Текст книги "Fallout Equestria: Обыденная нежизнь (СИ)"

Автор книги: Nyerguds

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

– …коров?

– Да, их сейчас браминами называют, и лишь Богини знают, почему. Так та программа размножения до сих пор в силе?

– Наше стойло открылось неделю назад. У него, вообще-то, должны были быть сенсоры снаружи для измерения уровня загрязнения радиацией и токсинами, но они не уцелели. И лет пятьдесят назад Совет Стойла принял решение о начале исследований по выяснению возможности приёма каких-либо сигналов снаружи. Положительный результат был получен где-то год назад.

– Целый год, а открылись лишь неделю назад? – удивился гуль. – Осторожные у вас там ребята.

Мисти кивнула:

– Отдел по Исследованию Пустоши перебрал все обрывки трансляций, собрал команду аналитиков и в конечном счете проинформировал жителей Стойла о политической ситуации снаружи. Несколько месяцев прослушивания пропаганды Красного Глаза и передач диджея Pon3 сформировали некоторое представление о Пустошах. Как бы без него ощутили себя пони из Стойла, отправившиеся наружу, даже не берусь предполагать. Через некоторое время все жители получили доступ к радиотрансляциям с поверхности, однако непонятные нам темы всё ещё оставались… те же крышки, например. Диджей о деньгах-то особо не разглагольствовал. Несколько раз от него приходилось слышать, как Красный Глаз назначает награду за чью-то голову, но поскольку диджей всегда был на стороне свободного населения Пустошей, то он никогда не говорил об их величине или наименовании валюты.

Она посмотрела на своего компаньона-гуля:

– Да даже если бы мне и рассказали про крышки, я всё равно бы не поверила, что именно так называют на пустошах деньги. В смысле, крышки… правда, что ли? Да у нас в стойле наверняка аппарат есть, который их делает.

– Так вы информированы куда лучше, чем я представлял, – сказал Лемон. – И всё же вы серьёзно недооценили опасность здешних мест.

Мисти кивнула:

– Мы были в курсе политической обстановки, но не особенностей местной дикой природы. Совет и ОИП знали об этом куда больше, потому, видимо, и планировали невыносимо долго и тщательно. Но Биг Эпл, Спрей Пейнт и я – нам не хотелось ждать. Знаю, глупо это.

Поникнув, Мисти вздохнула:

– Биг Эпл и я, мы… не могли быть вместе. Из-за Программы. Мол, это «может быть опасно для будущих поколений». Нам-то это казалось полной чушью. Следующие поколения всё равно бы отправились покорять просторы наружного мира. Потому мы и сбежали. По пути нас перехватил Спрей и настойчиво заявил о своём желании идти с нами, мы его и взяли.

Уставившись перед собой полным сожаления взглядом, она медленно покачала головой:

– Мы даже оружия не захватили…

Лемон Фриск сразу помрачнел:

– Так ты своего любимого потеряла? Дискорд побери… а я тут потчую тебя своими двухсотлетними историями, когда у тебя такое? Я так сожалею.

Мисти решительно покачала головой:

– Не стоит. Беседы о таких случаях помогают нам преодолеть их, взглянуть на них более трезво.

Она бросила взгляд на Спрей Пейнта и понурила голову:

– Поверь, уж я-то знаю.

Поход продолжался. Солнце в который раз подмигнуло из-за облачной завесы, и Кэпсуорт подошёл к Лемону, чтобы обсудить текущую ситуацию.

– Как думаешь, тут безопасно, чтоб лагерь разбить? – спросил единорог.

– Когда мы с Мисти здесь шли, нас никто съесть не пытался.

Кэпсуорт усмехнулся:

– Без обид, но будь я хоть рейдером-каннибалом, я б всё равно гуля есть не стал.

– Но я не думаю, что радигатора это остановит, – заключил гуль, мысли о его поедании кем-то ничуть его не пугали. – Хотя радтараканы и держатся от меня подальше. Наверное, из-за моей некроауры. А дискорд возьми, да она даже и на большинство пони влияет.

Он бросил взгляд на кобылу, стоявшую близ него:

– Но, к сожалению, не на всех.

Мисти лишь ухмыльнулась в ответ.

Кэпсуорт кивнул:

– Ну что ж, похоже, в чистом поле будем лагерь разбивать. И надеяться, что поблизости не окажется никаких тварей. Я скажу парням, чтоб подежурили. Я ж думаю, подсобить ты им можешь?

– Да без проблем, – ответил Лемон. – Я всё равно не сплю.

Мисти удивлённая повернулась к нему:

– Не спишь? Но ты же заселялся в гостиницу вместе с нами.

– А ещё я не хочу оставлять друзей без присмотра в непонятной гостинице незнакомого городка.

Мисти одарила гуля благодарным взглядом:

– Спасибо.

* * *

Установив палатки, группа расселась перед разведённым костром. Огонь отпугивал радтараканов, да и дозорным так было легче разглядеть угрозы покрупнее. Оставалось лишь надеяться, что он не привлечёт рейдеров.

Спрей Пейнт улёгся рядом с Мисти лицом к костру:

– Ну что, народ?

– Ты сегодня что-то много с Кэпсуортом говорил, – заметила Мисти.

Спрей улыбнулся:

– Ну да. И среди прочего он спросил, так ли уж я хочу потом остаться с вами.

Глаза Мисти округлились:

– Что?! Ты ведь не собираешься передумывать, я надеюсь?

– А почему бы и нет? – ответил жеребец. – Ему и вправду нужна помощь, я-то знаю, я уже поработал день в его магазине.

Он взглянул на Мисти:

– А кроме того… Я ведь так и останусь лишь влюблённым дурнем, если пойду с вами. Ты-то точно должна это понимать.

Печальная серьёзность появилась на лице Мисти:

– Но… ты же единственный мой друг…

Но вдруг осознав, что она говорит, единорожка взглянула на Лемона и вздохнула:

– Ты прав, Спрей. Прости. Мне правда очень хотелось бы быть тебе больше, чем другом, но в жизни мало чего происходит так, как нам хочется.

– Да не парься, Ржавая. Переживу как-нибудь, – улыбнулся Спрей Пейнт.

– Не называй меня так, ты, Краскопульт! – с наигранной обидой воскликнула Мисти.

– Что, теоретик диванный, правда глаза режет? – отбивался Спрей Пейнт. А Лемон про себя отметил, что подобные спарринги, вероятно, весьма часто происходили ещё и в Стойле.

– Поумней ничего не придумал? – Мисти залилась хихиканьем. Вскоре к ней присоединился и бирюзовый пони, а щекотание боков лишь ускорило это.

– Нечестно! – бросил Спрей Пейнт. – Ты этим копытом в гуля тыкала!

– Вот и отлично! Может и ты помягче станешь!

– А если я не хочу?

Спрей стал щекотать Мисти в ответ, и вскоре дружеский спарринг превратился в приправляемые смехом катания по земле.

Но вот пара уже утихомирилась, оставшись просто лежать на спинах.

– Спасибо. Мне этого так не хватало, – произнесла Мисти.

С печально-радостным выражением лица Спрей ответил:

– Знаю, Мисти. Знаю, – он снова перевернулся на живот и уставился на костёр. – И именно поэтому я должен уйти.

Мисти кивнула:

– Понимаю. Не должна я была тогда позволять тебе идти с нами.

– Видимо, да, – отвечал Спрей. – Но если подумать, что из-за этого в пасти того радигатора могла погибнуть ты, то мне кажется, я всё-таки не зря пошёл с вами.

Мисти перевернулась на живот и примостила голову на передних копытах:

– Спасибо.

Лемон глядел на эту пару, и наконец понял природу такого их взаимодействия:

– О-о, какая молодость, сколько, э-э, жизни!

– А каково было жить в Стойле Один? – спросил его Спрей. – Скучно-то, наверное, было, двести лет там сидеть?

– Да, становится скучно. Хотя способы борьбы со скукой находятся всегда. А один из них, как я слышал, весьма распространён среди Стойл, да и на Пустоши тоже.

– И это… – начала Мисти, понимая, что гуль сам ничего не скажет, если его не спросить.

– Музыка, – отвечал тот. – И, кстати, я не думаю, что кто-либо из довоенных артистов сможет сравниться по объёму репертуара с Жизнерадом Бодрым ^[5].

– А диджей Pon3 его песен вроде бы никогда не ставил, – ответил Спрей Пейнт.

Лемон улыбнулся:

– И неудивительно, их же никогда и не записывали. Жизнерад просто продолжает оставаться в живых, чтобы петь их. Да я думаю, что диджей бы их крутить и не стал – тематика их обычно довольно депрессивна. На каждом из нас лежит тяжесть ужасов войны, и так певец просто справляется со своей.

– Помнишь какую-нибудь? – спросила Мисти.

– А что? Хочешь, чтоб я спел?

– Да.

– В таком случае вынужден тебя разо…

Заметив выражение лица Мисти, Лемон остановился на полуслове. Она не клянчила, не выпрашивала – ей просто очень хотелось услышать песню гуля. Лемон вздохнул:

– Что ж, ладно. Голос у меня далеко не певческий, но я постараюсь.

И жеребята и кобылки

Не помнят игр минувших лет,

И храбрецов, что сердцем пылки,

Смерть забрала давно, их нет.

Взглянув на край, что процветая

Когда-то жил, даря мечты,

Эквестрия, спрошу тебя я,

Страна, жива ещё ли ты?

Лишь ощутив разрухи ветер,

Узрев зелёный смерти жар

И в розовости канув сети,

Что всё вокруг забрала в дар

Взглянули вновь мы, но в итоге

Той бывшей мирной жизни тьмы

Одно сверкает в мыслей стоге:

А сами ещё живы ль мы?

По пустошам теперь скитаясь,

Покрытым пылью долгих лет,

Доверья ищем хоть бы завязь,

Где уж гармонии букет.

Но как заглянешь в города те,

Что пережили смерти дни,

То кровь кого-то на асфальте

Тревожит – живы ли они?

Заметка: Следующий уровень

Новая способность: Дарящий покой

Отныне положительный рост кармы будет наблюдаться каждый раз, когда вы надлежащим образом хороните умерших, будь то недавно погибшие, гули или же жертвы Великой Войны.

День четвёртый

Оживая в грёзах

находишь лишь кошмары прошлого

Полуденные грёзы были единственно доступным гулю подобием сна. День еще не настал, но Лемону это не мешало. Потерявшись в мыслях, глядя перед собой, он позволил своему разуму скользить по закоулкам памяти.

И тот неотвратимо соскользнул в пропасть.

~~~

Паника.

Лемон Фриск не спускал взгляда с потока пони, рвавшегося к двери Стойла.

– Сохраняйте спокойствие! – крикнул он, полный решимости сохранить порядок и в то же время спокойный за свою семью, уже попавшую внутрь. – Успеют все. Время ещё есть.

Он был специалистом по экстренным ситуациям, а это-то как раз и была очередная экстренная ситуация. Пусть и не связанная с вечеринками, вводом в эксплуатацию спрайт-ботов или предотвращением террористических актов сторонников зебр, но и не становившаяся от этого менее экстренной. И будь он проклят, если позволит всему этому впервые обратиться в хаос.

– Лемон Фриск! – кто-то прокричал позади него. – Давай внутрь! Они закрывают дверь!

Лемон посмотрел на пони, стоявшего на пороге двери в Стойло:

– Что? Мы же только начали оповещение гражданских!

– Та розовая дрянь не ждёт, – ответил жеребец. – А они все – уже трупы.

– Нихрена подобного! – проорал Лемон в ответ. – Я вижу, что они идут!

– Дверь закрывают, Лемон! Скорей тащи сюда свою задницу!

Лемон посмотрел на пони за огромными окнами здания Министерства. Один за другим они падали, когда розовое облако проходило через них. Клубы розового дыма просачивались сквозь щели вокруг стеклянной двери. Он в ужасе поглядел на это, быстро развернулся и побежал в Стойло.

~~~

Резкий вдох – и пустошь вновь предстала перед глазами Лемона. Он зажмурился и потряс головой, чтобы прогнать нежеланные воспоминания, но тщетно. Их поток уже было не остановить… вот закрылась дверь Стойла, и вот во всех помещениях зазвучало обращение Скуталу:

«Здравствуйте. И прощайте. Моё имя – Скуталу. Вы, возможно, знаете меня, как вице-президента Стойл-Тек, компании, которая спроектировала и построила Стойло, в котором вы нашли своё убежище. Но прямо сейчас я говорю вам как одна из очень-очень-очень многих пони, что вы, суки, убили»

С каждым последующим словом Скуталу оставляла этому Стойлу всё меньше и меньше надежд. При всей этой войне, после всех лично ею вложенных усилий, ушедших на поддержание морали населения и сохранение некоторого единства в стране, она, близкий друг Министерских Кобыл, обвиняла всех этих пони. Лемон Фриск и так уже не надеялся увидеть мир снаружи, а эта кобыла ещё и сказала, что его не увидят ни их дети, ни даже внуки. Что все их потомки обречены оставаться внутри, пока Стойло неизбежно не выйдет из строя окончательно, даже спустя многие поколения после тех, на кого она возлагала ответственность за войну.

«Надеюсь, ваши души будут гнить вечно»

Сообщение закончилось.

– Ты чудовище, Скуталу, – сказал Лемон пустоши.

И теперь уже не важно, как всё в конце концов вышло. Не важно, что принцесс внутри не оказалось. Или что дверь открылась после того, как розовое облако сделало свое дело. Не важно, что хоть в Стойле и не осталось никого живого и дышащего, большинство пони в нём сохранило разум. Скуталу намеревалась покарать и будущие поколения за грехи предков, и принцесс, недоглядевших за ними.

– Чудовище.

Голос позади застал Лемона врасплох:

– Скуталу – это кто?

Он повернулся и увидел Мисти, подходившую к нему:

– Разве ты ещё не должна спать?

– Солнце скоро взойдет, – сказала Мисти. – Я не хочу пропустить рассвет, так что я установила будильник на пипбаке.

– Тебе правда так нравится смотреть на солнце? – улыбаясь, спросил Лемон. Мисти просто кивнула, и села подле него.

* * *

– Есть какие-нибудь идеи о том, куда мы пойдём после того, как доберёмся до фабрики? – спросила Мисти. – Я имею в виду… Мы можем просто остаться в Хэйдене, но… – она вздохнула.

– Ты думаешь, что Спрей Пейнту нужно некоторое время побыть без нас, – продолжил Лемон. – Подвыветрить тебя из головы, повстречаться с какими-нибудь другими красотками, – гуль вскинул голову. – Правда, Хэйден для этого вряд ли подходит.

Единорожка улыбнулась:

– Так ты думаешь, я красивая?

Лемон рассмеялся:

– Ты сейчас спрашиваешь пони, который в течение двух веков не видел ничего кроме гулей. Я не думаю, что смогу сказать какому-нибудь гладкошкурику, что он не очень.

Мисти подняла бровь:

– Да ты просто увиливаешь от ответа.

– Возможно. Но ты же поинтересовалась мнением гуля насчёт физической красоты, так что сама напросилась.

– Но я спросила именно того гуля, который хорошо заботится о своей внешности, – парировала Мисти.

Лемон расплылся в улыбке:

– И всё же, я лучше вернусь к этой теме после того, как мы повстречаем ещё каких-нибудь привлекательных кобылок.

– Справедливо, – ответила Мисти. – Итак, решено? Отправляемся куда-нибудь, где полно красивых кобыл?

– Точно. Что там есть неподалёку? – спросил Лемон, кивая в сторону её пипбака. Она открыла карту, увеличила её и тут же пожалела о сделанном.

Единственной отмеченной локацией на карте, кроме фабрики, Скорчмарка и Хэйдена, было Стойло 69.

– О, что у нас там? – усмехнулся Лемон.

Мисти зло посмотрела на него:

– Ты это подстроил.

– Там ведь есть привлекательные кобылки? – спросил гуль.

– Я туда не вернусь! – зашипела единорожка, понизив голос, чтобы не разбудить спящих.

– Бьюсь об заклад, там полным-полно красавиц.

– У меня нет ни единого повода туда возвращаться, – запротестовала Мисти.

– Да? А как насчёт рассказать семье Биг Эпла о судьбе их сына?

Мисти уронила голову на копыта:

– Это нечестно!

– Всё нечестно, в этой жизни, – ответил Лемон Фриск. – Но если единственное, что неладно в твоём Стойле – это программа размножения, то я, возможно, тебя удивлю, сказав, что им в той же степени небезразличны их дети, как и в любом нормальном сообществе пони.

– Я не хочу возвращаться, – сказала Мисти. – Они обвинят в произошедшем меня. Именно из-за меня Биг Эпл и ушёл из Стойла.

– Так это была твоя идея? – спросил Лемон Фриск.

Мисти покачала головой:

– Не совсем. Так вот уж совпало. Мы оба хотели выйти из Программы, и тут – оп – Стойло открылось. Логика сразу же подсказала решение.

– Только вот не предупредила о радигаторах, – ответил Лемон. – Слушай, мы же можем им копытоводство подарить! Это им здорово поможет.

– Ещё один пласт эмоционального шантажа? – Мисти вздохнула. – Ты чересчур хорош в этом.

Лемон кивнул:

– Вообще-то, психологом здесь должна быть ты.

Кобылка вскинула голову:

– А об этом-то ты как догадался?

– Проскользнула пара намёков, – спокойно произнёс Лемон. – Но решающим оказался тот, когда Спрей Пейнт назвал тебя «диванным теоретиком», а ты расценила это, как дешёвый ход. И я тогда подумал, что это описывало какую-то твою характеристику, которую ты изменить не в силах. Как, например, кьютимарку. А раз уж у тебя на ней – диван, и притом это всё не значит, что ты преуспела в разбрасывании теорий с дивана, то о чём же ещё это всё может говорить?

Мисти снова повесила голову:

– Будь ты проклят за то, что ты оказался таким сообразительный и притом единственным жеребцом на пустоши, кто смог провести такую связь.

– Если это тебя хоть немного утешит, то в том и заключается мой особый талант, – улыбнулся гуль.

– Особый талант – быть сообразительным? – сказала единорожка, глядя на красный круг, медленно всходивший над горизонтом. – Как удобно.

– Нет, мой талант заключается в том, чтобы получать максимум из того немногого, чем я владею. Это включает в себя и произведение выводов из даже весьма скудных зацепок.

Мисти лениво повернула голову, чтобы взглянуть на лежавшего рядом собеседника:

– Так значит, ты – детектив?

Лемон покачал головой:

– Мог бы быть, наверное, если б имел к этому интерес. Нет, я – специалист по экстренным ситуациям. Министерство Морали поручало мне ситуации, которые нужно было разрешить максимально быстро, и я именно так и работал.

– Э, Министерство Морали? А что за ситуации?

– Ну, в основном, всё связанное с вечеринками. Срочные вечеринки-сюрпризы и тому подобное, – уклончиво ответил гуль. – В работе я был как пушка без привязи, но Пинки всегда знала, куда такие нацеливать.

Мисти раскрыла рот от удивления:

– Ты был знаком с Пинки Пай? Лично?

– Как глава организации, Пинки Пай считала своим долгом знать всех и каждого, кто работает под её началом. Как у неё это выходило, я понятия не имею, но да, пару раз мы с ней беседовали.

Мисти усмехнулась:

– Так странно осознавать, что ты и в самом деле из тех времён.

Она перевела взгляд на метку Лемона:

– И как же, всё-таки, твой талант соответствует кьютимарке-лимону?

– Ну, ты ведь знаешь эту старую поговорку: если жизнь одаривает вас лимонами…

– Заставьте жизнь забрать их обратно? Заставьте жизнь пожалеть о том дне, когда она решила одарить Кольта Джонсона лимонами?

Лемон метнул в Мисти недовольный взгляд:

– И изо всех тухлых «хумористических» шоу Тротвея именно это пережило апокалипсис? Поверить не могу.

Мисти посерьёзнела:

– Да не нервничай. Я просто пошутила.

– От этой шутки меня воротит не меньше, чем тебя от прозвища «Ржавая».

– Оу…

Единорожка взглянула на солнце, что по-прежнему неуклонно поднималось к облачной завесе пегасов.

– А всё-таки ты воспринял часть насчёт «делай лимонад» вполне буквально, да?

Лемон не смог сдержать улыбки:

– В своё оправдание скажу лишь, что имя то придумала Блоссом Три. И да, шуток над этим я тоже вдоволь наслушался, – гуль повернулся к Мисти с сосредоточенным взглядом. – Слушай, как это у тебя так выходит? Кому-то другому я бы уже двинул по морде за подобный юмор.

Мисти покачала головой:

– У меня нет амбиций быть твоим личным психологом, если ты об этом, – спокойно произнесла она и склонила голову на плечо Лемону. – Но я рада, что могу помочь тебе справиться с прошлым.

Лемон улыбаясь, взглянул на красавицу рядом с ним:

– Увы мне, единственный мозгоправ на всю Эквестрийскую Пустошь – и тот пристал именно ко мне.

* * *

– Ну что сидите, как голубки? Идти готовы? – спросил Кэпсуорт.

Мисти тут же вскочила на ноги, обильно краснея. Лемон усмехнулся и спокойно поднялся:

– Похоже на то.

– Не похожи! – выпалила единорожка. – На голубков, в смысле.

Кэпсуорт лишь бровью повёл, покачав головой, и оставил их.

Мисти повернулась к Лемону:

– Ну правда же! Мы же просто…

Лемон Фриск рассмеялся:

– Да как скажешь, – он с издёвкой поглядел на единорожку. – Может, идти к твоим родителям – всё-таки плохая идея? А то скажут ещё, что я слишком стар для тебя.

– Заткнись, – Мисти опустила голову.

– Хотя, опять же, когда мы впервые встретились, ты утверждала, что я не намного старше тебя был, когда стал таким, – продолжал гуль.

– За-а-ткнись, – единорожка уже чуть ли не рычала.

– Ну, это ничего, ещё несколько годков – и догонишь меня.

– Клянусь, ещё хоть слово…

– Хотя, конечно, я и не привнесу генетического разнообразия в программу ра-

Его реплику прервало его собственное удивлённое ржание – Мисти ткнула его в бок. Однако гуль секунду поглядел на неё и решил, что не всё ещё было сказано.

– Это тебе никак не по… – тык. – Йагага!

– А это уже копытоприкла… – тык. – Н-хи-хи-и!

– Помогите! Домогаются! – тык. – Й-йи!

– Да прекращайте это уже! – прервал их подошедший Спрей Пейнт, уже полностью собранный и готовый к отправлению.

Мисти с Лемоном переглянулись и прыснули со смеху.

Спрей закатил глаза:

– В общем, догоняйте. Мы уже выдвигаемся.

* * *

Остаток пути оказался так же скучен, как и в первый раз. Никаких тебе рейдеров, мантикор, радигаторов или слетевших с катушек зомби-киберпони из секретных проектов. Лемон Фриск был слегка разочарован.

Что угодно из этого было куда приятнее, чем идти рядом с Мисти в гнетущем молчании. Спрей Пейнт хоть и оборачивался пару раз, чтобы убедиться, что двое не отстали, но сам не вмешивался, а лишь вздохнув, продолжал идти.

– Так значит, э-э… – начал Лемон.

Мисти молчала.

– Я тебе, э-э, нравлюсь, да? – вторая попытка гуля. – Ну-у, в этом смысле.

Мисти, отвернувшись, кивнула.

– Ты же знаешь, я – гуль, – дубль три. – И по части, э-э, ночных утех я не очень.

Мисти вздохнула:

– Тебе всё нужно в шутку обращать?

– А разве не это тебе во мне нравится? – Лемон посмел слегка улыбнуться.

– Может и это. Я не знаю.

– Так, возможно, это не мой внешний вид, – размышлял вслух Лемон. – Потому как для этого нужно иметь некоторое пристрастие к гулям. Но в таком случае это просто обязан быть мой внешний вид.

Мисти захихикала, в тщетной попытке сдержать смех.

– Так-то лучше! – заулыбался гуль. – Видишь – беседа помогает.

Единорожка уставилась на Лемона:

– Нечестно – мои же слова на мне использовать.

– Ну а что тебя больше беспокоит? – спросил гуль. – То, что ты, возможно, любишь живого мертвеца, или твой собственный интерес к его ответным чувствам?

– То, что Спрей Пейнт может быть прав, – ответила Мисти, бросив взгляд на бирюзового жеребца, шедшего впереди.

– А он что сказал?

– Что я нашла замену Биг Эплу.

– И это правда? – удивлённо вскинув бровь, спросил Лемон.

Мисти слабо улыбнулась:

– Мы что – профессиями обменялись?

– Ты же первой стала помогать мне, – напомнил ей собеседник. – И с моей стороны было бы правильно оказать ответную услугу.

– И ты-то, как раз, для этой цели меньше всего подходишь.

– Как и Спрей Пейнт, – ответил Лемон. – А у Кэпсуорта тарифы великоваты. Так что давай отвечай.

Единорожка тихонько усмехнулась:

– Ну ладно… Не думаю, что это правда. Я просто чувствую себя в безопасности рядом с тобой. С тем сумасшедшим пони, кто может усмирить дикого гуля одним взглядом, прижать к земле здоровяка вроде Кэпсуорта или раздавить взрывной ошейник. И как только у тебя это получается?

– Розовое облако мозг разъело. Следующий вопрос, – мгновенно ответил гуль. – Ах да, я же тут вопросы задаю, – он перевёл взгляд на Мисти. – Ну тогда вот что я у тебя спрошу, – и теперь уже более серьёзным тоном продолжил: – Как на тебя повлияла гибель Эпла?

Мисти сосредоточенно нахмурилась, пытаясь найти объективный ответ:

– Гибель Эпла… она, безусловно, оставила свой шрам. Иногда я даже ощущаю, что до смерти боюсь всей этой пустоши.

– Все боятся, Мисти. Искать спокойствие и безопасность всегда разумно, – кивнув, сказал Лемон. – Но не думай, что это всё заставит тебя влюбиться.

Гуль пытливо поглядел на собеседницу:

– Слушай, а не в охоте ли ты сейчас, а? Это многое бы о-

Щеки Мисти залились густой краской.

– Да ни в какой я не охоте, Луна её дери! – прокричала она в ответ, а когда заметила, что пони поодаль от них обернулись в её сторону, опустила голову и проворчала: – Программа размножения. Мы все знаем, когда у нас это.

Лемон Фриск не мигая глядел на Мисти.

– А, точно. Прости, – только и смог сказать он.

– А что насчёт тебя? – спросила единорожка. – Что ты… чувствуешь по отношению ко мне?

Гуль вздохнул:

– Слушай, ты мне нравишься, очень, но больше ничего сказать не могу, – он покачал головой и печально улыбнулся. – Я – эмоциональный калека, Мисти. Я вот уже два столетия живу со своими несчастьями и лишь совсем недавно нашёл того, кто помогает мне с ним справиться. Я – кантерлотский гуль, ты же знаешь. Мы все попросту застреваем в том состоянии, в котором нас застаёт смерть. И я не уверен, что вообще могу измениться.

– Но ты же всё-таки покинул своё стойло, после двухсот-то лет, – ответила Мисти. – А это и говорит о том, что можешь.

Лемон с трудом улыбнулся:

– Значит, у нас двоих всё-таки есть надежда.

* * *

– Так, значит, вот это место? – спросил Кэпсуорт Мисти и Лемона, когда они входили на фабрику.

Мисти кивнула:

– Ага, не похоже чтобы оно сильно изменилось

– Только мы заблокировали дверь перед уходом, а сейчас она открыта, – нахмурился Лемон Фриск.

И действительно: дверь, которую они так тщательно запирали, была открыта нараспашку.

– Нас кто-то уже опередил? – подумал вслух Кэпсуорт.

– Если и так, то я сомневаюсь, что там будет пусто, – сказал Лемон Фриск. – Нельзя так просто взять и вывезти столько Спаркл-Колы.

– Тсс! Внутри кто-то есть, – прошептала Мисти.

Лемон тихонько подкрался к двери. Судя по всему, тот кто был внутри, тоже слышал их. Единственное, что услышал Лемон, был звук дыхания, звучавший как-то странно приглушённо.

– Ау! Есть тут кто? – крикнул он внутрь.

Раздался выстрел, и пуля просвистела прямо возле уха Лемона. Мисти обхватила его за талию и оттащила обратно:

– Давай лучше я.

– Да не бойся, пару пуль я пережить смогу, – ответил Лемон Фриск, вставая. – В отличие от тебя.

– Без обид, Лемон, но я до сих пор помню своё пребывание в том подвале. И уж поверь, зрелище подгнившей головы, медленно выглядывающей из-за угла, сопровождённое твоим хриплым голосом, никому не покажется приятным.

Лемон отступил назад:

– Ну ладно. Только будь осторожна – настрой у них какой-то пулераздаточный.

– Эй! – прокричала Мисти. – Мы не причиним вам никакого вреда. Мы просто хотим забрать бутылки.

– Желательно полные! – добавил Лемон Фриск.

Мисти раздражённо посмотрела на него:

– Лемон, они что – целый подвал колы выпьют?

– А кто их знает? Вдруг они пить хотят, ну-у, очень сильно? – гуль повернулся в сторону подвальной двери. – Так что мы предпочтём обойтись без стрельбы, чтобы тару не портить.

– Мы первые пришли сюда! – ответил приглушённый женский голос. Странный его акцент показался Лемону знакомым.

– Ну, фактически, первой нашла это место Мисти, она же и открыла дверь, – крикнул в ответ Лемон Фриск. – Но мы можем разделить бутылки: половина – вам, остальное – нам. Вполне справедливо.

Кэпсуорт, стоявший за ним, нахмурился:

– Ты ж вроде как мне их продал, нет?

Лемон повернул к нему голову:

– Я лишь показал тебе место – потенциальный источник дохода. Даже половина содержимого этого подвала – это больше, чем вы сможете унести с собой сейчас, и я сомневаюсь, что вы сможете сделать второй рейс без согласия с этими ребятами.

– Да и про крышки я им ничего не говорил, – сказал он, понизив голос до шёпота и подмигнув: – Они могли и не найти их ещё.

– Мы заминировали комнату, – крикнул другой приглушённый голос из подвала. – Только выкиньте что-нибудь, и никто не доберётся до склада!

Глаза Лемона загорелись:

– Кола – в заложниках? Обожаю этих ребят!

Кэпсуорт, Мисти и Спрей Пейнт вопросительно посмотрели на него. Мисти первая высказала своё замешательство:

– Э-э, что?

Лемон лишь улыбнулся:

– Ну я бы на их месте тоже так сделал!

Кэпсуорт прикрыл лицо копытом:

– Отлично, – буркнул он. – Полку сумасшедших прибыло.

– Мы выходим! – прокричал приглушённый женский голос. – Напоминаю: один выстрел, и мы…

– …подорвёте себя мощным взрывом, приправленным острыми осколками и липкими брызгами, – завершил Лемон. – Мы поняли.

– Э-э, ну да, – голос уже был менее уверен в своих навыках ведения переговоров.

Трое пони, вышедшие из подвала, выглядели, мягко говоря, любопытно. Тела их были старательно обмотаны тканью, и открытая шкура почти нигде не проглядывала. У каждого из них была какая-либо маска или шлем с забралом, скрывавшие черты их лиц. У кобылы, шедшей впереди группы, был шлем, через затемнённый пластик забрала которого её лицо всё-таки слегка виднелось. Она заметно сощурилась, выйдя на то, что под облачной завесой называлось солнечным светом. Также Лемон Фриск не мог не отметить тот факт, что под своими повязками все трое были белошкурыми.

Гуль склонил голову и посмотрел на них:

– Чувствительны к свету?

Кобыла насупившись взглянула на него:

– Ты, э-э… гуль?

Лемон одарил их желтозубой улыбкой:

– Лемон Фриск, гуль из Кантерлота, к вашим услугам!

– К нашим услугам? – пробубнил из-под лицевой повязки жеребец позади группы.

– Верно. И на данный момент это означает: не намерен в вас стрелять, – уточнил Лемон, не прекращая улыбаться. – Так кто же вы такие?

– Имя мне – Вегейра ^[1], – отвечала кобыла. – Я – предводитель Выгарков ^[2].

– Выгарки. Гм. Что ж, Вегейра, я вижу, вам всем не очень-то комфортно под белым солнцем? – заметил Лемон.

– Днём наружу не выходим мы обычно, – ответила та.

– Из-за чувствительности к солнечному свету?

Вегейра кивнула:

– Под землёй, в пещерах, пережило наше племя всю войну. Это нас и изменило. Свет стал кожу раздражать и больно бить в глаза.

– Ясно, – ответил Лемон. – А что же тогда заставило вас выбраться сюда?

Кобыла бросила взгляд на двоих своих спутников. Жеребец одобрительно кивнул, и она, вздохнув, ответила:

– Растущему населению припасов стало не хватать. Потому мы и отправились на поиски поселений, с которыми можно было бы торговать, но нашли место это и подумали, что из колы товар выйдет весьма неплохой.

– Конечно выйдет, – подтвердил Лемон. – Её тут на складе – на добрую кучу крышек.

– Однако мы понимаем, – продолжала Вегейра, – что на пустошах на любые находки нужно права свои отстаивать.

– Я, конечно, дико извиняюсь… – прервал их Кэпсуорт, – но не соизволите ли вы бизнес-часть уступить бизнес-пони?

– Так детонатор-то всё ещё у них, – возразил гуль. – И потому здесь имеет место безумно-часть переговоров. Так ли ты хорош по этой части?

Торговец вздохнул и отступил:

– Ну ладно. Давай тогда ты.

И Лемон повернулся к троим белым пони:

– Что ж, как вы уже понимаете, пустошь всегда рада обобрать вас до последней ржавой подковы! – тут Кэпсуорт бросил на гуля недовольный взгляд, который тот полностью проигнорировал. – Вот и мы уже вроде как продали права на содержимое этого склада вот тому добрейшему жеребцу. Но он – торговец, так что если вы не прочь поторговать, то он вполне может вам с этим помочь. Только мне любопытна вот какая вещь: вы прожили всю свою жизнь под землёй, так? Как у вас это получалось?

– Грибные фермы есть у нас в пещерах, – ответила Вегейра. – Лишь продовольствия нам стало не хватать, мы на поверхности пытались ферму организовать, однако почва оказалась там заражена сверх всякой меры.