Текст книги "Пока смерть не разлучит нас (СИ)"
Автор книги: MsHelena
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)
– Да послушай ты, – сильные пальцы крепко держали его руку, – у меня действительно нет друзей.
– Я это понял еще вчера, – холодно бросил Джон и потянул руку к себе, но Шерлок не ослаблял хватку. Наоборот, Холмс приблизился вплотную, заполняя собой всё личное пространство: их лица оказались совсем рядом, пусть Джону и пришлось запрокинуть голову. Можно было почувствовать, как дыхание Шерлока теплом оседает на его щеке.
– Джон, – мягко протянул Шерлок, не разрывая зрительного контакта, – есть только ОДИН.
А потом... Шерлок поцеловал его.
Настойчивое прикосновение губ ошеломило Джона, вызывая в нём ответную нежность. Под закрытыми веками метались яркие солнечно-жёлтые вспышки, сплетаясь в смутную картинку. Яростное весеннее солнце обжигало, в воздухе плыл аромат нагретой солнцем земли и молодой листвы, руки Шерлока крепко удерживали его, и вот Джон стоит не посреди залитого солнечным светом кладбища, а в тенистой оливковой роще, ощущает лёгкий бриз с моря, ласкающий кожу, вглядывается в такое знакомое, родное лицо...
От этого внезапного узнавания из глубины поднялся страх, будто за крохотный кусочек минутного счастья Джону придётся расплатиться всем и даже больше; этот страх затмевал собой всё, застилал чернотой яркую синь неба, стирал солнечный свет, выпивая радость и сея сомнения.
Так уже было, когда Шерлок появился на пороге его комнаты, когда жадно сцеловывал с его губ вздохи и впивался пальцами в плечи... День, ночь, какая разница, если ничего не меняется? Шерлок Холмс рано или поздно получает желаемое.
Джон распахнул глаза.
Шерлок смотрел на него, закрывая собой небо, тёмные волосы лавровым венком венчали тонкий золотой ореол солнечного света. Мир приобретал привычную яркость, а вместе с этим в груди Джона разрасталась боль.
– Ты снова считаешь, что таким образом можешь извиниться? – хрипло спросил Джон, отступая на шаг.
Холмс растерялся.
– Нет, я..
– Ты неисправим, Шерлок. А я надеялся, что ты изменился.
«Мои чувства к тебе точно изменились», – подумал Джон, развернулся и зашагал по дорожке, не отвечая на оклики следующего за ним Шерлока.
– Подожди! – крикнул Холмс и тут же, пройдя несколько метров, воскликнул:
– А ты какого черта здесь делаешь?
В дверях паба стоял Грегори Лестрейд собственной персоной, сияя белозубой улыбкой и блестящими солнцезащитными очками. Очки и седина, ярко выделявшаяся на фоне бронзового загара, придавали ему презентабельный вид.
– О, и я рад тебя видеть! Я в отпуске, можешь себе представить.
– Нет, не могу, – буркнул детектив.
От внимания Джона не укрылось, как Грег окинул взглядом взъерошенного Шерлока, сердитого Ватсона, и, по всей видимости, решил не задавать личных вопросов, перейдя к делу:
– Я слышал, что вы здесь, ищите эту адскую гончую.
Шерлок скрестил руки на груди, желая устроить допрос, – Я жду объяснений, как ты здесь оказался?
– Как уже было сказано, я в отпуске, – они уже зашли в помещение, и Грегори в подтверждение своих слов отсалютовал детективу бокалом пива. Холмс поморщился, показывая, что он нисколько не удовлетворён этим объяснением.
– Ты только что вернулся из отпуска, загорев до черноты. Тебя Майкрофт послал? – подозрительно спросил он. Лестрейд вздохнул.
– Я не твой надсмотрщик и не стану делать только то, что говорит твой брат.
За Лестрейда вступился Джон : его доводы о том, что инспектор Скотленд-Ярда им пригодится в расследовании, Шерлок принял молча. День обещал быть долгим.
***
– Можно к тебе? Еще не спишь? – Джон замер на пороге номера Грегори, сжимая в руках бумажный пакет.
– Да разве тут заснешь? В этой деревне такая оглушительная тишина, что городскому человеку заснуть невозможно. Ни тебе привычного шума улиц, ни шуршания колес по асфальту, – посетовал Грег и отложил в сторону книгу с яркой обложкой. Джон улыбнулся, приезд инспектора его обрадовал – они не были настолько близки, но сейчас, как никогда, чувствовали острую потребность поговорить друг с другом.
– Я тут не один, – Джон пошуршал пакетом.
– Что, и Шерлок придет? – ужаснулся Лестрейд. – Ему в этой дыре и поиздеваться больше не над кем?
– Да нет же, – рассмеялся Джон и достал бутылку, – я не с Шерлоком, а с Джеком Дениэлсом!
На лице Грегори было написано такое облегчение, что удержаться от смешка было невозможно.
– Так бы сразу и говорил, что же ты пугаешь, – пробормотал Лестрейд.
– Ты не против?
– А что еще остается делать в такую погоду, и в таком богом забытом месте? Сейчас достану лед из холодильника и стаканы.
Поле пары бокалов Джон решил поинтересоваться, но не знал, как подойти к этому вопросу поделикатнее:
– Слушай, Грег... кхм... – он закашлялся, – все хотел тебя спросить… вы с Майкрофтом...
– Да?
– Вы…
– Не тяни резину, Джон, начал спрашивать, так спрашивай, – развеселился Грегори. Джон поборол смущение и всё-таки закончил:
– Вы… вместе?
– Да, – спокойно кивнул Грег.
– Ясно.
Лестрейд поболтал остатки виски и звякающие льдинки в стакане и спросил:
– Тебя это удивляет?
– Ну, честно говоря... немного… – забормотал Ватсон, – ты и Майкрофт…
– А чему тут удивляться? Вот, например, ты и Шерлок…
При одном только упоминании Шерлока вкус виски приобрёл полынную горечь.
– Мы не пара, – привычные слова сорвались с губ.
– Ну, да, конечно, вот только в нашем отделе в это давно уже не верят. Даже делают ставки, сколько времени вам понадобится, чтобы перестать скрывать свои отношения. Прости, Джон, но даже мне в это слабо верится. И если бы не Майкрофт…
– Вы с ним и ЭТО обсуждаете?
– Ну, он же старший брат и хочет, чтобы Шерлок был счастлив.
Неожиданно Джон вышел из себя:
– А я, хоть кто-нибудь подумал обо мне?!
– Чего ты завелся? Никто не заставит тебя делать то, чего ты не хочешь, – примирительно сказал Грег. – Просто… эти ваши взгляды, и то, как Шерлок изменился рядом с тобой... Ну, да что я говорю, тебе же не с чем сравнивать. Мы все помним, каким он был до знакомства с тобой.
Вспышка ярости прошла, и на смену ему появилось любопытство. Он совсем не знал, как Шерлок жил до его появления на Бейкер-Стрит. Джон налил себе ещё и спросил:
– И каким он был?
– Ходячей язвой! – выпалил Грег, и они оба рассмеялись.
– Ты хочешь сказать, что сейчас он просто – мать Тереза?
– По сравнению с тем, что было? Да! Несомненно! – с воодушевлением заявил Грег и тут же стал серьёзным. – Я не знаю, как ты, Джон, но у него к тебе определенно есть чувства.
– Ты думаешь?
– Да провалиться мне на этом месте, если это не так! Послушай, – Грег доверительно наклонился к Джону, – я желаю вам обоим добра и не хочу, чтобы стало слишком поздно.
– О чем ты?
Лестрейд вздохнул.
– Помнишь, Майкрофт попал в аварию на мосту Ватерлоо?
– Два месяца назад?
– Да, – кивнул он. – Я был там, Джон. Я держал его за руку и видел, как жизнь по капле уходила из него, – голос Грегори стал хриплым, и он помолчал немного. – Врагу не пожелаешь такое пережить, вот что я тебе скажу. Но именно в тот момент я понял, насколько он мне дорог. Поэтому и не хочу терять ни одной минуты из тех, что мы можем провести вместе. Я научился ценить каждый миг, понимая, что он может стать последним, – Грег посмотрел на него и опустошил свой стакан. – Помни об этом, Джон.
Почему-то от этих простых слов Джону стало нестерпимо жутко. Они столько раз попадали в переделки, и он даже не задумывался – что будет, если очередное приключение станет последним? Что однажды пальцы наберут новый заголовок, что-нибудь вроде «Последнее дело Шерлока Холмса», подводя черту в знак окончания их привычной жизни. Или вообще не придётся писать, потому что не выберутся оба. Думал ли он, что сказанные в пылу обиды слова могли быть последними?
Джон поёжился.
– Ты так пессимистично настроен.
– Нет, я просто хочу быть счастливым, – покачал головой Грег.
– Знаешь, – решился Джон на откровенность, – у нас всё так непросто… Даже в те моменты, когда я смотрю в его глаза, а в голове мелькает «А может стоит попытаться?», что-то будто сдерживает, отводя от края. Я как будто заглядываю в будущее или в прошлое и вижу только плохое… черт, все так запуталось…. – Джон вздохнул под сочувственным взглядом Лестрейда и закончил мысль,– Это может прозвучать глупо, наверное, я уже прилично набрался, но наши отношения как танец. Шерлок делает шаг вперёд, я – два назад, потом меняемся, кружим вокруг да около. Но чтобы этот танец получился, нужно обоюдное доверие, уверенность, что партнёр тебя удержит и не даст упасть. Возможно, я просто не готов ответить на его чувства, если они, конечно, есть. Ты же знаешь этого манипулятора... Сейчас для нас я вижу только один выход – пожить какое-то время врозь. Надеюсь, на расстоянии у меня получится разобраться в этой ситуации, да и в себе тоже.
Услышав последние слова, слетевшие с губ Джона, единственный в мире консультирующий детектив отпрянул от двери номера и скрылся в темноте коридора.
========== Глава 25 ==========
Первым, что он увидел, был свет.
Ослепительно-холодная белизна проникала сквозь неплотно прикрытые веки, заставляла глаза слезиться, а от влаги свет дробился на сверкающие искрящиеся льдинки. Шерлок заморгал, и всепоглощающая яркость ушла, втягиваясь в софит, висящий прямо над головой. Вокруг всё плыло.
Пустая бесцветная бесконечность, поглотившая его после удара об асфальт, покружила чужака в вязком безвременном киселе, чтобы, наконец, выплюнуть на поверхность. И Шерлок вынырнул, жадно вдохнув воздух и кривясь – лёгкие жгло от зарастающих разрывов, в груди неимоверно болело. Да что там грудь – болело всё тело, будто начинённое острыми осколками. Шерлок бездумно посмотрел в тщательно выбеленный потолок и узнал морг Бартса, вотчину Молли Хупер. Правда, обычно он видел его немного с другой стороны.
Автоматически мозг подсчитывал урон: сломано как минимум восемь рёбер, грудина, правое запястье и предплечье, левая нога. Гудела голова от открытой черепно-мозговой травмы. Кожу щек и лба стягивала неприятная липкость. Ужасно хотелось пить.
Шерлок устало закрыл глаза, давая телу восстановиться: в этот раз ему прилично досталось. Вокруг царила звенящая тишина – кажется, он временно оглох.
Какое-то время он лежал, прислушиваясь к телу, и даже не сразу понял, что где-то капает вода. Кап-кап, кап-кап – плохо закрытый кран пропускал живительную влагу. Тук-тук, тук-тук – отзывалось его живое сердце, вздрагивая под срастающимися рёбрами.
Подстёгиваемые звуками воспоминания последних дней начали всплывать, кружа яркими бензиновыми пятнами по поверхности: Мориарти, крыша Бартса, Джон... Джон...
Невыносимая тянущая боль пробудилась ото сна вместе с сердцем Шерлока.
«...вижу только один выход – пожить какое-то время врозь. Надеюсь, на расстоянии у меня получится разобраться…» – мягкий тенор Джона из-за двери. Звон бокалов, Грег что-то успокоительно гудит, но Шерлок резко разворачивается на каблуках и уходит.
«...Шерлок, нам нужно поговорить».
Он отлично знает, о чём именно, но только сжимает зубы и выдаёт особенно неприятный трёхзвучный аккорд – Джон морщится. Разговор так и не состоялся, потому что внезапное появление Мориарти не способствует важным беседам. Джон забывает о своих намерениях и подставляет плечо, как и подобает лучшему другу.
«...Уходи», – хрипло просит Шерлок, но Джон уже поднимает глаза к небу и застывает каменным изваянием.
Внизу раскинулся Лондон, маленькие людишки суетно спешат по своим делам, крошечные машинки сигналят – их жизнь продолжается. И никто не знает, что жизнь Шерлока Холмса подходит к концу. Жадная пустота у края крыши лижет мыски ботинок, с нетерпением ждёт, как голодный хищник, чтобы принять в свои зыбкие ненадёжные объятия.
– Я – фрик, ненормальный!
И, противореча словам, по щекам катятся слезы сожаления: «Как же мало у нас с тобой было времени».
Джон внизу коротко мотает головой и признаётся:
– Ты – самый лучший человек, кого я когда-либо знал, – и, несмотря на трагизм ситуации, от слов Джона Шерлок улыбается сквозь слезы. Панорама Лондона в его глазах дрожит и расплывается.
Горечь невысказанных слов царапает горло, разрывает сердце, Шерлок старается не думать, не чувствовать, а губы сами складываются в единственное правдивое среди потока лжи:
– Я люблю тебя, Джон.
Ватсон внизу дёргается как от удара током, смотрит, наверняка умоляюще, но Холмс уже отбрасывает ставший бесполезным телефон и решительно делает шаг в зыбкую пустоту.
Всего миг короткого полёта, и мир с хрустом гаснет, как перегоревшая лампочка».
Шерлок тяжело вздохнул и завозился на прозекторском столе – рёбра ещё болели. Нужно было выбираться отсюда. Внимание Холмса привлекли тихие звуки из подсобки, он осторожно спустился со стола – план созрел моментально.
Молли сидела в маленькой комнатке, облачённая в рабочий халат и стерильные перчатки. Опираясь спиной о стену, девушка плакала навзрыд, некрасиво кривя рот и по-детски вытирая слёзы рукавом. Услышав, как скрипнула дверь, она попыталась приглушить всхлипы и поспешно встала – чтобы потрясённо сползти по стене обратно, усомнившись в собственном рассудке. На неё смотрел покойный Шерлок Холмс в своём неизменном пальто.
Но детектив же должен сейчас лежать на хромированном столе, холодный и не подающий ни малейших признаков жизни – она сама его принимала!
– Кто ты? – хрипло прошептала Хупер. После возникнувшего головокружения, пришло желание найти что-нибудь потяжелее и врезать самозванцу. В призраков патологоанатом Молли Хупер не верила никогда.
Когда живой мертвец сделал к ней шаг, Молли издала судорожный полувздох-полувсхлип и вжалась в стену сильнее.
– Тише... тише... Я живой человек, просто не совсем такой, как все, – Шерлок протянул руку. – И мне нужна твоя помощь.
Помедлив, Молли ухватила его ладонь – живую и тёплую! – на запястье которой отчётливо бился ровный пульс. Голова всё ещё немного кружилась.
—Но... как? Я же видела, как ты... – девушка прикоснулась к его лбу, повторяя неровные кровавые линии. Кое-где от крови волосы слиплись плотной бурой коркой. Шерлок вздохнул.
—Так было нужно. Я обязательно потом всё тебе расскажу, но сейчас мне нужно позвонить. И одежда, – Шерлок подумал, – и умыться, тоже пришлось бы кстати.
Молли громко шмыгнула носом, из глаз девушки вновь потекли слезы – на этот раз слезы радости и облегчения.
Найти одежду было нетрудно – подошли вещи неудачливого скейтбордиста, которого привезли в морг накануне. Через четверть часа Шерлок Холмс стал обладателем потрёпанных джинсов, замызганной куртки и вязаной шапки, поверх которой он накинул капюшон. Обувь тоже пришлась почти впору. Холмс оценивающе глянул на своё отражение в стеклянной дверце шкафа и хмыкнул – в таком обличии среди уличных бродяг он был бы своим.
Вывести Шерлока к чёрному ходу оказалось и того проще – ни врачи ни пациенты госпиталя не обратили внимания на сосредоточенную девушку, ведущую за локоть к черному ходу мужчину, одетого в поношенную и не очень чистую одежду.
У самой двери Холмс обернулся и попросил:
– Не говори никому. С тобой скоро свяжутся и скажут, что сделать, чтобы избежать проблем. И спасибо тебе.
– Береги себя, Шерлок, – с грустной улыбкой шепнула Молли, глядя, как детектив скрывается за дверью.
***
Выбравшись из машины, Майкрофт Холмс обеспокоенно посмотрел на часы и замер – краем глаза он заметил, как от стены дома отделилась гибкая человеческая тень и шагнула к нему. Крепко сжав рукоятку зонта, Майкрофт развернулся, встретился взглядом с незнакомцем... и опустил своё с виду не очень опасное оружие.
– Ну и видок у тебя, – удивился Майкрофт, наблюдая, как брат стягивает с головы капюшон и шапку. В этой маскировке консультирующий детектив напоминал потасканного жизнью безработного пьяницу: даже жесты стали нервными и напряжёнными. – Неужели ты ограбил бездомного?
– Всего лишь труп, – пожал плечами Шерлок и подозрительно оглянулся.
Майкрофт прищурился, заметив его беспокойство:
– Так что у тебя стряслось, что мне пришлось бросить все дела и примчаться посреди рабочего дня?
– Зайди в дом, нам нужно поговорить.
Очутившись в кабинете Майкрофта, Шерлок моментально оказался у книжных полок, ощупывая книги и что-то бормоча. Через мгновение в его руках оказалась новенькая сигаретная пачка, шуршащая целлофаном – небольшая заначка Шерлока, который уже несколько лет, как торжественно бросил курить. Майкрофт молча взирал на эти манипуляции, а потом поинтересовался:
– Итак, к чему этот маскарад?
– Я умер, – коротко ответил Шерлок на вопросительный взгляд Холмса-старшего. Повисло недоумённое молчание, разбавляемое тихим шелестом упаковки.
– Наверное, ты хочешь спросить, как это произошло? – продолжил Шерлок, терзая неподдающийся целлофан. – Упал с крыши, не выдержали нервы, сошел с ума… Выбери нужный пункт из этого списка. Официальной версией будет: Шерлок Холмс признал себя виновным. Как тебе, для газетного заголовка подойдёт? – едко поинтересовался он. – Я же создатель Мориарти, шарлатан и преступник, адреналиновый наркоман, который организовывает преступления, а потом сам их раскрывает, чтобы обрести славу великого сыщика… ЧЕРТ! – рявкнул Шерлок, трясущимися руками стискивая нераспечатанную пачку сигарет.
Майкрофт осторожно вынул её из подрагивающих нервных пальцев брата и вернул уже открытой:
– А теперь возьми себя в руки и начни излагать спокойно, со всеми подробностями.
Громко щёлкнув предложенной зажигалкой и окутав себя сизым дымом, Шерлок начал рассказ:
– Вчера явился Грег с ордером на мой арест. На меня пало подозрение в похищении детей посла. Полиция не поверила, что с помощью дедукции можно раскрыть подобное преступление.
Старший согласно кивнул:
– Грегори звонил мне и рассказывал, что ты сбежал, захватив Ватсона в заложники.
– Мне пришлось это сделать – Джон расквасил нос интенданту, и нас приковали друг к другу наручниками, – сказал Шерлок и ехидно добавил, – как будто полиция ездит на задержания только с одной парой. Я хотел доказать свою невиновность, а сидя за решёткой это сделать несколько проблематично, не так ли?
Шерлок вскочил на ноги, широким шагом меряя кабинет, оставляя за собой дымный шлейф:
– Ты знаешь, каково это? Видеть, как в глазах тех, кто раньше с тобой работал, доверял тебе, появляется сомнение: такой ли Шерлок Холмс гений, каким хочет казаться, или просто ловкий Гамельнский крысолов, заставляющий всех плясать под свою дудку? – горько воскликнул он, с остервенением смял окурок в пепельнице. – Даже у Джона могли появиться сомнения!
– Разве после Баскервиля у вас не наладились отношения? – удивлённо спросил Майкрофт, не понаслышке знающий, что вера в Шерлока у Джона Ватсона порой граничила с безумием, и первое совместное дело было этому ярким примером.
– Наладились? – брат невесело рассмеялся. – Он решил съехать с Бейкер-Стрит и пожить отдельно, чтобы разобраться в себе.
– Что? – недоумевающе переспросил Старший, доставая из мини-бара бутылку виски – Шерлока трясло как в лихорадке. – Вы поссорились, или ты устал ждать и сказал о своих чувствах? Подожди, но ведь он не съехал!
– Не успел. Мориарти вернулся, – Шерлок остановился как вкопанный, гневно сверкнув глазами. – Почему ты его выпустил?!
– Не кричи на меня! – осадил брата Майкрофт и почти насильно сунул тому в руки тяжёлый стакан. – На вот, выпей. У тебя озноб.
– Почему. Ты. Его. Выпустил? – угрожающе тихо переспросил Шерлок. Майкрофт не успевал поражаться брату, настроение которого менялось с каждой секундой. То Шерлок был обманчиво кроток, то взвивался на ноги и выплёвывал очередную гневную тираду. Ртутно-серые глаза могли полыхнуть всепоглощающим внутренним огнём и тут же смениться тусклой стальной апатией.
– Я должен был это сделать, – мягко пояснил Майкрофт. – Никакого смысла держать Мориарти взаперти не было. На контакт он не шел, говорить отказывался…
– Как будто у тебя нет средств, чтобы развязать ему язык?! С твоим-то опытом! – разговор, всё больше и больше напоминающий выяснение правых и виноватых, переходил на повышенные тона.
– Были! Конечно же были! – не сдержался и прикрикнул Майкрофт. – Ты хочешь услышать от меня о наших методах, Шерлок? Физическое и психологическое насилие, гипноз, химические препараты... – Майкрофт сделал глубокий вдох и продолжил уже спокойно. – Но он оказался крепким орешком. У меня была задача допросить его, а не калечить или сводить с ума. Только сам Джеймс Мориарти мог распутать ту Паутину, что он же и спёл. Но единственная тема, на которую этот безумный гений желал общаться – это ты, Шерлок. Только взамен историй о тебе он давал информацию. Его интересовало всё: каким ты был в детстве, что любил, чего боялся – он слушал это с горящими глазами, как одержимый. Промучившись почти два месяца, Мориарти выпустили, надеясь, что, выбравшись на волю, он сам приведёт нас к тем людям, которые еще продолжали на него работать.
– Из этого хоть что-то получилось? – с надеждой в голосе спросил Шерлок. – Вы кого-нибудь поймали?
– Мелкую рыбешку, – досадливо махнул рукой Майкрофт. – Мориарти лег на дно, затаился. Никаких подозрительных контактов мы отследить так и не смогли. Но он не бросил своего дела и готовил почву для нового наступления. Только теперь он выбрал менее защищённый объект. Сначала он целенаправленно ударил по мне: помнишь ту аварию на мосту Ватерлоо? Тогда Мориарти посчитал, что мне попросту повезло. С тобой же он играл, как кошка с мышью. Забавлялся, предвкушая твою реакцию на обвешанного взрывчаткой Джона, а потом – на Ирэн Адлер, играющую с твоими чувствами. Всё-таки он непревзойденный манипулятор, творец, в своем роде. – Майкрофт задумчиво переплёл пальцы, глядя в пустоту.
– Мне кажется, или ты поешь этому пауку дифирамбы? – возмутился Шерлок.
– Согласись, нам редко попадались люди выдающиеся, незаурядные, такие, что выбиваются из общей серой массы. И, как это не прискорбно звучит, прославлялись они отнюдь не благими делами, а невиданными по своим масштабам коварством и изуверствами. Так кого скорее впишут в анналы истории, Мать Терезу или Саддама Хусейна? Кого из исторических персонажей вспоминаешь, когда хочешь отобразить ту или иную эпоху?
– Тиранов, полководцев, диктаторов, – перечислил брат.
Майкрофт невесело усмехнулся:
– Вот видишь. Где сейчас Джон?
– Не знаю! – отрезал Шерлок.
– Вы же были вместе.
– Да. Мы сбежали вместе. Плутали по улицам, запутывая следы. Я проверил теорию, что ко мне опасно приближаться, когда один из киллеров, что следил за нами, поплатился за это жизнью. Навестили журналистку, Китти Райли, написавшую разоблачительную статью, что уничтожила мою репутацию.
Шерлок нахмурился, восстанавливая цепочку событий, и тут же его лицо приобрело гротескно-любопытствующее выражение:
– И как ты думаешь, кого мы там встретили? Твоего приятеля-Джима! – воскликнул он, паясничая. – О… только это был уже не Джим Мориарти, известнейший криминальный гений, а скромный актер и любимец детей – Ричард Брук. Эта сволочь гениально маскируется и совершенно запудрила мозги журналистке. Она верит в него, как в Иисуса Христа, – презрительно фыркнул детектив и снова вскочил на ноги, принявшись расхаживать перед братом.
– Я понял, чего добивается Мориарти. Ему было мало уничтожить меня физически, он желал обставить все дело так, чтобы я ушел опозоренный, покинутый всеми, кто в меня еще верит.
– И это у него получилось блестяще, – заверил брата Майкрофт. – Его афера с Тауэром, Национальным банком и тюрьмой была разыграна как по нотам. Он наслаждался каждой секундой судебного процесса, для которого самолично раздал партитуру его участникам. Ты был неподражаем, когда в очередной раз пытался доказать, что все вокруг идиоты.
– Но ведь так и есть! – взмахнул руками Младший. Майкрофт подавил тяжёлый вздох и задался вопросом, почему боги одарили благоразумием старшего брата, напрочь позабыв о младшем. Не найдя ответа и посему оставив философские рассуждения на более подходящий случай, он спросил:
– Что было дальше?
– Мы просидели в лаборатории Бартса всю ночь. Втайне от Джона я отправил сообщение Мориарти и назначил на рассвете встречу на крыше госпиталя. Осталось решить только одну проблему: как убрать из лаборатории Джона, чтобы он не помешал разговору. Пришлось пойти на хитрость, точнее, на обман, – глухо произнёс Шерлок, обессиленно опускаясь обратно в кресло. Майкрофт видел, как тяжело брату даётся рассказ именно об этой части произошедшего, но щадить его он не был намерен.
– И как же удалось оторвать от себя того, кто во имя спасения твоей жизни стрелял в серийного убийцу, полез за тобой в овраг Дюрера, и даже сломал нос начальнику полиции? – поинтересовался Майкрофт.
– Звонок от неизвестного абонента о том, что подстрелили миссис Хадсон.
– О, – протянул Майкрофт, – и он поверил?
– Не только поверил, – безжизненным голосом подтвердил Шерлок, – но и накричал на меня, назвав бездушной машиной, когда я отказался пойти вместе с ним.
– Ох, Шерлок… – сочувствующе произнёс Майкрофт.
Младший брат выглядел подавленным и беззащитным. Он протестующе замотал головой, обхватывая себя руками словно пытаясь защититься от холода, и забормотал:
– Нет, все правильно. Так даже лучше… Пусть не помнит обо мне ничего хорошего, ему же будет легче.
– А тебе?
– Мне?.. – Шерлок медленно поднял голову и отрешённо посмотрел на брата. От этого взгляда Старшему стало не по себе – словно сама бездна глядела на него пустыми глазами-колодцами. – А я умер. Меня больше нет. Я выторговал смертью жизнь для него.
– Объясни, – потребовал Майкрофт.
– Я планировал записать разговор с Мориарти. Хотел раздобыть признание, что он подставил меня, подтасовал факты. Но все пошло совсем не так, как планировалось: он предложил мне убить себя, прыгнув с крыши.
– Он угрожал тебе?
Шерлок мотнул головой:
– Не мне. Когда я отчаянно желал его самого столкнуть с высоты, он сообщил мне три имени тех, кто погибнет, если я останусь в живых.
– Почему ты ничего не сказал о вашей встрече? – попенял ему Майкрофт. – Я снова закрыл бы его и заставил отменить приказ.
– Теперь это невозможно!
– Ничего невозможного нет, и мы с тобой этому прямое подтверждение. Ты знаешь, где сейчас Мориарти?
– Знаю. Там… – Шерлок устало сжал виски и прикрыл бледные веки, – на крыше... С дыркой в голове.
– Ты? – вскинул брови Майкрофт.
– Нет, он сам.
– Что? Он убил себя? Почему? Что ты сделал?
– Сказал, что он ошибается на мой счет и я такой же, как он, что мы – на одной стороне. Джим так странно посмотрел мне в глаза, будто видел меня в первые в жизни, пожал руку и, не выпуская ее, выхватил пистолет… Я думал, он хочет меня убить… Но он застрелился сам.
– Это… – Майкрофт нахмурился, подбирая подходящее слово, – неразумно. Он ведь не был глупцом.
– Как раз это – было гениальным. Теперь я уже не мог остаться в живых, потому что отменить приказ на уничтожение было некому. Миссис Хадсон, Грег, Джон – с его смертью все они стали мишенями. Мориарти наверняка явился на встречу не один, один из снайперов должен был проконтролировать выполнение сделки. А потом подъехало такси, и появился взволнованный Джон…
– Поняв, что его обманули, и миссис Хадсон в порядке, он поспешил к тебе?
– Что мне оставалось делать, скажи? – в голосе Шерлока сквозило отчаяние. – Несколько шагов к зданию, и он попадет на линию огня. Мне пришлось остановить его, попросить не сходить с места и смотреть на меня, – Шерлок откинулся в кресло, вспоминая.
«... Стой на месте, – Джон внизу смешно вертит головой по сторонам, пытаясь найти Шерлока. А потом, словно следуя внутреннему чутью, медленно поднимает взгляд наверх, туда, где на фоне белёсого пасмурного неба стоит одинокая фигурка в плаще. Шерлок сглатывает комок в горле и говорит резкое:
– Шерлок Холмс – подделка, Джон. Считай, это моя записка. Ведь люди так делают? Оставляют записку? – ветер сушит мокрые от слёз щёки.
– Не говори так! Ты гений, ты все обо мне узнал в первый день знакомства, – голос Джона дрожит и срывается. Сомневается в своих словах? Желает переубедить? Мало данных.
Хочется крикнуть: «Да, я знаю, как ты улыбаешься, как дышишь во сне, как бросаешься на любого, кто хочет мне навредить». Тысячи разрозненных фактов о Джоне Ватсоне переполняют Чертоги разума, забивают архивы до предела. Любая, самая крошечная деталь имеет немаловажное значение и никогда не удаляется. Но после непродолжительной внутренней борьбы Шерлок выдаёт очередную ложь:
– Я следил за тобой и все выяснил заранее, – и, словно пытаясь сгладить жестокость слов, он тянет руку вперёд, к маленькой светловолосой точке посреди серого полотна асфальта…»
– Это очень жестоко по отношению к Джону, – тихо сказал Майкрофт. Шерлок приоткрыл глаза и скользнул по нему безразличным взглядом:
– Я знаю. Но у меня не было другого выхода. Раз мне пришлось умереть, пусть это будет не зря, – голос Младшего становился всё тише, срываясь на шёпот. – Самоубийство не пройдет незамеченным, а Джон… Я сказал, что обманывал его, и на самом деле в газетах писали правду.
– Сомневаюсь, что он тебе поверил, – покачал головой Майкрофт.
– Я посеял сомнение, – Шерлок пожал плечами. – Пройдет время, он выкинет меня из головы и сможет начать новую жизнь.
– Ты… – Майкрофт помедлил, – отказываешься от него?
– Тебя удивляет, что я желаю ему счастья?
– Но как же твои чувства, Шерлок? – Майкрофт отошёл от окна и присел на подлокотник кресла, сжав плечо брата. Шерлок судорожно вцепился в его пальцы, словно в спасательный круг.
– А если мне не суждено быть счастливым? – глухо спросил он. – Может, мое искупление – никогда не испытывать взаимной любви? Страдать, мучиться, обрести и вновь потерять. Что ж, – подвёл он итоги, – сегодня я действительно умер, прыгнув с крыши, разбив свое сердце на тысячу мелких осколков.
– Может, все изменится, когда мы станем смертными?
Шерлок промолчал.
Втайне он тоже надеялся, что всё изменится, но его представление об этих переменах не соответствовало ожиданиям брата. Майкрофт, ослеплённый взаимностью чувств, не понимал, что Шерлок, получая от Джона отказ за отказом, приближался к тому чёрному дню, когда счастливый друг приведёт на Бейкер-Стрит какую-нибудь очередную Сару, Анну или Джоан, что станет в конце концов его супругой.
Приходя в себя на хромированном столе морга, весь изломанный и перемазанный в крови, Шерлок не испытывал особой радости по поводу своего воскрешения. Боль тела меркла в сравнении с тем, что испытывало его сердце, и лишь обещанное забвение казалось Шерлоку долгожданным лекарством от всех бед и напастей.
Звук лязгнувших ворот и громкий хруст гравия отвлёк братьев. Глухо хлопнула дверца машины.
– Это Грег, – напряжённо сказал Майкрофт. Шерлок моментально вскочил на ноги:
