Текст книги "Мир для Мирры"

Автор книги: Мануэлла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

–Раньше так и было.– хмыкает в ответ Ингор– А сейчас все осталось для устрашения диггеров и власти для тех, кто не хочет, чтобы люди построили новый мир. Ведь тогда их власть перестанет быть безграничной. А так, в подземельях, бункерах, убежищах... – он не закончил мысль, но, как ни странно, я поняла. Выбирая между счастливой жизнью людей и властью, благами, доступными всем или только избранным, властители выбрали себя. Себя и своих близких. Окружение, которому кидают подачки за верность и исполнительность.

–Но само Солнце, оно...

–Это был большой взрыв, после которого радиоактивное излучение попросту убивало все живое в радиусе многих миль вокруг. Но много лет спустя оно менее пагубно воздействует на все живое. А где-то и вовсе можно жить.– Ингор с задумчивым видом вертел в ладони маленькие листья фиолетового окраса– Вот только земля, впитав в себя излучение, не даст всходов. Если найти растение, которое сможет расти в любых условиях, скрестив его с другими культурами... Вернее, мы уже нашли его, путем долгих экспериментов по гибридизации видов. Правда, у него есть и другое применение, оно воздействует на определенные зоны мозга, вызывая нечто сродни эйфории...

И тут я вспоминаю, с какой агрессивной защитой даже от несчастных вынужденных работниц плантации, охраняли Рай. Неужели это он? Ингор, видя весь мыслительный процесс, отразившийся на моем лице, прищуривается:

–Догадалась? Все же кровь– сильная штука.– и, в ответ на мой недоумевающий взгляд, поясняет– Твой дед был великим человеком. Под его руководством смогли наладить связь с другими выжившими, процесс объединения был запущен...Но одна ошибка перечеркнула всё.

Я знаю, о какой ошибке идёт речь – о человеке, за которого моя мать вышла замуж. Впервые я осознаю, в каком страхе находилась она– двое детей, которых она так любила, остались у сумасшедшего. В полной его власти.

–Да, это Рай. – продолжает Ингор– Сами растения генетически модифицированы, со сложной структурой, что позволяет им приспосабливаться к любой местности, и не только– они совместимы с другими растениями. Своего рода, паразит, оно внедряется в структуру растения, заменяя его слабые клетки– развел руками– Но, чтобы все получилось, нужно добыть Рай, а это... -он замолчал, вяло ковыряя в тарелке с едой большой пластиковой вилкой из одноразовых наборов " Спасатель".

–Вы хотите достать хоть одно растение ?– ответ я уже знаю.

–Не только. У сопротивления гораздо более важные цели, но о них пока рано говорить.

–Зачем вам я? – всё ещё не понимаю своего положения здесь.

Ингор нахмуривается:

–Ты не только-кровь Управителя, идеи которого помогли бы достигнуть мира, ты ещё и претендент на его место. Так повелось– только близкое родство.

–Но ведь...Нынешний Великий Управитель, он просто муж его дочери?

–Не только. Он приходился вашей матери дальним родственником. Именно поэтому в его воспаленном мозгу и возникла мысль о власти, которая и убила в нем остатки человечности. Он женился на ней, хоть уже тогда межродственные связи особо не приветствовались.

–Я знаю. – тихо произношу– Это из-за него мать спряталась в трущобах ( .мысленно добавляю " отдав свое тело и жизнь первому встречному, что пообещал кров над головой и защиту ее ребенку. Да и тот оказался слабым ничтожеством). Меня не покидают мысли– почему? Почему она не спряталась где-то в другом месте? Разве не было доверенных людей? Друзей ее отца? Я не хочу понимать этого " муж нашел бы ее везде"! Не хочу! За что она обрекла нас, своих детей, на такое жалкое существование! Зачем она вообще нас рожала!? Грудь сдавливает от нахлынувших эмоций, что все это время, пока я боролась за жизнь на проклятом острове, таились в глубине сознания. Ожидавшие своего часа, разом выбивают из меня весь дух. Даже дышать становится трудно.

–Почему она не пошла к родным, к друзьям? – откашлявшись, хрипло каркаю я незнакомым мне голосом.

–С них он и начал. – горько усмехается Ингор– Вычистил все ближайшее окружение, слуг, мало-мальски знакомых приятелей. Чтобы нигде не могли найти приют. А ещё оставил везде своих людей, чтобы она, вернувшись, сразу же попала в его руки.

Мне хочется истерически смеяться– настолько моя жизнь в последнее время похожа на глупейшую комедию, написанную безумным автором. Из пыльного старого шкафа вылезают полуистлевшие семейные скелеты, новые родственники, один страшнее другого, жаждут знакомства.

–Откуда...– перевожу дыхание, пытаясь успокоиться– Откуда это всем вам известно.

Заботливо, словно младенца, Ингор переносит одно из растений в крохотном горшке под вакуумный стеклянный купол на огромном столе. Некоторое время молчит, стоя спиной ко мне:

–Я был другом. Другом твоего деда. А он был не только одним из величайших учёных, известных мне. Он был и нашей надеждой– его плечи поникают, словно показывая, что мы все обречены.

Некоторое время мы молчим, а затем я спрашиваю о воде. Солнце ведь выжгло все, не так ли?

–Нет, многие из убежищ получили данные о наличии подземных и грунтовых вод поблизости. Опреснение также сможет покрыть необходимые нужды большей части всего оставшегося населения в воде– видя мой непонимающий взгляд, с улыбкой поясняет – море, океан. Все это– огромные объемы воды. Как для жизни, так и техничнской.Дистилляция– обычная не подойдет, нужна многостадийная или вакуумная, термокопрессионная , либо замораживание с гидратами газов...

У меня начинает болеть голова от большого объёма информации, нервов и усталости. Я честно пытаюсь слушать все непонятные мне сложные термины и их такое же непонятное и сложное объяснение, но глаза сами собой закрываются, а голова, которую я еле-еле поддерживаю уже двумя руками, уперевшись локтями в железный, слегка изъеденный ржавчиной, стол, кажется стала весить не меньше пяти стоунов.

–Ингор, да она спит почти уже.– слышу я голос Стэна за спиной, не в силах даже повернуться к нему.

Ингор, удивленно бросает на меня взгляд, в котором я читаю легкое разочарование – будто он ожидал от меня большего, лишь кивает:

–Хорошо, отведи ее в исследовательскую.

Стен обвивает меня большими руками, словно коконом, защищающим от всего мира. Когда мы выходим из лаборатории, я слышу, как смеются над Ингором парни, что слышали Стена:

–Да, Ингор, умеешь ты уложить девушку в кровать!– ехидно бросает один, а другие заливаются хохотом.

–Заболтал до полусмерти! – добавляет другой, едва смех становится тише– и вызывает этим новую волну хохота.

Ингор лишь ссутуливается, разводя руками. Этакий добродушный ученый, слегка потерявшийся в себе. Знала бы я в тот момент, как ошибаюсь.

–Не обращай внимания, – вновь тихо говорит мне Стен– Им некуда деть энергию. Это– поисковики.

–Кто?– машинально переспрашиваю я, тут же жалея об этом– я уже не смогу вникнуть в ответ, даже просто выслушать его. Мне бы уснуть. Прямо сейчас. Прямо здесь. И совершенно все равно, грозит ли здесь опасность. Что со сной будет дальше. Что за исследовательская, куда меня нужно отвести. Только сон.

Как сквозь толщу воды доносится до меня голос Стена, что-то объясняющий об устройстве убежища и делении жителей. На словах о пользе такого деления я отрубаюсь, чувствуя лишь, как сильные руки успевают подхватить меня до столкновения с полом.

33. Антидот

Стен:

–Она уснула? – спрашивает меня Ингор, протирая толстые стекла очков. Поднимая их кверху, глядит сквозь них, а затем, недовольный, вновь начинает тереть их с особым усердием.

–Да. – отвечаю я, стараясь ничем не выдать эмоций. Столько времени я ждал приказа забрать её, столько ночей велел себе просто не думать о том дне, когда она будет рядом. Из всех встреченных мною женщин, а их, без ложной скромности, было немало, только эта маленькая и синеглазая запала в сердце. Она... Я даже не знаю, как объяснить то, как она действует на мужчин ( о, да, я замечал взгляды других, бросаемые на нее на приёме. И то, как странно на эти взгляды реагировал Демир). Даже своего сурового хозяина синеглазка каким-то образом сподвигла открыть ей то, что доступно лишь единицам. При этом, глупая, кажется даже не осознает своей силы, того, как она может управлять мужчинами одним взмахом длинных ресниц.

–Хорошо, лекарство будет действовать еще почти шесть часов. А пока мы можем взять кровь для образца? Позови Толли и Берга. – велит мне Ингор, а я, скрипя зубами, подчиняюсь. Чёрт! На пару мгновений я представляю, как с силой бью в ненавистное лицо , отчего его гротескного вида очки вдавливаются в переносицу, рассыпаясь вокруг нас кровавыми стеклянными искрами. Это помогает хоть немного успокоиться.

Я передаю другим ученым приказ Ингора. Сейчас Мирру будут исследовать. Брать анализы. А что если всё так, как считает старый маразматик? Что тогда!? Мне даже страшно представить, на что он готов пойти. Впрочем, разве я допущу это? Она и так долго страдала, вернее, страдала жизнь . Из этой сочащейся страхом и ужасом, голодом и муками, унижением горы человеческих страданий, загромоздившей ее жизненный путь, никому не выбраться не сломленным. И все же, я, как наивный глупец, верю, что все будет хорошо

***

Ингор:

С тех пор, как мир обрёл Рай, все больше и брльше людей подчинялось ему, вставая на колени перед торговцами. Готовые на все, безумные в своей зависимости– целая армия безумцев, которой можно управлять лишь одним видом прозрачного пакетика с белыми кристаллами синтезированного наркотика. Бедные районы, трущобы, гетто, средний круг, центр, главный район– не важно. Зависимость везде была одинаковой. Разница была только в том времени, через которое умирал наркоман– в центре годами могли держаться на чистом концентрате, тогда как на окраинах люди превращались в ходящих живых мертвецов за каких-то пару лет. Горящие диким огнем глаза во впалых глазницах, иссохшее жилистое тело, плоть с которого рваными клочьями слезала на последних стадиях, тремор конечностей, слабость и постепенный отказ всех внутренних органов– вот что ждало бедняг, променявших жизнь на эйфорию. Причём, в центре последствия были легче, но все равно Смерть неумолимо нависала над каждым зависимым, с улыбкой вглядываясь в его лицо, отмечая скорое пополнение своей армии мертвецов.

Рай... Волшебный дар прогневавшихся на неблагодарных жителей Земли небес. " Ниспослав на Землю благодатный огонь, выжгло Небо все живое, покарав за непослушание..."– так, кажется, начинается эта идиотская " Книга Небытия", что якобы была найдена нетронутой на месте взрыва. Понятно, что все это– бред для слабых духом и умом, но Рай...

Он способен не только забирать жизни, но и дарить их, в прямом смысле. Когда-то мы с Эриком, прежним Великим Управителем, дедом девушки, что лежит сейчас передо мной, всю молодость отдали на то, чтобы изучить свойства этого поистине чудесного растения. Его способность расти где угодно, его способность симбиотировать с другими растениями, к тому же, теряя в этом случае свою опасность для людей– просто идет процесс замещение слабых клеток другого растения на свои, сильные и нетребовательные.

А ещё....Эрик искал противоядие. Если моей целью было спасение человечества от голода ( ведь мерзкие модифицированные овощи и фрукты были красивы только с виду. Равно как и питательны), поиск вариантов жизни на поверхности, то его целью было нечто большее – шанс на избавление от этой чумы, что методично, словно огромный склизкий спрут, порабощала в убежище район за районом, щупальца ее добрались и до центра.

И, скажу я вам, Эрик, старый хитрец, нашел его. Да, нашёл. Годами, десятилетиями искавший его, он пошел на нечто...нечто ужасное. Даже сейчас мне жутко об этом вспоминать– он проводил опыты над своей единственной дочерью, Уной. Его жена, мать малышки, умерла, когда той исполнился всего год. И некому было защитить кроху от безумной жажды отца найти свой ' философский камень '. Ежедневно он давал маленькому ребёнку микродозы Рая, вводя разные составы противоядия. И вот , почти перед самой смертью, ночью, когда вскрылся очередной заговор против него, бывшего тогда уже Великим Управителем, он вызвал меня к себе. Его глаза были безумны, он лихорадочно пытался объяснить мне в нескольких минутах все, что делал годами.

"Я нашел его, нашел! Ингор! Получилось!"– он обнял меня, едва не закружив по кабинету-" Ты только представь, сколько жизней я этим спасу!" – отпустив меня, он пошатнулся, закашлявшись-" Они следят! Думают, я не знаю! Думают, я не вижу! А я вижу! Всё вижу! Она им не достанется "– словно безумный бормотал он, уже не глядя на меня. Вперившиь в стену, он монотонно цедил -" Дураки! Глупцы! Я их всех переиграл! Она будет под защитой! Он не даст ее в обиду! Мой мальчик! Он займет моё место!"

Неожиданно, он вскочил, вновь подбежав ко мне, ухватил меня за рубашку, стал трясти как тряпичную куклу:" Ты должен пойти дальше один! Поклянись мне! Клянись"– я не мог и пары слов выдавить из себя, напуганный и его неестественным поведением, и тем, как сильно побелело его лицо, а в уголках стала скапливаться кровавая пена.

"Всё в крови! В крови! "– захрипел он, сползая на пол, увлекая меня за собой – " Он не даст её в обиду! Не даст!"

Повалившись на пол вместе с Эриком, я едва отцепил его холодные пальцы от одежды. Пристав, я тут же вгляделся в его лицо, пытаясь одновременно нащупать пульс. Но уже в тот момент я знал, понимал, что это– конец. Отсутствие какого-либо импульса на его запястье, под моими дрожащими пальцами, лишь подтвердило мои догадки. Мой друг был мёртв.

Многие годы я думал над тем, что же он имел в виду. " Кровь. Всё в крови"– бред сумасшедшего? Кто такой " он", что защитит " её"? Да и сама " она"? И лишь когда новым Великим Управителем стал муж его дочери, я все понял– вот он, тот " мой мальчик", что защитит его дочь.

Но разгадка спасения пришла ко мне словно насмешка судьбы – с первым убийством. Глядя на то, как вытекает кровь из остывающего тела одного из неугодных больше солдат, что так и не сдал напарников даже после пыток, думал, как причудливо устроила природа– всё о человеке можно найти в крови. В ДНК, составе. По сути, наши бренные тела– всего лишь большая кожаная оболочка для мозга, сети нервов и крови. Вот– наш истинный организм. Мы как огромный звездолет, пилотируемый маленьким мозгом, защищённым черепной коробкой. Кровь– топливо функционирования звездолёта. И тут осенило– кровь! Антидот – в ее крови. Нет, даже не так – антидот– сама ее кровь, что за многие годы экспериментов получила полную стойкость к основным элементам Рая.

Но я не успел – она исчезла. Пропала, прихватив старшую дочь. Буквально растворилась в воздухе. До того, как смыться в этот бункер, я искал ее везде. Но тщетно.

Одна из ее дочерей, в чьей крови, теоретически, могла бы сохраниться хоть какая-то концентрация антидота, осталась инвалидом. За ней постоянно таскался проклятый мальчишка, ее брат! А потом....потом случилось то, что случилось "

Усилием воли вырвал себя из уютного мирка прошлого– сейчас передо мной мой шанс. Шанс исполнить обещанное. Шанс дать миру то, в чем он нуждается.

Подношу большой шприц к тонкой голубой жилке на сгибе локтя девушки, что лежала передо мной на кушетке. Укол– она даже не вздрогнула, ничего не почувствовав. По мере того, как шприц наполнялся багровой вязкой субстанцией, я наполнялся верой в то, что всё получится

34. Одиночество

Демир:

Словно мальчишка, свесив ноги с обрыва, острыми каменными краями нависавшего над бездной, играющий в поддавки с самой смертью, я разрезал ледяную воду взмахами рук, ощущая единение с той дикой силой, что зовётся океаном. Наше убежище, по сути, было частью суши и океана, изначально заключённой в огромный железный купол . Мало кто знал о том, что изначально это был простой подземный бункер. Постепенно люди, узнавшие тайну поверхности, расширяли его все больше и больше, поколениями захватывая все больше земли. Огромный железный конус, что был построен очень давно, не имел стены вдоль кромки воды. Мы были свободны. Земля почти полностью очистилась от заражения. Гребаная " элита" ( толстосумы, что сами стали так себя именовать) знали об этом. Знали о многом... Не позволяя узнать другим. Не давая остальным даже минимального шанса на спасение.

Мирра! Хочется выть, заглушая шум волн, с шипением разбивающихся о скалы. Где она? Херовы уроды, что лишь зовутся бойцами, охраной, не могут найти ее вот уже семьдесят два долбаных часа! После нескольких суток тщетных поисков, я был готов упасть на колени и рыть руками раскалённый песок, в надежде найти убежище ублюдков, похитивших её. Где она, что с ней?! Неведение– это тяжело. Незримые ростки человеческих эмоций распускаются в моей выжженой как поверхность земли душе. Мне все тяжелее "держать лицо " перед этой смеющейся и праздной гнилью, перед теми, кого я презираю...Это она, моя девочка! Она заставила меня чувствовать, жить. Подарила надежду– и исчезла. Брызги волн солью оседают на моем лице. Холод пронзает до костей. Мирра...Я найду тебя!

Я рассказал все Лиоре. Наверно, надо было смолчать. Х..ров м..дак! Я угрожал Мирре, чтобы та не смела и рта раскрыть, а сам выболтал все, трясясь от предвкушения, как последняя сплетница. Реакция сестры, когда она узнала правду, была странной– я ожидал чего угодно. Ненависти, злости, слёз, упреков, истерик. Но только не той холодной отстранённости, с которой она приняла известие о новом члене семьи, сестре. Вернее, о новых сестрах. Я так и не успел сказать Мирре о том, что она – лишь маленькая глупая куколка в руках мерзкого кукловода. Когда Мадам Мим сообщила мне о том, что "девчонка нашлась" ( карточки с изображением мачехи, одну из которых я храню у себя, были распространены мною во всех районах, везде. Но, идиот как и мой ненавистный родитель, я не сунулся в трущобы. Просто не мог поверить. Не мог представить ее, утончённую, хрупкую, нежную, там...), я тут же бросился к ней. Оказалось, что Мирра и вправду похожа на свою мать. Слишком похожа. А Уля... Она – копия того животного, что обрек Еву на смерть. Поэтому и Мадам Мим сперва было подумала, что Мирра лжет, выдавая подружку за сестру. Но оказалось, что Уля– и вправду дочь моей дорогой мачехи. Хотя бы ради ее памяти я был обязан спасти девочку. И я это сделал. Скоро она будет полностью здорова. И я ...я привезу ее сюда, познакомлю с сестрой. Может, тогда Мирра простит меня?

Глупец! Как можно простить того, кто планомерно втаптывал тебя в грязь? Как можно целовать лицо, символизирующее твой личный ад? Разве сможет она поверить мне? Да и во что верить? Что за будущее может ей дать такой больной ублюдок как я? Слова отца, с остервенением вбивающего их в меня вкупе с очередной порцией ударов, о том, что я приношу всем одни беды, пророческие? Я действительно несу лишь разрушение.

Я мог бы пообещать Мирре не трогать ее, дать ей шанс на счастливое будущее, отпустить. Мог бы забрать, но дать ей время если не простить, то привыкнуть к мысли, что она– моя! Но сказать так– обмануть. Ее. Себя. Она будет со мной. Вне зависимости от ее желаний, от ее ко мне отношения. Проникнув глубоко, эта девушка заменила собой воздух, которым я дышу. Когда моя невинная зависимость была рядом, я думал, что мне достаточно ее тела. Теперь же мне нужно и ее сердце, навсегда. Я найду ее. Отвоюю у любого, она будет принадлежать только мне. Смирится. Она смирится с этим. Ей придётся.

Днями я прочесывал местность, проводя на поверхности все время до глубокой ночи. Ночь... Ночами не мог уснуть, покрасневшими глазами вперившись в темноту.

Рваные обрывки сновидений, в которые иногда удавалось погрузиться, убивая себя физическими нагрузками ( еженочный спарринг с охраной уже лишил меня пары крепких парней, но лишь так я мог изнурить свое тело, буквально пульсирующее энергией), возвращали меня в то время, когда Мирра была рядом. Подсознание вовсю глумилось, упиваясь моей ненавистью к самому себе. Смотрела ли она на меня когда-то без страха? Нет. Видел ли я в её глазах хотя бы намек на чувства? Нет. Улыбалась ли мне, даже неискренне, фальшиво, в попытках заслужить моё расположение? Нет, черт возьми! Она иная, не такая, как остальные.

Зато я отлично помнил, каким затравленным становился ее взгляд, стоило ей услышать мой голос. Как вздрагивала, съеживаясь, она от каждого моего прикосновения. Как в редкие минуты, когда Мирра была на грани, с силой сжимала свои маленькие ладони в кулаки, борясь с желанием напасть на меня, понимая, что это для нее будет равносильно смертному приговору. Глупая! Знала бы она, что сделала со мной, почувствовала бы хоть толику той силы, которой обладает надо мной– и уже я мог униженно валяться у ее ног, выпрашивая хоть кроху, хоть крупицу внимания.

Этой ночью мне снилась Ева. Не девочка, какой я ее запомнил, а взрослая девушка. Какой я ее никогда уже не увижу. Плача, тянула ко мне руки, моля вызволить ее из Рая! Чертова места, к которому я так и не приблизился ни на шаг. Еву, вернее ее безымянную могилку, я нашёл в дешёвом борделе, когда ее уже выбросили на обочину жизни. Из тайного места, куда не было доступа даже мне. Так называемого " Рая". Места, где богатейшие люди могли претворить в жизнь свои самые сокровенные мечты. Пускай они часто граничили с чужими здоровьем и жизнями.

Я поклялся над могилой сестры, что найду это место. Найду и разнесу к чертовой матери! А свои обещания я привык сдерживать. Я сделал это...и не сделал одновременно. Ведь новый " Рай" был создан моими руками.

35. Первый день

Мирра:

"Золотой Бог, сидя на троне из полуголых девушек, стоящих в униженной рабской позе, усмехаясь, ощеривает в жутком оскале свои острые зубы. В воздухе чувствуется приторно-сладкий аромат цветков Рая, всё словно пропитано им. Тяжелая, душная атмосфера наслаждения и похоти.

Загорелым пальцем, покрытым золотой пылью, Бог указывает на меня, приказывая подойти ближе. Дрожа от страха, я все же решаюсь сделать шаг вперед. Ещё один. Ещё. Иду к золотому возвышению, увенчанному по прихоти безумца живой мебелью– немного поотдаль лежит совершенно голая девушка, на теле которой разложены всевозможные фрукты. Блестя своими гладкими бочками, они греховно предлагают себя всем и каждому " возьми меня, съешь меня". Вокруг, вдоль стен, стоят воины-тени– молчаливые, огромные черные великаны, с зияющими пустотой глазницами. Покорные, готовы растерзать любого за одну лишь искру неповиновения в глазах. Божество, чье великолепное мускулистое тело, словно создано руками неведомого скульптора, ведающего извечные секреты гармонии и плавности линий, вечной красоты, хищно облизывает свои полные губы, будто уже пробует меня на вкус. Темные глаза раздевают меня, жадно скользя по моему телу".

"Беги, Мирра!"– слышу я женский голос, в котором воедино слились голоса Евы, Ули, мамы. Голос, с отчаянием звеня в моей голове, становится все громче. " Беги!" ..."Беги!"

Не дойдя до первой золотой ступеньки пару шагов, я оборачиваюсь, бросаясь бежать со всех сил. В спину мне летят сдавленные женские стоны ужаса граничащего с удивлением– девушки считают меня безумицей. Кто же в здравом уме откажется от высшего счастья – служения алчному до наслаждений Божеству.

Он идет за мной. Я слышу звуки его шагов в перерывах между отчаянным биением своего сердца. Огромный! Страшный! Один его исполинский шаг – это несколько моих. Он настигает меня. Я чувствую затылком его тяжелое дыхание..."

Я просыпаюсь от своего крика, резко вскакивая с кровати. Несколько минут просто осматриваюсь, пытаясь успокоиться. Сердце стучит прямо горле, дыхание– будто я без остановки пробежала много миль, спасаясь от неизведанного ранее ужаса. Обводя глазами комнату, замечаю спящего в углу на старом кресле Стена. Большой золотоволосый гигант и во сне устрашает. Но почему-то мне кажется, что не стоит его опасаться. Все больше и больше я располагаюсь к нему. Глядя на его волевой подбородок, на сильные мускулистые руки, невольно сравниваю их с Демиром. И Стен не проигрывает ни единой позиции. Возможно, он будет тем лекарством, что излечит меня от поистине больной привязанности к этому жестокому чудовищу.

Спускаю ноги на пол, ежась от холодного бетона под пальцами. Пара шагов, еще пара– и вот я уже, склонившись над спящим мужчиной, с трепетом разглядываю его, жадно впитывая каждую черту. Большой, но страха он не вызывает. Наоборот, невероятное чувство покоя. Наверно, хорошо находиться под защитой такого гиганта. Кончики пальцев зудят от желания потрогать его, прикоснуться к налитым силой мышцам. Подумать только– еще вчера все мои мысли занимало лишь то, где добыть воды и еды, как прожить еще один день, а сегодня...сегодня я позволяю себе мечтать о будущем.

–Насмотрелась?

Я вздрагиваю– сколько времени он не спит? Стен с улыбкой смотрит на меня, наслаждаясь моим смущением.

–Иди сюда. – рывком усаживает меня к себе на колени, обхватив ошромными ладонями мои ступни. Недовольно качает головой:

–Замерзла.– он разминает мои ноги, растирая их, отчего по моему телу проходит жаркая волна удовольствия. Сама того не замечая, утыкаюсь носом ему в плечо, наслаждаясь его прикосновениями. Моё дыхание учащается, что-то сильное, невероятно сильное, захватывает меня. Этому чувству...ему нет названия. Но мне так хорошо. Мне так спокойно. Он похож на маяк в огромном бущующем море-океане, что я видела из окон яхты Дема. Сама себя обрываю– почему мои мысли всё время возвращаются к нему? К тому, кто лгал мне, унижал меня, к тому, кого я обязана ненавидеть всей душой!

–Голодная?– спрашивает Стен. Я киваю в ответ, ерзая, пытаюсь принять более удобное положение. Как вдруг задеваю его рукой, и мы одновременно морщимся от боли. Оглядывая свои руки, я с удивлением вижу на них несколько крохотных квадратов, наклеенных на внутренние сгибы локтей. А ещё немного саднит шея.

–Это пластырь. – объясняет Стен сухо– Тебе взяли все анализы, чтобы оценить состояние здоровья – по его глазам вижу, что он лжет. Стен не умеет лгать. За несколько коротких мгновений наших встреч я успела изучить его. Когда он говорит то, чего не желает, неправду, его взгляд становится отрешенным, лицо напрягается, будто ему трудно заставить себя произносить неправду. Вот Демир– тот лгал так естественно, что по его лицу невозможно было разобраться, говорит лон правду или пичкает сейчас отборнейшей ложью.

Осознав, что вновь вспоминаю этого..., злюсь на саму себя. Неловко сползаю с колен Стена, вновь задев его так, что он морщится, слегка застонав.

–Ты ранен?– озаряет меня догадка. Тут же поворачиваюсь к нему, с тревогой оглядывая всю его мощную фигуру. Заметно выделяющийся бугор впереди брюк наводит меня на мысль...Боже! Все мужчины одинаковы! Я перевожу взгляд на Стена– он покраснел. Смущаясь еще больше, чем я, он бросил мне пару фраз о том, что сейчас вернётся с одеждой и едой, и пулей вылетел из помещения.

Мне захотелось рассмеяться– такой дерзкий, уверенный в себе тогда, на приёме. И сейчас – сбежал, словно мальчишка, которого поймали за подглядыванием.

Настроение мое улучшается, я вновь залезаю на кровать с ногами, в ожидании Стена разглядывая маленькие следы проколов под пластырем. Это делают всем? Или только моё состояние оценивали таким образом? И зачем?

Стен, появляясь в дверях с подносом и перекинутыми через руку вещами, бросает:

–Вот. Я всё принес.– кивает на поднос и вещи ( будто я не вижу их).

Пару минут неловко переминаясь в дверях, идёт к столику, ставя туда поднос с едой. Бросая на кровать вещи, поворачивается к двери:

–Я буду за дверью. Как поешь и оденешься– позови. Туалет и ванная там. – он, не поворачиваясь, кивает головой на маленькую дверь в углу, которую я не заметила раньше. Да... Как я выжила в трущобах с моей внимательностью– загадка века.

Стен сбегает, хлопнув дверью, а я быстро переодеваюсь, на ходу поглощая красивую, но совершенно безвкусную пищу из местных овощей и все того же синтетического подобия мяса. В ванной я обнаруживаю воду, горячую и холодную. Нет, вот он– рай. Глупцы, что ищут его в холодном блеске синтетических кристаллов дурмана, власти или богатстве, не понимают, что это поглотит их самих без остатка, заставляя желать все больше и больше, никогда не смогут насытиться. Несчастные, зависимые. А на самом человеку нужны для счастья такие крохи, такая малость– вода, пища, безопасность и кров над головой.

Перебирая множество маленьких пузырьков, читаю их названия ( вот и первые плюсы от моей грамотности, над которой только смеялись другие дети в трущобах). " Шампунь", " масло", " зубной порошок", " средство для дезинфекции". И вдруг краем глаза, позади всех, вижу маленький флакончик с золотистой жидкостью внутри. Тяну к нему руку– о, это от него исходил такой чудесный аромат. " Духи" – мелькает в моем мозгу догадка. Мама рассказывала нам в детстве о духах – ими пользовались женщины, чтобы приятно пахнуть. Даже некоторые мужчины находили их необходимыми для себя. У них бывают разные ароматы – тяжелые и легкие, сладкие и свежие. Те, что я держу в руках, еле уловимо пахнут сладостью. Приятный аромат.

Не знаю, чьи они. Ставлю флакон обратно, занимаясь собой. Но потом, не выдержав, вновь беру флакон, украдкой смачивая в ароматной воде запястья и впадинки у основания шеи, над ключицами, – так , вроде бы, их правильно наносят. Все это выменивается богатыми у диггеров– поисковиков, более-менее легальных, нежели те бедняги, что ищут мусор, по баснословной цене.

36. Смысл жизни

Стен:

Постучав в дверь, выдержал пару минут для приличия. Мирра открыла, обдав меня еле уловимым ароматом духов, что я оставил для неё. Они дорого мне обошлись на черном рынке находок, но оно того стоило. Ей невероятно подходит этот аромат– свежесть и что-то неуловимое, легкое. Точно сама она. Мне вдруг захотелось броситься на нее, словно обезумевшему животному, прижать к себе и просто, уткнувшись носом в хрупкие ключицы, её до мурашек приятный запах.

–Пойдем, пора познакомиться со всеми. – едва сдерживаясь, кивнул ей, увлекая за собой. Ее лёгкие шаги позади канодадой отзывались внутри меня. Это девушка без лишних усилий уложила меня на обе лопатки, она подчинила мою волю себе, всего лишь стеснительной полуулыбкой. Большие синие глаза с плескавшейся в них болью сделали меня своим пленником с того самого раза, как я увидел их там, в доме этого ублюдка!

Наши лазутчики уже ждут Мирру, в огромной комнате стоит возбуждённый гул голосов, но стоит нам появиться в дверях, как все затихают, глядя на Мирру.

–О, а вот и наша спящая красавица. Проходи, мы ждали тебя.– раздается гадливый голосок Ингора.