Текст книги "999999999 маны - Том 5 (СИ)"

Автор книги: Оро Призывающий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Элиза и Лев Дюбуа шли вместе, спина к спине – так, будто Лев не уходил от нас в лагерь противника. Огонь следовал за ними по пятам послушной собачкой, лизал всё вокруг, но голубое поле вокруг них отталкивало его, не давая атаковать их самих.

– Эй! – заорал я, отправляя в нокаут очередного зомби. – Сюда!

Они обернулись на меня.

…бой занял ещё минут пять. Зомби горели отлично, но умирали далеко не сразу; а загоревшись, они пытались атаковать тебя снова, что, конечно, было даже неприятнее обычного. Но всё завершилось, стоило только мне пробиться к ним и попасть вокруг силового поля.

– Раньфе оно зафифяло меня, – неразборчиво заметил Лев, – теферь отталкивает их. А разнифы никакой.

Я кивнул.

– Вы вовремя. Откуда вы узнали, что я…

– Мы не знали, – отозвалась Элиза. – Шли по следу зомби, выжигали их. Думали посмотреть, кого они атакуют – ведь наверняка кого-то из тех, кто за нас…

Нас? Так мы уже заодно? Ну, на союз с Родионом я не подписывался.

Мы стояли неподвижно, чуть поодаль от горящего барака. Вокруг бушевало пламя и бесновались мертвецы – но щит Льва отталкивал их, будто перевёрнутый магнит. Даже странно было так стоять, посреди битвы…

Но теперь у меня впервые было время подумать и решить, что же делать.

Кажется, я знал, что.

* * *

Довольно необычной была мысль о том, как близко стоят друг от друга две вражеские армии. Каких-то два с хвостиком километра, и всё.

Ещё необычнее была мысль о Саре. Они мирно сидели друг с дружкой рядом, как будто не было этого времени, когда она была пленницей…

– Я… – Сара помотала головой. – Ты же знаешь, я хотела как лучше. Для моей страны, для… всех…

– Потом обсудим это, – заявила Тина. – Сейчас главное – цель.

Хорошо, что она перехватила Сару. Хорошо, что она добилась от неё рассказа о её планах, и о том, что хочет сделать Родион – и хорошо, что не поддалась гневу, а сама раскрыла карты. Так было проще решить, что же делать на самом деле.

Хорошо, что она отговорила Сару от первоначального плана – устроить диверсию в лагере республиканцев, чтобы оттянуть войска Императора. Это сейчас было бы ни к чему.

И уж совсем хорошо было то, что командир республиканцев поверил им. Возможно, потому что знал – не мог не знать! – кто она такая, Тина Шраут, одна из самых знатных людей Империи и агент со стажем. А возможно, потому что отчаялся и готов был схватиться за любой шанс. Он сделал то, о чём она просила, он поверил тому, что она сказала.

И сейчас они ехали в бронированной машине в сторону ставки Императора, почти точно зная, что когда прибудут на место – увидят там громкую заварушку.

Несколько хитрых планов наложились друг на друга, и это не могло не вылиться во что-то буйное.

* * *

В творящемся балагане нас никто не останавливал. Мёртвые горели, а живые… живым было не до нас. Паника и разброд охватили всю ставку.

Так что добраться до центра происходящего не составило труда.

– Ты, – Император стоял спиной к нам, надвигаясь на Марианну (а она тут что делает?), – ещё глупее, чем я думал…

– Люций!

Силовое поле раздвинулось. Глубокий вздох – и вот я уже вышел наружу. Я ведь смогу, так?

Император обернулся на меня.

– Не смей называть меня старым именем, – бросил он.

Я пожал плечами.

– Как угодно. Мне плевать, как ты себя называешь. Просто давай закончим это здесь и сейчас.

Нужно подобраться к нему ближе – так, чтобы коснуться. Нужно дожить до этого момента. Я шагал вперёд.

– Почему ты думаешь, что у тебя получится? – скривился Император.

Я покачал головой.

– У меня получилось начать это.

Родион – в своём настоящем облике – лежал чуть поодаль и признаков жизни не подавал. Неужели?.. Или прикидывается? Я не мог быть в этом уверенным до конца.

А ведь старик был прав, подумал я. Фокус, который я собирался провернуть… именно он научил меня ему.

Я – бесконечное вместилище для скверны, так? Однажды он уже влил её в меня – целое море. Затем я поделился частью с Люцием. И сейчас я собирался забрать своё обратно.

– Ты жалкий мальчишка, – скривился Люций. – То, что вышло у тебя по случайности – не твоя заслуга, и ты лишь…

Я не ответил. Пускай толкает речи, пускай делает что хочет. Пока он говорит – он не мешает мне подойти?

Кажется, он был даже не против, когда я размахнулся, чтобы ударить его. Он был твёрдо уверен – и не без причины, кстати – что мой удар ему не повредит.

Так оно и произошло. Удар был ему как слону дробина.

Впрочем, это я знал и так. Моя рука прикоснулась к Люцию – и…

* * *

– Что там происходит? – Рубан вгляделся в бинокль.

– Они рядом, – кивнул Карлов. – Буквально в упор. Не знаю, что происходит, не знаю, что они делают… там огонь и эти мертвецы… Но они рядом.

Рубан почти не удивился, когда позади него щёлкнул затвор. Снова.

На этот раз никто не собирался целиться; Рубан успел уклониться только потому, что тоже хорошо знал Карлова и Укольцева. Достаточно хорошо, чтобы понять: Карлов обращался не к нему.

– Что за дилетантизм, – выдохнул он, кидаясь вперёд и пытаясь выхватить у Укольцева пистолет. – Неужели нельзя было пристрелить меня там, внизу, и уже самим дождаться нужноо момента?

– Кто знал, как пойдёт дело, – Карлов, не торопясь, вытащил ещё один пистолет. – Рубан, ты же понимаешь, что…

Укольцев тоже попытался уйти в сторону, но Рубан оказался проворней. Два движения – и вот собственный же пистолет КОБРовца оказался прижат к его голове.

– Давай, Карлов, стреляй, – прохрипел Рубан. – Убьёшь напарника?

– Любой, кто служит в КОБР, знает, что может погибнуть смертью храбрых, – пожал плечами Карлов. – Смерть друга будет трагедией для меня. Смерть Люция и Марка Ротта – необходимость для всей Республики. Что один, что второй – угроза национального масштаба…

Идиоты, подумал Рубан. Идиоты, вы даже не знаете, что пытаетесь сделать. Или знаете?..

Какая к чёрту разница. И сколько можно играть в поддавки, блефовать, но не стрелять…

Пора стрелять.

И Рубан выстрелил.

* * *

Поначалу мне казалось, что ничего не получится. Что Люций отбросит меня, что занесёт руку для удара, и…

…скверна вливалась в меня. Казалось бы, куда уж больше – но она прибывала и прибывала; казалось, что мой мозг разорвётся от боли, и в то же время я чувствовал себя сильнее, чем когда-либо.

Больше скверны – сильнее осквернённые, так? А если скверны будет меньше? Если она вся войдёт в меня?

Император пытался трепыхаться, но, пока я набирался мощи – он лишь слабел. Я крепко схватил его за горло, почти не чувствуя сопротивления.

Я знал, что там, за моей спиной, останавливаются зомби, теряя энергию, которая заставляла их двигаться после смерти, забывая отданные им приказы. Знал, что это – конец для Люция.

И, судя по взгляду, Император тоже знал, что это конец.

Я выполнил то, что обещал. Исправил то, что произошло по моей вине – по крайней мере, самую важную часть. Оставалось, конечно, очистить от скверны и столицу, но я знал, что сделаю это – с Гьяллархорном или без.

Жаль, конечно, что эта идея не пришла мне в голову раньше. Но… Иногда уроки нужно выучить, а идеям – дать дозреть. Возможно, в другое время, в другом месте, а главное – при других обстоятельствах у меня бы не появилось такого шанса, какой был сейчас.

Скверна продолжала вливаться в меня прямым потоком. Я знал, что выдержу.

Эпилог: сразу после

…дотлевающие здания бараков освещали комплекс завода ярко-алым светом, но там, сверху, небо было светлым.

Тела мертвецов стали… просто телами. Без скверны, что питала их, без воли Императора (я не хотел называть его Люцием, тем более, что он и сам отверг это имя). Они лежали повсюду, тут и там – целые и нет, обгоревшие, подгнившие. Самой омерзительной была мумия, лежавшая у моих ног.

Живые… живые стояли чуть в отдалении от нашей троицы. Рядом с нами находилась лишь Марианна, до сих пор не сказавшая ни слова – и тело Родиона. Неужели он всё-таки…

– Марк, – Элиза беспокойно поглядела на меня. – Ты в порядке?

Я пожал плечами.

– Бывало и хуже.

– Сколько… её в тебе теперь?

– Не больше, чем было в первый раз, – отозвался я. – Не то, чтобы к этому можно было привыкнуть, но, во всяком случае, это не в новинку.

Мне понадобится бункер – крепкий бункер, снабжённый печатями, не пропускающими скверну наружу – и пистолет. Десяток раз выстрелить себе в голову, и этого хватит, чтобы перестать быть атомной бомбой с руками и ногами. Может, два десятка, три или четыре… Точно я не мог предположить.

Будет больно. Но это лучше, чем держать всё в себе, так сказать.

Конечно, какая-то толика… останется. Та, что обеспечит мне бессмертие. Приятная штука, если вдуматься.

Тина и Сара подошли к нам быстрыми шагами; они приехали в самый разгар сражения и, если честно, помогли. В какой-то момент Император нашёл в себе силы призвать зомби на помощь, и если бы не подмога, которую они привели – меня могли бы просто прервать.

– И что дальше? – Тина закурила. Судя по тому, что сигареты были незнакомой марки, пачку она позаимствовала у кого-то из республиканцев.

– Ты спрашиваешь меня? – я махнул рукой. – Война не закончилась, а вокруг нас – солдаты двух армий. Вот они точно не знают, что дальше.

Что до солдат, то… никто не стрелял, никто не подходил друг к другу. Все явно были растеряны произошедшим.

– Это ведь… – указала Сара на Марианну, которая явно хотела заговорить – но не решалась. – Местная принцесса? Видела её на твоей «казни», Марк.

– А ты – глава повстанцев из Альянса? – нашлась с ответом Марианна.

Сара пожала плечами.

– Так уж вышло. Никогда не рвалась в собеседники к принцессам, но жизнь решает за нас.

Марианна открыла рот, закрыла его, покачала головой и перевела взгляд на меня. Она махнула в сторону предмета на порванной цепочке.

– Марк. Мы… почти не знакомы, но ты, по сути, спас страну, и…

– Не за что, – усмехнулся я. – Я только разгрёб то, что сделал.

Лучше не думать о людях, погибших тут, и о том, какая доля моей вини в их смерти. Лучше… не думать. Впрочем, большая часть вины всё-таки лежала на Родионе – и это успокаивало.

– У тебя Уроборос, так? – произнесла Марианна задумчиво. – Ты можешь взять Печать… и не умереть.

– Но и работать она не должна, скорее всего, – заметил я.

– Ха, – хмыкнула Сара. – Карлов и Укольцев считали иначе.

– Не должна, – покачал я головой. – И не сработает.

– Вот именно, – заметила Марианна. – Марк, ты… не хочешь взять его себе?

– Зачем? – я понял бровь.

– Его можем взять в руки только я или ты, – она пожала плечами. – А я… боюсь такой ответственности. Его нужно уничтожить или спрятать где-нибудь… кинуть в жерло вулкана, как то кольцо…

– Власть и так принадлежит тебе, разве нет? – уточнил я.

– Мне, – кивнула она. – Но… я хочу, чтобы люди видели во мне не Императрицу с магическим амулетом, а меня саму.

Я медленно двинулся к Печати, лежащей на земле. Никто не смел меня останавливать, но все глаза были направлены на меня. Имперцы, республиканцы… все видели, что я сделал, все слышали наш разговор.

Я поднял амулет.

* * *

Рубан тяжело осел у стены.

Пора ему было увольняться. Он чувствовал себя паршиво, и дело было даже не в пулевом ранении, наскоро перевязанным майкой.

Он ведь… они с Карловым и Укольцевым были врагами. Давними, идеологическими. Они… всего неделю назад они пытались убить его, а он вёл допрос безо всякой жалости. И сейчас тоже они застрелили бы его, если бы он…

Может быть, они были врагами слишком уж долго?

Стараясь не смотреть на два мёртвых тела, Рубан подошёл к окну и подобрал брошенный бинокль. Что там происходит?

Два агента – ерунда, так ведь? Если Республика приговорила Марка, значит, придут и другие. И нужно будет подумать о том, как…

А?

Небо было неожиданно светлым. Такое не бывает в мёртвых городах. Рубан вгляделся в бинокль, не думая о боли в боку. Взгляд уже-почти-бывшего-агента скользил от одной фигуры к другой. Принцесса Марианна? Сара и Лев Дюбуа? Республиканские бойцы рядом с имперскими? А вон та мумия на земле – это же…

– Чёрт побери, Марк, – пробормотал Рубан. – Чёрт побери, Марк…

* * *

Я поднял амулет.

Ничего не произошло. Никто не воззрился на меня с благоговением, как на древнего царя. С изумлением, лёгким страхом и всем прочим – это да, но так обычно и смотрят на человека, совершившего невозможное пять минут назад.

Я медленно покачал головой и, шагнув вперёд, протянул амулет Марианне.

– На первых порах он тебе пригодится, – заметил я. – После всего, что мы натворили. А когда почувствуешь, что он тебе больше не нужен… ты найдёшь, куда его деть.

Чуть помедлив, Марианна кивнула – и взяла Императорскую Печать.

– А теперь, – вздохнул я, разворачиваясь к собирающейся позади толпе из солдат двух противоположных армий, – может, тебе пора что-нибудь сказать? Разобраться с этим бардаком…

– Эй! – вдруг перебила меня Элиза. – Глядите!

Я захлопал глазами. Что такое?

– Вот же… – изумилась Тина. – Я думала, он мёртв!

Точно.

Тела Родиона не было на месте. Я тихо застонал.

Эпилог: новые начала

Спустя примерно две недели после событий в приграничном городке Рубан стоял у окна и глядел на столицу.

Чёрт, а у него ведь получается. У него получается.

Разумеется, Марк действовал не в одиночку – «Гьяллархорн» тоже вносил серьёзную лепту в уничтожение скверны. Но… парень делал достаточно многое, чтобы быть впечатлённым.

Впрочем… скверна-то уйдёт, а вот как скоро заживут раны, нанесённые Империи этим коротким и очень странным временем, можно лишь гадать.

Сам агент оставаться в столице не собирался. Точнее, в бывшей столице – и бывший агент. Первое – потому что Императрица предложила перенести её в другое место, без такой тёмной истории и, главное, ближе к центру страны, а не в дне пути от границы, и все с ней согласились.

А второе – потому что он серьёзно сдал после всех этих событий.

Странно. Даже смерть Баркер не повлияла на него так, как смерть Карлова и Укольцева.

Агенты спецслужб… не бывают долгожителями. Двое из КОБР это доказали. Они не были плохими парнями, но они пытались убить его, а он пытался убить их. Он победил.

Дороги из их профессию лишь две. В отставку или в землю.

Рубан выбирал первое; пожить он ещё хотел, а вот работать… увы. Последних недель ему хватило с головой на всю оставшуюся жизнь.

Может быть, он переедет куда-нибудь подальше. Откроет охранное агентство, или станет писать мемуары на темы, не закрытые пометкой «Совершенно секретно», или станет искателем приключений и богатств на вольной основе – с его-то опытом и талантами! Или вообще, чем чёрт не шутит – женится!..

Но это всё потом. Сперва он уедет в какое-нибудь местечко поглуше – настолько тихое, что там даже не знают обо всех событиях последних лет – снимет там домик с видом на речку, отключит все телефоны… и отоспится.

Уже не агент, а просто Антон Рубан ещё раз взглянул на город из окна – и, взяв два небольших чемодана, вышел из гостиничного номера. Автобус, который должен был увезти его за пару-тройку сотен километров отсюда, отходил через сорок минут.

* * *

Спустя примерно две недели после событий в приграничном городке Тина Шраут стояла в своём родовом имении и думала о том, что взять с собой перед отъездом.

Она всегда умела обходиться малым. Возможно… даже слишком малым. Может, пора это изменить?

Марианна предлагала ей должность главы УБИ вместо покойного деда, но переезжать в новую столицу, сидеть в кабинетах… Это было не для неё. Да и работа слишком важная, чтобы позволять её ей – прокуренной полевой агентке без опыта в управлении. Нет, там найдётся кому занять этот пост. После того, как Люций упокоился, а с Республикой был подписан мир (такой же шаткий, как и прежде, но всё-таки, всё-таки), многие государственные службы содрогнулись от масштабных чисток. Нет, дело было не в тех, кто слушался Люция – просто все эти события вскрыли такое количество коррупции, шпионажа, злоупотребления служебным положением и прочая, прочая, прочая, что…

Но с этим пусть разбираются те, кто покомпетентней. Не она, нет. Она останется на полевой работе, и более того – она уже подала заявку на работу в столице Альянса. Как-то… привыкла к этому городу. К тому же, не бросать же одних Сару и Элизу.

Впрочем, не все дела ещё были закончены. Тина пересекла пустой коридор (после всего чуть ли не половина слуг разбежалась, а родители… те после оглашения завещания Герберта так и вовсе не показывались в поместье) и отворила двери комнаты брата.

Время, которое ей назвали, ведь уже истекло, так?

– И… как он?

В вопросе слышался и страх, и надежда. Иван уверял её, что всё получится, но никогда ведь не знаешь наверняка?

– Нормально, – отозвался Герман сам. – Я… совершенно нормально.

Голос радостно-удивлённый, а главное – бодрый. Умирающие так не говорят. Так говорят люди, собирающиеся жить и имеющие на эту жизнь большие планы.

– Удачи, – усмехнулся Иван Свердлов, глядя на брата и сестру. – Не потрать этот шанс, Герман. Я… не слишком много понимаю в аристократах, но из тебя выйдет отличный глава дома Шраутов.

– Уж явно получше, чем из… них, – Тина покосилась в сторону окна, хотя родители, конечно же, не стояли там и не подслушивали их разговор.

– Я даже не знаю, как тебя благодарить, – Герман осторожно, будто пробуя и не веря, прошёлся по комнате. – Ты…

– Спас тебе жизнь, ага, – хмыкнул Иван. – Знаю. Сам был таким. Сам умирал и был уверен, что умру. Уже почти смирился… а потом оказалось, что жизнь – сюрприз! – бывает не так уж плоха, а главное – не так уж и коротка.

Он покачал головой.

– Просто… один хороший человек, – он поглядел на Германа, – однажды сказал мне, что нужно делать то, что считаешь правильным. Пока ещё можешь.

* * *

Спустя примерно две недели после событий в приграничном городке Лев Дюбуа стоял над могилой своей бабушки.

Фамильный склеп был расположен здесь, в бывшей столице, и… пожалуй, здесь ей было самое место. В городе, который останется в прошлом. Который, может, и не был уничтожен, но никогда уже не станет таким, как прежде – и из которого он уедет.

– Не жалеешь? – Марианна поглядела на него.

Лев вздохнул. Бабушка была сложным человеком. Очень сложным и очень старым, многое повидавшим. Когда-то – даже хорошим человеком, но всем нужно уходить вовремя.

– Небольшое количество скверны, и она могла бы…

– Она отжила своё, – покачал головой Лев. – Она и так прожила долго. Да и что она увидит сейчас? Как её Люций снова ушёл?

Гроб был опечатан магией, которая не пропускала внутрь ни капли скверны. Лев надеялся, что этого хватит.

– Даже если забыть о том, что она сделала и о том, что она хотела сделать…

Он потрогал челюсть. Та всё ещё болела, но, по крайней мере, теперь он мог говорить разборчиво.

– Пусть остаётся тут.

Марианна пожала плечами.

– Думаю, ты прав, – протянула она.

Они вышли из склепа вдвоём, но всё же не рука об руку. После всего, что случилось, Лев выкинул из головы все мысли о воссоединении с Тиной – не после того, как он сдал её Родиону. Но вот Марианна…

Не то, чтобы их чувства были любовью. Не то, чтобы они не нравились друг другу совсем. И не то, чтобы он отказался от идеи сделать-таки наконец фамилию Дюбуа – императорской. То, чего не сумела сделать Мадлен столько лет назад.

А для этого нужно было быть здесь, рядом. Марианна только начинала свой путь, и пусть она действовала достойно – эту дорогу нельзя было осилить в одиночку. Подданные верили в неё. Она верила в себя. А он… будет с ней и поможет по всём.

Это ведь честный обмен, так?

* * *

Спустя примерно две недели после событий в приграничном городке Сара и Элиза тряслись в машине, подъезжая к столице Альянса Пяти.

Вульфрик Белецкий. На фоне всего, что творилось в Империи, о нём не было ничего слышно. Но наивно было бы полагать, что он так просто отдаст власть?

– Как думаешь, – заметила Сара, – что будет дальше? Мы справимся раньше, чем Тина до нас доберётся, или придётся попотеть?

– Шутишь? – Элиза крутанула руль. – После Императора? Мой отец всё-таки не настолько гениален, чтобы мы не сумели расправиться с ним за… ну, самое большое – неделю.

Она помотала головой.

– За тобой люди, за мной люди. Мы справимся, и справимся быстро. Но тебя ведь волнует другое? Что будет… ещё дальше, после этого – так?

Сара пожала плечами. Этот вопрос она пока не задавала.

– За мной люди, за тобой люди, – повторила Элиза. – Они… пойдут в бой рука об руку. И если мы сумеем победить – а мы сумеем – то уж найти после этого общий язык мы как-нибудь, да сможем.

Нет, она не собиралась объявлять демократию и публично отрекаться от аристократического происхождения. Она планировала остаться главой государства. Но править ведь можно по-разному, так? Саре есть что ей предложить. Многое изменится. Элиза надеялась, что к лучшему.

– Как думаешь, – заметила Сара ещё через полкилометра, – почему Марк не разорвал помолвку?

– Надежда на будущее? – хмыкнула Элиза. – На лучшее. На какие-нибудь перемены.

Она помотала головой.

– Эта помолвка ничего не значит в новом мире. Абсолютно ничего. Если я захочу выйти замуж, кто меня остановит? Просто… это символ. Того, что ничего не кончено, и всё однажды может повернуться интересным образом.

* * *

Спустя примерно две недели после событий в приграничном городке я тихо спускался в подвал заброшенного здания.

Заброшенным оно было совершенно недавно. Бывшая столица Империи была покинута, и даже то, что скверна из неё исчезла, не заставило людей вернуться. Да уж, недвижимость тут сильно упадёт в цене, да и потом туристов снизится… или нет?

Может, и нет. Людей привлекают всякие остросюжетные истории и места, где случалось что-то жуткое. Город, который чуть не вымер, но был буквально вытащен с того света – это ли не лучший туристический объект для любопытных душ?

Впрочем, меня сейчас интересовало другое. Я тихо спустился по лестнице, но дверь открыл совершенно спокойно, не пытаясь сделать вид, что меня тут нет. Он всё равно знает, что это не так.

Родион сидел за столом, лицом ко мне. Он уже ждал меня, и на его лице цвета улыбка. Улыбка, впрочем, слабая. Убить его было сложно, но всё-таки прикосновение к Печати – даже короткое – сделало своё дело.

– Марк, – хмыкнул старик. – Я всё ждал, когда ты придёшь.

Я развёл руками.

– Тебя ведь почти невозможно убить, так? Как и меня.

– Это же я научил тебя быть бессмертным, Марк, – кивнул Родион.

– Почему ты не умер, когда я вытягивал скверну?

Родион улыбнулся ещё шире.

– Всегда оставляй что-то при себе. Нельзя забрать то, что я не готов отдать. Люций не знал об этом, не умел… я – знаю и умею.

Он поднялся с места.

– Но вот ты, Марк. Зачем пришёл ты? Ты же не думаешь, что…

Я покачал головой.

– Ты ведь следил за мной, Родион? Так?

– Допустим, – отозвался старик.

– Значит, ты не следил за вторым входом.

Дверь распахнулась. Родион быстро обернулся – и увидел дула устройств, направленных прямо на него. «Гьяллархорн» вмещал в себя пять батарей, и каждую можно было использовать отдельно. Сейчас здесь были три – двое уже были направлены на старика, и ещё одна вот-вот должна была появиться в руках того, кто спустится за мной через три… две… одна…

Господин Сато – сейчас ему на вид было около сорока лет, середина дня, как-никак – умело целился в Родиона. В Республике о нём, кажется, ходили слухи человека, чьи агенты умеют быть невидимыми и проникать повсюду. Что ж, теперь я охотно в это верил.

– Я привёл друзей, – заметил я, садясь на стул. – Если ты не против.

– Господин Долгов, – вежливо поздоровался Сато, не выпуская из рук оружия. – Знаете, я много о вас слышал… но до сих пор не имел чести общаться лично.

– Как и я о вас, – Родион пытался сохранить лицо… Но он уже проиграл.

Родиона не убить. Но… кто мог бы спрятать его так глубоко, чтобы старик уже не выбрался?

Только тот, кто уже засадил в подобную дыру саму Силу. Какой-то осколок Скверны после этого будет ерундой.

* * *

– Ну, вот всё и кончено, – прокомментировал господин Сато через полчаса.

– Что, если он сбежит? – заметил я. – Не сейчас, а лет через… десять. Двадцать. Сто, допустим.

Японец пожал плечами.

– Я бессмертен, господин Ротт. Вы… тоже. На крайний случай есть Иван. Мы найдём, кому присмотреть за ним.

– Вы же запрещали мне появляться в Республике, – усмехнулся я.

– И сейчас запрещаю, – кивнул Сато. – Вы – ходячая бомба, господин Ротт. Сейчас вы сумели устранить излишки скверны внутри себя, но осталось по-прежнему много, и она будет накапливаться. Нет уж, нет уж.

Он покачал головой.

– Вы готовы выполнить моё условие, господин Ротт?

Я пожал плечами.

– Как раз собирался этим заняться.