Текст книги "Я постараюсь стать лучом света в вашем царстве тьмы (СИ)"

Автор книги: Minada01

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 31 страниц)

В день самого приема я ужасно волновалась. Такого не было даже перед своей свадьбой. Руки тряслись, от волнения подташнивало и кружило. Стоя за бамбуковой шторой и ожидая, когда назовут мое имя, я слушала, как весело за ней: люди о чем-то разговаривают и веселятся, играет живая музыка, гостей развлекают гейши своими песнями, танцами и беседами. И вот, мой выход. Штора медленно поднялась и теперь нужно было идти. Рядом со мной никого не было из знакомых – все они находились в зале и далеко не близко к лестнице, их даже не было видно. Что же, убегать некуда, нужно собраться и сделать это. Так я думала, пока не оглядела зал. Кругом была уйма людей, из разных деревень и стран. Главы и представители скрытых деревень были в своих протекторах, мелкие и крупные лорды одеты в дорогие кимоно, и многие из них смотрели на меня как завороженные. От этих взглядом хотелось скрыться и убежать, чувство неловкости и дискомфорта не покидали меня. Я никогда не считала себя красавицей, но видя все эти восторженные взгляды, невольно потихоньку пробуждалась любовь к себе. Среди всех представителей я заметила и скрытый Звук, и скрытый Дождь. Интересно, кто же скрывается под техниками превращения? Или же они направили кого-то, кто не выделяется из толпы?

В целом, день проходил прекрасно, ко мне подходило большое количество людей, желающих познакомиться со мной, пообщаться, ведь одной из причин этого мероприятия, хоть и не основная, была именно я, а именно, мое замужество. В какой-то момент ко мне подошла Цунаде-сама.

– Цунаде-сама, я рада вас видеть здесь.

– Взаимно, Минада-сан. Значит, это правда, что ты теперь при дворе и ищешь даже мужа. Я до последнего думала, что ты отправишься за Саске или будешь искать Итачи.

– Ну что вы. Это же полное безумие. К сожалению, в моем положении мне нужен человек, который сможет меня защитить от опасностей, а не приведет к ним. К тому же, я и так уже довольно много рисковала в своей жизни – хочу пожить хоть немного спокойнее. Я бы хотела показать вам одно место в саду, если вы не против? – Каким-то образом нужно отвести Цунаде от общей толпы туда, где мы сможем поговорить наедине. К счастью, она сразу все поняла, поэтому мы направились к кустам гортензии. – Вы хотели поговорить со мной об Итачи, не так ли?

– Да. Ты была права, там все совсем не однозначно. Согласно тому, что я нашла в документах в архиве, у Итачи именно на то время была назначена миссия, которая отмечена как «выполнено». Он не мог быть в двух местах одновременно, даже если предположить использование клона, значит миссия была одна. К сожалению, в архив корня АНБУ не попасть просто так, особенно после поджога, и что-то мне подсказывает, что там можно найти ответы на все вопросы. А допросить членов Корня АНБУ невозможно – они ни за что не расколятся, и у них есть печати на языках, что в итоге убьет их, но они не скажут и слова. – «Особенно после поджога»? Ну да. Я же тогда спалила их секретный архив, вот они и усилили защиту. Ничего, я знаю, как это можно решить.

– Цунаде-сама, вам нужно поговорить об этом с Лордом Феодалом. Думаю, он сможет чем-то вам помочь. Насколько мне известно, у меня есть кое-какие сведения, касательно этого дела. – Дааа… конечно поможет, а в частности, сам лично предоставит вам копию отчета по той самой миссии.

– Да, я и сама об этом думала, тем более, что Лорд Феодал уже сказал мне, что хочет поговорить о чем-то. Удивительно, я и представить не могла, что ты так далеко зайдешь. Скажи, ты хочешь найти себе мужа. Зачем?

– Что бы почувствовать себя в безопасности и найти силы жить дальше, смирившись с тем, что буду одна. – Да, я ей соврала, но не сказать, что эти мысли не посещали меня. За тот период времени, который я прожила в этом мире, и в особенности события последних лет в Конохе и во дворце Феодала, мою голову много раз атаковывали мысли забыть обо всем, начать новую жизнь, без боли, без страданий, без чувства полной и абсолютной слабости среди шиноби. А потом понимала, что без них, без Саске, без Итачи, я не смогу просто жить, перестану дышать и умру. Взглянув на Цунаде, я увидела в них печаль и понимание, но сказать хоть что-то мне в ответ она не могла. А может не хотела, ведь было бы пустым. – Ладно, Цунаде-сама, чего о грустном беседы разводить. Давайте лучше вернемся к остальным.

После этого мы вернулись в общий зал, где продолжалось гуляние. Столы с едой и выпивкой манили к себе как магнитом, а урчание в животе говорило только об одном: «Пора поесть». Мило и весьма слащаво поздоровавшись еще с, порядка, десятком человек, я таки добралась до заветной еды, и чего там только не было: и суши, и сашими, и кальмары, и тунец, креветки и еще куча всего. Рай для любого обжоры. Какое счастье, что здесь нет представителей клана Акимичи. Надо расслабиться, иначе меня так на долго не хватит. Весь этот пафос меня напрягает, строить из себя всю такую высокородную благородную и горделивую сучку я уже не могу. На этой ноте я залпом опустошила 3 рюмки саке, закусив суши из лосося. Обожаю все-таки красную рыбу.

– А я думал, что Учиха не глушат в одиночку. – От неожиданности я резко развернулась, едва не ударив своего собеседника, благо реакция у него намного лучше моей. Его внешность была не знакома мне, но вот эта насмешливая манера разговора явно кого-то напоминала. Да еще и протектор скрытого Дождя.

– Ну, знаете, тяжело долго сохранять спокойствие на лице, когда видишь таких красавцев. Приходится как-то выкручиваться. – Ну и дебильная же у меня сейчас рожица. В этом я уверена на все сто. Парень мне улыбнулся, словно демонстрируя оскал, и это мне тоже показалось знакомым. А еще то, что он был очень высокий.

– Давно не виделись, Минада-сан. А ты изменилась. Если бы не твое имя, я бы и не понял, что эта горделивая стерва, ты.

– Прошу прощения, мы знакомы? Я вас не припоминаю в своей жизни. – Залпом выпила еще одну рюмку, потому что мое шоковое состояние я никак не могу описать.

– Нан. Мы же виделись пару раз в Конохе. Неужели не помнишь наше «приключение»? – И вот тут-то меня осенило. Этот оскал, этот рост и этот распевный голос. Кисаме-сан! Боги, да его и в жизнь не узнать под техникой превращения! Но как же я рада его видеть. Причем не только потому, что скорее всего тогда Итачи тоже с ним, но и просто потому, что он мне нравится как человек.

– Нан-сан?! Как же изменились! Как я рада вас видеть! – Алкоголь немного успел ударить мне в голову, от чего я без всякой задней мысли просто стиснула его в объятиях. Знаете, вот есть такие люди: вроде бы для многих они плохие, злые, а ты смотришь на них, разговариваешь, и понимаешь, что на самом деле они самые адекватные и приятные люди. Вот такая же история и с Кисаме-саном. Я почувствовала, как он сначала сильно напрягся, явно не ожидая чего-то похожего, но потом все же немного расслабился. – Вы тут одни или со всей своей компанией? – Слегка изменив манеру своего общения, я лукаво посмотрела на Кисаме. Интересно, Итачи с ним? А может тут и вовсе весь состав Акацки? Было бы весьма забавно.

– Куда ж я без своего напарника. А так, только мы. – Снова этот оскал. Как же мне всего этого не хватало. Прям какая-то детская неподдельная радость проснулась, словно ребенку за долгое время строжайшего запрета конфет, наконец-то разрешили их есть.

– Правда?! Я так рада!

– Это по тебе заметно. И все-таки ты явно не шиноби. Зато с тобой весело, в отличие от моего напарника.

– Кстати, а где он, не подскажите случайно? – На это Кисаме оглянулся, бросив мимолетный взгляд на толпу, благо его рост позволял ему это, а потом нагнулся ко мне и тихонько начал говорить.

– Вон, видишь, стоит парень со светлыми волосами в одежде шиноби скрытого Дождя? У него еще глаза голубые и шарф длинный намотан? Это он. – Обалдеть! Ну и маскировка у них, их ни за что не узнать. Они настолько изменили свою внешность с помощью техники превращения, что никогда не догадаешься, что это Итачи и Кисаме. Но почему-то мне так сложно представлять, что под этой внешностью Итачи, мой любимый мужчина. Но, с другой стороны, зато я могу поиздеваться над ним. – Ха, ты бы видела сейчас свое лицо. – Кисаме рассмеялся, увидев, определенно, мою хитрую улыбку и чертят, пляшущих в глазах. Я под музыку начала двигаться по направлению к Итачи, попутно разглядывая остальных гостей и ловя их заинтересованные взгляды. А он все стоял и что-то разглядывал, словно делал вид, что не знает и не замечает меня. Уже когда я была близка к своей цели, меня остановил не знакомый голос.

– Минада-сан, вы еще не перебрали? – Какой-то мужик остановил меня, придержав не только за руку, но и за талию прихватив. По нему было видно, что перебрал уже в разы больше меня. Он хоть и довольно твердо держался на ногах, но его затуманенный взгляд и румянец не щеках говорил о многом. По сравнению с ним, я выглядела абсолютно трезвой. Попытки выбраться незаметно из его объятий не привели ни к чему хорошему, он только сильнее прижал меня к себе. Мерзость-то какая. – Позвольте вам сказать, что вы божественны сегодня. Столь уникальный цветок должен быть сорван исключительно достойным человеком. Например, мной.

– Прошу прощения, не могли бы вы меня отпустить? Вашими действиями вы не добьетесь чести стать моим мужем. – Внутри меня просто колотило не только от раздражения и негодования. Вообще-то, если быть честной, то я испытывала страх: возле меня никого не было из моих доверенных лиц и товарищей, а до Итачи я так и не дошла – меня перехватили за долго до этого. Внешне я старалась ничего этого не показывать, однако получалось с трудом. Просыпалась паника и давно забытое, как мне казалось, чувство никчемности и одиночества, словно я одна и помощи ждать неоткуда.

– Учиха… такой редкий и сладкий бутон я желаю сорвать. Обещаю вам, Минада-сан, вам понравится. Выберите меня. – Его мерзкие губы шептали это мне прямо в ухо, от чего становилось еще более противно. Фу, гадость какая! Ужасно хотелось избавиться от этого как можно скорее. Я начала паниковать, и самое жуткое, что никто не обращал внимания. Сама не понимаю, как и когда, но моя единственная свободная рука потянулась назад, словно пытаясь кого-то схватить. И какого же было мое удивление, когда мою ладонь кто-то крепко обнял.

– Прошу прощения, Минада-сан. С вами все в порядке? – Мужик отодвинулся от меня, но все еще продолжал держать за руку и талию, а я повернула голову в сторону своего спасителя и столкнулась с голубыми глазами. Итачи… Я спасена.

– А ты еще кто такой?

– Я обращался не к вам. Минада-сан, все хорошо?

– А, да, наверно.

– Полагаю, вы сильно устали. Вам стоит выйти на улицу, подальше от этого шума.

– Я как раз собирался это сделать! Не лезь не в свое дело, малец! – За это время мы успели привлечь внимание почти всех. С одной стороны, я была этому рада, с другой… в какой же конфуз попала. К нам подошли Юкио-сан с Реко-сама, Акиха-сан, а также несколько людей из ниндзя-защитников.

– Что происходит?

– Минаде-сан стало плохо. Я отведу ее на свежий воздух. Этому мужчине следует проспаться как следует – позаботьтесь о нем, пожалуйста. – Итачи даже в таком виде остается самим собой. Он просто констатировал факты, отчасти отдавая приказы без возможности их оспорить. Взяв меня под руку, мы вышли наружу, в сад. Там тоже были накрыты столы, и кто хотел, мог отдохнуть и там. И некоторые люди постепенно перебирались туда. Если честно, то после пережитого, желания поиграть на нервах Итачи не осталось совсем. Да и то ощущение покоя и легкости, которое он мне дарил, не смотря на то, что выглядел сейчас по-другому, навевало совершенно на другие желания.

– Спасибо вам. Не знаю, что бы делала без вас. Как я могу к вам обращаться? – Мы пришли к ручью, который протекал в глубине этого сада, и принялась смывать с себя косметику. Не люблю я всю эту штукатурку, никогда не любила, и сейчас, наконец-то, могу вздохнуть хоть немного свободно.

– Не имеет значения. Рад был помочь.

– Подождите, не уходите. Побудьте немного со мной. Так не хочется возвращаться туда. – Ага, конечно, так я тебя и отпустила, Итачи. Лучше посиди рядом со мной. Так мне хотя бы станет легче.

– Почему? Мне показалось, вам нравится внимание всех этих мужчин? – Спокойный, тихий бархатный голос. Он его не изменил, благодаря чему я окончательно убедилась, что это он.

– Все это не более, чем обман. Не нравится мне быть там, среди всех этих благородных высокопоставленных задниц, для которых я не более, чем уникальная зверюшка. Вы ведь понимаете наверняка, о чем я. Будете? – Из-под кимоно я достала флягу и махом сделала один сильный глоток, а затем протянула собеседнику. Он сделал пару, но мелких глотков, а потом прокашлялся, прикрыв рот кулаком. Да, во фляге было саке.

– Это что, саке?

– А вы как думали? Вода? Тут этого и так достаточно.

– Почему вы так много пьете? В зале вы выпили залпом несколько рюмок, еще несколько, пока шли куда-то, и сейчас снова. – Ничего себе, так он все-таки следил за мной? Удивительно, но и приятно одновременно.

– Так я хотя бы на время забываю о том, насколько все плохо и в какой я жопе на самом деле нахожусь, и куда катится весь этот мир со своими ложью и обманом, и желанием некоторых людей сохранить свои кресла, в которые они изо дня в день пердят, отдавая жестокие приказы и совершенно не заботясь о том, какого будет тому, кто исполняет эти приказы. – Меня понесло. Алкоголь сделал свое дело, начав развязывать мне язык. Но, как бы там не было, а я давно хотела поговорить с Итачи, и что бы он понял мою позицию и мое мнение обо всем этом. И если я хотя бы так смогу ему высказать все, что накипело, то пусть будет так. – Пей, давай. Или не мужик?

– Значение мужик я или нет, не определяется количеством выпитого.

– Ой, вот только не начинайте мне мораль читать. Мне много кто пытался это делать, но все попытки никакого успеха не принесли, так что в пзду это все. – Отлично, а вот и мат начался. Тем не менее, собеседник так же начал пить вместе со мной. И вот какой был смысл отнекиваться? – Вот, совсем другое дело. А то прям праведника из себя тут стоите.

– Можно на «ты». Мне это не принципиально.

– Ну, тогда и я, просто Минада, без всяких суффиксов. Скажи, ты любил когда-нибудь? – Как-то у меня резко получилась смена тем, но, ничего с этим не поделать. Меня накрыла грусть, и, почему-то, мне очень хотелось услышать от него хоть что-то ласковое, приятное.

– Люблю.

– Правда? И какая же она, девушка, что украла твое сердце?

– Она слабая физически, никогда не попросит о помощи, даже если для нее это будет означать смерть, раздражает и порой выводит тем, что никогда не слушается того, что ей говорят, упряма и своевольна. Склонна совершать необдуманные поступки, ведомая своими эмоциями. Не тактик, не стратег. Продумать план – не про нее. Порой резка в выражениях. Нет чувства такта, сдержанности. В ней много недостатков, которые она даже не прячет, эгоистична. Ее легко прочитать как книгу, и в то же время легко можешь упустить что-то важное и интересное. Порой немного извращенна. – Я просто была готова провалиться сквозь землю от такого описания. Даже не сомневалась, что это меня он сейчас описывает. Изначально я хотела поиздеваться над ним, поиграть на нервах, возможно даже возбудить, но в итоге он меня сейчас сам раскатывает в лепешку своими высказываниями. Опять у меня ничего не вышло из того, что сама хотела сделать. Да уж, мне с тобой не тягаться, Итачи. Все-таки ты гений. От своих мыслей я сильнее подтянула к себе колени, обхватив их руками и снова сделала сильный глоток саке. Таких «комплементов» никогда в своей жизни не слышала. Даже как-то тоскливо и уныло стало. Нет, я давно прекрасно знала и понимала, что не красотка и не гений, но что меня так опишет Итачи – вот совсем неожиданно. Да еще и это слово «извращенна». Это просто как воткнуть мне в спину стрелку с такой надписью. – Но при этих всех недостатках, она – солнце, большое и яркое, которое выжигает всю тьму в душе, когда рядом с ней находишься. Без ее улыбки темно, без прикосновений холодно, а без ее звонкого смеха чувствуешь себя глухим. Она – сплошная проблема, но без нее невозможно.

– Какой кошмар. И как вас девушка еще не побила за такие слова о ней? – Я рассмеялась, делая вид, что не понимаю, о ком он говорит. Поиграем немного, Итачи.

– Она не знает, как я к ней отношусь. И не понимает, что хочу уберечь ее от всего плохого.

– Не лучше ли рассказать ей обо всем? Как часто ты ей делаешь комплименты? – Меня откровенно распирало рассмеяться как можно громче, но изо всех сил держалась. Интересно, он что, так и не понял, что я знаю, что это он? Но как же приятно слышать все эти слова и понимать, что относятся они ко мне. Прям мед и услада для ушей.

– Никогда не делал.

– Ужас! Ну ты и черствый сухарь! И как с такой внешностью можно быть таким?! Девушкам же приятно, когда им говорят разные глупости. – «Оскар»! «Оскара» мне срочно! Хоть так могу немного поиздеваться над ним, пока он под этой маскировкой.

– Она не из тех, кто может купиться на сладкие речи.

– Даже если этим ее не подкупить – это не значит, что от любимого мужчины она будет так же не рада их услышать. Нежные слова могут приободрить и окрылить любую женщину, и она сможет простить что-угодно. Важно лишь, что бы они были искренние.

– Непременно учту это. Так, зачем тебе нужно выбрать мужа? Неужели тот самый не появился в твоей жизни давно? – Ну вот и что мне отвечать?! Что два высокопоставленных дебила захотели мне помочь без моего разрешения, что бы спровоцировать вас прийти?! Или нет? Внутри меня заплясали толпы чертят, потирая свои лапки и готовясь к чему-то грандиозному.

– От чего же? Есть, конечно. Но он так хочет умереть, что его не заботят мнение и чувства тех, кому он дорог. Ему стараешься помочь, а он брыкается. Хуже маленького!

– Так ты обижена на него?

– Я устала. Просто устала бороться с ветром, который не поймать. Свои мозги ему не вставить, что бы доказать, что он не одинок и не такой плохой, как сам о себе думает, а пытаться до него достучаться все равно, что пойти расшибить себе мозги об стену. Поэтому хочу, просто хотя бы попытаться жить дальше, смирившись с тем, что дальше буду без него. – Все-таки как-то странно разговаривать с Итачи по душам, понимая, что это точно он, но продолжать делать вид, будто это совершенно другой человек.

– Может, он хочет обезопасить тебя? Чтобы тебе никто не навредил и ты смогла жить дальше в мире и спокойствии.

– Нахер все это! Просто нахер! Он не понимает, что есть такие вещи, когда самому не справиться. Эгоистично сам на себя все взвалил, после смерти друга решил, что он теперь одинок и никто его не поймет, а девушка похер, она сильная, выживет и переживет. Не велика утрата. И плевать на ее чувства, на чувства брата. Нет, что ты! Мы ж такие крутые. Рембо, блять! – Да уж, столько лет прошло с моего попадания в этот мир, а различные крылатые фразочки и выражения того мира остались при мне. Как там говорят: «Можно девушку из колхоза вытащить, но колхоз из нее не вытащить», кажется так. Тут получается: «Можно вытащить из другого мира девушку, но из нее его не вытащить».

– Прости, Рембо? А кто это?

– Да так, никто. Извини, когда пьяная, я могу нести всякую чушь и ерунду, вываливая это все на тех, у кого и без меня проблем хватает. Не проводишь меня до моей комнаты? А то в этих гета передвигаться крайне не удобно.

Он помог мне подняться, и, взяв его под руку, мы направились в сторону моей комнаты. На улице только начинало вечереть, а пиршество только набирало обороты. Все веселились, пели, шутили, танцевали, музыка играла со всех сторон, а мы шли молча. Сказать по правде, я не особо напилась, так, лишь немного охмелела, поэтому спокойно шла рядом. Взглянув на своего собеседника, я заметила его задумчивость и обеспокоенность каким-то вопросом. Прости, что пришлось вывалить на тебя все то, что я сказала. Но я давно хотела тебе излить душу. Может быть, хотя бы так ты поймешь, что я чувствую каждый раз, как начинаю думать о тебе.

– Спасибо за помощь. Еще раз извини, что нагрузила тебя.

– Ничего. Был рад поговорить с тобой. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи. – После этого он ушел, а я еще какое-то время смотрела на его удаляющуюся фигуру. Черт! Как же я его люблю. Люблю, и ненавижу, хочу обнять и одновременно, задушить. Эгоист чертов, но такой любимый. Знаю, что он это хочет сделать для нашего с Саске блага, вот только никак понять не может, что нам легче от этого не станет. Зная Саске, да и себя тоже, мы будем корить всю жизнь за то, что когда-то не остановили его. Что-то я нигде сегодня мелкого не видела. Неужели его Орочимару не отпустил? Хотя, зная Саске, он мог и просто отказаться прийти. Это же Саске, в конце концов. Даже как-то забавно и весело. А может тоже был под техникой превращения? Но тогда он же мог подойти ко мне и поговорить. А так, ко мне только потенциальные женихи подходили со своими «заманчивыми» предложениями. Надо бы искупаться, смыть с себя весь этот кошмар и снять эту тяжесть со своих плеч. Хоть мне и нравится кимоно, но оно тяжелое и ужасно сковывает движения, а я больше привыкла к свободе действий.

Как же хорошо нежиться в горячем источнике. Такая благодать, словно заново родилась. Какой-то абсурд получился в итоге. Волосы я распустила, и в итоге они намокли в воде, плавая вокруг меня. Но почему-то, именно сейчас, я чувствовала себя самой красивой и свободной. Кожа немного порозовела, на щеках румянец, тело приятно согревается, вода смывает всю усталость за день. Был бы здесь еще тот, кто мне дорог – было бы совсем идеально. Черт, еще и гормоны дают о себе знать. Ну еще бы, мне же уже 17 лет, как-никак.

– Сколько раз говорил тебе не пить много? – О, нет! Вот только не говорите мне, что тут эта грозовая тучка? Ну и почему мои желания исполняются как-то наперекосяк?

– А сколько раз тебе повторять, что бы ты не влетал в ванную, когда я моюсь, а, Саске? – Я повернула голову и встретилась с пофигистичным выражением лица мелкого. Хотя, ну, как сказать, мелкого? Да от одного беглого взгляда на него у кого-угодно слюнки потекут, девушкам никакой афродезиак не нужен. – И вообще, ты у нас что, в скрытых извращенцев заделался?

– Хм, мне не хватало этого.

– Я тоже рада тебя видеть, мелкий. – Мы обменялись теплыми улыбками. Все же, я скучала по этой хмурой моське и пухлым щечкам, за которые так и хочется схватиться. Не знаю, как и почему, но для меня он остался тем самым милым ребенком. В моих глазах он так и не смог превратиться в тот секс на ножках, каким он в принципе и выглядел сейчас. Чувства к нему все же больше родственные, сестринские, нежели девичьи.

– Минада, нам нужно поговоить.

– Да, я и сама хотела это сделать. Пойдем в мои покои – там нам никто не помешает. – Ни о чем не думая, и без всякой задней мысли и стеснения, я просто вылезла из источника абсолютно голая, и, как ни в чем не бывало, прошла за своими вещами.

– Оденься.

– Разденься. – От его интонации я просто в открытую рассмеялась. Хоть он и пытался скрыть свое возмущение, смущение и заинтересованность, но все равно его голос сорвался. – Саске, а ты еще никому не говорил фразу: «Девушка, в глаза мне смотрите»?

– О чем ты?

– А я о том, милый братец, что твоя рубаха сейчас во много раз красноречивей и возбуждающе выглядит, чем я, полностью раздетая. В твоей голове сейчас хотя бы фантазии не возникают, что может быть под одеждой. А вот мое воображение рисует слишком много разных образов. – Надевая легкую юкату, я просто не могла не смеяться со всего происходящего. Саске сначала смутился, что было заметно по выражению его лица, потому что он залился краской и поджал губы, а глаза расширились. Та ладно? Неужели все-таки что-то его воображение стало рисовать? Интересно, что? Воображение у него богатое, все-таки. Я помню ту серию, как он с Наруто и Сакурой пытались узнать, что под маской у Какаши, и какие картинки у мелкого возникали. – Ладно, я готова. Пошли.

========== Глава 27 ==========

Комментарий к Глава 27

Вот и продолжение. Я очень старалась и надеюсь, вам понравится:)

– Проходи. Тут нам никто не помешает. – Проходя в свою комнату, хотя тут лучше назвать именно покои, потому что это было несколько комнат, соединенные между собой, я заметила, что Саске, пусть самую малость, но насторожен. Ну, ничего не поделаешь. Он шиноби, находится на почти вражеской территории, сам является отступником, и мало ли что могут подумать и решить те, кто его тут увидит. – Эти комнаты исключительно в моем распоряжении и только я могу позвать сюда кого-то. Остальные без стука и приглашения войти сюда не могут. Так что здесь мы одни. Будешь что-нибудь: вода, чай, кофе, саке? Как у тебя дела? Рассказывай, что интересного у тебя произошло за это время? – Я старалась выглядеть как всегда, беззаботной, веселой, милой, пытаясь спрятать за этой маской свое волнение от этой встречи, алкогольное опьянение и нервоз.

– Не объяснишь? – Голос Саске был холодным и абсолютно ровным, даже, не знай я его в этом возрасте, возможно, испугалась бы. Но его я знаю получше, чем никак. Тем не менее, эта интонация с намеками на абсолютную власть заставила меня убрать улыбку с лица. Интересно, каких объяснений он от меня хочет? Я оставила попытки заварить чай и села на диван, раскинувшись на нем довольно вольно, опустив руки на спинку дивана и положив ногу на ногу, из-за чего края моей юкаты распахнулись, оголяя колени, но мне как-то на это все равно.

– Что ты хочешь от меня услышать, Саске?

– Я отправлял тебе в Коноху змей с посланиями, но ты молчала, я спрашивал о тебе во время миссий, но результат был тем же, о тебе не было слышно полтора года, я думал, что ты попала в плен или вообще погибла, и тут узнаю, что последняя девушка клана Учиха, Минада, ищет себе мужа во дворце Лорда Феодала страны Огня, ты не хочешь мне объяснить, что все это значит? – Все это время он медленно подходил все ближе и ближе ко мне, продолжая сохранять тихий, ровный, но такой угрожающий тон. Кожей и нутром ощущалось то самое напряжение, что повисло между нами и как атмосфера жаждет разрядиться, причем не важно как, тихо-мирно или с криками и дракой. Отправлял змей с посланиями? Фу, гадость какая! Терпеть не могу змей. Каждый раз как вижу их, так столбенею и не могу и пальцем пошевелить. Думаю, я бы точно померла, если бы ко мне в комнату заползла такая змея, пусть и призывная именно Саске.

– Что мне объяснять? Что мне было страшно одной в Конохе, где не осталось никого, кто мог бы мне помочь и был мне близок, что я не хотела оставаться в деревне, где меня уже один раз пытали, что омерзительно было смотреть на всех этих лживых ублюдков, знать и молчать, что наша семья пострадала из-за гордости и жажды власти вышеназванных, или, что я не отправила тебе черт знает куда непонятное письмо с подробным планом моего передвижения, что бы кто-нибудь перехватил его?! Что мне тебе объяснять, а, милый братец?! – Сама не понимаю, как в один момент просто взорвалась. Видимо дни близко или гормоны шалят на фоне отсутствия половой жизни. Я не кричала во всю глотку, но мое неистовое раздражение не совсем объективными претензиями показать смогла. Саске все так же продолжал стоять какое-то время и сверлить меня взглядом. Общаться с ним всегда было непросто, всегда мы словно на парных качелях – лодочках, то один поднимается вверх и начинает показывать свой характер, а второй сдерживает себя и спокойно выслушивает, то потом они меняются местами. А сейчас у него еще и как раз возраст переходный по сути, гормоны бушуют. Сейчас позицию сверху, так сказать, что выражается в проявлении дурного нрава, заняла я, так как прекрасно знаю, что это как раз и успокоит его. Между нами возникла пауза, во время которой мы оба смотрели друг на друга, стараясь испепелить хотя бы мысленно. Я понимаю, что он переживал, как беспокоился, возможно не находил себе места, что возможно его обвинения имеют место быть, но можно было ведь и спокойно поговорить, а не наезжать на меня. Хотя, мелкий по-другому и не умеет, по крайней мере, сейчас.

– Ты невыносима, сестра… – Поумерив свой пыл, Саске тяжело вздохнул и сел рядом со мной на диван, опустив руки на колени и повесив голову. Вид у него был уставший и измотанный.

– Я для вас всего лишь сводная сестра. – Я почувствовала, как уголки моего рта растянулись в едва заметной и грустной улыбке, а выдох получился рваным. Однако, как же стало тепло на душе, когда вот так вот, спустя долгое время, снова сидишь рядом с близким и ставшим давно родным человеком и можешь быть просто собой, без всяких масок, этикетов, манер и наигранных эмоций. В ответ на свое высказывание я услышала хмыканье со стороны Саске.

– Хм, сколько еще будет продолжаться эта игра в «кто ты: родная или не родная сестра»? – Совсем другая интонация, снисходительная, мягкая, ироничная. Он выглядит сейчас таким взрослым, хотя ему пока еще всего лишь 16 лет, а я-то знаю, каким он может стать, когда совсем повзрослеет. На это все, что можно было сделать – это улыбнуться еще шире.

– До конца нашей жизни, братец. И каждый раз мы будем меняться местами, кто будет отрицать, что я родная или сводная. – Что бы его приободрить, я положила ему на колено руку, и, судя по тому, как он вздрогнул слегка, стало понятно, что он отвык немного от этой моей привычки находиться близко к человеку.

– Есть какая-то новая информация?

– Мм, ты о чем сейчас?

– Ты сама знаешь. Я никогда не поверю в то, что после допроса АНБУ, ты бы покинула Коноху, не имея никаких оснований для этого. Ты всегда говорила, что Итачи уничтожил наш клан не просто так, оснований не доверять тебе у меня нет, потому что ты всю жизнь работала в полиции и видела многие вещи, не доступные мне, и врать ты не умеешь, тебя арестовывали и допрашивали АНБУ Конохи, причем не жалея сил, и самое главное, ты всегда с ненавистью и презрением смотрела на Третьего Хокаге, так, словно ты знаешь что-то. – Ну ничего себе! Я действительно в нокауте. Саске все это время постоянно анализировал меня и наблюдал за мной, раз помнит столько вещей, которые по сути меня выдают. Ну что же, видимо, стоит ему показать то, что я нашла. Подойдя к шкафу, я из потаенных отделений достала папку с отчетом о миссии Итачи, ту самую злосчастную папку, которую нашла в архиве, и которая, пусть и путь к спасению для Итачи и Саске, но сколько же боли хранит. Лорд Феодал тогда сделал копию этой папки, а оригинал отдал мне на всякий случай, вот я и стала хранить ее.