Текст книги "Вырванные страницы (СИ)"
Автор книги: Never Died
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)
– Там тебе сова принесла письмо. Какое-то странное…
Гвин знал, что его почту теперь читали. Стандартная процедура, используемая при поиске серийного убийцы и его потенциальной жертвы. В том, что случившееся было преднамеренным и местью на профессиональной почве в мракоборческом центре никто не сомневался.
Пришедший парень торопливо положил свернутый в четыре раза желтый листок на край стола и отрапортовал на всякий случай:
– Мы проверили, там без зацепок. Но если ты поймешь что-то, скажи.
Не дожидаясь ответа, мракоборец ретировался. Такие храбрые перед лицом опасности и такие трусы перед горем коллеги. Гвин едва подавил в себе презрительное фырчанье. Вместо этого он взял пришедшее письмо, не ожидая увидеть там ничего кроме очередных соболезнований. А в этих сухих формальных словах он не нуждался. У него сейчас есть задача куда важнее. И если уж отряд мракоборцев не нашел в письме ничего стоящего…
Бумага прошуршала под пальцами, когда юноша развернул её. В центре чистого листа чернело лишь два слова, написанных кривым небрежным почерком: «Держись. Брат». Ни подписи, ни даты. Гвин на всякий случай перевернул лист, затем провел над ним палочкой, в поисках скрытых посланий, но ничего больше не было. Либо писавший и правда был так скуп на слова, либо знал, что письмо будут читать другие прежде непосредственного адресата и слишком хорошо зашифровал истинную суть письма.
Гвин уже отбросил бесполезный клочок бумаги в сторону, как сердце его ухнуло в живот. Он поспешно схватил письмо и внимательней вгляделся в текст. Первое слово было написано криво, но вполне обычно. А вот второе словно выделялось, будто писавший желал сделать на нем акцент, привлечь внимание. Никто никогда не называл Гвина братом, кроме Мартина. Только если…
Юноша ухватился свободной рукой за край стола. Если «брат» не он? Слова на листе разделены точкой. И «держись» может означать вовсе не поддержку, а угрозу. «Ты отнял у меня мое сердце, моего брата», – льдом по воспаленному сознанию прозвучал ненавистный голос.
Сжимая в кулаке письмо, Гвин бегом бросился вон из министерства.
***
Гвин услышал робкие шаги, затаенное дыхание за спиной и уже знал, кто это. Он обернулся прежде, чем начал свои расспросы Тоун или заговорила девушка:
– Мисс Картер.
Джейн Картер, по-видимому направлявшаяся к барной стойке, теперь стояла напротив. Заметив, что мужчина обратил на неё внимание, торопливо кивнула:
– Здравствуйте, профессор Гвин.
И робко посмотрела на него в ответ. Гвин сдержанно улыбнулся самыми уголками губ. Давно никто не называл его так. Это очередной этап жизни, который уже пройден. Так же, как он перестал быть Мерлином семь лет назад, теперь он больше не являлся профессором Гвином. Эта страница была перевернута.
– Я больше не профессор, – мягко поправил ученицу мужчина и тотчас кивнул на своего собеседника. – Джейн, это мой коллега, мракоборец мистер Тоун. Мистер Тоун, это моя бывшая ученица, Джейн Картер.
Девушка неловко поздоровалась, явно чувствуя себя неуютно. Тоун ограничился холодным кивком головы. В его глазах Гвин видел недоумение – коллега явно не понимал, как такой мрачный необщительный человек, как его напарник, вдруг общается с какой-то малолетней девчонкой.
От размышлений об этом Гвина отвлек вопрос Картер:
– Так… вы вернулись в мракоборцы?
Ответ был очевиден всем троим, но Гвин с присущим ему спокойствием ответил:
– Да. Сейчас меня откомандировали патрулировать Хогсмит. Задание тихое и безобидное.
Тоун внезапно засмеялся. Это было так неуместно, что Гвин не стал сдерживать холодного взгляда, брошенного в сторону напарника. Тот сразу же понял, что повел себя неправильно, попытался неудачно выдать смех за кашель и в итоге скрылся за кружкой.
Гвин отвернулся от мужчины. Было что-то в лице Джейн, в её глазах, какое-то беспокойство. Она не просто так подошла к нему. Не только для того, чтобы поздороваться. Что-то случилось. Гвин всегда легко мог читать людей. И Джейн не была исключением.
– Все хорошо, мисс Картер? – поинтересовался он, чтобы подтолкнуть девушку на мысли.
– Да, – слишком торопливо и неестественно бодро ответила Джейн и тотчас отчаянно прикусила нижнюю губу. – Нет. Не совсем. Профессор…
В ее карих глазах внезапно вспыхнуло отчаяние. И страх. Одно это вызвало у Гвина тревогу. За тот год, что он проработал в школе, он уже успел понять, что эта девушка мало чего боится. И значит, то, что произошло, было серьезным.
Мужчина обернулся к Тоуну, все еще сидящему над кружкой, но, несомненное, слушающему разговор, и произнес с ледяной учтивостью:
– Мистер Тоун, вам не пора осмотреть улицы?
В глазах напарника промелькнуло понимание. Он громко хмыкнул и встал, подхватив свой плащ.
– Как прикажете, – коротко кивнул он и зашагал к выходу. Когда его спина удалилась, Гвин жестом пригласил девушку занять свободное место.
– Итак, – его проницательные голубые глаза-ракушки уставились на девушку, в самое ее сердце, – о чем вы хотели поговорить со мной?
Джейн поерзала на стуле, не зная, как начать. Гвин буквально видел, как мечутся мысли в ее голове.
– Я… – голос дрогнул, но затем вновь набрал силу, – Эдгар сказал, они искали вас… Ваши ученики…
Слова эти не причинили Гвину ни боли, ни других чувств. Словно он вдруг стал памятником самому себе – камнем, не способным на эмоции.
– Я знаю, – спокойно и равнодушно ответил он. – Мэтью Сноу отыскал меня. Они хотят, чтобы я продолжил их обучение.
Скрывать правду не было смысла. Джейн видела его жизнь изнутри, испытала его боль, не такую же, а именно его. Так что к чему теперь лгать ей? Да и Эдгар Боунс наверняка держит её в курсе событий. Хоть Картер и не состояла в кружке, но все-таки была близка к профессору и сопереживала ему. Он знал это. Видел.
В карих глазах девушки мелькнуло удивление. Неужели она еще не привыкла к его откровенности и прямоте?
– И что вы ответили?
Гвин как сейчас видел письма от бывших учеников, раз за разом сжигаемые в камине, так и не открытые. Он всегда знал, чего они хотят. Чаще всего писал Мэтью. Пару дней назад от него пришел очередной конверт. Поздно вечером. Серая сова с парой выбившихся перышек постучала в стекло. Пока Гвин отвязывал письмо, она смотрела на него круглыми янтарными глазами, а когда он закончил, неожиданно ухнула и ткнулась ему в ладонь за лаской.
Мужчину было сложно удивить чем-либо, но от такой нежности, от того, что кто-то тянулся к нему за теплом, пусть и всего лишь птица, он замер. Это было так неожиданно, хоть и такой простой жест. Гвин не успел ответить, как птица сорвалась с места и вылетела в окно. Ладонь мужчины еще пару мгновений оставалась в воздухе. Словно в глубине души он хотел погладить ту сову.
Может, именно из-за этого последнее письмо Гвин прочитал. Мэтью просил его продолжить тренировки. Если не для всех, то хотя бы для тех, кто закончил школу. Он говорил, что они совершеннолетние взрослые ученики и сами приняли это решение. Что хотят сражаться. Хотят научиться Древней магии.
Гвин скомкал письмо и бросил в огонь. Может, официально эти ребята во главе с Мэтью Сноу и стали взрослыми, но на деле оставались теми же детьми.
Его ответ получился сухим и отрицательным. Заклеив конверт, Гвин решил отправить его наутро, по дороге на работу.
Джейн Картер все еще ждала ответ.
– Что это невозможно больше, – склонил голову Гвин. – Я не могу вернуться в школу, а им опасно сбегать оттуда ради моих уроков. Им всем лучше забыть.
Джейн не выглядела ни удивленной, ни убежденной. Она бы поспорила, но что-то тревожило её слишком сильно.
– Как дела у мистера Боунса? – спросил Гвин, гадая, не с когтевранцем ли случилась беда. Но не угадал.
– Неплохо. Даже хорошо.
Гвин сжал губы так, что скрипнули зубы. Спрашивал ли он потому, что пытался понять, в чем причина тревоги Джейн или только потому, что сам беспокоился за Боунса? Отчего-то казалось, что второе.
– А у мисс Маккинон? – выпалил он прежде, чем сумел себя остановить. Такого с ним давно не случалось. И добавил зачем-то. – Я не видел её в Хогсмиде.
Джейн невольно прищурилась, словно концентрируясь на лице Гвина. Наивная девочка, пытается прочесть его эмоции. Бесполезно.
– Её здесь нет. Она занимается дополнительно. Потому что решила стать мракоборцем.
Что-то сильно ударило в груди Гвина, и он невольно выгнул бровь. Но лишь на секунду. Спустя миг на лице его вновь осталась лишь маска. Но в голове метались воспоминания. Вот Марлин, другая Марлин, его малышка Марлин торжественно заявляет: «Я стану мракоборцем». И уже кричит с обидой, когда все против: «Хочу сражаться со злом». И его собственные такие серьезные слова для сестренки: «…быть мракоборцем, это не то, что ты думаешь. … Это не значит быть героем. … Это вечные трагедии чьих-то жизней. Которых ты не можешь спасти. …иногда нам приходится жертвовать кем-то». Порой даже всем, что у тебя есть. Даже самыми близкими. Ради чего?
Гвин сам вовлек тех учеников во тьму, позвав в свой кружок. И лишь привязавшись к ним понял, как ошибся. И вот теперь эта девушка, Марлин Маккинон, хочет продолжить борьбу. Дальше идти во тьму. За ним. Ведь очевидно, что так же, как он трансгрессировал к её дому каждый день в это лето, чтобы просто убедиться, что с ней всё в порядке, так и она теперь хочет поступить в мракоборцы, зная, что там работает Гвин, чтобы видеть его, чтобы быть рядом.
«Я люблю тебя и буду любить всю жизнь, – с отчаянием прощания выдохнула Марлин в тот день, когда Гвин уходил из школы. – Даже если ты никогда меня не полюбишь, просто позволь мне быть рядом. Это все, что мне нужно».
Он думал, это глупая детская влюбленность, но ошибся. И упрямая Маккинон не собиралась сдаваться.
– Вот как, – выныривая из воспоминаний, произнес Гвин. Слишком холодно. – Это безрассудно.
Тотчас мужчина мысленно одернул себя и переключил внимание на Джейн Картер.
– Но вы ведь не об этом хотели со мной поговорить, – взглянул он девушке в глаза. – Так о чем? Что случилось?
На лице Картер промелькнул страх и она обернулась к столу, за которым сидели её друзья. И это словно придало ей решимости. Гвин ждал, когда Джейн выдохнула:
– Со мной что-то происходит.
***
Гвин не был здесь так давно. Но ясно помнил тот день, когда ушел отсюда в последний раз. Дом Жреца. Здесь проходили их уроки. Здесь юный Мерлин познакомился с Древней магией и открыл в себе её силу. Здесь он оплакал учителя, думая, что тот умер, и еще не зная, какая встреча им предстоит среди гор трупов и моря крови.
«Держись. Брат», – так было сказано в записке. Брат убийцы семьи Гвина был его учителем Жрецом. И записка эта могла означать одно – чудовище зовет его сюда. Или же Гвин уже просто свихнулся и видит скрытые послания там, где их нет.
Он не думал, что когда-нибудь вернется сюда, когда уходил в тот весенний день с пустотой и зимой в душе. Гвин помнил, как тогда обернулся, прощаясь с этим местом и этим этапом его жизни.
Калитка мягко прошуршала по гравию дорожки. И едва войдя за ограду, Гвин ощутил след Древней магии. Свежий. Он не ошибся. Жрец-убийца был здесь. Недавно.
Ветра тотчас окутали юношу. Они не пытались его удержать, как тогда, в Австрии, лишь мягко проводили по щекам, стирая невидимые слезы.
Прежде чем войти в дом, Гвин вытащил палочку. Вряд ли она ему пригодится, но он давно научился совмещать Древнюю и новую магии, и это было привычным для него. Быть может, он ждал, что Жрец окажется там, что набросится. Разве могло быть лучшее место для мести, чем дом брата? Но дом ответил пустотой. Здесь никого не было, и юноша громко разочарованно выдохнул.
Он прошагал в гостиную и застыл на месте, на автомате вскинув палочку. Стена над камином была исписана высокими красными буквами. Словно кровью.
«Умный мальчишка».
Сердце забилось чаще.
Тот, первый Жрец, тоже всегда звал его мальчик. Игра продолжалась.
В приступе ярости Гвин подхватил руками столик, стоявший перед диваном и перевернул его на пол с грохотом. Это не принесло облегчения. Тогда он в гневе скинул с полок книги, под звуки бешено стучащего в ушах сердца.
Жрец снова его провел. Он забавляется этой игрой. И неизвестно, кто здесь кошка, а кто все-таки мышка.
***
Это было непросто для Гвина. И для Джейн Картер особенно. Он предупреждал девушку, что, отдавая часть своей жизненной силы Эдгару Боунсу, она подвергнет свою жизнь испытаниям – со временем потеряет зрение, способность ходить и в заключительном этапе – память. Он не думал, что все эти последствия могут начаться раньше. Но начались. Джейн уже время от времени слепла в самые неожиданные минуты, но ненадолго. Это означало лишь то, что последствия Обряда крови на всех действуют индивидуально. И что-то в Джейн, в ее жизни, спровоцировало процесс начаться раньше.
И вот сейчас, услышав от мужчины, что процесс необратим, что это правда то, о чем девушка думала, она сидела, закрыв лицо руками. Но не плакала. Пораженная. Растоптанная правдой. Но не сломленная.
Сам Гвин давно был лишь осколками.
Внезапно Джейн отняла руки от лица и с плохо скрываемой надеждой взглянула на мужчину.
– Может, кто-то другой знает? – почти с мольбой прошептала она. – Мы могли бы спросить…
Быть может, Мерлин и солгал бы, оставив девушке надежду. Но Гвин не стал. Какой смысл верить в то, чего не будет? Нужно смотреть правде в лицо, какой бы она ни была. И потому мужчина резко покачал головой в ответ:
– Нет. Все, кто могли знать, мертвы. Остался только я.
Он не добавил, что оба знакомых ему Жреца, даже если были бы живы, не стали помогать все равно.
– Тогда… профессор… сэр… возможно, есть способ замедлить это… Ведь только полгода прошло! – паника мешала Джейн думать здраво, заставляя цепляться за мнимые шансы. И Гвину было её искренне жаль. Не появись он в её жизни и жизни Эдгара Боунса, ничего бы этого не было. Да, Картер сама выбрала эту жертву, никто её не заставлял. Но знакомый с магией медалей Гвин знал, что на самом деле выбора у неё и не было. И в её жертве не было бы нужды, не сломай Боунса Древняя магия.
– Всё уже началось, Джейн, – ровным мягким тоном произнес он, не отводя от ученицы глаз. – Процесс необратим. Возможно, в старых книгах в Особой секции есть что-то, но я не уверен. В любом случае, мне не попасть туда, а у вас нет разрешения.
Джейн провела руками по лицу. И сейчас Гвин видел в ней маленькую девочку, попавшую в беду. И эту жизнь ему не спасти.
– Что же мне делать, профессор? – пролепетала Картер с отчаянием в голосе и глазах. Бедная малышка Джейн. Так хотела стать героем и вот цена. В этой игре она вытянула плохой приз.
Внезапно Гвин вспомнил свою сестренку. С таким же выражением лица, когда у неё что-то случалось, с опущенными уголками губ, растерянную и просящую о помощи у своего главного защитника – старшего брата. Наверное, именно поэтому мужчина вдруг протянул свою руку и мягким движением накрыл ладонь девушки. Она не его Марлин, синеглазая и озорная, а он не её погибший брат, но сейчас этой девушке нужен чей-то совет. Кого-то кто старше. И кому не все равно.
– Быть сильной, – тихо произнес Гвин, глядя на Джейн Картер и видя Марлин Гвин. Он был виноват перед обеими. Потому что ни одну из них он не спас. И не мог. – И не сдаваться. Обряд жизненных сил индивидуально действует на людей. Я не знаю, почему сейчас все началось так рано. У меня нет ответов, Джейн. Я не должен был проводить этот обряд. Это я обрек тебя на эти муки.
Чувство вины пробилось сквозь броню его голоса. И Джейн услышала. Вечный герой – даже в собственной беде она не могла позволить страдать другим.
– Я сама сделала выбор, профессор, – прошептала она. – Сама. Вы предупредили меня, и я знала, на что иду. Я не жалею об этом. Просто… мне страшно…
И Гвин, глядя в её глаза, знал по себе, о чем говорил:
– Оставаться одной во тьме – всегда страшно.
***
– Гвин! Гвин!
Юноша вскочил с кровати от звуков чужого голоса в своей квартире. Он не спал, лишь безуспешно пытался, и потому тотчас схватил палочку и обернулся на звук. Из камина торчала голова его коллеги-мракоборца.
– Привет. Разбудил? – поинтересовался тот, заметив, что одежда на юноше была помята.
– Который час? – вместо ответа спросил Гвин. Глаза его воспаленно чернели в сумраке комнаты.
– Без трех минут два ночи, – ответила голова. – Собирайся в министерство. Есть зацепка по твоему делу.
– Что?! – Гвин не сумел сдержать крика, потеряв контроль. В последние дни напряжение и злость росли в нем с каждой минутой, и сохранять маску хладнокровия, как учил его первый Жрец, становилось все сложнее. – Его нашли?!
– Нет. Но кажется, мы знаем, где он. Ждем тебя.
С хлопком голова в камине исчезла. Еще секунду юноша пялился на догоравшие угли, потом схватил мантию и бросился вон.
Это невозможно.
Жрец не мог так легко попасться.
Он играл с юношей. И это мог быть ложный след. Или ловушка. И все, кто отправятся туда, станут пушечным мясом. На глазах Гвина, который не успеет всех спасти.
Но как? Как министерство могло найти Жреца? Это неправильно!
Гвин сам должен был его найти. Один. Он не хотел ничьих больше смертей. Кроме одной. И отряд мракоборцев явно в этом ему помешает. Они заберут Жреца. Они отправят его в Азкабан.
Юноша мчался по пустым лестницам и коридорам, пока не оказался в зале заседаний мракоборческого центра. Здесь он резко остановился, словно врезался в невидимую стену. И все лица обернулись к нему. Много. Слишком много. Человек пятнадцать толпилось вокруг стола, усыпанного бумагами и письмами по делу убийства семьи Гвинов.
– Что вы узнали? – с порога выпалил он.
Начальник ответил:
– Получили данные о безумном маге, ворвавшемся в магазин волшебных палочек. По описанию похож на того, что видели у вашего дома. Его удалось отследить, сейчас он залег в Шотландии, в маленьком поселке. Неплохое место, чтобы скрыться. Отправляемся через десять минут. Нужно взять его живым.
Это глупо. Зачем Жрецу Древней магии волшебная палочка? И зачем делать это так публично, зная, что тебя заметят? Неправильно. Да, старик был чудовищем и убийцей, психом, но не глупцом. О, он был умен. Он бы никогда так не поступил. Это слишком примитивно для его игры.
Гвин смотрел на этих людей, которыми когда-то восхищался, и находил их глупыми, суетливыми и недалекими. Даже не зная о Древней магии, они могли бы предположить, что совершивший такие зверские изощренные убийства человек обладал незаурядным умом и никогда не стал бы так дешево и безвкусно вламываться в магазин волшебных палочек.
Горе сняло пленку с глаз юноши, позволяя ему видеть то, на что раньше он по своей наивности закрывал глаза. Эти люди не были героями, какими он видел их прежде.
– Без меня.
– Что?
Все опять уставились на него круглыми удивленными глазами. Нужно соврать что-то, что они проглотят. Пусть идут по своему ложному следу. Месть Гвина принадлежит только ему.
– Не хочу видеть его до тюрьмы, чтобы не сорваться. Это слишком… для меня.
Жалость. Идеально. В их глазах тотчас появилось сочувствие и понимание. Сработало.
Ослепленный жаждой мести, Гвин не видел, как все дальше и дальше падал во тьму.
***
– Я сожалею, что сломал вашу жизнь, мисс Картер, – произнес Гвин, глядя на сидящую за столом девушку сверху вниз. – Знакомство со мной не приносит счастья. Всего доброго. И удачи.
Не дав Джейн сказать ничего в ответ, он накинул свой плащ и вышел из паба. Холодный ветер тотчас закрутил его в своем сердитом шипении. Гвин отмахнулся. Только чужой злости ему сейчас и не хватало. Довольно своей.
Видеть, как очередная жизнь рушится по его вине, это больно. Он стольких людей погубил… Да, еще больше спас. Но недостаточно, чтобы дыра в груди стала меньше. Ничто не сможет залечить его рану. И как мог он думать о своих учениках, о Мэтью Сноу и Марлин Маккинон! Как мог допустить даже мысль оставить их в своей жизни. Нет. Нельзя. Джейн Картер ясно показала ему, что это по-прежнему невозможно. Вернула его на землю своей бедой. Он приносит лишь тьму с собой. Марлин Маккинон не стоит поступать в мракоборцы ради него, а Мэтью Сноу пытаться стать новым Жрецом. Это убьет их.
Внезапно Гвин остановился. Холодок прошел по спине. И дыхание перехватило льдом. Он слышал, как шептали ветра. О чьей-то скорой смерти. И обернулся. Из «Трех метел» в Хогвартс шагали Джейн Картер и Джеймс Поттер.
Комментарий к Страница восемнадцатая, в которой начинается игра.
Более подробный разговор Гвина и Джейн Картер от лица девушки можно найти здесь – https://ficbook.net/readfic/508589/9229394#part_content
========== Страница девятнадцатая, в которой Гвин совершает свой самый тёмный поступок. ==========
Группа захвата уже пять минут, как отправилась в Шотландию. Гвин расхаживал по кабинету, думая, что лучше – дождаться коллег, чтобы увидеть разочарование на их самоуверенных лицах, или уйти, чтобы этого не видеть.
Две недели. Две адских недели тьмы и боли. Поисков. Жрец играл с ним, заставляя искать места, где побывал, но каждый раз ускользая до прибытия мракоборца. И Гвин уже понял, что единственный шанс на победу – это найти старика прежде, чем тот приготовит для него очередную локацию-пустышку с глумливым посланием.
Машинально Гвин принялся в который раз пересматривать разложенные по столу листы с зацепками – отчеты мракоборцев и лекарей, рапорты, сводки новостей, волшебные и даже маггловские газеты. Куча бесполезной бумаги, которую в приступе гнева хотелось скинуть на пол и разметать по сторонам.
В кабинет медленно влетела служебная записка в виде бумажного самолетика и опустилась на стол. Не задумываясь, Гвин развернул её. Наклонный узкий почерк гласил: «Барти, последние события: сообщение о пожирателе на Энфилде не подтвердилось; в Лидсе зафиксирован возникший на несколько секунд в небе золотой магический след около четырех минут назад; Грюм задержал того оборотня и уже везёт в Азкабан».
Вот оно. Снова.
Юноша окаменев, уставился на буквы. Золотой след. Цвета глаз Древней магии. Жрец. Несколько минут назад. Вполне достаточно, чтобы скрыться. Но убийца вряд ли рассчитывал, что Гвин получит сообщение об очередном знаке раньше утра. И есть шанс, что он не спешит.
Отбросив записку, Гвин бросился к двери, по пути врезавшись в угол стола. Тот дрогнул, и лежавшие на краю маггловские газеты упали на пол. Юноша бросил на них беглый взгляд, и не думая поднимать, как тут нечто привлекло его внимание. Будто короткий удар миниатюрного молоточка в висок.
Гвин поднял верхнюю газету. Маленькая статья в квадратной рамочке в самом низу страницы. «Опасный незнакомец» – гласил заголовок.
«Вот уже почти неделю в нашем парке появляется странный незнакомый мужчина. На вид ему лет пятьдесят, высокий, темноволосый и черноглазый. Не смотря на близкую осень, ходит лишь в одних брюках с голым торсом. На теле множество татуировок. Местные жители пытались сообщить о незнакомце силам правопорядка, но каждый раз, как те прибывали на место, мужчина исчезал. По сообщениям из ближайшей психиатрической лечебницы никто не покидал это заведение в последнее время. Незнакомец не проявляет видимых признаков агрессии, но вызывает беспокойство гуляющих в парке жителей.
Как сообщил один из очевидцев, мужчина поселился в доме по улице Нилсон-стрит, но проверить эти данные не удалось».
Гвин не стал читать дальше. К лицу его прихлынул жар. Вот оно.
Еще раз пробежался взглядом по строчкам и замер на адресе. Нилсон-стрит. Он знал, где это. Понимание, что за парк рядом чуть не сбило юношу с ног. В этом парке Гвин познакомился с первым Жрецом.
Должно быть, было там нечто, что тянуло к себе Древних магов – Мерлина и обоих Жрецов.
Сердце часто-часто пульсировало в висках.
И что теперь? Бежать по этому следу, который может оказаться и ошибочным – мало ли психов среди маглов? Или отправиться туда, куда звал его Жрец своей подсказкой?
Гвин еще раз взглянул на статью, затем на служебную записку, и сердце его сжалось. А вдруг убийца еще там, в Лидсе? Расставляет свои игрушки.
Но вот улица, куда, быть может, Жрец всегда возвращается. Так просто. И неимоверно сложно.
Улыбка Розы в голове вызвала приступ жалящей боли. Гвин поднялся. И глаза его горели решительным блеском.
Он ведь тоже был Жрецом. И пускай пока не умел слышать будущее у ветров, но предчувствие и интуиция были с ним.
– Ну нет, Жрец, – прошептал в пустоту кабинета юноша, – больше я не играю в твои игры. Пришло время тебе поиграть в мои.
Вернув газеты на стол и спрятав ту, в которой была заметка куда-то в середину бумаг, Гвин размеренным решительным шагом покинул мракоборческий центр, а потом и Министерство магии.
Сердце его билось ровно, на лице застыла ледяная маска хладнокровия, а по телу из разбитого сердца приятно растекалась злость.
***
Гвину нравилось бродить по улочкам Хогсмида глубокой ночью, когда никто не мог провожать его высокую темную фигуру долгими взглядами. Слушать тихое дыхание мира, природы, земли.
Словно тень, невидимая во тьме.
В ночные обходы Гвин никогда не брал с собой Тоуна. И тот радостно отсыпался.
Часто мужчина замирал на дороге, ведущей в Хогвартс, и смотрел, спрятав руки в карманы мантии, на далекие горящие огни замка.
В его истерзанной памяти по коридорам школы проносились с веселым смехом Мерлин Гвин с друзьями. Через стол улыбалась сидящая напротив Роза Смит. В алой форме для квиддича торопливо завтракала Марлин. И с книжкой в руках гордо шествовал Мартин в окружении своих приятелей. А потом детство уносилось, и вот уже профессор Гвин ровно вышагивал по лестницам, а другая Марлин, Маккинон, улыбалась ему, сжимая в руках синий цветок. Мэтью Сноу смотрел на него внимательными глазами, и Эдгар Боунс улыбался, когда ему удавалось заклинание Древней магии.
Он думал о Джейн Картер и том, что с ней происходит не без его участия. О том, что ждет её дальше.
Думал о том вестнике смерти, что услышал недавно. Джейн Картер или Джеймс Поттер. Один из них скоро умрет. И этого уже не изменить.
И осколок сердца в груди Гвина неумолимо болел и плакал. По потерянной жизни. По невозможному миру в душе. По тем людям, кого потерял. И кого потеряет. Сколько боли его еще ждет впереди? Разве не достаточно он вынес за последние годы? Нет?
Тьма внутри него, растревоженная спаррингами с молодыми мракоборцами и битвами с Пожирателями, сейчас угасала в этом тихом месте. И Гвин был этому рад. Потому что все его силы уходили на контроль этой тьмы. Он не мог больше сорваться, как в тот раз, когда нашел убийцу своей семьи. Не мог стать той тьмой снова. Навсегда. Ради всего мира, он должен был вечно вести внутри себя эту войну и каждый раз побеждать.
Потому что истинная Древняя магия – это тьма. И наделенному ей так легко ступить на путь зла.
***
Нилсон-стрит встретила юношу ночными огнями вывесок магазинов и кафе и редкими бродяжками в темных углах. Юноша вытащил палочку и направился от парка на север, ведомый чутьем.
И весь мир голосом первого Жреца, учителя, говорил ему: «Остановись! Вспомни, что может сотворить тьма в сердце. Спаси себя». Но Гвин не слушал. Его сердце было разбито и мертво. Его родители, брат и сестренка были мертвы. Его любимая девушка, невеста, половина медали – была жестоко убита. И всё, что осталось у Гвин – это его тьма.
Спасать себя он не собирался.
Лучшая месть – это месть. И ничто не могло остановить юношу. Больше ничто. Весь свет в нем погиб вместе с улыбкой Розы.
Резкая магическая энергия заставила Гвина содрогнуться и замереть. Дом напротив не выделялся ничем, и юноша мог бы поспорить, что для маглов на нем наложены чары, отводящие взгляд. Но густая яркая Древняя магия, обитающая здесь, сцепляла горло Гвина.
Он не ошибся. В этот раз Жрец здесь. Гвин переиграл его.
Простого заклинания хватило, чтобы открыть дверь. Без единого звука. Его не ждали. Внутри было темно, горели лишь пара таких же черных свечей как та, что нашел юноша с первым посланием. Только эти грели, а не морозили.
Стоило Гвину сделать несколько шагов, как мощнейшая волна магии сбила его с ног и отбросила обратно к двери. И из темноты выступила высокая тень. Языки пламени отражали черные символы на голом торсе и льдинками застывали в столь же черных бешеных глазах.
– Мальчишка, – прошипел Жрец. – Ты оказался умнее, чем я думал.
Его улыбка походила на оскал, и от рыжего пламени свеч зубы казались клыками. Он не спрашивал, как юноша отыскал его и был ли в Лидсе. Ему было все равно.
– Убийца, – прошипел Гвин, вскакивая и выставляя вперед палочку. – Ты хотел поиграть со мной? Так вот я здесь.
Жрец ухмыльнулся еще сильнее.
– Это ненадолго. Ты проиграл.
И тьма вырвалась на свободу, принеся с собой ледяную уверенность и ядовитую злость. Больше юноша не пытался её сдерживать и контролировать.
– Разве?
И на короткий миг нечто новое промелькнуло в глазах Жреца. Гвин резко взмахнул палочкой, не произнеся ни звука, и мужчина упал, обездвиженный. Тотчас сверкнув золотом глаз, Гвин закрепил новую магию Древней, прочно связав противника.
– Темная магия, – прошипел Жрец с пола. И юноша с удовлетворением уловил в его голосе тень страха и удивления.
– О да.
Он подошел и присел на корточки перед мужчиной. Глаза в глаза. И сейчас синева глаз юноши сменилась той же чернотой, что и у Жреца.
– Темные заклинания, использовать которые под силу лишь избранным, – произнес он, смакуя на языке каждое слово. Жрец скривился.
– Не избранным, – фыркнул он ехидно. – Тёмным.
Гвин лишь приподнял одну бровь вверх. Слишком спокойно и равнодушно. Ему нравилось смотреть на обездвиженного убийцу и чувствовать того в своей власти.
– Ты впустил тьму в свое сердце, не так ли, мальчик? – широко ухмыльнулся Жрец. Так, словно ликовал. Словно этого и добивался своей игрой.
И тогда Гвин сорвался. Не контролируя себя, он кулаком ударил мужчину в лицо. Раз. Раз. Еще раз. Пока кровь не засочилась из разбитой губы, а щека не заплыла оборванным желто-розовым пятном с клочьями кожи.
Но Жрец не боялся, не боялся до сих пор.
И это распаляло в юноше злость.
– Ты застал меня врасплох, ведь я не ожидал тёмной магии. Твои чары сильны, – сплюнув кровь, просипел мужчина, когда Гвин прекратил его наносить удары. – Но даже их можно сбросить тому, кто сильнее.
Гвин читал об этом. Знал. Готовился к встрече, постигая темные чары. Жестокие. Те, что мальчишка Мерлин не осмелился бы применить даже к зверю.
– Разве что через пару часов.
Гвин выхватил из-за пояса палочку и наставил противнику в горло. И тот вдруг хрипло рассмеялся.
Ненависть, беспроглядная, темная, мешала дышать. Заполняла каждую клетку тела. Никогда и никого Гвин не мог ненавидеть так же. Чудовище перед ним всё еще считало себя победителем. С кровью на руках – кровью Гвинов и Розы.
