Текст книги "999999999 маны - Том 5 (СИ)"

Автор книги: Оро Призывающий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Глава 23

Чем пахнет война?

Кто-нибудь романтичный обязательно вспомнит о пресловутом пороховом дыме или «запахе напалма поутру». Другой, реалист – тот скажет о крови. Гарь, машинное масло, кожа, пот – все они тоже найдут своё место в этой конструкции.

Я же скажу так: война не пахнет. Она воняет и смердит, как издохшая собака, чей труп отброшен на обочину проезжающей машиной.

Почему я заговорил именно о запахе? Всё просто: его мы почувствовали гораздо раньше, чем смогли увидеть что-нибудь. Запах тухлятины, мертвечины, стоял вокруг на многие километры.

– Ну, вот и приехали, – прокомментировал Рубан, закрывая окна в машине и включая кондиционер. – Готовьтесь, дальше вонять будет только сильнее.

Элиза, и без того сидящая с зажатым носом, округлила глаза.

– Люций поднял здесь уйму мертвецов, – хмыкнул агент, следя за дорогой. – Наших и республиканцев. Где они, по-вашему? Их никто не уводил отсюда. И уж конечно, никто не закапывал. Они остались тут, и гниют на ходу.

Я покосился за окно, но орд живых мертвецов там не увидел. Пустынная дорога, выжженные деревья по краям – следствие разлившейся скверны, почти как в столице, только радиусом поменьше.

– На каком моменте они вообще умирают насовсем? – пробормотал я. – Что будет, если отрубить им голову или, допустим, сжечь? Они исчезнут, или останется прах, наделённый сознанием, страдающий вечно?..

– Ну у тебя и вопросики, Ротт, – вздохнул Рубан. – Чёрт его знает, на самом деле. Никто не изучал этого и не ставил экспериментов – по крайней мере, явно, а что там творится в подвалах у КОБР или азиатов, я не знаю.

– Пообещайте мне… – Элиза поглядела на нас, разжав нос. – Пообещайте, что если я умру и стану осквернённой, вы уничтожите во мне скверну. Прекратите это…

– Да, было бы неплохо, – задумчиво кивнул Рубан. – Тебе, Марк, это не грозит… а вот если мне повезёт сдохнуть тут, то я бы тоже не отказался от вечного покоя.

Да уж, унылый чёрный пейзаж на окном, да ещё и этот тошнотворный запах гниющей падали – всё это действительно навевало именно такое мысли.

– Давайте не будем сразу писать завещания, – помотал я головой, пытаясь вырулить в какое-нибудь более жизнерадостное русло. – Может, до этого и не дойдёт…

– Может, – согласился Рубан. – Я тоже не собираюсь пока на тот свет, и очень надеюсь всё-таки дожить до пенсии, выйти в отставку и поселиться где-нибудь на средиземноморском побережье, в домике, увитом диким виноградом. Но если – если! – существует такой шанс, Ротт, что до дикого винограда я не доживу, то лучше заранее всё предусмотреть.

* * *

Спустя двадцать минут езды запах мертвечины, с одной стороны, заметно усилился, но с другой – мы притерпелись к нему. Конечно, окна мы всё ещё не открывали, да и выходить из машины лишний раз не рисковали, но разговаривали спокойно, не зажимая нос.

К тухлятине отчётливо примешивался запах дыма: по всей видимости, что-то горело. Может, кто-то пытался сжечь мертвецов, а может, хотел перебить таким образом их вонь. Это точно был не дым от военных действий: те закончились несколько дней назад, и вряд ли что-то могло пылать до сих пор.

На горизонте тихо занимался рассвет, и солнце было даже не багрово-кровавым: скверна, содержавшаяся в воздухе, «всего лишь» делала его немного тусклее обычного, из-за чего здесь будто стояли вечные сумерки. Но уже было достаточно светло, чтобы рассмотреть на горизонте то, что когда-то было приграничным городом: дома, столбы. Ехать дотуда было буквально минут пять.

– Ну, допустим, – глядя вперёд, Рубан крутанул руль – и машина вильнула вправо, на обочину и дальше по выжженному полю.

– Что ты задумал? – Элиза почти не удивилась этому, как и я.

– Задумал произвести разведку, – отозвался агент. – Мы ведь так и не раздобыли никакого источника информации – значит, придётся увидеть и услышать всё своими глазами.

Действительно. Наш план разжиться телефоном с работающим интернетом потерпел сокрушительное фиаско сразу по нескольким причинам: во-первых, последние деньги мы оставили в забегаловке (об этом ни КОБР, ни Сато и не подумали позаботиться), а во-вторых, дорога, ведущая от одного очага скверны к другому, была на редкость безлюдна. За то время, что я не спал, нам навстречу попалось штук пять военных машин и три гражданских, и все они просвистели мимо нас, не останавливаясь.

Я продолжал надеяться, что мы выбрали верный путь. Если Император не прибудет сюда… я понятия не имел, что нам делать дальше.

– Вам придётся пока остаться в машине, – продолжал вещать Рубан, у которого, кажется, уже был если не план, то какое-то его подобие. – Сейчас найдём место, где укроем её – и я уйду на разведку. Надеюсь, за это время вы не пролюбите нашу последнюю надежду, – он указал на потолок машины.

Мы с Элизой переглянулись. План звучал как-то… неубедительно.

– Предлагаешь нам просто сидеть тут, в мёртвом городе с кучей мертвецов?

– Как будто в первый раз, – усмехнулся он. – Нет, остаётесь тут. Брать кого-то из вас в разведку – почти гарантированно провалить её. В городе, кроме мертвяков, наверняка есть и живые военные, и я не хочу, чтобы они нас заметили.

Нет, всё ещё неубедительно. То есть, в том, что Рубан способен всё разведать и вернуться к нам, я почти не сомневался… Но что делать нам, если кто-то обнаружит машину? Уезжать, теряя всякую связь с агентом? Давать отпор?

Заметив наши задумчивые взгляды, Рубан покачал головой – и, сняв с пояса пистолет (как ни странно, но его КОБР агенту всё-таки вернули), торжественно вручил его мне.

– Но… – попытался возразить я.

– Экономь патроны, Ротт.

– А если…

– Тогда не экономь.

– Но когда…

– Как только получится.

Ну, по крайней мере, теперь это был старый добрый Рубан, к которому я привык – без депрессии и меланхолии, с безумными планами и его вечным сарказмом. Он со спокойным видом вглядывался в зеркало заднего вида.

– Хреново, – Рубан помотал головой раньше, чем я смог сформулировать следующий вопрос. – Хреново, слишком мягкая почва. Машина оставляет следы.

И действительно, мы ехали по полю. Думается, неделю назад здесь были хутора, сейчас же… одна чернота.

– Может, лес? – предложила Элиза, указав за окно. Где-то вдали, практически на горизонте, действительно начинался лес – сплошь чёрный отсюда.

– Угу, – тихо пробормотал Рубан. – Километров двадцать, не меньше, а мне потом идти пешком.

– Мы можем отогнать машину сами, – пожал я плечами. – Почему нет?

Рубан пристально глядел на меня пару секунд, а затем махнул рукой.

– Ладно. Если уж доверил пистолет, то ключи от машины тем более могу доверить.

– Стоп, – нахмурилась Элиза. – А ты сможешь отыскать нас там, не зная, где именно мы остановились?

Рубан коротко хмыкнул.

– Моя работа – отыскивать то, что прячется неизвестно где.

Он притормозил посреди поля и уставился на нас.

– Запомните вот что. Не вздумайте забираться в самую тёмную дыру, чтобы укрыться от всего света. Вы всё равно не спрячетесь от того, кто будет искать вас целенаправленно – я, например. Ваша задача – спрятаться от тех, кто мог бы засечь вас случайно.

Мы кивнули.

– Этот лес, – продолжил Рубан, – один из самых больших в Империи. Он простирается на многие десятки километров, и в нём очень легко заблудиться, пройдя буквально одну поляну. Если будете выходить из машины – всегда стойте так, чтобы не потерять её из виду, или оставляйте какие-нибудь ориентиры.

Мы с Элизой снова переглянулись.

– И что… нам просто сидеть и ждать, пока ты вернёшься? – Элиза подняла бровь и откинула со лба белую прядь. – Невесть сколько? А если…

– Вам сидеть и ждать, – кивнул Рубан. – И меня не волнует, если вы поголодаете пару дней, потеряете по три литра крови из-за местных комаров или займётесь сексом на заднем сидении просто для того, чтобы чем-то себя занять.

Вставить хоть слова в ответ на такое вопиюще прекрасное предложение никто из нас не успел – Рубан продолжил говорить.

– Вы будете сидеть тут и ждать. Вокруг идут боевые действия. «Гьяллархорн» – единственный шанс всё исправить, а ты, Ротт – один из немногих, кто способен прикоснуться к Императорской Печати. Я задумал одну вещь, крайне опасную, и мне нужно, чтобы, когда я её проверну – вас рядом не было. Это ясно?

– Ясно, – сквозь зубы процедил я.

– Когда всё закончится, я найду вас, – заключил Рубан, вручая мне ключи от машины. – А пока – укройтесь в лесу и не выбирайтесь наружу, что бы ни происходило.

С этими словами он распахнул дверь и выбрался наружу; нас снова обдало волной трупного запаха, так, что я скривился, а Элиза даже закашлялась. Выбравшись следом, я перешёл на водительское сидение – но отъезжать не торопился, глядя, как Рубан быстрым шагом возвращается на асфальтную дорогу.

– Ну, – нарушила молчание Элиза, когда прошло минуты две-три, – по крайней мере, там не будет так вонять. Давай трогаться, что ли?

Я лишь молча кивнул – и вставил ключ в зажигание.

* * *

Главное – не спешить.

Тина нервно барабанила пальцами по стальной решётке окна. Сидеть на диванчике и делать вид, что она никого не ждёт, было глупо – если уж Родион имел возможность следить за ней, то он видел и то, что произошло вчера.

Она и сама не ждала, что её «дымный сигнал» в самом деле привлечёт кого-нибудь в этой глуши. Так, хотела попрактиковаться, освоиться со своими «вывернутыми наизнанку» силами. Тина понятия не имела, что за здание Родион выбрал своей базой, но знала одно: они спрятаны где-то в глубине самого большого и самого непроходимого леса Империи. Шанс встретить здесь кого-то, не связанного с Родионом… Минимален.

Так что вчерашнее появление под её окнами паренька в грязной армейской форме можно было списать лишь на чудо. Вторым чудом было то, что его никто не заметил: республиканец-дезертир уже отчаянно крутил головой, пытаясь сообразить, где он оказался, и уже явно собирался оббежать здание по кругу, когда Тина тихо окликнула его:

– Эй!

– Чего? – республиканец похлопал глазами, глядя вверх.

– Не суйся в двери, – душевно посоветовала Тина, продолжая курить.

– Почему? – опешил паренёк.

– Расстреляют, – Тина пожала плечами. – Или ещё как-нибудь прикончат, точно не знаю.

Это немного охладило его пыл – кажется, от голода он почти потерял самообладание. Застыв на месте, он с полминуты что-то соображал, а затем снова поднял глаза на Тину:

– Еда есть?

По-имперски он говорил с акцентом, лёгким, но всё-таки заметным. Тина оглядела его с головы до ног: форма в грязи и копоти, продрана, на лице щетина, скулы обострились, глаза красные… Кажется, у республиканской армии дела идут не лучшим образом.

И тем не менее, было очевидно, что этот тип – её шанс. Какой? Она пока и сама не знала. Но не использовать его было бы глупо.

– Еда? – она почесала переносицу. – Будет к вечеру.

Он уставился на неё ещё более жадно; было видно, что он тоже обдумывает, что он может предложить этой странной девушке в обмен на её еду.

Решётку он, конечно же, не выдернет. Тут и думать нечего – для этой цели нужен полноценный тягач с тросом, а не один оголодавший, отощавший рядовой. Да и вообще, чем больше он крутится вокруг здания – тем больше шансов, что Родион заметит его.

– Вот что, – определилась Тина, выпустив колечко сизого дыма и – почти машинально – отправив его вместо нормальной траектории ввысь, в самое небо. – Придёшь сюда после наступления темноты. С меня еда. С тебя ответы на вопросы.

Пока что это было самое реальное, что мог бы ей дать этот солдат.

– А… – паренёк сглотнул голодную слюну.

– Или может торчать здесь, – пожала она плечами. – Тогда тебя прикончат, а у меня отберут сигареты и посадят в какой-нибудь сырой подвал без окон. Что выбираешь?

Несколько раз кивнув, солдат скрылся в ельнике.

…разумеется, вечером он появился с первыми признаками темноты. Тина беспрекословно отправила ему через решётку половину своего рациона, а затем целых полтора часа слушала его «отчёт» о происходящем. О войне, которая началась около границы. О битве, в которой Император поднимал мёртвых. О новом мёртвом городе. И о блужданиях по лесу, конечно же. Временами она говорила солдату – того звали Егором – затихнуть, или тот сам умолкал, слыша какой-то шорох, а затем принимался говорить вновь.

Что ж, заметили их или нет – но вчера вечером их разговор никто не прерывал.

Что ж, материала к размышлению было достаточно, а до тех пор…

– Придёшь завтра, в это же время, – Тина даже не предлагала, а просто указывала Егору, и тот кивал головой. – Получишь ещё еду в обмен на…

Она задумалась.

–…вот какую информацию, – медленно произнесла она. – Попытайся выяснить, что это за место, где меня держат. Это то ли бывший санаторий, то ли больница… Также узнай, есть ли рядом что-то, кроме леса – дорога, люди, какие-то строения…

…главное – не спешить.

Тина напряжённо вглядывалась в темному, ожидая появления Егора. Разумеется, она сказала ему быть осторожным, сказала не попадаться на глаза, но…

Вчера он даже не дотерпел до наступления полной темноты – явился с первыми сумерками. Сейчас уже стемнело основательно… принимать ли это за плохой знак, или парень просто стал осторожнее?

Тина оглянулась. Тарелка с половиной её рациона была спрятана под диваном. Плевать на голод, главное – выбраться отсюда. Да где же он?..

Мимо её окна стремительно пролетела какая-то чёрная птица, пронзительно крича, и Тина отшатнулась. Тьфу, чёрт. Успокоив колотящееся сердце, Тина снова прислушалась к ночной тишине.

Никого. Никаких шагов.

Вот шаги раздались, но с другой стороны – внутри дома; кто-то быстро прошёл мимо её комнаты. Тина стремительно отпрянула от окна и уселась на диван, но всё оставалось тихо – никто не остановился возле её дверей. Дождавшись полной тишины, она снова перебралась к окну. Всё ещё никого, или…

Шорох в кустах. Наконец-то! Сердце снова бешено заколотилось – спокойнее, Тина, спокойнее, ты же бывалый агент, не надо так волноваться… Тина вцепилась в решётки…

Кто-то пробирался сквозь кусты – медленно, громко и совершенно не скрываясь. Совсем рядом закричала ещё одна птица, затем другая…

А затем из кустов прямо к её окну выпало изломанное, перекрученное тело Егора; два тугих чёрных щупальца держали его за плечи, не давая распластаться по земле.

– Умно, Тина, – заметил Родион, выходя из кустов следом; за его спиной маячили Ленора и Алекс Ротты. – И правда умно. Но всё-таки не настолько, чтобы обмануть меня.

Глава 24

Труп мотался у Тины перед глазами. Влево-вправо. Влево-вправо. Движения были плавными, ветка поскрипывала так тихо, что этот звук совершенно не пугал ворон, слетевшихся на свежее угощение.

Вот и все планы.

Как там сказал Родион? «Подумай о том, к чему ведут твои действия?» Что ж, мыслей у неё теперь было предостаточно. Скрип ветки, карканье ворон и свежий – даже почти не воняющий гнилью – покойник напротив окна.

Словно бы в качестве издевательства – хотя почему «словно бы», так оно и было! – в правой руке Егор сжимал пачку сигарет, а в левой – зажигалку. Голова, наклонённая вниз, смотрела в никуда пустыми глазницами. В целом эта фигура напоминала что-то вроде жуткого пугала посреди леса, засиженного ничуть не боящимися его воронами.

Напоминание. Предупреждение.

Интересно, что Лев, по чьей просьбе – как сказал Родион – её вообще оставили в живых, думал по этому поводу? Спросить у него об этом Тина не могла: ни Лев, ни Сара в её тюрьме больше не появлялись. Еду приносил молчаливый Алекс Ротт, чьи металлические протезы тихо лязгали при движении. Под окном раз в полчаса проходила Ленора, проверяющая, не выкинет ли пленница ещё чего-то.

И, конечно, труп. От него никуда не деться – даже если отойти от окна, завесить его занавесками, отвернуться, всё равно память подскажет, что он висит там, что он мёртв и что именно Тина виновна в его смерти.

Нет, Тина давно уже отвыкла от моральных страданий по лишним трупам. За годы работы в УБИ она повидала всякое дерьмо. Но всё же тело, качающееся там, напротив, и вороны, выклёвывающие ему внутренности… Пожалуй, что это было слишком.

Итак, надежды нет. Наверное, было глупо думать, что она есть, но очень уж хотелось уцепиться за случайность, за мизерный шанс…

Кинув новый взгляд за окно, Тина отвернулась и прилегла на диван. Голова трещала, и в этом не было ничего удивительного.

* * *

Машину я остановил только тогда, когда чёрные, обугленные деревья медленно перетекли в зелёно-жёлтые и пока ещё живые. Не потому, что фургон бы хуже укрылся в осквернённом лесу: просто в последнее время я видел слишком много подобных пейзажей, и хотелось дать взгляду отдохнуть.

Мы ехали по лесной дороге. Наверное, мне следовало бы увести машину куда-нибудь вглубь, но лес был таким густым – Рубан не соврал – что проехать тут было почти нереально. Что ж, в конце концов, эта дорога тоже основательно заросла – похоже, здесь почти никто не бывал долгое время.

Если там, в Морбреге, ещё стояло последнее позднее лето, то здесь осень уже вовсю брала своё. Под колёсами шелестели падающие листья, но кроны деревьев пока ещё не облетели окончательно; откуда-то звучали голоса птиц, которые я не мог опознать, а время от времени между древесных стволов пробегал лёгкий, но холодный ветерок.

Хлопнув дверью, я вышел из машины. Вокруг наконец-то пахло не трупным разложением, а лесом, природой. Облокотившись о капот, я замер, в задумчивости озирая пейзаж.

– Как думаешь, – Элиза тоже выбралась из машины с другой стороны, – долго нам тут придётся торчать?

Я пожал плечами.

– Рубан… Когда с ним было просто? Мне вот уже две ночи подряд снится та поездка по морскому дну. Может, он вернётся сегодня вечером, а может…

Я замолчал, недоговаривая до конца.

– А может, не вернётся вообще? – Элиза поёжилась, обхватив плечи руками, и дело было явно не в прохладном осеннем ветерке.

Я помолчал.

– Может, и так. Кто знает?

– И как мы поймём?.. – тихо, практически про себя, пробормотала Элиза. – Что нам делать тогда?

Хорошенький вопрос.

– Действовать по обстоятельствам, – ответил я. – И всё-таки надеяться на лучшее.

* * *

…как же всё неудачно, как невовремя!..

Тине хотелось вскочить с дивана и броситься ходить по комнате из угла в угол, как тигрице в клетке, но она силой воли удерживала себя на месте. Не выказывать волнения. Не привлекать лишнего внимания.

Родион, конечно, не опасается её всерьёз – будь так, он бы не ограничился этим устрашающим пугалом за окном и «сменой караула», а предпринял бы меры посерьёзнее. Но, тем не менее, после вчерашнего он смотрит на неё пристальнее обычного.

Ленора должна пройти под её окном минут через пять, и она не должна ничего заметить. Ни движения в комнате, ни того, как пристально Тина вглядывается в одну точку. В ту, на горизонте которой медленно, но верно разгоралось знакомое сияние.

Это можно значить лишь две вещи. Первая – невероятная, почти фантастическая, и всё-таки реальная. Марк?

Как Марк мог оказаться здесь, искал ли он её, или попал в лес случайно, знал ли Родион о его присутствии? Кто ещё с ним? Столько вопросов, и никаких ответов.

Вариант второй тоже не стеснялся задавать вопросы. Если это не Марк, то… кто или что? Такое количество магической энергии вряд ли мог выделить человек, кроме Марка. Так… новая битва? Новая вспышка скверны, захватившая участок леса вокруг?

Теперь понятно, почему у неё болела голова. Она и сейчас раскалывалась, но Тина старалась не обращать на эту боль внимания, крутя в руках вилку.

У неё всего одна попытка, не больше. На первый раз Родион спустил ей оплошность и продолжил охранять «сквозь пальцы». Но ещё один провал – и он изменит своё мнение. Значит, сейчас она или победит… или проиграет.

…судя по сиянию, до Марка – или места битвы – было километров пятнадцать. Много, но благодаря свечению она могла отслеживать и расстояние, и направление. Вопрос в том, могла ли она подать знак?..

За окном раздались шаги. Ленора. Тина привалилась к спинке дивана и прикрыла глаза; пусть лучше думает, что она спит или погружена в собственные невесёлые мысли.

Тина не знала, думает ли Ленора вообще, могут ли думать такие, как она, или же их мысли – это нечто сродни фантомной боли, рефлекторная память о временах, когда тело ещё было живым…

Ленора проходила медленно, нарочито растягивая шаг. Вороний грай и хлопанье крыльев сообщили Тине, что та то ли задела висящее тело рукой, то ли просто прошла поближе. Тихий смешок. Да ей это удовольствие доставляет, пожалуй.

…Тина выждала минуты две после её ухода, а затем – как могла бесшумно – сорвалась с места и бросилось к окну. Свечение оставалось примерно таким же, как и раньше, возможно, чуть-чуть больше – как если бы приблизилось на километр или два.

Оно слепило глаза, заставляло щуриться и отворачиваться. До сих пор неясно, что это, но рискнуть стоило. Если это всё-таки Марк, а она не сделает ничего, просто просидит здесь за закрытым окном…

Нужен дым, источник дыма. Всё остальное – даже песок или опавшие листья – слишком тяжёлое. Нет, ей удавалось поднять это телекинезом… Но, протащив пару метров, она роняла «груз».

Тина вновь уставилась на зажигалку и сигареты в руках покойника. Если бы до них было можно добраться… хотя бы до зажигалки. Поджечь что угодно – ветку, тряпку – и отправить дымное послание в нужную сторону…

С расстоянием никаких проблем не было. Конечно, контроль на таком расстоянии ослабеет, о картинах или буквах из дыма речь не пойдёт, но она сможет изобразить что-нибудь простое – круг, стрелку…

Вот только дыма не было.

Тина с тоской поглядела на птиц, клюющих руки покойника. Если бы зажигалка упала на землю… наверное, она могла бы сделать что-нибудь. Отодрать какую-нибудь рейку, примотать к ней вилку, которую она всё ещё сжимала в руках, попытаться придвинуть зажигалку к себе…

Увы. То ли Родион слишком крепко сжал мёртвые пальцы Егора, то ли птицы не очень старались. Вот одна из них посмотрела в её сторону, издевательски каркнула пару раз – будто всё понимая – и взмыла в воздух, уронив на поросший травой песок пару чёрных перьев.

Стоп. Перья?..

* * *

Время тянулось медленно, занять его было нечем. Потому-то всякие мысли и лезли в голову со страшной силой. Мы с Элизой в основном молчали. Я пытался представить, что сейчас делает Рубан и насколько безумен его очередной план. Насколько мне показалось… он задумал не обычную разведку, а что-то похитрее.

Порой мысли об этом прерывались на простую усталость. От… всего этого. От жизни в дороге, от беготни, войны, взрывов и погонь.

– Чёрт, – пробормотал я, прикрывая глаза и качая головой. – Знал бы, чем всё кончится – даже из дома не выходил бы в тот день.

– В какой? – не сразу поняла Элиза.

– Когда решил поехать к тебе и разорвать помолвку.

Пару минут мы молчали, а затем девушка заметила, тряхнув волосами:

– И был бы мёртв.

И это верно.

– Не нужно думать, что все несчастья мира завязаны на тебе, Марк, – продолжила Элиза.

– Я и не думаю, – вздохнул я, – но глупо отрицать – немалая их часть на мне всё-таки завязана.

– Родион планировал это всё долгие годы, – Элиза покачала головой. – Ты виноват только в том, что родился с Уроборосом и подвернулся ему в нужный момент. Если бы не ты – он бы нашёл другой способ добиться своего, и всё опять произошло бы именно так, или ещё хуже…

Я не нашёлся, что ответить ей – но тут внезапно девушка встрепенулась и расширила глаза.

– Смотри!

Мне понадобилась пара секунд, чтобы понять, куда она указывает. Десяток чёрных вороньих перьев кружились по ветру, проплывая мимо нас – кружились неестественно, странно, как будто обладая собственным разумом.

– Ветер?.. – пробормотал я, шагая вперёд… Но в этот момент перья перекувырнулись – и сложились в тонкую, неровную стрелку, указывающую куда-то в ту сторону, откуда они пришли.

– Что это?.. – Элиза проследила за полётом – а перья снова собрались в тонкое кольцо и проследовали дальше, словно не замечая нас. Кажется, тому, кто управлял ими – а кто-то ими точно управлял, у меня не было в этом сомнений – было тяжело держать их в одной форме долго.

– Сигнал бедствия? – предположила Элиза.

– Или ловушка, – нахмурился я. – Давай-ка лучше в машину.

– Откуда бы оно ни пришло, – Элиза проводила перья, исчезающие за деревьями, что снова приняли форму стрелки, – это там, дальше по этой дороге.

Я с сомнение оглядел когда-то ровную тропу перед собой, сейчас представляющую из себя узкую, заплетённую корнями дорожку, засыпанную осенними листьями.

– Вряд ли это ловушка, – продолжила Элиза. – Оно… не видело нас.

Да, всё выглядело так, будто кто-то гонит и гонит своё послание вдаль, как письмо в бутылке, понятия не имея, встретит ли его кто-то, увидит ли. Возможно, послание было не единственным, и кто-то рассылал их во все стороны?

– Почему перья? – нахмурился я. – Это что-то значит, или…

– Что-то максимально лёгкое, – пожала плечами Элиза. – То, что можно удержать в воздухе даже со слабыми способностями и на большом расстоянии. Так мы…

Она кивнула головой в сторону дороги.

Я задумчиво сжал в руке ключи от машины, пистолет Рубана…

– Что тебе сделается, Марк, – усмехнулась Элиза. – Ты же всё-таки бессмертный.

Я покачал головой, вставляя ключ в зажигание.

– Что сделается мне – не тот вопрос, который следовало бы задать, Элиза. Тот вопрос – что сделается местному многовековому лесу, если меня опять прикончат здесь?

Машина мягко заурчала, и я – как мог тихо – тронулся с места.

* * *

Неизвестность – вот что мучило Тину больше всего. Она чувствовала, что каждый из пяти «перьевых сигналов», которые ей удалось послать, пролетел через территорию, сияющую магией. Готова была поклясться, что ни Ленора, ни Родион не заметили её хитрости. Один пучок перьев даже ещё держался в воздухе – на огромном расстоянии, но Тине всё-таки удавалось сделать это…

Но, увы, она не знала – получилось ли хоть что-то. Её телекинез мог тянуться – за счёт необычайной лёгкости «груза» – на долгие километры, но вот зрение было совершенно человеческим, а область, отмеченная её синестезией – большой. Все пять сигналов могли попросту пролететь там, где не было ни одного живого человека. И что тогда?

Шаги за дверью; Тина вздрогнула, пытаясь не растерять концентрацию – но поняла, что и эти перья уже не в её власти. Слишком далеко. Отправить новую порцию и надеяться на то, что всё получится?..

Ключ повернулся в двери. Тина удивлённо и испуганно заморгала; кажется, что-то не так. Её всё-таки засекли?

– На выход.

Это были первые слова, что сказал ей Алекс Ротт с того момента, как она попала сюда. Говорил он коротко, хрипло и отрывисто – технически протез вернул ему речь, но естественно звучать она не могла.

– Что…

– На выход, – хмуро повторил он, жестом показывая, что ждать не будет. – Ты переезжаешь в новое место.

– Я… – она сжала в руке вилку, бесполезную теперь.

– Что-то непонятно, девочка? – за спиной у Алекса возникла и Ленора. На сей раз она не выпускала своих чёрных щупалец, но выражение лица было самое мрачное. – За нами.

…сбежать? Сейчас, здесь, в этом лесу?

Алекс и Ленора шли быстро, но всё же умудрялись находиться по обе стороны от неё. Тина не сомневалась ни секунды: попробуй она скрыться от них, сквернорождённые тут же догонят её, и хорошо ещё, если дело просто ограничится возвращением на новый маршрут.

Выходя из здания, она попыталась оглянуться и хотя бы в общих чертах понять, что это за место. И… ей почти это удалось; двухэтажное строение напомнило ей о чём-то. О чём-то, виденном то ли на старых фотографиях, то ли в учебнике по истории…

Увы, разглядывать здание ей не дали. Тычок в спину от Алекса был чувствителен, а Ленора шагала вперёд быстро, не оборачиваясь, всем своим видом давая понять – или Тина подстраивается под эту скорость, или её потащат силком.

– Вы хотя бы можете сказать, что произошло? – со злостью выплюнула Тина, почти не рассчитывая на ответ.

– Произошло то, что с тобой слишком много хлопот, девочка, – всё ещё не глядя на неё, отозвалась Ленора. – Гораздо проще было бы убить, прямо здесь, но, на твоё счастье, Родион запретил делать это.

– Почему мы уходим? – продолжала докапываться Тина. – Из-за вчерашнего?

– Вчерашнее не при чём, – фыркнула женщина. – У него свои планы, и тебя они совершенно не касаются. Просто передвигай ногами в нужном направлении и не задавай вопросов…

Но Тина уже не смотрела на неё. Она смотрела влево, туда, где яркое, светящееся пятно становилось всё больше, больше и больше…

Как будто что-то очень быстро приближалось в их сторону. Как будто кто-то шёл или ехал…

Осознание происходящего вылилось на Тину, как ушат холодной воды. Хорошая новость: через минуты три-четыре Марк (а это почти наверняка был он) будет тут.

Плохая новость: к этому времени её уже здесь не будет, и они разминутся. Если только она что-нибудь не придумает.