, – Какого дьявола ты притащился в Тиале? Сидел бы дома, и было бы все нормально.

Дракон вскочил на ноги. Он стоял, сжав кулаки, и, казалось, с трудом сдерживался, чтобы не ударить эльфа.

– Вот как? – процедил он, – Так, может, я уеду, а ты и правда, останешься?

Алвин тоже стиснул зубы, чтобы не швырнуть Сабзиро в лицо «Убирайся!» Очень хотелось. Но он, зная драконий характер, понимал, что после этого дороги назад, скорее всего, не будет. Дракон напряженно ждал ответа. Он уже жалел, что у него вырвались эти слова. И очень боялся услышать то, что Маг боялся сказать. Так как знал совершенно точно, что, услышав, остаться не сможет. Они взяли себя в руки одновременно. И так же одновременно буркнули:

– Прости.

– Извини, я не сдержался.

Формально ссора была закончена, но мир так и не наступил. Алвин перекинул через плечо маленькую дорожную сумку, с которой уезжал из замка. Сабзиро поднял с пола сумку с вещами Мага, они вышли на улицу и отправились на пристань, по-прежнему очень недовольные друг другом. По пути они не разговаривали и друг на друга не смотрели. Они провели час в ожидании корабля в разных концах причала, делая вид, что не замечают друг друга. Когда судно отчалило, Дракон спустился в каюту, которая оказалась на этот раз сухой и уютной, да там и остался. Маг устроился наверху. На середине пути Сабзиро подумал, что надо бы, наконец, прекратить эту глупую ссору, поднялся на палубу и увидел Алвина, который сидел на корме на удобном деревянном диванчике и очень мило беседовал с молодым матросом, видимо, в настоящее время свободным от работы. Погода была прекрасной, река спокойной и тихой, и матросу действительно было нечего делать. И он решил скоротать время за болтовней с симпатичным пассажиром. Алвину, занятому своими невеселыми мыслями, его внимание только мешало, и он отвечал нехотя, не глядя. Однако, завидев Сабзиро, он почему-то улыбнулся матросику и сделал вид, что очень увлечен разговором. Дракон с досадой дернул плечом, пробормотал что-то, похожее на «тупой эльф», потом нечто, напоминающее «придурок ушастый» и снова спустился вниз, после чего Маг потерял к собеседнику всякий интерес.

Ждать паром им пришлось совсем недолго, но в аэропорту до вылета у них было достаточно времени. Оба за весь день не съели ни крошки, поэтому отправились в одно из расположенных в аэровокзале кафе. Ели быстро, не глядя друг на друга и не обменявшись ни единым словом. Весь полет они тоже не издали ни звука. Прилетев, молча отправились на стоянку, сели в машину и так же в молчании отправились в путь.

***

Тончайшие белые занавески, вздутые парусами в распахнутых окнах, медовый луч Ильтара скользит с кровавой обивки дивана на белый, как коралловый песок, ковер. В средних широтах давно царствует осень, в высоких уже ощущается холодное дыхание долгой зимы, а здесь, на Драконьем Острове, как всегда благословенное лето. Яркие пятна фотографий на беломраморной столешнице. Их так много. И каждую неделю приходят еще, шпион старается изо всех сил, оправдывая сказочные размеры жалованья. Урдрбрангр потянулся к столу, сгреб фотографии и снова откинулся в кресле. Так много, и на всех – два лица. Омерзительная парочка, Маг и Дракон. Дракон и Маг… Морнэмир и Фарргарр… Нет, Сабзиро и… и?.. Кажется, Алвин? Урдрбрангр выбрал фото, на котором эльф был снят один и достаточно крупно, перевернул обратной стороной, всмотрелся в мелкий почерк шпиона. Да, Алвин. Алвин Квала Кэлуме Нэнья. Что-то знакомое… Где-то уже встречалось… Серый дракон ненадолго задумался. А, вот оно что! А эльфик-то у нас не из простых… Отец, конечно, не Великий Князь, но тоже заметная шишка. Надо будет при случае как-то это использовать.

Он снова повернул снимок изображением к себе, разглядывая туманные серые глаза, мягкую линию щек, плавно переходящую в округлый подбородок, выгнутую эльфийским луком верхнюю губу, полную, слегка капризную нижнюю, собранные в высокий хвост пряди блестящих черных волос, аккуратные чуть заостренные ушки. Надо же, с виду такая нежная маргаритка, а сколько от него неприятностей. Интересно, папаша знает, с кем крутит любовь его сынок? Урдрбрангр посмотрел на ошейник, хорошо видный в распахнутом вороте белой шелковой рубашки Мага. Рабский контракт… Как же. Именно любовь, можно даже не сомневаться, достаточно посмотреть на их лица. Впрочем, в существование любви он, как и большинство драконов, не верил. По крайней мере, с ним не случалось.

Ну, ладно, не любовь. Страсть, похоть, влечение. Все равно, сильное чувство, глубокая прочная привязанность, которая так ему мешает. Он порылся в пачке и вытащил еще один снимок. На нем Маг и Дракон стояли на берегу океана, спиной к фотографу, а перед ними в воздухе парил, сверкая как огромный бриллиант, ледяной дракон. Вот это что? Допустим, дракона создал эльф. Но ведь заморозил-то его явно Сабзиро? Как такое могло случиться? Ведь это ему точно не по силам. Урдрбрангр готов был поклясться, что дело во влиянии Мага. И чего ждать дальше? Кто может поручиться, что Ограничивающие Чары по-прежнему действуют? Хотя, снять Чары, наложенные Советом – такое еще не удавалось никому. Считается, что это в принципе невозможно.

Серый бросил фотографии обратно на стол и нервно потер пальцами виски. Ушастая тварь, откуда он только взялся… И как же мешает… Ведь именно из-за него ему никак не удается уговорить Ледяного покончить с собой. А он так обрадовался, когда Черный перевелся в это провинциальное захолустье. В Филиасполисе он даже не пытался что-то ему внушать. Преступность в столице, естественно, была очень разнообразной, в ней орудовали аферисты и негодяи всех народов и рас, поэтому все отделения и общежития стражи, так же, как и патрульные машины были надежно защищены сильными амулетами и оберегами, которые людям в рамках межрасового сотрудничества любезно предоставили эльфы, позорно забывшие честь изначальной расы. А по кабакам и борделям капитан Нуар больше не шлялся.

А в этой дыре, где никаких волшебников сроду в глаза не видели, все было намного проще. Во всяком случае, о магической защите никто не заботился. Он, конечно, не был уверен, что сможет подчинить разум Сабзиро на таком огромном расстоянии. Но получилось. Правда, для этого приходилось снимать контроль со всех остальных, что неизменно вызывало множество мелких неприятностей. Но он был готов идти и на это, брожение умов и незначительные волнения – чепуха, он все поправит потом. Сейчас главное – разделаться с Ледяным. Ему так этого хочется, что просто стало манией, навязчивым бредом. Настолько, что вот-вот превратится в самоцель, он уже иногда забывает, что затеял все для того, чтобы обезопасить свою жизнь. Поскорей бы покончить с этим, и заняться осуществлением своих планов. Ему так надоело ждать. Так надоело, что он даже уже предпринял кое-какие шаги. Отыскал в Филиасполисе крошечную секту, внушил их Пророку мысль, что все прочие религии и все расы, кроме человеческой – зло, которое необходимо искоренить «огнем и мечом», надеясь, что подобные идеи приведут людей если не к войне, то к крупным беспорядкам. Между прочим, сработало. И работает до сих пор, несмотря на то, что сам Пророк, напуганный преследованием властей, куда-то смылся. Он оказался очень тщеславным и жадным до денег, но при этом слишком трусливым.

Урдрбрангр даже сумел вызвать смуту в гномьем квартале, использовав прагматичность этого невозмутимого народа. Он заставил их усомниться в том, что люди честно делят с ними прибыли от их изобретений. Правда, волнения в Зунде вскоре утихли. Люди созвали экспертную комиссию, в которую вошли крупнейшие экономисты как с их стороны, так и со стороны гномов, а так же независимая третья сторона, как ни странно, огры, оказавшиеся тоже видными счетоводами. Комиссия доказала, что доходы распределяются абсолютно справедливо, после чего гномы тут же успокоились и занялись своими делами. Но, тем не менее, хлопот у людей его стараниями вполне хватало. К тому же очень кстати оказалась банда, которая не так давно наделала в столице много шума. Но тут он уже не причем, это ребятки сами. Он, правда, хотел их использовать, чтобы прикончить Черного. Даже снабдил несколькими очень мощными заклинаниями и временно усилил им способности. Но эльфы, демоны их побери, подгадили и тут. Отрядили в помощь городской страже Филиасполиса группу сильных магов, и его надежды не оправдались. Ну, хоть людям веселую жизнь устроил. Теперь самое время поискать среди молодых магических рас ту, которая начнет войну с эльфами. Да и внутренние дела требуют внимания. Надо все кардинально менять, их свободный племенной образ жизни, управляемый, и то очень условно, Советом и Патриархом, давно устарел. Нужно четкое государственное устройство, мощные силовые структуры, которые возьмут под контроль жизнь драконьего народа. А должность Патриарха надо попытаться вообще упразднить. Такое двоевластие ни к чему, над нацией должен стоять Глава Совета, то есть, он.

В общем, работа ему предстояла большая, так что надо быстрее покончить с Сабзиро и больше ни на что не отвлекаться. У него бы получилось, Ледяной неизменно поддавался влиянию его Ментальной Силы и принимался думать о самоубийстве. Но тут же вспоминал о своем эльфе, и желание покончить с собой пропадало. Урдрбрангр очень обрадовался, узнав, что ушастый куда-то отбыл, и решил, что наконец-то пришел его час. Но все стало лишь хуже. Черный тосковал и думал о Маге постоянно, так что в его сознание было вообще не пробиться. Чертов эльфийский ублюдок, ну до чего же мешает… По хорошему, начинать надо с него. Разделаться с ним, и тогда Сабзиро станет легкой добычей. Но Маг, то ли чувствовал что-то, то ли просто случайно, почти никогда не покидал полукилометровой зоны действия заклятий, охраняющих замок. А туда Урдрбрангр не мог проникнуть не только физически, но и ментально.

Интересно, вернулся ли Маг? И где вообще сейчас эти двое? Серый дракон опять откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза, отыскал в ментосфере Мира сознанье Ледяного и даже присвистнул от удивления. Маг и Дракон были вместе, ехали куда-то в машине по пустому шоссе, затерянному в безлюдной степи, судя по всему, из аэропорта в замок, и явно были в ссоре. Неужели поругались? Это хорошо. Нет, это просто замечательно! Это значит, что наконец-то пришел его час. Урдрбрангр даже рассмеялся вслух. В его мозгу мгновенно созрел план, гениальный в своей простоте. Ледяной сейчас очень злится на эльфа, и он этим воспользуется. Он заставит Сабзиро убить Мага. А потом и себя. На этот раз точно получится, горе и чувство вины – прекрасная почва для суицида. Когда их найдут, все подумают, что любовники просто выясняли отношения, и один сначала убил другого, а после, когда понял, что совершил, покончил с собой. Что, в принципе, будет соответствовать действительности. Серый снова засмеялся. Дьявол, это будет красиво! А он опять останется ни при чем. Хотя… Зачем так сложно? Маг довольно силен, наверняка будет сопротивляться, и Черный с его урезанными способностями вполне может с ним не справиться. Пусть лучше эльф убьет дракона и все. Он удобней устроился в кресле, вышел из разума Сабзиро и попытался проникнуть в сознание Алвина.

***

Ехали молча. Сабзиро не отрывал глаз от дороги. Алвин упрямо смотрел в окно, за которым не было ничего кроме моря желтой сухой травы, и как будто все же надеялся разглядеть там что-то интересное. Каждый из них понимал, что их размолвка не имела серьезных причин. И ждал, что другой наконец-то отбросит обиду и заговорит, но сам сделать первый шаг не пытался. С влюбленными иногда так бывает. Серьезные неприятности связывают их только крепче, тогда как какой-нибудь пустяк способен поссорить всерьез и надолго. Монотонный пейзаж усыплял, и эльф уже почти дремал, как вдруг почувствовал, что его разум осторожно прощупывают. Ощущение было таким, как будто мозга в разных местах легко касались тонкие холодные пальцы. Вскользь, очень деликатно, почти незаметно. Словно нащупывали дверь. Алвин очень удивился, так как решил, что это Сабзиро. Очень уж похожа была магия. Нет, на первый взгляд ничего общего. Это была не магия Льда, какая-то совсем другая. Но было какое-то глубинное, изначальное сходство. Какие-то, скажем так, общие корни, единая природа. Маг мгновенно закрыл свой рассудок, окутав его «Туманным покровом» и повернулся к Дракону…

Урдрбрангр пробирался в сознание Алвина очень медленно, крохотными шажками, стараясь ничем не обнаружить своего присутствия. Он уже был почти уверен, что все получится, но неожиданно вокруг сгустился плотный туман. Серый дракон мысленно выругался. Дьявол, он все-таки спугнул эльфа и тот поставил магический щит. Он попытался найти лазейку в этой сплошной пелене. Ему ведь надо-то совсем чуть-чуть, крохотную щелочку, в которую он мог бы скользнуть. А там он подчинит себе Мага и тот добровольно снимет защиту. И сделает все, что он прикажет. Он быстро, беспорядочно шарил в мутной вязкой субстанции и не находил ничего. Туман был плотным, мокрым, тяжелым. Таким, какой бывает поздней осенью в темных сырых низинах. Холодные липкие клочья лезли в рот, в горло, набивались в нос. Тело Урдрбрангра за тысячи километров отсюда дышало полной грудью свежим ароматным воздухом Драконьего Острова, но ему вдруг показалось, что он на самом деле задыхается. Он снова, в этот раз открыто и грубо, попробовал пробить щит и понял, что только напрасно теряет Силу, которая ему еще ой как пригодится. Урдрбрангр поспешно вышел из сознания Мага и скользнул обратно в разум Ледяного.

…Алвин повернулся к Сабзиро, собираясь спросить, что значит эта неожиданная атака. Но тут машина круто вильнула к обочине, резко затормозила, и Маг почувствовал, как на его шее железной хваткой сомкнулись руки Дракона. В мозгу эльфа в панике заметались мысли. Сабзиро сошел с ума?! Не мог же он желать ему смерти из-за нелепой размолвки! Его взгляд столкнулся с пустыми, застывшими глазами на совершенно безжизненном, как гипсовая маска лице, таком же холодном и белом, и он понял, что Дракон сейчас собой не владеет, им управляет кто-то другой. Кто-то, кто только что пытался проделать то же самое с ним. Магу не хватало воздуха, мир перед глазами дрожал и мерк. Дракон стискивал его горло все сильней, но последней, смертельной черты, так и не переступал. Потом гипсовая маска вдруг ожила, пошла трещинами, и белое лицо смялось гримасой мучительной боли.

Сабзиро разрывали противоречивые желания. В его сознании сейчас боролись две Силы, и ставкой в этой борьбе была жизнь Алвина. С одной стороны чья-то воля, мощная, непреклонная, безжалостная. Голос, настойчиво шепчущий: «Убей, убей… убей… Он оскорбил тебя сегодня… Ты его ненавидишь… Давай, сожми руки сильнее… Ты почувствуешь, как он забьется… Как судорога перехватит нежное белое горло… Как хрустнут позвонки… Это такое блаженство…» С другой стороны – Магия Контракта, запрещающая убивать раба, терзающая мозг разрядами боли… И еще что-то, горячее и нежное, что тоже было на стороне Алвина. Чему он до сих пор так и не дал названия. И снова голос… Вкрадчивый, мягкий. Тот же голос, что убеждал его покончить с собой… Тот же, что слышал когда-то раньше… давно… когда еще свободно владел своей Силой… когда еще мог летать…

Руки Дракона дрожали, то сжимаясь сильней, то ослабляя хватку. Маг понимал, что если он сейчас что-нибудь не сделает, все закончится очень плохо. Беда была в том, что он совершенно не представлял, как поступить. В отчаянии он подался вперед, напряженно всматриваясь в глаза Сабзиро, стараясь пробиться к нему. Он вдруг почувствовал, что его неудержимо тянет в эту страшную синюю пустоту. Несколько мгновений он балансировал на невидимой грани, затем рассудок заволокла мягкая черная пелена, и Алвин провалился в непроглядную тьму.

…Маг открыл глаза и увидел, что оказался в каком-то очень странном месте. Вокруг расстилалась равнина, пространство над которой было призрачным и слоистым. Каждый слой заключал в себе какие-то картины. Полупрозрачные слои пересекались, частично врастали друг в друга. Вокруг Алвина колыхались разноцветные силуэты парящих драконов, яркие южные пейзажи, Драконий Остров среди океанских волн, увиденный кем-то с огромной высоты. Безграничный воздушный простор, пронизанный солнечным светом. Улицы Филиасполиса, рушащееся огромное здание. Какое-то помещение, в котором, похоже, шел суд. Высокий худой человек средних лет в серой судейской мантии, с гладко расчесанными серебристо-серыми волосами, лежащими на плечах солидно и строго. Человек председательствовал в этом суде и, по всей видимости, был очень убедителен и красноречив. Снова Филиасполис, отделение городской стражи, капитан Нуар в черном мундире. Казенная неуютная комнатка, наверное, номер в офицерском общежитии. Вперемешку незнакомые лица, места, события. Какие-то погони, допросы. Мрачный каменный замок, бескрайняя степь, холодные соленые волны, бьющие в черные скалы.

Некоторые картины были выпуклыми, играли свежими красками. Другие бледнее, какие-то были совсем плоскими и тусклыми. Самыми яркими и объемными были слои, в которых присутствовал сам Алвин. Вот их встреча в «Свирепом огре», вот они едут в машине, вот заключают Контракт, ссорятся, мирятся, занимаются любовью, мирно лежат, обнявшись, перед камином. Вот стоят на берегу океана, глядя на большого ледяного дракона, парящего над волнами. Вот прошедшая ночь, его руки в кольцах наручников… Алвин догадался, что находится в сознанье Сабзиро, а призрачные пласты – это его воспоминания. Вернее, здесь находился его разум, а тело, которое он по-прежнему ощущал, сидело в машине рядом с вцепившимся в его горло Драконом и изо всех сил боролось за жизнь, с трудом втягивая в легкие воздух. Маг чувствовал, что там, в настоящем Мире, время идет в сотни раз медленнее, чем здесь. И это давало ему надежду.

Снизу тянуло леденящим холодом. Алвин посмотрел под ноги и увидел, что равнина одета толстым слоем льда. Он почему-то сразу понял, что этот ледник – Сила Дракона, его магический потенциал. Белое поле от края до края покрывала сеть из толстых черных шнуров. Она упруго пульсировала, как живая, словно огромный чудовищный паразит, присосавшийся к холодной и чистой Магии. И было еще что-то, отвратительное и опасное, присутствие чьей-то чуждой недоброй Силы. Он присмотрелся и увидел, что между слоями плавает нечто, похожее то ли на воздушные струи, то ли на длинных и тонких прозрачных змей. Змеи на мгновенье врастали в слои, и те становились тонкими и плоскими, тускнели, теряли краски, отступали к краям и исчезали где-то за гранью белой равнины. Настойчивей всего струи охотились за пластами воспоминаний, связанных с ним. Но эти пласты и держались дольше всего. Они тоже истончались и бледнели, и тогда Алвин чувствовал, как сжимаются руки Сабзиро на его горле. Но потом воспоминания опять обретали объем, заново наливались красками, и ему становилось чуть легче дышать.

Слои сознания редели, пространство над ледником пустело, и Маг, наконец, заметил, что на другом краю равнины стоит кто-то высокий, худой, кого он уже видел в воспоминаниях Сабзиро, но сейчас он был не в серой мантии, а в ослепительно белом строгом костюме. Согнутые в локтях руки незнакомца были подняты на высоту груди ладонями наружу, и именно из них тянулись гибкие прозрачные струи. Маг. Похоже, ментальный. Очень сильный и очень опасный. А эти «змеи» – его Ментальная Сила. И тоже дракон, как Сабзиро, только не Черный, а Серый. Вот почему магии были так схожи. Незнакомец его тоже увидел, рассмеялся сухим колким смешком и весело сказал:

– Надо же, кто к нам пожаловал. Алвин Квала Кэлуме Нэнья, собственной персоной. Пришел выручать господина? Или любовника? А может возлюбленного? Что скажешь, Алвин?

Маг отвечать не стал. Он мимолетно удивился, откуда Серый знает о нем так много, и тоже спросил:

– Кто ты такой? И что тебе нужно от нас?

Они стояли, казалось, бесконечно далеко друг от друга. Но разговаривали и видели друг друга так, словно были совсем рядом. Серый дракон пожал плечами:

– Ты мне совершенно ни к чему. Просто ты мешаешь.

– Значит, тебе нужен Сабзиро? Зачем? Ты хочешь его убить?

Ментальный снова рассмеялся.

– Убить? Сабзиро? О, да! Очень хочу! И убью… И тогда… и тогда… Тогда я, наконец-то, займусь тем, что действительно важно… Займусь этим Миром… Утоплю его в крови…

– Зачем тебе это нужно? – выкрикнул Алвин.

Но Серый его уже не слышал. Он смотрел прямо перед собой, но взгляд его, казалось, был обращен куда-то очень далеко, в прекрасное страшное будущее.

– Утоплю в крови… Поставлю на колени… И Мир падет передо мной… перед Великим Урдбрангром…

Он словно впал в гипнотический транс. В глазах блеснуло безумие, речь становилась все более отрывистой и бессвязной. Алвин слушал кровавый бред и лихорадочно думал. Боги, да он сумасшедший… Совершенно безумный… И очень, очень сильный. И очень опасный… Он должен немедленно выкинуть его из сознанья Сабзиро, иначе они оба погибнут. Маг с трудом перевел дыхание. Там, в Мире, где Дракон по-прежнему сжимал его горло, время, хоть медленно, но все же шло. И он начинал чувствовать удушье уже и здесь. Боги, что же делать? Вода… ему бы воды… Озеро, реку, хотя бы ручей… А лучше целое море… Но здесь только лед. Лед, лед, лед… Лед? В памяти вдруг раздался голос Учителя: «Запомни, Алвин, Лед – это тоже Вода. Если ты повелеваешь Водой, то и Лед тебе подчинится». От облегчения Маг чуть не рассмеялся. Он принялся быстро чертить Знаки, одновременно произнося слова заклинания.

Лед под его ногами начал стремительно таять. Белый панцирь как будто не становился тоньше, но вода все равно прибывала. Струйки стекались в ручьи, лужицы вырастали в озера. Алвин тут же превращал воду в пар, собирая вверху огромные плотные тучи. Уже потом, позже, хорошо все обдумав, он понял, что тогда сделал. Ему удалось подключиться к магическому потенциалу Сабзиро и использовать его Силу для атаки на разум негодяя в белом. Но сейчас для него все выглядело именно так. Тучи набухли, налились мощью. Алвин вскинул руки, резко бросил их вниз, громко выкрикнул приказ, и сверху вдруг обрушились потоки воды. Они крушили призрачных змей, хлестали Серого по голове и плечам, размывали толстую черную сеть под ногами, которая становилась все бледнее и тоньше. Увидев это, Ментальный дракон опустил руки, бледные струи впились в сеть, накачивая ее свежей силой. Но тут Маг собрал всю воду в огромный столб и закрутил вокруг врага чудовищных размеров воронку.