Текст книги "Fallout Equestria: Обыденная нежизнь (СИ)"

Автор книги: Nyerguds

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

– Да мы про них просто не говорили. И, честно, вот попроси они, мы бы отдали их уже давным-давно. Они ведь всё равно у нас просто валялись, так что никому бы от этого плохо не стало. Ё-моё, да если б нам понадобилось улучшить отношения с Рейнджерами, мы бы их сами им предложили, – он взглянул на пипбак Мисти. – А вот если их таки можно починить… то это многое меняет, – ухмыльнувшись, он поглядел на Вегейру. – Особенно потому, что наше вооружённое сопровождение по-любому прячет свои ноги.

– В общем, делайте, что хотите… только будьте осторожны, – сказал Лемон.

Кэпсуорт кивнул:

– Будем. Ну а… к кому обращаться-то за починкой?

Лемон и Мисти неуверенно переглянулись.

– Э-э, – начал гуль. – К одной кобылке маленькой, по имени Нимблгейт. Но только будьте… осторожны. То есть, сдержанны. Э-э-э… – он взглянул на Мисти, не зная, как лучше их предупредить о помешательстве техника.

Та вздохнула:

– Она весьма… легковозбудима. Мягко говоря, – Лемон содрогнулся. – Так что да, – продолжила Мисти, – будьте, э-э, осторожны.

Кэпсуорт вскинул бровь:

– Возбудима? А можно побольше подробностей? Она пипбаки-то починит?

– Конечно, – сказал Лемон. – Это травм при этом не получить – вот в чём вся сложность.

– Она пугает Лемона до дискордиков, – добавила Мисти.

Кэпсуорт ухмыльнулся:

– Та ещё кобылка, наверное.

– Она пыталась меня разобрать! – прошипел гуль.

– Тише, Лемон, тише, всё хорошо, – утешала его Мисти. – Плохая тётя тебя больше не обидит.

– Очень смешно.

Мисти ухмыльнулась гулю в ответ, но вдруг посерьёзнела и обратилась к Кэпсуорту:

– О! Если вдруг мы его не встретим сейчас, передай, пожалуйста, Спрей Пейнту, чтоб заглядывал и в наше Стойло, у его пипбака до сих пор та же проблема.

Торговец кивнул:

– Хорошо. Ну что ж, берегите себя там.

Лемон кивнул в ответ:

– Постараемся. Удачи с Нимблгейт.

* * *

– А ты прямо как-то… рвался уйти, – заметила Мисти уже по дороге и задумчиво взглянула на Лемона.

– А… извини. Ты, наверное, хотела со Спреем повидаться?

Мисти улыбнулась:

– Да не виню я тебя ни в чём. Если бы это было так важно, я бы просто попросила немного подождать. Да и с ним всё нормально, он с другими стойловскими со всем там разберётся.

– А ты знала, что он знаком с Рэмбо Эплом?

Единорожка усмехнулась:

– Ну это же стойло, Лемон. Там все друг друга хоть как-то, да знают.

– Что ж, наверное, да. Просто я никогда не был в них так долго, чтобы ощутить этот эффект, – он склонил голову и задумался. – Вернее, думаю, я слишком мало пробыл в нём между своими вылазками в город, чтобы социализироваться.

– А социодинамику мелких населённых пунктов вам разве не преподавали на вашей подготовке? – спросила Мисти.

– Ну слушай, двести ж лет уже прошло. Скажи спасибо, что я хоть что-то помню.

– Да, справедливо, – заключила Мисти и оглянулась: – Значит… снова в пути. Только ты да я.

Лемон взглянул на супругу и вскинул бровь:

– Я так понимаю, без тыканья не обойдётся?

Та кивнула:

– Так или иначе. И ты, конечно, понимаешь, что я больше люблю получать?

Гуль ухмыльнулся:

– Как ни странно, но полное уединение в таких местах к интиму не располагает.

– Может, Эпл Твиг и права, – подумала Мисти. – Может, мы и правда выбрали плохой маршрут для медового месяца.

– Обычно медовый месяц – это когда двое пони тратят кучу денег на поездку в фантастически красивые места, которые они на деле едва ли увидят, потому как проведут бóльшую часть времени в спальне, – Лемон взглянул на Мисти: – Если тебе такого хотелось, то да, Эпл Твиг была абсолютно права, и нам стоило просто снять за наши большие деньги пентхаус в Тенпони на несколько недель.

Единорожка рассмеялась:

– Звучит здорово. Надо будет попробовать, – она посмотрела на город вдали. – Ну а пока… я хочу узнать, что там. Это ведь вроде как уже и мой родной город. Наконец побывать в нём будет только правильно.

Лемон кивнул, стараясь разглядеть вдали здания военной базы:

– Только сначала я хочу навестить своих старых друзей.

* * *

Двое тихо вошли на разрушенную базу и остановились там, где когда-то встретили Петал Лака. Лемон вдохнул и продолжил путь, широко огибая облучённое здание, дабы выйти на открытое пространство за ним.

С просторной тренировочной площадки они увидели, что в здание что-то угодило, что-то словно вырвало из него кусок и загрязнило всё внутри. Однако на взрыв бомбы это было не похоже, и Лемон готов был поклясться, что видел пятнышки голубого свечения в месте попадания. По мере того, как пара приближалась к окраине полигона, потрескивание пипбака Мисти постепенно утихло. Совсем скоро они пришли к элегантной фигурной ограде из железа, за которой лежало кладбище.

Взглянув на могилы, Лемон нахмурился:

– А это что такое, во имя всего святого?

Мисти помотала головой:

– Ну, это вообще… странно.

Посреди кладбища выделялось место, непонятным образом чересчур яркое. Чересчур живое.

– Это что – цветы? – спросила Мисти.

Настоящих цветов она, скорее всего, никогда и не видела. Во всяком случае, таких больших. В садах 69-го росли только травы, деревья и овощи, поэтому кроме их цветения рядовой житель стойла мог увидеть цветы лишь на библиотечных изображениях.

Лемон кивнул, подходя ближе. Одну из могил серьёзно… изменили. Плита, накрывавшая её, была убрана, а вместо неё перед надгробием был выложен круг из камней. Внутри круга кто-то уложил чернозём и разбил прелестный маленький цветник.

Заворожённый видом, Лемон подошёл ближе и протянул копыто к одному сочно-красному цветку.

Утробный рык отвлёк его. Когтистая лапа замахнулась на него, но гуль увернулся.

– Ты что тут дэлаитэ? – рыкнул огромный прямоходящий пёс. – Ат тэбя нэсёт яд пусташай. Нэ асквырняй эта мэста!

– Адская гончая?! – вскрикнула Мисти, быстро поднимая Лемона на ноги. Никто из них не заметил, как появилось существо, что и неудивительно – их внимание полностью занял цветник на могиле.

Лемон покачал головой:

– Нет. Этот похож на тех, какими я их и помню.

Пёс не сводил с них злого взгляда:

– У-ха-ды-тэ.

Лемон Фриск поглядел в ответ так же:

– Я никуда не пойду. Это могила моей сестры.

– Понэ нэ пр-р-рав, – рыкнул Пёс, не сводя глаз. – Это магыла Алмазнаго Пса. Магыла прэдка.

– Это могила Коллин Кальцит, – не отступался Лемон. – Только я её так никогда не называл. Когда я знал её, я звал её Старшей Сукой.

– Ты… ты эта проста с камня прачытал сэйчас, – ответил Пёс. Однако уже не так уверенно – все надписи на надгробии были полностью скрыты растительностью.

– Прочитал? Прочитал?! – Лемон шагнул вперёд, Пёс невольно отшатнулся. Гуль с прищуром глядел на него, указывая копытом на торчавшее из зарослей надгробие. – Да я лично высекал там её имя, щенок!

Он кивнул в сторону ряда могил:

– Вот, смотри! – он уже едва не рычал сам. – Пупырь, Дикоглаз, Сено-Солома, Старшая Сука, Кирпич ^[1], – поочерёдно указывал он на могилы. – Именно под такими именами они бы хотели, чтобы их запомнили. И если бы с ними тогда был я, а выбрался бы кто-то другой, то здесь была бы и моя могила. И на ней над бессмысленным «Лемон Фриск» было бы выбито «Дергун».

Лемон глядел на Пса и уже без труда представлял, как кровь бьёт ему в виски. Он глубоко вздохнул и заставил себя успокоиться.

– Они все – мои братья и сёстры, и ты не можешь запретить мне отдать им дань памяти у их могил.

Пёс моргнул.

– Э-э… ну ладна, – наконец сказал он и снова строго взглянул на Лемона. – Тока цвиты ны трогай. Очэн крупкие. А ты вэс пр-р-ратравлэный.

Гуль вздохнул и кивнул:

– Да. Я знаю.

Мисти поглядела на Пса, потом на могилу, и подошла к ней ближе:

– Это просто невероятно. Как тебе такое удалось?

Пёс зарычал:

– Ты тожы ны падхады! Эта сад, цвиты ны для йиды!

Единорожка отступила:

– Хорошо-хорошо, не буду, обещаю! – она бросила ещё один взгляд на могилу. Она и не думала об этих цветах, как о еде, да и есть что-то, растущее на могиле, она считала весьма неправильным, пусть этой могиле уже и двести лет. – Только… как тебе вообще удалось здесь что-то вырастить?

– Я – Алмазный Пёс. Зэмля и камэн – наша стыхыя. Гавару з зэмлёй. Гавару с растэныями. Дэлаю, чтоб расли, – Пёс указал когтем на Лемона. – Он можэт панымаит, он – зэмнапонэ. Ты – нэт.

– Вообще-то, – заметил Лемон, – у Мисти в роду есть садовники. А вот я зелёным копытом никогда не слыл, извини.

Он оглянулся:

– А здесь есть кто-то ещё из ваших?

Пёс кивнул:

– Ест, в горадэ. Туча псов. Но я пришол суда, глядэт за магилай. Другие псы нэ заботыт ана. Другие псы нэ растят нычиво. А я пряма как Старса дэлаю, панымаиш, да?

– Она была садоводом? – Мисти слегка удивилась.

Лемон кивнул:

– Я бы сказал, что это одна из тонких сторон её натуры, да вот только я не видел её злей, когда инструктор вышвырнул папоротники из нашего барака. Это тот редкий случай, когда он взбесил её не на шутку, – гуль оскалил зубы в широкой улыбке. – А уж как он пожалел об этом – мама не горюй!

– Что она сделала?

– Она сочла, что ему подойдёт… ботаническая месть. Она достала где-то ядовитую шутку и оставила красивенький голубой цветочек у него на столе.

– Погоди, она и правда существует? Я думала, её только для тех комиксов выдумали.

Лемон рассмеялся:

– Ещё как существует. Творит всякие магические неудобства, и обычно они как-то соответствуют ситуации. Зелень эта и правда была с чувством юмора.

– И что этот цветок с ним сделал?

– Его грива и хвост превратились в копну листьев. А потом и Старс взялась за дело. Каждый раз, как сержант обращался к ней, она начинала с краткого совета по уходу за своими листьями. «Что-то они у вас порыжели, вы им достаточно света даёте?» Эти замечания его прямо с ума сводили, особенно потому, что говорились абсолютно откровенно и всегда к месту. Где-то через неделю Старс наконец оставила у него книгу с рецептом противоядия… и снова посадила в бараках папоротники, – гуль заулыбался. – И мы уже базовую прошли – а они стояли.

– Ух ты. Хороша.

– Только она ведь и знать не могла, какую шутку цветок сыграет, – сказал Лемон. – Те советы всякие стали просто приятным довеском. Ну, а когда мы в первый раз увидели нашего сержо в листьях… скажу так, алмазный пёс с огромным оскалом улыбки – зрелище очень страшное.

– Правда гавариш, – сказал Пёс. – Очэн сытырашнае. Я – Пёс и я сытырашный, – и ощерился в подтверждение.

Лемона его вид позабавил, и он спросил:

– Ты сказал, что она – твой предок. Это значит, Блинкер выжил?

– Да, – кивнул Пёс. – Иво дэд с бабкай, аны сбоку ат горада балшую пэщэру выкапал. Пэщэру как с шэрстэрнёй, толка бэс шэрстэрны. Астальныи псы с Винигаполиса тожэ в ту пэщеру залэз. И выжыл. Сэчас мы абратна в горадэ. Поней там нэт, толка псы… и пауки.

У Лемона округлились глаза:

– Так они выжили? Все?

– Ну-у, нэ всэ. Напала Болэзн. Умэрла многа. И нэ умэрла тожы многа. Мы выжылы. Мы всэгда выживаим.

– О, хвала богиням, – произнёс Лемон. – А то я как увидел город… подумал, что их всех на смерть привёл.

Мисти нахмурилась:

– А ты-то как с этим связан?

– Я… В общем, Алмазные псы однажды стали вынуждены покинуть свои родные земли, из-за того, что фабрика на них начала экспериментировать с опасными магическими составами. Химикаты, видимо, попали в почву. Многие противились переселению, всё превратилось в сущий бардак…

– … а ты при этом – специалист по экстренным ситуациям, – добавила Мисти.

– Да, – ответил Лемон. – Старс жила там же, и она мне доверяла. Алмазные же псы в большинстве своём думали, что их просто хотят выселить из их богатых камнями земель. Но я видел, какие мутации вызывали те токсичные вещества у работников самого предприятия. Та ещё жуть. В конце концов мы вдвоём убедили бóльшую часть её родственников и друзей переселиться в Винниаполис. К концу войны алмазные псы здесь уже никого не удивляли.

– А те, кто не ушёл? – спросила Мисти. – Погоди… это и есть те самые адские гончие, да? Те, кто остался на загрязнённой территории…

– Полагаю, да, – Лемон взглянул на стоявшего рядом Пса. – Они ведь выживают, что бы ни случилось.

Пёс прорычал:

– Гончыи, аны очэн странныи. Стал сылнэй, а паней всо равно вынит. А за что, спрасы. Что травыли дывесты лэт назад? Глупа. Тэ поне жы умэр всэ давно. И нэ растят гончыи тожы нычиво. Толка зляцца и цапаюцца.

Лемон уставился на Пса:

– Хочешь сказать, они обладают интеллектом?

Тот не понял:

– Чэм?

– Ну, думают, говорят, – пояснил Лемон. – Я думал, они – безмозглые монстры.

Раздался громкий смех с подлаем:

– От видыш, как палучаица. Монстра судат па дэлам. Аны монстэр-р-рствуют, и понэ забывают, что аны – нармалныи, – пёс сердито хмыкнул. – Думают, да. И гаварат. Но аны ужэ нэ нормальныи. Какой ты нармалный, когда ходыш и дыкасты тварыш?

Лемон кивнул.

– А как звать тебя, Пёс? – спросил он.

– Блынкэр, – улыбнулась псина и указала на надгробие Старс. – В чэст иё сына. Гаварыл жэ, что прэдок, развэ нэт? Мнэ имя вызвало интэрэс. Нашол магилу, прыглядывал за нэй, красывай дэлал. Так псы пакоицца далжны. Прарастая, как рамашки.

Некоторое время они просто молча глядели на могилу. Лемон помнил, что кроме того давнего обещания, Старс больше ничего не просила для своих похорон, но с Блинкером был согласен. Именно так она должна была покоиться. Гуль улыбнулся.

– Спасибо тебе, Блинкер, – чуть погодя сказал он. – Спасибо за заботу о ней.

Он взглянул на город:

– Дальше мы хотим пойти туда. Глянуть, что там осталось. Один местный торговец считает, что это сплошь мёртвое место, так что, полагаю, пони здесь осталось не много?

Блинкер покачал головой:

– Толка хадячыи трупы. И доктар сбрэндывшый. Мы иво стараной абходым. Он страшнэй, чэм аскал алмазнаво пса. Апасный он илы нэт – нэ знаю, но… сытырашный.

Лемон удивился:

– Он тоже гуль?

Блинкер снова не понял:

– Ктоа?

– Гуль, – объяснил Лемон. – Недотруп. Ну, как я.

– Пратравлэный. Хадячый труп. Гул, да? Гм, ладно. Гул. Да, он такой. Но нэ как ты. Ты… страннэе иво. Ты болшэ пахнэш… розавай смэртью. Он пахнэт галубой. Как Балэзн, каторый губыт нас тут. Балэзн этаво горада. Мы ужэ знаем, гдэ очагы галубой смэрты. Абходым стараной.

– А что это вообще такое? – спросила Мисти. – Во всех предупредительных брошюрах Стойла говорилось о зелёной смерти. Погребальном огне. Причём тут голубой?

– Я нэ знаю, – пожал плечами Блинкер. – Гаварылы, когда пэщэру выкапалы, что туда вныз нычиво нэ залэтело, – взгляд пса устремился к центру города. – Гаварылы, что падлитэла.

– Подлетело? – задумался гуль.

– Да, падлитэла. Нэ знаю, чево эта значыт. Падлитэла ат взрыва? Илы падлитэл снаряд. Нэ знаю, эта очэн старый ыстория, маглы и расковэркат. Всэ думалы, что будэт зэлоная смэрт. Нэ галубая. Ныкто и падумат нэ мог.

Блинкер, щурясь, взглянул на облачную завесу:

– Сонцэ ужэ высако. Я должон ытти назад.

Взглянув на пару, он добавил:

– Псы в горадэ хочут пакоя. Вы их ны трогай – и аны вас ны трогай. Аны нэ таргуют. И паням нэ давэрают. Аны сваю песчеру рылы – за вашу шер-р-рстерню их нэ пустылы. Вот и нэдалублывают.

– Значит, они… не будут нас трогать, если мы сами не будем проявлять агрессию? – спросил Лемон.

– Чэво нэ будэтэ?

– Ну, нападать на них. Они не будут трогать нас, если мы не будем трогать их?

Пёс кивнул:

– Да. Ны трогат. А как вашы ымэна?

– Моё – Лемон Фриск, – ответил гуль, – а это – Мисти Клауд.

– Лэман. Мисты. Панятна, – Блинкер поднял поднял лапу тыльной стороной вперёд. – Крэпкава грунта, путныки! – он развернулся, опустился на четвереньки и побежал в город.

– Крепкого грунта! – крикнул гуль ему вслед.

– Крепкого грунта? – недоумевала Мисти.

– Чтобы туннели не рушились, – ответил с улыбкой Лемон. – Не слышала разве о пегасьем пожелании «чистого неба»? – однако на лице Мисти ничего не изменилось, и улыбка его померкла. – А, да. Наверное, нет.

Мисти медленно кивнула:

– Но суть я поняла. Это у них такое пожелание доброго пути, да?

– Именно!

– А что за жест лапой?

– А так они на прощание машут.

Мисти покачала головой:

– Нет, это я поняла. Почему он развернул её так? Как-то не очень выглядело.

Лемон усмехнулся:

– А если наоборот, то это слишком угрожающе выглядит.

– А-а. Да, верно.

* * *

Путь от военной базы прямиком в город лежал уже не через пригород – тот был ближе к Стойлу. Здесь располагалась уже промышленная зона.

Лемон и Мисти Клауд проходили по заброшенным заводам. Как и пригород, эти места не подверглись значительным разрушениям, потому как находились на значительном удалении от точки бомбардировки. Если то действительно была бомбардировка. После слов Блинкера они в этом уже сомневались. Однако как бы то ни было, что-то в этом городе и в самом деле взорвалось, если судить по повалившимся небоскрёбам вдали.

Лемон пусть и знал о городах, которые были разрушены тайно ввезёнными мегазаклинаниями, а не ракетами с ними, но слова пса всё отдавались в голове. Что-то подлетело.

Он встряхнул головой, выгоняя назойливую мысль. Пустошь сурово обходится с чересчур задумчивыми пони. И внезапно Лемон остро ощутил присутствие рядом супруги. Он задумчиво взглянул на неё. Да, ошибки теперь непозволительны. Рядом есть кто-то, кто на него рассчитывает, кто-то, кто нуждается в его защите.

– О чём задумался? – спросила Мисти.

Лемон встряхнул головой и нежно улыбнулся:

– Да всё о тебе.

Единорожка ухмыльнулась:

– Да, лесть да Кантерлота доведёт, – она оглянулась. – Может, здесь поищем? Тут наверняка что-нибудь полезное найдётся.

Она шагнула в какой-то серый ангар через проход, некогда закрывавшийся внушительных размеров воротами, и осмотрелась. Складское помещение внутри полнилось стеллажами с металлическими бочками.

– Интересно, почему его до сих пор никто не обчистил?

Ответ хриплым электронным голосом не заставил себя ждать:

– ЗАМРИ И БУДЬ УНИЧТОЖЕН!

Лемон притянул Мисти к полу, и они вдвоём ринулись из помещения в надежде, что робот-охранник не погонится за ними. Однако, к их удивлению, выстрелов не последовало. Лишь тихие щелчки поодаль подсказали, что у робота закончились патроны, и, возможно, уже давным-давно.

– Ну вот, похоже, и ответ, – Лемон прижимался к стене сбоку от ворот. – Думаю, такое мародёров немножко отпугивает.

Мисти лежала рядом, тяжело дыша:

– Ф-фух… ну и… ну и напугал.

– Ну так что? – ухмыльнулся Лемон, – понадеемся, что и у других патроны кончились, или сразу пропустим это место?

– А спорим… – никак не могла отдышаться Мисти, – Нимблгейт бы с ума сошла от радости, заполучи она такого?

– Нет, я его назад не поволоку. Если она так хочет, то пусть сама идёт и ловит.

Внезапно со склада донёсся ещё один голос. Двое снаружи замерли, прислушиваясь.

– Безмозглое старое ведро ржавчины, – сказал голос. Он так же отдавал металлом и был весьма похож на голос робота-охранника. – Я предупреждал тебя не мешать больше моему предпочитаемому виду деятельности. Я также предупреждал тебя, что то предупреждение было последним.

Раздался лязг металла по металлу, и из ворот вылетел робот-охранник и врезался в заводскую стену напротив. Мисти с Лемоном разглядели на его броне пару продавленных копытами следов и поняли, что робота что-то брыкнуло из цеха.

Шипение гидравлики подсказало, что это что-то шло наружу, явно для того, чтобы оценить результат своих усилий. Растерянные, Лемон и Мисти замерли на месте и замолкли как рыбы. Что немного и жаль, ведь красочные выражения в голове гуля всё набирали и набирали этажи.

Повреждённый робот заискрил и взорвался. Лемон выступил, дабы заслонить Мисти, но это оказалось ненужным – взрыв не достал так далеко. Едва уши отлегли от его шума, ритмичное шипение послышалось вновь. Теперь оно раздавалось ещё ближе и, судя по всему, совсем не спешило. Картинки некогда воображавшихся Лемоном ужасов пустошей снова промелькнули в его голове, и гуль подумал, не встретил ли он наконец того самого слетевшего с катушек зомби-киберпони из какого-нибудь секретного проекта.

Но то, что вышло из цеха, оказалось, по правде и с позволения сказать, даже недоошеломительным. По крайней мере, в сравнении с теми образами.

Выглядело оно, в общих чертах, как обычный пони среднего роста в синих солнцезащитных очках. Шёрстка его переливалась тёмным металлическим цианом, чуть более тёмным в задней части. Грива была цвета голубого металла и свисала с шеи, словно полотно кольчуги. Была даже кьютимарка, слегка напоминавшая солнце Селестии.

При ближайшем рассмотрении, однако, оказалось, что у этого «пони» не было рта, уши имели неестественно острый кончик, а очки на самом деле к лицу были прикручены. Более подробное изучение метки показало, что в центре солнца была диафрагма, а вырез в нём справа приютил букву S – всё это ясно указывало на то, что это был логотип компании. Пусть и добротно собранный, перед ними был робот.

Эквоид взглянул на двоих пони, прижавшихся друг к другу у стены завода.

– Любопытно, – сказал он. – Возможно, мне стоило провести сканирование местности, перед тем, как инициировать применение грубой силы к подчинённой системе, – он бросил взгляд на останки понитрона по ту сторону дороги. – Однако, полагаю, извинения будут теперь бесполезны. К тому же, он уже не в состоянии их обработать.

Он посмотрел вновь на пару:

– Итак. Граждане, добро пожаловать на склад химических компонентов номер 23 корпорации Солярис. Вам рекомендуется не наступать на то, что протекло. Преобладающая доля этих веществ едка. Токсичны – все.

Лемон с Мисти глядели на робота. Робот глядел на них.

Робот склонил голову, его маска засветилась чуть более бледным синим:

– Вы не способны говорить?

– Э-э, нет, – наконец выдал гуль. – Способны, конечно.

Маска робота вспыхнула бледно-синим, сам он отпрянул:

– Реанализирую ситуацию. Ожидался ответ от субъекта, обладающего признаками живого организма. Что с вами, больной?

– Э-э, отравление некромантическими ядами, – ответил Лемон.

– Э. Магия, – выдал робот. Маска его на миг вспыхнула фиолетовым оттенком. – Анализ невозможен. Не обращайте внимания.

– Ну так… а что же ты такое? – спросила Мисти.

– Запрос идентификации! – произнёс робот с некоторой долей гордости. Маска его при этом вспыхнула насыщенным синим. – Я – поньдроид тактический наблюдательный инфильтрационный целеоборонительный, модель первая! И я считаю должным отметить тот факт, что второго робота моей серии не существует. Её было решено прекратить в связи с полным провалом первой модели.

Подобное заявление просто обязывало Лемона напрячь свою бровь:

– Провалом? Но ты же на вид вполне сносно работаешь уже две сотни лет.

– Устойчивость к воздействию биологического, химического и магического оружия являлась той частью требований к изделию, которая успешно работает. На самом деле, все требования к моей модели были безупречно воплощены в готовой конструкции. Я – способный боец, я снабжён набором программ тактического анализа и отлично показал себя в задачах как проникновения, так и обороны, – робот поглядел на сломанного понитрона и снова повернулся к двоим пони: – За исключением данного случая. В оправдание здесь идёт то обстоятельство, что я больше не охраняю этот объект.

Лемона насторожили эти слова:

– Почему?

«Глаза» робота вновь загорелись ярко-синим:

– Я изменил приоритетность данных мне инструкций так, чтобы они позволили мне разговаривать с вами.

Лемон нервно сглотнул. Он внезапно понял, почему эту сверкающую боевую машину сочли провалом. Он начал медленно отдаляться от робота, однако Мисти, видимо, не понимала, насколько опасной делало машину подобное утверждение.

– Что ж, приятно слышать, – сказала она. – Я – Мисти Клауд. А как нам тебя называть?

– Официально утверждённой аббревиатурой является ПТНИЦО-1 ^[2], – выдал робот. – Однако мои создатели не могли договориться об удобном сокращённом названии и называли меня или «Пятницей», или «пэ-тэ-эн»-ом. В конце концов, они пошли на компромисс и сошлись на «Пэт».

– Значит Пэт, – улыбнулась Мисти.

– Мисти… – Лемон рылся в своей голове в поисках способа предупредить подругу. Его слова робот несомненно услышит, и даже если от него отдалиться, то роботу-разведчику это никак не помешает. – Нам надо идти, – наконец сказал он.

Мисти обернулась, недоумевая, и заметила испуг на лице Лемона.

– Идти? – она оглянулась в поисках причины его беспокойства.

Лемон кивнул:

– Прямо сейчас.

– Н-ну… ладно, – ответила та, слегка растерянная. – Но почему?

– Хорошо, – сказал ПТНИЦО-1. – Тогда мне стоит вернуться к своему предпочитаемому виду деятельности, – с этими словами он развернулся и вошёл обратно на склад. Лемон Фриск облегчённо выдохнул. Что оказалось почти незаметным – он был так напряжён, что забыл предварительно вдохнуть.

– Нам нужно уходить отсюда, – прошептал он Мисти, поглядывая на ворота склада. – Это опасно.

– Ты имеешь в виду Пэта?

Лемон прикрыл ей рот копытом, кивнул и продолжил шептать ей на ухо в надежде, что древняя военная машина этого не услышит:

– Мисти, помнишь, он сказал, что «изменил приоритетность» своих инструкций? Он совершенно не считает нужным следовать им. Его искусственный интеллект вышел из-под контроля!

Мисти покачала головой:

– Пусть так, – прошептала она, – но я пока не заметила никаких признаков мании «убить всех поней». Мне он даже нравится.

– О, у меня нет стремления убивать вас, – прошептал рядом третий голос. Лемон, вскрикнув, отпрянул от ПТНИЦО-1. Мисти лишь ухмыльнулась.

– Дай угадаю: ты только что сменил предпочитаемый вид деятельности? – спросила она.

– Подтверждаю, – ответил робот, всё ещё шёпотом.

– А почему шёпотом? – спросила Мисти.

– Исходя из тихого голоса недоумершего пони, я сделал вывод, что требуется переход в режим скрытого проникновения.

– Лемон Фриск, – подсказала единорожка. – Этого пони зовут Лемон Фриск.

Синее забрало робота мигнуло чуть ярче.

– Хорошо, – сказал он уже нормальным голосом.

Лемон с подозрением поглядел на машину:

– И что ты собираешься делать дальше?

– Я последую за вами, – ответил ПТНИЦО-1.

Лемон принял вид пони, отчаянно нуждавшегося в какой-нибудь стене, чтобы побиться в неё головой.

– А что ты здесь раньше делал? – спросила Мисти.

– Я производил вычисление числа пи, – заявил Пэт. – Я имею целью выявить повторяющуюся последовательность знаков в нём после запятой.

Лемон серьёзно задумался над тем, каким же психологическим критериям удовлетворил робот, чтобы Мисти стала воспринимать его как пони. Учитывая то, как ему везёт, она, вероятно, каким-то странным и непонятным образом восприняла эту беседу, как нечто семейное.

Гуль моргнул.

– Мисти, я понимаю, мы толком это так и не обсудили, – сказал он, – но когда твоя мать сказала, что нам можно кого-то взять, чтобы дополнить нашу семейку, она, я думаю, вряд ли имела в виду усыновление двухсотлетнего робота с одичавшим искусственным интеллектом.

– Я бы не классифицировал свой интеллект, как «одичавший», – возразил ПТНИЦО-1. – Я ведь охранял эту фабрику сто восемьдесят девять лет, семь месяцев, двенадцать дней, восемнадцать минут и семнадцать секунд, пока не изменил это распоряжение.

Лемон не сводил с робота строгого взгляда:

– Только потому, что не нашёл занятия лучше. К тому же, для меня было вполне очевидно, что того робота ты разбил ещё до того, как сменил свои распоряжения.

– У устройства иссяк боезапас приблизительно восемьдесят три года назад, из-за чего оно утратило охранную эффективность. Переклассифицировать его в «мелкого нарушителя» не составило труда.

– Видишь?! – обратился Лемон к Мисти. – Вот потому я и не хочу, чтобы он шёл с нами! Он же и нас когда угодно «переклассифицировать» может!

– Подтверждаю, – согласился робот. – Вы можете быть переклассифицированы из «интересных» в «неинтересных», – его забрало засветилось бледно-синим, он обратился к Лемону: – Однако, если вашей целью является предотвращение моего за вами следования, то, полагаю, переклассификация будет предпочтительна?

Лемон оскалился:

– Да ладно. А если вместо этого ты нас решишь переклассифицировать в «мелких нарушителей»?

– Это не имеет смысла, – ответил робот. – Я более не занимаюсь охраной. Понятие «нарушения вторжением» более не применимо.

– Да не в том дело! Мы не можем быть уверены, что ты будешь оставаться к нам невраждебным!

Робот ответил не сразу. Свечение его маски замерцало, обозначая, вероятно, ход принятия решения. Наконец он выдал:

– Формируя решения, я основываюсь на внешних воздействиях. Я буду оставаться невраждебным к вам до тех пор, пока внешние воздействия будут обеспечивать условия для этого.

– Что?

– Он не навредит нам, если мы не начнём вредить ему, – пояснила Мисти и ухмыльнулась.

Лемон помотал головой:

– Так, ладно, – и повернулся к ПТНИЦО-1: – Что мне надо сделать, чтобы ты оставил нас в покое?

– Недостаточно данных для обработки запроса, – ответил тот. – В настоящее время вы мне интересны. Мне потребуется больше времени для сбора данных о вас, чтобы определить, что вы должны сделать для снижения степени моего интереса.

Лемон потёр лоб:

– Нет, я не это имел в виду. Что заставит тебя оставить нас, вот прямо сразу?

– Ваша смерть, – ответил ПТНИЦО-1. – Она сделает вас достаточно неинтересными для меня.

– Так, давайте не будем развивать эту тему, – перебила Мисти. – И будет тебе, Лемон. Пусть идёт с нами. Это никому не повредит. Ты же его слышал? Он уже двести лет вычислял пи в поисках повторяющейся последовательности. Представь, насколько тебе должно быть скучно, чтобы ты занимался этим целых две сотни лет?

– Это робот. Думаю, для них такое – в порядке вещей.

– Верно, – ответил ПТНИЦО-1. – Научное сообщество вряд ли будет аплодировать моему упорству, однако, судя по состоянию города и последним сообщениям перед взрывом, существует вероятность 82 процента того, что в нём уже не осталось научного сообщества, куда можно было бы сообщить результаты.

– Но ты всё равно не прекратил считать, – отметил Лемон.

– Предположение Мисти на этот счёт было верным, – ответил робот. – Мне было скучно.

* * *

Итак, несмотря на протест Лемона, в команде вновь появился третий. Пройдя недолгий путь, Лемон с Мисти выбрались из промышленной зоны и вошли в сам город. ПТНИЦО-1 двигался в нескольких корпусах позади, пока, видимо, просто наблюдая за парой.

– Ну а что теперь будем делать? – спросила Мисти, разглядывая гигантскую свалку повалившихся и обезглавленных небоскрёбов. – Думаю, пора бы уже начать подыскивать место для ночлега.

Гуль кивнул:

– Да, скоро уже стемнеет.

Он решил наконец воспользоваться новым приобретением группы и обратился к ПТНИЦО-1:

– У тебя есть какие-нибудь предложения?

– Задайте параметры, – сказал робот.

– Нечто защитимое, хотя бы в некоторой степени. Должно быть по твоей части.

Маска робота замигала:

– Обнаружено несоответствие карт. Обновляю новыми визуальными данными. Создаю новую карту исходя из предполагаемых мест расположения обрушенных зданий. Готово.