Текст книги "Я постараюсь стать лучом света в вашем царстве тьмы (СИ)"

Автор книги: Minada01

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 31 страниц)

Однако немного огорчал тот факт, что в помещении под храмом так и не было ничего обнаружено, что могло бы привлечь внимание Обито и за чем он мог снова объявиться в Конохе. В результате я намекнула Итачи, что, быть может для этого было бы лучше воскресить прошлых Хокаге с помощью Орочимару? Ведь они знают все. Знают всю историю Конохи и мира Шиноби. К тому же, Итачи ведь знает, что враг и так будет использовать технику Нечестивого Воскрешения, так почему бы нам с самого начала не воспользоваться этим? В результате, после долгого обсуждения в кругу семьи, то есть Саске, Итачи и меня, было принято решение немного повременить с этим. Совет Каге может этого не одобрить, да и для подстраховки, что ты не все слышали ответы на, возможно, неудобные вопросы, то если и делать это, то позже и самим.

Так прошла еще пара недель. Начался общий сбор и распределение по отрядам. В скрытых деревнях остаются только дети, старики и женщины не шиноби. Для безопасности ворота так же закрылись. Лорд Феодал, да и Реко-сама несколько раз предлагали мне и детям покинуть Коноху и перебраться на время войны в одну из их резиденций на безопасной границе, но я отказалась, хотя, если бы меня еще год назад спросили, что бы я сделала, то ответила, что мне нет места в Конохе и уехала бы не задумываясь. Но сейчас это мой дом, возможно потому, что здесь Саске и Итачи, но это так. Я не могу оставить эту деревню и уехать с детьми.

Поскольку многие мужчины-учителя из Академии тоже отправились на фронт, то стал вопрос: а кто будет учить растущее поколение? Нужны были и воспитатели для малышей, и учителя. Пришлось вспомнить, что такое, быть преподавателем. Правда, если в своем мире я была преподавателем иностранного языка, что мне не особо нравилось, то тут стала читать курс по истории, что ближе мне. Сколько помню, никогда не любила свою профессию. Только из-за студентов, которых любила по большому счету, ходила на работу. Но ничего не поделать. Так проходили дни. Никто не получал каких-либо вестей с фронта, никаких призывных птиц или почты. Все жили в полной безызвестности, о никто не отчаивался. Женщины продолжали сохранять оптимизм, скрывая свое переживание за улыбками, а я просто как на автопилоте проживала один день за другим, стараясь не думать ни о чем плохом, потому что, как оказалось, наши попытки с Итачи зачать ребенка увенчались успехом, и хотелось верить, что будет девочка, как мы и хотим. Акиха-сан, как оказалось, как и почти все медики высокого уровня, способные оперативно вылечить раненых, была отправлена в палаточный медицинский городок, а потому о моем положении мне сказала дежурный врач в госпитале Конохи. В тот момент возникла только одна мысль: «Ну уж нет, рожать я буду только под присмотром Акиха-сан и Цунаде-сама». Больше об этой новости не знала ни одна живая душа, включая Исаму и Минору. Лучше оставлю эту новость до лучших времен.

Иногда до деревни доносились совсем тихие, еле слышные звуки с фронта от различных масштабных техник, и в такие моменты вся деревня словно замирала, а время останавливалось. Хотя к этому довольно быстро привыкли жители. А вот не заметить огромный метеорит, опускающийся с неба, было невозможно. Когда я его увидела, то ужаснулась его размерам. Даже из Конохи, за сотни километров от линии фронта, этот «шарик» было очень четко видно. Мадара… тебя уже воскресили? Эта мощь чувствуется даже отсюда. Но почему я не испытываю страха перед этой великой силой? Почему я стою, и, в отличие от всех остальных жителей, с восхищением смотрю на эту технику? Почему улыбка украшает сейчас мое лицо? Почему на сердце нет страха, ужаса и переживания за родных, лишь какое-то родственное тепло? Я могу только догадываться и предполагать, что я просто очень сильно уважаю и почитаю Мадару-сама. Для меня он всегда был кумиром и образцом совершенства, поэтому видеть всю эту мощь сейчас, можно считать подарком богов. Когда это произошло, я как раз вела урок истории в Академии, а потому, сразу после того, как все увидели эту технику, началась паника. Кое-как успокоив детей, на что потребовалось не мало времени, если быть честной, я вывела их из Академии и кратчайшей дорогой отвела по домам, сама же поспешила к своим мальчикам, которые остались с Суйгецу и Карин, которых оставили в деревне по моей личной просьбе.

– Что происходит на линии фронта? Такая мощная чакра… Она ненормальна. – Карин совершенно не обращала внимание на то, что я вернулась, даже Суйгецу, который как обычно старался развеселить мальчишек, только что бы те не почувствовали ничего. Но это не помогло. Мальчики и сами смотрели в окно, которое как раз выходило в сторону фронта как завороженные.

– Как что? Фантомас разбушевался. Исаму, Минору, отойдите от окна. Там опасно. – Забрав мальчиков подальше от окошка, ответила я Карин, и продолжая заниматься своими делами.

– Кто?

– Не важно. Просто один из Богов Войны мира Шиноби вернулся на эту бренную землю.

– Мама. Там папа. – Спустя какое-то время, когда мальчишек удалось отвлечь от желания посмотреть снова в окно и вглядываться в горизонт, Минору позвал меня. От его слов я впала в ступор, но посмотрев в сторону, куда он указывает, увидела ворона с посланием на лапке. Как-то несколько раз я говорила мальчикам, что папа у нас с воронами дружит, вот они и запомнили, что раз ворон, значит, папа. Но честно, у меня чуть сердце в пятки не ушло, когда он это сказал. Ужасно испугалась.

– Суйгецу, идешь со мной. Карин, остаешься с мальчиками. – Мельком прочитав записку, я, ничего не объясняя, побежала в сторону храма. Записка, написанная Итачи, говорила о том, что я должна прибыть в помещение под храмом в ближайшее время. Раз они так быстро прибудут в Коноху, значит, решили воскресить прежних Хокаге раньше, чем появился Мадара-сама. Видимо, ход истории действительно нарушился, пусть и не так сильно, и очень похоже, что это из-за того, что обо мне и о том, что и сколько я знаю, знали единицы.

Находясь уже возле храма, я услышала мужские голоса, один из которых, без сомнений принадлежит Орочимару. Стараясь спускаться как можно тише, изо всех сил прислушиваюсь к каждому их слову.

– Вы столько пережили в своей жизни. – Не могу понять, кому принадлежит этот голос. Слишком сильно эхо коверкает звуки.

– Итачи, так ты остался жив? И вы сейчас оба здесь? А что стало с Данзо и старейшинами? – Похоже, что это Третий. Этот старческий голос с хрипотцой я узнаю. Вот же ж черт старый, даже сейчас думает об этих сволочах.

– Данзо и старейшин убила я, пусть и не самолично, но приложила к этому руку, старик Третий. – Появившись в сопровождении Суйгецу в этом помещении, на меня сразу же обратили внимание все присутствующие. Снова на сцену вышла стерва и сволочь, позволяющая говорить с Хокаге в высокомерной манере, горделиво подняв голову и смотря как бы свысока на них. Удивление Хирузена было неописуемо. Кажется, он не может поверить в то, что я могла сделать подобное. Четвертый и вовсе стоит и не понимает, что происходит. А вот что касается Хаширамы и, в частности, Тобирамы, то они стояли и смотрели на меня, как на восьмое чудо света, от чего даже я немного смутилась, но вида не подала.

– Ты… – Первый хотел что-то сказать, но Второй его успел перебить.

– Кто ты такая?

– Меня зовут Минада, приемная дочь Учиха Фугаку, номинальная глава клана Учиха, и я пришла сюда только для того, что бы плюнуть вам в лицо лично, Второй-сама. – Медленно, грациозно, величаво, надо не идти, а плыть. Мой голос сам по себе стал певческим и надменным, а от того, как саркастично и издевательски был произнесен титул Тобирамы, даже Хаширама улыбнулся.

– Дочь Фугаку? Учиха Фугаку? Правда? Я думал, что у него только два сына родных и он никогда не удочерит никого. – Минато, сама простота и наивность. Хоть он и в самом деле силен, что ощущается каждой клеточкой моей кожи, он вполне мог бы потягаться с Фугаку-сама по силе, но, не смотря на это, он очень простодушен. Быть таким Хокаге невозможно, ты всегда будешь подвержен мнению со стороны, без возможности самому принять какое-либо решение.

– Тем не менее, это так, Минато-сама. И Фугаку-сама не такой плохой человек, как тут многие считают. – С этими словами я повернулась к Третьему и просверлила его взглядом. Честно, ждала от него ответа, но так и не получила, он просто молча продолжил смотреть на меня пристальным взглядом, периодически переводя взгляд на Итачи и Саске. Что же ты оцениваешь, старый пердун?

– За что же, дитя, ты хочешь это сделать с моим братом? Чем удостоил такой чести мой брат? – Первый… даже сейчас, в такой обстановке, он излучает тепло и доброту. Светлый человек, ничего не скажешь. А вот Тобирама холоден и сдержан, и не искрится добротой. Не сказать, что он враждебен ко всему, но сейчас я точно ощущаю неприязнь лично ко мне. Я ему точно не понравилась.

– За систематическое принижение клана Учиха, за унижение и дискриминацию нашего клана, но, самое главное, за страх, дикий животный страх, который вы испытывали к Учиха и ничего не желали с ним делать. Только уничтожить, только вычеркнуть его памяти людей, только что бы первый номер был только Сенджу.

– Что ты знаешь обо мне? И о мире шиноби?

– Я много чего знаю. Вы даже не представляете, сколько. Знаю, как подло вы убили Изуна-сама – брата Мадары-сама, как подговаривали почти не скрываясь Хашираму-сама не доверять Мадаре-сама, как создали полицию Конохи, где были только Учиха лишь для вида говоря, что это тоже власть и управление деревней. – Нельзя пасовать перед ними – это я точно знаю, а потому стою и смотрю на них прямым взглядом.

– Вы наградили их полномочиями тех, кого обычно люди ненавидят больше всего. Умно, ничего не скажешь, если хотели вызвать недоверие и вражду по отношению к ним. – Орочимару сделал весьма конкретный и понятный аргумент, насколько «гениальными» были решения Тобирамы касательно Учиха.

– Тобирама, я же говорил тебе, оставь их в покое, ведь они были нашими союзниками и друзьями.

– Замолчи, брат. Эта девчонка не знает, что говорит и не знает всей правды. – Я? Не знаю всей правды? А вот тут-то вы ошибаетесь, Тобирама-сама.

– Не знаю правды? Вы ошибаетесь, о, великий трус. Хотите правды, так вот она: больше Хирузена я ненавижу вас, того, кто начал все это, кто с каждым шагом сам же заставлял Учиха однажды предать деревню. Вы словно издевались каждый раз и проверяли, когда чаша терпения переполнится. Будь здесь Мадара-сама, я бы сказала ему, что нужно было еще тогда, когда он сам понял, что из его мечты получается полная жопа огурцов, брать весь клан в охапку и уходить из Конохи. – Опять сказала ахинею, от которой у Суйгецу округлились глаза, а все присутствующие выпали в осадок, пытаясь понять и осознать весь смысл фразы «полная жопа огурцов». Мне-то и самой смешно, но сдержалась, потому что сейчас нужно совершенно другое лицо.

– Почему ты так ненавидишь Коноху, дитя?

– А ее есть за что любить, Хаширама-сама? Она прогнила, не успев вырасти. Единственное, за что можно любить эту деревню, так это за то, что именно в этой деревне мне посчастливилось родиться, встретить прекрасных людей, которые сейчас стоят перед вами, ставших для меня семьей, стать сестрой одного и полюбить второго прекрасного человека. Только за это.

– В тебе практически нет чакры, но этот взгляд в точности как у Мадары. Ты его потомок? – Тобирама… ты скоро во мне дыру протрешь. Чем я тебя так раздражаю?

– Какая честь – сравнить меня с таким великим человеком, как Учиха Мадара-сама. Однако от ваших слов так и хочется истерически рассмеяться. Нет, я не его дочь, но комплемент засчитан.

– Ты прав, Тобирама, в этой девушке есть что-то, что делает ее похожей на Мадару, в особенности эта надменность, когда речь заходит об Учиха. Но нельзя обвинять человека только потому, что он на кого-то похож.

– У меня вопрос к вам, Второй Хокаге. Почему вы так относились к Учиха? – Саске… По нему видно, что его раздражает и напрягает все то, что происходит сейчас. Этот рык, этот суровый взгляд – узнаю своего мелкого колючего ежика.

– Любовь – проклятье клана Учиха. Когда Учиха познает любовь, а затем теряет ее, в мозгу начинаются необратимые процессы, и человек получает огромную силу глаз, как проявление боли утраты. Лишь единицам удается избежать этого.

– Тобирама, дайте угадаю: вы никогда по-настоящему не любили. Иначе бы подобных слов мы от вас не услышали. – Не люблю, когда начинают говорить про эту ересь с проклятьем Учиха. Спокойно подойдя к Итачи, демонстративно махнув хвостами перед Вторым, взяла его за руку, положив себе на живот. – Любовь не может быть проклятьем, какую бы силу не давала взамен на ее утрату. Всегда можно найти любовь, которая поможет справиться с бедой. И мы тому доказательство, не так ли, Хашимара-сама, Третий?

– Мито говорила, что для того, что бы не потерять самого себя, когда становишься Джинчурики, нужно наполнить свой сосуд любовью. Глядя на вас, я вижу, вам не страшна ненависть.

– Итачи, я рад, что ты смог найти понимание с Саске и простить себя. В том, что произошло виноват только я.

– Не вашими потугами они смогли это пережить. – Почему меня бесит Третий почти каждый раз, как открывает свой рот? Ненавижу его, и, честно, хотела кинуться на него, если бы не Итачи, который сильнее прижал меня к себе.

– Все хорошо, Минада. Нет, Третий-сама, я не смог простить себя до конца, и долго еще не смогу, но то, что рядом со мной люди, которым я нужен и для которых любим, помогает преодолеть все невзгоды. – Все еще стою перед Итачи, прижимаемая одной рукой, а другая была наготове в любой момент обороняться. С ним так хорошо, так тепло и спокойно, что хочется расслабиться, но не могу, не сейчас, не с этими людьми.

– Вот как? Похоже, ты смог обрести не просто силу, а настоящие крылья за своей спиной, Итачи. Это дорогого стоит. – Хаширама-сама слегка улыбнулся, даже, я бы сказала, что посмеялся, глядя на то, как я стараюсь изничтожить хотя бы взглядом Тобираму и Хирузена.

– Нужно отправляться на поле боя и остановить Мадару. Что решил, Саске? – Взглянув на меня, Саске некоторое время хмурил брови, пристально всматриваясь, а потом хмыкнул, сделав подобие улыбки.

– Я защищу то, что мне дорого, и место, где они живут. Брат, нам пора. – Брат? Он впервые за все это время назвал Итачи братом, как раньше. Неужели они смогли найти понимание? Подняв удивленный взгляд на Итачи, он в ответ только слегка улыбнулся, крепче сжав мою руку.

– Сейчас буду. – Мы остались одни в этом помещении. Так хотелось с ним побыть чуть дольше, ведь мы уже давно не виделись и я успела отвыкнуть от долгих расставаний.

– Вы помирились?

– Не думаю, что это произойдет быстро, но прогресс виден.

– И это замечательно. Но я все же надеюсь, что к появлению нашего ребенка вы сможете разрешить все ваши разногласия. А еще надеюсь, это будет девочка, как мы и хотим. – Снова положила его руку себе на живот, что бы дать возможность прикоснуться к совсем еще маленькому, не дающему признаков явного присутствия, но подтвержденного ребенка. Он так удивлен, что даже не может скрыть этого.

– Минада, ты…

– Я беременна, Итачи. И в скором времени у наших мальчиков появится братик или сестренка. – Ощущаю себя полной дурой, влюбленной и наивной, но невероятно счастливой.

– Думаю, это будет девочка. – Он так тихо это сказал, и с таким волнением в голосе, что не улыбаться в такой ситуации просто невозможно.

– Это потому, что мы так хотим. А там как получится. К сожалению, в этом вопросе мы не всесильны. Как ты, Итачи? Как себя чувствуешь?

– Все хорошо, не переживай. Мадара воскрес, но, думаю, с помощью прошлых Хокаге мы сможем его запечатать до того, как он поглотит Десятихвостого и выпустит Кагую. Минада, прошу тебя, не покидай Коноху. За ее пределами сейчас слишком опасно.

– Только если пообещаешь, что с тобой ничего плохого не случится.

– Против нас Мадара и воскрешенные шиноби…

– Между прочим, один спор, очень давний, ты мне уже проиграл. Спор, что ты вернешься в Коноху. Поэтому ты должен был уже понять, что спорить со мной бесполезно. – Мои слова заставили Итачи сначала удивиться, а потом мягко и искренне улыбнуться. – Вы не спрашивали у Хокаге, что мог искать Обито в этом тайнике?

– Скорее всего это были свитки с техниками и пророчество на камне. Ты и сама помнишь, что это послание до конца прочесть так никому и не удавалось, и вообще, было исковеркано Зецу.

– Да, пожалуй, ты прав.

– Минада, ни о чем не волнуйся. Возвращайся с Суйгецу домой и будь с мальчиками. Я знаю, что ты хотела бы и сама отправиться на поле боя, но хотя бы сейчас, послушай меня. Хотя бы ради нашего ребенка. – Не могу больше сдерживать себя. Потянувшись, поцеловала его, обвив шею. Я успела соскучиться по нему, а его объятия в ответ говорят только о том, что меньше всего он хочет оставлять меня.

– Хорошо, Итачи.

Попрощавшись, я с Суйгецу вернулась домой, где Карин осталась с детьми. Конечно, мальчики спрашивали, где папа и дядя, и почему они так долго не возвращаются. Кое-как мы смогли объяснить, что они на сложной миссии и пока что не могут вернутся, но непременно совсем скоро снова будут с нами. Безусловно, было страшно жить, когда раз – через раз до тебя доходят звуки с поля боя: где-то техника мощная взорвалась, где-то известия долетели. Приглашенные строители довольно быстро отстраивали деревню, и безусловно, у многих были вопросы, кто где будет жить. Благо, на этот случай, Какаши смог разработать план деревни, а поскольку у меня было разрешение на возведение собственных домов еще до нападения Пейна, то для нас дома, спроектированные мной, уже практически были готовы и мы постепенно переносили вещи и мебель туда. Нам полагалось два дома по документам: один для нас с Итачи, и один для Саске. Карин, Суйгецу и Джуго, который, кстати, на время войны ушел в лес на всякий случай, решили, что им хватит и тех стандартных домиков, что сейчас строятся. Я же сразу сказала, что должно быть минимум 2 детские комнаты в нашем доме, и просто 2 спальни в доме Саске, и обязательно, что бы было по просторной ванной. В общем, раз уж строить, так строить добротно.

Если честно, то меньше всего я хотела находиться в Конохе. Несколько раз эмоции брали надо мной верх и я едва ли не срывалась с места, что бы побежать на поле боя, но каждый раз удавалось, пусть и с трудом, и порой с помощью Карин и Суйгецу, вернуть мозги на место и не совершать настолько опрометчивый поступок. Сейчас не та ситуация, что бы рисковать собой, и, даже в первую очередь, своим ребенком. Да и не могу я оставить Исаму и Минору одних в деревне. Эх, а ведь я так хотела познакомиться с Мадарой-сама лично. Но, видимо, ничего не получится.

С трудом помню тот момент, когда ночное небо озарилось ярким и даже ослепительным лунным светом. Помню, что старалась не смотреть на луну, но, по всей видимости, дело не сколько в визуальном контакте, а самом свете, потому что последнее, что осталось в памяти, как тело сковало, а потом стало опутывать странной лентой, скорее даже, корой дерева. И в сознании я была вплоть до того, пока не оказалась в полной темноте. А потом сон, в котором было все реально. Мечты о будущем… Странно это, насколько я помню, мне должна была сниться моя мечта, мой идеальный мир, но вместо этого я увидела своих позврослевших мальчиков, и родившуюся дочку. Какие же они красивые будут. Да и характеры у них будут те еще. А так, я больше ничего не помню, что касалось бы этой вечной иллюзии. В сознание пришла довольно быстро, когда техника развеялась, что означало одно: Учиха Мадара повержен, Биджу разошлись кто куда по миру, и эта война окончена. Все так медленно и раскачано начиналось, а закончилось так неожиданно и быстро. Даже я, человек, который знал почти все, что должно происходить, не смогла до конца быстро осознать, что все кончено. Кажется, что еще не все, и вот-вот надо ожидать нового нападения. Но, это действительно так. Все действительно закончилось.

Наконец-то пришли новости: шиноби возвращаются в свои деревни. Переживала за Саске: не стал ли он драться с Наруто, цел ли, а про Итачи вообще страшно было думать. Лишь надеясь, что все хорошо. В заботах о детях и работе в Академии пролетело еще несколько дней. Кажется, сегодня они должны уже вернуться. Однако прошел день, наступил вечер, но так никто и не вернулся. Убрав оба дома и наготовив еды, в итоге так и уснула за столом на кухне. Все-таки из-за беременности очень тяжело долго быть бодрой. Силы заканчиваются быстро, хотя срок еще очень маленький. А проснулась очень резко, когда почувствовала, что ко мне нежно прикоснулись и накрыли теплым пледом. Спросони тяжело сфокусировать зрение на чем-то или ком-то, но эти глаза и эту улыбку узнаю сразу.

– Наши дома можно узнать сразу. – Да уж, наши дома в два этажа, огороженные забором, с гостиной полукругом, панорамными окнами, зеленой лужайкой и деревьями, выделяются на фоне довольно однотипных домов, построенных массово, если только хозяева сами не позаботились об этом. – Ты себя не бережешь, побеспокоилась бы о ребенке.

– Вернулся… Вернулся! – Накинулась на него, душа в объятиях и повиснув на шее, а Итачи прижал к себе, крепко прижимая и удерживая на весу. Кое-где были заметны и чувствовались через одежду бинты, порезы и ссадины, но какие же это пустяки. Самое главное, что он жив. – Я скучала. – На это Итачи ничего не ответил, лишь сильнее прижал мою голову к себе. – А как Саске? С ним все в порядке?

– Все хорошо. Он живой и невредимый. Сказал, что зайдет завтра, когда восстановится. Не хочет, что бы ты видела его побитым.

– Руки хоть на месте? – Самый больной вопрос для меня – ничего не скажешь. Не могу я видеть его без руки. Он этого не заслуживает. Тем более, что сейчас он в жизни так сильно не напортачил, что бы отмывать свои грехи лишенной конечностью.

– На месте.

– Как же я рада. Мальчики очень скучали по тебе, и будут счастливы увидеть тебя. – Прям от сердца отлегло. Значит с ним все в порядке. Интересно, у него наверняка появился риннеган после этой войны. Любопытно взглянуть.

– Подожди, они сейчас спят. Не будем их будить. Сейчас мы можем провести время вместе. – Любимого человека всегда приятно целовать, даже если он пропах гарью и потом, даже если его одежда грязная и пачкается, даже если руки пересохли и грубы, даже если самой хочется спать. Обо всем можно забыть, когда после трудной и довольно долгой разлуки снова можешь прикоснуться к любимому телу, дотронуться до его волос, почувствовать как бережно, но сильно его руки обнимают тебя, как улыбается во время поцелуя, и как ему важна каждая моя реакция на его действия или слова.

Медленно, но верно, Коноха стала возвращаться к мирной жизни. Итачи все так же продолжил служить в качестве Советника Хокаге, Саске отправился путешествовать, что бы разобраться до конца в себе, найти свой собственный путь и помочь в поиске следов Кагуи, но заверил меня, что вернется к рождению племянницы, успел раз и навсегда объясниться с Сакурой (должна сказать, что я ни на чем не настаивала – он сам принял решение, что с ней все же не по пути, что она, конечно же, восприняла слишком трагично, чего я не понимаю, ведь наоборот, Саске поступил как мужчина и не стал давать никаких ложных надежд ей), Наруто стал готовиться к получению уровня Джонина, Акиха-сан и Какаши-сан стали жить вместе, хотя о свадьбе и детях пока не думают, как они говорят, слишком много сейчас проблем нужно разрешить, от чего я каждый раз недоуменно выгибаю бровь, потому что помнится мне, я вообще не думала, вовремя или нет забеременела.

Кстати, о моем положении. По сравнению с первой беременностью, вторая протекала совершенно спокойно, что я иногда даже забывала (как бы странно это не звучало), что в положении. Просто после вынашивании двойни, один ребенок – сущий пустяк и отдых. От этого, конечно, Итачи иногда едва удар не хватал, особенно когда видел, что я в своем положении еще и беру на руки Исаму или Минору, или делаю абсолютно все по дому без чьей-либо помощи, хожу за покупками, обуваю каблуки и бегаю по лестницам, когда приношу ему бенто или сменную одежду. Хотя, последнее происходит редко, потому что он вечером всегда старается вернуться домой и провести время с семьей. Мальчики были в восторге, когда узнали, что у них скоро будет сестренка или братик. Честно, боялась их реакции, потому что вдруг подумают, что они нам не нужны, но чего не придумаешь, когда гормоны шалят, и постоянно то сладкого хочется, то соленого, то смеяться, то реветь белугой из-за ерунды. Но всегда в такие моменты, рядом со мной всегда Итачи. Он поддерживает меня во всем и помогает, даже если сам занят – присылает теневого клона. Кто-то может и расстроится, но не я. Даже этому я уже рада. Главное, что рядом. Свадьбу мы решили сыграть после рождения ребенка. Некоторые, конечно, говорили, что все это неправильно, особенно старшее поколение, что дети не должны быть рождены вне брака, но мне все их слова не важны. Мы уже давно семья, мы были семьей с самого начала, и мы знаем, что это наши дети, поэтому никак не реагируем на их замечания. А еще, не смотря на то, что мы ужасно хотели, что бы родилась девочка, все равно не узнавали, кто у нас будет. Оба переживали, были в предвкушении и нетерпении, оба волновались, но не узнавали пол ребенка.

За несколько дней до родов, меня положили в больницу, а Итачи отправил птицу Саске, что бы тот поскорее вернулся. Сам навещал меня каждый день с мальчиками, принося пакеты с конфетами и фруктами, и постоянно переживал за меня, хотя и старался делать вид, что все хорошо. Когда же начались сами роды, он не успел прийти, а потому ждал вместе с мелким в коридоре. На меня опять ругалась Цунаде-сама за то, что я не кричу и не помогаю сама себе, на что опять была послана далеко и надолго. Все было как в тумане, и сознание прояснилось только когда сказали, что родилась девочка, а я сама услышала ее крик. Я была очень счастлива в тот момент, ведь наша малютка Эри наконец-то появилась на свет, и наша с Итачи мечта осуществилась. Правда я тут же уснула, и проснулась уже в палате, где все было уставлено цветами.

Когда мои любимые мужчины пришли ко мне, то не скрывали своего счастья, и я впервые видела их такими: Итачи и Саске не могли поделить Эри, постоянно передавая ее друг другу, мелкий так вообще расплылся, как мне кажется. По крайней мере, такое впечатление он производил, особенно когда, улыбаясь, забыл вообще обо всех, кто находится в помещении. Исаму и Минору с удивлением и огромнейшим любопытством смотрели на свою сестренку, аккуратно трогая ее пальчиками и строя ей гримасы. А Итачи просто сел рядом со мной, взяв мою руку в свою и переплетя пальцы, и мы вместе смотрели и не могли насмотреться на то, как наш ежистый братик сейчас воркует с племянницей, а мальчики постоянно просят его дать посмотреть на Эри еще.

– Неужели это не сон. – Трудно поверить в подобное. Пережив столько ненастья, в итоге мы все-таки смогли изменить жизни друг друга.

– И все это благодаря тебе.

– Нет, Итачи, все это создали мы, вместе. И всегда будем вместе. – Итачи все еще трудно простить себя за содеянное, но сейчас я уверена, они смогут преодолеть эту трудность – это точно. Ну а мне пора стать уже на законных основаниях Учиха Минадой, женой Учиха Итачи, самого дорогого и любимого мужчины моей жизни.

========== Глава 37 ==========

Комментарий к Глава 37

Дорогие читатели, вот и подошла эта история к своему завершению. Да, последняя глава получилась меньше предыдущих, но все же надеюсь, что она вам так же понравится и вы в полной мере насладитесь ею))))

Статус работы будет “завершен”. ОДНАКО! ПРОШУ! не спешите вычеркивать эту работу из сборников типа “Прочитаю позже”. К этой работе будут добавляться время от времени Экстра Главы, где будут описаны некоторые моменты из жизни повзрослевших детей Итачи и Минады. Так что те, кто хотел видеть их детьми в возрасте 12-14 лет – потерпите, все будет, и будет очень интересно)))

Очень хотелось бы увидеть ваши комментарии касательно этой работы. Как вы относитесь к Минаде, ее поступкам, отношениям между всеми героями?

Всем вам хотелось бы пожелать счастья, искренней и истинной любви, ярких красок в жизни и пламенных чувств. Не бойтесь любить, не бойтесь своих желаний – они имеют свойство сбываться. Надеюсь, что до нового года еще успею написать и опубликовать главу, но, тем не менее, с Наступающим Новым Годом! Я вас всех очень люблю!

Не особо всегда любила свадьбы – никогда не понимала их смысл. Зачем официально что-то регистрировать, если для двух людей и так уже давно все понятно? Ведь самое главное – чувства и отношения между ними. Ведь, если между мужчиной и женщиной нет любви и взаимопонимания, то какой смысл жениться? Ведь чувства не появятся на пустом месте, как и в пустыне не вырастут никогда пышные сады из роз. Да и слишком изматывающее это занятие – подготовка к свадьбе, ее организация, и затратное. Так я думала всегда в том мире. Но тут я захотела впервые выйти в окно или убиться головой об стену, потому что восточные традиции, а в частности, японские – это отдельный вид пытки. Вдобавок еще и сказывалось отсутствие помощников, родителей, которые могли бы помочь с некоторыми организационными моментами. Еще и маленькие дети, которых надо в это же время воспитывать, растить и любить, потому что они тоже нуждаются во внимании. Поэтому однажды психанув, я сама отправила письмо с птицей Саске, что бы тот тащил свою задницу домой и помог мне. Итачи тоже постоянно либо работал, либо старался чем-то помочь, но в итоге, планирование свадьбы у нас растянулось с полугода до года. Гостей в итоге не мало оказалось. Вся деревня знала о предстоящей свадьбе Советника Хокаге и героя войны, и стояла на ушах. Главы благородных домов стали присылать довольно дорогие подарки задолго до дня торжества, коллеги и близкие знакомые тоже не отставали, а потому пришлось выделить комнату, куда я сгрузила все эти коробки. После свадьбы разберемся, кто что подарил и куда это девать. Гораздо важнее: как я официально передам Итачи статус главы клана Учиха? Вот хожу и мучаюсь с этим вопросом по комнатам, играя с детьми. Мальчишки уже такие большие: все-таки им уже чуть больше 3 лет, а вот Эри еще совсем маленькая. Неожиданно в дверь позвонили. Увидев своего гостя в довольно поздний вечер, я очень удивилась и обрадовалась.

– Саске!? Ты вернулся! – Кинулась обнимать его с не скрываемой и какой-то детской радостью. Скучала я по своему мелкому ежику. – Мальчики, идите сюда! Посмотрите, кто вернулся!