Текст книги "Я постараюсь стать лучом света в вашем царстве тьмы (СИ)"

Автор книги: Minada01

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)

Тогда мне однажды днем, когда я уже от бессилия и полной апатии, сидела в парке на лавочке, в очередной раз, вытирая очередные слезы от очередной резкой перемены своего настроения, мимо проходил Какаши. Если честно, видеть его мне не особо хотелось, ведь моя голова была забита всем, чем угодно, только не окружающими людьми. И больше всего места занимал вопрос: «Как мне сказать о моем интересном положении Саске и Итачи?». Ведь один начнет психовать и раздражаться, а реакцию Итачи я вообще не представляю. Едва ли он похож на того человека, который способен сделать что-то плохое по своему собственному желанию, но мое положение и как меня в последнее время подбрасывает от одних мыслей к другим, заставляет думать часто о негативных вещах, хотя это и не советуют делать беременным. Вообще я сейчас наверняка напоминаю умственно больную или истеричку, которая находит абы какую причину для скандала. И меня саму бесит это состояние, но сделать я с этим ничего не могу.

– Можно? – Какаши остановился возле меня и головой показал на лавочку, где я сидела, с уже вполне не маленьким животом, который выпирал даже из-под этого мешка, который носила. Из-за того, что живот упирался сильно мне в легкие, дышать было очень трудно, и мне пришлось почти разложиться на лавочке, что бы хоть как-то работали легкие. Мне было и все равно, кто сейчас передо мной, лишь бы не приставали с расспросами. В ответ только пожала плечами, но дав разрешение, слегка передвинувшись, что бы было больше места для него. Минут пять мы сидели молча, думая о чем-то своем. Однако вскоре, Какаши снова начал разговор. – Я слышал от Цунаде-сама, что вы в положении, Минада-сан. – Да он что, издевается?! А то по мне вот совсем не видно, что я беременна!

– Как видите.

– Это… его дети?

– Пришли поиздеваться надо мной, Какаши-сан? Мне и без вас хватает сочувствующих взглядов, которые встречаю просто повсеместно. И так с трудом держу себя в позитивном настроении. Хотите добить меня? – Сама себя не узнаю. Раньше я бы нагрубила Какаши, сказала бы, что это не его ума дело и ушла. Но почему-то мне хотелось, что бы хоть кто-то выслушал меня, хоть немного просто бы посидел рядом и послушал то, что накипело во мне. Я действительно ловила на себе кучу каких-то сочувствующих взглядов, и от этого становилось неприятно, особенно когда после этого следовали нескончаемые советы о том, что мне нужно делать, как питаться, как ухаживать за собой и детьми и прочее.

– Я даже и не думал об этом. Мне кажется, у кого как, а у вас точно все будет хорошо. Минада-сан, я хотел сказать вам спасибо.

– Э, за что, Какаши-сан? – Меня действительно удивил поступок Какаши. Что бы он, да говорил спасибо за что-то? За что только? Я вроде бы ничего не делала такого. Однако, не смотря на свое удивление, я смогла сохранить в голосе спокойствие.

– Вы сделали то, на что я когда-то решил не обращать внимание. После той страшной ночи, которую вы пережили, я понял, что совсем не знал Итачи, о чем он думает, и чем живет, и предпочел принять сторону того, кто так же как все, будет осуждать его за поступок и считать виновным. Хотя и сам прекрасно видел, что клан к Конохе изменил свое отношение. Никто не решился искать истинную причину его поступка. Однако вы нашли в себе мужество и решимость, что бы докопаться до истины. Это вызывает уважение к вам, Минада-сан. – Докопаться до истины? Я ведь, по сути, никогда не искала этой истины – лишь найти ее доказательства. Ведь это важно.

– Спасибо за приятные слова, Какаши-сан, но мне кажется, вы переоцениваете мои поступки. Как по мне, так поступила бы любая на моем месте.

– Я не знаю ни одной такой. А вы изменились, Минада-сан. Раньше вы бы нагрубили и ушли, а сейчас спокойно разговариваете со мной.

– Да уж, видимо, беременность дает о себе знать, и я стала слишком мягкой. Видимо, скоро начнется конец света. – Удивительно, но мне впервые не хотелось отдалиться от этого человека, уйти подальше. Точно скоро Апокалипсис случится. Хотя, если вспомнить, что должно произойти нападение Пейна на Коноху и Четвертая Великая Война Ниндзя, то это не удивительно. Черт! Ну вот и как я буду растить и воспитывать детей в такой-то период?! Ладно, главное успокоиться. Дыши глубже, Минада. Тебе и так сейчас хватает стрессов. – Ладно, я пойду, Какаши-сан, мне нужно возвращаться домой и как-то приготовить ужин.

– А разве вам не должна помогать Сакура?

– Должна, но у нас состоялся не самый лучший разговор…

– Речь о Саске?

– А о ком же еще может идти речь у вашей ученицы?

– Тогда догадываюсь, чем закончился разговор. – Какой-то несколько истеричный смешок я услышала от Какаши, но это заставило улыбнуться и меня. Забавно наблюдать, как этот не самый эмоциональный человек сейчас смеется, явно представляя, как протекал этот разговор.

– Ладно, всего хорошего, Какаши-сан. – Я уже хотела грациозно встать и пойти домой, но это только в моих фантазиях оказалось выполнимо. На деле я стала хоть как-то пытаться встать с лавочки, но, увы, живот упирался мне в легкие и подняться оказалось просто невозможно. Тогда единственное, на что у меня хватило мозгов и сообразительности, только представьте, по сути, старой тетке, это перевернуться на живот, став раком, опереться руками о спинку лавочки, и таким образом сползти с места. Могу поспорить с кем-угодно, со стороны это был просто верх эпичности.

– Минада-сан, что вы делаете? – О, это недоумение прекрасно сейчас читалось как во взгляде, так и в голосе Какаши. А мне так смешно стало, что я рассмеялась, все еще находясь в таком интересном положении. Думаю, он впервые меня видел настолько веселой и, отчасти, беззаботной. Удивительно, разговор с ним действительно смог успокоить меня и даже развеселить. И только сейчас я заметила, что он точно похож на пугало огородное, что еще сильнее развеселило меня.

– Да как бы вам так сказать, Какаши-сан, что бы и вы не обиделись и я не лопнула со смеха. Пытаюсь встать. Только вот обычные способы уже давно не работают. – Боги, видели бы меня сейчас Итачи и Саске. У них бы точно глаза задергались от увиденного, хотя с такой сестрой как я, пусть и сводной, у них наверняка уже давно истерические припадки начались: то из Конохи сбегу, то мужа во дворце Лорда Феодала ищу, то опять сбегаю и возвращаюсь в Коноху, а теперь еще и это. Боги, да Саске точно меня задушит любя когда-нибудь. Корячилась я какое-то время, пытаясь встать нормально на ноги, но получалось не особо удачно, еще и живот тянет вниз, так и желая опуститься на что-нибудь мягкое. В какой-то момент почувствовала, как меня взяли под руки, и аккуратно потянули на себя, ставя меня уверенно на ноги. Моим спасителем стал Какаши, который осторожно держал меня под руку, пытаясь видимо убедиться, что все в порядке.

– Позвольте, я провожу вас до дома, Минада-сан? В вашем положении, думаю, вам точно сложно что-либо делать.

– Спасибо, Какаши-сан. И думаю, после сегодняшнего, можете обращаться ко мне просто по имени.

– Изменили свое мнение обо мне?

– Немного. – Впервые, я искренне улыбнулась Какаши, и, думаю, впервые, он и сам почувствовал, что я стала относиться к нему лучше. Вообще, после того, как с главным моим врагом было покончено, я стала меняться. Хоть я и продолжала быть весьма строгой девушкой, которая абсолютно серьезно и без всякого стеснения порой давала указания Цунаде и Нара Шикаку, периодически мое лицо все-таки трогала улыбка. Впервые за долгие годы, я могла хоть немного отпустить себя и не чувствовать, словно сижу на пороховой бочке, которая может в любой момент взорваться. Конечно, не кончились еще мои проблемы, не оставлены в прошлом враги, но, тем не менее, стало немного легче.

После той нашей встречи и разговора с Какаши, он стал часто навещать меня, приносил фрукты и помогал по дому. А потом я сама попросила его снова временно пожить в моей квартире, потому что подмога мне нужна была с каждым днем все больше, да и поговорить хотелось с кем-нибудь, а Какаши в этом вопросе меня абсолютно устраивал, поскольку был и слишком эмоциональным, спокойным и начитанным человеком. Не сказать, что мы были друзьями, просто люди, которые в данный момент устраивали друг друга. Он никогда не поднимал тему Саске или же вовсе, Итачи. Единственное, о чем я его попросила – это что бы он пока ничего не говорил Итачи, если вдруг встретит его. Тогда его удивила моя просьба, но дал мне слово, что пока я сама не решу иначе, он будет молчать. Я же просто помнила, что первая их встреча будет не совсем личная, а вместо Итачи будет клон, а уж кому-кому, а клону или, тем более, Акацки, не следует знать о том, что у Учиха Итачи есть дети.

Когда до предполагаемого дня родов осталось две недели – меня положили в больницу, чему я была исключительно «рада». По началу все было нормально и как обычно: осмотры, анализы, опросы, лежание без дела и подыхание от скуки. Хотя так было не всегда. Когда ко мне зашла Цунаде проверить мое состояние, я не оставила ее в покое.

– Цунаде-сама, как продвигается разработка плана? Вы выбрали место, куда я должна буду призвать Саске с Итачи для лечения? – Нет, ну только представьте: беременный колобок в бесформенном мешке, а по-другому меня сейчас не назовешь, с распущенными черными волосами, стоит и вместо того, что бы думать о предстоящих родах, в первую очередь задает вопрос о своих братьях. На это Цунаде обреченно как-то вздохнула.

– Тебе бы сейчас о другом думать. Тебе предстоят довольно трудные роды близнецов, а ты думаешь совершенно о посторонних вещах.

– Не могу я о другом думать. Так что, нашли?

– Да, мы долго обсуждали этот вопрос и думаю, что будет лучше призвать сразу в Коноху. Здесь оборудование позволит провести операцию…

– Нет! – Так твердо и четко произнесенное отрицание заставило Цунаде осечься. Призвать в Коноху? Да бредовей ситуации и не придумать. Сразу после боя Саске и Итачи на Коноху нападет Пейн и почти до основания разрушит ее, если это будет как и должно быть. Лечить в Конохе, значит подвергнуть их жизнь опасности, когда они будут к этому совершенно не готовы.

– Что значит, нет? – Хокаге напряглась, а ее голос стал довольно грозным, однако все, что сделала я, это посмотрела на нее через плечо.

– То и значит, Цунаде-сама. В обычной ситуации я бы сказала, что мне плевать на Коноху и что с ней будет, но приведя сюда этих двоих, я подвергну их жизни опасности из-за угрозы нападения. Я вам уже говорила, что Итачи является сейчас сильным сдерживающим фактором для Акацки. Только поэтому они до сих пор не напали на Коноху. А мы собираемся сделать так, что бы они поверили в то, что Учиха Итачи мертв. Тогда они могут решиться на прямое нападение. А вы предлагаете поместить их на линию огня. Вы действительно думаете, что я вам это позволю? – Какое-то время мы продолжали сверлить друг друга взглядами.

– Когда речь заходит о безопасности этих двоих, ты становишься похожей на дракона: так оберегать что-то, что тебе дорого – это дорогого стоит. Но ты должна сейчас оберегать не только любимого мужчину и брата. Теперь у тебя еще две жизни, которые являются частью вас. Тебе стоит подумать, как назовешь мальчишек, раз уж ни папы ни дяди рядом нет. Представляю их лица, когда они узнают об этом. Отдыхай, и набирайся сил.

Положив руки на живот, впервые я почувствовала, как внутри меня протекает жизнь. Правда, не знаю, как это описать, но за все это время впервые возникло чувство того, что это не просто маленькие люди, что это не просто дети, а то, что это мои дети – мальчики-близнецы, которых я жду и которые уже готовы появиться на свет. Какой же дурой я была! Как же я все это время не понимала таких простых вещей. Поглаживая живот, я чувствовала под пальцами, как они внутри меня двигаются, толкаются и словно чувствуют, что рядом источник живого тепла. Его дети… Они стали частичкой нас самих. Интересно, какими они будут? На кого будут больше похожи? Наверно больше будут похожи на Итачи, все-таки его гены доминирующие. А может что-то и от меня достанется все же? От этих мыслей я неожиданно почувствовала мокрые дорожки на лице. Я плакала, но это слезы счастья, и осознания того, какой я была невнимательной дурой. Придумать для них имена? Они есть: Исаму и Минору – мужество и истина. Оба этих слова как отражение нашей семьи: мужество, которым обладают, без сомнений, Итачи и Саске, и истина, которую стремятся постичь многие. А вместе они – истинное мужество, которым обладают единицы.

Стоило мне подумать об этом, как ответом на мои мысли от детей стали сильные толчки, а потом резкая боль и мой крик, который оповестил, пожалуй, весь коридор, что у меня начались роды. Не медля и минуты, меня повезли в родильное отделение, куда уже слетелись ассистенты, но только лично доверенные и подчиненные Цунаде. Мимолетный взгляд в окно ухватился за силуэты в деревьях в форме АНБУ. Посмотрев на Пятую она сказала лишь одно слово: “Свои”, что помогло мне расслабиться. Все же, не смотря на то, что с главным врагом было покончено, на свободе оставались его подчиненные, не согласные с его приговором, и Старейшины, которых хоть и понизили в звании, но они все еще были живы. Очевидно, поэтому Цунаде выставила отряды АНБУ по периметру, а в этом крыле почти никого нет, за исключением того персонала, которому доверяет лично она и Акиха-сан.

Я ничего не понимала, что происходит, кто и что мне говорит, куда меня везут, и кто вообще рядом. Я старалась либо вообще не кричать, либо не слишком громко, когда подкатывала очередная схватка.

– Минада, да что ж ты делаешь?! Помоги себе и детям! Если больно и нужно – кричи! – Акиха-сан следила за моим самочувствием, пока Цунаде-сама контролировала сам процесс. Шизуне и Сакура стояли рядом на подхвате, готовые в любой момент принять детей или оказать экстренную помощь. Рядом был Какаши, который держал меня за руку, хотя я прекрасно понимала, что ему вообще не хочется все это видеть, но он сам вызвался помочь мне и с этим. Когда мы в очередной раз сидели дома на кухне за чашкой чая, он сказал, что хочет помочь мне и, отчасти, загладить вину перед Итачи за то, что не стал разбираться в той трагедии, а просто поверил в существующую официальную версию. От речей Цунаде я становилась только раздражительнее, и это вылилось в очередную тираду. – Куда делся весь твой гнев и злость?!

– Да хули орать, Цунаде-сама?! Рожать надо, а не орать! Где, блядь, мелкого носит?! Пусть только попробует потом начать возникать на тему: «Где меня черти носили?»! Сам нихуя не интересуется, что со мной! Ушлепок мелкий! Плейбой недоделанный! А Итачи! Его где черти носят?! То неустанно следит за мной с помощью своих агентов, то, блядь, вообще не показывается! Даже ворона своего долбоебучего не присылает! Эгоист чертов! Жертвенник великий! Пусть только покажутся мне на глаза – я их лично поколочу, нежно, любя, но так, что бы ощутили. Только попробуйте сказать им о детях раньше меня! Слышите?! Я самолично обрадую их этой шикарной новостью! Падлы мои любимые! Как же я их люблю! – И все это сопровождалось вскрикиваниями. Пожалуй, впервые стены родильного отделения Конохи слышали подобные мотивационные речи от роженицы. Думаю, Цунаде пожалела о том, что сказала мне не сдерживать крики. Однако это действительно помогло, и уже спустя какое-то время я услышала сквозь собственный голос, крик сначала первого малыша, а потом и второго. От этого мои глаза, что до этого были словно затуманены, вдруг прозрели, и я их увидела – двух маленьких черноглазых мальчиков, два маленьких комочка, которых положили мне на грудь и которые кричали. Удивительно, но никакой усталости я не чувствовала, словно и не было этих восьми месяцев тяжелой беременности, и продолжительных родов, которые должны были отобрать у меня силы, но нет, вместо этого я чувствовала легкость и окрыленность. Немного полежав у меня на груди, их снова забрали, что бы привести их в порядок и дать мне отдохнуть. Однако все равно я смогла уснуть только тогда, когда с полной решимостью и некоторой враждебностью даже попросила принести мне их, что бы они были рядом. Было решено не перечить мне.

А дальше началась тяжелая работа по воспитанию малышей, а вернее, для начала, привыкнуть к новой роли. Как оказалось, с таким помощником как Какаши это оказалось проще, чем я думала. Благодаря ему и Акиха-сан я смогла миновать послеродовую депрессию. Вернее как, на нее просто не было времени. Первое время мне постоянно помогали не только в уходе за детьми, но и порой просто выпинывая меня из дома или на совсем небольшую тренировку, что бы я могла отдохнуть и побыть наедине, а так же что бы не расплылась после родов. Хотя надолго меня не хватало и я уже спустя час летела домой на всех парах, хотя и знала, что на этих двух я могу оставить мелких. Впрочем, дети и сами не особо были проблемными, а наоборот, можно сказать, каждый родитель мечтает о таких детях: тихих и спокойных. Исаму и Минору родились абсолютно здоровыми мальчиками во всех отношениях. То, чего я так боялась – это отсутствие чакры как у меня, или проблемы со здоровьем, ведь чего только со мной не было во время беременности, но осмотрев малышей, Цунаде заверила, что с их системами циркуляции чакры все в полном порядке, и нет никаких патологий.

Смотря на них, я не могла налюбоваться – они были прекрасны. Честно сказать, я боялась, что не смогу испытывать к ним материнских чувств и той радости, о которой часто в книжках пишут, потому что до этого момента всегда считала себя довольно бесчувственной по отношению к детям. Но когда они впервые своими крохотными ладошками попытались сильно сжать мои пальцы, а услышав мой голос, замерли, словно пытаясь прислушаться, я поняла, что люблю этих малюток больше жизни. Все мои страхи отпали в один момент, оставив место лишь свету. Два моих маленьких лучика солнца. Хоть мне и говорили, что Минору очень похож на меня внешне, для меня они оба были отражением Итачи, словно его маленькие теневые клоны.

Рядом с их кроватками я поставила нашу семейную фотографию, где мы еще были все вместе в то далекое время. Но хотя бы так, они могли постоянно смотреть на лица своих родственников, а я могла быть точно уверена, что они не испугаются, когда наконец-то увидят их вживую. Хотя, с чего они должны испугаться Итачи или Саске? Они ведь не чужие люди. А еще я заметила, что они обожали слушать, когда я пою и замирали, когда я их целовала. Поэтому я часто пела им, совершенно разные песни, какие только помнила из обоих миров, а они с нескрываемым восторгом слушали, улыбаясь и немного смеясь, шевеля своими ручками и матыляя ножками. Я обожала их целовать в щечки. Нет, до такого маразма, как нюхать как они пахнут молоком или еще чего-то там в этом роде, я не падала. Мне просто нравилось смотреть на них, в их красивые черные глазки, и целовать их мягкие пухлые щечки, держа их маленькие ручки. Как бы я хотела, что бы мои дети никогда не познали, что такое смерть и ремесло шиноби, хотя и знаю, что им этого не избежать, скорее всего. Но даже если так, пусть они останутся как можно дольше детьми, что бы могли играть, веселить и смеяться с ровесниками, дразнить девочек, хулиганить, драться.

Время пролетало незаметно, утекало просто как вода сквозь пальцы. Каждый новый приобретенный навык малышей вызывал у меня неимоверную радость, и одновременно, боль. Боль от того, что ни Саске, ни тем более Итачи не видят этого: не видят как они смеются, как перекладывают игрушки, что-то лапочут, как хватают меня за волосы и тянут из любопытства, как стали произносить слова мама и папа, а потом еще добавились дядя, баба и деда. Каждый раз я искренне радовалась этому, улыбалась и принималась их целовать и обнимать, но выходило это часто сквозь слезы, которые сдерживались с большим трудом. Итачи, ну почему же ты даже ворона не присылаешь, что бы найти меня? Почему ты не связываешься даже с Акиха-сан? Неужели ты хочешь хотя бы так попытаться отдалиться от меня?

Когда Исаму и Минору подросли, мы стали часто играть в игру: «Найди папу?» или «Найди дядю?», где им нужно было на фотографии найти Итачи или Саске. И им очень нравилась эта игра. А еще им нравилось искать друг на друге похожие черты лица. Вообще, дети были теми еще проказниками по отношению к Какаши или Акиха-сан, или вовсе к Сакуре и Цунаде, особенно к последним двум. Но если к Пятой это было больше в положительном ключе, то Сакуру они недолюбливали, отчего Акиха-сан как-то сказала, что видимо эта «любовь» передалась генетически. Когда кто-нибудь из них приходил проведать нас, эти мелкие проказники начинали безобразничать, разбрасывая игрушки, а точнее, кидать их в гостей, громко кричать, причем специально, как я потом поняла, и пачкать едой. Кстати, я только потом заметила, что Какаши и Акиха-сан стали много времени проводить вместе, и только спустя время все-таки Какаши сдался и признался, что они встречаются, чему я была искренне рада.

Все было хорошо, но я ужасно тосковала по Итачи. Мне не хватало его рядом. Удивительно, но мальчишки словно инстинктивно понимали, что Какаши не их папа, поэтому хоть и любили его, но не тянулись к нему так, как ко мне или семейной фотографии. Как-то Акиха-сан предложила мне сделать фотографию меня и мелких, которую мы потом поставили в отдельную рамочку рядом с прежней. А вечером мы вчетвером собрались в моей квартире: Акиха-сан, Цунаде-сама, Какаши и я. Так мы отметили десять месяцев со дня рождения Исаму и Минору, где так или иначе, но тема Итачи была затронута, а вернее то, что совсем скоро мы вернем его в Коноху и вылечим, ведь он должен узнать, что у него растут два прекрасных сына. Когда все разошлись, мне как и всегда, остался помогать Какаши. За последние месяцы мы привыкли друг к другу и у нас появилась товарищеская связь. Он никого не собирался никогда заменять – просто хотел помочь мне справиться и не оставлять одну, возможно заглаживая вину перед Итачи. Я стояла на балконе и смотрела на ночную Коноху, а дети уже давно спали. Хоть и было довольно прохладно, но я не чувствовала какого-либо дискомфорта.

– Как же скучаю по тебе… был бы ты сейчас рядом… – Мне действительно не хватает Итачи, ведь очень долго не видела его. Но нельзя, что бы сейчас информация о детях Итачи разошлась слишком далеко. Ни Акацки, ни Орочимару не должны и капли информации знать. Только поэтому до сих пор ни одна птица, ни одна змея не отправилась доносить информацию до Итачи и Саске. Ничего, я знаю, они все прекрасно поймут, уверена в этом. Я и так не мало хлопот им доставляю постоянно. Не хватало еще, что бы это наружу вылезло раньше времени.

– Не спишь еще? Так и простудиться можно. – Рядом оказался Какаши, который накрыл меня пледом. – О чем задумалась?

– Да так, Какаши-сан, ни о чем. Просто соскучилась по двум несносным Учиха. А вам не пора возвращаться домой? Думаю, Акиха-сан вас скоро заждется.

– Ничего. Она знает, где я. Минада, ты завтра справишься сама?

– Да, конечно справлюсь. А что случилось? Миссия?

– Не совсем. Цунаде-сама пришло письмо. Наруто возвращается. Уже завтра он прибудет в Коноху с Джирайей-сама, и скорее всего, нужно будет мое присутствие. – Возвращается Наруто? Значит, время подходит. Еще немного… совсем немного подождать и мы будем снова вместе.

– Да, хорошо, без проблем. Какаши-сан… вы помните, о чем я просила вас?

– Я все помню, не переживай об этом. Ладно, мне пора. Ложись спать.

– Удачи вам, Какаши-сан.

Однако сон не пришел даже после того, как мы попрощались с Какаши. Я долго наматывала круги по комнате, думала, размышляла, и разрывалась в противоречиях. С одной стороны из-за опасения за жизни Исаму и Минору я боюсь отправлять письмо Итачи о его новой роли, но с другой стороны мое сердце кричит о том, что он должен знать об этом. Он и так в неведении находится слишком долго. Акацки… Для Обито Итачи как кость поперек горла, а Дейдара и вовсе хочет отомстить ему за проигрыш. Но, с другой стороны, Не думаю, что Дейдара захочет квитаться с Учиха при помощи расправы над детьми. Этот упрямец будет в лепешку расшибаться, но будет требовать реванша именно со зрелым Учиха, который сможет понять всю суть его искусства. У Обито свои качели, вообще. Хотя опять же, все средства хороши. Чем не прекрасен вариант манипуляции Итачи его же детьми? Но они и не полезут в деревню искать детей. У них есть первостепенные цели. У Обито перед глазами его мир маячит и ему абсолютно насрать на все остальное. Если он и захочет размазать, то всех и сразу. Мне Да, Акацки может быть отчасти и мерзавцы и там есть сумасшедшие, но точно не трусы, которые могут просто так убить детей, чьи бы они не были. Опасные преступники, которые косят взрослых мужиков пачками придут убивать двух мелких. Они предпочтут равного противника и равные условия, чем эта игра изподтишка. Это же смешно и пятно на их репутации. К тому же, с Кисаме у нас вроде довольно дружеские отношения. Скорее надо бояться тех двух старых хрычей, которые все еще живы, хоть и лишены полномочий и привилегий. Что же делать? Молчать или сказать? А если сказать, то как передать ему послание? Через кого сделать это будет проще всего?

В общем, погруженная в свои собственные мысли, я так и не уснула до самого утра, расхаживая по комнате. Изредка мои мысли обрывались заботой о малышах, но потом снова уходила в себя. А утром пришла Акиха-сан. Лишь беглый взгляд на нее, а потом на детей, расставил все по местам.

– Акиха-сан, вы можете связаться с Итачи? – Она все еще ничего не понимала, широко раскрытыми глазами смотрела на меня в полном удивлении, и лишь кивнула в ответ. Не дожидаясь от нее каких-либо слов я села за стол я начала писать на листах послание, постоянно зачеркивая. Как же сказать? Какими словами ему все объяснить? Все, что я писала, казалось мне либо слишком длинным и не по делу, либо не информативным. И лишь спустя время родилась нужная мысль. Написав всего пару фраз, я свернула маленький листик несколько раз и вложила в футляр на лапке ворона, которого позвала Акиха-сан, после чего он улетел куда-то в направлении страны Рек.

– Решила все-таки сказать ему? – Я все еще смотрела на улетающую птицу, а Акиха-сан только мило улыбалась.

– Он должен знать. Идемте, Акиха-сан, нужно покормить Исаму и Минору и на прогулку сходить.

Скорее бы ты получил это послание, Итачи. Жаль, что я не увижу твоего лица, когда ты прочтешь такие простые слова, которые будут означать так много: «Ты – отец. Люблю тебя. Спасибо». Пора готовиться к твоему возвращению. Еще совсем немного, и мы снова будем все вместе, и на этот раз я тебя никуда не отпущу больше.

========== Глава 32 ==========

Прошло почти две недели с того дня, как я отправила Итачи послание, а Какаши ушел на миссию с Наруто и Сакурой в страну Ветра, но никаких результатов так и не получила, что начало меня наталкивать на не самые приятные мысли. А что если я промахнулась? А что, если совершила большую ошибку? Мысли крутились и жужжали в голове словно рой мух или пчел. Меньше всего я хотела подставлять Итачи, но на сердце было не спокойно именно от той мысли, что он не знал о детях, о своих детях. А сейчас я боюсь, что это послание он мог либо просто не получить, либо его могли перехватить. Впервые я так сожалела о том, что в этом мире нет мобильных телефонов и интернета, как бы это не было смешно. С другой стороны, мне часто некогда было думать о посторонних вещах, ведь мои мальчики росли и все больше требовали внимания и присмотра, ведь они становились все более самостоятельными и любознательными. Их характеры стали проявляться, как и особенности. Исаму больше напоминает мне Саске, такой же ежик по характеру и требовательный, и если что-то не нравится – незамедлительно даст знать криком или кинув что-нибудь. А вот взгляд Итачи – это я заметила почти сразу, осмысленный, довольно серьезный, я бы даже сказала, строгий, но и теплота в этих глазах заметна, особенно по отношению к родным. А еще любимое его слово было дядя, после чего всегда тыкал пальчиком в изображение Саске, причем так серьезно, даже целеустремленно, словно это его цель. От этих мыслей мне часто было немного смешно, но, похоже, Исаму явно нашел того, от кого он не отстанет. А вот Минору, в отличие от своего брата, обладает более мягким и нежным характером, очень любит меня обнимать и тереться об меня, чем напоминает котенка, настолько ласковый и любящий ребенок. Гены наградили его моими глазами, большими и добрыми, и довольно веселым нравом, если вспомнить, какой я была когда-то очень давно, а еще очень любит разглядывать и обнимать семейную фотографию, повторяя «папа», и иногда проводит пальчиком по изображению Итачи. Так он может просидеть хоть целый час, или не выпускать из руки, пока другой пытается что-то сделать еще. В такие моменты мое сердце готово разорваться на части, потому что в этих маленьких глазках я вижу тоску, словно он знает папу и видел его уже. А вообще, Минору очень любит смеяться, особенно когда Исаму что-то натворит. В целом, они напоминают чертят больше, нежели ангелочков, ну, или ангелочков с рожками, тут уж как хотите. Эти два проказника могли даже в таком юном возрасте, а на минутку им всего по 10 месяцев, довести до апатии и выражения лица вселенского отчаяния Какаши, когда у них было особо игривое настроение. Но я все равно люблю своих маленьких проказников, ведь когда они смеются, я словно ощущаю каждой клеточкой, как мир возвращается в нашу семью.

– Ты снова отполировала всю кухню и наготовила кучу еды. Что-то случилось? – Черт, от этой забавной черты моего поведения я так и не смогла избавиться. Пока мальчишки играли в комнате Саске с Акиха-сан, которая пришла проведать и проверить ребят, я смогла побыть одна. Но стоило мне это сделать, как мысли снова накрыли меня с головой. Даже не услышала, как Акиха-сан зашла.

– Нет, все в порядке. О чем вы? Все хорошо. Черт. – От моих резких движений рук, я смахнула стакан со стола и он разбился.

– Оно и видно. Рассказывай, что случилось? Не беспокойся, мальчики сидят с кубиками играют. А свои кунаи я спрятала подальше. – Да, это было большой проблемой. Не знаю, связано ли это с тем, что у них на генном уровне заложена тяга к оружию или это передалось от меня, но их как магнитом тянуло к холодному и острому оружию. Еще из своего детства помню рассказ мамы, как она однажды зашла в комнату и увидела в моей ладошке лезвие от бритвы, а я была на тот момент лишь немного старше своих детей. И только благодаря своей маме я не пострадала, а спокойно отдала лезвие, только благодаря тому, что она не стала кричать. И однажды, когда я уже зашла в комнату, то словно испытала дежавю, только в роли своей мамы была уже я. Мои мальчики держали в своих ручках сюрикен и кунай, причем не игрушечные, а самые настоящие, и они так были увлечены рассматриванием своей находки, что ни на что больше не обращали внимания. Тогда я думала, что мое сердце уйдет в пятки. Аккуратно, боясь их напугать, я стала звать их и подходить, и они отреагировали, а попросив их показать, что это у них такого интересного, протянули мне оружие. Как оказалось, они нашли это в комнате Саске, после чего пришлось обыскать все ящики и тумбочки на всякий случай, хотя я обещала себе, что никогда не буду копаться в его вещах. После этого случая, я настойчиво попросила, что бы никто не приходил сюда с оружием, либо делать так, что бы они не попадались на глаза мальчикам.