Текст книги "Вырванные страницы (СИ)"
Автор книги: Never Died
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)
Пора идти. Чем дольше прощаешься, тем труднее уходить. Прощанье – это не слова. Это эмоции. А эмоции – это то, чего Гвин избегал. Что умел контролировать.
Гвин подхватил чемодан и направился к выходу. Но около Джейн Картер он остановился и трогательным взглядом посмотрел на нее. Прощаясь. Стараясь запомнить эту храбрую девушку, так много потерявшую. И надеясь, что она окажется достаточно удачливой и сильной, и найдет свое счастье.
– Удачи, моя девушка с Патронусом, – улыбнулся Гвин. – Будь сильной.
Джейн не ответила, и Гвин вышел, не закрыв за собой дверей. Не оглядываясь он спустился по лестнице, последний раз. Глаза его осматривали стены, потолок, коридоры. Последний раз. Рука мягко касалась перил. И в тишине лишь тоскливо звучали его шаги.
***
Тела были всюду. Окровавленные, растерзанные, высохшие. Мужчины. Женщины. Дети. Жрец не пощадил никого. Майка мутило. Да и Мерлин чувствовал себя не лучше. Но в отличие от Спектера, который старался не смотреть на убитых, Гвин наоборот всматривался в каждую деталь, напрягал зрение и слух. Если это игра Жреца, то нужно понять, чего он хочет, пока кто-то еще не пострадал.
«Ну же, ветра, помогите мне!» – мысленно взмолился Мерлин. Но ветра лишь хихикали и улетали прочь, не желая давать ответы. Мистер Пристли пробирался во главе их отряда, крепко стискивая палочку в руке. Мерлин действительно восхищался его решимостью, но только все равно знал правду – тому не одолеть Жреца, если Жрец сам этого не захочет. Новой магии не победить старую. Будь это Темная магия, еще возможно… Но ни Пристли, ни Майк, ни сам Мерлин не применять темных чар против преступника.
– Вон он! – прошипел Майк, хватая начальника за плечо. Мерлин тоже заметил Жреца. Мужчина сидел на ступеньках высоко здания, должно быть, администрации, и в руках его горел огненный шар. И в рыжих отблесках пламени его суровое спокойное лицо казалось выточенным из мрамора. И черные глаза наводили ужас.
– Разделимся, – обернулся к напарникам мистер Пристли. Я зайду с запада, а вы двое идите с востока. Я выступлю первым, Спектер – прикрываешь меня. Гвин, будь на готове. Действуешь вместе с Майком. И Мерлин, – мужчина внимательно взглянул в лицо юноши и кивнул, – я все понимаю, ты его знал с другой стороны. Но что бы вас ни связывало в прошлом, ты должен его победить. Потому что это твоя работа – защищать мир. Слышишь меня, Мерлин.
Мерлин и сам знал это. Но сейчас будто бы груз ответственности с плеч Пристли перешел на его. Мерлин не мог подвести ни его, ни остальных. Жрец предал его. Жрец – убийца.
– Я понял, сэр, – выдохнул Мерлин. Пристли, сжав губы, коротко кивнул и бросился через улицу на другую сторону. Добежав, он спрятался за высоким забором и оттуда махнул рукой вперед.
Параллельно они начали двигаться в сторону сидевшего на ступеньках Жреца. Пристли на той стороне крался довольно уверенно. А вот Майк волновался. Он был хорошим мракоборцем, Мерлин знал это. Но увиденного бесчеловечного преступления любому бы стало не по себе. Кем нужно быть, чтобы хладнокровно убить целую деревню людей, чтобы молча смотреть, как они умирают от голода, кусая собственные пальцы, чтобы пытать их, наслаждаться их воплями боли?.. Чудовище.
– Плохая попытка, ребята! – вдруг заорал Жрец. – Я учуял вас сразу!
Мерлин видел, как вскочил Жрец, как затем стремительно рухнул на колени, со всей силы ударив по ней ладонью. Черный блеск глаз окрасился золотом.
– Майк! – закричал Мерлин, хватая застывшего впереди напарника за плечо и толкая его подальше от стен зданий. А затем упал сверху, закрывая Спектера собой.
Земля сотряслась с жутким грохотом. Здания затряслись, с них посыпались куски штукатурки, кирпичи и черепица. Со звоном лопались стекла, а их осколки разлетались во все стороны. Мерлин зажмурился, руками закрывая голову Майка.
Землетрясение прекратилось. Медленно Мерлин поднялся и огляделся. От полуразрушенных домов в воздухе стояла пыль. Мистер Пристли с палочкой выскочил на центр улицу и прокричал заклинание, направив ее на преступника. Словно в замедленной съемке Мерлин видел, как золотой луч из его палочки направляется в сердце Жреца, как тот смеется словно сумасшедший и легким движением руки меняя направление заклинания на обратное. Пристли едва успевает упасть на землю.
– Глупая отвага никого еще не приводила к победе – вновь раздался крик Жреца. – Огоньку, господа?
– Мистер Пристли! – Мерлину казалось, что он сейчас сорвет голос. Начальник обернулся. И Мерлин бросился к нему.
– Мерлин! – раздался сзади стон Майка, и Мерлин услышал, что Спектер бежит за ним.
– Estellis! – Майк взмахнул палочкой, когда вдруг над их головами пронесся огненный шар. Заряд врезался в крышу ратуши и спустя секунду взорвался.
Осколки и обломки разлетались во все стороны. Взрывной волной Мерлина отбросило в сторону. Мир перевернулся, превратившись в горящий хаос. Еще один огненный шар врезался в гору трупов, и ошметки тел забрызгали все вокруг. Запах паленого мяса вызывал тошноту. Мерлин больше не знал, где находятся Майк, Пристли и Жрец. Голова отяжелела, во рту застыл вкус крови, мелкие осколки впились во все тело, так, что даже на языке юноша ощущал их остроту. Все звуки исчезли, но затем медленно стали возвращаться, словно из-за ширмы.
Кто-то плакал. И ветер, отмерив Мерлину холодную пощечину, прошептал: «Уходи, пока можешь. Тебе ведь не победить, ты с самого начала это знал. Спаси себя». Мерлин тряхнул головой, прогоняя остатки наваждения. Где-то еще гремели взрывы. Черный дым застилал все вокруг. От вида разорванных до внутренностей кровавых тел выворачивало. Мерлин осторожно поднялся на четвереньки, когда увидел мистера Пристли. Тот лежал посреди улицы, и рука его все еще сжимала палочку. Но грудь его была располосована так, что одежда пропиталась кровью. Не случайные последствия взрыва или землетрясения. Направленная магия.
– Мистер Пристли… – спотыкаясь, Мерлин бросился к нему. – Вы живы? Грант…
Юноша прикоснулся к груди начальника, и тот застонал.
– Подождите, – прошептал Мерлин, – сейчас станет легче.
Древняя магия, темная. Новой с ней не справиться без помощи. Убрав палочку в карман, Мерлин со всей силы надавил на грудь мужчины. Тот закричал от боли, глаза его широко открылись в ужасе. Из-под пальцев юноши хлынула кровь, но он должен был сделать это.
Зажмурившись, Мерлин забормотал заклинания. То, чему когда-то учил его Жрец. Впервые применял на практике. Эти чары не вылечат Пристли полностью, но спасут его жизнь. А после целители в больнице смогут поднять мракоборца на ноги, и он поправится полностью. Главное сейчас – вытянуть из его ран ядовитую тьму и остановить кровь.
Мерлина затрясло от прилива Древней магии, заряд тепла прошел от сердца к кончикам пальцев, и Гвин понял – всё получилось. Пристли под его руками перестал биться и вопить, глаза его закрылись, но дыхание выровнялось. И кровь перестала бежать. С помощью магии Мерлин разорвал его одежду. Глубокие черные раны зарубцевались и были чисты. Прямые линии, нанесенные магическим лезвием, изображали букву «М».
– Мерлин… – раздался тихий всхлип. Мерлин резко повернул голову, хватаясь за палочку. У стены лежал Майк Спектер. И плакал. Лицо его стало бурым от копоти и крови, и слезы оставляли на щеках две светлые полоски.
– Майк! – Мерлин бросился к другу. – Ты в порядке? Что произошло?
Спектер поднял на него свои чистые как июньское небо голубые глаза и шмыгнул носом.
– Когда начались взрывы, нас разбросало. Я очнулся первым, бросился к тебе, но появился он… Он колдует без палочки, Мерлин! – в ужасе Майк схватил Мерлину за руку. – Как такое возможно?!
– Тише, – выдохнул Гвин. Нельзя терять самообладание. Во что бы то ни стало нужно сохранить ясность мыслей. Иначе никто из них не вернется домой. – Что было дальше?
– Он отбросил меня, махнув рукой. А потом Пристли наслал на него заклинание и попал, – продолжил Майк судорожно тряся руками в панике. – Он упал, а потом разозлился еще больше. Он просто прошептал что-то, вытянул руку и будто схватил что-то, но вдруг Пристли поднялся в воздух и захрипел, словно его что-то невидимое держало за горло… А после… После этот псих просто водил рукой, и Пристли кричал, и его тело словно разрезали…
– Ясно, я понял, – перебил Мерлин. – Где он сейчас?
Спектер затряс головой, и из глаз его вновь хлынули слезы.
– Я не хочу умирать, Мерлин… – прошептал он. – Я не могу здесь умереть.
Сердце Мерлина сжалось. Он хотел сказать, что все будет хорошо, но не смог.
– Меня дома ждет любимый человек, я не могу не вернуться… – продолжал шептать Майк. Но Мерлин не слушал. Никто здесь не умрет больше.
Решительно Мерлин поднялся, смело выпрямившись в полный рост. Это его судьба. Ловушка для него. И единственный, кто сможет победить Жреца, это он. И теперь Мерлин был к этому готов.
– Выходи! – громко позвал он ровным как сталь голосом. – Я знаю, чего ты хочешь.
Черное облако возникло в нескольких метрах перед ним, а когда развеялось, в том месте стоял Жрец. Губы его кривила ухмылка.
– И чего же? – проскрипел он. И глядя в его обезумевшее лицо Мерлин лишь сильнее убедился в собственной правоте.
– Меня.
***
– Профессор! – нестройный крик многих голосов заставил Гвина обернуться. А ведь он ожидал чего-то подобного от своих несостоявшихся Жрецов Древней магии. Все одиннадцать, во главе с Марлин Маккинон, они бежали к нему из замка, размахивая руками. И почему они не могут просто его отпустить?
– Вы все-таки уходите, – разочарованно выдохнул запыхавшийся Гидеон Пруэтт.
– Мы ведь уже попрощались, – заметил Гвин, слегка склонив голову.
– Нет, – затрясла головой Кристиан Бэнфорд. – Не уходите.
Внезапно девушка заплакала и закрыла лицо руками, чтобы спрятать слезы. Гвин с сожалением поджал губы.
– Не стоит плакать, мисс… – он осекся. Мисс, но не в этот раз. – Кристиан, ну что вы? Жизнь продолжается. Поверьте, вам будет лучше без Древней магии.
Кристиан зашмыгала носом и ладошками провела по щекам. Покрасневшие глаза уставились на мужчину, и он вдруг подумал: «Какой же она еще ребенок! Они все дети. Что я наделал?»
– Помните, о чем я говорил вам на каждом уроке? – Гвин обвел печальные лица своих учеников взглядом. Девушки едва не плакали вслед за Кристиан, да и юноши были расстроены. А на лице Мэтью Сноу помимо горечи расставания читалась досада. Уж этот талантливый юноша смог бы стать достойным Жрецом, а в будущем и Хранителем Древней магии. Его сердце чисто, и он достаточно сильный, чтобы побороть искушение тьмы. То, чему однажды не смог противостоять даже Гвин.
– Быть сильными, – ответил Эдгар Боунс.
– Не сдаваться, – дополнил Бенджи Фенвик.
– Всегда контролировать свои эмоции, – произнес Мэтью, скрестив руки на груди.
– И чтобы ни творилось в душе, сохранять ясный ум, – выдохнула Марлин.
– Верно, – согласился Гвин. – Все вы правы. Так соблюдайте эти мои советы. А теперь – пора прощаться. В этот раз уж окончательно.
– Прощайте, профессор, – Эммелина Венс внезапно обняла своего учителя. Первым желанием Гвина было отстраниться и напомнить о субординации. Но тотчас он передумал. Холод его души впервые за долгие годы согревали чьи-то объятья, тепло чужих сердец.
– Всего вам хорошего, – Робби Стар вдруг тоже обнял Гвина. И после это уже делал каждый. Одиннадцать сердец. Одиннадцать ребят, которые за что-то его полюбили. Дети. Которым пришлось повзрослеть так рано.
Когда к Гвину подошел Мэтью, мужчина вдруг заметил, как вырос юноша. Они уже были одного роста, и в глазах Сноу появилась печаль и какая-то мудрость. Отпечаток Древней магии.
– Я найду вас, – пообещал Мэтью, обнимая Гвина. – Сдам экзамены летом и найду.
– Подумай, то ли это, что тебе нужно, – ответил ему Гвин. Для себя он уже решил, что не станет больше никого обучать Древней магии. Если ему суждено умереть, не оставив другого Хранителя, то так тому и быть. Может, эти великие знания давно заслуживают могилы и забытья? И хватит им ломать жизни.
Последней Гвина обняла Марлин. И в ее руках он почти растворился на короткий миг, позволил себе на секундочку быть с ней.
– До свидания, профессор! – помахали руками ученики. Гвин улыбнулся им. Но когда десять из них пошли прочь, Марлин осталась.
– Мисс Маккинон, – Гвин не удивился, это было слишком предсказуемо.
– Профессор, – Марлин с сожалением посмотрела ему в глаза, – простите. Вы ведь уходите из-за меня.
– Ну что вы, Марлин, – Гвин покачал головой. – Не из-за вас. Просто мне пора.
– Мы ведь еще увидимся? – с надеждой заглянула ему в лицо девушка. И Гвин не мог сейчас так жестоко опустить ее с небес на землю.
– Может быть.
– Я правда вас люблю.
– Марлин…
Гвин не хотел больше этого слышать. Его сердце мертво и разбито, и он никогда не сможет полюбить в ответ. Марлин должна это понимать. Ее чувства ее же и погубят. Он не хотел этого. Он просто хотел ее защитить. Хотя бы ее.
– Нет, постойте! – Марлин подняла руку, призывая мужчину замолчать. – Вы все равно уходите, я могу сказать. Я люблю вас, и не знаю, почему. Просто люблю. Не потому, что вы герой, или мне вас жалко, нет, это не так. Вы не нуждаетесь в моей жалости, хоть я и сочувствую вам. Но я полюбила вас тогда, когда мы учились вызывать Патронуса, помните? И у меня получилось. Тогда вы посмотрели на меня, и все внутри словно озарилось светом. Сначала я не понимала, я пыталась убедить себя, что это не любовь, а что-то другое, но напрасно… Профессор… Мерлин… Я люблю тебя и буду любить всю жизнь. Даже если ты никогда меня не полюбишь, просто позволь мне быть рядом. Это все, что мне нужно.
Гвин сглотнул набравшуюся во рту слюну. Ему было горько и грустно от того, что как в красивых романах он не мог расцеловать девушке руки и сказать, что тоже любит ее. Он не мог любить. Не имел на это права. В его тьме нет места кому-то еще. Тем более той, кто стала ему дорога. Отрицать этого Гвин не мог. Судьба Марлин не была ему безразлична. Ее свет лечил его душу. Но пора с этим покончить. Пора ему назад, к своей темноте и одиночеству, подальше от нее.
– Я знаю, – мягко ответил Гвин, не желая быть резким в этот последний миг их встреч. Пусть в памяти ее он останется таким. Тем, кто еще мог быть добр.
Он сверкнул глазами, и в руках оказался букет ярко-синих цветов, похожих на васильки. Как цвет его глаз. Как те, что он дарил Марлин прежде. Последний подарок.
– Прощай, Марлин, – улыбнулся Гвин сухими губами и протянул ей цветы. – Будь счастлива.
– Прощайте, профессор, – Марлин взяла букет, и в глазах ее стояли слезы, но она упорно пыталась их сдержать. Ради него. Ведь знала, как Гвин ценит силу. Но в ней… в ней он ценил даже слабость.
Гвин медленно провел рукой по ее волосам, и Марлин как котенок прижалась щекой к его ладони. Но лишь на мгновенье. Мужчина убрал руку и пошел прочь, таща за собой чемодан. Он не оглядывался, но знал, что Марлин стоит на том же и провожает его взглядом.
И все повторялось. Он снова покидал Хогвартс. Снова навсегда. Но в этот раз окончательно. И в тот раз он покидал его вместе с Розой. В этот же раз – один. И Марлин Маккинон оставалась в прошлом.
***
– Тебя? – Жрец насмешливо вскинул брови, что еще больше разозлило Мерлина.
– Разве все это не ловушка? – выплюнул он гневно. – Ты знал, что приду я. Ветра говорят тебе будущее. Признай это!
– Хм. Признаю. А знаешь, что еще?
– И что же?
– Я заморил голодом полдеревни. Остальную половину запытал до смерти. О, Мерлин, слышал бы ты, как они кричали, – блаженно потянул Жрец с явным наслаждением. Узел в груди юноши затянулся еще сильнее.
– Как ты стал таким?! – выкрикнул он с отчаянием и омерзением.
– Стал? – Жрец расхохотался. – О, мальчик, да я всегда таким был. А ты так легко мне поверил. Жизнь тебя ничему не научила. Древняя магия – магия жестокости и тьмы. Однажды ты познаешь это в полной мере.
Голос его звучал зловеще. Словно он угрожал. Или предвещал нечто ужасное. Неумолимо надвигающееся на Мерлина. Ведь Жрецу известны все пути будущего, непоколебимого и возможного…
– Я убил их, а после убью других, – продолжал шипеть Жрец, – маглов. Я захвачу этот мир и построю новый. А начну с твоих дружков. Ведь один из них жив только благодаря твоей магии, а второй скорее заплачет от страха, чем будет сопротивляться. Видишь ли, мальчик, когда людям есть что терять, они становятся слабыми.
– Нет! – Мерлин сделал уверенный шаг навстречу Жрецу, которого ненавидел сейчас всей душой. – Любовь – это не слабость. И ты больше никого не убьешь.
– В самом деле? – Жрец ехидно оскалил зубы. – И кто мне в этом помешает? Ты? Помни, Мерлин, я тебя всему обучил. Тебе меня не победить.
– Может, я и умру, – жестко ответил Мерлин. – Но ты – вместе со мной.
– Готов умереть? – Жрец получал удовольствие от происходящего. – Есть другой вариант. Ты такой же как я. Ты Жрец Древней магии. И в твоем сердце есть тьма. О, я вижу ее так ясно. Просто дай ей волю. Присоединяйся, и вместе мы воздвигнем новый мир.
– Не на трупах невинных!
– Милый Мерлин, не отказывайся. Иначе… – Жрец вдруг перестал улыбаться, и голос его стал тем знакомым, что помнил юноша, – потеряешь все, что тебе дорого.
По телу Мерлина вдруг пробежали мурашки, и он содрогнулся. На короткое мгновенье ему стало страшно. В этом безумце он увидел того Жреца, которому верил, и тот словно предупреждал его.
Мерлин взглянул на умирающего Пристли, до сих пор не пришедшего в себя, с темными рубцами на теле, затем на прячущегося за стеной Майка. Тот перестал плакать, но его детские наивные глаза не отрывались от Гвина. И глядя в них Мерлин вдруг словно заново услышал слова Майка: «Меня дома ждет любимый человек, я не могу не вернуться». «Ты вернешься», – мысленно ответил ему Мерлин. И решение созрело само собой. Он не мог отступить. Он мракоборец. И он единственный, у кого есть хоть какой-то шанс на победу.
– Нет, – Мерлин вновь перевел взгляд на Жреца. Тот не выглядел разочарованно, даже если был таким.
– Что ж.
Жрец взмахнул рукой, глаза его сверкнули, и стена дома, за которым прятался Майк, вдруг обрушилась на него. Но Мерлин успел выставить вперед ладонь и выдохнуть заклинание. Спектер отлетел в сторону как раз, когда обломки рухнули в то место, где секундой назад лежал он.
– Не смей! – закричал Мерлин, насылая на Жреца вихрь. – Его! Трогать!
Жрец подпустил к себе воздушный поток, но после легким взмахом обратил его в дым. Он вскинул руку вперед, намереваясь воздушным потоком задушить Мерлина, но юноша прекрасно знал этот ход. Сверкнув глазами, он сумел сделать так, чтобы ладонь Жреца, удерживающая зачарованный воздух, вспыхнула. Жрец встряхнул ей, и его удушающее заклинание растаяло.
Тогда Гвин запустил в него горящую молнию. Но Жрец развернулся, перехватил ее рукой и с высокой скоростью швырнул обратно. Разряд пришелся Мерлину в плечо, и юношу отшвырнуло назад. Он сильно ударился спиной об обломки стен и не сдержал сдавленного крика.
– Неплохо, мальчик, – громко ступая по битому стеклу и кирпичам, Жрец подошел к нему и замер, глядя сверху вниз. – Но не достаточно хорошо. Ты же знал, что я выиграю. И после убью тебя. Потом – твоих друзей. А после – всех, кто вам дорог.
– Этого не будет, – Мерлин вскочил на ноги. Глаза его озарились золотом солнечных лучей, и Жреца отшвырнуло в сторону силовой волной. Старик думал, что уже победил, и это стало его ошибкой.
Мерлин выставил вперед руки, готовясь к новому заклинанию, когда Жрец вскочил. Глаза его горели злостью.
– Аааааар! – закричал он, сверху вниз медленно поднимая руки, и глаза его окрасились в золотой цвет магии. А затем вдруг направил всю собранную волшебную мощь из рук в Мерлина. Юноша едва успел поставить магический щит. И сейчас ядовито-изумрудный поток из рук Жреца разбивался о едва различимый голубой щит Мерлина. Руки юноши дрожали сильнее с каждым мгновеньем. Он знал, что не выдержит так долго. И знал, что если отпустит, то умрет. Это заклинание, что применил Жрец, предвещало ужасные муки, когда внутри твое тело будет сгорать секунда за секундой, пока ничего не останется, кроме кипящей крови, хлещущей из горла.
Глаза слезились, а дрожь из пальцев перешла на все тело. Слишком тяжело. Это сильная магия, прежде Мерлин не противостоял такой. И не знал, сколько продержится еще. «Но что бы вас ни связывало в прошлом, ты должен его победить. Потому что это твоя работа – защищать мир», – зазвучал в его голове голос мистера Пристли. И Мерлин не мог сдаться. Но сил бороться почти не осталось. «Вернись целым и невредимым», – внезапно прошептала Роза в его памяти. И поцеловала его так сильно, словно прощалась. «Как и всегда», – ответил ей тогда Мерлин. Как и всегда. И теперь как мог он не вернуться?
– Роза… – выдохнул Мерлин. И медленно убрал одну руку со щита, тем самым ослабляя его. Рискуя всем. Его затрясло еще больше, а щит сдвинулся к нему ближе и стал слабее. Мерлин, стиснув зубы, нащупал в кармане палочку. Новой магии не победить Древнюю в одиночку. Но кто сказал, что в сочетании с Древней им этого не сделать? То, чего Жрец не ожидает. Единственное, что может сработать.
Мерлин вытащил палочку и направил ее на щит. Простое заклинание, которому учат первогодок в Хогвартсе. Учись там Жрец, он бы знал. Пара слов. И мощный щит в руках Мерлина из блокирующего превратился в отражающий, хоть и куда более слабый. Миг – и изумрудный луч, срикошетив от заклинания юноши, стремительно ударил по тому, кто его создал. Жрец тихо ойкнул и упал.
Лишь тогда Мерлин опустил трясущиеся руки. Палочка выпала из ослабевших пальцев. Где-то там, словно в другом мире, часто-часто дышал Майк Спектер. На шатающихся ногах Мерлин направился к Жрецу. Странное чувство охватило его при виде этого старика, распростертого на земле. Руки его были раскинуты, глаза широко распахнуты, и в них отражалось небо. Все тело Жреца трясло, как в лихорадке, а из приоткрытых губ, булькая, сочилась кровь.
Мерлин опустился перед Жрецом на колени и неуверенно прикоснулся к его руке. Этот человек – убийца и чудовище, но все-таки сейчас, глядя, как он умирает, Мерлин не мог его ненавидеть. Потому что за то время, что Жрец его обучал, они все-таки стали друг другу не чужими людьми.
– М… Мерлин… – выдохнул Жрец вместе с кровью. – Я рад, что ты победил.
И сейчас, в эти минуты, этот старик вновь превратился в того, кого юноша знал. И это не могла быть игра. Никто не играет на смертном ложе. Это час, когда все маски бывают сняты.
– Зачем, Жрец? – тихо и беззлобно спросил Мерлин. Жрец взглянул на него и внезапно улыбнулся через боль.
– Я слаб и поддался тьме, ведь так было уготовано… Это должно было случиться, мой мальчик. Ты должен был меня победить. Чтобы стать Хранителем. Это… было твое испытание…
Пальцы старика внезапно сжали руку юноши. И Мерлин вдруг понял – перед смертью Жрецу страшно.
– Я не хотел тебя убивать, – покачал головой Мерлин.
– Нет, нет, – закашлялся Жрец, – все правильно. В этом твоя судьба. Ты поборол тьму. Ты лучше, чем я. Береги наши знания, нашу магию. Она не должна попасть не в те руки. Обещай мне, Мерлин!
Сердце юноши сжалось. Так все эти зверства и ужасы были лишь для того, чтобы проверить, готов ли он стать Хранителем Древней магии? Это ужасно. И бессмысленно. Мерлин уже ненавидел эту чертову магию с ее жестокими законами. Но Жреца ему было жаль. Лишь посох в руках древних сил.
– Обещаю, – выдохнул Мерлин. Рука Жреца разжалась, и он откинул голову, устремляя взгляд в небо. Словно успокоился от этого обещания.
– Свобода… – прошептал он, – всё, чего я хотел.
Вдруг глаза Мерлина зажгло, и ему пришлось заморгать часто-часто, чтобы сбить слезы. Жрец не должен видеть его слабость, его сожаление. Из-за Древней магии Мерлин стал убийцей. Убийцей того, кого мог бы назвать другом.
Жрец вновь перевел на него взгляд и кивнул.
– Прощай, Мерлин, – прохрипел он, и кровь со всей силы хлынула изо рта. – Я… горжусь тобой…
Старика затрясло, он сдавленно вскрикнул и затих. Глаза остекленевшим взглядом смотрели в небо, но уже не видели его. И лишь изо рта продолжала литься уже мертвая кровь. Стиснув губы, Мерлин осторожным движением провел по лицу мужчины, закрыл ему глаза. И с горечью выдохнул едва слышно и непонятно, кому:
– Прощай, Жрец.
***
Гвин трансгрессировал, едва вышел за территорию Хогвартса, прямо в ту квартирку, где обитал до приглашения преподавать. Место это, тесное и темное, он никогда не называл домом. А в настоящий свой дом так и не вернулся. Ни разу. С тех пор, как нашел там мертвыми всю семью. Он боялся, что если вернется, то боль затопит его с головой, и он уже не сможет выплыть. Боялся, что тогда поддастся тьме. Ведь это так легко.
Оставив чемодан посреди комнаты, Гвин прошел к окну и отдернул шторы, чтобы впустить в комнату немного света. В воздухе стояла пыль и боль. Вся боль мужчины, что он переживал, годами сидя здесь в одиночестве и заточении. И теперь он вернулся. Назад в свой ад. Наверное, все это никогда не кончалось на самом деле. Но здесь, в пустоте и тьме, где одиночество и безысходность ощущались более ясно, было сложнее сохранять спокойствие. Здесь Гвин перестал чувствовать себя преподавателем, на которого смотрели с восхищением и любовью. Здесь он снова стал разбитым мальчишкой-сиротой, который был виноват в том, что все потерял и всех погубил. Всех, кто был ему дорог.
На столике у окна в рамке стояла колдография. Гвин взглянул на нее, ожидая нового прилива боли. Родители. Мартин. Марлин. Юный Мерлин. Все они сейчас мертвы. Но внезапно Гвин понял, что новой боли нет. Не потому, что ему стало все равно. А потому что эта боль никуда не уходила. Она была с ним и там, в Хогвартсе. Но занимаясь Древней магией с учениками, он мог заглушать ее. Здесь же никто его не спасет.
========== Страница четырнадцатая, в которой Мерлин/Гвин идет дальше. ==========
Мерлин снова не спал, потому что стоило закрыть глаза, как кошмары возвращались. Мертвые люди, море крови и Жрец среди всего этого. Он смотрел на Мерлина горящими золотым светом глазами, и из его губ лилась черная кровь. Мир вокруг превращался в хаос тьмы и боли. И старик протягивал к юноше дрожащую черную руку, с вытянутыми пальцами, но та, не успевая коснуться Мерлина, обращалась в прах.
Ветер ласково провел по волосам юноши, словно пытаясь его успокоить. Но Мерлин знал, что ничто уже не поможет ему уснуть. Он закрыл окно и прошел за стол, где в кружке стыл кофе. В доме все спали и видели прекрасные добрые сны. Но Мерлин не мог. Он убил Жреца. Понимание этого так сильно давило на него, что вызывало головные боли. Убил. Убил. Убил. И каждый раз, когда чувство тьмы становилось невыносимым, Мерлин напоминал себе, что сделал это ради спасения многих жизней. Мистер Пристли до сих пор находился в больнице, хотя шел на поправку. Ведь ему-то Мерлин помог. Значит, Древняя магия не всегда зло. Она может и спасать.
Но этого было не достаточно, чтобы успокоить Мерлина. Он никогда не боялся, но теперь сердце его сжималось от страха – что, если это его судьба как Жреца Древней магии? Что, если и его ждет та же участь? И однажды он тоже сойдет с ума и упадет во тьму? Мерлин не хотел этого. Он не мог стать чудовищем… Но ведь он уже стал убийцей.
Горячая кружка приятно грела пальцы. Мерлин обхватил ее крепче, чувствуя обжигающий жар. Наверное, стоит навестить мистера Пристли в ближайшие дни. И зайти к Майку…
Порой за эти недели после случившегося Мерлину казалось, что в той битве больше всех пострадал именно Спектер. Он так заблудился в своем страхе, что совсем потерял себя. Ему дали отпуск, и сейчас Майк проводил его дома, с тем, кого любил. Мерлин знал, что только любовь способна вернуть Спектера, того, что был прежде, веселого и жизнерадостного. Знал, что это случится. Потому как и его собственная душа исцелялась дома, в кругу семьи. На теле его прибавилось шрамов, но это ничто, по сравнению с мучительными кошмарами.
За спиной раздались тихие шаги босых ног. Мерлин моментально взметнул взгляд на часы, висевшие над плитой. Пять минут четвертого утра.
– И почему ты не спишь, Марлин? – не оглядываясь, спросил он. Шаги затихли.
– Как ты узнал, что это я? – через секунду раздался голос сестры в ответ. Мерлин тихо усмехнулся. Не мог же он сказать, что благодаря Древней магии научился по максимуму использовать все свои чувства. И научил его этому тот, кого он убил.
– Разве могу я спутать с кем-то свою маленькую сестренку? – произнес Мерлин, по-прежнему не поворачивая головы. Марлин прошлепала к столу и села рядом с братом. В легкой пижаме, босиком, с лохматыми волосами она снова из девушки превратилась в ту маленькую девочку, что всегда так оберегали старшие братья. Хотя сейчас Марлин уже давно могла постоять за себя сама.
– Так почему ты не спишь? – Марлин пытливо заглянула юноше в глаза.
– Я вроде первым задал этот вопрос, – слегка шутливо ответил Мерлин. Ему не хотелось говорить о своих кошмарах, о том, что он видел в них. Марлин склонила голову, проницательно прищурив глаза, и выдохнула:
– Я беспокоюсь о тебе.
Милая маленькая Марлин. Испытав прилив нежности, юноша взял руку сестры в свою и улыбнулся:
– Не стоит. Я в порядке.
Ему показалось, что слова эти прозвучали более чем убедительно. Но на то Марлин и была его сестрой, чтобы в них не поверить.
– Нет. Не в порядке, – ее синие глаза, так похожие на его собственные, внимательно вглядывались в его лицо. – Это из-за того, что случилось там, в Австрии, да?
Мерлин не дрогнул, ничем не выдав себя. Конечно, о бойне в австрийской деревне писали все газеты. Мистера Пристли, Майка и Мерлина едва ли не провозгласили героями. Но вот только Мерлин не чувствовал себя ни героем, ни победителем. Ему казалось, словно он запачкался в чем-то мерзком, ужасном, и никогда уже не сможет отмыться от этого навсегда. От крови на руках.
– Иди спать, Марлин, – вместо всех этих слов произнес юноша и потрепал сестру по волосам. – Ну же. Не хочу, чтобы ты весь день ходила как сонная муха.
Марлин слегка обиженно надула губы, но послушалась. Около брата она замерла и приобняла его сзади за плечи.
– Спасибо, что отговорил меня стать мракоборцем, – прошептала она на одном дыхании. – Я бы так не смогла. Я бы, наверное, сошла с ума.
Легким касанием она поцеловала Мерлина в волосы и ускользнула, тихо шлепая босыми ногами по полу. Юноша вновь сжал пальцами кружку, но кофе в ней безнадежно остыл. И вместо желанного тепла под руками оказался лишь холод. Мерлин едва сдержал внезапный порыв ненависти к непонятно чему и желание швырнуть кружку в противоположную стену. Вместо этого он резко отодвинул стул, поднялся и вышел на улицу, пытаясь прийти в себя. Быть может, это уже началось? Может, он, как и Жрец, сходит с ума?
