Текст книги "Я постараюсь стать лучом света в вашем царстве тьмы (СИ)"

Автор книги: Minada01

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 31 страниц)

– Дело не в том, что Учиха Мадара – зло и пытался уничтожить Коноху. Он – один из двух основателей Конохи и имел право на голос в решении многих вопросов. И то, что благодаря Второму Хокаге, Тобираме, началось массовое и открытое принижение Учиха – виноваты не Учиха, и уж тем более Мадара-сама. Он велик своей силой, умом и талантом стратега, а также, как я думаю, мог видеть будущее, ведь, по сути принижение и ущемление в правах Учиха он увидел сразу, как только появилась деревня, и знал, чем все закончится.

Сзади, со стороны Итачи я услышала тихий намеренный кашель, как просьбу остановиться и не начинать сейчас ворошить прошлое, но вот уж кого, а Мадару-сама я готова защищать также как когда-то защищала Итачи и Саске. Я уважаю этого человека, и считаю его великим и мудрым, для меня он всегда был как образец для подражания и, своего рода, учителем по жизни. Он ненавидел, когда нападают сзади, не любил, когда за спиной говорили совершенно другое. Он был всегда честен и открыт, сильным и не скрывал этого. Ходил с высоко поднятой головой и не стеснялся сказать то, что другим не нравилось, порой принимая жесткие решения. Я помню, что он пытался в первое время после основания Конохи, быть милым и дружелюбным, просто из-за его внешнего вида многие боялись. А ведь, чего бояться? Ни уродливых шрамов, ни безобразной внешности. Мне кажется, если с таким мужчиной была женщина, а мне кажется такая была, то она была пусть и слабее его в силе, но такая же сильная в воле, способная заткнуть за пояс любого, кто косо посмотрит на ее мужчину. Странно, что я так и не нашла никаких упоминаний ни о семье Мадары, ни о его детях, которые, как мне кажется, тоже были. Хотя, возможно, я плохо искала. Я хотела бы с ним познакомиться лично, поговорить о жизни, пути шиноби, дружбе и предательстве. Интересно, сведет ли нас судьба или Альянсу Шиноби удастся предотвратить его воскрешение? Интересно будет за этим понаблюдать.

– Минада-сама, что вы говорите…

– Я не договорила, Шиби-сама. Спасибо. Я могла бы начать ворошить прошлое, и в любое другое время готова отстаивать его точку зрения и мотивацию также, как когда-то это сделала с Итачи и Саске, тут же, на таком же совете, но сейчас другое время. Учиха Мадара-сама, великий воин и легендарный шиноби, кто с этим не согласен, пусть первый скажет об этом открыто, но его время уже прошло. Мертвые не возрождаются и не должны возрождаться – так мы учим детей ценить жизнь. Только поэтому я не хочу, что бы Учиха Мадара восстал из мертвых. Что бы у людей была возможность помнить о его великих поступках. – Все это время я не отрывала взгляда с людей, что присутствовали на совете. Кажется, холод моих речей и моего голоса, который я источала, пронзил всех, поскольку никто не смог сказать и слова. Даже Саске и Итачи, казалось, застыли, в ожидании того, что произойдет дальше. Я сидела со скрещенными руками, облокотившись на спинку стула.

– Похоже, Фугаку-сама не ошибся, назначив вас главой клана Учиха, Минада-сама. С вами определенно, шутить не стоит в отношении Учиха. – Лорд Феодал, обмахиваясь своим веером, кажется, и сам получил удовольствие от этой небольшой потасовке.

– Я лишь за то, Лорд Феодал-сама, что бы мы помнили все поступки людей, о которых говорим. Если мы вспоминаем кого-то как врага, стоит вспомнить так же и то, что хорошего было сделано им. Нельзя о людях судить однобоко.

– Воистину. Что же, если на этом все, тогда совет объявляю оконченным.

– Только один вопрос, Минада-сама. Вы остаетесь главой клана Учиха? – Ну что за черт, Хиаши-сама? Что это за вопросы такие? Уж не на замужество ли вы намекаете? У меня вообще-то уже дети есть. – Что же несет ваше оружие: созидание или разрушение? – А это еще что значит? Я понимаю, что оружие – это любовь Учиха. Но что он имеет в виду под двумя гранями мироздания?

– Главой клана Учиха может стать лишь Учиха, Хиаши-сама. Как только я выйду замуж, в тот же день буду счастлива сложить свои полномочия. – В этот момент ко мне подошел Итачи, протянув руку мне и помогая встать. Не знаю, как такое возможно, но рядом с ним я не могу держать ледяную маску и холод в лице, поэтому и сама почувствовала, как заискрились мои глаза, а губы вытянулись в улыбке. – Прошу меня простить, но меня ждут дети.

– Значит, похоже, все же быть созиданию, Минада-сама. Это обнадеживает. Я рад, что у клана Учиха будет продолжение. – Я долго еще стояла в полном непонимании всего происходящего. Как это все понимать? Все слишком запутанно. Имел ли он в виду то, что Итачи – созидание, а я – разрушение? Не понимаю. Ладно, подумаю об этом позже. Итачи и сам немного смутился на мгновение, словно застыв на месте, но отошел от этого ступора быстрее меня, слегка направив в сторону выхода.

Я уже хотела уйти отсюда поскорее, потому что этот совет отнял у меня много сил, и я хотела быстрее вернуться к своим мальчикам, но нас снова задержали. А ведь сегодня важный день. На этот раз нас позвал Реко-сама.

– Минада-сан, как же я рад вас снова видеть. Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете?

– Реко-сама, я тоже рада вас видеть. Позвольте представить вам Учиха Саске – мой брат, и Учиха Итачи… – Черт, а кто он мне? Не брат же!? Это Саске я братиком называю, а по отношению к Итачи после всего, с нами произошедшего как-то язык не поворачивается так назвать. Да и не женаты мы, что бы его мужем назвать…

– …муж. Рад познакомиться. – От удивления мои глаза округлились и я уставилась на него, даже несколько смутилась. Вот так легко взял и все решил. Ну, с другой стороны, раз решил так, значит так и должно быть.

– Меня зовут Реко. Поверить не могу, что наконец-то имею честь познакомиться с вами лично. Минада-сан часто рассказывала мне о вас и о вашем брате. А давно вы женаты?

– Еще нет, но двое детей доказывают это лучше, чем что-то иное. – Мне показалось, или Итачи напрягся? Уж не приступ ли ревности это? То, как он сильнее прижал мою руку к себе… не похоже это на простую настороженность. От него я никогда не слышала чего-то подобного. А потом он кивнул Саске и тот сразу куда-то исчез. И что это значит? Что вообще происходит?

– Верно, Итачи-сан, полностью с вами согласен. Минада-сан, прошу прощения, я надеялся, что смогу с вами поговорить наедине, если вас не затруднит. – Ух, то, каким холодом повеяло от Итачи, заставило меня поежиться. Видимо, пообщаться с Реко-сама не получится сейчас. Будет лучше всего уйти отсюда.

– Реко-сама, прошу простить меня, но я все еще не в том состоянии, что бы быть на людях долгое время. Поэтому с вашего позволения, вернусь домой.

– О, да, конечно. Мы сможем поговорить позже. Еще раз спасибо, Итачи-сан, был рад личному знакомству с вами.

– Как и я. Всего доброго.

После этого мы, наконец-то вышли из здания Хокаге. Коноха все-таки часто радует своей погодой. Поначалу мы шли молча, но мне очень хотелось узнать, что это все же было за приступ ревности. И ревность ли это была?

– Не думала, что меня кто-то будет когда-либо ревновать. На тебя это не совсем похоже. – Улыбка против воли начала вырываться наружу, да и особо я ее не хотела скрывать. Это приятно, кто бы что не говорил.

– Уверена, что я ревную? – В мою сторону не смотрит, но его улыбка говорит сама за себя.

– Если не ревность, тогда что же это было?

– Кто знает. – И это все?! Итачи, я тебя придушу! Идет и улыбается, но не говорит ничего. Черт, его не расколоть.

– На самом деле в его отношении нет смысла ревновать. Он – младший сын Лорда Феодала, и безмерно влюблен в одну девушку из высшего общества. И все бы ничего, но он хочет стать шиноби, покинув дворец, и боится, что девушка не пойдет за ним. Мы с ним часто общались на эту тему и я давала ему советы.

– В любви советники излишни.

– Верно, но порой тяжело увидеть самому то, что находится у тебя под носом и разглядеть чувства. И приходится прибегать к разным уловкам: советы старших и мудрых…

– Юных и романтичных…

– Это ты так тактично меня романтичной дурой назвал? Ну и ладно. Да, и таких тоже. Тем не менее, все это помогает разобраться человеку в его чувствах и мыслях. А еще, например, фокусы с техникой превращения и слежка, выуживание информации через обман. Но это уже вариант для профи.

– На что намекаешь?

– На то, что вы, Учиха Итачи-сан, и сами пользовались данными приемами дабы разобраться в себе. Или я не права? – Мы стали друг напротив друга и смотрели в глаза, не смея отвести их даже на миг. Нам было все равно даже на то, что мимо нас проходили люди и смотрели на нас. С наших губ не сходила улыбка, а в его глазах я видела столько тепла и света, что будь я льдом, таким, что солнца луч замрет, едва задев его края, то растаяла бы в тот же миг, став ручьем.

– У вас есть доказательства, Учиха Минада-сан, глава клана Учиха?

– Пожалуй, мне придется вспомнить, какого это, быть в полиции и вести расследование. А до этого момента вам придется быть под наблюдением и охраной.

– Кто же будет меня охранять?

– Два несносных чертенка, которые ждут папу дома, что бы отпраздновать день рождения.

– Тогда нам стоит поспешить.

Верно. Сегодня день рождения Исаму и Минору, их первый год в этом мире. Когда мы пришли домой, честно, я не узнала свою квартиру. В одной комнате был полный бардак, а из другой доносились радостные крики и визг. На кухне мы заметили накрытый стол. Саске постарался на славу, если конечно это он сделал. Только один вопрос: почему такой бардак?

– Да успокойтесь вы. Вы можете не кричать? Исаму, положи мой меч! Если Минада узнает, что я опять за оружием не уследил, она мне это будет вспоминать всю жизнь. Минору, хватит дергать меня за волосы! И как Минада с вами справляется?

– Ну, как-то справляюсь, мелкий. И замечу, что ты был таким же, и Итачи приходилось с этим справляться.

– Не правда, я не был таким! Итачи, я же прав?! – Боги, какой же молящий взгляд у мелкого! С таким призывом о помощи я его еще никогда не видела. Неужели мои мальчики умудрились сделать то, что не удавалось никому – загнать Учиха Саске в тупик?

– Ты никогда не любил оставаться без моего присмотра, и капризничал всегда, если я отсутствовал.

– Врешь! Я никогда таким не был.

– Мне уж виднее, младший братец. Учись, может и тебе в скором времени придется вот так нянчиться с детьми, только уже со своими.

– Да ни за что! Я лучше буду отшельником, чем обзаведусь семьей. Мне племянников хватит. Ай, Исаму, прекрати биться.

– А как же твоя мечта о возрождении клана, а, мелкий? – Я искренне издевалась и радовалась всему происходящему. Я бы понимала, если бы Саске было неприятно находиться среди мальчишек и следить за ними, но, хоть он и нервничал и психовал, но все равно получал от этого удовольствие, что было видно по его взгляду, и ухмылке. Он не знает, что с ними делать, но хочет это понять. И что-то мне подсказывает, что его слова о том, что его личное участие в возрождении клана откладывается – не больше, чем просто способ показать, что он все такой же невозмутимый и своевольный холодный парень.

– Откладывается.

– Честно, Саске, я уж думала, тут барабашка завелся с домовым и чертенком, но теперь вижу, что они еще и материализовались. – Я залилась смехом. Видеть, как Минору с Исаму дергают Саске за волосы и щеки, и как он пытается со всем этим совладать – это как увидеть Учиха Мадару и умереть от экстаза.

– Не знаю, о чем ты, но ничего смешного в этом не вижу, Минада. Я, между прочим, стол праздничный накрыл и вас заждался уже.

– Я вижу. Кажется, я никогда этого тебе не говорила, но ты прелесть, братик. – В перерыве между волнами смеха, еле выговорила хоть что-то. А мелкий на мой комплемент на секунду встал в ступор и даже засмущался. Редко его когда можно таким увидеть, растерянным и смущенным, но мне иногда это удается.

– Думаю, для тебя это полезная тренировка, Саске. – Итачи подошел к Исаму и взял на руки, а я забрала Минору из рук Саске. Бедный, настрадался, пока нас ждал. Зато он теперь знает, что такое быть одному с двумя детьми одновременно. Но стоило Исаму оказаться в объятиях Итачи, как он сразу успокоился и внимательно рассматривать своего папу, с улыбкой на лице. Похоже, Итачи обладает уникальной способностью – успокаивать всех вокруг себя и вселять в них спокойствие и умиротворение.

После этого мы начали наше маленькое семейное празднование дня рождения двух чертят. Наблюдая за братьями, было видно, что пройдет еще совсем не мало времени, прежде чем раны на сердце от полученных в детстве травм, заживут и затянутся полностью. Им предстоит еще очень много времени провести вместе и многое обсудить. Слишком много воды утекло с той трагедии, но я счастлива, что хотя бы сейчас, они могут сидеть за одним столом и общаться, как ни в чем не бывало. Действительно ли это так или это лишь игра – не известно, но хочется верить, что все образуется в дальнейшем и все будет хорошо, и я верю, что, они смогут преодолеть эту боль. И два маленьких Учиха, что сейчас продолжают донимать Саске, смеясь и радуясь искренне своим выходкам, им в этом помогут. Обычно всех объединяет беда, во всяком случае, так говорят, но в нашем, похоже, всех объединила радость.

Мы долго видели и болтали обо всем на свете. Саске заставил меня рассказать о своей прошлой жизни, как мы с ним когда-то договорились. Было тяжело и моментами накатывали слезы, но раз обещала – нужно рассказать. В итоге я рассказала, как меня звали, что я работала в колледже преподавателем, что родители имели цветочный магазин, о людях и друзьях того мира рассказала, о младшей двоюродной сестре и других не родных братьях и сестрах, о том, что был муж, но детей не было, что умерла в 27 из-за аварии на дороге, но как это точно произошло, не помню, о подруге, которую обожала, да и вообще, в целом, о мире. Ни Саске, ни Итачи не тянули из меня клешнями всю информацию и не требовали ответы на все их вопросы, наверно, видели, как мне тяжело все это рассказывать. Но я хотела им все рассказать. Думаю, это была как исповедь, желание отпустить все это раз и навсегда, и что бы никогда к этому не возвращаться. Рассказав все и один раз, можно отпустить все прошлое, даже если закрывал на это глаза всю жизнь. Думаю, по мне было видно, что я действительно любила и тот мир, и свою жизнь, своих родителей и некоторых родственников, особенно дядю, который погиб, когда мне было где-то 13. Он был мне очень дорог и мы были очень близки, понимали друг друга и всегда веселились вместе.

– И после этого я перестала смотреть на смерти как на что-то трагическое. Для меня с того момента, кто бы ни умер, все воспринималось как данность, не более. Мне казалось, что я умерла тогда еще, потому что многие мои эмоции часто можно было назвать фальшивыми, особенно по отношению к посторонним людям. Показать свои настоящие эмоции и чувства я могла лишь своей подруге, которая появилась незадолго до моей смерти. Только она знала, что творится у меня на душе.

– То, что ты рассказала, звучит так, словно ты себя не чувствовала на своем месте в том мире. – Итачи держал мою руку все это время, словно пытаясь сказать, что все хорошо.

– Ты прав. Я всегда чувствовала, что тот мир – не мое место, не мой дом.

– А здесь? – Похоже, для Саске это очень важно, раз он вывел меня на этот разговор и ему важно, как я себя чувствую.

– Не знаю, поверите ли вы мне, но еще там, в том мире, я всегда любила этот мир, хотя и знала, что он не так прост и спокоен. Но все равно, он дорог мне и важен, я считаю этот мир своим домом, а вас – своей семьей, немного странной, но очень родной. Я люблю клан Учиха, восхищаюсь представителями этого клана, горда быть частью него, и я люблю вас, мои дорогие. Саске, для меня ты – самый настоящий брат, непутевый и взрывной, жутко эмоциональный, но в то же время, заботливый. И Итачи… тебя я полюбила очень давно, так давно, что уже и не вспомнить. Как говорится: «Вырежи мое сердце и на нем будет написано твое имя». Для меня ты всегда был образцом всего светлого и благородного. Я счастлива своему перерождению, ведь я смогла полюбить одного человека дважды. И не жалею ни о чем. – Да, я повторила ту же самую фразу, что полтора года назад сказала ему. И наверно готова еще ни раз это сказать. Потому что каждое мое слово – правда, даже если в это тяжело поверить. Возможно это невероятно, но рядом с ними я всегда чувствую, что могу расслабиться, побыть сентиментальной, мягкой и слабой девочкой, которой нужна защита и опора. Смотря в их глаза, я не видела ни упрека, ни раздражения из-за моих сейчас чересчур ванильных слов. Наоборот, снисхождение и понимание.

Когда время перевалило за полночь, дети уснули, а мы все вместе убрали на кухне. Их кроватки пришлось переставить в мою комнату, что бы освободить место для Саске, поэтому пространства теперь было маловато. Ну ничего, скоро у нас будет дом, большой и просторный. Я стояла на балконе, наблюдая за ночной жизнью деревни, когда рядом со мной оказался Итачи.

– Наверно, тебе больно и не по себе снова оказаться в Конохе, да еще и не как преступник S-класса.

– Нет, скорее, непривычно. При Пятой Хокаге деревня изменилась, в лучшую сторону.

– Вот как? Что ж, это не может не радовать.

– Да. Но, мне больше непривычно видеть как Саске ко мне относится, Какаши, ты. Я столько лет настраивал всех против себя, но ты всегда была рядом и доказывала обратное. Словно брала лист бумаги, рвала его на части и выбрасывала. Все, что сейчас у меня есть… создала ты.

– Вот поэтому, не забывай теперь, что тебе есть, что терять. Береги это. А я просто всегда буду рядом и буду напоминать об этом. – Положив руку поверх его ладони, я пыталась, как и он, вселить в него хотя бы капельку силы, а потом и вовсе прижалась к нему, обвив руку. Так спокойно, так умиротворенно рядом с ним. Так и хочется всегда вот так стоять, наблюдать красоту ночного неба Конохи, слушать как ветер играет с листвой, и как светло может быть на душе, когда рядом любимый человек.

– Спасибо тебе за все это.

– Не за что. Это тебе спасибо за все.

– Минада, насчет нападения Пейна. Когда это произойдет, спрячься на территории клана Учиха, в помещении под храмом. Помнишь его?

– Ну да, помню. Но почему именно там? – Удивлена, что он решил так резко поменять тему общения, но, с другой стороны, это действительно важно обсудить. Уж мне хорошо известно, насколько будут эти разрушения масштабные. Найти подходящее укрытие – задача не простая, учитывая, что нетронутыми останутся лишь гора Хокаге и то, что будет под землей. По идее, бункер – хорошая идея, но, с другой стороны, мы будем отрезаны от всего внешнего мира на время этой бойни. Если так, тогда нужно там все тщательно подготовить и обустроить.

– Оно находится дальше всего от эпицентра боев, и там тебя не догадается искать Обито. И не сможет: место защищено снаружи и внутри барьерами, вас с мальчиками там не почувствуют.

– Хорошо. Только один вопрос: как я туда попаду? Мое состояние не позволит мне добраться туда быстро с детьми.

– Либо я, либо Саске сопроводим тебя. Однако тебе придется там быть одной. Справишься?

– Я многое уже успела пережить в этом мире. Еще одно нападение на Коноху – проще простого.

– Тогда, думаю, нам стоит пойти спать. Ты замерзла.

Спорить с Итачи просто невозможно. Да и как спорить, когда он смотрит на меня с такой нежностью и заботой? Наверно впервые за долгое время я засыпала с чувством, словно в моей жизни началась новая глава, если только не новый том моей истории жизни. Да, до счастливого конца нам еще далеко, но почему-то именно сейчас мне кажется, что теперь точно все будет по-другому, лучше и светлее. Нам осталось преодолеть так мало: нападение Пейна и войну против Обито и Кабуто – какие пустяки. Нет, разумеется, мне страшно и тревожно. Не хочу, что бы мои дорогие пострадали, но я думаю, все будет хорошо. Самое главное, что есть друг у друга, остальное уже не так важно. С этими мыслями я обняла крепче Итачи и уснула, лежа на его груди, слушая размеренное дыхание и биение сердца.

========== Глава 35 ==========

Комментарий к Глава 35

А вот и новая глава:) Всем приятного прочтения и не забываем про комментарии;)

Впервые, просыпаясь, не чувствую себя в опасности и напряжении, хотя, по сути, меня в очередной раз, будят дети. Как странно: вроде бы хочется, что бы они как можно скорее выросли, но, одновременно с этим, боюсь и не хочу этого. Подольше бы они смогли побыть детьми. Так не хочется открывать глаза. И дело даже не в лени, а скорее, в том, что рядом со мной дорогой и любимый человек, что с ним все в порядке, он жив и цел, и от этого спокойствия, впервые, не хочется никуда торопиться и бежать. Судя по шуршанию, мальчики встали, и еще немного, и начнут капризничать. Но так не хочется вставать.Да и солнце глаза слепит. Кажется, сегодня весь мир против моего долгого сна и все же придется проснуться. Довольно неожиданно, почувствовала, как меня накрыли почти с головой одеялом, слегка приобняв. Как же здорово – теперь перед глазами темно и хорошо.

– Спи. Я сам все сделаю. – А потом источник тепла просто взял и исчез. – Проснулись, мальчики? Не шумите. Пусть мама поспит.

– Мама… спит.

– Да, Исаму, поэтому мы с вами сейчас немного поиграем в игру «Тишина», хорошо? Шуметь нельзя. – Это так мило и так прекрасно. Так хотелось посмотреть на это, что я открыла один глаз и стала смотреть из-под одеяла на то, как Исаму повторяет за Итачи жест «Не шуми» и показывает его Минору. Наблюдать за тем, как бывший преступник S-класса и, по мнению людей, самый бесчувственный и жестокий человек, нянчится со своими детьми, играет с ними и искренне улыбается, просто невероятно. В прочем, он никогда не был таким, каким его представляли люди. На него навешали столько ярлыков и клише преступника, что сейчас для многих будет крайне непривычно видеть его другим. Но я знаю, что он не такой, как все говорят. Да, Итачи сдержанный, довольно молчаливый, его трудно вывести на эмоции, особенно негативные, в отличие от Саске, хотя, опять же, кому как, но, тем не менее, я знаю, что Итачи – не робот, хотя и был долгое время подвержен влиянию Шисуи и был четко уверен в своих решениях, плане и целях. Я знаю, как он умеет улыбаться, смеяться, как может переживать за свою семью. Видела его слезы, как горькие от отчаяния, так и от радости и облегчения. И я знаю, что сейчас он тоже боится и переживает теперь не только за Саске и за меня, но еще и за своих детей. Да, возможно, он, как всегда, не показывает эти чувства и скрывает их, но таким его обязывает быть ремесло, которым он занимается. Всегда держать себя в руках, что бы не произошло. И он мастерски справляется с этим, зачастую. И только дома, в окружении тех, с кем он может быть честен, показывает, какой он на самом деле.В какой-то момент Минору увидел меня, на что я повторила тот же жест, от чего малыш стал еще сильнее улыбаться и смеяться. Неужели, в этой моей жизни, наконец-то наступил покой и умиротворение? Хотя, о чем это я? Нападение Пейна и война шиноби никуда не исчезли, и это может произойти в любой момент, а значит, нет времени расслабляться.

Поспать мне удалось совсем не долго, но пробуждение было приятным, поскольку разбудил меня запах чего-то очень вкусного со стороны кухни. Итачи готовил что-то у плиты в то время, как мальчики играли на полу, иногда болтая между собой, коверкая слова. Аромат был просто божественный, а запах жаренного мяса, от которого мгновенно начинают течь слюнки, я узнаю всегда. Никогда не задавалась таким вопросом, но теперь стало интересно: «А у всех ли Учиха талант к готовке?» Сколько помню, что Микото-сан, что Итачи, да даже Саске, хотя последнее случалось крайне редко и, как говорится, только по праздникам, всегда готовили так, что пальчики оближешь.

– Итачи, признайся, ты волшебник? –Подойдя со спины, обняла его слегка, что бы не мешать сильно. Не знаю, кто является той самой причиной, по которой сейчас атмосфера в нашем доме настолько теплая, что, наверно, можно зимой обойтись без обогревателя, но это именно так. Кажется, будто у нас поселилось солнце. Жаль, что я все еще хромаю, и, скорее всего, это надолго, но дома, в целом, могу обойтись без трости. Достаточно лишь не долго быть на ногах и при случае держаться за что-нибудь в качестве опоры.

– Ты о чем? – Мягкая улыбка, добрый взгляд, и я вижу и чувствую, что это искренне.

– О том, что все пахнет просто невероятно, как и выглядит. Талантливый человек талантлив во всем? А где Саске? Неужели спит до сих пор?

– Цунаде-сама отправила его на задание по выслеживанию Кабуто, а мне дала день на то, что бы привыкнуть к деревне, и, как она сказала: «Почувствовать себя дома». – Почувствовать себя дома? Да уж, думаю, Итачи это действительно необходимо. У него, по сути, небыло дома долгие годы после той ночи, а тут, в один момент, резко, у него появился и дом, и семья. К такому трудно привыкнуть сразу, когда годами привыкал к другому. Но, как бы то ни было, а новость о его выходном делает меня еще более счастливой. У нас не было возможности провести день вместе, так, почему бы и нет?

– Ты серьезно? Это же здорово! Цунаде-сама редко, когда дает такие поблажки. Надо этим пользоваться.

– У тебя возникла идея?

– Еще какая! Тогда мы сегодня пойдем гулять по деревне! И это не обсуждается. – От восторга я стала пританцовывать, да и вообще, эмоционально жестикулировать, словно маленький ребенок, от чего на лице Итачи появилась снисходительная легкая улыбка. Он и сам, как мне кажется, был рад провести время с семьей, никуда не спеша и не торопясь.

– Это приказ? – Такой странный вопрос, но выражение его лица выдает радостное настроение и желание немного меня задеть словами, словно желая посмотреть, какие еще я смогу показать ему эмоции и грани своего поведения.

– А вот как хочешь, так и считай, зануда. –С этими словами я подлетела к нему и очень крепко обняла, насколько позволяли силы, поцеловав в щеку. И почему мне кажется, что мои глаза предательски блестят, выдавая всю мою радость и восторг от происходящего? – Кстати, я твою прежнюю одежду убрала в шкаф.

– Думаю, от нее стоит и вовсе избавиться.

– Перестань. Я не считаю Акацки такими уж плохими, как их видит мир. Тот же Кисаме – он помогал мне не раз, и далеко не плохой человек.

– Только от тебя можно услышать такие слова. Для тебя не существует плохих людей.

– Они есть. Но я предпочитаю не делать преждевременных выводов. Итак, я предлагаю пойти в парк и устроить пикник. Что скажешь? – Не хочу я разговаривать на какие-то глубокие философские темы сейчас. Зная Итачи, у нас этот разговор может затянуться надолго, а я хочу с другим настроением провести сегодняшний день.

– Хорошая идея.

Сразу после завтрака, мы стали упаковывать еду в корзинку. Мальчишки были такие счастливые, что постоянно весело и громко смеялись, что-то лепетали и разбрасывались всем, что под руку подвернется. Почему-то им очень понравилось играть с рисовой мукой, которую стали кидать друг в друга, а она разлеталась, от чего, в один момент, попали в Итачи. Сначала он выглядел спокойный и сдержанным, но тут-то не выдержала я и залилась смехом, поплатившись попаданием облака муки мне прямо в лицо. После этого в кухне образовался полный бардак, потому что я пыталась в своем состоянии догнать и поймать Итачи, а мальчишки, подхватив наше настроение, стали кидать муку уже в нас.

– Стой, Итачи! Я ж тебя поймаю все-таки!

– Посмотрим, на что ты способна. – Ну все, это вызов, Учиха Итачи! Бегая вокруг стола, мне показалось, что нам до взрослых еще расти и расти. То, что мы сейчас вытворяем, не попадает под описание обычных среднестатистических взрослых. Мы стояли друг напротив друга, разделенные столом, и мне в голову пришла гениальная идея. Вернее, как идеальная? Гениально глупая.

– А вот и смотри. – Не долго думая, я залезла на стол, в миг на пятой точке развернувшись к нему лицом, и схватила за руку. Только он в тот момент дернулся, и в итоге я растянулась на столе, еще и скользнув по поверхности, почти полностью свисая с него, держась на весу только благодаря тому, что держусь за руку Итачи. И все это еще и при том, что от смеха я уже давилась воздухом. Кажется, соседи сейчас в «восторге» от нас. Взглянув на Итачи, я увидела, что он и сам еле сдерживается, что бы не рассмеяться вовсю. Вот больше, чем уверена, он думает: «Как можно быть такой ненормальной? С больной ногой такие трюки вытворять?» Да и дети, наверняка бы посчитали меня чокнутой, будь они немного старше и понимали до конца, что происходит. – Все, ничего не знаю. Я победила! Надо будет в следующий раз еще и Саске втянуть в это. Уже представляю его, вымазанном в муке!

– Он будет не в восторге от этого.

– Я знаю. Но все равно весело. Ну вот, теперь сначала надо кухню убрать, а потом уже идти в парк.

В итоге на уборку мы потратили около часа. Даже Исаму и Минору помогали нам, повторяя за нами движения, стирая муку тряпочками со стола и пола, и как бы подсказывая друг другу. Больше чем уверена, эти двое будут не разлей вода в будущем и вдвоем они достигнут многого. И в этом есть только одна проблема на мой взгляд: смогут ли они впустить кого-то постороннего в свой мир? Даже сейчас видно, что они уже определили круг тех лиц, к кому они относятся хорошо и считают своей семьей, но пустят ли они в этот свой круг, например, будущую жену Саске? Опять же, я не говорю, что это Сакура. Ее я и сама не подпущу и на пушечный выстрел к мелкому. Или третьего члена своей команды, когда окончат Академию? Трудно все это. Хотелось бы верить, что мне хватит ума и сообразительности, что бы вырастить их хоть немного открытыми обществу.

Погода сегодня идеально подходит для прогулки: солнышко светит, не жарко и не холодно, людей не особо много на улицах, что только добавляет очков в нашу копилку хорошего настроения и дня. Все-таки, что я, что Итачи, да даже Саске, не особо мы людимые, и с этим ничего не поделать. Нам гораздо интереснее и приятнее побыть в тишине и окружении только близких людей или и вовсе одним. Идеальная семья, где никто не надоедает друг другу с постоянным вниманием и безудержным весельем. То, что произошло несколькими часами ранее, больше уникальный случай, чем норма поведения. Но она была важна для Итачи, ведь я даже сейчас ощущаю, насколько ему стало спокойнее на душе. Минору сидел на плечах своего папы и постоянно с восхищением рассматривал привычные пейзажи, но с нового ракурса, от чего теперь они выглядели по-другому и удивительнее, чем он, с нескрываемым восторгом пытался поделиться с Итачи, лепеча ему что-то, так быстро и непонятно, но с таким серьезным видом, словно он говорит сейчас что-то очень важное и далеко несмешное. При этом всем Исаму, который сидел у меня на руке, крепко обнимая шею, наблюдал за своим братиком и папой.