Текст книги "Пока смерть не разлучит нас (СИ)"
Автор книги: MsHelena
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)
Шерлок уже тысячу раз раскаялся в своей самонадеянности и поспешности, но что сделано, то сделано.
Теперь единственной целью его была возможность исправить всё, что он натворил, поставить жирную точку во всей этой истории, чтобы вернуться на Бейкер-стрит и увидеть Джона не через экран монитора, не во сне, а в реальности, получить возможность находиться с ним рядом, наблюдать, как он заразительно смеётся, забавно сопит носом во сне, сердится...
А он будет сердиться – это же Джон. Возможно, даже продемонстрирует свой сокрушающий хук левой, но после того как Ватсон отойдёт от пережитого шока, с ним можно будет спокойно поговорить...
– Продолжай, Шерлок, – нетерпеливо окликнул Майкрофт, не дожидаясь, пока брат выйдет из ступора и соизволит снизойти до беседы. – Я не умею читать мысли. Наружные камеры наблюдения показали, что в течение двух дней возле моего дома, офиса и твоей квартиры появлялся один и тот же человек. Мужчина, налицо военная выправка, блондин. Как бы он ни пытался слиться с толпой, стараясь не поворачиваться к камерам лицом, нам удалось получить пару сносных снимков. Себастьян Моран, тридцать четыре года, полковник в отставке. О его жизни после увольнения из армии ничего неизвестно, но, если сопоставить почерк преступлений Мориарти и навыки, полученные полковником за годы службы, скоро мы с ним встретимся.
– Конечно, я водил его за собой всю неделю, – с удовлетворением согласился Шерлок и вытянул длинные ноги, – он должен проявить себя.
– Опять геройствуешь, – неодобрительно заметил Холмс-старший.
– Я не просил тебя участвовать в этом вместе со мной. Ты мог бы руководить операцией на расстоянии.
– Вот уж нет, – отрезал Майкрофт. – Мы вместе пройдем через это.
– Как знаешь, – Шерлок пожал плечами, – я мог бы справиться и один.
– Твоя уверенность в своих силах всегда была гипертрофированной, – не удержался от шпильки Старший.
– Как и твоя самооценка, – беззлобно огрызнулся Шерлок. – Очевидно, это семейное.
– Туше. А если хищник не выйдет на охоту сегодня?
– Не получится сегодня – придумаем что-нибудь ещё завтра, лишь бы начал действовать. Сам посуди: с момента моей смерти империя Мориарти медленно рассыпалась в прах. У Морана нет финансов, подручных, которые раньше выполняли грязную работу. Теперь всё, абсолютно всё, приходится делать самому. Я делаю ставку на его ярость, ведь мы ему как кость поперёк горла.
– Надеюсь, ты не просчитался. К примеру, возращение твоей домовладелицы было абсолютно не к месту. Ты же говорил, что спровадил ее из города?
– Увы, нельзя недооценивать человеческий фактор, – Шерлок скривился. – Муж племянницы рассорился с начальником, и вместо него отправили кого-то другого. Вот и вышло, что помощь миссис Хадсон не понадобилась.
– Боги, – пробормотал Майкрофт, массируя висок, – она так кричала, что у меня едва не заложило уши.
– Бедная миссис Хадсон, – улыбнулся детектив. – Настолько не могла поверить в увиденное, что даже ущипнула меня. Кстати, сильно, – притворно пожаловался он, потирая место щипка.
– Хватит веселиться, Шерлок! Как долго мы еще будем изображать козлят на привязи?
– Пока голодный хищник не подберется поближе. Его соглядатаи уже наверняка заметили наше присутствие, а значит, сообщение о том, что мы на Бейкер-стрит, дойдет до адресата, и нас попытаются убрать.
– Знать бы еще, как именно это произойдет? Не очень хочется второй раз сгорать заживо в машине.
– Сомневаюсь, что Моран станет медлить. А что касаемо взрыва... Ты сам настаивал на натуральности происходящего.
– У меня не было выбора, – отрезал Майкрофт, – за Грегори следили, и в моих интересах было увести его с линии огня. Моя смерть не должна была оставить сомнений в том, что Холмсы больше не опасны. Но в этот раз я согласен на любой исход, только не огонь.
– А ты думаешь, падать с высоты, ломая все кости, намного приятнее?
– Вот только не надо сейчас устраивать соревнование «Чья смерть за два тысячелетия была ужаснее». Не время и не место.
– А чем займемся? – Шерлок скучающе вытянулся в кресле и тут же вскочил, начав обыскивать книжные полки. – Где-то здесь валялась коробка с «Клюэдо». Сыграем?
– Ты сошел с ума. Нас двое, игра займёт несколько минут. У тебя нет ни одного шанса против меня, – насмешка в голосе Майкрофта не смогла остудить пыл Шерлока.
– Спорим? Ты сам напросился! Тогда по количеству выигранных партий, кто первый достигнет десяти, тот и победил.
– Прошлый раз ты заявил, что жертва сама себя прикончила, – ехидно добавил Майкрофт.
– Это было логичным объяснением, или правила написали идиоты, – буркнул детектив, доставая искомую коробку.
– Кстати, куда ты отправил миссис Хадсон? – поинтересовался Шерлок, бросая кубики на игровую доску.
– Попросил позаботиться о ней Антею. Не волнуйся, с ней все будет в порядке, но сомневаюсь, что она сможет сдержаться и не выдать тайну нашего воскрешения своим квартирантам.
– Если моя домовладелица не заговорит твою помощницу до смерти, то пусть Антея приютит её на пару дней у себя.
– А Джон поверил, что с ней все в порядке?
– Он очень настойчив. Я послал смс с ее телефона, но потом уговорил миссис Хадсон позвонить. Надеюсь, это его достаточно успокоило. Кстати, твой ход.
Смартфон Майкрофта издал мелодичный звон, сигнализируя о входящем сообщении.
Холмс-старший посмотрел на экран и изменился в лице.
– Что там? – спросил Шерлок, пытаясь одновременно заглянуть в телефон и подсмотреть игральные карточки брата.
– Антея, – коротко сообщил Майкрофт. – «Форс-мажор».
– Что это? – начал Шерлок и замер, услышав хлопок входной двери внизу, топот ног и знакомый взволнованный голос:
– Миссис Хадсон, вы здесь?
– Вот чёрт, – ошеломлённо прошептал Шерлок побледневшему брату, – в этот раз в шкафу не спрятаться.
На лестнице раздались осторожные шаги, и дверь в квартиру распахнулась.
***
– Миссис Хадсон? – позвал Джон с порога и замер, прислушиваясь к малейшему шороху. Ответом ему была звенящая, непривычная тишина.
– Не кричи так, – негромко одёрнул его Грег, – а если она не ошиблась и там действительно кто-то есть? – Лестрейд деловито осматривал дверной замок на предмет царапин или сколов, резюмировав:
– Хотя на взлом не похоже. Ты что?
Джон ухватил стоящую в прихожей балясину от лестницы – совсем недавно старая деревяшка расшаталась и выпала, а починить никак не находилось времени – и, взмахнув пару раз на пробу импровизированной битой, начал медленно подниматься наверх.
– Слушай, может всё не так и страшно, а у нас просто паранойя, – высказал предположение Лестрейд, но осёкся: за дверью их квартиры явно раздался скрип половиц.
Джон встал наизготовку и сжал дверную ручку:
– Готов? – Грег кивнул, и тогда Ватсон решительно открыл дверь, ожидая увидеть всё, что угодно, но только не это.
– Что за?.. – Джон судорожно сглотнул, едва не выпустив из рук оружие, которым он пару минут назад собирался карать взломщика. – Ты тоже их видишь? – спросил Ватсон у побледневшего ошеломлённого Грегори, усомнившись в собственном рассудке.
Потому что на них смотрели Холмсы, чёртовы живые мертвецы, призраки, пришедшие по их душу, а Лестрейд только что подтвердил – происходящее не было реалистичной галлюцинацией. Уже только от осознания этого факта волосы на затылке зашевелились.
– Кажется, мы умерли и попали в наш персональный ад, – Грег не отрывал взгляда от сидящих в креслах братьев, как и Джон. Выглядели те живее некуда.
Прошло несколько тягостных мгновений, прежде чем Джон сделал попытку хотя бы пошевелиться, боясь, что любое неверное движение могло нарушить хрупкое равновесие.
Ватсон перебирал в уме десятки самых нелепых предположений – от галлюциногенного газа сродни тому, в Баскервиле, до нелепого и жесточайшего розыгрыша – но все они разбились в прах, стоило наваждению голосом Шерлока Холмса произнести:
– Джон, Грегори, – нет, интонацию и тембр подделать настолько не представлялось возможным.
Лестрейд издал судорожный вздох, неловко шагнул вперёд и поравнялся с Джоном, не отрывая взгляда от Майкрофта. Однако Холмс-старший не поднимал на него глаз, только длинные пальцы, обхватившие ручку зонта, побелели.
Шерлок дёрнулся на своём месте, явно порываясь встать, но Ватсон покачал головой:
– Оставайся на месте, – он в замешательстве качнул балясиной, одновременно испытывая и злость, и желание продлить этот момент, если вдруг наваждение рассеется. Но оно не рассеялось.
Шерлок выглядел бесстрастным, но Джон чувствовал, как в воздухе завибрировало беспокойство, видел, как жесты Шерлока стали скупыми и чёткими, словно он взял свои настоящие эмоции под стальной контроль. На долю секунды Ватсону показалось, что в глазах детектива промелькнули страх и... надежда?
Голос разума твердил, что это невозможно.
Сон, кошмар, морок, не имеющий ничего общего с реальной жизнью. Память услужливо подкидывала картинки, как Джон, стоя коленями прямо в луже, судорожно пытался нащупать пульс на мертвенно-холодном запястье, глядя, как тёмная густая кровь смешивалась с дождевой водой.
«Ублюдок», – онемевший от шока Ватсон мысленно клял детектива на чём свет стоит.
Видеть абсолютно здорового и невредимого Шерлока Холмса после года истязаний кошмарами всех мастей было невыносимо тяжело. Вот только без Шерлока было ещё хуже. Джон вздрогнул, не понимая, чего ему хочется больше – взгреть этого невыносимого засранца как следует или стиснуть в объятиях.
Судя по тому, как Грегори сверкал глазами на Майкрофта и стискивал зубы, его посещали аналогичные идеи.
– А теперь мы попробуем всё объяснить... – Шерлок застыл, заметив, как по жилету брата хищно поползла алая точка лазерного прицела.
Время остановилось.
– Джон, ватиканские камеи! – предупреждающий крик Шерлока ещё не стих в ушах, а Ватсон отбросил бесполезную палку и повалил на пол замешкавшегося Грегори. Грег болезненно охнул, не успев сгруппироваться, и приложился лбом об паркет, но Джон этого даже не заметил.
Для Джона Ватсона ад разверзся в одну секунду. Небо обрушилось на квартиру 221б по Бейкер-стрит с хрустом треснувшего стекла и глухим хлопком выстрела.
Хлоп. Под острый звон осыпающихся осколков Майкрофт обмяк в кресле. На груди стремительно расплывалось неровное тёмное пятно. Прислонённый к подлокотнику зонт стукнул тяжёлой ручкой об паркет.
Хлоп. Шерлок, вытянувшийся от напряжения в струну, коротко дёрнулся и повалился на пол. Словно переключившись в режим туннельного зрения, Джон не видел ничего, кроме холодного, безжизненного взгляда Шерлока. Взгляда вникуда.
Джона захлестнула паника.
Обрывочные странные картины нахлынули внезапно, закружили его в водовороте давно забытого, загнанного в самые далёкие уголки. Привкус морской соли под сенью олив сменялся тяжёлым запахом крови и нагретого на поле боя металла. Видения перескакивали с одного на другое, рассыпались, рябили, вытесняя из головы реальность...
Временная шкала обернулась серебристой лентой Мёбиуса, показывая все его жизни одновременно.
Вот Шерлок сосредоточенно читает справочник по ядам, пока Джон заваривает себе первую за вечер чашку чая. Ласково плещут волны залива, налипший на влажную кожу белоснежный песок осыпается при малейшем движении. Тепло.
Дрожащий свет фар медленно ползёт по потолку, едва видимый в темноте Шерлок обхватывает щёки Джона прохладными ладонями, увлекая его в долгий поцелуй. Последние тягучие толчки, длинные пальцы вздрагивают и царапают бронзовое от загара бедро, сминая в ладони край короткой туники. Радость.
Острый наконечник пики с хрустом пронзает грудь Джона, пробивая доспех, а полный агонии крик тонет в звоне мечей у стен Иерусалима. Джон смотрит, как Шерлок летит вниз с крыши. Боль.
Гарри, упавшая на пол во время очередного приступа, крича и вцепившись в волосы, пытается выцарапать из своей головы чужие голоса и видения. Жрица Аполлона отгоняет беснующихся рычащих псов от окровавленной, распластанной в пыли фигуры младшего брата. Ужас.
Вокруг шумело и кружилось, из горла рвался истерический не то смех, не то всхлип: Джон сидел посреди этого вселенского Бедлама и был готов кричать, срывая голос, только лишь бы кто-нибудь услышал, лишь бы эта круговерть остановилась.
Закончилось всё так же внезапно, как и началось.
Сотрясаемый дрожью и ослабевший, Джон пошевелился, постепенно обретая вновь способность видеть и чувствовать окружающую его действительность. На всё ушло меньше минуты, но ему это показалось вечностью, бесконечным персональным кошмаром, не отпускающим из своих липких пут.
Сознание путалось, как после контузии, звуки исчезали и появлялись вновь, пробиваясь сквозь плотную пелену ватной душной тишины. Возня и тихий стон Грега, хлопанье тонкой занавески на ветру.
За окном зло взвизгнули тормоза машины, стукнули двери. Резкие выкрики сопровождались выстрелами.
Джон не помнил, как оказался рядом с лежащим Шерлоком, как перевернул тяжёлое тело на бок, ощупывал мокрые, от слипшейся крови волосы на затылке, как безошибочно нашел крошечное отверстие от пули в основании черепа.
Окончательно очнулся он, прижимая к себе безжизненное тело, перебирая скользкими окровавленными пальцами тяжёлые завитки волос. Уже не хотелось ни кричать, ни биться в истерике. Только сидеть вот так, убаюкивая Шерлока, навсегда провожая в царство Морфея. Последний раз.
Наверное, он совсем свихнулся.
Тяжёлое безмолвие нарушали редкие шумные вздохи – Грег, уткнувшись лбом Майкрофту в колено, давился сухими рыданиями. Сбылась его мечта, теперь он может попрощаться с мужем, сказать над его телом все слова, что скопились за месяцы вынужденной разлуки.
Джон проглотил горький комок в горле, крепче прижимая Шерлока к себе, и замер, почувствовав, как грудная клетка Холмса медленно приподнялась и опустилась. Не веря до конца, он сжал запястье Шерлока, пытаясь нащупать пульс, и вздрогнул, когда сухожилия напряглись под его пальцами. Кисть слабо шевельнулась.
– Отпусти, – сипло пробубнил Холмс ему в рубашку, всё ещё крепко удерживаемый Джоном, – мне нечем дышать.
Джон поспешно ослабил хватку, пока Шерлок осторожно сел, стряхивая с себя мелкий мусор, а затем привычным жестом запустил в волосы пальцы, встряхнув кудри.
Ватсон повернул голову и уставился на Грега: Лестрейд выглядел так, будто готов прямо сейчас отдать Богу душу, когда Майкрофт – абсолютно живой Майкрофт Холмс – прижался к его макушке щекой. Пятно крови никуда не исчезло, застыв на жилете огромной чернильной кляксой.
Не отрывая взгляда от воскресшего Шерлока, Джон медленно поднялся на ноги.
– Джон, – Холмс моментально утратил свой надменный вид, – я...
Нетвёрдой походкой Ватсон вышел. Хлопнула дверь.
_____________________________
Новый арт от нашего читателя http://s017.radikal.ru/i425/1402/a5/02d834ef2616.jpg
========== Глава 29 ==========
Дорогие читатели, мы просим прощения, что так долго не выкладывали продолжение, но реал подкрался незаметно. Глава получилась ооочень длинной, но, надеюсь, оно стоило того! Приятного чтения :)
В первом отзыве стоит ссылка на видеоклип с которого все и началось
«Жи-вой, жи-вой», – выстукивало заполошное сердце, отдаваясь тяжёлой пульсацией в висках.
«Жив, жив, жив», – дробно отстукивали подошвы ботинок по деревянным ступенькам. И только оказавшись на свежем воздухе, Джон смог проглотить комок горечи, расцарапывавший горло, смог вдохнуть полной грудью. Осенний терпкий воздух наполнил лёгкие, вытесняя тяжёлый тошнотворный запах свежей крови. Крови Шерлока.
Есть мнение, что, оказавшись по ту сторону бытия, преодолев мрачные воды священного Стикса, каждый человек определяет своё посмертие самостоятельно: кому-то предстоит беззаботно прохаживаться по солнечным полям Элизиума, а кому-то – по грудь войти в Лету, жадно глотать мутную холодную воду, снимая с себя непосильный груз памяти о собственных грехах, а после – влачить жалкое беспамятное существование.
Отставной капитан Джон Хэмиш Ватсон конкретно в этой жизни старался не углубляться в излишнюю философию. Обычно он полагался исключительно на собственные силы, верный, не дающий осечек зиг-зауэр и мыслил предельно просто: во что веришь, то и получишь – «и да воздастся каждому по делам его».
Сакраментальный вопрос «За что мне это всё, чёрт возьми?» потерял свою актуальность ровно в тот момент, когда воспоминания вернулись.
Стоя на пороге собственного дома, Джон Ватсон горько усмехнулся – если следовать аналогиям с древнегреческой мифологией, он чувствовал себя напившимся из реки памяти Мнемозины, а квартира на Бейкер-стрит превратилась в филиал Царства мрачного Аида.
Подавив первое желание – бежать со всех ног с Бейкер-стрит – Джон позволил себе немного отдышаться.
Медленно разжав пальцы, он отпустил чугунную ограду, на которую тяжело опирался уже с минуту, и теперь растерянно разглядывал свои выпачканные в крови пальцы с коротко обстриженными ногтями и ладони – руки лекаря и солдата. Липкая кровь темнела и подсыхала, подчёркивая красным изломанную линию жизни. Сколько людей прошло через них и обрело долгожданное облегчение? Слишком яркой была картинка: эти самые руки, чуть изящней и куда темнее от загара, накладывают тугую повязку темноволосому мужчине, который покорил его своей красотой и грацией...
Отмахнувшись от непрошеного вспоминания, Джон сжал зубы и начал ожесточённо тереть ладони забытой в кармане бумажной салфеткой так, что от тонкого прямоугольника остались одни ошмётки. Сунув оставшуюся после этого труху в карман, Ватсон оглядел себя и признал, что пятно на рубашке выглядит пугающе – сторонний наблюдатель бы решил, что либо он стал жертвой чьего-то ножа, либо сам кого-то прикончил.
«И прикончил бы, если бы это было выполнимым», – мрачно подумал Джон. Первая волна злости на Шерлока и шока спала, однако это не являлось гарантией того, что Джон смог бы удержаться от рукоприкладства.
Хотелось как следует размахнуться и как следует впечатать кулак в невозмутимое лицо обманщика. До хруста, до кровавых брызг, вправить мозги, однако в тот же момент Джон хорошо осознавал – это было бы как минимум непродуктивно, всё равно заживёт моментально.
Отсюда был сделан вывод, что от Шерлока сейчас следует держаться подальше.
Терпение Джона Ватсона по праву можно было назвать ангельским, но нимбом он точно ещё не обзавёлся.
Вжикнула молния куртки, и пятно подсохшей крови оказалось надёжно скрыто от глаз посторонних.
Сосредоточенный на своих попытках унять неразбериху в голове, Джон не сразу заметил царящее на улице оживление. Сначала он обратил внимание на припаркованный в нескольких ярдах от крыльца безликий серый фургон – сама машина не представляла никакого интереса, разве что стояла прямо под знаком запрещённой парковки, а вот скучающая рядом девушка – напротив. С удивлением Джон узнал в ней Антею, уткнувшуюся в неизменный смартфон.
«Наверняка без Майкрофта не обошлось», – подумал Джон и настороженно замер, наблюдая за первой помощницей скромного Британского правительства. Означало ли это, что покушение было тщательно спланировано? Зная, на что способны Холмсы ради своих целей...
Из здания напротив показались трое: почти рычащий от ярости, закованный в наручники мужчина в окружении конвоя из двух бойцов группы захвата. Нашивок и опознавательных знаков на спецодежде не имелось, но не требовалось быть единственным в мире консультирующим детективом, чтобы с уверенностью утверждать – ребята в своём деле были профессионалами.
«Стрелок», – определил Джон. К вышеупомянутому трио присоединился ещё один парень в спецовке, который вынес внушительную спортивную сумку – в такую с лёгкостью могла вместиться снайперская винтовка. Словно почувствовав взгляд Ватсона, арестованный перестал осыпать мужчин грубой руганью и повернулся к Джону, обнажая крепкие белые зубы в зверином оскале. Один из бойцов невозмутимо втолкнул задержанного в машину, забрался следом, и уже через минуту фургон сорвался с места, скрывшись за поворотом.
Соблюдая дистанцию, за фургоном лениво пополз тонированный легковой автомобиль, который до этого Джон даже не заметил. Улица опустела, и только помощница Майкрофта осталась стоять на тротуаре, преувеличенно внимательно смотря вслед машине и явно избегая встретиться с Джоном взглядом.
Ватсон прошёл мимо девушки и быстрым шагом пересёк улицу, так ни разу и не обернувшись.
***
Как бесцельно бродил по улицам Лондона, как спускался в метро и пересаживался с ветки на ветку, Джон не помнил – ноги сами несли вперёд, словно бесконечное движение было единственной гарантией того, что мозг не взорвётся от ужасающего количества обрушившейся на него информации.
Поначалу Джон чувствовал себя так, словно сделал шаг из тени на солнце и оказался ослеплённым ярким светом. Прошлое напирало со всех сторон, просачиваясь в реальный мир странными видениями: он смотрел на потоки движущихся машин, а видел сверкающие диски колесниц, яркий оранжевый свет светофора напоминал завораживающий танец жертвенного огня в храме, а современные дома на миг обращались мраморными портиками, увитыми виноградом и дарящими живительную тенистую прохладу.
И если видения эти постепенно растворялись в суматохе реального Лондона, то забытые чувства и эмоции пришлось переживать едва ли не заново, будь то очарование тягучей песней девушек, давящих виноград, или болезненное сочувствие рабу, которого публично секли кнутами на площади под одобрительный гул толпы.
Страшно было даже представить, как Гарри жила с этим несколько лет!
Когда Джон немного свыкся с новыми ощущениями, прошлое стало перелистываться легко, словно пухлый альбом с фотографиями, в который вставили недостающие страницы.
Некоторые из воспоминаний отдавались теплом в груди – лёгкое прикосновение знакомых губ к виску, бег по побережью наперегонки, мимо ленивых пенных языков волн, шуршащих по песку. Эти моменты было приятно перебирать, как горсть цветных обкатанных морем камешков, перекатывать прохладной тяжёлой горсткой из ладони в ладонь.
Сердце сжалось тяжело пульсирующим комком, когда нахлынула новая череда картинок – сухая, потрескавшаяся земля под ногами и влажная, остро пахнущая водорослями и йодом пустота, проникшая в самое сердце; тоска по возлюбленному, разъедающая нутро, подобно безжалостной солёной воде, которая источила легендарный корабль Арго и превратила его в гниль. Боль, лишь немного потускневшая со временем, заставила Джона подавиться воздухом и вцепиться в собственные колени. Ватсон отчаянно задышал, насильно проталкивая воздух в лёгкие.
– Мамочка, ему плохо?
Джон приоткрыл глаза и сфокусировал взгляд на девчушке лет пяти. Ребёнок бесцеремонно разглядывал его, болтая ногами в такт стуку колёс вагона.
– Пойдём, Эмми, – дёрнула её за собой мать и встала поближе к дверям, кинув на Джона опасливый взгляд. Кажется, уже все пассажиры подземки сочли его либо сумасшедшим, либо смертельно больным. Джон откинулся назад на сиденье, соприкасаясь затылком с холодным стеклом, и устало закрыл глаза. Голова шла кругом.
Джон очнулся стоя посреди какого-то сквера совершенно замёрзший. Он плохо понимал, что теперь делать с открывшимися знаниями, и вариантов было не так много – либо возвращаться на Бейкер сразу, либо отсидеться и прийти в себя.
И он отлично знал, кто мог бы ему помочь.
***
– И тебе доброго вечера, братец, – невозмутимо произнесла Гарриет Ватсон, наблюдая, как Джон методично перебирал содержимое кухонных шкафчиков. Не обременяя себя предварительным звонком, Джон объявился на её пороге несколько минут назад; Гарри внимательно посмотрела на едва не качавшегося от усталости брата и шагнула в сторону, пропуская в дом. Чутьё подсказывало, что это далеко не визит вежливости.
– Может, помочь чем? – скучающе поинтересовалась она и стряхнула тонкую палочку пепла с сигареты. – Вдруг подскажу.
Джон перестал хлопать дверьми навесных шкафов и, словно по наитию, выудил из-под мойки ополовиненную бутылку.
– Мог бы и спросить, – вздохнула Гарриет, провожая взглядом бутылку. Алкоголь с лекарствами не совмещался, но исправно хранился в доме, на всякий случай. – Кому как не мне знать, где именно в моём доме спряталась бутылка скотча.
Гарри ожидала чего угодно: длинных занудных нотаций о том, что старшая сестра опять пошла по кривой дорожке, криков, демонстративной утилизации спиртного посредством смыва в унитаз... Но ошиблась: Джон попросту выкрутил пробку и плеснул в первый же обнаружившийся стакан, а после рухнул на стул и застыл изваянием, уставившись в одну точку.
Когда его ступор затянулся, Гарри осторожно села напротив него и выпустила в лицо длинную струю сизого дыма. Это неожиданно возымело эффект – Джон несколько раз моргнул, резко вдохнул и зашёлся в кашле, так и не глядя на сестру.
Гарри внимательно смотрела, как брат опрокинул себе в рот щедрую порцию алкоголя и тут же зажмурился, шумно выдохнув через нос и зажав рот кулаком, словно борясь с тошнотой. Только после того как Джон вздохнул с облегчением, а на щеках заиграли лихорадочные пятна румянца, он поднял тяжелый взгляд на Гарри. И та содрогнулась от увиденного: глаза брата постарели разом на несколько тысячелетий.
– Почему ты не сказала мне, что он жив? – требовательно спросил Джон, и Гарри почувствовала, как липкий холод пополз по позвоночнику. Тот самый момент, которого она страшилась больше всего, – когда брат, наконец, обретёт память и придёт к ней за ответами – наступил.
Женщина молча смотрела на медленно тлеющую сигарету, даже не пытаясь подыскать слова в оправдание. Джону нужно было выговориться, выплеснуть на кого-то свою злобу, и Гарри была готова взять этот удар на себя. Это было самым меньшим, что теперь она могла для него сделать.
– Почему ты не сказала, что его в принципе невозможно убить?
Гарри прикрыла глаза. Конечно, ещё вчера Шерлок Холмс для брата был мертвецом, безвозвратно потерянным другом. Сегодня же – не только живым, не только бессмертным, но и бывшим возлюбленным. Тем самым, из-за любви к которому он лишил себя жизни. Точнее, не совсем он – сейчас в сидящем перед ней Джоне Ватсоне почти не осталось ничего от того юноши-жреца, наивного и открытого миру мальчишки, о котором она заботилась с самого его рождения. Ничего не осталось от её младшего обожаемого брата, поникшего от первого удара судьбы, подобно цветку на солнце... Нынешний Джон был гораздо выносливей.
Гарри с силой смяла чадящий окурок о дно пепельницы.
– Боже, Гарриет, – Джон с силой потёр лицо ладонями, – я целый год упивался своим горем! Целый год, чёрт возьми! Неужели в тебе нет ни капли сочувствия?
– А кто пожалел меня, когда я узнала о своей судьбе? – не выдержала сестра, стискивая до боли кулаки. – Где был ты? Ты подумал, каково было мне? Смириться с этим? Рассказать, чтобы меня вновь упекли в лечебницу? С этим невозможно жить, я пробовала, пробовала! Даже Клара не выдержала, а ведь терпела меня столько лет! А ты был так далеко... – голос Гарри сорвался.
Джон моментально оказался рядом, прижав сестру к себе.
– Ты никогда не поверил бы мне, сказал бы, что все это – плод моего больного воображения, кошмары... – Гарри захлёбывалась словами и слезами, судорожно вцепившись в брата и уткнувшись лицом в его рубашку. – Ведь я – шизофреник, Джонни! Я больна!
Вдруг Гарри охнула:
– Ты ранен? У тебя вся рубашка в крови!
– Ш-ш-ш, тише, успокойся, – Джон погладил сестру по голове, ероша короткие светлые пряди на макушке. – Кровь не моя. А ты не больна, – он немного помолчал, сжимая сестру в крепких объятиях. – Боги, что же ты натворила... С ними... С нами...
– Я… – Гарри шумно всхлипнула, – я готова была отдать собственную жизнь, только бы отомстить за твою смерть.
– Гарри, милая, – Джон мягко отстранился от сестры, присел на корточки, глядя на неё снизу вверх, – это был мой выбор. Мое сознательное желание, пусть жестокое по отношению к тебе и поспешное. Но зачем ты...
– Месть, – голос Гарри стал неожиданно резким, и произнесенное слово разрезало тишину, подобно холодной стали клинка. – Я так хотела отомстить, что, втыкая копье в твою могилу, пообещала богам свою жизнь, только бы наказать виновных.
– Только лишь из-за того, что один доверчивый юнец разочаровался в любви! Посмотри на меня, Гарри! Посмотри! – Джон обхватил ладонями заплаканное лицо сестры. – Его уже давно нет, он разбился о прибрежные скалы. Есть я и ты, есть Шерлок и Майкрофт, кем бы они ни были тогда. Это нужно остановить, понимаешь?
– Это наш путь, – покачала головой Гарри. – Мойры навечно переплели нити наших судеб с нитями судьбы бессмертных. Все могло закончиться еще тысячу лет назад, но ты пал под Константинополем, и нам снова пришлось вернуться, чтобы дать им шанс.
– Шанс на что?
– На избавление от проклятия, Джон.
– Они… – Джон распахнул глаза, в которых мелькнула тень надежды.
– Да, – кивнула Гарри. – Будут прощены и снимут тяжесть бессмертия, станут такими же, как и все остальные люди.
– Значит, он не останется вечно молодым, когда я…
– Ты простил его, да? – спросила Гарри, грустно улыбаясь и вглядываясь в лицо брата. – Сделал то, что я так и не смогла... Только одного не могу понять, – нахмурилась она, – почему ты глушишь скотч у меня на кухне, когда должен быть совсем в другом месте?
– Ты как всегда права, моя старшая сестричка, – вздохнул Джон, – но я не готов вернуться домой. По крайней мере, сейчас. Чёрт, всё это в голове просто не укладывается!
Джон отставил пустой стакан и, помявшись, поинтересовался:
– Я могу сегодня остаться у тебя?
– Конечно. Гостевая спальня в полном твоём распоряжении. Погоди немного, я принесу тебе запасную одежду.
Брат кивнул и вышел к лестнице, ведущей на второй этаж, но тут же вернулся.
– А как это произойдет?
Гарри растерянно посмотрела на него, не сразу ухватив суть вопроса.
– Ритуал, Джон, – пояснила она. – Нужно провести ритуал.
– Понятно, – хмыкнул Джон и отправился наверх. Шаги на лестнице стихли, хлопнула дверь гостевой комнаты.
– Да, Джонни, – продолжая обращаться к брату, которого уже не было рядом, тихо произнесла Гарри, – всего лишь ритуал.
Чиркнул огонёк зажигалки, на миг осветив её печальное лицо, прикрывающие крошечный трепещущий огонёк ладони и тонкую палочку сигареты, а затем кухня снова погрузилась в осенние сумерки, пропахшие табачным дымом и обещанием долгой бессонной ночи.
***
– Следуйте инструкции, и боли вас больше не побеспокоят, миссис Хэмпстон. Всего доброго!
Джон устало улыбнулся пожилой леди, которая была его постоянной пациенткой, выслушал слова благодарности и запер дверь на ключ. К радости, или к сожалению, на сегодняшний день пациентов больше не предполагалось, и абсолютно измученный Джон Ватсон опустился в своё кресло.
