Текст книги "Я постараюсь стать лучом света в вашем царстве тьмы (СИ)"

Автор книги: Minada01

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 31 страниц)

– Ну вот, снова почти ничего не съела, Минада. – В палату зашла Акиха-сан. И снова она спасла меня. Постоянно меня лечит после каких-то серьезных происшествий, а в особенности, от последствий шарингана. Вот как это можно объяснить? Клан Учиха всегда был рядом со мной, помогал и, можно сказать, оберегал меня, даже сейчас это продолжается, но, тем не менее, я и получаю чаще всего именно от них, оказываясь в больнице со своими уже старыми проблемами.

– Ключевое слово «почти». Я прекрасно знаю, что есть надо и не морю себя голодом, Акиха-сан. Просто не хочется много есть сейчас. – Я посмотрела на нее весьма уставшими глазами, полными безразличия. За последнее время я была слишком сильно эмоционально вымотана, что бы проявлять хоть какие-то эмоции.

– Я знаю уже этот взгляд, Минада. Такой безразличный и спокойный ко всему происходящему, но на деле ты злишься. Причина?

– Как будто вы не знаете, Акиха-сан?

– Я думала, ты будешь до потолка прыгать от радости, что Данзо в тюрьме, а прекрасный принц освобожден от преследования и позорного звания преступника высшего класса.

– Я счастлива, Акиха-сан, правда, но я не могу быть спокойной, зная, что Итачи болен и не лечится, желая умереть, а у Данзо есть связи, благодаря которым он может сбежать из-под стражи. Это не позволяет мне расслабиться и считать, что все мои кошмары остались позади. А еще меня тревожит то, что я все так же, ничего не могу. Против шарингана я не способна сделать что-либо. – Со стороны Акиха-сан послышался тяжелый вздох. За столько лет у нас с ней сформировались довольно приятельские отношения и я могла ей рассказать о том, что происходит со мной. К тому же, факт того, что она рассказала мне правду, что она, по сути, работала на Итачи, передавая ему информацию обо мне и Саске, прибавлял ей еще очков доверия, хотя все равно продолжаю держать ее на расстоянии, не рассказывая ей всей правды о себе. Она подошла к окну, где я продолжала сидеть, прижав колени, и посмотрела в ту же сторону, куда и я.

– Прекрасного принца мы вернем и вылечим – он так просто от нас всех не отделается, тем более теперь. Цунаде-сама уже разрабатывает соответствующий план. А что до Данзо, то тут вопрос тоже уже решен, еще там, на заседании. – Она многозначительно посмотрела на меня, а ее интонация заставила меня посмотреть на нее, встретившись с легкой, но весьма коварно выглядящей улыбкой. Честно, я искренне не понимаю, что происходит и что она имеет в виду.

– Что вы имеете в виду, Акиха-сан?

– Осталось не больше часа. – Посмотрев на часы, она сделала вывод. – Ты можешь еще успеть «попрощаться» с ним. – И тут меня осенило. Неужели она сделала все сама? Но как? То, что я была шокирована – это не сказать ничего.

– Как? – Голос дрогнул, а губы начали трястись, застыв в одном положении. Осознать то, что твой кошмар вот-вот может закончиться, крайне трудно и даже почти невозможно.

– Ты думала, я занималась только исцеляющей медициной все эти полтора года? Он даже не заметил, когда я все сделала. Такой маленький и легкий укол, а способен сделать так много.

– Почему, Акиха-сан? Почему вы помогаете мне? Почему пошли на такое? Ведь это только моя была битва.

– Ты ошибаешься, считая, что я позволила бы тебе самой запачкать свои руки. Минада, ты не шиноби по профессии, да и по складу ума тоже. Ты осторожна, довольно хитра, но делаешь много ошибок, которые свойственны простым людям. Но это и не надо, не становись на этот путь. Оставайся для прекрасного принца такой же прекрасной, страстной и гордой девушкой. Ты не принцесса, глупая и взбалмошная, ты королева, отчасти жестокая и хладнокровная, но справедливая. Оставь грязную работу на тех, кто учился этому с пеленок.

– Акиха-сан, я… – Я не знала, что сказать. Мыслей было так много, что все они не укладывались в моей голове. А тем временем Акиха-сан просто сунула мне в руки свою форму АНБУ и маску этого подразделения, но не свою.

– Время идет. Возьми мою форму – тебя пропустят. И не беспокойся – никто даже не заметит, что тебя нет. Техника теневого клонирования. Техника превращения. – Две такие простые техники для рядового шиноби, но так четко и профессионально сработанные, что никто особо не докопается. Еще раз сложив печати и произнеся название техники превращения, я поняла, что и меня Акиха-сан немного изменила. – Эта техника развеется через какое-то время, но тебе хватит, что бы добраться куда надо. Форму наденешь уже рядом с тюрьмой. Иди.

– Акиха-сан… и все-таки, почему вы помогаете мне, Итачи, Саске? Вы ведь тоже шиноби Конохи и служили Данзо.

– Да, все это было в моей жизни и раньше я искренне считала, что так и должно быть. Но я слишком хорошо узнала, что скрывается за маской этой светлой воли Огня, и потеряла единственного человека, которого любила. И я не хочу, что бы кто-то еще пережил подобное. Поспеши, если хочешь увидеть кончину своего врага самолично. Я знаю, как для тебя это важно.

Как странно… когда-то я ходила по коридорам этой тюрьмы пару раз с Фугаку-сама и тогда я решила, что никогда не позволю Итачи или Саске оказаться в этом месте хоть на сутки. И вот я снова иду по этим темным, сырым, каменным проходам, желая насладиться тем, как умирает мой враг. По началу мне было страшно, когда переодевалась в форму АНБУ и надевала маску, но с каждым новым пропуском, во мне все сильнее и сильнее разгоралось пламя злости и жажды мщения. Высокомерие стало проявляться, желая показать всем, что сейчас лучше не приближаться слишком близко. Я шла и никого ни о чем не спрашивала, ведь это вызвало бы подозрение. Но поскольку я уже была здесь несколько раз, то знаю примерно, где его могут держать.

Спустя минут десять, может быть пятнадцать, блуждания по коридорам, уходя все глубже от входа, я услышала мужские крики и кряхтение. Этот кто-то бился в агонии, звуки ударов были слышны по всему коридору и по мере моего приближения, становились все громче. Я стояла за углом и наблюдала за всем этим. Смерть от яда – страшная участь, особенно от уникального яда, к которому нужно наличие антидота. Но в тюрьме за этим мало кто следит – всем плевать, что с тобой станет. То же происходило и здесь. У Данзо отсутствовала правая рука, выращенная из клеток Хаширамы и куда были пересажены глаза многих Учиха, вместо правого глаза с шаринганом Шисуи, была лишь дыра, как-то стыдливо прикрытая какой-то маленькой повязкой. Он хватался то за грудь, то за горло, словно пытался унять какую-то боль, метался по всей камере как тигр в клетке, только загнанный. Сладостное чувство победы и истинное наслаждение тем, как это ничтожество мучается, заставило улыбке появиться на моем лице, скрываясь лишь за маской. Я думала просто понаблюдать до самого конца, но дальнейшие слова Данзо, привели к тому, что я вышла из-за угла и подошла к решетке его камеры.

– Будь проклят клан Учиха! Будь ты проклят, Итачи! Что б ты сдохла, Минада! – Эти слова пробудили во мне гнев, злость, ненависть, которые мгновенно заполнили чашу моего терпения и стали выплескиваться, в желании самолично добить этот мусор. Но этот мусор даже и пальцем не охото трогать – слишком много чести. Я подошла к камере и стала смотреть на него, на его мучения. Тяжелые и глубокие вдохи помогали молчать и держать себя в руках. Я сейчас была очень зла, но нужно умерить пыл. Смотря на этого гнусного человека, наблюдая его муки, как он бьется в агонии, внутри себя я просто плясала от восторга и радости. Наконец Данзо заметил меня и посмотрел так, словно я его подчиненная.

– Что стоишь?! Немедленно приведи мне помощь! – Уже кряхтящим и осевшим голосом, полным боли и из последних сил, бывший начальник Корня АНБУ выглядел ужасно. На полу я видела мокрые пятна от слюны, пота, лужицы рвоты. То жалкое подобие кровати, что было в камере, перевернуто, как и еда. Ну надо же, его даже кормили. Интересно, как это никто не заметил, что Данзо плохо выглядит? Или всем просто пофиг или Акиха-сан позаботилась и об этом. Сначала я немного испугалась, когда он обратился ко мне, но эта маска скрывает любые эмоции, даже самые явные, а потом мне стало настолько все равно на его страдания, что я просто продолжила стоять и уже во всю улыбаться, ликуя от радости. – Ты глухая?! Приведи помощь!

– Да уж, эта форма пропахла смертью насквозь. Такой мерзкий запах. Скольких же людей убил человек в этой форме? Что было на его лице, скрытым под маской? Какие чувства он испытывал в этот момент? Сколько низких приказов исполнил? Не скажите, а, Данзо-сама? – Мой голос стал певучим и смеющимся, хотя оставался низким и холодным. Я видела, как он пытается разглядеть сквозь небольшие отверстия моей маски, кто скрывается за ней, видела, и откровенно улыбалась. Я наверно садистка, но сейчас мне очень приятно наблюдать как этот человек корчится от боли.

– Привели мне помощь! Это приказ!

– Вы уже не для кого не приказ. Знаете, думаю, вас можно было бы уважать, есть за что все-таки, ведь вы выполняли часто грязную работу, которую не доверишь обычным шиноби, если бы не страх, дикий животный страх перед теми, кто сильнее вас и против кого вы бы не смогли противопоставить что-то законное. Я думала, что буду вас искренне ненавидеть, но сейчас мне вас даже жалко. Вы – жалкий человек.

– Такие эмоции как страх должны отсутствовать у шиноби, как и другие чувства.

– Возможно. Однако я вижу этот страх в ваших глазах. Так отчаянно биться за свое жалкое существование и продолжать строить из себя начальника.

– Кто ты такая? Как ты разговариваешь со мной? Тебя должны были научить соблюдать субординацию. – Было видно, что он из последних сил держится. Интересно, что это за яд такой создала Акиха-сан, что он так убивает человека? Такое чувство, будто он сгорает изнутри и разлагается. Пот льется ручьем с его тела, слюни вырабатываются в таком количестве, что не задерживаются во рту и текут без остановки, глубокое тяжелое дыхание, неспособность нормально сфокусировать взгляд на чем-либо, и отсутствие сил держаться на ногах. На этого урода было жалко смотреть: без украденных способностей, вживленных в его тело, его уверенность улетучилась. Вот он, страх обычного человека, не рожденного в клане с уникальными способностями. Но помимо жалости, муки этого человека радовали меня, принося наслаждение и радость.

– Неужели не узнали меня, а, Данзо-сама? Какая жалость! А ведь я так долго ждала нашей приватной встречи, что бы никто не мог нам помешать. Похоже, наша встреча будет короткой, ну да ладно, хотя бы так. Я долго думала, как мне вас убить за все произошедшее: повесить, отрубить голову, расчленить, закопать, просто перерезать глотку. Потом решила, что всего этого слишком недостаточно для оплаты того, что вы заставили сделать Итачи и слишком грязно, что бы марать руки о такое ничтожество как вы. Вы слишком долго издевались над тем добрым мальчиком с пацифизмом в сердце.

– Ты…? – Я слегка приоткрыла свою маску, позволяя ему увидеть часть моего лица, с довольной и высокомерной улыбкой и смеющимися глазами.

– Да, я та, кто наблюдала за всем этим, но была не в силах что-либо сделать. За это я корю себя постоянно. Но то, что сделали вы, нет, что делали так долго и упорно, наученные словам Тобирамы – еще хуже. – В следующий момент Данзо снова стошнило, уже кровью, и весьма не слабо. Я скривилась, но и снова обрадовалась в душе. – Продержитесь еще немного, Данзо-сама, а то так и сдохните, не услышав важного.

– Когда ты обо всем узнала? Неужели Итачи рассказал тебе?

– Нет, Итачи никогда бы не рассказал мне об этом. Слишком он заботливый. А когда узнала? Я знала обо всем этом… с самого начала.

– Что ты… хочешь этим сказать?

– То, что вам бы не удалось меня завербовать еще с самого начала, когда посылали ко мне ту странную врачиху, ведь я… живу очень-очень давно и ваша история мне известна, Шимура Данзо, ученик Тобирамы, один из самых трусливых шиноби в своей команде. Именно поэтому вы стали эксперементировать над своим телом. Что бы получить силу, равную силе Хаширамы или же вовсе, Мадары-сама. Вот только вам до него никогда не дотянуться. Страх и жажда власти… Собственно у вас второе вытекает из первого. Что бы не испытывать страх вы захотели получить власть над деревней. – Что бы все это сказать, я наклонилась как можно ниже и ближе к его лицу, ведь он уже просто практически лежал на земле, без возможности что-либо сделать. Я не переставала улыбаться, а мой голос насмешливо звучал, демонстрируя ему свое презрение. Из его рта отвратительно воняло, кровь стекала тонкими струйками, глаза с прищуром, а пот тек по лицу не переставая.

– Откуда… у Лорда Феодала появился отчет о миссии Итачи…?

– Когда знаешь, кого попросить и как – все становится проще всего. – Я искренне издевалась над ним, к тому же, он наверняка знает, что кто-то что-то выкрал документы. Просто, видимо, Данзо решил никому не рассказывать о такой утечки информации, ведь тогда поднялся бы вопрос, кто, что и зачем выкрал, а это, в свою очередь, привело бы следователей к той ночи.

– Нужно было убить тебя еще на допросе. Ты – монстр…

– Нет, нужно было убить меня еще в ту адскую ночь или вовсе, еще в больнице в возрасте 4 лет. Да, я – монстр, а вы тронули тех, кто дорог этому дьяволу. Именно поэтому сейчас вы лежите здесь, на холодном полу, в поте и блевотине, у моих ног, смотрите на меня и наверняка задаетесь вопросом: «Как так, обычной гражданской удалось одолеть меня?». Честно я и сама не знаю, как мне так везет, что так помогают разные люди. Вероятно, в этом заключается парадокс этого мира: тут столько дерьма, но в то же время многие готовы тебе помочь в чем-угодно.

– Ты не бог, что бы вершить судьбы людей, изменяя их…

– Как и вы, и тем не менее, вы это сделали, отдав приказ уничтожить Учиха. Ничью судьбу я не меняла, лишь появилась в ненужном для вас месте и встала на вашем пути. Что же, прощайте, надеюсь, вам будет о чем поговорить на том свете с Тобирамой и Хирузеном.

Я стала удаляться от камеры, где уже испускал свой дух Данзо, делая последние вздохи, уже такие неслышные и мелкие. А меня в какой-то момент так захлестнула волна радости, ликования, блаженства и восторга, что я просто залилась смехом, наполняя этот пустой коридор своим голосом, усиливающимся от эхо. Когда я вернулась в свою палату, Акиха-сан ни о чем меня не спросила, просто молча развеяла техники и вышла из палаты, перед этим осмотрев меня и сделав необходимые процедуры. Да и собственно, о чем спрашивать, если и так все понятно. Лишь когда она уже была в дверях, я поблагодарила ее за все, что она для меня делает, получив от нее в ответ мягкую улыбку и еле заметный кивок. Оставшись одной, я еще долго стояла лишь в тонкой ночнушке и смотрела в окно на здание АНБУ и тюрьмы, с блаженным и несколько высокомерным выражением лица.

На утро Коноха гудела от новости о смерти Данзо. Шиноби всех рангов, кто хоть как-то знал об этом человеке, делились своим мнением и предположениях о том, кто мог такое сделать. Что до меня, то подозрения о моей причастности отпадали сами собой, ведь, во-первых, я – гражданская, во-вторых, я была в больнице и это могла подтвердить не только Акиха-сан, но и другие медсестры и врачи, а в-третьих, у Данзо и без меня было немало «доброжелателей». В конечном итоге, все предпочли забыть об этом человеке. Старейшины по началу пытались высказать свое предположение о том, что все это сделала я, но их уже никто не слушал, а Цунаде-сама и вовсе заставила их заткнуться, пригрозив их не только отставкой, но и казнью. Лорд Феодал вернулся в столицу, приказав немедленно подготовить все необходимые документы о восстановлении Итачи в правах, и положении в обществе, а так же о его возвращении в Коноху.

– Значит, вы не вернетесь в столицу ко двору в ближайшее время, Минада-сан? – Мы сидели с Реко-сама и Юкио-сан в кафе за порцией данго и свежего сока. Когда семья Феодала покидала Коноху, они решили задержаться. Юкио-сан хотел еще увидеться с Аки, а Реко-сама просто хотел побольше побыть в этой деревне и посмотреть на уклад жизни шиноби, от чего, к моему удивлению, пришел в восторг, хотя я думала, что, являясь высокородным парнем, привыкшим к роскоши, его не впечатлит в хорошем смысле слова жизнь в скрытой деревне.

– К сожалению, нет, Реко-сама. Сейчас, когда встал вопрос о возвращении Итачи в Коноху и его лечении, я должна быть здесь, как бы мне не хотелось уехать отсюда.

– Значит, наш сад потеряет прекрасный цветок. Как это печально.

– Ну, думаю, что вы, Юкио-сан, все равно не будете скучать. Те цветы, что окружают вас, скучать вам не позволят. В этом я уверена. Что же, видимо, придется нам попрощаться.

– Я уверен, что это не на долго, Минада-сан. Прошу вас, берегите себя, и если у вас возникнет хоть какая-то беда, обращайтесь, мы сразу придем на помощь. Ворота дворца Лорда Феодала всегда открыты для вас и вашей семьи. – Это растрогало меня, да так, что мне очень захотелось обнять их. Они всегда были искренними и открытыми, и относились ко мне всегда просто по-дружески, и эту дружбу я никогда не забуду.

– Простите меня, Реко-сама, Юкио-сан… могу я… обнять вас?

– Конечно, Минада-сан, если хотите. – После этого я крепко обняла их, пытаясь таким образом показать, как сильно благодарна им. Слез не было, как и грусти, и печали. Была лишь радость, и облегчение. – Спасибо вам, за все. Я вас никогда не забуду.

– Как и мы вас, Минада-сан. Надеюсь, мы еще увидимся с вами, но когда уже вы все будете вместе. Я очень хочу познакомиться лично с Итачи-саном, да и с Саске-саном.

– Непременно вас познакомлю.

На том, мы и попрощались. После этого я снова осталась почти одна – только Акиха-сан скрашивала мне мое одиночество и работа в кафе, где я продолжала трудиться на радость Угавы-сан. После того, как с Данзо было покончено, в моей душе, пусть и совсем немного, но все же поселился покой. И это заметил и Угава-сан, отметив, что мои глаза стали хоть немного сиять. Но теперь появилась другая проблема – возвращение Итачи в Коноху. До нашего с Саске плана еще полтора года, и за это время нужно все как можно лучше продумать. Мне пришлось сказать Цунаде-сама, что общалась с Саске, и что план действий у нас есть, от чего она была, мягко говоря, в шоке и хотела уже начать орать, но быстро отбросила эту затею, видимо, смирившись с моим характером и тем, что я мало кому изначально доверяю, что бы взять и выложить все на блюдечке. Выслушав меня с глазу на глаз, она пообещала, что разработает план. Однако многое для нее осталось покрыто мраком, например, кто я такая, откуда я, почему знаю некоторые нюансы, и почему часто поправляю, предлагая сделать так, а не иначе. Итак, полтора года начали свой отсчет. И теперь совершенно понятно, что я окончательно порвала сюжет «Ураганных хроник», вычеркнув Данзо, и никто не знает, как он теперь пойдет. А еще меня настораживает тот факт, что женские дни не начинаются.

========== Глава 31 ==========

Комментарий к Глава 31

Ну что же, а вот и новая глава. Надеюсь, мои дорогие читатели, вы оцените эту главу. Очень хотелось закончить ее перед концом сентября и не задолго до своего дня рождения. Жду ваших комментариев и мнения о главе. Приятного прочтения:)

Скажите, пожалуйста, бывало ли у вас такое, что вы планируете провести день по одному сценарию, а все получается наоборот? А неделю? А месяц? А еще лучше, год? Чаще всего так и получается, что ничего из запланированного не выходит, и жизнь сама дает нам подзатыльник и все переворачивает вверх тормашками. Одно появление, одна встреча, одна ситуация, одна вспышка, и вот, сначала я разорвала изначальный сюжет, убрав своего врага, и сделав так, что Саске теперь все знает раньше времени, а спустя несколько недель я поняла, что меня судьба решила не просто стукнуть головой о стол, а хорошенько так приложить, поскольку оказалось, что я все-таки забеременела. И нет, я знала, что и после одного первого раза возможно залететь, но я как-то до последнего надеялась, что меня пронесет. По крайней мере, не сейчас. И признаюсь, в первые несколько дней, как я узнала об этом радостном событие, не испытывала ничего, кроме паники и абсолютного непонимания, что делать дальше. А началось все с того, что дни так и не начались не через неделю, не через две. Поначалу списывала все это на стресс и перестройку организма после первого раза. Но потом началась тошнота и крайне быстрая утомляемость. Однако я упорно игнорировала и этот факт, хотя любая нормальная девушка давно бы забила тревогу. Но, в конце концов, я не была бы собой, заботясь о себе. Мне тут надо план составлять подробный по возвращению Итачи в деревню, и что бы он в очередной раз не сбежал, в попытке защитить деревню или семью, и мне явно не до беременности. Это возможно сейчас прозвучит дико и смешно одновременно, но я совершенно не смотрела на то, как я меняюсь. Вернее, что пропорции моего тела несколько изменились за пару месяцев. И так было бы и дальше, пока меня просто силком и за руку Акиха-сан не потащила в больницу и не впихнула с силой в кабинет. Без промедления она стала осматривать меня и брать анализы, а затем приказала сидеть смирно и не сметь никуда уходить. А мне, на удивление, и не хотелось в тот момент куда-то идти. Кушетка показалась мне настолько мягкой и уютной, что я просто уснула на ней, точно не помня момент, когда меня отключило от реальности. Когда же я проснулась, то Акиха-сан уже сидела за своим столом и усердно что-то писала и заполняла какие-то бумаги. Услышав, видимо, мои движения, она обернулась и посмотрела на меня с каким-то смешанным взглядом. Я так и не поняла, что это означало: непонимание, рассерженность, радость или что-то еще. А потом она произнесла то, от чего меня челюсть и поздоровалась с полом, а именно: «Ты беременна, и, по всей видимости, близнецами, поэтому ты так изменилась в объемах, а уровень гормона беременности слишком велик для одного плода». Последняя часть предложения была скорее для самой Акиха-сан, нежели для меня, ведь я даже ничего такого и не замечала.

– Что теперь думаешь делать, Минада? – Спокойно, без всяких наездов, Акиха-сан решила меня видимо спросить о том, какие мои планы на эту беременность. – Это ведь от принца, я права?

А я… а что я, собственно? Я как сидела, с молча открываемым ртом, словно рыбка, которую выкинуло на сушу, так и продолжила сидеть, хлопая глазками и лишь кивнула в знак утверждения. Боги, я – довольно взрослая и даже отчасти старая тетка, а веду сейчас себя, слово ничего не понимающая малолетка. Впрочем, легче подумать такое, чем принять тот факт, что мне действительно хватило одного раза, чтобы забеременеть от Итачи. Да такое в голове не укладывается. Хотя реальность мне сейчас упорно доказывает обратное. Вот же ж Итачи, ювелир, блин, гений, мать его. А Саске? Боги, уже представляю, как он будет злиться и психовать, сколько мне придется выслушать, когда он узнает, что станет дядей. Похоже, придется бируши покупать. Он и так будет орать, что опять меня черти понесли куда-то, когда он только нашел меня спустя долгое время, а тут это. А Итачи? А будет ли он счастлив такому повороту? У него ведь другие совершенно планы, если конечно так можно выразиться. Да, я говорила ему, что в случае беременности избавлюсь от детей, но одно дело сказать это в порыве гнева, и совершенно другое, реально быть в таком положении. Я понимаю, что это еще не дети полноценные, а всего лишь плод, но на полном серьезе взять и поднять на них руку я никогда и ни за что не смогу, ведь, в конце концов, они – частичка того, кого я люблю. И если кто-нибудь мне скажет, что новость о беременности – это же так прекрасно и я должна от радости прыгать до потолка, то, извините, вы будете посланы в далекое и не совсем приятное путешествие. Как можно говорить о беременности с такой радостью, когда ты знаешь, что отец этих детей собирается помереть ради какой-то там деревни? В общем, сидела я в ступоре, наверно, минут десять, ошарашенными глазами уставившись в одну точку на полу. Спасибо большое Акиха-сан, что она не стала ничего мне говорить и советовать сразу же. Вместо этого она просто попросила следовать инструкции, что мне выписала и не торопиться с любыми решениями.

Только дома, впервые за это время, я посмотрела на себя в зеркале внимательно и сильно удивилась: как я могла не заметить, что мой живот уже успел, пусть и совсем немного, но округлиться за пару месяцев, которые я провела почти каждый день с Цунаде, Шикаку Нара и Шикамару, составляя и разрабатывая план по возвращении Итачи? Что делать? Как же быть? С этими, и другими вопросами я жила где-то пару месяцев, прерываясь на очередной загон в еде или токсикоз, который сопровождал меня постоянно. Что бы я не ела, какие бы запахи не чувствовала – тошнило абсолютно от всего. Кто-то скажет: беременность – это так мило. Я же ненавидела свое состояние, когда ты не способен сделать любые, даже самые элементарные вещи уже на третьем – четвертом месяце или съесть то, что хочешь без последствий, а почти любое действие дается с большим трудом, наполняя тело слабостью с каждой минутой. Вместо своего любимого наряда пришлось носить платье-балахон, или мешок, как я его называла, потому что все остальное просто не могла надеть самостоятельно и выглядела нелепо. Об обуви вообще лучше молчать, потому что я носила тапочки, потому что их было намного проще обуть, а мне некому было помогать. Казалось, словно из меня вытягивают все силы. Но я понимала, что дети в этом совершенно не виноваты и это спасало и помогало держаться. А еще постоянные врачи. Боги, как же я их возненавидела! Как-то раз я даже, благодаря отключившемуся чувству самосохранения, так наорала на Цунаде, что даже она была в шоке от моей лексики, и предпочла замолчать и уйти, оставив меня в покое. Меня раздражала Сакура, которая постоянно со своей мерзкой приветливой улыбочкой заходила в палату или ко мне домой, из-за чего пару раз, а может и больше, была унижена и послана в таких интересных выражениях, придуманных мной, что я и сама удивлялась, как родилось подобное в моей голове. Она меня и раньше бесила, еще с того мира, но в тот момент она меня в прямом смысле этого слова, взорвала.

Дело было в том, что именно ее поставили Акиха-сан и Цунаде-сама помогать мне по дому, чему я была прям несказанно «рада», и она это понимала прекрасно, потому что это презрение было видно невооруженным взглядом. Однако, я старалась терпеть ее и не обращать внимания, ведь, в конце концов, она мне действительно помогала. Но, один диалог изменил все.

– Минада-сан, можно спросить? – Я решила прогуляться по парку Конохи, что бы привести свой внутренний мир хоть немного в равновесие. Этому меня научили еще во дворце Лорда Феодала, а поскольку я вообще люблю парки и леса, это доставляло мне еще больше удовольствия. Поэтому я даже была не против ответить на ее вопрос, но вместо словесного ответа только кивнула. – Почему я вам так не нравлюсь?

– Отчего же? Ты мила мордашкой, профессионал в лечении, хотя до Акиха-сан и Цунаде-сама тебе как до горы Рьючи пешком. – Я не смотрела на нее, ведь столкнуться с ней взглядом означало ухудшение настроения.

– Тогда почему… вы каждый раз смотрите на меня, словно я сделала вам что-то плохое?

– Мне просто не нравятся люди, такие как ты. Ты слаба физически, если сравнивать с Наруто или Саске, постоянно на них полагаешься, плачешь и просишь их о помощи, и при этом ни за что, по сути, бьешь Наруто, играешь часто на публику, строя из себя всю такую милашку. Ты – лицемерка, Сакура, и это мне не нравится. Ну, и еще мне не нравится, что ты постоянно вертишься вокруг Саске.

– Что вы имеете против этого? Я ведь люблю его.

– Неужели? А скажи, пожалуйста, влюбленная ты наша, что ты знаешь о Саске? О настоящем Саске. Что ты знала о нем до того, как я все раскрыла Цунаде-сама? Ответ: ничего, кроме того, что он – Учиха, очень красивый, неприступный, сдержанный и талантливый. Ты не знала до недавнего времени ни об Учиха, ни о нашей семье, ни-че-го. – Я искренне издевалась над ней, а мой язвительный тон можно было прочитать без всяких проблем. Сакура потупила взгляд и шла молча какое-то время.

– Я хочу стать такой же сильной. Хочу стать с ними в один ряд. Хочу быть достойной.

– Скучно…

– Что, простите?

– Я говорю, скучно. Ты никогда не сможешь стать с ними в один ряд не только из-за разницы в силе, но и еще потому, что в тебе искренности я не вижу ни малейшей. Ты не любишь, ты всего лишь влюблена, а это совершенно разные вещи. Смогла бы ты остаться рядом с Саске, если бы он убил человека? А несколько людей, десяток, например? А если бы он совершил преступление?

– Саске на такое не способен! – Отлично, а вот и гнев проснулся в этой милой дурочке. Ее выражение лица ясно давало знать, что она сейчас и ударить может, но вот незадача – меня ей не ударить, иначе получит еще больше проблем.

– Ты уверена? Он – шиноби, и он сделает то, что приказано, даже если это убийство, или сам убьет того, кого считает нужным. Мой тебе совет: прекрати швырять себя ему под ноги, в надежде, что он споткнется и в падении женится на тебе. Запомни, девочка: Учиха тебе не стать никогда, даже если ты станешь сильнейшей женщиной. Я не допущу этого.

– Почему вы так в этом уверены? Не вам решать судьбу за человека.

– Но вы-то прекрасно за него решаете, где он должен быть и с кем.

– Но ведь он – шиноби Конохи. Это его дом.

– Каждый сам для себя определяет, где его дом, а не место его рождения. И уж поверь, мой брат не настолько глуп, что бы повестись на цветение сакуры, которое напоминает ему о доме. Цветущих деревьев в округе много. Будь ты единственной свободной девушкой во всем мире, я все равно не позволю своему брату жениться на тебе. А если продолжишь вести себя как стерва и лицемерка, продолжая швыряться под ноги Саске – будем разговаривать по-другому. Всего доброго. – После этого я ушла, а Сакура осталась и стояла еще какое-то время на том же месте. Ну и ладно, ничего. Даже если одна останусь – ничего, как-нибудь справлюсь. По крайней мере, я рада, что высказала ей все, что думаю. Не мне, конечно, судить, кто кого достоин или нет, но Сакуру я точно не подпущу к Саске. Я желаю ему счастья, и я хочу, что бы та, которую он выберет, любила его, но именно любила, каким бы он не был и что бы не совершил, а не была просто влюбленной дурой, которая ничего о нем не знает. Она точно не из тех, кто поймет нашу семью.

После этого я осталась без постоянного присмотра. Акиха-сан и Цунаде-сама я видела только в больнице, когда приходила на осмотр, а дома оставалась одна со своими домашними делами и проблемами, потому что у них небыло времени, а Сакура отказалась после нашего разговора приходить ко мне. Ну, может это даже к лучшему. Меньше раздражителей будет вокруг, итак все раздражает. Я бесилась совершенно со всего, хотела скрыться от всего белого света, лишь бы никто не приставал ко мне со своими наставлениями, обследованиями, советами, улыбочками омерзительными, и наигранной помощью. В тот момент мне хотелось лишь одного: побыть одной, что бы разобраться в своих чувствах и ощущениях, и что бы рядом был спокойный человек, способный выслушать. А еще лучше, что бы рядом сейчас оказались мои любимые мужчины. Но их не было рядом, и это убивало меня еще сильнее, вгоняя в тоску и депрессию.