Текст книги "Я постараюсь стать лучом света в вашем царстве тьмы (СИ)"

Автор книги: Minada01

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 31 страниц)

– Я же сказала, что в следующий раз в живых не останешься. – Голос женщины был приглушен из-за маски АНБУ в виде кошачьей морды, холоден и суров, но именно по ее фразе и тем самым «бубликам» на голове, я поняла, что рядом со мной Акиха-сан. Услышав самый последний, пронзительный крик капитана отряда, я снова потеряла сознание.

Проснулась я уже в палате, перемотанная бинтами с ног до головы, даже не пошевелиться, да и дышать трудновато. Да если честно, то хоть как-то двигаться вообще не хочется. Но при этом, ужасно хочу есть и пить. В голове какая-то полная пустота – совершенно никаких мыслей, чувств, эмоций. Я абсолютно опустошена морально.

– Минада, как ты? – Это голос… приятный, и немного резкий. Саске… Черт! Я не хочу, что бы ты видел меня такую. Я почувствовала, как он взял мою ладонь в свои руки и начал слегка гладить по ним. У него был очень обеспокоенный вид, а еще… злой. Хоть и пытался показывать заботу, в глазах сверкали молнии гнева.

– Пить хочу. – Какой кошмар – мой голос сейчас звучит как старый проигрыватель какой-то. Мелкий дал мне воды, осторожно приподняв и наклоняя стакан. Видно, что он старался причинить мне как можно меньше дискомфорта, но тут есть одна большая проблема: когда ты полностью перебинтован – невозможно чувствовать себя комфортно. Руки успели отечь на столько, что до сих пор не могут двигаться сами нормально. Вот это я попала.

– Кто? Кто это сделал с тобой? Это он сделал?! – Саске начал закипать. О боги, он же сейчас подумает, что это Итачи меня так побил. Чуть стакан в руке не лопнул.

– Нет, Саске, это не он. Все хорошо.

– Что хорошего, Минада?! Ты моя сестра, а я не могу защитить тебя! Кто это сделал?! – Он ударил кулаком по тумбочке. Хоть он и сам выглядел не лучшим образом – по нему было видно, что он сам только недавно очнулся, но сейчас был обеспокоен не своим состоянием. Костяшки побелели, а его едва не колотило от злости. Я помню и знаю, что у него сейчас тяжелый период и кажется именно сейчас он думает над тем, что бы уйти к Орочимару. Как же все не вовремя случилось.

– Саске, послушай. Те, кто сделали это – плохие люди, но они получат свое. Непременно. Но сейчас нам нужно восстановиться и двигаться дальше.

– В этом можете не сомневаться. Уж я об этом позабочусь. Саске, тебе еще рано вставать. Немедленно возвращайся в постель. – В палату зашла пышногрудая блондинка с двумя низкими хвостами. Цунаде… Неужели вернулась?! Теперь можно расслабиться немного.

– Я ее одну не оставлю. – Надо же! От Саске публично подобные речи редко услышишь, а тут прям как вожак, защищающий одного из стаи.

– Все хорошо, Саске. Можешь идти. Только будь осторожен. – Какое-то время он пытался сопротивляться, но сдался под натиском моей хоть немного, но милой улыбки. Нацепив на себя маску невозмутимости и напускного пофигизма, мелкий медленно пошел в свою палату.

– Ну надо же, защищает свою сестру, хоть и сам не лучше. – Цунаде была очень милой и обаятельной, почти светилась добротой и каким-то умиротворением. А потом, увидев мои тяжелые вздохи, стала серьезной. – Мне Акиха-сан рассказала, что случилось, так что я не собираюсь тебя ни о чем расспрашивать. Мне жаль. То, что с тобой произошло, не должно было случиться. Можешь мне не верить, но я обещаю, что как Пятая Хокаге, я разберусь со всем этим. Большинство твоих ран и повреждений я вылечила – ни следа не останется. О твоей проблеме с сердцем мне так же уже известно от Акиха-сан – ее мы тоже решим. Но это позже, а сейчас набирайся сил и выздоравливай. – Возможно, Цунаде и хотела поговорить со мной в формате диалога, вот только у меня на это не было ни сил, ни желания. Все, что я могла – лежать на спине и смотреть в потолок, и чувствовать, как по моим щекам текут слезы. Я обратила на нее внимание только когда услышала как дверь открылась и она решила уйти.

– Цунаде-сама, я не могу просить вас как подобает и о подобном, но все же рискну: разберитесь с «преступлением» моего брата – Учиха Итачи. Там все слишком подозрительно. – Посмотрев ей в глаза, я увидела только решимость и искреннюю серьезность.

– Иначе я не буду Хокаге. – Вот и все, что она ответила, перед тем, как выйти из палаты. Я снова осталась одна, но теперь мне никто не мешал заниматься самокопанием, которое погружало меня все глубже и глубже на дно. То, что я пережила, было адом. Я не представляла, что можно вот так спокойно издеваться над маленьким человеком. Я была перед ними совершенно без какой-либо защиты, а они позволяли себе такое. Им было все равно на правила и законы. И после всего этого Учиха еще и плохие?! Да не смешите меня! После всего, что случилось, я не представляю, как буду здесь без Саске. Я намерена его отпустить к Орочимару, потому что знаю – мелкому нужна та сила и те знания, что может дать этот белый змей. Но мне жить в месте, где я пережила слишком много трагедий, и которая не дала мне ничего, кроме скорби и несчастья?

========== Глава 24 ==========

Комментарий к Глава 24

Ну вот и новая глава. Жду комментариев, они для меня очень важны:) Видеть, как моя история вызывает у вас какие-то эмоции, положительные или отрицательные, просто бесценно. Я очень стараюсь показывать героиню с разных сторон.

Приятного прочтения, мои дорогие и любимые читатели!:)

С того дня прошло несколько дней. С меня постепенно снимали бинты, освобождая тело от пут, но все еще не отпускали домой. Саске тоже до сих пор находился в своей палате, постепенно идя на поправку, что для него было проще в виду отсутствия таких повреждений. Часто приходил ко мне и вообще проводил со мной как можно больше времени, всячески помогая. Чаще всего мы ни о чем не говорили, просто молчали, находясь в компании друг друга, но слова нам и не нужны были. Мы понимали, что происходит на душе каждого из нас и просто не хотели тревожить. Пару раз, в поисках Саске, в палату залетали Наруто и Сакура. И если желтое солнышко мне было приятно видеть, хоть и не могла ответить ему взаимной широченной улыбкой, какую дарил он мне, потому это означало бы обмануть его, то вот Сакуру мы с Саске оба успешно игнорировали по всем фронтам, когда были поглощены ментальным общением друг с другом или находясь в своих собственных мыслях. Теперь, с приходом Цунаде, нашим лечением занимались два лучших врача Конохи, и, возможно, именно поэтому я шла на поправку быстрее, что уж можно сказать о Саске. Они не пропускали никого из медперсонала. А Цунаде и вовсе выставила охрану из личных ее подчиненных по всей территории госпиталя. Некоторые из них даже не скрывались, показываясь мне на глаза, но продолжая делать вид, словно они тут другими делами занимаются. Возможно, это было сделано для того, что бы я чувствовала себя в большей безопасности.

После того пережитого кошмара мой голос осел и стал более низким – он так и не смог восстановиться до конца. Я часто сидела на подоконнике, смотря куда-то вдаль, даже не понятно на что, просто в пустоту, поджав к себе ноги и свернувшись калачиком, положив голову на колени и обхватив себя руками. Я перестала чувствовать себя в безопасности, защищенной, и хоть в какой-то степени неуязвимой. Мне дали явно понять, что я – никто, ничтожная девчонка со слабым телом, и над которой могут издеваться как-угодно, если нужна информация или еще что-то. Я хотела скрыться, прикрыться, защититься. Мне уже мало просто одежды, что бы не чувствовать себя неловко или в опасности. На моем теле нет ран – все их вылечили Акиха-сан и Цунаде-сама, но вот ощущения все еще при мне. Такое чувство, словно эти синяки и раны просто покрыли сверху новым тоненьким слоем кожи, но сами повреждения все еще там, внутри меня, продолжают чесаться, зудеть, болеть. Когда я уже могла ходить и двигать своим конечностями хоть как-то, пусть и с чьей-либо помощью, сразу пошла в душ и едва ли не час терла как ненормальная мочалкой по коже, пытаясь стереть эти болезненные воспоминания. Тогда мне помогал Саске и когда он, переживая из-за того, что меня долго нет, ворвался в душ, наплевав на любое стеснение, с нескрываемой злостью и переживанием вырвал из моих рук мочалку, на которой уже красовалась кровь, а сама я сидела на кафеле и громко плакала, продолжая чесать только зажившие раны. Мне казалось, что я схожу с ума. Тогда я мало, что помнила или соображала, только желание защититься хоть как-то, укрыться, спрятаться. Помню, что Саске пытался меня растеребить, привести в чувство, но я его не слышала из-за собственной истерики и криков. Помню, что он уже и сам был весь мокрый из-за того, что пытался забрать у меня мочалку и успокоить. Видимо, он и сам не знал, как себя вести со мной, потому что, судя по голосу, он и злился, и переживал, и психовал. А еще помню, как в какой-то момент я почувствовала тепло, родное тепло, и руки, которые обнимали меня, пытаясь успокоить и вселить хоть немного чувство защищенности. Тогда я схватилась за его футболку и, уткнувшись носом, продолжала плакать, пока мелкий гладил меня по спине. Хотя, кто из нас в той ситуации был мелким на самом деле? Каждый из нас давно перестал обращать внимание на такую мелочь, как обнаженность, ведь проживая вместе, много раз попадали в неловкие ситуации и не раз видели друг друга в чем мать родила. Спустя какое-то время, из-за того, что не осталось никаких сил, я уснула, и проснулась уже в кровати.

Мое тело снова было перебинтовано, видимо для того, чтобы я больше не расчесывала кожу, но хотя бы не слишком туго. Я могла спокойно двигаться. Неожиданно в дверь постучали и вошли. Это был точно не Саске, потому что он всегда ко мне в комнату или палату входит без стука, а Цунаде-сама или Акиха-сан всегда подают голос перед этим. Повернув голову на появившийся объект, я была удивлена.

– Выглядишь не очень здоровой, Минада-сан. Я искал Саске и решил, что он мог бы быть здесь, раз в палате его нет. – На пороге стоял Какаши с пакетом фруктов. Саске нет в палате, как и у меня? Судя по времени, сейчас у него как раз должен быть переломный момент. У него пакет с фруктами? Едва ли он к Саске с этим всем добром изначально шел. Значит, ко мне?

– Как видите, Какаши-сан, у меня его нет. Может в туалет пошел или просто проветриться. – Полностью отрешенный вид давал ему ясно понять, что у меня нет желания с ним вести долгий разговор. Устав лежать, я переместилась на подоконник, удобно устроившись в своей уже полюбившейся позе с поджатыми к себе коленями. – Какаши-сан, вы не из тех людей, кто умеет врать. Говорите, что вы от меня хотите?

– У Саске сейчас трудный период: поражение в битве с Гаарой, встреча с Итачи, проклятая метка, оставленная Орочимару, твоя госпитализация. Все это оказывает на него большое давление.

– И?

– Саске никого не станет слушать и прислушиваться к чьим-либо советам, кроме твоих.

– Вы хотите, что бы я сказала ему не совершать каких-то поступков?

– Ему есть, что защищать и кого защищать. А месть не вернет вам близких людей.

– С чего вы взяли, что я или Саске хотим мести? Вы так слепы, Какаши-сан, хоть и обладаете шаринганом, что не способны увидеть суть многих вещей. Я не стану удерживать Саске.

– Это твое окончательное решение?

– Более чем. – Еще какое-то время мы с Какаши обменивались взглядами. Может он и пытался найти что-то в моих словах или взгляде, но мне было все равно. Все, чего я хотела, так это, что бы он услышал меня и понял, что я не собираюсь копаться в том дерьме, что заварила Коноха еще задолго до моего появления. Я растоптана, уничтожена как морально, так и физически, и, может это и прозвучит стервозно и эгоистично, но сейчас мне абсолютно плевать, что станет с Конохой, ее жителями, что еще придумают эти твари, какой клан следующим будет уничтожен из-за какой-то там угрозы. Я не буду держать Саске, наоборот, дам ему еще и хорошего волшебного пендаля для ускорения валить из этой деревни. Уж лучше ему быть у Орочимару, чем здесь. Сейчас даже я начинаю думать, что лучше будет даже в жопе мира, на краю света, в снегах и холоде, в сырой пещере, где-угодно, только не тут. Правильно говорили как-то, только не помню уже кто и когда, что дерево Коноха прекрасно, зеленые молодые листья распускаются на нем и на них всегда можно заворожено любоваться, но держится оно на корнях, глубоко под землей, во тьме. Но вот проблема: питается это дерево кровью. И клан Учиха как яркий пример этого жертвоприношения ради блага и процветания всего дерева.

Какаши ушел, даже не попрощавшись, а я через время услышала треск где-то со стороны крыши госпиталя. Вернее как, сначала стало как-то слишком тепло, а уже потом, через время, послышался этот звук. Словно пение тысячи птиц – Чидори. Казалось бы, впору подняться наверх и остановить это безобразие. Ведь там и ясновидящим не нужно быть, что бы понять, что это Саске и Наруто дерутся. Но вместо этого я просто осталась сидеть на подоконнике. Возможно, я сейчас выгляжу как идиотка, высокомерная сволочь, но с меня хватит всего этого. Я слишком много уже потеряла. Пусть мелкий укрепит свое мнение о том, что надо валить из этого места. Через какое-то время, после того, как над моей головой прозвучал пронзительный крик Сакуры о прекращении драки, с последующим грохотом пробитых водных баков, все стихло. Эх, Саске, опять свои эмоции сдерживаешь. Вот вроде бы и пыхтишь, и психуешь, но клановая воспитанность не позволяет тебе выплеснуть все эмоции, которые сейчас ты испытываешь. Печально, конечно, но с этим ничего не поделать.

– Похоже, Саске подрался с Наруто на крыше госпиталя. Они пробили оба водяных бака, поэтому придется какое-то время побыть без воды. – В палату зашла Акиха-сан. После произошедшего, она не поднимала ни разу тему того, что случилось и как случилось. Да и я не расспрашивала ее – мне хотелось этого меньше всего.

– Да, похоже на это. – Я к ней не поворачивалась, продолжая смотреть в окно, и обнимая себя руками.

– Ничего ему не скажешь?

– Скажу, что не нужно было останавливаться, а пробивать Сакуру. Такой ответ устроит, Акиха-сан?

– Ну ты и язва бываешь иногда все-таки. – Она сначала попыталась пошутить, но взглянув на меня, видимо поняла, что мне сейчас не до смеха. Она знает, как я отношусь к Сакуре, и это ее немного забавляет, но сейчас была не та ситуация. – Что думаешь делать? – Она вновь стала серьезной, и, присев возле меня, стала залечивать те незначительные увечия, которые остались, а за одно и сердце подлатать. С приходом Цунаде-сама, они вдвоем смогли придумать, как мне вернуть здоровье, и это была еще одна причина, по которой я до сих пор оставалась в госпитале. Что я собираюсь делать? А стоит ли отвечать ей на этот вопрос? Сейчас я не хочу ничего, просто обезопасить себя, хоть немного, что бы восстановить душевный покой и равновесие.

– Акиха-сан, скажите, где я могу найти хорошего кузнеца в Конохе?

– Кузнеца? Зачем это тебе?

– Не важно… – На это Акиха-сан тяжело вздохнула, как-то обреченно что ли. Ей хотелось мне помочь, но не знала, чем. Да и как тут помочь? Воспоминания мне не стереть, время назад не отмотать. Остается только как-то, худо-бедно, но жить дальше.

– На третьей улице живет один мужчина, который держит хорошую мастерскую. Возможно, он тебе сможет помочь, правда, я не понимаю, зачем он тебе нужен.

– Я могу выйти из госпиталя на полдня?

– Думаю, я могу тебя отпустить. Хотя АНБУ Хокаге будут следить за тобой.

– Это к лучшему.

Не медля ни секунды, я переоделась в свою обычную одежду, и вышла из палаты. Тут же глазами заметила нескольких шиноби, пристально посмотревших на меня и, видимо, ожидающих каких-то приказов. Следом вышла Акиха-сан и подошла к этой группе шиноби без масок. Я не могла не заметить, как они мгновенно выровнялись по стойке смирно и не смели хоть как-то пошевелиться, пока моя врач им что-то говорила. Она явно не из простых – в этом я уже успела убедиться. И та кошачья маска АНБУ… Я не задавала ей никаких вопросов, но просто так у человека не будет подобной вещи в гардеробе. После непродолжительного разговора, Акиха-сан развернулась и качнула головой, давая мне сигнал, что я могу идти.

Идти нужно было не далеко, поэтому уже через минут 20 я была на месте. Совершенно обычная мастерская кузнеца. Внутри было просторно, но душно из-за печного жара. Высокий мускулистый мужчина в грязном фартуке встретил меня.

– Я вас слушаю? – Ни тебе «Здравствуйте», ни тебе «Добро пожаловать». Этот человек явно не привык вести пустые разговоры. Оно и к лучшему.

– Мне нужен доспех из метала, но не традиционный. – Интересно наблюдать, как меняются лица людей, когда кто-то говорит неожиданно то, чего не ожидает слушатель. Однако я заметила заинтересованность на лице этого мужчины.

– Доспехи из метала давно никто не заказывал. Какой нужен доспех?

– Из цельных листов метала, чтобы был похож на корсет, плотно садящийся поверх одежды. Разумеется, с амортизирующимся материалом под ними. Так же хотелось бы защиту на плечи.

– На подобный доспех уйдет до недели времени.

– Меня устраивает. – На том мы и порешили. Когда мастер снимал с меня мерки и мы обсуждали детали конструкции готового изделия, я поймала себя на том, что каждый раз, как он ко мне притрагивается, я вздрагиваю от страха и зажимаюсь, а сердце начинает быстро стучать. Все это последствия того кошмара, и именно поэтому сейчас я хочу надеть на себя доспех. Моя броня будет похожа на защиту Эльзы из аниме «Хвост феи», но придумывать что-то новое я не хочу, да и зачем, если он меня вполне устраивает. С фантазией у меня всегда было туго.

По дороге обратно я зашла еще в пару мест, что бы купить себе кое-что новенькое, и последней моей остановкой был дом нашей семьи. Стоя перед главным входом на территорию клана, я долго не решалась сделать этот шаг. Я избегала этого очень долго. С той ночи прошло много времени, но как можно забыть о такой утрате. Я боялась идти туда, ведь тогда мне придется столкнуться со всем тем, что с большим трудом пережила. Но сделать это нужно, ведь там осталось кое-что, что я так и не забрала.

– Прошу вас не следовать за мной, а подождать здесь. – Я знаю, что на деревьях сидят АНБУ. Они шли за мной все это время, и, хоть они и старались либо не выделяться из толпы, либо вообще скрываться в листве, но я их чувствую, поэтому и попросила их побыть за территорией и подождать меня у входа. Сделав глубокий вдох и закрыв глаза, я все-таки сделала этот тяжелый для меня шаг. Меня встретила пустынная улица, заколоченные дома, кое-где уже видны следы естественного разрушения, ведь дома пустовали и за ними никто не следил. С каждым шагом мне казалось, словно ноги утопают в грязи или даже свинце, не позволяя идти дальше. Вот и он… наш старый дом. Дом, где я провела самые счастливые годы своей жизни, где часто можно было слышать смех, где на время можно было забыть обо всех проблемах, где я впервые поцеловала человека, которого люблю с 12 лет еще прошлой жизни. Вот она, та трещина, которую оставил Итачи на стене, а вот и коридор, где мы часто стихийно скидывали обувь с Саске после догонялок и нас потом ругала Микото. Вот и дверь, которую я однажды выбила случайно, и лестница, с которой навернулась, запутавшись в ногах, наши комнаты…

Кое-как я умудрилась удержать себя и не зайти в какую-то из наших комнат. А дальше было помещение, где все и произошло. Минут пять я молча стояла у дверей, положив руку на дверную ручку, пытаясь преодолеть себя и зайти внутрь, но все-таки смогла это сделать. Все покрыто пылью, но все еще ощущается та самая, жуткая энергия смерти, боли, страдания, печали и невыносимого выбора, который сделал Итачи. Фугаку-сама, вы изначально не собирались сражаться с собственным сыном и знали, что клан не удержать, именно поэтому и поступили так. Но в том, как деревня относилась к нашему клану, нет нашей вины. Я долго размышляла, долго думала, пыталась взвесить все за и против. Но каждый раз ответом на все вопросы о беде нашего клана был страх. Страх со стороны верхушки власти Конохи по отношении к нашей силе. Казалось бы, та вещь, что я хотела забрать, то, что, как я думала, забыла здесь – я сама. Но этого не произошло… часть моей души осталась там, в той самой комнате, в том самом доме, и быть может лучше будет снести этот дом и квартал, что бы получить возможность открыть новый том моей жизни.

Выйдя с территории клана, я уже шла по направлению к госпиталю, но решила зайти еще и в здание полиции. Теперь туда принимали всех желающих, и они занимались исключительно бумажной работой. Потому что если случались какие-то происшествия – этим занимались джонины или вовсе АНБУ, а в полиции лишь заводили дела, арестовывали и накладывали административные штрафы. Ничего общего с прежней работой и близко не было. На меня обратили внимание только когда я подошла к архиву. И то, как обратили внимание – посмотрели, и одна девушка подошла поговорить.

– Простите, но вам нельзя здесь находиться.

– Учиха Минада, специальное разрешение главы клана Учиха, Учиха Фугаку, цель: проверка данных. – Как на автомате я произнесла слова, которые раньше всегда нужно было говорить, если ты идешь в архив. С дисциплиной раньше здесь было как и в клане – только попробуй что-то не то сказать или сделать. На это девушка ничего мне не сказала, а я просто прошла внутрь. Подойдя к тайнику, я обнаружила там то, от чего меня сначала едва не стошнило. Помимо свитка с клановыми болезнями и способами их лечения, там была еще и емкость с глазом Фугаку-сама и пакет с кровью. И о чем он только думал?! Как можно было хранить такую вещь в этом месте?! Спрятав вещи в сумку, я покинула архив, и, что удивительно, никто мне даже не препятствовал хоть сколько-нибудь.

Вернулась я в палату ближе к вечеру и на столе обнаружила сиреневый тюльпан. В такое время года такие цветы – редкость, и клан Яманака выращивает их в теплицах. Кажется такие цветы означают симпатию, душевное тепло, дружбу и верность. Я обожаю тюльпаны, хоть никогда и не говорила этого никому в этом мире. Почему-то, увидев такой милый подарок на душе стало приятно и тепло, но грустно. Вдыхая тонкий и еле уловимый аромат цветка, я и не заметила когда-то кто-то пришел.

– Ну и где ты опять была? Тебе нельзя выходить из палаты. – Раздраженный, психованный низкий голос, но с проскальзывающими нотками нежности. Значит это Саске опять без стука вошел. Он всегда так делает: даже если злой, как сто чертей, даже если у него был отвратительный день или его снова достали Наруто или Сакура, или еще кто-то, он не может сохранять гнев на лице и голосе, когда дело касается меня, даже если я тоже его чем-то выбесила. Может именно это и называют настоящей семьей – не знаю. Я посмотрела на него, и не могла сдержать немного натянутой, но все же искренней улыбки.

– Да так, нужно было кое-что сделать. Ты с Наруто подрался? Что делили: самку или территорию? – На нем красовались следы побоев и свежие ссадины. Ох уж эта его вскинутая бровь. Улыбнувшись немного шире, но встретив его все так же серьезный вид, снова вернула себе спокойствие. – Ладно, извини, хотела тебе настроение поднять – не получилось. Что теперь делать будешь?

– Минада, я ухожу из Конохи. – Эти слова прозвучали для меня как выстрел, которого давно ждешь, но палач мучает и долго не стреляет. Знала же, что это произойдет, так почему же так больно? Надо держаться.

– Почему ты решил мне это сказать? Мог же просто взять и уйти втихую.

– Потому что ты – моя сестра. Мне тяжело оставить тебя здесь одну, но и с собой взять не могу.

– Ты уходишь к Орочимару, верно?

– Да. – Слышно, что его штормит от внутренней борьбы. Он зол, что по силе стал проигрывать Наруто, как ему кажется, раздавлен после поражение Гааре и Итачи. Но наличие меня держит его в Конохе, ведь сейчас я, как бы это смешно не звучало, но являюсь последней Учиха, которая живет в деревне. А учитывая недавно произошедшие события, он боится меня оставить здесь одну. Ну уж нет, Саске, ты пойдешь к Орочимару. А я как-нибудь справлюсь.

– Тогда все хорошо. – На лице Саске впервые за долгое время появилось самое настоящее удивление.

– Ты уверена?

– На все сто. Саске, это твой путь, это твое решение и я не могу и не должна привязывать тебя к себе цепями и говорить: «Ты никуда не уйдешь». Я уверена, те знания, что тебе может дать Орочимару, пригодятся тебе, и ты непременно, станешь еще более сильным, чем сейчас – я знаю это. – Я подошла и обняла его, крепко, как только могла, на что в ответ получила объятия еще сильнее. Ему тяжело со мной прощаться? Кто бы мог подумать, что я стану для Саске таким близким человеком.

– А как же ты?

– За меня не переживай. Со мной все будет в порядке, ведь я хочу потом, спустя время, вновь увидеть тебя, уже взрослого, мудрого, чертовски сильного мелкого, от которого будут без ума все девушки этого мира. – Мы смотрели друг другу в глаза, а я поправляла пряди его волос. Сдержать слезы было тяжело, но я старалась. И пусть они сейчас немного видны, но это не страшно. Но мне надо сказать ему кое-что перед тем, как он уйдет, а времени так мало. – Единственное, о чем я тебя прошу, Саске: береги себя, и не потеряй самого себя в этом путешествии, хорошо?

– Обещаю, я стану сильнее и выполню то обещание, которое дал тебе давно.

– И еще кое-что, Саске. Перед тем, как уйдешь, зайди в мою комнату. Там, в верхнем ящике стола под всеми блокнотами и бумагами лежит конверт. Это письмо для тебя оставила мама. Я его не читала, поэтому не знаю, что там. Хотела отдать тебе в день твоего рождения, но так много всего произошло. – Выражение его лица невозможно описать словами. Там был и шок, и удивление, и радость, и печаль. Словно все эмоции, которые в нем копились и роились все это время, начали стихийно выплескиваться. Саске сильно сжал меня в объятиях, едва не плача.

– Спасибо.

– Иди, тебе пора. – На прощанье я поцеловала его в лоб и выпустила из объятий. Это было очень тяжело, ужасно мучительно, но нужно это сделать, он должен уйти к Орочимару. Ему здесь делать нечего, как и мне.

– Минада…

– Иди уже, пока я тебя не стала удерживать. – После этого в палате стало тихо и одиноко. К горлу подступил ком из тоски, печали и неопределенности для себя. Что делать дальше? Здесь оставаться я не хочу, идти за Саске – безумие. Вот уж кто-кто, а я у Орочимару и вовсе не выживу. Отправиться к Итачи? А где его найти, если уж на то пошло? Они же путешествуют с Кисаме по всему свету, искать их – безрассудство. Значит, надо найти другое место. Благо, оно у меня есть на примете.

На утро уже вся деревня знала, что Учиха Саске сбежал из деревни. И с самого раннего утра в мою палату влетели Наруто, Шикамару, Нейджи, Киба и Чоуджи.

– Минада-сан, стало известно, что Саске покинул Коноху. – Со мной первым заговорил Нейджи, как старший по возрасту.

– Да, очень на это похоже. – А что еще можно сказать? Я же не удивлена, знаю прекрасно, что его нигде нет.

– И ты так спокойно это говоришь, датебае?!

– Наруто, успокойся. – Вступился Шикамару. – Минада-сан, вероятнее всего, он ушел к Орочимару. Цунаде-сама дала нам миссию по возвращению Саске в деревню, но я должен сказать вам, что, скорее всего, обычными разговорами это сделать не удастся. Поэтому мы должны получить у вас разрешение на применение силы, как главы клана Учиха.

– Ну что же, попробуйте. Однако, вряд ли у вас это получится. Саске уже сделал свой выбор. А если он что-то для себя решил – его ничто не остановит, даже смерть. – Я не смеялась, и не издевалась над ними. Прекрасно знаю, насколько эта миссия обернется едва ли не трагедией. И мне их жаль, но они тоже сделали свой выбор.

– Неужели ты не хочешь, что бы Саске вернулся, даттебае?! И ты еще его сестра?!

– Именно поэтому я и верю в своего брата. Я знаю, что он справится со всеми трудностями и станет еще сильнее.

– Он собирается отдать свое тело Орочимару!

– Ты так уверен в этом, Наруто? Если так, то как ты можешь называть себя его лучшим другом, если не веришь в него? У вас есть мое разрешение, так что, прошу прощения, но вам пора идти, а мне – долечиваться.

Так они и ушли, а я подошла к окну. Солнце уже освещало и согревало землю, прогоняя ночную прохладу. Все, больше здесь никого не осталось, кто был бы мне дорог и любим. Осиротели, значит, Минада? Пора, наверно, и мне уже собираться в путь. Мои дела в этой деревне закончились, теперь меня ждет другое место. Надеюсь, у меня получится провернуть то, что я придумала. Да и пища для размышлений у Цунаде теперь есть, возможно, она сможет докопаться до истины.

Прошла неделя, а если быть точнее, то пролетела. Остановить Саске, а уж тем более вернуть его в Коноху, не удалось, в следствии чего, Сакура ныла, а Наруто и компания лежали в госпитале и залечивали раны, за исключением Шикамару. Меня вылечили, что не могло не радовать – теперь проблемы с сердцем меня не беспокоили, однако Акиха-сан все равно настрого запретила мне попадать в иллюзии, потому что риск того, что все вернется, очень велик. До полного восстановления мне еще очень далеко. Оно и не удивительно, ведь страх быть без защиты оставался, как и ощущение незаживших ран. Доспех был готов, а значит, теперь меня и вовсе ничего не держало здесь. Все необходимые бумаги готовы, осталось только поговорить с Цунаде.

В ее кабинете все так же все было завалено бумагами, как и при Третьем, а сама она сидела за столом и о чем-то думала. Ее помощница, Шизуне, стояла возле нее и помогала подносить новые документы на подпись. Было заметно, что Пятая чем-то явно недовольна, раз ее ученица молча и как-то боязливо смотрит на учителя.

– Цунаде-сама, есть разговор. – Когда она обратила на меня внимание, ее взгляд стал еще более серьезным и сфокусированным. Ну, ничего не поделаешь, мой внешний вид говорил сам за себя. Черная водолазка с высокой горловиной и короткими рукавами, на спине красовался небольшой знак клана Учиха, поверх нее надет доспех, подчеркивающий грудь, короткие шорты, которые скрывались под чуть более длинной юбкой с глубокими разрезами по бокам, высокие сапоги на каблуках выше колена, и такие же высокие перчатки выше локтей. Волосы собраны в два высоких хвоста. Поверх всего одеяния был надет дорожный плащ с капюшоном. Мой вид был похож на облик шиноби, хоть я им и не являлась.

– Я слушаю. – Она отложила все документы, и стала смотреть прямо на меня, поставив локти на стол и переплетя пальцы в замок.

– Прошу вашего дозволения покинуть Коноху. Все необходимые документы я уже подготовила. – От моих слов Шизуне поспешила отойти еще дальше от Цунаде, а она, в свою очередь стала рассматривать документы на разрешение переезда. Я была уверена, что заполнила все правильно, потому что несколько раз в полиции делала подобные вещи для других гражданских. Пятая положила листы на стол и тяжело выдохнула.