Текст книги "Pro bono publico I (СИ)"

Автор книги: miss Destinу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

========== Глава 32. Школьный друг ==========

Потемневшая от времени небольшая лачуга, стоявшая на краю деревни, почти у самого леса, внешне ничем не отличалась от соседних домов. Но едва Сириус перешагнул порог вслед за Люпином, как окружающая обстановка кардинально изменилась.

Внутри убогой развалюхи оказалась просторная комната с крепкими бревенчатыми стенами. Застекленное окно прикрывали симпатичные золотисто-коричневые занавески, на застеленном ровными, хорошо пригнанными досками полу лежал пушистый бежевый ковер, а с потолка свисала лампа в круглом оранжевом абажуре, заливающая помещение уютным теплым светом.

Возле одной из стен обнаружился широкий, мягкий диван с обилием разнокалиберных подушек, шкаф с книгами и невысокий торшер; вдоль другой тянулся маггловский кухонный гарнитур того же цвета, что и занавески, с несколькими шкафчиками, раковиной, плитой, холодильником и узкой поверхностью, на которой расположились чайник и тостер. Центр комнаты занимал круглый стол, застеленный белой в оранжевую клетку скатертью, и пара стульев.

– М-м, мило тут у тебя, – протянул Сириус, оглядевшись. – Хорошо живешь?

– Не жалуюсь, – Ремус, успевший за это время поставить чайник и отлевитировать на стол вазочку с печеньем и добытую из холодильника тарелку с ломтиками сыра, прислонился плечом к высокому узкому шкафу рядом с плитой и приглашающе махнул в сторону одного из стульев. – Присаживайся. Чай, кофе?

– А покрепче что-нибудь найдется? – слегка нервно усмехнулся Сириус, плюхнувшись на стул и с удовольствием вытянув ноги. – Денек выдался не из легких…

Люпин хмыкнул и молча призвал из соседнего шкафчика бутылку огневиски и один стакан.

– Не выпьешь со мной? – Сириус поднял бровь, а затем, увидев отрицательный кивок, неверяще добавил: – Да ладно! За встречу?

– Я с некоторых пор не пью, – спокойно, но очень твердо сказал Люпин, выключая чайник и доставая с полки коробку листового чая. – Но для гостей держу бутылку-другую.

Сириус сощурился.

– И часто у тебя бывают гости?

– Бывают.

В комнате повисла тишина, прерываемая лишь звуком льющейся из чайника воды и звоном посуды. Ремус, казалось, был полностью поглощен процессом заваривания чая, а Блэк с возрастающим недоумением наблюдал за ним, пытаясь найти в этом спокойном и вроде бы гостеприимном, но каком-то совершенно чужом человеке черты школьного друга. Искал… и не находил.

Наконец, по прошествии десяти минут, Люпин закончил священнодействовать над заварочным чайником и тоже сел за стол, поставив перед собой большую кружку, исходящую ароматным паром.

– Итак, – голубые глаза посмотрели прямо на Блэка, – я тебя слушаю.

Сириус чуть наклонил голову, разглядывая его лицо.

– А ты изменился, Лунатик…

– Десять лет прошло, – пожал плечами Ремус, отхлебывая чай. – Людям свойственно меняться.

– Откуда шрам? – Блэк скользнул взглядом по изогнутой светлой полосе на его щеке.

Во взгляде Люпина мелькнула насмешка.

– Ты проделал столь долгий путь, чтобы спросить об этом?

– Кстати, путь действительно был долгим, – заметил Сириус. – Ты даже не представляешь, сколько сил и денег я потратил на твои поиски. Думал, с тобой случилось что-то, на Патронусов ты не отвечал, совы возвращались с моими же письмами… Что с тобой произошло, Рем?

– Забавно, что ты спрашиваешь об этом сейчас, – Люпин улыбнулся уголком губ, делая еще один глоток.

– Черт, Лунатик, да что с тобой? – не выдержал Сириус, подаваясь вперед. – Мы же были лучшими друзьями!

– Да, были, – невозмутимо отозвался Ремус. – В школе. Но это было давно. Сейчас у меня совершенно другая жизнь…

– Да, я заметил! – Сириус окинул взглядом комнату. – Жизнь, в которой ты не пьешь алкоголь, разговариваешь по-норвежски, живешь в заброшенном поселке со стаей оборотней и носишь длинные волосы! Если бы мне кто-то рассказал об этом еще вчера, я бы отправил его в Мунго!

– А еще я работаю в отделе магического правопорядка местного министерства магии, встречаюсь с девушкой по имени Кэти и иногда смотрю футбол в маггловских барах. Санитаров вызвать?

Блэк от неожиданности моргнул, а затем его глаза заметно округлились.

– Где-где ты работаешь? Но… но разве…

– Разве может темная тварь, вроде меня, занимать должность в министерстве? – в голубых глазах заплясали насмешливые искры.

– Я не это имел в виду! – возмутился Блэк.

– Да ладно, – отмахнулся Люпин. – Ты знаешь, здесь к оборотням относятся совершенно не так, как в Британии. Мы не считаемся «полу-разумными» или «угрозой обществу», даже наоборот, нас ценят за повышенную выносливость, ловкость и силу. Ты знал, что оборотни в полтора раза сильнее обычных волшебников магически и вдвое – физически? Прибавь к этому ускоренную регенерацию и возможность неплохо видеть в темноте и тебя не будет удивлять, что почти весь местный аврорат состоит из таких, как я.

– Надо же, – растерянно пробормотал Сириус, – я как-то не замечал за тобой всех этих талантов в школе…

– Очевидно, потому что тогда их не было, – Ремус побарабанил пальцами по бокам чашки. – В этом весь фокус. Оказалось, подобные преимущества появляются тогда, когда ты полностью принимаешь свою волчью сущность. Роднишься с ней. Начинаешь ощущать, как часть себя – значительную часть. А я много лет подавлял ее, загонял так глубоко, как только мог, боялся и ненавидел себя за то, что не могу это контролировать. Разумеется, за такое отношение мой волк не был мне благодарен. Тебе налить еще? – он кивнул на пустой стакан.

Блэк слегка ошарашенно кивнул.

– Значит… теперь ты принял… ну, свою сущность?

– Как видишь, – Люпин плеснул ему виски и откинулся на спинку стула. – И произошло это только потому, что я в свое время покинул Англию. Останься я там, и до сих пор был бы похож на безвольную тряпку из траченного молью волчьего хвоста.

Блэк нервно хмыкнул.

– Да, насколько я вижу, эти изменения пошли тебе на пользу. Даже шутить научился…

– Когда тебе с детства внушают, что ты болен опасной для общества болезнью, которую должен всеми силами скрывать, с самоиронией возникают некоторые трудности, – Ремус поморщился. – Пойми меня правильно, Сириус, я не жалею о прошлом. Что было, то прошло, нет смысла сокрушаться над тем, что не можешь исправить. Но сейчас я живу той жизнью, которую всегда хотел. У меня есть интересная и хорошо оплачиваемая работа, девушка, которая мне нравится, и моя стая.

– Да уж, стая у тебя… – Сириус тряхнул головой, – гостеприимная.

– Они не любят чужаков, – спокойно отозвался Люпин. – Поэтому и место выбрали соответствующее. Чтобы сократить количество случайных гостей до минимума.

– В любом случае, я рад, что ты нашел… себя, – чуть замявшись, сформулировал Блэк. – И в стае тебя, видимо, уважают. Даже этот ваш… верзила-вожак.

Во взгляде Ремуса мелькнула какая-то странная эмоция.

– Халлбйорн не вожак. Он – глашатай. Правая рука.

– А, ну значит, мне повезло, что он не успел сообщить обо мне главному! – весело заметил Сириус, поднося к губам стакан с виски. – Так как все-таки тебя занесло в Норвегию?

– Это длинная история, – Люпин качнул головой и решительно отодвинул кружку. – Итак, я удовлетворил твое любопытство? Ты хотел знать, где я, чем занимаюсь и все ли со мной в порядке – ты получил ответы на эти вопросы. А теперь скажи мне, зачем ты приехал на самом деле?

Блэк рассеянно запустил пальцы в волосы и длинно выдохнул.

– Я приехал за тобой, Лунатик, – он серьезно посмотрел в голубые глаза. – Мне нужна твоя помощь. Темный Лорд, похоже, вернулся, и мы…

– Стоп, – внезапно прервал его Ремус, на мгновение прикрыв глаза. – Что значит «похоже, вернулся»? Насколько я помню, он погиб почти двенадцать лет назад?

– Мы тоже так думали! – Сириус подался вперед. – Но Дамблдор всегда говорил, что он мог выжить, а теперь… В конце декабря Пожиратели совершили серию нападений на семьи Орденцев! Джеймс… они убили его, Рем, а Лили сейчас находится в Мунго в коме, и неизвестно – выживет ли!

– Что? – внезапно севшим голосом переспросил Люпин. Впервые за все время разговора его взгляд помрачнел. – Они напали на Поттеров?

– Да. Еще на Боунсов и Лонгботтомов, но те, слава Мерлину, почти не пострадали. Я уверен, что за этими нападениями стоит Волдеморт! Он вернулся, понимаешь? – и Сириус, захлебываясь словами и эмоциями вкратце пересказал все детали страшных событий. – Я разговаривал с Дамблдором, убеждал, что мы должны предпринять что-нибудь, отомстить этим ублюдкам за Джея, а он!..

– И что сказал Дамблдор? – тихо спросил Люпин.

– Да ничего он не сказал! – возмущенно отозвался Блэк. – Нес какую-то чушь про то, что у нас нет доказательств, а без них мы ничего не можем! Нет, ты представляешь?!

– Допустим, – медленно произнес Ремус, мрачно глядя на него. – Но если те, кто напал на Поттеров, мертвы, а остальные в розыске, то чего ты хочешь от меня?

– Как чего? – вскинулся Сириус. – Мы должны отомстить! Найти того, кто стоял за нападениями и вывести эту тварь на чистую воду! А если это действительно Волдеморт, то избавиться от него раз и навсегда!

– И каким же образом? Если мы не смогли окончательно победить его даже тогда, когда он был наиболее уязвим, то сейчас…

– А сейчас у нас есть преимущество! – рявкнул Блэк. – Его сын!

Люпин резко вскинул на него взгляд. На несколько мгновений в комнате повисла мертвая тишина.

– Что ты сказал? – очень тихо произнес Ремус, глядя в глаза бывшего друга немигающим взглядом.

Но Сириус, не замечая ничего, продолжал:

– Ты ведь помнишь, как Дамблдор отдал мальчишку на воспитание Поттерам? Мол, нужно дать ему шанс вырасти нормальным, без влияния всей этой пожирательской шоблы! Так вот, затея его с треском провалилась! Наследственность никаким воспитанием не перебить, вот и этот щенок вырос весь в свою родню, ничего не взял ни от Джея, ни от Лили! Но зато теперь, в случае чего, у нас есть козырь в рукаве!..

– Козырь? – в голосе Ремуса появились глухие рычащие нотки. – Сириус… ты сейчас сам слышишь, что ты говоришь? Ты предлагаешь использовать ребенка, как наживку?

– Рем, ты чего? – опешил Блэк. – Он же сын этого ублюдка! Ты вспомни, сколько наших полегло из-за его папаши! МакКинноны, Прюэтты, Джонсы! А Джей? Эти твари напали исподтишка, застали их врасплох, и теперь Джей мертв, Лили одной ногой в могиле, Анна осталась сиротой, а это мелкое отродье живет и радуется! Да я готов своими руками…

– Замолчи.

– Что?

– Ты не в себе, – Люпин неверяще качнул головой. – Сириус, очнись, ты не можешь всерьез винить мальчика в том, что совершил его отец. Он всего лишь ребенок!

– Ребенок?! – взвился Блэк. – Ты не видел его, Рем! Да у меня мороз по коже от одного его взгляда! Он вылитая копия своего мерзкого папаши! Такая же хладнокровная, равнодушная, высокомерная дрянь! Отца убили, мать при смерти, а он даже слезинки не проронил за все это время! Не зря его Шляпа на Слизерин отправила, несмотря на все усилия Дамблдора, эта зараза у него в крови!

– Хватит, – жестко произнес Ремус. Его голубые глаза начали опасно отливать желтым. – Видит Мерлин, только память о нашей дружбе и сочувствие твоему горю сейчас удерживают меня от того, чтобы набить тебе морду, но еще одно слово…

Сириус уставился на него, как на умалишенного.

– Я не понимаю… ты… ты защищаешь этого?.. Ты совсем спятил тут в своем лесу?!

– По-моему, это ты спятил, – холодно сказал Люпин. – Нельзя использовать ребенка, как орудие мести, будь он сыном хоть Темного Лорда, хоть Мордреда, хоть черта лысого!

– И это говоришь ты? – сощурился Сириус. – Забыл, как тебя самого использовали, чтобы отомстить твоему отцу?! Сивый что-то ни на секунду не задумался, что пятилетний ребенок не может отвечать за поступки родителей!

– Вот именно! И теперь ты хочешь поступить так же с этим мальчиком? С каких пор Орден Феникса использует те же методы, что и Пожиратели? Думаешь, если поступишь так, будешь хоть чем-то отличаться от них?

– А как еще нам прижать этих уродов?! – заорал Блэк, вскакивая на ноги. – Джеймс был моим лучшим другом! Ближе, чем родной брат! А ты хочешь, чтобы я оставил его убийцу безнаказанным?!

– Я понимаю, что тебе больно, – неожиданно тихо сказал Ремус. – И мне понятна твоя жажда мести. Но цель, какой бы благородной она ни была, не всегда оправдывает средства. Особенно, когда речь идет о детях.

– Трус! – зло выплюнул Сириус. – Так и скажи, что просто не хочешь вылезать из своей теплой норы! Новая жизнь у тебя, да? Ну и сиди тут со своими шавками, чертов преда!..

Закончить свою пламенную речь он не успел. До этого спокойно сидящий за столом Люпин вдруг каким-то неуловимым движением оказался прямо перед ним, а в следующий момент сокрушительный удар в челюсть сбил Блэка с ног.

– Не смей. Оскорблять. Мою. Стаю, – в янтарно-желтых глазах впервые полыхнул настоящий гнев. Верхние клыки опасно удлинились, перестав напоминать человеческие.

– Вот так, да? – Сириус посмотрел на него, снизу вверх, вытирая кровь с разбитой губы, и медленно поднялся на ноги. – Ладно… – он помотал головой, медленно пятясь к двери. – Ладно! Не хотите ручки пачкать – не надо! Без вас обойдусь, моралисты хреновы!

Дверь захлопнулась с оглушительным грохотом.

Ремус яростно пнул один из стульев, перевернув его, а затем, длинно выдохнув, уперся ладонями в стол и закрыл глаза. Зря он не сдержался. Нужно было дать Сириусу выговориться, попытаться успокоить его и заставить вспомнить о здравом смысле, а теперь…

Кто знает, что он может натворить в состоянии аффекта?

========== Глава 33. Змеи ==========

– Итак, – профессор МакГонагалл обвела класс строгим взглядом, – как я и обещала на прошлом занятии, остаток урока мы посвятим небольшому устному опросу. Мистер Малфой, – она обернулась к партам, за которыми расположились слизеринцы, – назовите имя автора Свода основных законов трансфигурации?

– Вилберн Гэмп, мэм, – не задумываясь, отозвался Драко.

– Годы жизни?

– Тысяча пятьсот тридцать седьмой – тысяча шестьсот двадцатый.

– Хорошо, – МакГонагалл перевела взгляд на гриффиндорцев. – Перечислите пять исключений из Свода законов Гэмпа… мисс Поттер?

Тишина.

– Мисс Поттер! – профессор поправила очки и подошла вплотную к парте, за которой сидели Анна и Лаванда Браун.

– А? – Анна, будто очнувшись, подняла голову.

Гарри посмотрел на сестру с беспокойством. Бледная, заметно похудевшая за последнее время, с темными кругами под глазами и небрежно заплетенными волосами, она выглядела нездоровой. Конечно, он понимал, что несчастье, случившееся с их родителями, ударило по Анне гораздо сильнее, чем по нему, но каждый раз, видя ее в коридоре или на уроках, пугался ее мрачного вида.

Слишком сильным был контраст между ею прежней – веселой, активной, жизнерадостной и той бледной, молчаливой тенью, в которую она превратилась теперь.

А главное, Гарри все больше начинало казаться, что со временем становится только хуже.

– Простите, профессор… – едва слышно пробормотала тем временем Анна, глядя куда-то перед собой, – я… я не знаю…

МакГонагалл вздохнула. На мгновение в ее глазах мелькнуло что-то, похожее на жалость.

– Что ж… мисс Браун?

Лаванда с готовностью начала отвечать, а Гарри отвернулся.

– Ну конечно! – прошептал сидящий рядом Блейз, закатив глаза. – Будь это кто-нибудь из нас, обязательно бы баллы сняла, а как драгоценные «львята», так просто вопрос переадресовала…

– Да ладно тебе, – Гарри покачал головой. – Она просто пожалела Анну из-за… ну, ты понимаешь.

– Ага, – скривился Забини. – Только почему-то тебя она на прошлой паре оштрафовала и глазом не моргнула. Какая-то у нее избирательная жалость, не находишь?

Поттер молча пожал плечами. Что и говорить, лояльное отношение МакГонагалл к собственному факультету было очевидно. С них реже снимали баллы за неудачи и опоздания, а тех оплошностей, которые можно было не заметить, профессор предпочитала не замечать. Впрочем, Снейп поступал точно так в отношении слизеринцев, так что грех было жаловаться. Особенно учитывая, что косячили гриффиндорцы куда активнее и больше – просто в силу своей численности.

***

Уже уходя вместе с ребятами по коридору от класса Трансфигурации, Гарри, ощущая неприятное тянущее чувство в груди, остановился и обернулся.

Анна, как раз в этот момент выходившая из класса вслед за Лавандой, выглядела такой несчастной и потерянной, судорожно прижимая к груди учебник, что сердце кольнуло жалостью.

– Эй, ты чего? – окликнул его Блейз. – Бежим на обед быстрее, пока оголодавший Тео не сожрал кого-нибудь из нас! Он уже грозился.

– Это была не угроза, а предупреждение, – меланхолично возразил Нотт.

– Вы идите, – Гарри поправил сумку на плече, – я догоню.

И, развернувшись, уверенным шагом направился к толпящимся в коридоре гриффиндорцам.

– Анна! – он успел схватить сестру за рукав мантии прежде, чем она скрылась из виду. – Можно с тобой поговорить?

Анна обернулась и молча посмотрела на него. Вблизи она выглядела еще более бледной, а карие глаза казались огромными на осунувшемся лице.

– Тебя подождать? – спросила вынырнувшая из-за ее плеча Лаванда, искоса глянув на Гарри.

– Нет, не надо, иди, – тихо отозвалась Анна и, дождавшись, когда последняя группа гриффиндорцев пройдет мимо, вновь посмотрела на брата. – Что ты хотел?

Гарри сделал глубокий вдох, словно перед прыжком в воду.

– Хотел спросить… как ты?

– Нормально, – равнодушно ответила Анна.

– Разве? – Гарри внимательно посмотрел на нее. – Слушай, я знаю, что мы с тобой никогда не были большими друзьями. Я вижу, что ты избегаешь меня в последние месяцы, наверное, считаешь, что мне все равно, что с тобой происходит, но это не так. Ты же моя родная сестра, мы выросли вместе, и теперь, когда родителей нет, мы…

– Не смей! – ее губы побелели, в мгновенно потемневших глазах блеснули слезы. – Не говори мне о родителях! Ты никогда их не любил!

– Это неправда, – голос предательски дрогнул. – Если я не плачу, это не значит, что мне не больно. Каждый по-своему переживает горе…

– Я вижу, как ты переживаешь! – неожиданно зло сказала Анна, бросив взгляд ему за плечо. Гарри, обернувшись, обнаружил в конце коридора сворачивающих за угол друзей. – Преспокойно продолжаешь дружить со своими любимыми «змейками», хотя это их родители виноваты в том, что папы больше нет, а мама в больнице!

– При чем здесь они? – опешил Гарри. – Родители моих однокурсников непричастны к тем нападениям!

– Откуда ты знаешь? – Анна сверкнула глазами. – Это они тебе сказали?

– Послушай, ну это же чушь, те, кто напали на нас, мертвы, ты же знаешь!

– Те, не те, какая разница?! Малфои, Нотты, Гринграссы – они все ближайшие сторонники Сам-знаешь-кого! Может, сами они и не нападали, но точно были в курсе! И их дети будут такими же, как они, и ты тоже!

– Анна…

– Не трогай меня! – она отшатнулась от его протянутой руки. – И не подходи ко мне больше, ясно? Я знать тебя не хочу! Предатель! – она развернулась и побежала прочь, на бегу яростно вытирая слезы.

Гарри остался стоять, чувствуя, как внутри что-то обрывается.

Да, они с Анной никогда не были близки. И нельзя сказать, чтобы он сильно страдал по этому поводу. Но была единственным, что осталось от его семьи. И сейчас, глядя ей вслед, он чувствовал, как рвутся последние призрачные нити, связывавшие их.

Наверное, она никогда не простит ему того, что он не переживает из-за родителей так же сильно…

Настроение идти на обед в Большой зал пропало, и Гарри, медленно дойдя до ближайшей оконной ниши, закинул сумку на подоконник и сам залез туда же. На душе было паршиво. Как они будут жить дальше?

Допустим, сейчас, пока они в Хогвартсе, игнорировать друг друга хоть и неприятно, но возможно. А дальше? Когда настанут летние каникулы? Да и вообще… отца нет, мама в коме, и неизвестно, когда придет в себя, других близких родственников у них с Анной нет, и где они будут жить? Хотя у мамы, кажется, есть сестра, но она маггла, и, насколько знал Гарри, они поссорились много лет назад и с тех пор не общаются.

Таким образом из вероятных опекунов остается только Сириус. Который, наверное, с радостью согласится забрать к себе Анну, но вот насчет себя Гарри совершенно не был уверен. Крестный сестры и лучший друг родителей почему-то всегда его недолюбливал. Впрочем, как и родители Невилла, хоть те и старались скрывать свое прохладное отношение.

И что с ним не так?

Эта мысль, регулярно возникающая в голове на протяжении всей сознательной жизни и раньше вызывавшая почти отчаяние, сейчас лишь равнодушно скользнула по краю сознания. Наверное, потому что теперь у него были друзья, которые относились к нему совершенно по-другому. Да и с магией в последнее время стало намного лучше. Интересно, почему?

– Гарри? – донесшийся откуда-то сбоку голос вырвал его из размышлений. Рядом с подоконником стоял профессор Флитвик и внимательно смотрел на него снизу вверх.

– Здравствуйте, сэр, – Поттер спрыгнул с подоконника.

– Почему вы не на обеде?

– Я… не голоден.

– Простите мне мое любопытство, – Флитвик чуть наклонил голову набок, – у вас все в порядке? Мне показалось, вы чем-то расстроены…

Гарри замялся. С одной стороны, рассказывать посторонним о своих переживаниях он не привык. Но с другой, сейчас ему действительно очень нужен был совет взрослого, который разбирается в жизни лучше, чем он сам или его ровесники. И, пожалуй, профессор чар, с первых дней проявивший к нему внимание, подходил для этой цели лучше всего. Из всех учителей он был самым… человечным, что ли?

– Если честно, да, профессор, – наконец признался Гарри.

Флитвик понимающе кивнул и посмотрел на большие круглые часы в конце коридора.

– Ну-с, до начала следующего урока еще полчаса, почему бы нам не побеседовать в моем кабинете? Идемте.

Они поднялись в небольшой, невероятно захламленный всевозможными книгами, кипами пергаментов и странными приспособлениями, но отчего-то удивительно уютный кабинет Флитвика, и там, за чаем и вкуснейшим мясным пирогом, который по приказу профессора принес домовик, Гарри рассказал об окончательно испортившихся отношениях с сестрой и своем беспокойстве по этому поводу.

– Что ж, – задумчиво произнес Флитвик, внимательно выслушав его рассказ, – ситуация действительно непростая. Я подумаю, как можно вам помочь, Гарри. И, вероятно, мне стоит поговорить с вашей сестрой. Время, конечно, лучший лекарь для душевных ран, но и участие, полагаю, лишним не будет.

– Спасибо, профессор, – сказал Гарри, глядя на него с искренней благодарностью.

– Да не за что, – отмахнулся Флитвик. – Я мог бы и сам догадаться предложить свою помощь. Конечно, Анна не моя подопечная, но Минерва в делах душевных… словом, эмоциональной поддержки от нее ждать не стоит. Что совершенно не отменяет того факта, что она высококлассный преподаватель, – добавил он, заметив выражение лица явно согласного с его предыдущим утверждением Гарри. – Кстати, об учебе. Я заметил, в последнее время вы делаете значительные успехи в чарах. Много тренируетесь?

– Что вы, сэр, – очень серьезно ответил Гарри, – колдовать вне классов запрещено.

Флитвик, посмотрев в его честные глаза, расхохотался.

– Да, действительно, о чем это я, – пробормотал он сквозь смех. – И тем не менее, я вами доволен. Надеюсь, вы продолжите «соблюдать» школьные правила в том же духе. Ну, а теперь нам обоим пора, до звонка осталось совсем мало времени. И, Гарри, – добавил он уже на выходе из кабинета, – знайте, что если вдруг вам понадобится совет или просто захочется попить чаю в моей компании, двери этого кабинета для вас открыты.

– Спасибо, сэр, – Гарри тепло улыбнулся и чуть склонил голову. – Для меня это честь.

***

После разговора с Флитвиком на душе стало значительно легче.

Настолько, что когда вечером неугомонный в своем исследовательском азарте Блейз предложил в очередной раз наведаться в секретные тоннели, Гарри, последние пару недель игнорировавший подобные развлечения в пользу учебы, не раздумывая согласился.

В конце концов, эти ночные вылазки были частью той обычной школьной жизни, в которой не надо переживать из-за отношений с сестрой, думать о том, где и как они будут жить дальше, ломать голову над туманными намеками декана и разгадывать вселенские заговоры.

– Так-так, смотрите-ка, здесь мы, похоже, еще не были, – Блейз остановился возле одной из развилок и расправил в руках составленную и скрупулезно пополняемую ими карту. – Даф, посвети!

Дафна поднесла палочку с зажженным Люмосом к пергаменту, и Забини удовлетворенно хмыкнул.

– Точно. Пошли! – и, всучив карту Дафне, бодро направился вперед.

– Сколько же тут этих ходов… – протянул Теодор, пробираясь по узкой трубе вслед за ними. – Они вообще когда-нибудь закончатся?

– Ты размеры замка видел? – не оборачиваясь, поинтересовался Блейз. – Когда-нибудь, конечно, закончатся, но очень не скоро. Особенно, если мамочка-Даф будет нас тормозить бесконечными нотациями о подготовке к экзаменам, – ехидно добавил он и тут же схлопотал свитком с картой по затылку. – Ауч! Прошу всех засвидетельствовать акт вероломного нападения!

– Шагай давай, балбес! – фыркнула Дафна. – Вот нахватаешь на экзаменах «Слабо» по всем предметам, тогда посмотрим, что твоя мамочка по этому поводу скажет.

– А чего смотреть, я и так знаю, – весело отозвался Забини. – Скажет, что я весь в своего козла-папашу, за которого она вышла явно в помутнении, что я когда-нибудь сведу ее в могилу, глаза б ее меня не видели и далее по тексту! А потом нахлещется коньяку, потребует у домовика эклеры с чесночным соусом и будет швыряться ими в папину колдографию.

– Оу, – впечатлилась Дафна.

– Хорошо тебе, – пробормотал Нотт, – а вот меня отец выпорет, если хоть по одному предмету не будет минимум «Выше Ожидаемого», он обещал…

– А что, отец Блейза их бросил? – едва слышным шепотом спросил Гарри у шедшего рядом Малфоя.

– Не, он умер, – невозмутимо отозвался Драко. – Давно, лет десять назад. После этого у Блейза было еще пять отчимов.

– А с ними что случилось? – изумился Гарри.

– Да то же самое, – фыркнул Драко. – По какой-то удивительной причине «мистеры Забини» долго не живут. Последний скончался полгода назад от инфаркта, и теперь мать Блейза вновь в активном поиске вечной любви. Хотя, конечно, ничего удивительного в этом нет, учитывая, что самому молодому из них было девяносто три, все они были неприлично богаты, а сама Катарина – так зовут его мать – происходит из древнего итальянского магического рода, который славился своими выдающимися отравителями даже среди магглов.

– Что за род? – осторожно поинтересовался ошарашенный Гарри.

– Борджиа.

Драко внезапно остановился, чуть не налетев на вставшего впереди Теодора. А затем они услышали недовольный голос Блейза:

– Кажется, пришли. Точнее сказать, «приплыли»…

– Что там? – Гарри с трудом протиснулся мимо Нотта и, взглянув поверх плеча Даф, увидел круглую металлическую дверь, к которой их привела очередная труба.

Дверь выглядела тяжелой и намертво впаянной в отверстие даже в полутьме. А в центре ее была выгравирована огромная змея, свернувшаяся кольцом. Ее многочисленные чешуйки слабо золотились в свете Люмоса, отчего казались объемными, а вместо глаз были вставлены два зеленых камешка, очень похожие на изумруды.

– Алохомора не работает, – с досадой сообщил Забини, опуская палочку, – Апреире – тоже. Рычагов тут нет. И никакой ручки, разумеется, не наблюдается. Мне начинает казаться, что человек, создававший эти коридоры, испытывал к ним личную неприязнь!

– Или просто тому, для кого ходы создавались, ручки были не нужны, – тихо пробормотал Гарри, зачарованно глядя на сверкающие изумрудные глаза змеи.

На мгновение ему даже показалось, что треугольная голова чуть заметно шевельнулась, и он почти услышал тихое шипение.

– Мы знаем, что реконструкцией замка занимался Корвин Гонт, – задумчиво сказала Дафна. – А Гонты – побочная ветвь Слизеринов…

– Это вполне объясняет маниакальную любовь к змеям, но вообще ни разу не помогает нам открыть дверь, – Блейз округлил глаза. – Еще светлые мысли есть?

– По-моему, Блейзи, – протянул возникший за спиной у Гарри Малфой, – наши друзья хотят сказать, что эти ходы не были предназначены для людей. И, учитывая все, что мы здесь видели раньше, я склонен с ними согласиться.

– Не понял, – тряхнул головой Забини.

– Поясняю, – все тем же снисходительным тоном продолжил Драко, – если предположить, что у великого сантехника всея Хогвартса – господина Гонта – был некий питомец, возможно, даже родовой фамильяр, которому он решил организовать место для прогулок, а потом вспомнить, какими родовыми дарами славились потомки Основателя…

Блейз, до которого постепенно начало доходить, пораженно уставился на дверь.

– Змея? – изумленный взгляд скользнул по гравировке.

– Бинго, друг мой, – Драко одобрительно похлопал его по плечу. – Такая славная, милая змейка… три фута в диаметре…

– Да быть не может! – не поверил Блейз. – Во-первых, никто не впустил бы в школу подобную тварь, а во-вторых, таких змей просто не бывает!

– Ну да. Если только это не василиск, – спокойно сообщил откуда-то сзади Нотт.

Все почти синхронно обернулись к нему.

– Что? – тот замер под их взглядами, не донеся до рта уже наполовину сгрызенное яблоко.

– У меня два вопроса, – моргнула Дафна. – Что ты знаешь о василисках и откуда у тебя яблоко? – она ткнула пальцем в недоеденный фрукт.

Тео флегматично пожал плечами.

– Яблоко прихватил на кухне по пути сюда. А что? Ходим-то долго, а кушать хочется. А про василисков мне старший брат рассказывал. Он магозоолог, – Нотт вздохнул. – «Позор семьи» по словам отца и «фанат своего дела» по мнению всех остальных. С детства спал в обнимку с «Фантастическими зверями»…

– С какими? – обалдела Дафна.

– Я думаю, это он о книге «Фантастические звери и места их обитания» Скамандера, – предположил Гарри.

– Угу, – кивнул Тео, хрустя яблоком. – А первого в истории василиска вывел Герпий Злостный, умудрившийся заставить жабу высидеть куриное яйцо. Ну, по легенде, по крайней мере. Получилась здоровенная такая зверюга пятидесяти футов в длину и две тонны весом. Жутко ядовитая и убивающая все живое на своем пути одним взглядом. Остальные маги так перепугались, что запретили разведение василисков, но… В общем, сейчас это все уже неважно, потому как последний василиск издох еще во времена Основателей. В Британии – так точно. Так что, что бы тут ни ползало, это точно был не он. Наверное.

Ребята переглянулись.

– Во времена Основателей, говоришь… – Гарри задумчиво оглядел трубу. – А сколько лет в среднем живут василиски?

Нотт почесал бровь.

– Ну-у, лет шестьсот-девятьсот, вроде. Но, возможно, некоторые и больше.

– То есть, – продолжил развивать свою мысль Поттер, – чисто теоретически…