Текст книги "Я постараюсь стать лучом света в вашем царстве тьмы (СИ)"

Автор книги: Minada01

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 31 страниц)

– Добро пожаловать. Чего желаете? – Угава-сан словно не узнал меня. Ну ничего, со всеми бывает. Скорее всего, он просто не может поверить, что я могу как неожиданно исчезнуть, так и вернуться обратно.

– Желаю работать, а еще не откажусь от самых вкусных данго, по вашему особому рецепту, и прекрасного зеленого чая. Неужели не узнали меня, Угава-сан? Не думаю, что я так сильно изменилась.

– Минада? Ты ли это? Глазам не верю! Эй, Аки, неси данго и зеленый чай, да поживее! Какими судьбами, Минада-чан? – Угава-сан очень оживился, когда понял, что это я. Прежняя строгость и суровость вдруг исчезли и на смену пришла корявая, но все же искренняя улыбка.

– Да слышу я вас, Угава-сан, я не глухая!

– Да так, пришлось попутешествовать немного. Смотрю, у вас все по-старому, ничего не изменилось, все такие же бодрые. Вот, вернулась, думаю, чем занять себя. Не возьмете к себе вторым помощником?

– Минада-чан, тебя я всегда рад видеть и принять обратно. Без тебя Аки совсем не слушается. – Как-то театрально и наиграно Угава-сан стал сетовать на работу Аки, такое страдальческое выражение лица. Действительно, ничего не поменялось.

– Тогда, позволите? – После этого, получив одобрительный кивок со стороны хозяина, я набрала в легкие побольше воздуха, и громко и раздраженно, но и с нотками веселья прокричала. – Аки, а ну пошевеливайся! У нас еще куча работы, а ты опять прохлаждаешься! Я не собираюсь тут из-за тебя допоздна сидеть!

После этого послышался звук разбитых тарелок и частый топот по деревянному полу. Влетевшая в зал Аки, тяжело дышала, а ее глаза так расширились от удивления, что еще немного, и они станут больше ее лица.

– Да уж, если ты каждый раз будешь разбивать тарелки, когда я буду тебя звать, то нам придется менять всю утварь. Привет, Аки.

– Минада! – С криками она кинулась ко мне, обнимая. Да, деревня шиноби может быть такой разной, что никогда не знаешь, с какой стороной тебе придется столкнуться в очередной раз. Для простых гражданских вся эта суматоха шиноби совершенно не важна, им нет дела до политических разборок, сражений ниндзя, конфликты деревень и кто там находится в списке преступников высшего ранга. Им важно совершенно другое: что бы было, что есть, что пить, что носить, кого любить и кем дорожить.

– Я тоже рада тебя видеть. Теперь я снова буду работать здесь, с тобой и Угавой-сан. Кстати, так как там насчет данго по особому, вашему личному рецепту, а, Угава-сан? И для моего спутника тоже можно одну порцию? – Лукавая улыбка вышла, однако. Я-то знаю, что это за рецепт такой. Им непременно нужно будет потом угостить и Итачи, и Саске.

– Уверена?

– Определенно. Вернуться сюда и не попробовать эти данго – преступление. – Это было блюдо с добавлением саке. Внешне их никак не отличить от обычных, только запах будет совсем немного отличаться, а вот когда попробуешь, тогда уже поздно, потому что от них уже будет не оторваться. Я как-то один раз случайно их перепутала, и съела три порции – меня было за уши не оттянуть. А сейчас я хотела, что бы и Какаши-сан это попробовал.

Тогда мы провели в кафе часа три и все это время мы болтали на разные темы, веселились и смеялись. Я рассказывала Аки и Угаве-сан, где была и что делала, опуская некоторые моменты, вроде похищения, короткого, но весьма приятного приключения с Итачи и Кисаме, встречи с Саске. Какаши долго не хотел есть блюдо, которое принесли, так как понял, в чем подвох и особенность, но потом все-таки сдался. После нашей посиделки мы направились домой.

Как-то тяжело и грустно, однако. Та же дверь, те же ключи от нее, тот же коврик под ней, а рука так трясется, так боится повернуть и открыть. Сейчас я не могу заходить сюда с легким сердцем и радостью ожидания. В настоящий момент – это пытка. Спасибо, что в этот момент Какаши стоит и молчит, просто наблюдает за мной. Только спустя пять минут непрерывной борьбы с самой собой, я пересилить себя и смогла открыть дверь, проглотив большой ком в горле и закрыв глаза. В квартире было пыльно, тускло и весьма одиноко. Все, как было, когда я уезжала отсюда, так и осталось стоять на своих местах. Нужно сделать уборку – это точно, но хотя бы так я смогу отвлечься.

– Проходите, Какаши-сан. Один вопрос: вы будете уходить или оставаться ночью здесь?

– В сложившейся ситуации, полагаю, будет лучше, если вы будете постоянно под присмотром.

– Хорошо. В смысле, ладно. Тогда можете занять комнату Саске, но ничего не трогайте. Уборку я сделаю сама, а вы пока можете на кухне посидеть, чай попить.

Я действительно не хотела пускать его в комнату Саске, очень не хотела. Но, раз Какаши будет постоянно здесь ночью, мое воспитание просто не позволяет оставить его на улице или постелить на полу на кухне. И так всегда: по идее ничего не мешает мне его послать на улицу, сославшись на стеснительность или еще чего, но меня в этом плане слишком хорошо воспитали, что бы так поступить. Когда я зашла в свою комнату, то первое, что бросилось в глаза – это уже старый потрепанный рисунок, который я еще тогда, в самом начале нарисовала, будучи в больнице. Странная вещь – жизнь. Люди приходят и уходят, кто-то раньше, кто-то позже, при разных обстоятельствах и причинах, и кажется, что после них ничего не остается, но нет – всегда при нас остаются воспоминания, веселые и грустные моменты из совместной жизни с этими людьми, чувства, которые они нам дарили. И если эти люди были дороги тебе, то храни эти воспоминания, даже если больно. Это будет служить хорошим напоминанием, что все это было, что эти люди тебе дороги, и что ты все еще жив, возможно, отчасти, благодаря им.

Часа три, а то и четыре, убив на уборку квартиры, она стала светиться чистотой.

– Спасибо, что помогли убрать на кухне и в коридоре, Какаши-сан. – Да, в этих двух комнатах он помог мне, протирая пыль и вымыв полы. Теперь мы вдвоем сидели за небольшим столом и пили чай. Если честно, то я без понятия, о чем с ним можно разговаривать, да и стоит ли. Не те у нас отношения, что бы вот так беззаботно общаться и шутить.

– Сейчас вы другая, Минада-сан, как и тогда, когда мы были в кафе. Что там, что здесь, нет того прежнего высокомерия и враждебности, что так и исходит от вас.

– Разные места, разные люди, разные отношения. Сейчас к вам я проявляю не больше, чем вежливость со стороны человека, которого вам нужно охранять. Мы с вами не напарники, не друзья, не команда, не коллеги по работе, что бы сидеть и мило болтать о разной ерунде.

– Смотря на вас, я вижу Саске, такой же прямолинейный и немного грубый, но этим вы хотите отгородиться от людей. Почему?

– Подпуская каждого встречного слишком близко можно легко потеряться самому. А потеряв этих людей – сойти с ума. Мы уже потеряли однажды большинство дорогих нам людей, создавать близкие узы теперь будет не просто. Для нас остались лишь мы: Саске, Итачи и я – все остальные лишь товарищи, но не друзья на век. Называя кого-то другом, ты должен быть уверен в этом.

– И вас не смущает, что один из вашей семьи убил эту большую часть дорогих людей, а другой ушел из деревни, оставив вас одну, Минада-сан? – Это что сейчас такое звучит от Какаши? Он затронул слишком больную рану, порождая гнев. Нет, возможно это провокация. Я не должна так взрываться. Должна сохранить самообладание.

– Какаши-сан, прошу вас немедленно прекратить эту тему. Вы только что говорили о своем бывшем подчиненном и лучшем ученике, однако ваша интонация не похожа на ту, что должна быть у заботливого наставника. Полегче с выражениями, Какаши-сан. Если они так поступили, значит так нужно было. Тем более, я знаю, что где бы они не были, они переживают и заботятся обо мне. Я слишком устала за сегодня, поэтому пойду спать. Доброй ночи, Какаши-сан.

Только в своей комнате я смогла расслабиться и выпустить пар. Ударив со всей силы по деревянному столу кулаком, после чего он мгновенно разболелся, я смогла лечь спать.

Следующие несколько дней я каждый день работала в кафе, помогая Угаве-сан и Аки, на это время отпуская Какаши по своим делам. Работа помогала мне немного отвлечься от того, что предстояло мне пережить в ближайшем будущем. От Цунаде я узнала, что Лорд Феодал, его сыновья и Акиха-сан, в сопровождении Ниндзя-защитников, уже в пути и скоро должны прибыть. Что же, осталось ждать совсем не долго. Вероятно, сюжет «Ураганных хроник» будет мной полностью перекроен, потому что все уже идет не так, как должно быть. Но, вероятно, это и к лучшему.

Однажды, я так же работала в кафе в качестве официантки, как к нам зашли люди, появление которых означало лишь одно: «Началось».

– Так вы действительно здесь работаете, Минада-сан? – Эту заигрывающую манеру разговора я узнаю, даже если пройдет много лет.

– Какое приятное место: простое, но есть в этом нечто манящее. – Я была ужасно удивлена видеть Реко-сама и Юкио-сан.

– Реко-сама? Юкио-сан? Что вы тут делаете?

– От Цунаде-сама мы узнали, что вас можно найти здесь. Мы очень хотели вас увидеть и переживали за ваше благополучие, когда поняли, что вас похитили. И лишь получив известие о том, что вы прибыли в Коноху, мы вздохнули с облегчением.

– Прошу простить меня, у меня не было возможности немедленно сообщить вам о своем местонахождении, Реко-сама.

– Все хорошо, Минада-сан, я рад, что вы целы. Кстати, мы привезли ваши вещи, все вещи. – Сделав акцент на этом простом слове «все», я кажется поняла, о чем идет речь. Скорее всего, дело касается призывного свитка, который дал мне Саске, ведь он так и остался в моей комнате, как и склянка с его кровью.

– Благодарю вас. Выходит, раз вы здесь, значит, Лорд Феодал так же прибыл?

– Да. Завтра все начнется. Отец не намерен затягивать с этим. Хоть он и человек с довольно добрым сердцем, но ситуация с Шимура Данзо сильно огорчила его и разозлила. Завтра в обед все кто нужен, собираются в здании Хокаге. Ваше присутствие так же обязательно, Минада-сан.

– Еще бы. Что ж, раз уж вы зашли к нам в кафе, позвольте предложить вам что-нибудь перекусить.

– С превеликим удовольствием, Минада-сан. Особенно, если та юная дева так же составит нам компанию, как и вы. – В наш разговор вмешался Юкио-сан, которые до этого во всю кокетничал с Аки, как обычно посыпая сотнями величественных комплементов ее внешности, голосу, характеру и манерам.

– Юкио-сан, мне кажется, даже если наступит конец света, вы останетесь прежним и никогда не изменитесь.

– То же можно сказать и о вас, Минада-сан, поэтому восприму это как комплемент.

Завтра… уже завтра начнется эта шахматная партия: поединок против Данзо и Старейшин. Удастся ли мне то, что я задумала? Смогу ли сдержать себя в руках и не убить его прямо на месте? Я должна быть все время на стороже. Слишком многое зависит от завтрашнего дня. Я должна быть спокойной, холодной и гордой, не поддаваться на провокации и быть достойной звания главы клана Учиха. Фугаку-сама… отец… ну почему же именно я? Ты все доверил мне. Неужели ты так сильно поверил в меня, как в свою родную дочь? Обещаю, я не подведу тебя, и сделаю все, что только будет в моих силах.

========== Глава 30 ==========

Комментарий к Глава 30

Дорогие читатели, вот и новая глава. Надеюсь, она вам понравится. Писать ее оказалось несколько труднее, поэтому я была бы рада получить от вас мнение о главе:)

В это утро я проснулась ни свет ни заря, солнце еще даже не успело осветить землю первыми лучами, на улице было ни души, кругом темнота и пустота. Не слышно ни единого звука – все кажется сейчас таким опустошенным, обреченным, забытым, но, одновременно с этим, таким умиротворяющим. Вся эта ночная темнота создавала для меня ощущение покоя и предвкушения, сладкого ожидания чего-то невероятного, таинственного, отчасти, зловещего. Мой наряд висит на манекене: черная водолазка с узкой горловиной и знаком Учиха на спине, доспех, темные короткие шорты, чуть более длинная юбка с широкими вырезами по бокам. На столике рядом лежат перчатки до локтей, а рядом стоят сапоги выше колен на довольно высоком каблуке. Именно в этой одежде я покидала Коноху, и именно в этом же появлюсь перед Лордом Феодалом, его сыновьями, Цунаде и остальными вновь. Сегодня я увижу эти мерзкие лица – уродливые пережитки и призраки прошлого, которые не способны ни на что, кроме подлости и действий из-под тешка. После того времени, проведенного в пытках, я постоянно вспоминала их – эти лица, которые смотрели на меня и их вечный вопрос: «Что мне известно?». Мне все известно, я все помню, и кроме моих голых слов теперь могу предоставить доказательства вашей вины. Какие же вы идиоты, что до сих пор чтите эту бюрократию. Пусть предатель, но до момента пересечения ворот Конохи ты – ее шиноби – изволь заполнить все бумажки. Похоже, бюрократическая машина работает везде одинаково, без разделения на миры. Это так глупо, что даже смешно.

Осматривая себя в зеркале, я заметила, что я очень похожа на ту самую Настю, что когда-то жила в совершенно другом мире, и единственное, что отличало меня внешне от прежней версии – наличие жизненного опыта, что успел скопиться волей-неволей и читался во взгляде, и черные длинные волосы, что все так же стекали водопадом вниз до самых колен, а челка обрамляла лицо по обеим сторонам. Чем-то даже на Итачи похожа, как это смешно бы не звучало. Хотя, видя свое отражение, я видела черты многих Учиха, что переплетались во мне, как в плане внешности, так и в характере. Минада… Когда-то, уже очень-очень давно, моя старая знакомая сказала, что это имя будет означать «все», то есть «объединяющая черты многих в себе». Ей казалось, что я очень похожа почти на каждого из Учиха. Сейчас, возможно, так оно и есть, и эта знакомая как в воду глядела. Так или иначе, но это имя прижилось ко мне как родное, без возможности замены. Даже в колледже меня спокойно некоторые ученики называли Минадой, а я прекрасно отзывалась на это имя. Да уж, старая жизнь осталась в прошлом, но все равно воспоминания о ней всплывают периодически. И именно память не дает мне забыть о том, что может случиться, если ничего не получится. И я на такое не согласна. Я не собираюсь терять своего любимого мужчину, и не менее любимого братишку, и позволять ему безобразничать под тяжестью боли и отчаяния я тоже не дам.

Данзо… Старейшины… смотря на эти лица, вспоминая их, во мне не рождаются никакие чувства, кроме отвращения к этим низким людям, не достойным даже почетной быстрой смерти. Их поступки, их решения, их слова, выражения лиц – все так и сквозит желанием показать, что только они знают, как жить и как управлять деревней. Это высокомерие, эти дешевые понты, как выразились бы в моем прежнем мире, эта детская компенсаторика, выраженная в желании восполнить то, что недополучили когда-то. Это отвратительно, от этого лишь тошнит и выворачивает наизнанку. Как смотреть на этих жалких червей, если даже рядом с ними находиться не в состоянии без желания убить, растерзать, разорвать на части, выпотрошить и растоптать, втоптать в землю, что бы от них не осталось и следа? Я стою и смотрю на эту непроглядную тьму на улице и понимаю, что и сама сейчас погрязла в такой же тьме, ведь в моей душе, без Саске и Итачи рядом, сплошная пустота и холод, и лишь одно желание – отомстить за всю ту боль, что причинили эти люди моей семье.

На стене висит тот самый рисунок, что так давно я нарисовала, уже немного истрепавшийся от времени. Сейчас этот неказистый домик, корявое солнце, трава, странные деревья кажутся не такими уж и убогими, если вспомнить, когда и при каких обстоятельствах я создавала этот, простите боги, шедевр. Эта ворона, стремящаяся улететь вверх за облака, к этому самому солнцу и исчезнуть навсегда с этого рисунка, как и из этого мира… но ей не суждено это сделать, ведь узор из листьев и шипов, что опутал весь периметр, не позволит ей улететь. Впервые за долгое время мне захотелось исправить его так сильно, что я сняла его со стены и, достав карандаши стала изменять, а если быть точнее, то дополнять. Возле домика появились образы людей, в которых можно разглядеть Итачи и Саске, пусть и по определенным деталям одежды. А потом, подумав и посмотрев на рисунок снова, там появилась и я. На фасаде здания красовался знак клана Учиха, а в окошке изобразила свет от свечи, как символ путеводной звезды домой. Почему-то, чем дольше я занималась этим рисунком, тем теплее становилось на душе. В конце концов, когда я закончила исправлять свой рисунок, мне стало легче и спокойнее, светлее даже, как и снаружи, ведь солнце осветило землю своими первыми лучами. Пусть гнев все еще пылал внутри меня, но теперь он не заполнял меня до верха, переливаясь и выплескиваясь периодами. Пока я занималась своей работой, я вспоминала лица своих дорогих людей, тех, кого жду и так люблю. Саске со своим ершистым и иногда взрывным характером, способный надуть щечки так, что в итоге вместо страха и желания удалиться куда подальше, захочется затискать его, а общаясь с ним, почувствуешь как улыбка сама по себе ползет наверх. И Итачи… уверена, что невозможно представить, как такое может быть: полюбить человека настолько сильно, что готов ради него на все. Пойти против всех, не задумываясь о последствиях для себя, лишь бы только избавить его от пустых страданий. Спустя столько лет я могу с уверенностью сказать, что я действительно люблю этого человека, я действительно не могу без него, и дело не в том, что он несправедливо подвергнут такому прессингу, и даже не в том, что его семья стала и моей тоже, но и в том, что я не могу без него, не знаю как жить, если рядом не будет его. И пусть я буду эгоисткой для всех, но я не хочу отпускать его, не сейчас… он еще слишком молод, что бы уйти из этой жизни. И я сделаю все, что бы истинные виновные понесли свое наказание. Любовь и ненависть… Два столь сложных и противоречащих друг другу чувства, но имеющих столько общего. Когда-то в песне одной я услышала слова: “Не правы те, кто верит в силу злости, что только в сказках доброта сильнее. Ведь меч в руке любви такой же острый как тот, что держит ненависть в своей. Когда добро и зло стоят напротив, сильнее тот, кто бьётся за любовь. И часто в это время происходит нежданное вмешательство богов”. И за свою любовь я буду бороться, поменяв историю всего мира. В моем случае, бог этого мира помог мне, но не он один существует.

С этими мыслями я стала одеваться и сама не заметила, как напевала себе под нос мелодии из “Игры Престолов”, а в частности “Рейны из Кастамере”. Да и в целом, почему-то то, что сейчас происходило, было похоже на то, как и в том сериале, люди собирались на суд Серсеи, на который она не пришла. Интересно, но мне она всегда симпатизировала в том мире. Я любила ее образ, ее образ мышления. Да, она была довольно жестокой, иногда делала странные вещи, но чаще всего она делала это ради семьи. Жестокость – не порок, но что делать, если столкнуть два жестоких человека, и у каждого из них будет своя конкретная мотивация, которой можно сопереживать? На чьей стороне окажутся многие? Как понять, кто здесь будет прав, а кто – нет? Из своего одеяния в сторону была отложена лишь юбка – одни шорты сейчас больше подходит. Как обычно, Какаши был на кухне, где он часто и проводит время и мы обменялись лишь приветствием. А затем в дверь постучали.

– Мы пришли сопроводить вас в зал совета, Минада-сан. – На пороге стояли три АНБУ в масках. Почему-то это меня немного напрягло, полагаю, дурные воспоминания. Посмотрев на Какаши, он лишь кивнул и мы все вместе отправились в здание Хокаге, где и располагался зал совета. Руки и ноги немного тряслись от волнения, но нужно успокоиться. Нервы сейчас мне не помогут. Когда мы были уже совсем рядом с кабинетом, с противоположной стороны навстречу нам шел Данзо, равномерно постукивая своей тростью о пол. Его правая рука спрятана за тканью, как и глаз. Я всем своим нутром прочувствовала, как наша взаимная ненависть и желание уничтожить друг друга отразилась во взгляде и ауре. Казалось, сам воздух потяжелел и его теперь можно резать ножом. Его несколько самодовольная рожа выводит меня из себя, но я должна держаться. Я здесь в качестве потерпевшей стороны и не должна поддаваться на провокации с его стороны. Однако, осознание и понимание того, что у него спрятано в руке и глазу пробуждает мою едва стихнувшую бурю, вновь начать пробуждаться.

– Добрый день, Минада-химе. – Этот суффикс заставил мои кулаки едва заметно сжаться еще сильнее, чем это было до этого. С его стороны это выглядит явной провокацией и желанием вывести на открытый конфликт при свидетелях, которые, к слову, все так же стоят позади меня и ждут, когда я пойду дальше.

– Добрый. – Полная отрешенность, холодность и отсутствие почитания читалось как в моем голосе, так и во взгляде, который был направлен куда-угодно, только не на него. Этот человек очень труслив на самом деле, если совершил столько модификаций в своем теле: клетки Хаширамы, глаза Учиха, подчиненные из великих кланов Конохи, да еще и не абы какие, а весьма уникальные шиноби – он собрал в себе и вокруг себя все самое лучшее, что бы быть постоянно под защитой.

– В такой прекрасный день гораздо лучше наслаждаться чаем, а не устраивать глупый фарс, Минада-химе.

– Звучит так, словно я все это устроила, однако меня пригласили сюда лишь как потерпевшую сторону. Будь я обвинителем – разговор был бы у нас другим. – Мы оба шли и даже не смотрели в сторону друг друга. Я очень постаралась выстроить вокруг себя настолько высокую ледяную стену, что бы он не смог ее пробить, даже если бы очень сильно захотел. Активировав режим высокомерной стервы, я вплотную приблизилась к двери, за которой нас ждал Лорд Феодал с Цунаде, и все остальные.

– Из вас была бы прекрасная куноичи, Минада-химе. – В последний момент, когда я хотела уже открыть дверь, он решил кинуть эту избитую фразу, которая въелась в мой мозг во время пыток.

– Вы хотели сказать, АНБУ Корня? Увы и ах, но этому не бывать.

– Вы пошли совсем не по тому пути, что следовало выбирать. – Всего на миг… всего одна фраза выбила из-под моих ног землю. Что он хочет этим сказать? Этот человек, смог вновь растревожить ту воду, что покоится в моей душе. Я изо всех сил постаралась не подать вида, что его слова меня хоть как-то зацепили, но вот осадок остался, и не слабый. Однако, это не помешало мне открыть дверь и пройти в помещение, где уже находились Лорд Феодал, его сыновья, Юкио-сан, Цунаде, а так же Ниндзя-Защитники, Хиаши-сама и АНБУ Хокаге, включая тех, кто за моей спиной вместе с Какаши. Почему-то я не видела Акиха-сан и тех стражей Хьюга, которых мне обещали предоставить. Из-за их отсутствия мои ноги стали подкашиваться, а в теле появилась слабость, воздуха переставало хватать, а нервы так шалили, что руки автоматически начали чесаться. Изо всех сил я старалась сдержать дрожь и подступавшую панику. Никогда не чувствовала себя такой беспомощной. Казалось бы, здесь столько людей, знающих, что произошло на самом деле много лет назад, но, не смотря на это, я не ощущаю себя в безопасности. Данзо столько раз удавалось уйти от наказания, столько раз его защищал Третий Хокаге и Старейшины, что теперь не могу верить в то, что это возможно. И вот, заседание началось.

Меня вызвали в самом начале, как потерпевшую сторону и как человека, хорошо знакомого с Учиха Итачи. Для меня многое было как в тумане, словно на автопилоте. Я долго и довольно подробно рассказывала о планируемом перевороте, о причинах возникновения этого явления, об обстановке в клане, что царила в то время, о служении Итачи в АНБУ Корня. Все это время Данзо молчал, горделиво восседая на стуле. Однако, когда я начала говорить о проведенном времени под пыткой, от чего на лице Лорда Феодала и Реко-сама появилось нескрываемое удивление, за этого старого хрыча начали вступаться Старейшины, перебивая меня. Они обвиняли меня во лжи, что я не в своем уме и вообще психически больная, предоставляя какие-то очень старые справки о моем состоянии. Когда я услышала о каких справках идет речь, что поняла, что они имеют в виду тот период времени, когда я только появилась в том мире и меня нашли. Теперь все встало на места: та другая врач, что приходила ко мне и проводила бессмысленные тесты на уровень моих способностей была из Корня. Значит, Данзо еще тогда был ко мне особого отношения и внимания. От этого всего меня постоянно бросало то в жар, то в холод. Мне было очень плохо, но желание помочь Итачи держало меня в сознании и заставляло спокойно, скрепя зубами, выслушивать все обвинения в адрес себя и Учиха. Какого же было мое удивление, когда на все эти «доказательства» в один прекрасный момент, ответ дала Акиха-сан, которую вызвали, дабы подтвердить или опровергнуть эти справки. Кое-как я села на свое место рядом с Реко-сама и Юкио-сан, которые любезно предложили мне воды и дали веер. Все время заседания меня штормило и трясло, а сердце неприятно покалывало, хотя я была уверена, что моя проблема со здоровьем решена, я была не собрана и было это только из-за того, что я слышала, насколько бредовые доводы приводили Данзо и Старейшины в свою защиту, рассказывая свою версию всего происходящего и как очерняли со всех сторон клан Учиха, безжалостно поливая их грязью. Хоть они и не кричали, а спокойно повествовали свою точку зрения, выглядело со стороны так, словно они готовы во всех мировых бедах обвинить мою семью. От этого мне хотелось и плакать, и кричать, и ругаться, и даже драться с ними, но я держалась, пряча весь свой гнев внутри себя и продолжая прятать глаза от Данзо. Я не должна смотреть ему в глаза ни при каких обстоятельствах. И где же Хьюга, которых я просила помочь? Хиаши-сама здесь, но ясное дело, что при нем Данзо не активирует глаз. И я искренне думала, что добить меня уже ничто не сможет, но я ошибалась. Ошиблась в тот самый момент, когда Лорду Феодалу поднесли тот самый отчет почти перед самым носом Данзо. Правитель произнес одну фразу: «Заседание продолжится позже». В тот момент я думала, что умру. И знаете, на что это похоже? Когда одна часть тебя пытается привести тебя в равновесие и кричит «Успокойся, возьми себя в руки, здесь что-то не так», а другая уже готова сдаться. Всего на миг в голове проскочила мысль: «Что с тобой? Ты никогда такой не была, Минада». Неужели этот человек обладает такой аурой, что гражданский человек, даже с такой выдержкой и опытом как у меня, может так спасовать? А затем, мой обзор закрыли те АНБУ, что были со мной.

– Данзо-сама, просим вас немедленно прекратить использование техники иллюзии Учиха Шисуи!

– О чем вы говорите? – Реко-сама встал со своего места, пока меня придерживал Юкио-сан совсем слегка за спину, что бы я не упала. Хоть это и не по этикету, но сейчас по мне было заметно, что что-то совсем не так, и только поэтому он пошел на такой жест. По реакции младшего сына Лорда Феодала было понятно, что он весьма рассержен, что для него совсем не типично. А Цунаде так и вовсе нахмурилась так, словно еще немного, и она сломает стол своим кулаком. Мгновение, и в зале раздался хлопок, а затем на месте АНБУ Корня появились мужчины, с отличительной внешностью Хьюга.

– Вам не обмануть бьякуган, Данзо-сама. Эту чакру, что циркулирует в вашем теле, мы отличим всегда. Такая чакра была только у Учиха Шисуи. Уникальная техника иллюзии – Котоаматсуками, вы использовали ее на Даимьё и пытались воздействовать на Минаду-сан.

– Данзо, это правда? – Лорд Феодал отошел от шока и впервые я видела его не в самом приятном расположении духа. Обычно спокойный и даже создающий впечатление недалекого человека, сейчас он выглядел суровым и разочарованным. Я и сама все еще плохо понимала происходящее. Данзо пытался на меня воздействовать? Значит, то состояние, в котором я пребывала было ни что иное, как эффект иллюзии? Наверно впервые мне было настолько не по себе. Получается, мне лишь чудом, а если быть точнее, лишь благодаря той крови Учиха, что перелили мне, помогло мне хоть как-то не поддаться до конца этой техники. Теперь понятно, откуда была эта паника, этот страх, это беспокойство и излишняя нервозность, и эта боль в сердце. Шисуи… что же за сила была у тебя всегда?! То, что испытала я – лишь половина твоей мощи, если не меньше. Что же было бы, если бы это был ты, да еще и с обоими глазами?! Я совершенно не понимала, что на меня воздействовали или даже навязывали мне определенные эмоции до этого разоблачения. Что было бы, не будь рядом со мной Хьюга, замаскированных под АНБУ Конохи?

Что происходило дальше, я понимала лишь урывками, потому что мне пришлось бросить все свои внутренние силы на восстановление своего равновесия и покоя. Снова я прочувствовала на себе иллюзию шарингана. Хуже просто и быть не может. Надеюсь, меня не закроют снова в больнице.

– Минада, все хорошо. Все в порядке. – Я почувствовала, как меня окутала теплая чакра, особенно в области сердца, а когда подняла глаза, поняла, что это Акиха-сан. Снова она меня лечит. И все-таки я – сплошная проблема и головная боль.

– В темницу его. Глаза извлечь и запечатать. Старейшин под арест. Минаду-сан в больницу. Цунаде, рассчитываю на вас. – Я слышала, как Лорд Феодал лично отдавал приказы, которые тут же приводились в исполнение и фиксировались документально. Почему не казнить Данзо сразу на месте? Так ведь было бы легче всем, ведь все и так знают, что произошло.

– Минада, пойдем. Тебе нужно в больницу. Я о тебе позабочусь. И ни слова против. – Мне было действительно тяжело передвигаться. Последствия иллюзий шарингана все так же остаются для меня огромной проблемой. Только лишь благодаря крови Фугаку-сама я еще хоть как-то пережила этот кошмар. Но я не могла уйти, не посмотрев на эту гнусную рожу, которую сейчас поймали с поличным. Его, как и Старейшин, схватили АНБУ под личным руководством Цунаде. Какаши же решил остаться со мной, сопровождая вместе с Акиха-сан в больницу. Посмотрев в глаз Данзо, я увидела всю ту злость и ненависть, что он испытывал по отношению ко мне. Но все, что я могла сделать в ответ, лишь посмотреть на него глазами, полными жалости и отвращения.

Следующие несколько дней я провела в больнице, где неустанно за мной приглядывала и лечила Акиха-сан. Ну что за дела? Стоит мне вернуться в Коноху, как тут же попадаю в больницу. Я словно без этого жить не могу. Ну, или не способна вовсе. Однако, от меня не укрылись новости, которые не знал наверно только ленивый или гражданский, то есть человек, совершенно далекий и не интересующийся происходящим: Корень официально упразднен, Старейшины и Данзо являются виновными в злоупотреблении своими полномочиями, хоть и не признаются в этом, членов Корня АНБУ переводят в обычные отряды, либо упраздняют несогласных (но это особо не офишируется и об этом знает лишь определенный круг лиц). Но, самое главное, с Учиха Итачи сняты все обвинения, но до выхода официальной бумаги от Лорда Феодала – это является еще секретом и слухом. И только один факт не позволял мне радоваться тому, что мой любимый наконец-то не преступник S-класса – это все еще нахождение в этом мире Данзо. От этого меня не слабо так колотило, и я не понимала, почему до сих пор ничего не предприняли? Да, те глаза, что он себе пересадил – были извлечены и запечатаны, но он все еще оставался жив-здоров, да еще и со своими способностями. А учитывая его связи, приспешники могли легко в скором времени вытащить оттуда этого гада. Но что я могу сделать? У меня нет способностей к превращению, нет доступа к тюрьме, в частности той ее части, где сидит Данзо, да и вообще я не умею пользоваться какими-либо техниками. И как я только буду технику призыва исполнять? Вот же Саске, удружил. Не смотря на то, что я в состоянии даже шутить, на деле все было куда хуже. Это происшествие показало мне наглядно, что я не способна что-либо сделать сама, без чакры, без помощи, без Учиха. Все было расставлено на свои места, где я – никто, и против шарингана лично у меня нет ни единого, даже самого маленького шанса. Мне помогло лишь чудо, а точнее то, что мне перелили кровь Фугаку-сама. Вот думаю об этом, и настроение падает просто ниже городской канализации. Даже кусок в горло не лезет. Сижу на подоконнике, смотрю на все происходящее за окном, а в голове мысли о том, что я могу сделать.