Текст книги "Вырванные страницы (СИ)"
Автор книги: Never Died
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)
***
Гвин знал, что такое тоска в течение бесконечно долгих шести лет. С тех пор, как потерял свою семью, а с ней – смысл жизни. Но сейчас к этому ноющему чувству в груди внезапно присоединилось нечто новое – тоска по чему-то еще. По урокам, что он вел в школе в течение последнего года, по своим особенным ученикам, из которых он создавал убийц. И, конечно, по той девушке с именем его сестры – Марлин Маккинон. Последнее настораживало его. И Гвин клялся себе не давать этому чувству, чем бы оно ни было, волю. Но ведь нельзя заглушить тоску. Не так просто.
Дни слились в один общий бессмысленный серый поток. И различал их Гвин лишь потому, сколько раз за окном становилось темно. Хотя даже это не могло служить верным ориентиром, ведь порой он не спал сутками, а иногда проваливался в небытие на несколько дней, просыпаясь лишь на мгновенья. Ему не снились сны, и, закрывая глаза, он не испытывал облегчения. Все это, скорее, было нужно ему просто чтобы хоть на какое-то время выпадать из реальности. Потому, что во сне он не тосковал. Во сне он словно был мертв.
Люди боятся смерти. Она страшит их. Но Гвин думал о смерти, как о свободе. Как о том, что принесет ему облегчение, позволит его искалеченной душе вырваться из клетки тьмы. Это был единственный способ для него отыскать свет. Он не надеялся на искупление, ведь то, что он совершил во имя мести, было слишком ужасно. Но все же где-то в глубине души верил, что там, за границей жизни, он найдет тех, кого так рано потерял. И обретет покой.
Солнце на улице горело ярким светом, запуская свои длинные ладони-лучи в темный угол Гвина. Мужчина сидел за столиком с книгой в руках, но не читал. Он так глубоко погрузился в свои мысли, что совершенно выпал из реальности, и если бы кто-то сейчас спросил его, какой сейчас день или год, он бы вряд ли сумел вразумительно ответить.
После своего возвращения из Хогвартса Гвин практически не покидал дом – лишь выходил в магазин, чтобы купить еды. Он проводил время за книгами или воспоминаниями. Часто сидел вечерами и записывал собственные мысли. Или конспектировал знания о Древней магии. За века о ней сохранилось крайне мало книг, и Гвин намеревался это изменить. Случай с Джейн Картер показал ему, что недостаток информации может дорого стоить. Ему было не у кого спросить о Древней магии, но все, что знал сам, он мог подарить другим.
Книга выпала из рук мужчины, как только мысли его коснулись последнего года. В воспоминаниях он увидел Марлин, впервые вызвавшую серебристого Патронуса – грациозную прекрасную лисицу, так похожую на саму девушку. Лицо Марлин тогда зарделось от похвалы учителя, а с губ не сходила счастливая улыбка. Интересно, о чем тогда подумала Марлин, произнося заклинание? Что стало ее счастливым воспоминанием?
Гвин резко вырвался из прошлого. Его не должны интересовать подобные вопросы. Все это осталось позади. Он встал, поднял книгу с пола и направился к выходу. Это было так странно – шагать по лестнице. После возвращения он ни разу не делал этого, предпочитая трансгрессировать до магазина и обратно. Но сейчас мужчина вдруг ощутил резкое желание пройтись. Словно это ощущение движения еще доказывало ему, что он жив.
Гвин не знал, сколько часов бродил под яркими лучами, едва ли чувствуя их тепло. Но когда он остановился, то понял, куда шел все это время. Для этого ему пришлось несколько раз трангрессировать, чтобы в итоге оказаться в пригороде Лондона. Там, где он не был до этого ни разу. Небольшие уютные домики на идеально чистых улочках, тявкающие за заборами собаки, шумящий в зеленых кронах деревьев ветер. Идеальное для жизни место. Когда-то Гвин жил в похожем.
Голубой дом с серой крышей мужчина узнал сразу, хоть и не видел его никогда прежде. Но отчего-то, едва бросив на него взгляд, он понял, что это тот самый дом. Перейдя улицу, Гвин остановился напротив окон. Его скрывала густая яблоня, но он мог видеть все, что происходит внутри. Черной тенью, запихав руки в карманы, он смотрел за стекло, на теплую солнечную комнату. И в разбитой душе его ныла болью старая рана.
Там, за окном, за столом сидели три человека – мужчина, женщина и веселая девушка со светлыми волосами. Марлин Маккинон.
***
Наверное, был только один-единственный способ не свихнуться – это нормально жить дальше вопреки всему. Мерлин понял это, когда возвращался от Майка. Бедный парень все еще пребывал в ужасе от того, что случилось в Австрии. И это притом, что в итоге не ему пришлось убить Жреца. Хорошо, что у Майка был тот, кто его любил. Именно любовь лечила его душу.
Мерлин всегда знал, что однажды сделает то, что сейчас собирался. Правда, он представлял, что это случится в более радужных тонах. Но сейчас вдруг понял, что никогда прежде не хотел этого так сильно, как теперь. Быть с Розой всю жизнь. Он мечтал жить с ней долго и счастливо. И собирался ей об этом сказать. Не просто сказать. Попросить её. Быть с ним всегда, и в горе, и в радости.
После работы Мерлин зашел в маггловский ювелирный магазин. У него в семье не было старинного фамильного кольца, чтобы красиво подарить его, но юноша знал, что для Розы все это не важно. И даже если бы он пришел к ней с кольцом из проволоки, она была бы счастлива.
Улыбчивая девушка с радостью показывала Мерлину кольца, одно красивей и дороже другого. Но все они казались юноше неподходящими – слишком пафосными и пустыми. Для своей Розы он хотел нечто особенное.
– Вам ничего не понравилось? – удивилась девушка, видимо, считавшая весь показанный товар едва ли не шедеврами искусства. Мерлин с сожалением покачал головой.
– Понимаете… – выдохнул он, – Роза… она особенная. Она не такая, как все.
Девушка улыбнулась, словно и правда поняла. А потом достала из-за витрины еще четыре коробочки, предлагая посмотреть их. Мерлин сомневался, что найдет здесь что-то подходящее, пока не открыл третью. Тонкое изящное колечко с камнем в виде звезды, переливающимся голубыми искрами. Оно было похоже по цвету на семейные глаза Гвинов, а по своей нежности – на улыбку Розы. То, что нужно. Такое же особенно, как и их с Розой любовь. Волшебное.
Домой Мерлин возвращался в хорошем настроении. Впервые после убийства Жреца. Он был счастлив только от мыслей, что сделает Розе предложение.
– Я дома! – с порога воскликнул он бодрым голосом, возвещая о своем прибытии.
– Мерлин, – мама вышла ему навстречу, улыбаясь. – Смотрю, у тебя сегодня хорошее настроение. Я так рада.
– Я тоже, – Мерлин поцеловал мать в щеку. – А где Роза?
– В саду. Снова ходила сегодня в эту маггловскую библиотеку, взяла новую книжку.
– Спасибо. Пойду к ней.
Миссис Гвин кивнула сыну, и тот направился в сад. Это место всегда было одним из самых его любимых дома. Деревья, цветы, запах природы, фруктов, пение птиц, жужжание пчел, шелест листьев на ветру – все эти звуки были полны жизни. Мерлин помнил их с самого детства. Словно они были с ним всегда.
Роза лежала в тени вишни на расстеленном на траве пледе и с увлечением читала. Она обожала книги и даже собиралась устроиться работать в маггловскую библиотеку в их городке. Застыв за кустами глициний, Мерлин залюбовался девушкой. Она не замечала его, поглощенная чтением. Легкий теплый ветер слегка шевелил ее волосы, время от времени она передергивала плечами или едва заметно кивала, словно отвечала тому, что было написано в книге. Будто сама проживала напечатанное на страницах.
Мерлин улыбнулся, и глаза его сверкнули золотой вспышкой. Тотчас в деревьях запели птицы. Роза замерла, удивленная этим. Она завертела головой, пока взгляд ее не наткнулся на юношу.
– Мерлин! – позвала она, тотчас улыбнувшись самой радостной своей улыбкой. И, закрыв книгу, села.
– Привет, – Мерлин вышел из тени, не сдерживая ответную улыбку.
– Давно здесь?
Роза протянула ему руку, и юноша, сжав ее ладонь, сел рядом.
– Не очень, – ответил он. Птицы, подвластные его магии, продолжали петь переливчатыми голосами. Стайка разноцветных бабочек закружилась над головами. Роза заметила это, и в глазах ее появился почти детский восторг.
Мерлин вновь незаметно сверкнул глазами, и в руках его оказался букет нежно-розовых роз. Цвета заката.
– Мерлин, – ахнула девушка, оторвав взгляд от бабочек. Щеки ее покрыл легкий румянец. Она еще не знала, даже не догадывалась. Но уже была счастлива.
Мерлин, не отрывая взгляда от глаз Розы, встал, сжимая в руках цветы и призывая девушку подняться следом.
– Что с тобой? – улыбнулась Роза, когда они стояли друг напротив друга.
– Это для тебя, – Мерлин нежно протянул ей цветы. – Ты самая прекрасная из роз.
Роза покраснела и торопливо спрятала смущенное личико в букете, сделав вид, что нюхает цветы. И тогда Мерлин опустился на одно колено. Из груди Розы вырвался глубокий вздох. И глаза заблестели ярче в тысячу раз.
– Роза Смит, – не переставая широко улыбаться, произнес Мерлин. Глаза в глаза. Сердце к сердцу, – я люблю тебя.
Он достал кольцо и протянул его девушке.
– И я хочу прожить с тобой каждый день нашей жизни. Каждую ее секунду. Скажи, ты подаришь мне счастье? Ты выйдешь за меня?
Прижимая цветы к груди, Роза закрыла губы ладонями, но ее глаза блестели от счастья и слез. Так, как никогда. Она улыбалась ему. Своему Мерлину. И в душе его горело самое яркое солнце.
– Да, – прошептала она, сияя. И замершее сердце Мерлина забилось часто-часто от счастья. Он осторожно надел ей на палец кольцо, а затем, поднявшись, подхватил и закружил. Роза засмеялась.
И сверху на них посыпался волшебный звездный дождь, вызванный магией.
– Я люблю тебя, – выдохнула она, прижимаясь к его груди, когда он, наконец, опустил её на землю.
И Мерлин нежно-нежно обнял её лицо и, притянув к себе, поцеловал.
***
Это было похоже на приступ болезни. Или безрассудства. Или бессмыслицы. Гвин не знал, к чему склонялся больше. Но на следующий день он снова трансгрессировал к дому Маккинонов. Черной тенью замерев в укрытии деревьев, он с всепоглощающей тоской наблюдал за счастливой семьей. То, чего он давно был лишен. И теперь это казалось ему таким незнакомым, чужим, но все равно заставляло ныть старую рану. Потому что Гвин всегда помнил, какой была его семья.
Марлин была похожа на своих родителей, особенно, на отца. В домашней обстановке девушка казалась совсем юной. Небрежные косички, шаловливость, смех. Такой ребенок. В Хогвартсе, в обстоятельствах вечного напряжения, учебы, изучения Древней магии, она всегда была собрана и сосредоточена. Но здесь, дома, Гвин видел, что ничто не мешало ей расслабиться.
В этот день Марлин сидела у открытого окна и мыла большую корзину яблок. Белая мохнатая кошка то и дело лезла ей в руки, но девушка всегда отталкивала питомца с тихим смехом. Она не видела профессора и не могла бы. Скрытый Древней магией, он не собирался показываться своей ученице. Бывшей ученице. Не стоит забывать, что в школу Гвин не вернется. Теперь уже точно – никогда.
Это было невероятно глупо, Гвин осознавал всю бессмысленность своего поступка. Но он устал прятаться в своей норе. После Хогвартса он снова тянулся к свету. И его светом, кажется, стала эта девушка. И теперь всё, что было нужно Гвину, это знать, что она в порядке. Потому он и приходил сюда. Чтобы успеть её защитить. Так, как не успел спасти свою семью, потому что был слишком далеко. Больше он не позволит этому повториться. Пока Марлин вне школы, она в опасности, как и другие волшебники из-за Волан-де-Морта. И Гвин будет тихо наблюдать за ней, чтобы сберечь. До тех пор, пока не убедится, что дальше её защитит Дамблдор.
«Я люблю вас, и не знаю, почему. Просто люблю. Сначала я не понимала, я пыталась убедить себя, что это не любовь, а что-то другое, но напрасно… Профессор… Мерлин… Я люблю тебя и буду любить всю жизнь. Даже если ты никогда меня не полюбишь, просто позволь мне быть рядом. Это все, что мне нужно».
Глядя на Марлин, Гвин снова и снова слышал её отчаянные слова, сказанные ему при прощании. Она любит его. И он знал это давно. Задолго до того, как сказала она. Но этой любви не должно быть. Она не имеет право существовать ни для девушки, ни тем более для мужчины. Марлин сама не понимает, но ей действительно будет лучше забыть Гвина и никогда больше его не встречать. Потому что, возможно, это спасет ей жизнь. Ведь Гвин со своей Древней магией приносит лишь несчастья в те жизни, в которые вторгается.
«Просто позволь мне быть рядом». Нет. Гвин знал, что никогда этого не сделает. Его цель теперь – защитить Марлин. А значит, сделать всё, чтобы она держалась от него как можно дальше.
И потому сейчас, убедившись, что у неё всё в порядке, Гвин вышел из тени и медленно пошел прочь, чтобы за углом трансгрессировать. Марлин не должна знать, что он был здесь. Не должна услышать его магию.
В ярком солнечном дне Гвин не видел ни тепла, ни света. Ему было тоскливо и одиноко. Пустота, всеобъемлющая, поглощала его снова и снова, топила в себе. Гвин не был пятнадцатилетним подростком, чтобы даже себе отрицать очевидное – покидая Марлин, он чувствовал тяжесть и возрастающую тревогу. А с ней ему словно было немного легче. Едва ощутимо. Так что мужчина знал, что эта удивительная девушка всё-таки умудрилась стать кем-то особенным, занять место в его искалеченной душе. В его мертвом сердце разбудить что-то живое.
Прежде чем свернуть за угол здания, Гвин остановился и обернулся. Отсюда он уже не видел Марлин, лишь её дом. Но всё было тихо и миролюбиво, а значит, хорошо.
Встряхнув головой, профессор Гвин трансгрессировал прочь.
***
И в эту ночь Мерлин вдруг уснул. В объятьях Розы. И ему не снился ни Жрец, умирающий от его заклятья, ни кровавая бойня в Австрии, ни плачущий в истерике Майк Спектер. Он видел лишь Розу в белом как снег платье, с легкой полупрозрачной фатой в волосах. Девушка шла к нему навстречу и улыбалась с такой любовью и счастьем, что сердце Мерлина таяло.
И отовсюду на него смотрели радостные, улыбчивые лица. Мама, папа, Мартин, Марлин. Родители Розы. Школьные друзья. И вдруг среди толпы гостей он увидел знакомое лицо старика с короткой седой бородой и черными как ночь глазами. И такое величавое спокойствие, такая сила исходили от этого взгляда, что казались Мерлину осязаемыми.
– Подойди к нему, – с улыбкой произнесла Роза. И Мерлин не стал спорить, словно этого и ждал. Он устремился к старику и замер напротив, не отводя взгляда.
– Жрец.
– Мой мальчик.
Ладонь Жреца вдруг легла на щеку юноши, и старик тепло улыбнулся. И вечная, никогда прежде не исчезающая сталь в глазах, вдруг сменилась теплом.
– Прости меня, – прошептал Мерлин. – У меня не было выбора.
И Жрец усмехнулся.
– Это ты прости меня, Мерлин. За то, что я тебе этого выбора не оставил. Но знай, я горжусь тобой. Ты вырос. И тебе пора стать мужчиной. А для этого нужно сделать одну вещь. Последний мой урок. Последнее, что я могу тебе дать.
Сердце Мерлина сжалось. До сих пор несмотря ни на что он ценил Жреца, своего наставника. Он, наверное, даже его любил.
– Что мне нужно сделать? – выдохнул он. И внутренне знал, что это не будет какое-то зло. Потому что Жрец не злодей. Во всем виновата Древняя магия. Да, Жрец не оставил ему выбора, но и у самого Жреца этого выбора не было. Они лишь пешки в руках Древних сил.
Рука Жреца опустилась на плечо юноши и крепко сжала его.
– Прости себя за то, что случилось в Австрии. И иди дальше, не оборачиваясь. Как простил тебя я.
Мерлин почувствовал, как заслезились глаза. И вдруг, поддавшись эмоциям, он обнял старика. Жрец всегда был против нежностей, и юноша думал, что тот оттолкнет его, но старик внезапно в ответ обнял своего ученика.
– Будь счастлив, мой мальчик. Мой сын.
Мерлин улыбнулся Жрецу, прощаясь. Теперь уже навсегда. И пошел вперед, туда, где сияя от счастья, ждала его Роза. Он не оборачивался, зная что там, позади, Жреца уже нет. И всё, что он видел, это лицо любимой девушки. И сердце его билось быстрее от счастья.
Наутро он проснулся со спокойным сердцем.
***
Наутро он проснулся с внезапной тревогой в груди. Словно кто-то всадил в него ночью стрелу. И Гвин знал, что это не просто так. Он торопливо выпил кофе, когда в окно постучалась сова со свежим выпуском газеты. Мужчина начал выписывать «Пророк» просто для того, чтобы чем-то занять свое время.
Но едва развернув свернутую в трубочку газету, Гвин понял причину своего плохого сна. Когда тьма наступает, воздух сгущается. И Гвин, наделенный Древней магией, способен это ощущать. То, как накаляется воздух. Как пробуждается зло, как становится сильнее, растет. И особенно явно ощущаются вспышки плохих событий большой значимости.
Заголовок на первой странице гласил с пол-листа: «Новое массовое нападение Пожирателей на жилой район Манчестера. В результате расправы погибли восемь маглов, среди которых был один ребенок. Двое мракоборцев серьезно ранены и сейчас находятся в больнице Святого Мунго».
Гвин отбросил газету, и та с шелестом упала на пол. Восемь невинных жизней. Очередные бессмысленные убийства. Забава для Пожирателей смерти. Развлечение. Чувство омерзения всколыхнулось в Гвине.
Нет. Так не должно больше продолжаться. Он больше не учитель. Но и прятаться он больше не может. Не только Марлин Маккинон нуждается в его защите и помощи. В его уроках и опыте борьбы со злом. Он видел и пережил то, о чем другие даже боятся подумать. И его место не здесь, в пыли и темноте квартиры.
Пора ему стать тем мужчиной, о котором говорил ему Жрец. И забыть о содеянном безумии. Пора вернуться к началу. Туда, откуда он начал свой путь. И делать то единственное, что у него осталось – бороться со злом. Настало время вернуться в мракоборцы.
========== Страница пятнадцатая, в которой Тьма возвращается. ==========
– Ты опять уезжаешь? – робко спросила Роза, когда вошла в комнату и увидела, как Мерлин быстро скидывает в сумку защитные средства и лекарственные зелья. Он обернулся и, отложив мантию, подошел к девушке.
– Эй, – его руки ласково обхватили ее за лицо, – это последняя командировка. Потом, как и обещал, возьму отпуск до нашей свадьбы и на медовый месяц.
Роза по-прежнему выглядела расстроенной, а Мерлин так не любил её грусть, поэтому добавил с полуулыбкой:
– Это ненадолго, Роза. Вот увидишь, я вернусь через пару дней. И будем вместе выбирать цветы для букета и писать приглашения.
– Думаешь, дело в том, что я не хочу делать это одна? – мягко вскинула брови девушка. – Марлин и твоя мама не позволили бы мне справляться в одиночку.
– Тогда в чем дело?
Роза поджала губы и плавно повела плечами.
– Сама не знаю. Просто не хочу тебя отпускать. Не в этот раз.
И в любимых глазах промелькнул странный беспричинный страх. Сердце Мерлина буквально плавилось от нежности к Розе.
– Всё будет хорошо, – прошептал он, прижимаясь своим лбом к её лбу. – Ты ведь скоро станешь женой мракоборца, привыкай.
Он заметил, как Роза улыбнулась, и её страх, кажется, стал исчезать. Сработало. Оба они безумно ждали этой свадьбы, и мысли о ней всегда вызывали радость.
– Наверное, я никогда не привыкну к этому, Мерлин.
– Но ты ведь всегда знала, что там будет, правда?
– Правда.
Мерлин легким, почти неуловимым касанием прижался к губам девушки, не позволив поцелую из невинного перерасти во что-то большее. Не сейчас. Почти сразу же он отстранился и вернулся к сбору вещей. Он условился встретиться с Уолкотом Прайтом через два часа. С этим мужчиной Мерлину впервые предстояло работать в паре, но Майк все еще окончательно не реабилитировался, а мистер Пристли был на другом задании.
– Куда на этот раз? – Роза присела на край кровати и принялась внимательно наблюдать за парнем.
– Швейцария, – Мерлин еще раз перепроверил содержимое сумки и убедился, что ничего не забыл. Но краем глаза он все-таки успел заметить прошедшую по лицу девушки судорогу. Швейцария. Так близко с Австрией, где прошла самая жуткая командировка Мерлина. Слишком свежи еще были воспоминания Розы о кошмарах Мерлина, о его бессоннице и чувстве вины. А его – об убитом Жреце.
– Эй, – мягко позвал он, – всё в порядке. Это не то же самое, правда.
Роза кивнула, но глаза её оставались грустными.
– Каждый раз я боюсь, что ты не вернешься.
Мерлин подошел к Розе и нежно поцеловал её в лоб.
– Я всегда буду возвращаться к тебе. Слышишь? Всегда.
Отец и Мартин были на работе, а вот мать и Марлин так же спустились проводить Мерлина. Обе они крепко обняли его. И юноша знал, что они беспокоятся, как и Роза. Так ведь всегда бывает, когда кто-то из твоей семьи отправляется на задание. Хорошо, что они еще не знают, какое. Мерлин ненавидел ложь, но в этот раз правду утаил.
Это не была командировка с проверкой сообщения о нападении неизвестного на дом волшебников. Речь шла о конкретном человеке. Об убийце.
***
Это было так странно. Как и вернуться в Хогвартс год назад. Старые потрепанные чувства из прошлого слабо шевельнулись, едва подавая признаки жизни.
Воспоминания высокими стенами вырастали из памяти. И Гвин словно наяву видел, как давным-давно первый раз с придыханием и восторгом шагал по этому коридору, наивно веруя, что сможет сделать мир лучше, спасти множество жизней. Кажется, с последним он справился. Но тех единственных, за кого отдал бы всё, спасти не успел.
Ноги уверенно несли его в нужном направлении. Столько раз прежде он проходил здесь на работу и обратно. Гвин мог бы указать каждый шов мраморной плитки на полу, каждую трещинку на стене.
Уходя отсюда в тот, последний раз, он был уверен, что никогда больше не вернется. Тот ужас, что он пережил, то, что совершил – не было и не будет достойно мракоборца. Он был сломлен и поддался тьме так легко, ведь она ждала его в свои объятья с тех пор, как только он прикоснулся к Древней магии. А может, даже с рождения.
Но вот он тут.
Чтобы делать то последнее, что у него осталось. Ради Марлин Маккинон. Ради тех учеников, жизни которых чуть не сломал в порыве безумия. Чтобы эти дети не стали невинными жертвами новой войны. Чтобы их никто не потерял.
– Мистер Гвин! – окликнули его. Гвин остановился и в упор немигающим взглядом уставился на подошедшего к нему мужчину. Лет пятидесяти, рыжеволосый, со скорбным лицом, словно только что проглотил парочку лимонов. Гвин не помнил его прежде.
– Добрый день, – учтиво склонил он голову. Незнакомец протянул ему руку.
– Крис Тоун.
– Гвин.
Очевидно, этот Тоун прекрасно знал, кто Гвин такой, но тот все же посчитал нужным представиться самому. К тому же так он ясно дал понять, как предпочитает, чтобы его называли.
– Пройдемте, я провожу вас к начальству, – махнул рукой мистер Тоун. Гвин почти равнодушно кивнул. Он прекрасно знал, где находится кабинет руководства мракоборческого центра, но нежелание говорить в принципе оказалось сильнее нежелания находиться в чьем-либо обществе.
– Вы не знаете меня, я перевелся из ирландского отделения три года назад, – на ходу пояснил Тоун. – Но я много о вас слышал. Вы легенда. Самый талантливый мракоборец за последние полвека, поступивший на службу и единственный, кого взяли без вступительных экзаменов. Все мальчишки, поступая на службу, мечтают быть похожими на вас.
– Разве? – холодно ответил Гвин. Тоун удивленно моргнул и не ответил. Наверное, он не понял, что Гвин имел в виду. Да тому было всё равно. Он обогнал мужчину и с коротким стуком толкнул дверь кабинета.
– Разрешите?
***
– Доброе утро, – невысокая суетливая волшебница с рыжими кудряшками протянула руку по очереди Мерлину и Уолкоту, полчаса назад прибывшим в швейцарский Ньон. Это было чудесное место, расположенное на берегу Женевского озера. Пока Мерлин с напарником добирались маггловским автобусом до местного отделения Министерства магии, юноша успел отметить, как здесь прекрасно. Словно в сказке. Пожалуй, стоит привезти сюда Розу во время свадебного путешествия. Ей, любительнице книжек об эпохе романтизма и рыцарства, здесь точно понравится.
– Здравствуйте, мисс Хопкин, – ответил Прайт. В их команде из двух человек он был главным. Мерлина пока еще ни разу не назначали старшим группы. – Нам передали очень противоречивые и туманные сведения, так что мы надеялись, что вы разъясните некоторые наши вопросы касательно происходящего.
– Да, конечно, – часто-часто закивала женщина. На какое-то мгновенье Мерлин почти испугался, что она сейчас оторвет себе голову, но именно в этот момент мисс Хопкин успокоилась.
– Присаживайтесь.
Прайт сел первым в удобное кожаное кресло. Мерлин, поразмыслив, занял место на диванчике чуть позади него. Мисс Хопкин нервно застыла напротив. Пальцы ее сжимали волшебную палочку. В каждом ее движении, в каждом вздохе и изгибе, полувзгляде Мерлин видел сквозящее напряжение. Очевидно, в центре, отправляя их на задание, им сказали не всё.
– Нам передали, что у вас был замечен человек, разыскиваемый за убийство, – первым заговорил Прайт. – Но ни его имени, ни имени жертвы, ни когда это преступление было совершено, мы не знаем.
– Очевидно потому, что оно было не одно, – сглотнула женщина. – Их двенадцать. Двенадцать убийств, в которых его обвиняют. И это только те, к которым его удалось привязать. Неизвестно, сколько еще на самом деле. Он неуловим. Он как ветер – не оставляет следов, только разрушения и смерть после себя. За последние двадцать лет он появлялся в разных местах, словно призрак, и после там находили мертвецов, жестко убитых или запытанных до смерти. И вот теперь впервые за последние годы появился реальный след.
– Если он так опасен, нужно было сообщить об этом, – сурово заметил Уолкот. – Мы бы прибыли с группой, а не вдвоем.
– Мы сообщили в ваше Министерство, – возразила мисс Хопкин слегка оскорбленным тоном. – Но ваш начальник не поверил слухам, как и многие до него. Они все считают, что этот убийца – лишь страшилка для детей и те смерти не связаны между собой. Но это не так.
Мерлин не мог отвести от женщины взгляда. Легенда, грозящая стать правдой. Оживший ночной кошмар. Призрак с окровавленными руками. Неуловимый. Смертоносный. Безжалостный. Всё это был так знакомо. И так невозможно. Ведь Жрец мёртв…
– Постойте, – вдруг качнулся вперед Прайт, – вы говорите о… Ну конечно.
Лицо мисс Хопкин искривилось. А вот Мерлин подался вперед.
– Ты знаешь, кто это? – с полной серьезностью в голосе спросил он. Уолкот кивнул.
– Об этом мужчине давно ходят истории. Но сколько бы ни было вызовов, где сообщалось о его местоположении, все ложные как один. Поэтому нас и отправили вдвоем. Они не верят, что этот раз станет особенным.
– Оу, ну конечно, это меняет дело, – не сдержал сарказма Мерлин. – Маньяк психопат на свободе, а они не верят, что его реально задержать и отправляют только нас для этого. Он опасен.
– Вы даже не представляете, насколько, – с ужасом прошептала мисс Хопкин.
И это вдруг всё объясняло. И неприлично малое количество информации для задания, и эту скованную напряженность женщины и пугливость в ее глазах, и вдруг нахмурившегося Уолкота. Не объясняло только, как это возможно. Все эти описания подходили просто идеально под того, кто уже был мёртв. Убит Мерлином. Того, кто владел темной Древней магией. И был безумно опасен.
– Ладно, проверим зацепку и обратно. Вернешься раньше к своей невесте, чем планировали, – поднялся с кресла Прайт.
– А имя? следом вскочил Мерлин. Узел в его груди сжимался. Древняя магия проснулась и предупреждала. – Внешность?
– Разве у призраков есть имена? – вскинул брови Уолкот. – Где его видели?
– В лесу на западной окраине. Пойдемте, я покажу.
Мисс Хопкин протянула руки. Мужчины взялись за них, встав от женщины по разные стороны. Мгновенье – и все втроем они трансгрессировали.
***
Они стояли напротив – молодые мужчины и женщины. Гвин бы даже сказал – юноши и девушки. Будущие мракоборцы. Чужие лица, полные любопытства. Умные глаза. Рвущиеся в бой взгляды. В этих новобранцах Гвин отчетливо видел Мерлина Гвина, похороненного под обломками своей жизни семь лет назад. Уже семь. Еще год прошёл.
И в то же время они казались ему совсем непохожими на его отряд смертников, оставленный им в Хогвартсе. В тех детях он видел больше осознания тяжести судьбы и близости смерти, чем в этих людях, мечтающих о звании «герой».
– Меня зовут Гвин, – громким и привычно ровным голосом произнес он. – И я буду вашим куратором.
Ему не нравилось это. Он не хотел вновь учить кого-то. Но ему сказали, что это необходимо, пока настоящий куратор отправляется от ран. Как только он выйдет, заверили Гвина, его тотчас отправят в другой место. А пока кто-то должен ускоренно обучать новичков и проверить их готовность к бою.
Мракоборцы зашептались. И они о нём слышали? «Все мальчишки, поступая на службу, мечтают быть похожими на вас» – так сказал Тоун. Но все они ничего не понимают. Слишком юны и глупы. Знай они о цене, никто бы не захотел быть похожим на Гвина. Потому что никто не хочет быть тенью. Меньше, чем никто. Пустота. Сгусток боли. Которая никогда не утихнет. Такова расплата за великую силу и великие знания. О которых Гвин никогда не просил. Потому что тогда он никогда бы не выбрал их. Не предпочел своей семье.
– Это временно, пока ваш прежний куратор мистер Патил не вернется.
Гвин холодным взглядом обвел притихших ребят. Двенадцать. Их было двенадцать. Десять юношей и две девушки.
– Пока вы будете под моим контролем, хочу, чтобы вы запомнили – мое слово закон. Беспрекословно исполнять всё, что я скажу. Без споров, промедлений и вопросов. Любое неповиновение – и вы больше не мракоборцы, – отчеканил Гвин. – Запомните, хотите сражаться – идите к себе домой, берите палочку и вперед. Хотите победить – слушайтесь меня и учитесь, как я говорю.
Они молчали. То ли слишком пораженные, то ли впечатленные. Гвину было все равно. Ему не нужны были ни их восхищение, ни любовь, ни какие-либо другие эмоции или чувства. Он не собирался преподавать им Древнюю магию. После случая с Эдгаром Боунсом он понял одно – он сам Последний Жрец, и эти знания должны умереть вместе с ним. Единственный, кому бы Гвин мог доверить их – Мэтью Сноу. Но разве стоит оно того, чтобы сломать парню жизнь? Даже если сам он говорил, что готов. Ведь что он может понимать?
– Сэр? – подал голос самый старший из мужчин.
– Гвин, – поправил его Гвин. – Мы не в школе здесь. И вы не дети.
– Гвин, – поправился тот. – Можно задать вопрос?
Гвин кивнул. Спокойно взгляд уставился на юношу. Тот неловко переминался с ноги на ногу, не решаясь начать. Но Гвин ждал. Он привык вызывать в людях подобные чувства и совершенно безразлично взирал за их попытками изъясниться.
– Почему вы ушли? – выдохнул юноша, с таким лицом, словно принял решение прыгнуть в пропасть.
