Текст книги "Вырванные страницы (СИ)"
Автор книги: Never Died
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)
Нахлынувшие эмоции топили его, и Гвин будто оказался в омуте, куда его затягивало. Вглубь. В самые темные воды. Но мозг уже начал работать, составляя факты. Прежде Гвин не встречал эту девушку, значит, у ее курса еще не было занятия. Возраст. Эмблема факультета на форме. Шестой курс Гриффиндора? У них первая пара по Защите от Тёмных искусств через два дня.
Дыхание стало приходить в норму. Гвин провел ладонями по лицу, приказывая себе успокоиться. Это не Роза. Не. Она. Безумно похожа, но нет. Его Роза мертва. А это просто ученица. Чужая. Неизвестная. Незнакомая. Она никогда не станет даже мельчайшей частичкой в жизни мужчины. Она для него ничего не значит.
Успокоив себя этой мыслью, Гвин зашагал дальше. И призраки прошлого длинным шлейфом тянулись следом.
***
– Flass verdad! – голос прозвучал звучно и раскатисто. Жрец взмахнул раскрытыми ладонями с растопыренными пальцами, и из его рук вырвались ярко-фиолетовые искрящиеся лучи. Словно лассо они обхватывали всех, на кого указывал их хозяин. Впивались в тела в черных фигурах и те, исходя дикими воплями, падали на землю, испепеляясь на глазах. Мракоборцы замерли в благоговейном ужасе, не в силах отвести глаз или что-то сделать. Пожиратели смерти в панике принялись трансгрессировать. Отступать. Они проиграли. Но около десятка тел осталось крючиться на земле, оплетенными фиолетовыми волшебными путами.
Они умирали. И Жрец ощущал их страх, он питался им. И в душе его растекалось приятное тепло. Ощущение силы. Он видел мир во всей его широте, как не мог видеть никто больше и поражался тому, как слеп был прежде. Потому что это мир, полный мир, прекрасен. Это и есть магия. Настоящая.
– Гвин!
Кто-то кричал. Девушка. Её отчаянный голос прорывался через все барьеры в голове и казался знакомым. Где Жрец мог слышать его прежде? Так поют звёзды?
– Остановись, Гвин! Ты их убиваешь!
Кто она? И о чём говорит? Эти люди монстры, они собирались причинить зло ученикам. И смерть для них ещё легкий выход. Не мешало бы им в начале отхватить пару конечностей, чтобы заставить страдать как следует. Потому что никто не смеет трогать детей.
– Гвин!
И вдруг чья-то рука оказалась на его плече. Жрец обернулся, удивленный. И взгляд его тотчас попал в плен удивительных серых глаз, полных мольбы. Не страха. Не ужаса. Это было странно.
– Пожалуйста, – только шепот, но от него что-то в груди Жреца шевельнулось. Смутное воспоминание. Чувство?
– Прошу тебя… – выдохнула девушка, и по её щеке вдруг скользнула одинокая слезинка. Она скатилась, чистая и прозрачная, как кристалл. И в ней отразились тихие серебряные звёзды. – Пожалуйста. Остановись.
– Зачем? – прямо спросил Жрец. Неужели эта девушка так глупа, что не понимает, что он делает и ради чего? Он ведь просто избавляет мир от зла. Разве не это священная цель всех Жрецов? Спасать и хранить жизнь. – Они чудовища.
И в серых глазах вдруг появилось что-то ещё. Незнакомое Жрецу. Какое-то сильное бесконечное чувство. Огромное. Яркое. Необъятное. И самое прекрасное на свете. Но Жрец не мог его понять, хоть и очень хотел.
Тогда вдруг две теплых ладошки обхватили его лицо. Девушка провела большими пальцами по его щекам, вырисовывая на коже круги. Странное движение, вызвавшее в душе не менее непонятное ощущение. Такое уже было? Чьи-то ладони, гладившие его по лицу. Только больше. Или это он был меньше?
– Да, – кивнула девушка с придыханием. – Они чудовища. Но ты нет. Ты Гвин. И ты не убиваешь. Ты спасаешь.
Жрец улыбнулся, не зная, почему. И серые глаза продолжали смотреть в его душу.
– Ты – Мерлин Гвин, – упрямо повторил голос. – Ты мужчина, которого я люблю. С самыми голубыми на свете глазами.
Ладони вдруг пропали с лица, но одна из них легла мужчине на грудь, туда, где, должно было быть сердце.
И едва пальцы, скользнувшие под складки расстегнутого плаща, прикоснулись к коже под полурасстегнутой рубашкой, сердце остановилось. И Жрец увидел другие серые глаза, и другой голос, голос, который значил для него весь мир, вспыхнул в его голове подобно комете: «Я люблю тебя тем, кем ты стал и кем будешь потом. Ты герой, Мерлин. Ты никогда не станешь злодеем. Ты никогда не позволишь тьме поглотить себя».
И он увидел. Каждый осколок жизни человека по имени Мерлин Гвин.
– Марлин… – выдохнул Жрец, и руки его бессильно упали по бокам. Фиолетовые лучи исчезли, и крики пожирателей сменились жалкими стонами ушедшей боли. Маккинон облегченно выдохнула и вдруг рассмеялась. Из глаз её брызнули слезы, но это не стерло с губ радостную улыбку.
– Гвин, – только и сумела произнести она. И Жрец вдруг порывистым движением прижал ее к себе.
– Спасибо, – прошептал он, дыша девушке в волосы. – Спасибо, Марлин.
За то, что не дала ему шагнуть во тьму. За то, что осталась его светом. За то, что не дала забыть, кем он был. Сегодня они обе спасли его, Роза Смит и Марлин Маккинон.
Он так и не сказал ничего из этого, но Марлин всё поняла. Она знала. Просто знала. И готова была вести его за собой столько, сколько это будет ему нужно. А Жрец вдруг осознал, что это будет нужно ему всегда.
Комментарий к Страница двадцать восьмая, в которой всё дело в учениках.
https://vk.com/photo-54870697_456239028
========== Страница двадцать девятая, в которой наступает решающая игра. ==========
– Итак, – профессор Дамблдор сидел в широком кресле с мягкими подлокотниками и, сцепив руки в замок, внимательно слушал, что говорит ему Гвин. Лицо его выражало крайнюю сосредоточенность. Брови слегка сведены, глаза внимательно смотрят на собеседника, словно сканируют.
Гвин только что закончил рассказ и теперь ожидал вердикта. Он не думал, что когда-нибудь подобный разговор случится в его жизни, но вот это и произошло. Он только что рассказал совершенно постороннему, хоть и очень мудрому человеку о том, что владеет Древней магией и является Жрецом. Притом не просто тем, кто обучался, а тем, кто с этой силой был рожден. Истинный Жрец. Разумеется, о том, что Гвин убил двоих своих предшественников, он умолчал. Это не то, во что он планировал посвящать кого-либо. Для Дамблдора история Жреца-учителя завершилась тем, как тот в один день просто исчез и, вероятно, умер. Ведь Гвин так и думал, пока судьба не столкнула их на поле боя в Австрии, где они оказались по разные стороны истины, и его наставник превратился в злодея.
– Как интересно, – хмыкнул директор после нескольких минут неприятной тишины. – Но это многое объясняет.
Гвин едва сдержался от того, чтобы не хмыкнуть. В самом деле? И что же? Но язвительные комментарии были тут ни к чему. В конце концов, мужчина сам пришел к директору со своей правдой, никто не заставлял его это делать. Это было его решение, и раздражительность была бы не к месту. Просчитанный ход в этой партии.
– Но ты рассказал мне об этом не потому, что доверяешь, не так ли, Мерлин? – Дамблдор склонил голову вбок и с любопытством уставился на Гвина. Тот кивнул. Было приятно общаться с человеком, который действительно умён и не строит из себя дурака.
– Начинается война, – начал Гвин. Он несколько раз прорепетировал этот разговор у себя в голове, прежде чем пришёл сюда. Древняя магия – опасная тема. Нельзя просто так прийти и поболтать о ней за чашкой чая. Это словно ступать по льду. – И Древняя магия, возможно, именно то, что сможет помочь одержать победу.
– Но использовать ее нужно осторожно, – заключил Дамблдор. – Весь мир считает Древнюю магию утерянным даром. Если Волан-де-Морт узнает о том, что это неправда, он пожелает ей овладеть. А значит, забрать тебя. Потому что теперь Древняя магия – это ты. Все ее последние знания и крупицы заключены в твоей голове
– Знаю. Пока это только я.
Директор сильнее свел брови.
– Но если бы я мог обучить некоторых ребят, – спокойно высказал свою главную мысль Гвин. То, ради чего всё это и затевалось. Он бы никогда не раскрылся перед Дамблдором, если бы не преследовал свою цель. После знакомства со всеми учениками Гвин стал приглядываться к ним и среди юных лиц находил тех, кто мог бы пойти за ним следом. Тех, кто обладал необходимыми качествами и идеалами. – Обучить основам Древней магии. Передать им знания и силы. Разумеется, лишь избранным. Небольшой круг. И всё совершенно секретно. Для всех остальных это будет не более чем кружок по Защите от Тёмных искусств.
Дамблдор продолжал с интересом наблюдать за Гвином, при этом почти не мигая. По его умиротворенному лицу было неясно, согласен он или же нет.
– Я уже отобрал нескольких учеников, которые подошли бы идеально.
Всё было бы проще, будь такой кандидат лишь один. Но Гвин не мог ошибиться с выбором нового Жреца. И видел больше чем одного достойного. Способного. Особенного. Подходящего.
– Только представьте, – продолжил он, добавив голосу чуть больше вдохновенных интонаций для убедительности. Всё это только игра. – Отряд невероятных супер бойцов. Тех, кто владеет высшей магией. Даже если они не доберутся до Волан-де-Морта, они смогут помочь в борьбе с Пожирателями Смерти. Они смогут спасти столько жизней. – И его, Гвина, в том числе. – И, разумеется, всё это будет с их согласия. Я предупрежу их об опасности. Обо всех возможных последствиях.
– Что, если они откажутся? – брови Дамблдора поднялись домиком. Он выглядел заинтересованно. Идти к цели любыми средствами, не преступающими черту добра и зла – вполне в его стиле. И Гвин позволил себе полуусмешку.
– О нет, поверьте, директор. – Если он не ошибся в них, они не откажутся. А он не ошибся.
***
Он оказался прав, как и всегда. Теперь, раскрыв свою личность, он стал новой целью всех Пожирателей Смерти. Жрец не удивился, когда двое из них подкараулили его недалеко от квартиры. Попасть внутрь они, конечно, не смогли – слишком мощные защитные чары, но всё-таки выследили. Оказывается, они не совсем бездарные. Правда, разобраться с ними не составило большого труда. Жрец не сомневался, что Волан-де-Морт и его сторонники сумели вычислить его личность, а значит, засады могут ожидать его в тех местах, что были дороги Гвину. Кладбище, разумеется. Старый дом. Хогсмит. Но они не понимали, как изменился мужчина. Стал другим. И больше с теми местами его ничто не связывало.
Прошел всего день с того момента, как он раскрыл свою личность, а всё вокруг изменилось. В мракоборческом центре его вновь сопровождали взглядами, но только теперь в них было не сожаление, а любопытство. Не все поняли, что это была Древняя магия, не все в принципе слышали о ней, но слухи о великой силе мужчины шагали впереди него.
– Наверняка, за тобой теперь начнется охота, – заявил один из мракоборцев с таким видом, будто делал мировое открытие.
– Тебе нужно быть осторожнее, – поддакнул другой. – А ещё лучше, спрятаться.
Марлин кивнула, поддерживая коллегу. Она тоже так считала – что Жрецу стоит скрываться. Но только он не собирался. К чему бы это в итоге ни привело, он готов.
– Пожалуйста, Гвин, – попросила его Марлин, почти умоляя. Жрец посмотрел на неё равнодушным спокойным взглядом. Потеряв свое имя, он потерял и все чувства и эмоции, что жили в том человеке, кем он был прежде. Но благодаря Маккинон он не забыл свои прошлые жизни и знал, что девушка была дорога Гвину, он считал её своим другом, и в память о том человеке Жрец был с ней мягок. В конце концов, она та, кто позволила ему не потерять в Древней магии своё прошлое и не упасть в омут Тьмы, как это сделали оба Жреца, которых он встречал, будучи Мерлином. Она спасла его, не дав стать чудовищем.
Даже сейчас мужчина ощущал в себе эту ярость, эту темноту и огонь, клокочущие в груди, словно в клетке. Под его контролем. Но он не собирался им покоряться. В этот раз добро в нём победило зло. И не без помощи Маккинон. И за это Жрец был ей благодарен. Она была нужна ему, чтобы оставаться на правильной стороне, чтобы найти свет. Если Гвин путался в своих чувствах и эмоциях, отвергал их и боялся, то Жрец, напротив, видел всё четко и ясно. Холодный ум. Острый, как лезвие кинжала. Когда видишь цель и знаешь путь к ней. И всё остальное неважно. За всеми чувствами и сомнениями в душе Гвина, Жрец почти забыл, зачем когда-то пришел преподавать в Хогвартс. Теперь же он снова вспомнил и осознал это.
Он стал таким, каким и должен был. Истинный Жрец. И Хранитель Древней магии.
Сегодня у него состоялся очередной урок с Мэтью Сноу. И он прошёл успешнее, чем предыдущие. Может, дело было в том, что Жрец обрёл себя, а значит, мог передавать знания намного лучше, чем когда был просто Гвином. Но у юноши с первого раза получились все заклинания, что были запланированы на ближайшие три урока. И это был особенный успех. На шаг ближе к цели.
У Жреца не могло быть ни семьи, ни друзей. Лишь последователи. И Мэтью оказался верным решением. Жрец не ошибся, когда выбрал именно его.
– Так… теперь вы главная мишень? – осторожно поинтересовался Мэтью в конце урока. Он немного морщился от боли – на спине кровоточили глубокие раны. Жрец смазывал их особым раствором, чтобы они скорее затянулись и не приносили боли. Так поступили когда-то и с ним. Его тело украшало множество подобных учебных шрамов. Это необходимая часть обучения Древней магии, миновать которую нельзя. Мэтью понимал это. Он полностью доверял Жрецу, как и тот когда-то доверял своему учителю.
– Да, – подтвердил мужчина. И подметил. – Не криви лицо. Контролируй свою боль. И лишь тогда ты перестанешь её чувствовать.
– Это не так просто, как кажется, – выдохнул Мэтью, когда Жрец нарочно с силой надавил на особо глубокий порез. Темная кровь тотчас хлынула оттуда с новой силой теплой волной. И он вытрал ее наколдованной в руке губкой.
– Но и не так сложно, как ты думаешь, – парировал Жрец самодовольно. Сноу молодец. Он старается, он талантлив и у него получается. Гвин был привязан к нему, Жрец помнил те теплые чувства и заботу, что испытывал мужчина по отношению к этому мальчику. Сам же он теперь лишь наслаждался успехами Мэтью, видя, как развивается его талант, как он превращается в Жреца. Потому что в один день именно этот юноша станет Хранителем. Последним Жрецом.
Когда процедура была закончена, Жрец отошел, чтобы вымыть руки, а Мэтью принялся одеваться. Тело Сноу, несомненно, болело при каждом движении, но он стойко выдерживал это, сохраняя спокойствие на лице.
– Можно спросить, сэр? – подал голос юноша, застегивая рубашку. Жрец обернулся и кивнул. Он помнил, как его собственный учитель вечно хранил от него какие-то тайны, и в итоге это вылилось в самую страшную трагедию в его жизни. И собирался стать лучшим Жрецом, чем были его предшественники.
– Что с вами случилось там, у поезда? Ходят разные слухи, но… – в глазах Мэтью вспыхнуло не просто желание узнать правду, но необходимость, страх разочарования и какая-то необъяснимая надежда. Но он, наверное, единственный, кто имел право получить истинный ответ на этот вопрос.
Жрец улыбнулся. Он без труда мог бы сказать всё, что должно было прозвучать после этого «но» в словах своего ученика. Так просто.
– То, что случается с каждым Жрецом однажды, – честно ответил он. Юноша непонимающе свёл брови. – Я потерял имя.
Ещё один на ритуал Древней магии. Особый момент, поступок, после которого ты уже не станешь прежним, а пути назад больше не будет. Добрый или злой. Заклинание, совершив которое, ты теряешь своё имя и свою прежнюю судьбу. Свою старую жизнь. И личность. Без возможности вернуться.
– Но что это значит? – Мэтью не особо понимал. – Вы ведь помните всё, что было прежде с вами, правда?
– Правда, – согласился Жрец. Благодаря Марлин. Если бы в тот момент у поезда она не остановила его, если бы он убил тех пожирателей, то навсегда потерял бы воспоминания о себе прежнем. Он перешагнул черту, но она сделала это следом за ним, чтобы даже там остаться его светом. Не понимая, что мужчины, в которого она влюблена, больше нет. – Я помню своё прошлое, людей, моменты, дружбу и любовь, но больше ничего из этого не чувствую. Отныне я не способен испытывать эмоции. Мне больше не больно, Мэтью. Совсем не больно.
***
Согласие Дамблдора было необходимо, чтобы начать действовать. Гвин не питал иллюзий и прекрасно знал, что в Хогвартсе ничто не происходит без ведома директора, а значит, создать кружок тайно не представлялось возможным. Но теперь всё это уже не имело смысла, так как Дамблдор одобрил идею Гвина. Он не знал всей правды о своем молодом профессоре и его намерениях, но того, что было открыто, оказалось достаточно. Возможно, скажи Гвин больше, и решение было бы отрицательным.
Сейчас мужчина сидел у себя в кабинете и занимался тем, что составлял список учеников, которым готов был попытаться доверить самые особенные знания из всех – об утерянной высшей силе Древней магии.
– Бэнджи Фенвик, – прошептал Гвин, выводя на бумаге первое имя. Семикурсник. Подающий надежды, упорный, дисциплинированный. Сразу же за ним в голову пришли его однокурсники, фамилии которых следом появились на листе – Мэтью Сноу, Фабиан Пруэтт, Гидеон Пруэтт. Именно среди этих четверых, самых старших и умных, Гвин надеялся найти и создать своего преемника. Они виделись ему самыми перспективными и взрослыми. Но на самом деле он должен был признать, что даже они не достаточно взрослые для такого. Они не готовы. Но для того Гвин и собирался их учить – чтобы это исправить.
После седьмого курса мужчина перешел к шестому. Там тоже были хорошие талантливые ребята, которых он успел отметить на своих занятиях. Эдрик Дирборн. Очень интересный, рассудительный юноша. Эдгар Боунс. Друг Мэтью Сноу. В нем столько необходимых качеств, будто он создан для Древней магии. И Марлин Маккинон. Эта девушка, так похожая на его Розу в том же возрасте, девушка с именем его младшей сестры. Он всегда называл ее по фамилии, даже в мыслях, зная, что имя это расцарапает ему горло.
Неужели судьба не достаточно поиздевалась над ним, наслаждаясь его мучениями? Ему и так не просто в стенах школы, где каждый закоулок дышит прошлым, потерянным счастьем и несбывшимися мечтами. Так еще и эта девушка, один вид которой разбивает его снова и снова. Это слишком.
Гвину бы не стоило ее звать, чтобы облегчить себе жизнь, но он не собирался опускать руки от трудностей. В конце концов, когда живешь в ежедневной непрекращающейся боли, еще одна ее капля ничего не меняет. А рисковать он не мог. Вдруг именно Маккинон, так успешно проявившая себя на занятиях по защите от Темных искусств, та, кому суждено стать новым Жрецом? Вдруг Древняя магия изберет ее?
С шестого курса все. Остались пятикурсники. Приглашать на занятия кого-либо младше не было смысла. Мисс Венс. Эммелина. Добрая славная девушка. Было бы жаль отдавать ее Древней магии, если бы Гвин был чуть более сентиментален. Дэвид Морган. Очень талантливый гриффиндорец. Кристиан Бэнфорд. Ее эмоциональность слегка выше требуемой, но при должном старании и контроле это легко исправить. И Робби Стар.
Записав последнюю фамилию, Гвин взглянул на получившийся список. Одиннадцать имен. Одиннадцать детей, из которых он будет делать суперсолдат. И все они, скорее всего, умрут. Своим решением Гвин обрекает их на тьму. Ломает их жизни. Но он не испытывал сожаления или сомнений. Чтобы однажды получить свободу – смерть – он должен создать для себя преемника. Нового Хранителя для Древней магии. Иначе она никогда не отпустит его и не даст умереть. Гвин знал, что с ней мог бы жить очень долго. Она бы оберегала его, хранила, ждала. Но ему не нужна была вечность. Всё, чего он желал, был покой. А это сможет дать ему только смерть.
***
Жрец всю ночь простоял у окна, глядя, как медленно движется по небу серебристо-желтый диск луны. И слушал, как рассказывают, что повидали, скользящие под небом тонкие облака. Удивительно, каким прекрасным и необыкновенным предстал теперь мир. Когда мужчина, наконец, смог снять с глаз повязку и увидеть его по-настоящему. Ему больше не был нужен сон, чтобы восполнять силы. Его поддерживала циркулирующая в каждой капле пространства энергия жизни природы. Это было ново, но так хорошо. Больше не быть частью мира людей. Не зависеть от сна, еды или чувств. Победа разума и магии. Сила. Вот в чем она заключается. Быть выше, над всем, что происходит. Наблюдать, но не быть эмоционально вовлеченным. Это единственный путь к успеху. Люди так слепы и недалеки в своем непонимании этого. Они цепляются за чувства и друг за друга, не понимая, как сильно именно это мешает им видеть мир по-настоящему. Отличать правду ото лжи. И всегда находить путь.
Жрец знал, что ему стоит ожидать новых нападений, но не собирался прятаться. Это не его дорога. Все мракоборцы дружно советовали ему не показываться на работе и затаиться, чтобы спастись. В кой-то веки они были в чем-то единодушны. Только вот проблема – Жрец не собирался спасаться. А они не могли этого понять. Ему не нужна жизнь. И спасение тоже. Он просто хочет сделать то, что должен. И обрести свой финал.
Когда на востоке начало светать, звезды превратились в тусклые еле уловимые точки, а после и первые лучи скользнули по крышам, Жрец подхватил плащ, висевший у дверей в прихожей, и покинул дом. Он планировал отправиться в мракоборческий центр, чтобы получить задание, зная, сколько взглядов устремится к его фигуре, едва он покажется на пороге. Но больше его это не волновало.
Мужчина собирался трансгрессировать, как тут с тихим свистом с высоких крыш к нему скользнул ветер. И Жрец остановился. Он ощутил холод, вызывавший по телу мурашки. Ледяные ладони коснулись его лица, провели по скулам и губам длинными тонкими пальцами. И в тишине утра ветер прошептал одно-единственное слово:
– Сегодня.
И со свистом унесся ввысь, будто напуганный тем, что только что сказал. А Жрец так и остался стоять, слушая, как колотится в груди сердце. Неужели?
Сегодня.
Он так бесконечно долго ждал этого слова. И этот день случился. Спустя восемь мучительных темных лет. Что ж, все даже логично. Жрец открылся миру, о нем узнали. Мэтью неплохо обучен и у него действительно многое получается. Так что… разве мог быть для этого день лучше, чем сегодня?
Будь Жрец Гвином, он бы, наверное, расчувствовался. Но сейчас в груди его только шевелилось приятное удовлетворение и принятие данного факта. Что ж. От судьбы не уйти. Да он и не собирался. Интересно, как это проходило у предыдущих Жрецов? Что слышали они от ветра? Единственный, кто знает все, но так скупо делится этим с теми, кто может его услышать. Ветер, ветер. Скользящий через время и пространство.
И вместо Министерства магии Жрец трансгрессировал совершенно в другое место. Сегодня. Значит, ему нужно кое-что сделать. Он должен поставить точку.
Мэтью Сноу как раз выходил из дома, когда Жрец возник на тротуаре.
– Профессор?! – удивился юноша. Ведь они встречались только вчера, и сегодня занятия не было. Но сразу понял, увидел. – Что случилось?
Жрец улыбнулся ему. Сегодня можно. Нужно. В этот день он должен сыграть Гвина ради тех отношений, что были выстроены между учителем и его учениками. Потому что, несмотря ни на что, Сноу все равно видел в Жреце Гвина. Как и все остальные.
– Возьми, – Жрец вытянул руку и вложил в ладонь Мэтью маленькую бумажку.
– Что это?
Юноша развернул записку, но она была пуста. Он не понимал. Но догадывался, конечно. О таком всегда догадываются. Просто не желают верить в то, что это может быть правдой. Надеются ошибиться.
– Завтра здесь появится мой адрес, – тихо и вкрадчиво произнес Жрец. Зачарованные чернила. Связанные с тем, кто ими пишет. Невидимые при его жизни. Сложная магия. Высшая.
Мэтью оторвал от бумажки глаза и посмотрел на Жреца. И все сразу стало ясно. Этот юноша понял. Прочитал в безэмоциональном каменном лице мужчины напротив. А это значит, что он действительно готов. И ветер не ошибся. День настал.
– Защитные чары пропустят тебя, так как ты прочтешь адрес, написанный мной, – продолжил Жрец деловым тоном. – Я хочу, чтобы ты забрал оттуда все, что есть. Что связано с Древней магией. Книги, артефакты, знаки. Мои записи. Сохрани это и продолжай изучать.
Лицо Сноу искривилось, отразив эмоции. И юноша даже не пытался взять их под контроль. Он мог бы, Жрец знал. Но не хотел. В это утро лжи не было здесь места.
– Но… – голос Мэтью стал слабым и потерянным, – почему?.. Сэр, я… Пожалуйста…
И этот юноша, которому предстояло стать Хранителем и Последним Жрецом, сейчас вдруг стал мальчиком, маленьким и несчастным. Как же много для него значил тот человек, Гвин. Только его больше нет, а Мэтью этого так и не увидел.
– Все нормально, Мэтью, – Жреца когда-то бросил его учитель, не сказав ни слова. Он не собирался так поступать. – Ты ведь знаешь, что это всегда случается. Рано или поздно. Но это происходит. И не нам выбирать день. К тому же, – легкая горькая улыбка, – я и так ждал слишком долго.
Разве ты не видишь, Мэтью, что это не боль? Это свобода.
– Я знаю, ты напуган и боишься того, кем станешь. Но не нужно, – мужчина улыбнулся, вспоминая юного Мерлина в опустевшем доме его учителя. – Я не зря выбрал тебя. Ты достоин быть частью наших знаний. И ты сможешь их сберечь. Просто верь в это.
В мыслях его вдруг вспыхнула картинка – образ, возникший в тот миг, когда Гвин потерял имя и стал Жрецом. В ней Мэтью держал в руках камень с молнией. Этого еще не было, но в один день случится. И Сноу еще предстоит борьба с тьмой.
– Я буду скучать, – совершенно искренне признался юноша. Жрец не удивился. Он лишь протянул руку и сжал плечо своего ученика.
– Конечно, будешь, – кивнул он. – Ты ведь человек. Никогда об этом не забывай. И береги от тьмы Древнюю магию, но главное – свое сердце.
Мэтью шмыгнул носом и кивнул, не найдя в себе сил, чтобы ответить. Он лишь сильнее сжимал бумажку в руках и не отводил от Жреца взгляда, будто боялся, что он растворится в воздухе и исчезнет прямо сейчас.
Мужчина отпустил Сноу и сделал шаг в сторону, чтобы трансгрессировать прочь, навстречу своему будущему.
– Прощайте, – прошептал Мэтью. И лицо его было печально. Жрец улыбнулся ему вновь, но попытка приободрить юношу явно провалилась.
– Будь осторожен, Мэтью.
Последнее напутствие.
И прежде, чем Сноу успел сказать еще что-нибудь, Жрец трансгрессировал.
***
Первым Гвин вызвал к себе Мэтью Сноу. Он решил начать именно с него, хоть и не знал почему. Но когтевранец явился ровно в назначенный час, ни минутой раньше или позже. Он вежливо постучал, поздоровался, когда зашел и сел на стул. Этот юноша совсем не волновался, от него исходила уверенность и спокойствие.
И в Гвине вдруг на миг зашевелились сомнения. Прав ли он в том, что собирался сделать? Говорят, цель оправдывает средства. И если так, то без разницы, сколько людей погибнет ради мира. Но что, если нет? Какое у Гвина право ломать чужие жизни? Тем более, детей. Не все из тех, кого он собрался привлечь в свои ряды, даже были совершеннолетними. Он сам мальчишкой охотно ввязался бы в любую геройскую авантюру, но не был бы прав. Или готов.
Мужчина покачал головой, отметая подобные мысли. Ему нельзя сомневаться. Он прав. Древняя магия – зло, она ломает жизни тех, кто с ней соприкасается. Но в надвигающейся войне всем и так грозит смертельная опасность. И, как знать, может, новые особые знания, напротив, в этот раз не убьют, а спасут чьи-то жизни.
– Мистер Сноу, – официально начал он. Профессор и ученик. Как еще им общаться? Они чужие друг другу люди, и так будет всегда. Гвин никогда не будет испытывать к этому мальчику ни капли симпатии. И уж тем более не привяжется.
– Да, сэр, – учтиво ответил Мэтью. Для него Гвин тоже всего лишь учитель, странный, мрачный, но чужой.
– На моих уроках вы проявили себя с самой лучшей стороны, – мягко произнес Гвин. Такой тон даст лучший эффект. Людям нравится, когда с ними разговаривают таким голосом. Будто убаюкивают. – И, так как я устраиваю небольшой кружок по защите от Темных искусств, то хотел бы пригласить вас в него. Занятия для небольшой группы избранных.
– Оу, – Мэтью издал удивленный вздох. – Простите, сэр, но почему не для всех?
А что, Гвин хотел, чтобы ему не задавали таких вопросов? Серьезно? Понимая, что он приглашает не просто одаренных, но и умных и наблюдательных детей, он не мог на это рассчитывать.
– Потому, мистер Сноу, что на нем мы будем изучать особую защитную магию. Она очень сложная, и всем не справиться с ней. Лучше работать небольшой группой, чтобы я смог уделить каждому достаточно внимания, – пояснил мужчина ровно.
– И… вы считаете, что я подхожу, – не вопрос, а утверждение. Мэтью скрестил руки на груди, обдумывая, и кивнул.
Только Гвин обещал и Дамблдору, и себе, что будет честен с учениками до конца. И предупредит их о том, на что они готовы подписаться.
– Не спешите, – поднял он ладонь вперед, – мне следует вам еще кое-что сказать.
Мэтью вытянулся на стуле, выпрямив спину.
– Та магия, которой я буду обучать в своем кружке, не преподается ни в одной школе волшебства на земле. Это особенные знания, они хранятся в тайне и передаются только избранным. Потому что их сила почти безгранична, – Гвин видел, как загорелись искры в глазах Сноу. Мальчишка. Он уже попался, как когда-то попался Мерлин. – И тот, кто будет их изучать, встанет в первые ряды в наступающей войне. Чтобы победить или умереть. Вы понимаете, мистер Сноу, что согласившись, пути назад не будет. Это решение может изменить всю вашу жизнь.
И юноша понимал. Гвин видел в его глазах это так же ясно, как и то, что не ошибся с выбором. Потому что, после паузы Сноу ответил:
– Я все понял, сэр. И я согласен.
Гвин удовлетворенно кивнул. Игра началась.
***
Эти взгляды сопровождали его от дверей, едва только Жрец вошел в здание Министерства магии. От них под кожей будто ползали противные шуршащие жучки, но мужчина старался не обращать на это внимание. Всего лишь бессмысленные пустые мелочи.
На ходу Жрец поздоровался с несколькими знакомыми, покинувшими лифт, когда он только зашел туда. Разминулись. И хорошо. Попусту сотрясать воздух не было никакого желания. Особенно теперь, когда каждый его глоток ощущался иначе. Так всегда бывает в последний раз? Что чувствуют другие, когда их сегодня приходит?
В мракоборческом центре было тихо и пусто. Большинство сотрудников были отправлены в патрули или на задания. И в офисе остались лишь те, кто недавно вернулся, те, кто ожидал назначения и зеленые новички. С порога Жрец огляделся. Марлин здесь не было. Вероятно, она на задании или дома. В отличие от Жреца у нее есть семья, есть те, ради кого стоит возвращаться снова и снова.
Мужчина прошел между столами и остановился напротив того, что принадлежал ему. В душе его не мелькнуло ни единой эмоции, но сохранившиеся воспоминания услужливо подбрасывали образы. Вот счастливый гордый юноша Мерлин впервые стоит у этого стола и смотрит на него как на чудо. Вот он же, талантливый мракоборец, заполняет за ним отчеты, а его друг Робб кидается в него скомканными бумажками и зовет на обед. И здесь же убитый горем Гвин пытается отыскать след неуловимого убийцы своей семьи. А после уже иной Гвин, познавший тьму, лишь на мгновенье задерживается здесь перед очередной миссией после своего возвращения. И вот сейчас он, Жрец, стоит и смотрит на осколки такой чужой и далекой, но своей жизни, и ничего не чувствует. А в голове его крутится как заведенная мысль о том, как же это странно, знать, что то, чего ты ждал годами, случится сегодня. Этот день наступил. И Жрец давно был к нему готов. Ему не о чем жалеть и некого оставлять. Все те люди, чьих жизней он коснулся своей тьмой или магией, или и тем, и другим, останутся позади него и, быть может, обретут счастье.
