Текст книги "Я постараюсь стать лучом света в вашем царстве тьмы (СИ)"

Автор книги: Minada01

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 31 страниц)

– Уже уходишь? Останься у нас сегодня. Мама с папой не будут против, правда, брат? – Вот маленький негодник. Да ради такой моськи, какую он состроил, можно не то, что разрешить все что угодно, но и душу продать, лишь бы эта улыбка и светящиеся глазки никогда не угасали. Итачи какое-то время смотрел на Саске какими-то несколько печальными глазами, но потом так мягко улыбнулся, что я и сама растаяла. И только спустя время поняла, что улыбался он мне.

– Думаю, это возможно. Но нам действительно пора возвращаться. Скоро ужин.

– Пойдем, Минада-чан. – Саске подбежал ко мне и, схватив меня за руку, потянул за собой.

– Саске, не тяни, я могу и сама идти. До свидания, Шисуи-сан. – Крикнула я на прощание. В ответ он помахал мне рукой и довольно приятно улыбнулся.

Пока мы возвращались к ним домой, я чувствовала на себе взгляд Итачи, но отчетливо осознавала, что он не враждебный и не настороженный. Скорее, ему интересно. Мы же с Саске всю дорогу что-то обсуждали и иногда гонялись друг за другом. Во время этого, Саске забежал за спину Итачи, а я, не успев среагировать, врезалась со всей силы в него, и что бы удержаться, а не упасть на спину, я схватилась за него руками. В результате получилось, что я крепко обняла его, так, что чувствовала его на мгновение задержавшееся дыхание и тепло. Но немного необычное. Словно теплый приятный весенний ветер, который и греет, и одновременно, уносит далеко-далеко на своих крыльях всю печаль и грусть, оставляя только умиротворение. Боги, это что такое со мной случилось? Неужели влюбилась?! Но это другое. Это не та влюбленность, что была у меня в том мире. Здесь все по-другому. Я подняла на него глаза и в итоге наши взгляды встретились. В этот момент что-то словно заискрилось. Но может быть мне только это кажется.

– Извините, Итачи-сан. – Все правильно, надо держать себя в руках. Не время, не место, и не возраст для подобного. Если и да, то только со временем.

========== Глава 6 ==========

В доме семьи Саске и Итачи меня встретила Микото-сан, с порога начав обнимать.

– Минада-чан, я так рада тебя видеть снова. Проходи скорее, я ужин приготовила. Сегодня у нас будет семейный ужин – все дома.

– Семейный? Но я же не из вашей семьи. – Я смутилась, что происходит со мной не часто. Меня всегда так тепло принимали в их доме.

– Ты носишь одежду с символом нашего клана, ты дружишь с нашим сыном, умна и сообразительна, и ты просто хороший человек. Ты достойна быть членом нашей семьи. Так что не стой на пороге и проходи. – Фугаку-сан стоял в коридоре, скрестив на груди руки. Может быть он и выглядел суровым, но было что-то в нем и хорошее, правда спрятано глубоко внутри.

– Значит у меня теперь есть сестренка? – Саске широко улыбался, переглядываясь то с Микото-сан, то с Итачи. Я же смотрела на Итачи, одними глазами пытаясь задать ему вопрос, что вообще тут происходит и неужели это правда. А в ответ получала его нежную улыбку.

– Добро пожаловать в нашу семью, Минада-чан. – Вот чего я точно не ожидала, так это того, что случилось после того, как Итачи поприветствовал меня. Я настолько зависла, что очнулась только в тот момент, когда к моему лбу прикоснулись двумя пальцами, немного толкая. Это вызвало во мне просто ураган чувств, эмоций, но самое главное, воспоминаний. Как же я хорошо помню значение этого жеста… От этого накатились слезы и я просто начала плакать, нет, это можно назвать истерикой, чем вызвала немалое удивление со стороны семьи. Я кинулась на Итачи и заключила его в настолько сильных объятиях, на какие я только была в состоянии со своей детской силой. Итачи… Как же я хочу тебя спасти! Ты не заслуживаешь таких страданий. Я обязательно что-нибудь придумаю. Обещаю. Я не позволю тебе исчезнуть, я не позволю тебе думать о себе как о негодяе, я не позволю тебе промывать мозги Саске и науськивать его ненавидеть тебя, не позволю никому играть с твоими чувствами. Не позволю!

– Как же я боюсь за вас всех! – Навзрыд, продолжая стягивать футболку Итачи кричала я, словно действительно маленький ребенок. Так не похоже на меня. Но по-другому я сейчас не могу.

– Ну, Минада-чан, не плачь. Мы все – шиноби, с нами ничего плохого не случится, я обещаю. – Микото-сан гладила меня по голове, но я смогла услышать в ее голосе маленькое сомнение. Ничего плохого не случится, конечно, как же. Так я и поверила вам всем. Я знаю, что впереди очень много плохого.

Через какое-то время, когда я успокоилась, мы все вместе сидели за столом на кухне и ужинали. Микото-сан очень вкусно готовила, поэтому я уплетала за обе щеки на пару с Саске. Вообще мы с ним стали практически неразлучны – постоянно что-то делали вместе, особенно когда Итачи был на миссиях. То мы в лес пойдем за ягодами, что в итоге нас ищут, то по деревне гуляем, исследуя самые необычные места, то в ледяной реке накупаемся так, что потом оба лежим с простудой и температурой. Даже как-то странно для меня наблюдать Саске именно таким: веселым, жизнерадостным, озорным проказником, способный вытворять такие фокусы, что Наруто бы позавидовал. Что до Итачи, то он всегда очень мило и как-то снисходительно улыбался, по-взрослому что ли, когда мы проказничали вдвоем, и очень волновался, когда мы пропадали или болели.

– Как успехи в детском доме? – Да, узнаю этот тон Фугаку-сана. Отцовский, строгий, не безразличный.

– Там скучно и практически нечем заняться. Каждый делает, что хочет. Но мне их занятия не интересны.

– Что же интересно тебе?

– Я хочу помогать кому-нибудь. Работать.

– Не рановато ли? Ты еще совсем ребенок – работать тебе еще рано, Минада-чан. – Микото-сан очень заботливая женщина. Смотря на нее, никогда не скажешь, что она – полноценная куноичи, и, если надо, она и убить сможет легко. Но ее поведение дома совершенно не вписывается в эту картину.

– Я хочу помогать вам, пожалуйста, разрешите! – Так, давить на жалость – не самая лучшая идея, но вполне подходит в данной ситуации. Вместо поклона я стала в упор смотреть на родителей Итачи и Саске, пытаясь одним взглядом доказать, что я действительно этого хочу. Фугаку-сан очень долго молчал, внимательно смотря на меня, все так же продолжая держать руки скрещенными на груди.

– Все, что я могу тебе предложить – помогать в полиции. Будешь выполнять мелкие поручения, если так хочешь работать.

– Большое спасибо, Фугаку-сама, обещаю, я вас не подведу! – Есть! Шах и мат, или как там правильно говорить в подобной ситуации. Теперь у меня более менее развязаны руки и простираются они дальше территории их клана и дома. Полиция Конохи – одно из важных зданий деревни. Там наверняка я смогу быть в курсе многих вещей, а может быть и найду что-нибудь новенькое. Да и мои обязанности очень мне в этом помогут. Выполняя различные поручения я смогу лучше узнать все изнутри, от ситуации внутри клана, до месторасположения многих важных объектов. Главное вспомнить, кто, где и в какое время появляется, найти эти места и быть там вовремя.

Мне постелили в свободной комнате футон, но, не смотря на то, что было очень уютно и комфортно, сон все никак не приходил. Итак, что я сейчас имею по итогу: у меня установились очень прочные связи с семьей Итачи и Саске, и теперь, благодаря Фугаку-сану, я еще и буду работать в полиции Конохи. Что мне это дает? Я буду знать деревню, если буду бегать по поручениям, я смогу находиться в эпицентре всего происходящего. Если повезет и я проявлю себя с правильной стороны, возможно заполучу доступ к каким-нибудь секретам, а за одно, смогу проработать свой план. Что же делать с кланом? Мне не остановить их, как и не остановить правительство деревни. На это у меня нет ни связей, ни авторитета. Я вообще никто. В таком случае, пытаться хоть как-то предотвратить переворот или резню бесполезно – проще самой вздернуться. Значит придется шагать и строить план уже исходя из того, что клана не будет. Прежде всего, нужно будет помочь Саске не свихнуться, по крайней мере, не дать ему окончательно слететь с катушки. Для этого нужно будет мастерски научиться фильтровать все то, что скорее всего ему будут вешать на уши Хокаге и прочие. Что делать с Орочимару? Бесспорно, сила, которую он даст Саске, понадобится, значит, с этим точно вопрос решен. Да и вряд ли я способна хоть что-то противопоставить ему. На это способен только один человек. Итачи… Что же с тобой-то делать? Ты же так просто не станешь слушать меня, прислушиваться к моему мнению и решать проблемы, опираясь на мои мысли. В твоей голове сидит лишь Шисуи и его слова, просьба защитить деревню и имя Учиха. Вдобавок, тот план, что сейчас у меня крутится в голове, очень авантюрный и рискованный. Я знаю лишь одно, я не отпущу тебя на тот свет. Ни за что! Я решу проблемы по своему, не прибегая к силе шиноби. И в этом будет мое преимущество. На сколько я успела заметить, не важно, насколько ты силен и сколько техник знаешь, насколько ты гениален, если ты шиноби – ты мыслишь слишком глобально и стратегически. Ты не можешь принимать решения быстро, но неожиданно и спонтанно. В любых действиях шиноби можно увидеть логическую цепочку, если хорошо приглядеться. Но у обычного человека не развиты и не обострены все чувства так как у шиноби. В этом и минус есть, и плюс. Минус в том, что я не могу почувствовать чакру чужих людей и применять техники, бесследно пропадать и неожиданно появляться, и, тем более, убивать. Но плюс заключается в том, что на меня никогда и никто ничего не подумает, или, по крайней мере, не в первую очередь. Для шиноби я – слепое и даже невидимое пятно.

========== Глава 7 ==========

Комментарий к Глава 7

Как и всегда, жду ваших комментариев – я очень старалась отразить в этой главе если не все, то хотя бы часть эмоций и переживаний героини:)

С момента того разговора с Фугаку-сама, в результате которого я получила работу, прошел год, даже чуть больше. По началу меня многие восприняли в штыки в полиции, не воспринимали всерьез или же не обращали на меня никакого внимания. Не скрою, было очень тяжело: хоть я и взрослая по мозгам, мое тело все такое же маленькое, детское, а потому ко мне и относятся как к ребенку. Но мне очень сильно помогал Фугаку-сама, даже не подозревая об этом. Он всегда был рядом, поручал различные задания и давал иногда интересные советы, как выполнить более эффективно то или иное поручение, в особенности, когда оно исходило не от него. Для большинства Учих, работающих в полиции, было очень непривычно и странно видеть человека не из их клана, да еще и ребенка, но при этом так хорошо относящегося к ним. Но со временем, наблюдая за мной и общаясь, многие смягчились, а для некоторых я и вовсе стала едва ли не дочкой или внучкой. Жизнь шиноби – это жизнь боли и страданий… и постоянных больших потерь. Среди тех, кого я знала, было много мужчин, которые потеряли жен, детей, родителей, тех, кто был им дорог. И не мало было тех, у кого кто-то умер совсем юными. Ко мне же стали хорошо относиться только потому, что я всегда улыбалась, была искренней, и уважительно ко всем относилась. Хотя иногда было очень трудно сохранять улыбку на лице.

Даже я чувствовала, как с каждым днем атмосфера все сильнее и сильнее накаляется в клане. В полицейском участке все чаще начинали происходить конфликты среди мирных жителей и Учих, непринужденные разговоры все реже стали происходить в отделении. Несколько раз Фукацу-сан и Тодои-сан, два мужчины средних лет, которые любили назвать меня пчелкой из-за того, что я всегда находила чем заняться, задерживали и приводили в отделение Наруто, который в очередной раз что-то натворил. И все вроде бы правильно сделано: Наруто натворил дел – его задержали, не применяя никакого чрезмерного насилия. Обычно в таких случаях составлялось просто заявление, которое передавалось Хокаге и человека отпускали через сутки. Но так было с обычными задержанными. С Наруто были проблемы каждый раз, и все из-за того, что как только его задерживали и приводили в отделение, как сразу же через 5 минут на пороге появлялись АНБУ и Хокаге самолично, забирая Наруто. Я хорошо отношусь к нему, но то, как поступал Хокаге – в корне неверно. Так он, пусть не поощрял, но и не относился явно негативно к его выходкам, но что хуже всего, окончательно подрывал всяческие остатки доверия и преданности Учиха Конохе. Каждый раз после таких встреч все просто запирались по своим кабинетам, либо в одном общем зале, а я сидела на входе в полном одиночестве и с тяжеленной аурой, которая придавливала меня к земле и даже ниже. И ведь я знала прекрасно и понимала, почему это все происходит. Мне было горько смотреть на то, как такой, да, гордый, но великий и сильный клан, уничтожают морально даже сильнее и во много раз более жестоко, чем просто физически. Моральную душевную боль пережить тяжелее всего, и все от того, что если обычные раны поболят да заживут, и со временем от них не останется и следа, то душевные раны не видны, а рубцы от них могут остаться на всю жизнь.

Кстати о моем посту: в моих обязанностях было помогать всем в полиции, кому нужна была хоть какая-то помощь, от перебирания бумажек и фиксирования заявлений до отправления важных документов. И я старалась запоминать как можно больше и лучше. Когда меня отправляли в деревню доставить какие-либо бумаги – я старалась запомнить как можно лучше все улочки и проулочки, даже самые маленькие закоулки; когда меня посылали в архив Конохи – запоминала расположение полок и стеллажей, где какой отдел находится, как сортируются выполненные задания и где находятся досье на всех шиноби Конохи в зависимости от ранга; помимо этого запоминала расположение важных административных объектов и коридоров внутри зданий. В итоге мне даже по ночам снилась Коноха.

Я посвящала большую часть своего времени работе, и это давало огромные плоды. Мне доверяли секретные свитки, я слышала многие разговоры, которые случались в клане, у меня был пропуск в те места и отделы, куда не каждого джонина пустят. Вместе с Фугаку-сама я несколько раз была на совете джонинов, выступая в качестве его помощницы. По сути я просто стояла за его спиной и слушала весь диалог. Старейшины на меня каждый раз скептически поглядывали, а вот главам других кланов было все равно на меня – они относились ко мне нейтрально, но с уважением, когда я оказывалась у них по просьбе Фугаку-сама. В итоге меня знали все, и по сути не знал никто. Я не была шиноби – просто маленькая трудолюбивая девочка без задатков шиноби, но так честно выполняющая любое поручение. И меня за это ценили и уважали. Само собой, на собраниях клана я не присутствовала. В эти моменты я всегда была у Итачи и Саске дома и играла с мелким. Саске первое время обижался, что я стала меньше времени проводить с ним, даже пытался манипулировать, оперируя тем, что я стала как Итачи. Но у него это не вышло, потому что каждый раз как я в итоге оставалась у них, мы все время посвящали догонялкам, пряткам, и слежкой за Итачи. Эту игру придумала я. «Найди Итачи», так я ее назвала. Если честно, у нас плохо это получалось, нет, очень плохо, совсем плохо, но мы не сдавались, и хоть мы этим и веселили всех окружающих, в частности Шисуи и Изуми, но нас все равно хвалили за наши попытки, и это радовало. Я обожала видеть смеющегося, даже заливающегося смехом Шисуи, наблюдать потерянный и крайне удивленный взгляд Изуми, и так плохо скрывающее смущение лицо Итачи, когда я просто бросалась на него с криками «Нашла! Беги скорее сюда, Саске!». Вела ли я себя глупо? Да. С точки зрения взрослой девушки мое поведение просто верх идиотизма и глупости. Но я ужасно полюбила то чувство, когда, кидаясь в очередной раз на Итачи, он ловит меня и прижимает, удерживая от падения. Когда на миг зацепившись взглядом, могу утонуть в темноте его глаз и согреть мгновенно свою душу его теплом и поделиться своим теплом с ним. Кто-то скажет эгоистка. А я и не стану отрицать. Пусть я эгоистка, пусть это мой личный каприз, но если я могу хотя бы так заставить дорогих мне людей искренне улыбнуться хотя бы на пару минут, то я счастлива. А как был счастлив Саске – словами просто непередаваемо. Смотря на нас, никто бы и не сказал никогда в жизни, что один из нас, маленьких детей – потомственный шиноби.

Опять же, из-за того, что большую часть времени я проводила в полиции, стал вопрос где мне жить: в детский дом меня не пускали, потому что я приходила поздно, нет, очень поздно, а поблажек никому делать не собирались. Потому, заполнив кучу бумаг, мне выделили маленькую квартирку недалеко от района Учих, а Фугаку-сама оформил опекунство. Да, я не стала Учиха – я сама от этого отказалась наотрез, в открытую высказав, что я не хочу портить их кровь и род, и меня услышали. Вместо этого Фугаку-сама просто стал тем, кто был ответственен за меня и должен был приглядывать за мной вплоть до моего замужества. Странные конечно в этом мире правила и законы: тут нет такого четкого понятия, как совершеннолетие. Дети становятся взрослыми, как только оканчивают Академию и становятся генинами. Именно с этого момента они уже считаются своего рода совершеннолетними, то есть, приблизительно в 14 лет. А Итачи, соответственно, стал считаться взрослым и того раньше. Что касается брака, то тут все сложно и я сама до конца не смогла разобраться. Вроде бы тоже, где-то с 14-16 лет девушку уже вполне можно выдать замуж, и среди кланов, разумеется, приняты по сути договорные браки. В моем же случае меня сразу успокоили, что против моей воли никто не пойдет, и я вольна сама решать с кем мне быть и когда. Однако, находясь под опекунством главы клана Учиха, на меня накладывались некоторые правила. Например, я должна была носить одежду с символом их клана, должна была знать манеры и правила этикета, принятые в клане, но вести себя подобающе я должна была только на официальных каких-то встречах. В другое время мне можно было одеваться и вести себя как мне больше нравится. Тем более, что к нему никогда небыло никаких претензий.

Иногда я ночевала в их доме, особенно когда Микото-сан на этом настаивала, а ей я отказать просто не могла. Она стала для меня новым идеалом, к которому я и сама захотела стремиться. Такая мягкая, утонченная, легкая, у нее была прекрасная нежная улыбка, поэтому когда она улыбалась широко – получалось весьма забавно. В такие дни я училась у нее готовить, шить, помогала по дому с уборкой или во внутреннем дворе и в саду. Она запрещала мне трогать мои волосы и наказала не обрезать их слишком коротко. Для справки, для нее коротко было даже длина до лопаток. Она всегда говорила, что у меня очень красивые волосы, и я как-то в результате сама их полюбила и они перестали мне мешать даже в распущенном виде. Правда в итоге, при моем росте метр с кепкой, волосы были ниже попы, до колен, поэтому я их собирала в два высоких хвоста. Из-за моего роста Микото-сан, да и Шисуи обожали называть меня малышкой или чиби. Складывалось такое впечатление, что я вообще не росту, хотя конечно это не так, просто я была ниже Саске в росте. А вот тощей меня нельзя было назвать. Конечно, пухляшкой или и вовсе толстой я не была, но была чуть крупнее остальных девочек. В принципе меня такой расклад вполне устраивал.

Я полюбила свою новую жизнь, я наслаждалась каждым днем. Впервые я просыпалась каждое утро и по-настоящему радовалась солнцу, дню, жизни, в конце концов. Знала, что сегодня снова встречу тех, кто рад меня видеть и слышать, кто снова назовет меня «Чиби», кто засмеется над моей очередной шуткой или гримасой. Бежала навстречу к ним, что бы снова, сидя под деревом после очередной их тренировки, спеть несколько песен и станцевать, превращая их обычный перерыв в увлекательное мероприятие. И каждый раз мне хотелось, что бы это никогда не заканчивалось. Но так же как солнце вечером исчезает, так и мое настроение мрачнело с каждой минутой заката. К ночи, мои мысли превращались в страшных змей, которые опутывали меня, сковывали, не давали покоя. Меня мучали кошмары, события тех дней, что должны произойти совсем скоро, несколько раз я так кричала посреди ночи, что ко мне в комнату врывалось все семейство, заставая меня с огромными, наполненными испуга и слезами, глазами. Я ничего им не говорила, но и сделать ничего не могла. Сколько бы я не ломала голову над хоть каким-то внятным планом – не выходило абсолютно ничего. От этого безысходность накатывала на меня еще более сильной волной. Единственное, что я понимала – я должна держаться и не должна сдаваться. Даже если мне не остановить резню – я должна быть сильной хотя бы морально ради Саске, которому нужна будет моя поддержка и опора, и Итачи.

Прошло еще какое-то время, Саске пошел в Академию, а значит ему исполнилось семь. Я все также помогала в полиции, где мое положение и доверие укреплялось с каждым днем, знала деревню и архив как свои пять пальцев, могла с закрытыми глазами найти нужное мне здание, нужную полку и даже папку. Итачи в АНБУ, часто пропадает вне дома. Когда он все таки приходит домой или если мы встречаемся в деревне, я вижу его глаза, заполненные немыми вопросами и проблемами, вижу эту маску безразличия для всех и одновременно озадаченность проблемой для самого себя. В такие минуты я старалась его приободрить, иногда словом, иногда делом. Именно поэтому я всегда таскала в своей сумке всегда свежие его обожаемые данго. Именно поэтому я чаще старалась брать задания в деревне, что бы в любой момент в любом из переулков встретиться с ним. Именно поэтому так старалась в доме его семьи всегда готовить самой или с его мамой. И до чего же мне было приятно, когда в ответ я видела его теплый взгляд, такой милый по-детски, и такой по-взрослому снисходительный. А за его щелбан я была готова мир перевернуть. За это время он вырос, как и Саске, а я была все такой же маленькой девочкой.

За всем этим я и оглянуться не успела, как прозвенел первый звонок на трагедию, под названием «Падение Учиха».

========== Глава 8 ==========

Комментарий к Глава 8

Потихоньку постепенно, автор выходит из кризиса, поэтому в этот раз глава получилась весьма объемной. Дорогие читатели, не переживайте, работа продолжается, и главная линия сюжета есть. Оставляйте свои комментарии – мне очень приятно видеть, что вам нравится то, что я пишу:)

Я была в полиции как и всегда, время близилось к окончанию рабочего дня, как неожиданно в здание просто влетели несколько Учих и стали о чем-то разговаривать, причем явно на повышенных тонах, с раздражением и недовольством. Их внешность мне была известна – они те самые посетители дома Фугаку-сама после того, как Шисуи погибнет. Мой мозг начал мгновенно переваривать всю информацию, выстраивать цепочки и ниточки, сопоставлять факты и домыслы. И взглянув в окно, картина сложилась – именно такой закат был в день его кончины. А потом до меня наконец-то дошло, что со мной кто-то пытается говорить.

– Минада, Итачи сейчас дома, я тебя спрашиваю? – Встряхнув головой, я постаралась отбросить все посторонние мысли. На меня смотрел тот самый, главный в их так называемой компании, уже седой мужчина. У него был далеко не самый приятный взгляд. От такого любой бы поспешил скрыться.

– А, простите, но мне этого не известно. Фугаку-сама не докладывал мне о планах его семьи, а где Итачи-сан, мне тем более не известно. Знаю лишь, что он должен был быть на миссии и вернуться либо сегодня поздно ночью либо вовсе завтра. – Я постаралась сделать как можно более невозмутимое и серьезное выражение лица, перебирая листы, словно что-то проверяя и читая, иногда смотря на них. Если хочешь что-то сохранить в тайне, научись притворяться, особенно если ты среди Учиха – этому я научилась против своей воли, но именно это умение мне сейчас очень было кстати. Как бы там ни было, Учиха прекрасно умеют разбираться в людях, и им достаточно нескольких минут разговора с тобой, что бы понять, кто ты и что ты. Поэтому пришлось научиться отключать свои мысли и размышления на разные темы, когда я находилась в их окружении.

– Все понятно. За мной. – Главный приказал своим напарникам и они просто вылетели из здания. Мне же ничего не оставалось, кроме как в срочном порядке обдумать план действий. Вид наверно у меня был еще тот: то ли озадаченность, то ли растерянность, то ли и вовсе потерянность. Из этого состояния меня вывел Тодои-сан.

– Минада-чан, что-то случилось? Выглядишь не очень? На тебя накричали?

– А? Нет, что вы, Тодои-сан, просто не поняла, что происходит. Все как-то слишком быстро случилось.

– Они искали Итачи-сана? Ты ведь слышала уже о том, что случилось?

– Нет, не слышала.

– Вчера было собрание клана, на которое Итачи и Шисуи не пришли, а сегодня было обнаружено, что Шисуи погиб. Поэтому теперь все ищут Итачи.

– Вы думаете, что это он сделал?

– Кто знает… Но ты ведь уже знаешь о шарингане многое, знаешь ведь, как можно дальше развить способности. Исключать данный вариант нельзя.

– А что думаете лично вы, Тодои-сан? – Мужчина заинтересованно посмотрел на меня, явно ожидая пояснений. Благо, за время моей работы в полиции мы с ним очень хорошо сдружились и понимали друг друга, даже доверяли. Не смотря на нашу весьма внушительную разницу в возрасте, он всегда старался общаться со мной на равных, и лишь иногда, когда никого по близости нет, относился ко мне как к дочке или младшей сестре. – Я очень сомневаюсь, что такой человек, как Итачи-сан способен на такое. Я знаю его давно, знаю его семью, и часто с ними общаюсь, и делать подобные выводы об Итачи считаю верхом необдуманности и проявления излишней импульсивности. А Шисуи-сан итак в последнее время был сам не свой.

И я даже не соврала. Шисуи действительно был в последнее время сам не свой, но оно было понятно. Вернее, было понятно мне. Еще бы, ведь я прекрасно знала, что должно произойти в скором времени, знала, но промолчала. Потому что за все время так ничего и не придумала более менее адекватного и логичного. Совсем не похоже на большую часть фанфиков, где девушка перерождается, получает какие-то сверхъспособности, например рождается в клане Узумаки или Учиха, или Сенджу, или просто тупо всем рассказывает о том, кто она и ей все верят и помогают. Но реальность, к сожалению, такова, что никто бы и никогда не поверил, если бы я рассказала обо всем и сразу. Меня посчитали бы шпионом и либо посадили в тюрьму и так бы довели до смерти, либо казнили, что было бы даже проявлением милосердия.

Почему я так говорю? Да потому, что несколько раз была в тюрьме с Фугаку-сама. Нет, не той, где садили на пару суток до выяснения каких-либо обстоятельств, а там, где содержали тех, кого посчитали опасными для деревни. Да, вы прочитали все правильно, опасные для деревни. И скажу вам так, условия там отвратительные: земляной холоднючий пол, с потолка капает вода, кругом мрак и паутина, спертый воздух, который ничего кроме желания блевать не вызывает, камеры похожи на клетки для животных, причем для решеток используется метал, блокирующий любую чакру. Помещения, если так можно, конечно, выразиться, рассчитаны на одного человека: кушетка без матраса и подушки, и собственно, все. Сколько раз там была, ни разу не заметила хоть какого-то туалета. К тому же сама тюрьма находилась под землей, а потому про свежий воздух можно и нужно бы тактично промолчать. На заключенных часто надевали еще и чакропоглощающие наручники, которые снимали только на пару минут, что бы они могли более менее поесть. На некоторых еще и на глаза надевали печати. Все это походило на медленную и мучительную пытку, которой подвергали заключенных. Это место не вызывало у меня ничего, кроме желания напиться, будь я в хотя бы чуть более старшем возрасте. После первого посещения этого места я потом неделю ходила как в трансе или техникой иллюзии, ни с кем не разговаривала и никого не хотела особо видеть. Но именно тогда я поняла, видя взгляд умоляющих о скорой кончине глаз некоторых заключенных, что ни за что не допущу, что бы Итачи или Саске попали хотя бы на день в это страшное место. Если меня бы попросили назвать адское место в этом мире, я бы без промедления назвала тюрьму Конохи. Это как реальный и действительный ад в таком райском месте.

– Что ж, в твоих словах есть здравый смысл и правда, но расследование только началось, и пока что многое указывает на Итачи. Однако, если твои слова – правда, и ты сможешь повторить и подтвердить их, то возможно и удастся помочь Итачи. Мне тоже не до конца верится в то, что Итачи способен такое сделать. Он не из таких людей.

Было приятно слышать, что есть еще один человек, который считает так же, как и я. Но мои мысли были забиты сейчас Итачи и ситуацией, которая начала набирать обороты. Все это время Тодои-сан продолжал пристально смотреть на меня, в то время как я была где-угодно, только не в реальности. Что же делать? Как поступить? Было бы правильно сейчас увидеться с Итачи, поговорить с ним. Нельзя его сейчас оставлять одного. Но как же мне уйти с работы сейчас? Меня никто не отпустит, да еще и могут тоже в подозреваемых записать.

– Минада-чан, я понимаю, время уже позднее и рабочий день к концу подходит, но не могла бы ты доставить вот эту папку по нужному адресу? – Тодои-сан протянул мне какую-то небольшую папку и листочек с адресом. Но взглянув на него, я увидела не адрес, а надпись: «Иди и делай, что считаешь нужным». Переведя взгляд на своего собеседника, он прикрыл глаза, слегка кивнув головой, и улыбнулся. – Отчет отдашь мне завтра о результате задания. Давай, иди.

– Хорошо, Тодои-сан. Тогда до завтра. – Нужно говорить как можно спокойнее, не выдавая того, что на самом деле был за разговор.

И все таки, что бы не говорили об Учиха в деревне, никто не знает их настоящих. Я же смогла их увидеть по-новому. Да, среди них есть неадекватные личности, есть жесткие и крайне строгие, темпераментные, суровые. Но есть и такие, как Тодои-сан и Фукацу-сан. Они были веселыми, могли остроумно пошутить, приободрить, подсобить, и обожали рассказывать разные веселые ситуации. И меня сейчас прочитали как раскрытую книгу. Но что самое главное – меня отпустили, да еще и под таким предлогом, что никто не подкопается.

Я наспех покидала вещи в сумку, схватила папку и выбежала из здания. Я знала, куда мне бежать. Если все верно по времени, то с ним уже наверняка поговорили те Учиха, случился конфликт с Фугаку-сама, и он мог уйти. Итачи иногда так делал: что бы не создавать в доме еще более напряженную обстановку, он уходил, давая время всем, что бы остыть. И единственное место, которое он любил посещать в такие моменты – маленький причал у берега реки. За время, что я успела с ним провести, я могла уже спокойно определить, когда ему плохо, и что он испытывает. Но самое главное, знаю, как ему в такие моменты помочь.