Текст книги "Фанфик Far Beyond a Promise Kept (СИ)"

Автор книги: oliver.snape

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

– Мы будем заниматься до конца каникул? – спросил он, пытаясь (и терпя неудачу) намазать джем на круассан, не разведя при этом полнейший беспорядок.

– Нет, – ответил Снейп. – Директор рассказывал тебе что-нибудь о заклинании, которое использовали для твоей защиты?

– Нет, – ответил Гарри. – Он просто сказал, что меня спасла любовь моей матери.

Не подними Гарри взгляд, услышав раздраженное рычание Снейпа, он бы не заметил, как профессор скривил губы.

– Магия крови, Поттер. Древняя форма магии, которой в наши дни уже не учат и к которой твоя мать, похоже, воззвала силой своего желания. Именно по этой причине ты теоретически защищен в доме своей тетки, поскольку ты родственник Петунии по крови.

– Понятно, – сказал Гарри, откладывая нож и мысленно спрашивая себя, с чего у Снейпа было такое устоявшее мнение о его тете. – Эту часть упоминали краем.

– Упоминали, – недовольно повторил Снейп. – Это твое задание. Исследуй магию крови и найди, что именно защитило тебя от Темного Лорда.

– Классно, – сказал Гарри. – Мы и так уже просидели целую неделю в библиотеке, работая над защитой для Клювокрыла.

– Нытьем ты моего сочувствия не добьешься, – сказал Снейп, поднимаясь из-за стола и унося чашку в раковину.

– Но вы же знаете, что Малфой все наврал! – запротестовал Гарри.

– Естественно, – ответил Снейп. – Но сделать я с этим ничего не могу и уверяю тебя, директор предложит Хагриду помощь во время слушания.

– Так мне сказать Гермионе, что нам не нужно больше копаться в книгах? – спросил Гарри, почувствовав толику надежды. Не то чтобы он не хотел помогать Хагриду, просто эти поиски по старым делам с участием гиппогрифов были ужасно скучными.

– Если ты хочешь сказать своему другу Хагриду, что более не желаешь помогать ему, то, ради бога, говори, – сказал Снейп, ополаскивая кружку.

Гарри чуть осел в кресле, чувствуя тяжесть в животе от стыда. Хагрид был первым, с кем он познакомился в волшебном мире после жизни у Дурслей, и, хотя порой он был немного странным, он был очень заботливым, и Гарри не мог подвести его.

– Нет, сэр, – сказал он, беря еще один круассан. – Я займусь вашим заданием и Хагриду тоже помогу.

– Конечно же, ты займешься порученным исследованием, – заметил Снейп, поднимая со своего рабочего стола стопку пергаментов, которые собирался проверить. – В конце концов, ты дал слово, что будешь слушаться, если хочешь, чтобы наши уроки продолжались и дальше. – Он поднял руку, и из-под груды бумаг на столе выскочила небольшая рамка и подлетела к ним. Оказывается, Снейп вставил подписанными ими “контракт” о возобновлении уроков в рамку, отчего Гарри покраснел, хотя сам и не понял почему. – О, и последний Рождественский подарок, – сказал Снейп, бросив ему сверток. Открыв его, Гарри обнаружил внутри длинный черный кожаный шнурок с бусинкой на одном конце и петелькой – на другом.

– Спасибо, – сказал Гарри, вертя шнурок в руках. – Что это?

– Оберни его вокруг лодыжки и закрепи. Думаю, трех раз будет достаточно. На него наложено следящее заклинание, – сказал Снейп, начав делать пометки на сочинениях.

– А-а-а…. А разве браслеты не для девчонок? – спросил Гарри, стараясь не показаться неблагодарным.

– Конечно, и еще для преступников, – ответил Снейп, и Гарри мог поклясться, что профессор едва сдерживал ухмылку. – Твоя идея с татуировкой хороша, но она останется навсегда и потребует разрешения от опекуна. Этот браслет не привлечет внимания, и я надеюсь, что ты будешь носить его постоянно, пусть даже и под носком, раз тебя так волнуют вопросы стиля.

– Я буду его носить, – сказал Гарри, наклоняясь, чтобы надеть браслет. – До весны недалеко, а вы же знаете, что Волдеморт любит ждать до конца учебного года, чтобы что-то предпринять.

Снейп замер, оторвав перо от сочинения, в котором делал пометки, но через мгновение продолжил писать.

– Выметайся, Поттер. Иди в библиотеку и раздражай кого-нибудь другого.

Гарри не переставал ухмыляться всю дорогу, что поднимался из подземелий.

* * *

Запретный лес – а Гарри был в нем уже дважды (и дважды чуть не умер) – все еще был темным и зловещим. Гарри крепко сжимал метлу, шагая вслед за Снейпом, уверенно двигавшимся впереди. Мальчик предположил, что эта уверенность была следствием его частых визитов в лес за ингредиентами для зелий.

Но по мере того, как они заходили все глубже, тени и запах торфа начали пропадать, пока, наконец, Снейп не привел их на довольно большую поляну. Неподалеку от них копошились животные, скорее всего, наблюдавшие за ними, но самих их было не видно. Выйдя из леса, Гарри поднял взгляд, вздрогнув от яркого света холодного голубого неба.

– Держись в пределах поляны, – предупредил Снейп, отходя чуть в сторону от тропинки и скрещивая руки.

Гарри окинул взглядом кольцо из веток деревьев, окружавших поляну, а затем опустил глаза на метлу в руке.

– Эта метла ведь проклята, да? – спросил он, скрупулезно изучая потертую рукоятку и погнутые прутья.

– С чего ты это взял? – вопросом на вопрос ответил Снейп одновременно серьезным и саркастичным тоном.

– Вы не разрешаете мне подняться на высоту, при падении с которой я могу серьезно пострадать, – подметил Гарри.

– Садись уже на метлу, – фыркнул Снейп, хотя в его тоне не было особой злости. – И этой высоты будет вполне достаточно, чтобы травмироваться.

Гарри взлетел, двигаясь настолько плавно, насколько позволяла древняя школьная метла. Он сделал несколько кругов, держась близко к земле и прощупывая метлу, и уже было собирался обернуться к Снейпу, когда в него врезался знакомый оранжевый мячик.

Гарри открыл было рот, чтобы запротестовать, но тут же закрыл его и постарался уклониться от следующего летящего в него мяча.

– Вы что творите?! – закричал он, ныряя и поворачиваясь, насколько позволяла метла, в то время как Снейп послал в него очередной залп.

– Сражение в воздухе отличается от того, что происходит на земле, – спокойно ответил профессор, внимательно следя за гарриными движениями.

– Он не будет бросать в меня вещи! – выкрикнул Гарри, едва не зацепив ногой ветку, пролетая мимо Снейпа.

– Доставай палочку и защищайся! – рявкнул Снейп, делая паузу, чтобы Гарри успел неуклюжим движением выудить палочку из кармана. Следующие несколько минут мальчик пытался уклоняться и отстреливаться от мячиков, но все же большая часть из них долетала до него.

Снейп продолжал метать мячи, и постепенно у Гарри начало лучше получаться попадать по ним, и тогда профессор изменил тактику, принявшись стрелять ему в спину.

– Вы жульничаете! – закричал Гарри, вслепую метнув заклинание куда-то за себя, чем едва не поджег дерево.

– Думай! – огрызнулся в ответ Снейп, наблюдая за ним. Теперь в Гарри попадало еще больше мячей, а потому он раздражено надулся и крикнул “Protego!”. Он хотел передышки, и, к его удивлению, заклинание действительно защитило его. – Хорошо, – сказал Снейп, не прекращая свою оранжевую атаку со всех сторон. – Держи его.

Гарри так и сделал, хотя по началу, сосредоточившись на щите, он мог летать лишь по кругу, едва избегая деревьев. Но от мячиков он все равно был защищен, а потому начал мысленно представлять себя внутри защитного пузыря. Это сработало, поскольку визуализация была куда сильнее простого произнесения заклинания в голове, и Гарри смог уделить больше внимания качеству полета.

– А теперь попади в мишень, – приказал Снейп, указав рукой в сторону новоявленной мишени между двумя деревьями. Он перестал наколдовывать мячики, вместо этого заставив уже валявшиеся на поляне летать в плотном круге вокруг Гарри.

Мальчик сделал еще несколько кругов над поляной, сосредоточившись одновременно на метле и стрельбе по мишени. Гарри не сомневался, что как только он запустит заклинание в мишень, его щит рухнет, и его атакуют. Он очень сомневался, что сможет одновременно летать, колдовать и поддерживать щит, но понимал, зачем Снейп испытывает его. Сам он не мог вообразить Волдеморта на метле, палящего в него заклинаниями, но, если при нем будет та же группа Пожирателей Смерти, что и в первую войну, такой поворот событий был возможен.

Гарри сделал еще один круг над поляной, а затем поднял палочку и приготовился произнести заклинание. Он чувствовал, как вокруг него задрожал щит, но сосредоточился на мишени и попытался представить, как заклинание проходит сквозь, не вредя ему. Из палочки вырвалось заклинание, и Гарри увидел, как оно врезалось в центр мишени, и едва успел триумфально улыбнуться, когда его нога задела ветку, и его концентрация нарушилась. Пока он падал, по нему били оранжевые шарики, и в итоге он врезался в землю с глухим ударом.

– Оу, – жалостливо простонал Гарри, заморгав, когда над ним нависла тень. Должно быть, он на пару секунд потерял сознание, поскольку Снейп стоял совсем не там, куда он упал.

– Когда стоит выбор между тем опустить щит или заработать сотрясение мозга, опускай щит, – сказал Снейп голосом, полным сарказма, смотря на него сверху вниз.

– Понял, – ответил Гарри, чуть кивнув. Но это оказалось плохой идеей. – Кажется, меня сейчас стошнит.

* * *

– Не засыпай, – приказал Снейп, уйдя по коридору в сторону своего кабинета и оставив дверь открытой.

Гарри сидел в кресле Снейпа (потому что лежать в нем было нельзя), завернувшись в одеяло и держа в руках стакан воды, пока его головная боль постепенно сходила на нет. Перед ним на столе остался стоять пустой флакон из-под зелья. Снейп отказался отпустить Гарри в башню Гриффиндора, поскольку из-за сотрясения кто-то должен был проверять его состояние каждые два часа, его друзьям Снейп это не доверял, а объяснять ситуацию мадам Помфри ему не хотелось. Поэтому Гарри вновь оказался в подземельях.

– Твои маленькие друзья либо очень предусмотрительны, либо имеют скрытые неприятные черты характера, – сказал Снейп, занося в комнату небольшую сумку. В ней оказалась гаррина пижама, записная книжка и самый первый свитер от миссис Уизли, который теперь уже был слишком мал ему. Гарри использовал его в качестве своеобразного символа, дающего ему чувство безопасности, поскольку пряжа была очень теплой и пахла Норой. Снейп, похоже, тоже догадался, что он собой представлял.

– Он теплый, – настоял Гарри, тут же засунув руки внутрь свитера.

Удивительно, но Снейп ничего не сказал и уселся на диван рядом с ним.

– У меня есть вопрос, – начал Гарри, держа руки внутри свитера, но смотря на Снейпа. – Почему их называли Пожирателями Смерти? Разве это не странное название?

Снейп наградил его взглядом, по которому было понятно, что он считал его чокнутым.

– Человек не может ничего бояться, если регулярно питается смертью, – загадочно ответил он, словно уже давал ответ на этот вопрос.

– Но это ведь не имеет смысла, – возразил Гарри. – Как можно есть смерть? Не думаю, что духи сильно питательные, да и все равно можно бояться кучи вещей. Даже Волдеморт боится Дамблдора.

Снейп уставил на Гарри без единой эмоции на лице.

– Эта метафора, Поттер, – наконец произнес он. – И это название использовалось, чтобы вселять страх в чужие умы и давать силу самим Пожирателям Смерти.

– Понятно, – сказал Гарри, очень осторожно кивая, чтобы не усилить головную боль. – Страх перед именем лишь увеличивает страх перед тем, кто его носит.

– Именно, – согласился Снейп. Он просматривал книгу о магических ритуалах, на обложке которой было несколько очень выразительных пятен.

– Он мог бы назвать их Призраками ночи, – предположил Гарри, осторожно касаясь головы, чтобы пощупать то место, которым ударился о землю. Там оказался небольшой порез, который весьма ощутимо побаливал.

– Призраками ночи? – переспросил Снейп несколько пренебрежительно. – Занимайся своей учебой, Поттер. Тебе недостает воображения, чтобы стать суперзлодеем.

– Ха, – буркнул Гарри. – Тетя Петуния ведь ненавидит вас, верно?

Он закрыл глаза, потому что перед ними мелькали яркие точки, и мысленно пожалел, что Снейп не дал ему обезболивающее посильнее.

– Скорее всего, – тут же ответил профессор, никак не отреагировав на резкую смену темы.

– Должно быть, это началось еще тогда, когда вы были детьми, – продолжил Гарри, наблюдая за реакцией Снейпа. – Я начал жить у нее, когда ей было двадцать три, и совершенно точно знаю, что с тех пор в дом не приходил никто из нашего мира.

– У нас новая традиция? – спросил Снейп, заложив в книгу обрывок пергамента, чтобы пометить страницу. – Показывать способность делать серьезные логические выводы после двух лет совершенно непримечательной работы на уроках зельеварения?

– Вот только не надо быть таким злым, – хмуро ответил Гарри. – Вы сказали мне разобраться с магией крови, и мне стало интересно, почему она согласилась на это, раз так ненавидит весь наш мир.

Гарри взял с кофейного столика свою записную, где делал пометки по исследованию, и кинул на Снейпа сердитый взгляд.

– И? – спросил зельевар, постукивая пальцами по пергаменту, который читал.

– И ничего. В книгах много чего написано о смерти моих родителей, но ни слова не сказано о том, что случилось после.

На этот раз Снейп поднял на него взгляд, и Гарри очень захотелось, чтобы он этого не делал, потому что глаза у него были на мокром месте.

– Петуния Эванс выросла в том же городе, что и я, Кокворте, – сказал Снейп, указав на картину с домом, висевшую на стене. – В срока двух домах от моего. Она относилась к высокомерной элите, испытывающей глубокое отвращение к реалиям рабочего городка, в котором ей приходилось жить, и с нетерпением жаждала возможности сбежать оттуда. Она уехала в восемнадцать лет, не желая иметь ничего общего со своей сестрой, родителями и всем, что напоминало ей о том, откуда она была родом. Так что я могу догадаться, как она оказалась в столь скучном магловском пригороде и что появление племянника на ее пороге лишь, скорее всего, усилило ее ненависть ко всему, что связано с нашим миром.

Гарри сидел, чуть приоткрыв рот, удивленный объемом информации, который Снейп по своему желанию выдал ему.

– Меня не было там той ночью, но я подозреваю, что Петуния не столько согласилась на защиту магией крови, сколько ей ее навязали.

Гарри с трудом сглотнул, проклиная свое сотрясения, потому что ему безумно хотелось свернуться клубочком и заснуть.

– Точнее ей навязали меня, – сказал Гарри.

– Что ж, да, – ответил Снейп, беря другую книгу из стопки на кофейном столике. – Пусть это будет твоей мотивацией. Чем быстрее ты победишь Волдеморта, тем быстрее ты сможешь покинуть их дом.

– Но я даже не знаю, как это работает. Дамблдор сказал, что все дело в том, что в наших жилах течет одна и та же кровь, что именно это дает мне защиту. Но все ведь не может быть так просто, верно?

Снейп вздохнул.

– Дело в крови, но еще и в том, что она взяла тебя к себе. Она твой опекун, Поттер. Она исполняет ту же роль, что и твоя мать.

– Ни черта подобного! – взорвался Гарри, резко встав, отчего у него тут же закружилась голова. – Она никогда этого не делала!

Он бросился в сторону ванной, до которой была всего пара шагов, по дороге наткнувшись на дверной косяк, потому что едва держался на ногах.

– Поттер!

Судя по паузе, с которой отреагировал Снейп, его застала врасплох внезапная вспышка ярости. Гарри не стал кричать на Дамблдора, когда тот на первом курсе сказал ему, что его уберегла его тетка. Но с тех пор он успел посмотреть на семьи своих друзей и не раз сталкивался с опасностью в школе, а потому больше не собирался терпеть все эти оправдания.

Тетя Петуния, может, и уберегла его от опасности, когда он был маленький, но сам по себе Гарри не раз попадал в неприятности, а потому больше не желал быть перед ней в долгу за мнимую защиту. Особенно учитывая, что она обращалась с ним, как с каким-то Оливером Твистом, когда он был ребенком.

Гарри склонился над раковиной, прижав пальцы к виску в попытке избавиться от головокружения. После проведенного им исследования магии крови, во время которого он узнал, насколько сильной должна была быть материнская любовь, чтобы дать ему защиту, у него было отвратительное чувство, что ненависть его тети пустила на ветер все усилия, затраченные на заклинание.

Он сглотнул комок в горле, вспоминая последнее лето, когда Снейп, человек, которому он даже не нравился, выделил ему свой кабинет и койку, узнав, что Гарри не нравилось спать в открытых пространствах. Тетя Петуния же много лет держала его в чулане, игнорируя его крики и слезы, когда ему снились кошмары о смерти родителей и ярком зеленом свете.

Пытаясь прояснить мысли в голове, Гарри едва обратил внимание на то, дверь позади него открылась. Ничего не изменилось с тех пор, как он был маленьким. Его тетя все еще ненавидела его, а защита крови сработала против Волдеморта на первом курсе, а потому Гарри приказал себе заканчивать ныть.

– Джон.

Голос Снейпа раздался словно издалека, хотя тот стоял прямо за ним. Руки у него были холодными, а пальцы худыми и очень сильными, что Гарри ощутил, когда Снейп повел его к выходу из ванной. Сильная хватка вокруг плечей держала Гарри прямо, хотя его ногам, похоже, движение пришлось не по душе, а тело прямо-таки уговаривало прилечь.

– Я так понимаю, что в твоей небольшой истерике виновато сотрясение мозга? – спросил Снейп сухим тоном. Они прошли мимо кофейного столика в сторону проема в стене рядом с рабочим столом.

Гарри открыл было рот, чтобы возразить, но затем покачал головой, отчего та закружилась еще сильнее.

– Ну да, проблема в этом, – пожаловался он, не став сопротивляться, когда его уложили на большую и удобную кровать. Голова пульсировала, и ему хотелось просто уснуть, хотя он и знал, что Снейп будет проверять его каждые два часа, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.

– Для того чтобы заклинание сработало, – повторил Снейп спокойно, снимая с него очки, – Петуния должна была заменить твою мать.

Гарри перекатился на живот, не открывая глаз, потому что так его слезы были не столь очевидны. Тетя Петуния никогда не заменит его мать. Гарри ей не позволит.

– Послушай внимательно то, что я скажу тебе, – сказал ему Снейп, садясь на край кровати. Гарри показалось немного странным, что он лежал в кровати Снейпа (хотя, по крайней мере, поверх покрывала), в то время как профессор сидел у него в ногах. – Для того чтобы заклинание сработало, была необходима материнская фигура, приходящаяся тебе кровным родственником. Петуния Дурсль никогда даже близко не сравнится с твоей матерью, однако для твоей защиты подобная ассоциация была необходима.

– Измените заклинание, – сказал Гарри в покрывало. Он не хотел двигаться.

– И кто, по твоему мнению, должен пожертвовать собой в этот раз? – спросил Снейп. В его голосе отразилась смесь серьезности и сарказма, и Гарри слепо поднял ногу, чтобы пнуть его.

– Я не хотел, чтобы они умирали за меня, – сказал Гарри, крепко зажмуриваясь, но одна слеза все же побежала по его щеке. – И не хочу, чтобы кто-то еще этот делал. Вы учите меня, и этого достаточно.

Снейп не ответил, но Гарри почувствовал, как сверху на него опустилось одеяло, в которое его осторожно закутали. Это странным образом успокоило его и развеселило, поскольку он осознал, что теперь его ноги были прижаты к кровати.

– Твоя вера в меня одновременно поражает и немного беспокоит, – задумчиво произнес Снейп, усаживаясь обратно. Гарри слышал, что он что-то писал, и запоздало понял, что у него практически прошла голова.

– Да вы же страшный, как черт, – медленно произнес он, борясь со сном. – Кто ж вас не боится?

– Темный Лорд, – ответил Снейп чуточку более серьезным тоном. – И тебя он тоже не боится.

– А с чего бы ему бояться меня? – спросил Гарри, не открывая глаз и уткнувшись в покрывало. Он лежал не так высоко, чтобы дотянуться до подушки, но ему и так было удобно. – Мне же тринадцать. Не то чтобы я ему ровня.

– Ты тринадцатилетний мальчишка, который однажды уже победил его, – ответил Снейп с упором на вторую часть предложения.

– Это неважно, – пробормотал Гарри, натягивая одеяло повыше. – Нужно быть совсем глупым, как Дадли, чтобы наткнуться на те же грабли во второй раз.

Гарри уже почти заснул в повисшей тишине, пока Снейп раздумывал над ответом, а потому вздрогнул, когда тот вдруг встал.

– Ты бы удивился.

Гарри собирался задать вопрос, но ему было так тепло и удобно, что сон овладел им раньше, чем он смог ответить.

* * *

Закрытая лаборатория для изготовления зелий, скрытая за двумя запертыми дверьми и фальшивым шкафом в чулане, была расположена в подземельях в десяти минутах от квартиры Снейпа. Несмотря на то, что Снейп часто варил зелья на своей кухне, он предпочитал не держать их в своей школьной квартире, потому что в Хогвартсе всегда что-то происходило, а варка основы для школьных зелий требовала много пространства.

И все же это место очень нравилось Снейпу. Там было тепло, а вдоль одной из стен был расположен длинный стол во всю ее длину. Котлы разных размеров и материалов был расставлены по возрастанию на полке, закрепленной на стене. В шкафу рядом с ней расположились черпаки, совки и лопатки всех вообразимых размеров, а углу стоял небольшой стол, на котором лежало несколько книг с рецептами. На каменный же пол было наложено смягчающее заклинание на случай затяжных периодов варки. Помимо этого у Снейпа была впечатляющая коллекция ножей на полке над черпаками, которыми с легкостью можно было резать, шинковать, строгать, крошить, давить и вырезать ингредиенты.

А еще Снейпу нравилась эта комната потому, что лишь несколько человек во всей школе знали о ее существовании.

– Добрый вечер, Северус, – поприветствовал его Дамблдор, закрывая за собой дверь. Директор не часто приходил к нему, когда он варил зелья, но Снейп, в общем-то, был не против этого. Скрывать ему здесь было нечего, а их разговоры порой стимулировали его к решению проблем, над которыми он работал в данный момент.

– Директор, – ответил Снейп, осторожно взвешивая молотую кожу крюкорога.

– Ты уже успел взглянуть на гаррину новую “Молнию”? – спросил Дамблдор, двинувшись к столу, чтобы сесть.

– Полагаю, это, конечно же, самая лучшая и дорогая модель на рынке, – ответил Снейп, не сводя глаз с зелья, в которое добавлял порошок. – Мне там смотреть не на что.

– Северус, – цыкнул Дамблдор, хотя тон его совершенно не был сердитым. – Он получил ее в качестве подарка от анонима…

– Да-да, – перебил его Снейп, засыпав весь порошок и отходя от котла. – Я проверил ее на обработку зельями, но ничего не нашел.

– О, – произнес Дамблдор с улыбкой. – А как проходят ваши уроки?

– За исключением небольшого перерыва они проходят куда более гладко, чем я предполагал изначально, – ответил Снейп, шинкуя свеклу на ровные кусочки с той же скоростью и аккуратностью, что когда-то заставляли его отца горестно причитать о его потенциале стать прекрасным шеф-повором.

– Значит, мистер Поттер доказал, что совершенно непохож на своего отца? – спросил Дамблдор с ноткой веселья в голосе.

– Это всегда было лишь оправданием, – огрызнулся Снейп, поднимая нож и указывая им на директора. – О чем вы и сами прекрасно знали.

Дамблдор вздохнул, наклоняясь вперед, чтобы взглянуть на книги, лежавшие открытыми на столе Снейпа. Большинство из них были раскрыты на разделе об отварах для регенерации, а в одной была особенно отвратительная глава о фантомных конечностях и ампутации.

– Ты не рассказал Гарри о данном мне обещании, – заявил Дамблдор. Это был не вопрос, но Снейп все равно ответил.

– Или о том, что я молил вас о прощении? Нет, – ответил Снейп холодным тоном. – Я не сказал мальчику, что обрек его мать… его родителей на смерть. Не сказал я ему и о том, что единственным способом искупить этот поступок и избежать вашего возмездия было пообещать посвятить свою жизнь его защите.

На мгновение в комнате повисло молчание, пока Снейп дважды сверился с рецептом и добавил шесть семян ванили, сосредоточившись, чтобы не ошибиться при подсчете.

– Это тема едва ли подходит для разговора за чашечкой чая, – наконец сказал Снейп, раздраженный повисшим молчанием. Дамблдор, однако, не засмеялся, вместо этого обратив на него свой задумчивый взгляд. Снейп заметил это краем глаз и подумал (не без раздражения), что так бы отец мог бы смотреть на сына в момент, когда тот творил какую-то глупость.

– А ты не подумал, что Гарри может обо всем узнать? – спросил Дамблдор мягко, но неудовлетворенно.

– Он не глуп, – тут же ответил Снейп, чувствуя себя странно оскорбленным. Он был весьма впечатлен попыткой Поттера извиниться (хотя то и была идея Грейнджер) и вовсе не врал, когда сказал, что его исследование подвело итог под тем, что Снейп сам уже обнаружил. И хотя Поттер была весьма умен и внимательно слушал во время их занятий, Снейп знал, насколько опасно было терять бдительность в этом замке, а потому никогда внешне не показывал свое истинное отношение к Поттеру. – Однако я бы предпочел отложить все эти откровения до тех пор, пока Темный Лорд не будет повержен.

– Хм, – произнес Дамблдор, вставая из-за стола. Он поднял банку пепла саламандры со стола слева от Снейпа и принес ее с собой. – Ты боишься, что он во всем обвинит тебя? Ты никак не мог знать, кого Волдеморт выберет своей мишенью.

Снейп опустил нож, сжимая его теплую деревянную рукоятку, и наградил Дамблдора взглядом, от которого молоко могло свернуться.

– Поттер жаждет убить Сириуса Блэка за то, что тот предал доверие его родителей и выдал их Темному Лорду. Мое преступление не сильно отличается от этого.

– Но ты учил его. Я верю, что Гарри поймет, что ты пытаешься исправить совершенные в прошлом ошибки, – настоял Дамблдор, наблюдая за тем, как закипает серебристо-голубое зелье.

– Да и правда, – сказал Снейп, взявшись молоть два грамма окаменевшей морской звезды в ступке. – Вас он, похоже, простил за то, что вы бросили его на пороге дома его родственников.

Дамблдор заметно вздрогнул, и Снейп вздохнул, сожалея, что сказал это.

– Прошу про…

– Нет, Северус, – перебил его Дамблдор, поднимая руку. – Ты совершенно прав. Я могу лишь быть благодарным за это.

Снейп кивнул, не желая начинать спор о детстве Поттера. Что сделано – то сделано, и данное решение превратило Поттера в кого-то, совершенно не похожего на отпрыска Малфоев, что уже делало его приемлемым по стандартам Снейпа.

– Раз уже речь зашла о его жалких родственниках, то кто в действительности является законным опекуном Поттера?

Снейп добавил молотую морскую звезду к свекле и приготовился отправить их смесь в котел.

– Дурсли по доверенности, – ответил Дамблдор с задумчивым выражением на лице. – Его официальным опекуном является Сириус Блэк, как крестный отец, но, конечно, бумаги так и не были подписаны, поскольку он пребывал в Азкабане.

Снейп сделал паузу в приготовлении зелья, пробормотав заклинания для его заморозки. Отворачиваясь от котла, он поднес руку ко лбу и потер висок.

– Хотите сказать, что у Гарри Поттер, у Мальчика-который-выжил, нет законного опекуна ни в магловском, ни в магическом мире?

– Я…

– И что единственный человек, который по закону может потребовать опекунство, не только сбежал из Азкабана, но еще и был замечен рядом и внутри замка?

Дамблдор, похоже, боролся с улыбкой, что лишь еще больше раздосадовало Снейпа.

– Двенадцать лет – это долгий срок, неудивительно, что я мог о чем-то забыть, – нашел себе оправдание Дамблдор. – К счастью, я искренне сомневаюсь, что даже Министерство функционирует настолько плохо, чтобы позволить сбежавшему преступнику заявить права на опеку.

– Нет, – вздохнув, сказал Снейп. – Но он может завершить бумажную работу, что в дополнение к опеке над Поттером даст ему полный доступ к его счету, который, по моим чудесным воспоминаниям о Джеймсе Поттере, едва ли пуст.

– Не думаю, что счета Блэков тоже пустуют, – задумчиво произнес Дамблдор.

– Дело не в этом, – пробурчал Снейп.

– В любом случае гоблины не дадут Сириусу Блэку доступа к гарриному счету.

– Правда? – спросил Снейп с усмешкой. – Люциус Малфой дважды оказывался в Азкабане, и, заверяю вас, он знал о том, что происходит с каждым кнатом, сиклем и галлеоном на его счетах.

– Что ж, – произнес Дамблдор, хотя, судя по его виду, он тоже пытался сдержать улыбку. – Почему-то мне не кажется, что Сириус Блэк будет давить на те же кнопки, что и Люциус Малфой.

– Нет, – согласился Снейп, доставая с полки слева от себя банку с глазами жуков. – Но тот факт, что Сириус Блэк был назван Поттерами крестным отцом мальчика, остается неизменным, и гоблины об этом знают.

– Жаль, что хорошие мысли частенько приходят с запозданием, – вздохнул Дамблдор. – Хотя ты прав, эта проблема требует немедленного решения. Есть идеи?

Фыркнув, Снейп уселся на высокий стул, задрав ноги на перекладину между его ножек.

– Кажется, Поттер очень нравится бывшему эльфу Малфоев, – задумчиво произнес он.

– Северус, – одернул его Дамблдор. – Ремус Люпин? В конце концов, он был близким другом Джеймса и Лили…

– А еще он оборотень, – рявкнул Снейп. – Неприемлемо.

– Ты прав, – сказал Дамблдор, игнорируя грубый тон зельевара. – Министерство никогда этого не позволит. Я, увы, слишком стар и занят надвигающейся войной.

Он умолк, думая о чем-то про себя, в то время как Снейп молча сидел за рабочим столом. На противоположной стене висела периодическая таблица элементов, на которую он и уставился, подавляя желание высказать Дамблдору, что не он один тут предчувствовал надвигающуюся битву.

– Полагаю, кто-то из членов Ордена, вроде Уизли или тебя самого, подошел бы на эту роль лучше всего.

Это должно было бы побудить Снейпа устроить скандал с криками и проклятьями в адрес призраков прошлого. Но он учил Поттера с лета и по-прежнему отказывался мириться с тем, что ребенок Лили стал мишенью, в то время как он дал слово защищать его.

– Я бы не стал возражать, хотя процесс сокрытия этой информации будет походить на кошмар, – спокойно ответил Снейп, беря нож и приступая к подготовке следующего ингредиента. Не часто ему доводилось видеть удивление на лице директора, а потому он весьма наслаждался слегка пораженным молчанием, которое повисло в комнате. – Я бы посоветовал вам спросить Поттера, кого бы он предпочел увидеть в этом качестве. Ваше последние решение относительно места его проживания оказалось не слишком принятым для него.

– Да, это так. Но когда-нибудь ты поймешь, что очень сложно отказать себе в том, что, по твоему мнению, будет лучше для кого-то, – сказал Дамблдор с пристыженным видом, на который ему все-таки хватило совести.

– Вы так думаете? – спросил Снейп, быстро работая ножом. – Это касается всех студентов или только его?

Снейп не стал упоминать об ошибках своей юности и о том, с какой легкостью он бросил все свои планы на жизнь, которые они с Лили строили в детстве. Для этого потребовалась лишь одна холодная весенняя ночь и осознание того, что его жизнь и безопасность не стоили того, чтобы отстранить от занятий, что уж говорить об исключении, двух проказливых студентов.