Текст книги "Вырванные страницы (СИ)"
Автор книги: Never Died
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)
Но здесь что-то было не так, как прежде. Гвин ощущал огромную энергию, настолько большую, что она затмевала собой всё, даже силы океана и земли. И что бы здесь ни таилось, Гвин не сомневался, оно особенное.
***
– Доброе утро, Марлин, – Гвин улыбнулся, увидев девушку среди других мракоборцев, когда после ночного дежурства вернулся в центр в Министерство.
Маккинон обернулась, и лицо ее тотчас озарилось ответной улыбкой. Сегодня она не заплела волосы и вместо черных джемперов, которые носила в последнее время, выбрала голубую рубашку. Этот цвет нравился Гвину. Цвет его глаз. Такие были у всех в его семье. Отцовские. Семейные глаза Гвинов.
– Доброе утро, – Марлин покинула компанию, с которой что-то обсуждала, и подошла к мужчине. Улыбка все еще горела на ее губах. Ее ладонь поднялась вверх и потянулась к лицу Гвина, но застыла в нерешительности на полпути. На щеке мужчины совсем недавно перестал кровоточить новый рубец.
– Ничего серьезного, – мягко ответил Гвин, и это было правдой. Да, он не берег себя в битвах, но и не подставлялся бездумно. Час его смерти еще не пробил.
Марлин нервно сжала губы, и рука опустилась, так и не прикоснувшись к ране. Хорошо. Гвин был благодарен за это. Но Марлин ведь прекрасно знала, как он относится к таким прикосновениям. Личным.
– А ты что здесь с утра пораньше? Отправляют на задание? – поинтересовался мужчина, отводя от себя внимание. Но с Марлин это не срабатывало. Потому что она была особенной. Потому что для нее он всегда был в центре внимания, что бы ни происходило. И он это знал.
– Нет, – ответила девушка. – Но сегодня большое собрание. Общие сводки, ситуация, анализ допросов. Ты что, забыл?
Гвин на самом деле забыл.
– Черт, – выдохнул он без досады. Скорее потому, что так следовало. Хотя ему совсем не хотелось идти на собрание. Там будут люди, верящие в его героизм слепо или те, кто помнит его историю, и эти ужасные сочувственные взгляды… Гвин ненавидел их.
Марлин коротко усмехнулась.
– Оно в десять, так что у тебя еще почти три часа, чтобы… – девушка замолчала, прикидывая, как выразиться, – подготовиться. Или что там тебе нужно.
– Хэй, Марлин, у меня нет неприязни к скоплению людей и мне нет необходимости готовиться к нахождению в толпе, – фыркнул Гвин совсем как мальчишка, которого задела девочка.
– Знаю, – глаза девушки искрились. – Но что-то тебя все же напрягает. Не думай, что я не заметила.
Никто не замечал. Или никто не смотрел на самом деле? Гвин не сдержал легкую улыбку. Как бы ни отталкивал он от себя Марлин, она все равно шла следом. И несла в его тьму свет. И Гвин уже немного устал пытаться с этим бороться. Он свято верил, что не заслуживает света, но его изломанная душа так хотела еще хотя бы раз в этой гребаной жизни почувствовать тепло.
– И когда вы успели стать такой проницательной, мисс Маккинон, – Гвин нарочно выбрал такое обращение и склонил голову в бок, ожидая реакции. Тон его был на удивление мягким и даже насмешливым. Как раньше.
Девушка громко фыркнула и не отвела взгляда.
– С той поры, как вы стали меня учить, профессор. Но моему учителю я не могла такое говорить, а вот напарнику…
– Коллеге, – поправил Гвин. Напарниками они были лишь в одном деле. И тогда мужчина заставил Марлин применить заклинание забвения на двух маленьких мальчиках. А она спасла его.
– Пусть так, – согласилась Маккинон и отступила на шаг назад. Гвин и не заметил, как непозволительно близко они стояли. Это казалось таким естественным. Почему? – Что ж, не буду мешать готовиться. Увидимся, Гвин.
Поправив волосы, девушка вернулась к столу, у которого все еще стояла ее прежняя компания и как ни в чем не бывало включилась в разговор. Гвин сдержал глупую ухмылку. Да что с ним такое? И поспешил в туалет. Нужно смыть с лица кровь, ни к чему привлекать внимание.
***
Теплый сухой воздух оставлял неприятные ощущения на коже, и Гвин лишь плотнее закутался в мантию. Здесь не было людей, а значит, и необходимости одеваться подобно маглу. Он очутился в отдалении от домов, среди красных песков пустыни. Высокие гряды дюн разделяли глинистые равнины, на которых росли низкие кусты акации. В памяти Гвина еще звучала печальная мелодия скрипки, когда он размеренным шагом пробирался по пустыне. Он бы хотел запомнить эту музыку навсегда, может, даже познакомиться с тем мужчиной, чтобы слушать его скрипку так долго, как это возможно. Но все это глупые человеческие желания, которым не осталось места в жизни Гвина. Он проигнорировал их сейчас, как и всегда. Это больше не для него.
След Древней магии, невидимый, но ощутимый, как поток тепла, вел за собой и усиливался с каждым шагом. Он уплотнялся, сжимал воздух, и мужчине казалось невероятным, как люди могут это не замечать. Да, он незрим, но он реален. Его можно даже потрогать. Почувствовать. Словно за нитью Гвин шагал за следом к тому, что ожидало его в конце. Он не знал, что именно, но хотел бы верить, что это окажется нечто действительно полезное для него. Не очередной атрибут древних ритуалов, но что-то особенное.
Не смотря на высокую температуру Гвину не было жарко. Он легко управлял своими ощущениями погоды и больше не мерз зимой и не умирал от зноя летом. Температура стала для него ничем. Он сам выбирал, что и как ощущать. И это было удобно.
Над головой пролетела большая черная птица с громким криком. Гвин проводил ее взглядом, а когда вновь повернулся вперед, то обнаружил прямо перед собой, буквально в двух шагах, каменный колодец. Мужчина готов был поклясться, что минуту назад его здесь не было. До того, как он взглянул на птицу. Настороженно выставив руку вперед, Гвин приблизился. Древняя магия. Он едва не задохнулся от того, какой высокой была ее концентрация. Этот колодец создан ей.
Медленно Гвин опустил ладонь на края, ощутив под пальцами холодный камень. Почти ледяной, хоть колодец и находился в жаркой пустыне. Наклонившись вперед, мужчина заглянул в темноту, пытаясь разглядеть, что же находится на дне. Но в лицо ему вздохнула лишь только ледяная тьма. Гвин нахмурился.
– Fire, – выдохнул он, заставляя в ладони появиться огненный шар. Размахнувшись, он запустил его вниз, наблюдая. Шар мигнул секунду и растаял во тьме, будто в воде. Словно его и не было.
– Что это?
Гвин выпрямился и обошел колодец. Ничего не обычного. Каменные серые бока, высокая металлическая арка, к которой, должно быть, привязывали веревку с ведром, и больше ничего. Но след, по которому шел Гвин, завершался именно здесь. И то, что он искал, очевидно, было там, внизу. И достать его был лишь один способ.
Гвин скинул мантию, бросив ее на песок, забрался на края колодца и, глубоко вдохнув, будто в последний раз, прыгнул вниз. Во тьму.
***
Гвин всегда считал, что значение общих собраний переоценили. Потому что сотрудники, находясь в постоянном контакте друг с другом, всё равно успевали узнать всю информацию задолго до заседания. Поэтому всё это являлось скорее формальностью, чем необходимостью. По крайней мере, для Гвина. Он слушал все, о чем говорили, но фильтровал информацию, не запоминая то, что не считал важным. Порой сам выступал с отчетами. Вот и сегодня ему предстояло доложить о последней миссии в Кенте. Он бы предпочел, чтобы за него отчитался его напарник, но именно это задание он выполнял в одиночку.
Быстро набросав на листе ключевые фразы, Гвин отправился в зал заседаний, когда его окликнули:
– Мерлин!
Вот уже этот голос Гвин ожидал услышать меньше всего на свете. Они не виделись так давно, боги… И не верилось, что снова встретились. Именно здесь.
Гвин оглянулся. Майк Спектер сильно изменился за эти годы. Он всегда выглядел как забавный милый мальчишка с наивными голубыми глазами, но сейчас скорее походил на нервного уставшего мужчину с тусклыми волосами и морщинками на лбу. Что с тобой случилось, Майк? Еще одна жертва Древней магии. После событий в Австрии он очень долго восстанавливался и, кажется, ему это почти удалось. Гвин навещал его, они были друзьями, пригласил его на свадьбу. Но потом… То, что случилось с Гвинами, вновь сломало хрупкое равновесие в душе Майка. На работу он так и не вернулся и с Гвином больше не общался.
– Майк, – улыбка все-таки появилась на губах, – привет. Что ты здесь делаешь?
– Я… – Спектер взглянул на протянутую ему руку, но вместо этого вдруг обнял Гвина, – я так рад тебя видеть.
Гвин неловко похлопал его по спине.
– Я тоже. Так что ты здесь делаешь?
– Харви здесь по делам, я жду его, – пояснил Майк с улыбкой. – Решил зайти, вспомнить прошлое. Слышал, что ты вернулся, но не мог поверить в это.
– Но как видишь, я здесь, – Гвин был искренне рад, что у Майка все хорошо, что его жизнь смогла уцелеть, как и его семья. Может, его карьера мракоборца и была сломана, но это не имело значения, потому что он был жив и был счастлив с тем, кого любил. Ох, Гвин бы за это все отдал. Всю свою жизнь. Свою работу. Весь свой гребаный мир.
– Ты как? – мягко спросил Гвин, глядя на собеседника. Друга. Тогда – друга. А сейчас? Можно ли оставаться друзьями спустя столько лет, когда они не общались? И имеет ли Гвин вообще право на друзей? Да, он спас Майка. Но достаточно ли этого?
Улыбка на лице Спектера стала менее яркой и немного растерянной.
– Не знаю, – честно ответил он. Одно дело, стоившее ему покоя. Одно дело, расколовшее его душу и до сих пор влияющее на каждый поступок в его жизни. Гвину было искренне жаль, что так вышло. Он словно на мгновенья стал тем Мерлином, который умел сопереживать и беспокоился за близких. Который не хотел лгать и доверял людям.
– А ты как? – теперь уже задал вопрос Майк. Гвин взглянул в его глаза, собираясь ответить свое стандартное «нормально», но не стал.
– Не знаю, – пожал плечами он. И Майк все понял. Конечно, понял. Может, он и не знал всего, может, и не видел, но он был там, в Австрии, и этого уже было достаточно.
– Майк! – дверь открылась, и в коридоре показалась темноволосая голова Харви. – Доброе утро, – кивнул он Гвину и вновь обернулся к Спектеру. – Пойдем.
– Иду, – Майк счастливо улыбнулся и посмотрел на Гвина. – Я надеюсь, ты найдешь свой путь, Мерлин. И свой покой.
– Как нашел ты, – кивнул ему Гвин. Майк снова улыбнулся.
– Как нашел я.
Когда старый друг удалился, Гвин продолжил свой путь. Лицо его снова стало каменным, но в душе он мягко улыбался и был рад за Майка. Был рад даже этой встрече. Может, он и отталкивал от себя все, что было в прошлом, но отчего-то эта встреча вызвала в груди тепло. Да, Гвин бежал от чувства, но те неизменно догоняли и доказывали ему, что не такой уж он и мертвец, как стоило бы быть.
***
Падение не было долгим. Точнее, обычное падение. Пара мгновений, и Гвин ощутил, как погружается в нечто, напоминающее жидкость. Черное. Холодное. Густое. Оно заставило тело содрогнуться, попало в нос и горло, скользнуло в легкие и желудок, пронзая изнутри своим льдом. И не было ничего вокруг, кроме тьмы. Ни капли света. Будто Гвин ослеп. Не было земли под ногами, лишь проваливающаяся пустота. Не было ничего вокруг – только вязкий холод. Один на один со своими демонами. С самим собой. Веки тяжелели, и глаза медленно закрывались. Кровь застывала. И мысли исчезали, будто тонули в этой жидкости, как и Гвин. Он всё ещё падал, но медленно-медленно.
«Возможно, прыгнуть в колодец было не лучшей идеей», – устало и как-то равнодушно пронеслось в голове прежде, чем исчезло и это. И Гвин потерял себя.
Три.
Два.
Один.
Гвин резко распахнул глаза, рвано дыша, и схватился рукой за грудь. Изнутри его словно резало чем-то. Чужим. Инородным. Расширенные зрачки сузились – глаза привыкали к свету. И мужчина увидел, что находится в какой-то комнате без углов, окон и дверей. Лишь замкнутые коричневые стены, уходящие ввысь. Слегка покачнувшись, Гвин поднялся на ноги, игнорируя не унимающуюся боль в груди. Должно быть, результат падения.
– Я на дне колодца, – прошептал Гвин самому себе просто, чтобы убедиться, что не лишился способности разговаривать. Каждое слово, равно как и вдох, вызывали неприятное ощущение, но это не было так важно. Боль – давно не проблема для Гвина. Не обращая на неё внимания, Гвин осмотрелся. Стены уходили вверх и, если задрать голову, можно было увидеть высоко-высоко яркое пятно света. Так далеко, что оно казалось всего лишь точкой. Неужели Гвин так долго падал? Он бы разбился, если бы не та жидкость, что замедлила падение. Но отсюда ее не было видно.
Сама комната оказалась пуста. Гладкие стены, гладкий пол. В центре – Гвин. Ничего особенного. Точнее, ничего достаточно особенного. Потому что сам этот колодец с его непонятной субстанцией и комнатой внизу был далеко не обычным. Но это не все. Должно быть что-то ещё. Другое. Всё это – лишь хранилище. Темница. Тюрьма. Должен быть узник. Сокровище. То, что прятали здесь Жрецы. Не те двое, что лично знал Гвин, но все Жрецы до них. Многие и многие поколения. Место настолько старое, как сама Древняя магия. И, судя по всему, здесь никто не был уже не одну сотню лет. И то, что сокрыли здесь по каким-то причинам, всё ещё никто не забрал. Оно тут. В этой комнате. Остался один лишь шаг – найти.
– Fire.
Освещая комнату, Гвин медленно двинулся вокруг стен, внимательно осматривая их. Правая ладонь тщательно обследовала каждый дюйм поверхности, чтобы ничего не упустить. Потому что что-то быть должно. И когда круг почти замкнулся, пальцы замерли, ощутив вместо гладкой поверхности вдавленные линии.
Гвин щелкнул пальцами, и огненный шар замер в воздухе, освободив мужчине и вторую руку. Присев на корточки, он внимательней всмотрелся в находку. Шесть символов. Небольших, размером с маленькую монетку, выдолбленных в камне. Вырезанных. Шесть знаков. Гвин поморщился, вспоминая. Кажется, некоторые из них или просто похожие, он видел среди записей в пещере Жреца.
Круг, перечеркнутый двумя узкими галочками, похожими на птиц. Треугольник с двойной линией слева и тремя дугами, идущими с правой стороны на нижнюю. Двойной ромб, разбитый вертикальной молнией. Квадрат с маленьким кружочком в верхнем правом углу, перечеркнутый по диагонали и с линией, идущей до нее от нижнего левого угла. Еще один круг – четыре дуги, похожих то ли на пламя, то ли на чью-то хищную руку. И высокий прямоугольник, в котором вилась змеей сверху вниз изогнутая линия.
Должно быть, это какой-то код. Последовательность, спрятанная в символах. И лишь набрав нужные, тайник откроется. Кончики пальцев обожгло теплом. Что ж, игра начинается. Пора угадывать.
И Гвин прикоснулся к первому кругу.
***
Мистер Пристли как раз начал отчитываться по допросам задержанных, когда из-за закрытых дверей раздался странный подозрительный шум. Пугающий. Несколько молодых мракоборцев, включая Марлин, встревоженно вскочили на ноги, сжимая в руках палочки. Гвин нахмурился. Он уже догадывался, что это. Различил то, что другие не могли за общей звуковой завесой. Но он вдруг понял, в чем дело, и тело его напряглось, подобно пружине.
– Какого дьявола там происходит? – каркнул Грюм, не скрывая раздражения. И тут дверь распахнулась, словно в ответ на его вопрос. В комнату заскочила растрепанная девушка с палочкой в руках. Гвин видел ее пару раз, она работа в отделе спорта.
– Пожиратели, – выдохнула она. Глаза ее дико горели от страха. – Они здесь.
Все произошло мгновенно. Вот уже все мракоборцы, кто был в зале, вооружились палочками. Следуя указам, они бросались в разные стороны, на разные этажи и помещения. Со всех сторон доносились взрывы, крики и шум борьбы. Гвин оглянулся – Марлин бежала за ним, но в какой-то миг вдруг исчезла из вида.
И сердце сжалось. Нет, с Маккинон, конечно, ничего не случилось. Просто в битве она не может тенью следовать за своим учителем. Она не ребенок, в конце концов, и может за себя постоять. К тому же, в творящемся вокруг хаосе Гвин бы все равно не смог ее найти. Не сейчас. Он успел поставить щит, и заклятие, посланное ему в спину, срикошетило в обратном направлении. Перевернув стол, мужчина укрылся за ним. Разлетевшиеся бумажки кружили в воздухе, словно листопад.
Он не беспокоился за Марлин. Ни капли. И почти верил в то, что это так. Почти. Однако мысли о том, что девушка в этой бойне, и он не может ее защитить, мешали концентрироваться на бое. Так, стоп, Гвин! Хватит! Он клялся никогда больше ни к кому не привязываться. Так с чего бы ему теперь волноваться? Марлин лишь одна из многих сегодня. И значит для него не больше, чем остальные.
– Гвин!
Он и не замечал, как стонало сердце, сжимаясь до боли, пока не услышал голос Маккинон. Спустя миг и сама девушка рухнула на пол рядом с ним, прячась за столом.
– Ты в порядке? В порядке? – голос мужчины казался незнакомым. Не осознавая, что делает, он судорожно провел ладонями по лицу девушки, убирая прилипшие волосы. Глаза быстро бегали, осматривая ее на наличие повреждений. И дышать становилось легче.
– В порядке, – прошептала Марлин, глядя на мужчину с каким-то отчаянием и нежностью. Ладони ее вдруг перехватили его руки, будто успокаивая. – Все хорошо, Гвин. Со мной все хорошо. Не знаю, как они прорвались, но они повсюду. Больше всего в холле, у каминов.
– Идем туда, – выдохнул Гвин. Нужно помочь. Нужно остановить эту атаку. Если сегодня Министерство падет, это конец. И никакое сопротивление уже не сможет ничего сделать. Потому что самое главное – дух и уверенность – будут сломаны.
Всё ещё действуя как в тумане, Гвин протянул руку Марлин и крепко сжал ее ладонь. Он бы никогда не поступил так в холодном рассудке, но сейчас все его существование определяли импульсы. Он ненавидел себя за это, но впервые позволил этому овладеть собой. Только сейчас. В битве под руку с Марлин он снова стал живым. Стал настоящим.
Согнувшись, они перебежали через зал и выскочили на лестницу. Лифт был то ли занят, то ли сломан, и они бросились бегом по ступеням.
Гвин едва помнил, как они выбежали в холл, и он успел оттолкнуть Марлин в сторону – фиолетовый луч врезался в стену как раз в том месте, где секунду назад было ее лицо. И теперь уже ничто больше не было важно. Мыслей в голове не осталось. Только холодная решимость. Расчет. Уверенность в своих силах. Сжимая палочку, мужчина ринулся в бой и не думая прятаться. Все кругом было разгромлено. Мракоборцы сражались с Пожирателями. Крики, взрывы. В воздухе пахло пылью от разбитых колонн, дымом и кровью. Если прислушаться, можно было уловить чьи-то болезненные стоны.
Его палочка двигалась стремительно и быстро, рассекая воздух подобно шпаге. Он владел ей прекрасно, как и Древней магией. Обе эти силы он постиг в совершенстве. Но лишь второй не мог пользоваться на глазах у всего мира. Зато когда он был уверен, что никто не смотрит, то глаза его освещались золотым огнем, и Древняя магия ставила ему свой щит или, напротив, разила кого-то, словно жалом.
Гвин больше не смотрел на своих – только на врагов. Он не знал, где Марлин, и не думал о ней. Сейчас весь он обратился в оружие – смертельное оружие, призванное убивать. Тьма в груди клокотала, желая вырываться из созданной силой волей тюрьмы. Но Гвин сдерживался. Достаточно и его самого. Тьме в это битве не место. Пока нет.
***
Угадывать комбинацию из неизвестно какого числа зашифрованных символов при наличии исходных шести – это бессмысленное и утомительное занятие. Если бы Гвин хотя бы знал, что они значат.
Стараясь подавить вздох разочарования, он опустился на пол, прижимаясь спиной к стене рядом с символами, и закрыл глаза. Может, пора сдаться и начать искать способ выбраться отсюда? С чего он вообще взял, что то, что хранится здесь, может ему помочь? Столько лет прошло, а он, кажется, все тот же наивный мальчик.
– Подскажи мне… – прошептал Гвин, не открывая глаз. Он обращался к ней, к Древней магии – своему проклятью. Она привела его сюда. Для чего? Для того чтобы еще раз показать, какое он ничтожество. Не способное ни на что. Ни спасти тех, кого любит, ни этот мир, ни даже себя. Он и так это прекрасно знал и не забывал ни на секунду. Это знание стучало в каждом ударе его сердца, вырывалось с каждым вздохом и составляло все его существование. Он ненавидел себя, презирал и… жалел. И за эту жалость ненавидел еще сильнее.
И внезапно в голове вспыхнули образы, не принадлежавшие его собственной памяти. Высокий мужчина в струящейся мантии цвета дыма. Свистящий шепот в тишине. Длинные пальцы с тяжелым перстнем на одном из них. Легкое касание высеченного в стене ромба, и последовавший за этим свет. Словно расплавленное золото.
Гвин медленно открыл глаза. Неужели, спустя столько лет, после знакомства с Древней магией, она всё-таки ответила на его просьбу? Но умиляться этому точно не стоило. Она не делает ничего просто так, это Гвин давно усвоил. И эта подсказка не снисхождение его мольбам. О нет. У Древней магии своя цель. Возможно, столь далекая, что он о ней так и не узнает. Быть может, он лишь винтик в огромном механизме, и всё это обретет смысл лишь десятилетия спустя.
Он оглянулся на символы и, не задумываясь, прикоснулся пальцами к ромбику с молнией. Жрец в его видении говорил что-то, но мужчина сейчас едва ли мог повторить издаваемые тем человеком звуки.
Только и не пришлось. Должно быть, достаточно того, что Древняя магия живет в нем. Ромбик вдруг вспыхнул – все его линии словно зажглись светом, наполнившись золотом. И спустя миг Гвин ощутил, что пальцы его больше не касаются стены. Нет, теперь они сжимали что-то небольшое и твердое, какой-то неправильной формы, словно неровно высеченный камень.
Камень. Ну конечно. Гвин переложил его на открытую ладонь левой руки, чтобы лучше рассмотреть. Небольшой камень с легкостью поместился в его руке – неровные края и выступы, словно у отбившегося осколка скалы. Камень был ровного черного цвета, глубокого и равномерного по всей площади. А внутри его, словно в клетке, металась маленькая яркая молния белого слепящего цвета. Она действительно не была неподвижным вычерченным рисунком. Она была настоящей, заточенной внутри камня, живой. Удивительно и прекрасно. Нечто особенное, оказавшееся в его руках. Мечтал ли он когда-нибудь прикоснуться к чему-либо столь древнему, невероятному и таинственному?
Гвин засмотрелся на суетящийся огонек в ладони. Это было так… волшебно. Он будто стал ребенком, впервые увидевшим чудо. Тем, кто еще способен был различать красоту, не смотря на ужас в душе.
– Камень, способный уничтожить сердце Тьмы, – прошелестели в воздухе тихие слова ветра. И исчезли. Гвин уже привык к подобному и даже не удивился.
– Так вот что ты такое, – шепнул он, глядя на молнию. И что это должно означать? К чему Древняя магия готовится? К защите? Значит ли это, что сердце Тьмы – больше, чем просто легенда? Но ведь это просто история, только сказка и не больше.
Гвин опустил камень в карман и поднялся на ноги. Пора выбираться отсюда. Он оглянулся и увидел дверь, которой не было раньше. Выход. Миссия завершена. Хранилище опустошено. Пора в путь. Дальше.
***
Никто не знал, сколько длился бой. Но когда он закончился, тишина так и не наступила. Повсюду слышались голоса, шаги и стоны. Большинство напавших на Министерство пожирателей были убиты или взяты в плен, но были и те, кому удалось скрыться. Но это не главное. Главное – эту битву удалось победить мракоборцам. Значит, всё не так безнадежно.
Гвин убрал палочку за пояс и выпрямился, осматриваясь. Во что превратился холл? Сплошные руины. В воздухе остро ощущался вкус крови, он застывал на языке, вызывая едва ли не чувство омерзения своей горечью. В висках напряженно стучало. И что-то дрожало на краю сознания, нечто важное, очень важное. Но мужчина не мог уловить. Едва он пытался сосредоточиться, как боль в голове становилась невыносимой. Глаза жгло. Неприятное, но терпимое чувство. Куда лучше, чем бесполезные попытки вспомнить что-то безумно необходимое.
– Гвин, ты в порядке? – чей-то голос окликнул его. Мужчина кивнул, невольно прижимая ладонь к лицу.
– Да. Среди наших много убитых?
– Пока не знаю, – ответил голос. Прайт? Мистер Пристли? Грюм? – Но есть, это точно.
– Как они вообще сюда проникли? – еще кто-то вступил в разговор. Голос более юный. Гвин дернул головой. Да что с ним? С каких пор он не может различить людей?
– Хороший вопрос, – ответил первый. – Представь, что было бы, если бы это случилось не тогда, когда все мракоборцы были в здании. Хвала собранию.
– Сюда! – женский крик. – Здесь раненый, помогите!
Топот ног, грохот сдвигаемых… чего? Камней? Мебели? Обломков? Да что такое?!
– Аааар! – Гвин с силой вдавил ладони в лицо и опустился на корточки. Он снова словно стал мальчишкой, только постигающим Древнюю магию. Не в силах сориентироваться, сконцентрироваться, погрузиться. Ни видеть. Ни слышать.
И вдруг мысль, что колыхалась на краю сознания, молнией ворвалась, ударив в сердце болью – Марлин.
Гвин убрал ладони от лица и встал, выпрямив спину. Вот почему его так ломало. Он просто позабыл, что это – беспокойство за кого-то особенного.
Марлин.
Сердце стучало. Сердце билось. Сердце болело.
Марлин Маккинон.
Они вместе вбежали в холл, а после здесь окунулись в творящийся хаос и потеряли друг друга в этом бою.
– Марлин! – позвал Гвин негромко. Голос его звучал привычно твердо, но внутри, мужчина вдруг понял, что дрожит. Почему? Это ведь не может быть страх? Он не боится ничего, кроме своей тьмы. Тогда что это? Из-за чего?
– Эй, Джордж! – Гвин увидел знакомого девушки, с ее выпуска мракоборцев, и бросился к нему. Парень обернулся.
– Ты не видел Марлин? Марлин Маккинон, – выдохнул Гвин, прилагая все силы, чтобы сохранить самообладание. И ему удавалось. В прочем, как и всегда. Глядя на него, Джордж не видел ничего, кроме каменного лица и абсолютного спокойствия, излучаемого мужчиной, пусть внутри его все странно кипело от смеси чувств.
– Нет, – покачал головой Джордж. – Хотя, кажется, она была там, у левого крыла.
Сердце вдруг замерло в ужасе. Гвин оглянулся в ту сторону, куда указывал парень, зная, что увидит. И словно чтобы забить финальный гвоздь, Джордж добавил:
– Перед тем, как перекрытие обвалилось.
========== Страница двадцать шестая, в которой “как-нибудь” настает. ==========
Гвин покинул аэропорт неторопливым шагом, неся в руках небольшую дорожную сумку. Он прекрасно смешивался с толпой маглов, словно был одним из них. Два года прошло. Два года, и он вновь вернулся в Европу. Индия, Австралия, ЮАР, Чили, Канада, Аргентина, Куба, США, Китай, Корея, Египет. За эти два года он посетил много стран, еще больше городов и мест. Собирая по крупицам разбросанную по миру Древнюю магию.
И вот он здесь. Там, где начинал свои путешествия. Еще не дома, не в Лондоне, но уже значительно ближе. Франция. Завершающий этап перед возвращением в Британию. Сюда Гвин прилетел впервые не ради книг, артефактов и заклинаний, а ради встречи с другим человеком. Еще в США, встретившись с местными волшебниками, он услышал о старой сумасшедшей колдунье, которая некогда преподавала в их школе, а после уехала доживать дни в Лилль. Но то, что узнал Гвин, над чем смеялись другие, его заинтересовало. Люди сталкивались с тем, что не могли понять, и с легкостью списывали это на чужое безумие. Ведь так гораздо проще – решить, что кто-то другой не в себе, чем признать собственную ограниченность.
Погода стояла теплая и сухая, но пасмурная. Гвин уже по привычке поднял воротник плаща, прикрывая шею от ветра. Ему не могло быть холодно, но это движение уже въелось в него, став почти механическим.
Четыре года назад он потерял себя и всю свою семью – отца и мать, сестру и брата, невесту, которую любил больше жизни. Всё. Он научился жить в руинах того мира, который помнил. Но так и не пытался его восстановить. Для чего? В этом мире для него больше не может быть счастья. А существовать можно и среди осколков. Тем более, когда ты сам рассыпан на части. Внутри Гвина царила пустота и разруха, но внешне он казался спокойным уверенным в себе молодым человеком. И никто бы не смог угадать, что творится в его израненной душе.
В такси Гвин не нуждался. Он решил немного пройтись, а после трансгрессировать. Колдунья получила его письмо с совой о просьбе встретиться и ответила согласием. Так что мужчина переместится прямо к ее дому, где она уже будет ждать его, чтобы провести внутрь. Это будет любопытно. Гвин запустил руку в карман плаща, чтобы убедиться, что листок, сложенный пополам, всё ещё там. На нём были изображены те шесть символов, что когда-то мужчина нашел в Австралии, а после проверил и убедился, что на листах Жреца были они же. Камень, узоры, вырванные из книги страницы, слова Жреца в приступе предсмертной агонии – всё указывало на одно. И чем чаще Гвин сталкивался с этим, тем больше сомневался в том, что легенды это вымысел. Не эта точно. Сказка о сердце Тьмы, величайшем зле, главном антагонисте всех историй о героях Древней магии.
Гудок автомобиля заставил Гвина посторониться – он и не заметил, как в размышлениях вышел на проезжую часть. В извиняющемся жесте подняв ладонь в сторону водителя, мужчина отошел на тротуар и неторопливым шагом продолжил свой путь. Теперь это была его жизнь.
***
В ушах шумело – Гвин знал, что это лишь звук его собственной крови, а сердце билось о ребра с какой-то отчаянной силой. Больше не слушая Джорджа, он бросился в сторону завалов, и в голове его стучала одна единственная лихорадочная мысль – «Пожалуйста, будь живой».
– Марлин! – выкрикнул он, и голос его впервые за годы тьмы, дрогнул, как у мальчишки. Сейчас ему было абсолютно плевать на других людей, раненых и убитых, на себя. Осталась лишь одна цель – найти Марлин. Спасти Марлин. Она жива. Она не может погибнуть. Нет. Не она. Только не она.
Гвин отталкивал ее от себя как мог, пусть порой это и не было просто, но он никогда не хотел, чтобы из его жизни она исчезла таким образом. По правде говоря, в самой-самой глубине души он вовсе не хотел, чтобы она исчезала. Никак.
– Марлин!
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Выдох. Выдох.
В суете, близкой к панике, он, позабыв о магии, начал отбрасывать обломки руками. Но те, царапая кожу, крошились в его руках. Древняя магия, вызванная всплеском эмоций, оставляла от бетона лишь песок. Слишком долго. Слишком. Если Марлин ранена, если истекает кровью, задыхается… Если мертва.
Последнюю мысль Гвин отбросил, тряхнув головой. Он не переживет это снова. Просто не сможет. Он и так много лет балансирует на краю обрыва, пока тот все больше и больше крошится под его ногами. И если это случится вновь – если Марлин окажется мертвой на его руках – он упадет. В ту пропасть, полную холода и тьмы.
