Текст книги "Bloodborne: Песочный человек (СИ)"

Автор книги: Лемор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

Своей насквозь фальшивой маской маленького хозяина паба он мог обмануть неразумную тварь, но не её!

Амелия улыбнулась.

– Ходит слух, что здесь подают самый лучший эль в Ярнаме. Это правда?

«…наша жажда крови насыщает нас, успокаивает наши страхи. Ищи древнюю кровь, но бойся слабости людей. Их воля слаба, их разум молод…»

Ни словом, ни делом она не показала своего состояния. Её улыбка была искренней, тварь не могла затмить её разум, ведь воля чудовища была слабее.

Только вот… Как долго так будет продолжаться?

Молодой мужчина за стойкой, на первый взгляд ничем не отличаясь от простого человека, словно читая её внутренние мысли, улыбнулся в ответ.

– Самый лучший, красавица. Женщины нечастые гости в моём пабе. Неужели настолько плохой денёк?

По какой-то причине Амелия была уверена в том, что красавицами он называет вообще всех встречных женщин. Это была настолько внезапная мысль, что женщина на миг застыла, впрочем, быстро придя в себя.

Даже если бы хозяин паба был простым человеком, то сразу бы узнал в них служителей Церкви. Спокойная, будничная реакция, словно вместо церковников хозяин видит приходящего каждый день пьянчугу могла немного выбить из колеи, если не знать, что на самом деле находилось напротив.

Правда, натянувшая на себя личину хозяина паба сущность даже не пыталась скрыть то, кем являлась.

Мягкий, наполненный потусторонней теплотой взгляд так и норовил сковать. Вчерашний мальчишка смотрел на них как на детей. Амелия считала, что неплохо разбиралась в людях, но существо напротив было для неё непроницаемой стеной.

Что, конечно, являлось величайшим благом.

– Последние дни, добрый хозяин, – совершенно искренне вздохнула новый викарий. – Злая воля повлияла на умы людей, воспользовалась хаосом, пороча нас и наше имя.

– Злая воля? – вскинул не менее искренно брови Артур. – Неужели слухи про Школу Менсиса лживы?

Насмешка. Такая человечная, полная неприкрытой иронии, стала для Амелии словно ведром холодной воды. Взгляд хозяина потерял любой намёк на теплоту.

Но Амелия никогда бы не получила своё место, если бы была слаба духом.

У неё имелся опыт общения с непознаваемым.

– Мы потеряли контроль над ними, – негромко произнесла Амелия, легко признавая столь очевидный факт. – К счастью, худшего удалось избежать. Мы возместим ущерб и оч…

Амелия на миг оборвалась, увидев из-за угла мелькнувшую синюю шляпку.

– … истим имя Церкви…

Хозяин на это лишь задорно хмыкнул.

Кажется, он прекрасно понимал, что, никак не обманывая его, она всё равно врала.

Ведь были грехи Школы Менсиса, незаметно отделившиеся от них, были их общие грехи, а были их собственные грехи. И, очевидно, за всё они расплатиться никогда не смогут.

Всех их душ не хватит, чтобы покрыть и толику «ущерба».

– Ясно-ясно… Значит, лучший эль. Хотел бы я предложить вам чай, но раз вы желаете обратного, то кто я такой, чтобы разочаровывать столь притягательных особ! Одну минутку!

Хозяин паба скрылся за углом, отправившись куда-то вглубь паба, оставив церковниц одних.

Воспользовавшись небольшой паузой, старшая Йозефка обвела взглядом паб.

Она не чувствовала того напряжения, что чувствовала викарий или её сестра. У неё с рождения были проблемы с эмоциями, и к страху это относилось в том числе.

– Здесь пахнет кровью чудовищ…

Не только пахло. По… весьма специфическому беспорядку в пабе и так было очевидно, что хозяин также стал жертвой нападения.

Правда, очевидно, пострадал совсем не он.

– Мы в ответе за это, – одними губами произнесла Амелия, вновь увидев мелькнувшую из-за угла шляпку.

Прислушавшись, она могла услышать биение маленького, какого-то странного, неправильного сердца, но совсем не могла почувствовать запаха, словно он размывался.

Чем-то это было похоже на уникальный, ни на что не похожий запахпеска самого хозяина, будто смешивающийся со всеми запахами, что его окружали.

Правда, в отличие от хозяина паба, странный ребёнок (ребёнок ли?)…

Кажется, желал крови.

И это было очень плохо.

Вскоре Артур вернулся, ловко поставив три кружки, полные эля. Амелия благодарно кивнула, аккуратно положив на стойку десять фунтов, сильно удивив хозяина.

– Я благодарен столь неслыханной щедрости, но я не могу взять столько.

– В твой паб проникли чудовища, добрый хозяин, – покачала головой Амелия. – Возмещение ущерба – лишь малая часть того, что мы готовы сделать, чтобы очистить имя Церкви.

Артур на это лишь засмеялся.

– В таком случае, кто я такой, чтобы отказываться? Надеюсь, моё пойло вам придётся по душе, леди! Пей, чтобы ночь была тихой!

Сперва Амелия удивилась тому, что хозяин назвал свой эль обычным пойлом, но…

По-настоящему, впервые за время визита её выбили из колеи последние слова странного хозяина.

Он сходу мог сказать, что она подходила к грани?

Взгляд хозяина паба, и без того вызывающий на краю сознания тревогу, стал ещё более угнетающим.

Человеческий облик хозяина сбивал с толку, заставлял несмотря ни на что расслабиться, забыть на миг о том, что на самом деле стояло напротив.

Женщина, а за ней и те, кто стояли позади неё, молча взяли кружки.

И лишь одного глотка Амелии хватило, чтобы её глаза широко распахнулись, а огромная, могущественная тварь внутри вцепилась в нечто, что нёс в себе эль.

Викарий трясущейся рукой поставила кружку обратно, под любопытным взглядом Артура схватившись за голову.

«…грязные звери будут качать нектар и заманивать невинных в глубины. Опасайся и дальше слабости людей. Их воля слаба, их разум молод. Если бы не страх, смерть была бы безжалостной…»

– Какая жалость… – протянул хозяин паба. – Да у тебя серьёзные проблемы со здоровьем, дорогуша…

Амелия подняла взгляд на хозяина паба, чей облик в восприятии женщины начал искажаться, рассыпаясь смеющимся золотистым песком.

Конечно, Великая Ибраитас не врала и не могла врать: перед ней был настоящий кошмар.

С ним нельзя договориться так, как они договорились в одностороннем порядке с безразличной Ибраитас.

– Мы должны идти, добрый хозяин, – негромко произнесла Амелия.

Облик хозяина вновь вернулся к человеческому, и лишь его глаза продолжали отдавать потусторонним светом.

– Так скоро? – удивлённо наклонил голову Артур. – Что же, ваше право.

Хозяин паба неожиданно обвёл взглядом молчаливых сестёр, сосредоточив взгляд на старшей.

– Кажется, кто-то вздумал хитрить?..

Старшая сестра, до этого практически не проявлявшая и капли эмоций на лице, схватилась за горло, чувствуя, как эль, что она не хотела проглатывать, словно ожил, силой проникнув в желудок.

Девушка закашлялась, едва не падая, с трудом скрывая злобу на лице.

«Не думала, что ты окажешься настолько самоуверенной», – внутреннее содрогнулась Йозефка.

Теперь она имела полное представление о том, как именно распространяется странный песок. Песок, что, лишь попав в тело Йозефки, принёс ей на душе странный покой и приятную теплоту, словно давно забытые материнские объятья.

Песочный человек неожиданно перевёл на неё взгляд, одарив улыбкой, будто зная, что она собиралась сделать. Словно одобрял её действия, желая узнать, к чему это приведёт.

Он не был против того, что она исследует собственную кровь? Или не знал? Подумал о чём-то ещё? Он был благосклонен к ней, но не благосклонен к сестре?

Всё ещё борясь с головной болью, Амелия нашла в себе силы искренне улыбнуться хозяину паба.

– Твой эль, добрый хозяин, сладкий нектар, что может подарить покой страждущим. Я сожалею, что не слышала про твой паб раньше.

Артур на миг застыл.

– «Сладкий нектар»? Будет тебе, дорогуша. Мой эль хорош, но не настолько.

– Неужели столь особый напиток не называется как-то по-особенному? – с любопытством спросила Амелия.

Хозяин, казалось, и впрямь удивился заданному вопросу, после чего, легко подтверждая её догадки, произнёс:

– Ты первая, кто спросила меня об этом. Отец никогда не задумывался над этим, так как мог задуматься я? Мне ещё не хватает опыта, – развёл руки Артур. – Честно говоря, я приятно удивлён. Дай-ка подумать…Как насчёт кровавой Марии?

Глаза викария расширились.

«Мария?»

Хозяин паба неожиданно потянулся к на миг растерявшейся женщине, окончательно выходя из образа, обхватив руками голову женщины.

– Позволь мне отблагодарить тебя. Посмотри мне в глаза, красавица.

Не называвшая ни титула, ни имени женщина, словно попавший в лапы хищника кролик, уставилась в золотистые глаза хозяина паба, чувствуя, как что-то потянулось к ней.

Чудовище внутри требовало напасть, она легко могла подавить странную волю, но…

– Доверься мне.

Голос, не терпящий отказа, был наполнен теплом, которое женщина не слышала ни от кого в своей жизни. Она была уверена, что это обман, ловушка, западня, из которой она не сможет выбраться и которой должна сопротивляться, но…

Боги, как же ей хотелось поддаться.

– Я… я не могу… – прошептала Амелия, чувствуя, как сильно у неё разрывалось от отказа сердце.

На неё влияли. И, возможно, с её стороны поддаться влиянию было правильным решением. Самым правильным, что она делала в своей жизни. Но она не могла. Знала, чем это грозило.

Мнения про Великих расходились, но кое в чём разногласий не было: благосклонность Великих могла закончиться катастрофой. Их путь, проложенный через Древнюю кровь Великих, был неразрывно связан с ними, и всё же – был своим, особенным. Иного не дано.

Она услышала рык в глубине души. Рык довольный, полный наслаждения от победы.

От взора Песочного человека это не укрылось, он наклонил голову, отстранившись от неё. Приготовившиеся к нападению сёстры так и не осмелились сделать шаг.

– Я понял, – улыбнулся Артур. – Что же, в таком случае, вынужден попросить вас уйти. Доброй ночи.

Церковницы вежливо, но без раболепия, склонили головы.

– Доброй ночи, хозяин.

Викарий Амелия вместе с сёстрами направились на выход, понимая, что успехом их первая встреча не закончилась.

И всё же, кое-какие выводы каждая из них смогла сделать:

Им нужна новая встреча. Личная.

* * *

Вид хмурой, задумчивой леди Марии меня как немного веселил, так и вынуждал задумываться над тем, что происходило у неё в голове. С одной стороны я понимал, что она явно переживала из-за того, что я вновь слегка надорвался, но, Владыки Снов мне свидетели, она должна была уже привыкнуть к этому: спокойной обстановки столь специфический мир подарить не мог.

– Неужели тебе не понравились куриные крылышки?

Я был ослаблен, рассыпаясь песком по воплощённому креслу, не слишком контролируя себя, из-за чего леди в полной мере могла проникнуться не самым обычным голосом.

Было не так много вещей, которые могли превратить леди Марию в практически самую обычную девушку, но это был как раз тот случай: леди нахохлилась, да так, что малышка Лили засмеялась громким, звонким, булькающим смехом.

Я погладил девочку по голове, успев уже раз пять похвалить её за то, что она не стала пытаться превратить мозги «Йозефки-самозванки» (а вместе с ней и её сестру с Амелией) в кровавое месиво, сдержав рвущуюся ненависть.

Всё же, пусть и с некоторыми проблемами, она была послушной девочкой, что грело моё песочное сердце.

К чести леди Марии, вернуть спокойствие она смогла быстро, опустив взгляд на те самые куриные крылышки.

Приятно пахнущие, аппетитные, словно светящиеся от собственной красоты.

– Ты хочешь переманить викария на свою сторону, Артур?

Вопрос леди Марии заставил меня задумчиво поднять взгляд на потолок.

– Её внутреннее чудовище раскусило мою слабость, – озвучил очевидное я. – Тварь внутри неё ещё сильнее, чем в Германе. Я попытался решить вопрос в зародыше, но у меня не получилось.

К сожалению, ни сама Амелия, ни уж тем более чудовище внутри неё не были настроены на полноценный разговор. Если бы викарий доверилась и открылась мне, то, возможно, я мог бы попробовать помочь, но такого не будет.

Не со всеми можно завести «хорошие» отношения, даже если стороны способны на конструктивный разговор. Тем более, мы находились на разных сторонах, пусть Амелия об этом пока только догадывается.

– Как ты планируешь поступить?

Любопытство было как бы не главной чертой леди Марии, но теперь оно приобрело совершенно особые нотки. Я облокотился на локоть, задумчиво уставившись на девушку.

– Пока есть возможность – буду сохранять нынешнее положение вещей.

В принципе, меня уже устраивало то, что мы не стали врагами. С «настоящей» Йозефкой же, кажется, могли возникнуть и более доверительные отношения.

Чего не скажешь про «самозванку».

Я ненадолго задумался, продолжив:

– Есть другие вопросы, на которых мне нужно сейчас сосредоточиться.

Как ни странно, леди Мария была одним из этих вопросов. Оставлять её в текущем положении было неправильно и у меня была надежда на то, что получится вернуть её в физический мир. Правда, всерьёз этим заняться можно будет лишь после решения вопроса с сироткой Кос, но одно точно не помешает другому.

Присутствие Луны уже показало, что это возможно. Я был очень взволнован, услышав подробности от Хенрика.

Возрождение охотника было реальным, какой бы фантастикой для меня это сейчас ни звучало. До того, как оказался в этом мире и вкусил крови, предварительно воплотившись, быстро начав набирать силу, я и подумать не мог, что это было возможно.

Этот мир пугал, но и давал невероятные возможности.

Правда, не стоило забывать и про всё остальное.

Леди Мария медленно кивнула, вновь опустив взгляд на куриные крылышки.

– Я…

Девушка удивлённо подняла на меня взгляд, увидев, как моя рассыпающаяся фигура появилась перед ней. Я протянул ей песочную руку, и она незамедлительно схватила её, поднявшись из-за столика.

Мир сна перед глазами начал осыпаться, превращаясь в сцену. Заиграла медленная музыка. Строгая одежда на леди Марии обратилась белым платьем.

Я сосредоточился, на время стабилизируя свою форму, воплотив на себе фрак.

– Окажешь ли мне честь потанцевать с тобой, красавица?

Леди Мария, не веря своим ушам, удивлённо осмотрела просторную сцену, наполненную светящимися огоньками, после чего улыбнулась, осторожно протягивая мне руку.

– Ты называешь красавицей каждую встречную женщину, добрый Песочный человек, – негромко произнесла девушка.

– Просто констатирую факт, – пожал плечами, приобняв девушку. – Но я тебя понял. В таком случае, просто Мария, м? Как тебе?

Девушка от моей преувеличено бодрой манеры речи, явно не соответствующей атмосфере, едва ли не впервые на моей памяти засмеялась.

Я всеми фибрами души чувствовал направленное на меня тепло, и не собирался как-то отталкивать его. Она, пусть и ненамеренно, помогла мне, всколыхнув давно забытые эмоции.

Отказавшись от тьмы и примкнув к свету, я стабилизировался, но это не спасло меня полностью от постепенной потери себя. Просто в другом виде. Променял хаотичное безумие на упорядоченное безумие, какая красота! Как бы это ни звучало, но живым я себя почувствовал ещё до того, как смог воплотиться. В тот момент, как принял далеко не самое рациональное решение схватить добычу намного более опасного существа и сбежать.

Несмотря на все сложности, пока что я ни о чём не жалею, пусть, по правде сказать, и испытывал небольшую вину перед Германом.

Единственное, что я мог сделать, это попытаться отплатить ему другим способом. Думаю, у меня найдётся, что ему предложить.

Но об этом можно подумать и позже. Сейчас меня ждал танец, после чего можно будет передохнуть и подумать над тем, как поступать дальше. Нужно в обязательном порядке как можно скорее посетить кошмар Менсиса, если малютка вообще что-то от него оставила. Он может оказаться для меня очень полезным.

Мимоходом отметил другой факт:

Не опаздывает ли часом королева Аннализа с весточкой и если опаздывает, то…

…она же не могла вляпаться на ровном месте во что-то, не так ли?..

Впрочем, скучающий зевок Лили, сидящей на трибунах, немного отвлёк меня от мыслей, позволив ненадолго расслабить мозги и просто полюбоваться расцветающей на глазах красавицей.

Морфей меня усыпи, то есть, Марией.

Глава 18

Честно говоря, я был приятно удивлён состоянем кошмара Менсиса. Стабильное пространство не было уничтожено, не рассыпалось от случайного чиха, а те повреждения, что пространство успело получить, или восстановятся с посильной помощью владельца кошмара, если таковой вообще есть, или с моим небольшим содействием.

Стабильная структурированная область в мире снов – явление далеко не самое распространённое. Не будь у меня сейчас физического тела с личным сном, то я был бы взволнован, отыскав на просторах Царства что-то столь редкое, не занятое какой-то могущественной тварью, но, по правде сказать, много применений найти, скорее всего, не смог бы.

В конце концов, я был птицей вольной и в каком-то определённом мире не задерживался, пользуясь «безвизом» на полную. Такое же пространство привязано к конкретному измерению, связывая руки. Самая ближайшая ассоциация – покупка квартиры, из которой потом хрен выедешь. Тот самый стереотипный представитель молодого поколения, вместо личной конуры выбравший отсутствие ограничений и возможность путешествовать.

Печально вздохнул, заставив песок вокруг задрожать.

– Неприятно чувствовать, что начинаешь стареть…

Проникнуть внутрь не составило никакого труда. Я пробрался в кошмар настолько легко и непринуждённо, что это сперва меня даже насторожило: что мешало какой-нибудь твари найти это место раньше? Колебания энергии были достаточно сильными, чтобы привлечь внимание всех небезразличных.

С другой стороны, там были такие энергетические колебания, что случайному духу и в страшном сне (чужом, конечно же) не захочется лишний раз лезть к подобной аномалии. По правде сказать, даже сейчас она несла в себе… не лучший отпечаток, предвещая возможные проблемы, из-за чего подавляющее большинство зевак и на пушечный выстрел не захочет подплывать к чему-то такому, но кто это тёмное фэнтези знает?

Сейчас я расслаблюсь, спокойно себе проникну в чужой стабильный кошмар, а там сидит какой-нибудь из Владык Снов собственной персоной, встречая гостя с улыбкой во все тридцать две тысячи, или даже больше зубов!

Мне и так кажется, что мой золотистый песок в скором времени может начать терять блеск, так ещё и посереет! Оно мне надо? Я ещё не настолько стар, Морфей меня пощади.

Правда, опасения оказались излишними. Стабильное пространство пусть и оказалось не пустым, никакой фактической опасности для меня не представляло. Пользы же могло принести более чем достаточно.

Кошмар оказался отнюдь не пустым, что не могло не обрадовать меня.

– Не спешишь появляться?.. – с улыбкой спросил я. – Ну и ну, хочешь сказать, что не почувствовал меня, Миколаш?

Мой голос прозвучал обманчиво обычно, человечно, спокойно.

Но зачем ходить вокруг да около?..

О да, каким-то образом переживший встречу с малюткой учёный определённо приблизился к миру снов, сам став как минимум формально духом, ещё и разумным, да с собственным кошмаром, что, безусловно, заслуживало некоторого уважения, но…

Даже между мной, что ещё не вкусил Древней крови, и новорождённым безумным духом была пропасть.

Сейчас же тяжелее будет пнуть коляску с младенцем. Не хтоническим, а обычным, конечно же.

Я выдержал недолгую паузу. Мой песок начал расползаться вокруг, проникая в стены и пол. Я не чувствовал особого сопротивления, ведь его хозяин просто не знал, как защититься.

Контроль над своей волей, сознанием, энергией, что протекала внутри – этому учатся не год и не два. Без того, кто мог бы направить, познание собственных сил может занять сотни и сотни лет, если не больше.

Миколаш же приблизился к миру снов меньше недели назад. Результат был закономерен.

– Неужели думаешь, что сможешь спрятаться от меня?

Мой голос наполнился иронией, рассыпаясь эхом по всему кошмару. Я не обращался к учёному сколь-либо угрожающим и враждебным тоном, но одна лишь моя насмешка не предвещала ничего хорошего.

Окружающее пространство удивительно походило на то, что я запомнил в игре: узкие, расплывающиеся мрачные коридоры, многочисленные лестницы и переходы. Настоящий лабиринт, явно превосходящий по размерам «образец» из игры, но, в принципе, в этом как раз таки ничего удивительного не было.

В кошмаре был довольно сильный туман, снижающий общую видимость. Он мне не нравился, а потому там, где я проходил, туман рассеивался.

Отделявшиеся частицы моей сущности без всяких попыток скрыться потихоньку расползались по стенам, проникали внутрь, создавая слабое золотистое сияние.

Там, где я проходил, больше не было мрачной, угнетающей тьмы.

– Разве тебя самого не тяготит эта тьма? – прошелестел я. – Всё ещё надеешься спрятаться от меня? Думаешь, я не вижу твоей чёрной души, дружок?

Я поднялся по лестнице, лениво осмотрев развилистые коридоры, по которым всё дальше и дальше начал рассыпаться мой песок, освещая пространство. Мимоходом заметил другого обитателя кошмара.

– Доволен ритуалом возвышения, парень? – хмыкнул я.

На меня уставился появившийся из тумана иссохший скелет. Искажённая мумия с выпученными глазами, полными ужасной, невыносимой боли. Из-за слишком уж наследившего Миколаша огоньки поменьше просто размывались, но, думаю, я могу отыскать их всех.

Видимо, сиротка Кос всё-таки не стала забирать бедолаг в свой кошмар, что, впрочем, от ужасной судьбы их нисколько не спасло.

В моей руке воплотилась песочная трость, которую я поднял на уровень головы даже не пытавшегося на меня напасть ученика.

– Пускай Владыки Снов направят твою гнилую душу в место получше, парень, – напутствовал я, ткнув тростью в его лоб.

Голова ученика взорвалась, сущность провалилась сквозь кошмар, отправившись в глубины сна.

Практически наверняка его сознание окончательно будет размыто песками Царства Снов, после чего он или обратится настоящим духом, или, что тоже возможно, получит билет в следующую жизнь. Вопрос в том, когда и при каких обстоятельствах. Конечно, нельзя отрицать и более печальную судьбу, но, к сожалению, я был не всемогущим и наверняка спасти каждую душу не мог.

Видимо, столь показательное проявление моей силы для Миколаша стало последней каплей, а потому на краю сознания я услышал нервный, безумный голос:

– Глаза, у тебя так много глаз… О Великий, как ты отрастил себе столько глаз…

По лабиринту начал разноситься истеричный, прерывающийся смех. На краю сознания увидел пробегающую сквозь туман фигуру, в нём же и растворяющуюся. Он всё ещё не осмеливался появиться передо мной.

Я неторопливо направился дальше по лабиринту, решив поддержать разговор:

– Вы думаете, что, увидев неподвластное, сможете обязательно подчинить его и возвыситься. Миколаш, тебе не кажется это слишком наивным суждением? От того, что ты увидишь ужас, ужасом ты сам не станешь.

Мой песок начал расползаться быстрее. До этого распространяясь сравнительно медленно, он взял резкий разгон, приблизив миг, когда весь кошмар окажется в моей власти.

Лабиринт наполнится светом, лишится любого сколь-либо тёмного угла, размазанность и фальшивость исчезнет, словно их никогда и не было.

Должно быть, для «новорождённого» Хозяина Кошмара это чувство было сродни пытке. Его только зарождающаяся власть утекала у него из рук, всё окружающее пространство угрожало его просто раздавить, утопить в себе.

И всё же, не стоило недооценивать безумие… скажем так, одного из самых колоритных «боссов» одной старой игрушки.

Я вновь услышал смех. Настоящий хохот, доносившийся отовсюду. Из клочка тумана появился главный ненормальный, воплощавший собой все плохие качества Карла, умноженные на пять, если не десять.

Клетка на нём была ещё больше, чем раньше. Одеяния учёного поблекли, как, впрочем, и сам новорождённый Хозяин Кошмара, напоминая ещё совсем свежий труп. Примерно похожим образом выглядела Мария, как только оказалась в кошмаре.

– Я понял, я понял! – воскликнул Миколаш. – Как я был слеп!

Кажется, собственный подтекст в словах безумца повеселил его, поэтому он вновь засмеялся.

Встреча с сироткой Кос не могла пройти бесследно, как, впрочем, и сам ритуал с перемещением собственного сознания в кошмар.

Я не спешил заканчивать этот фарс, с любопытством ветеринара-исследователя, наблюдавшего за бешенством маленькой собачки, ожидая продолжения.

И Миколаш меня не разочаровал.

– Леди Мария… Она молилась? Она достучалась до тебя, Песочный человек? Ты помог ей отрастить недостающие глаза в обмен на её доброту? Вы говорили с ней о новых идеях, о высоких материях⁈

Неожиданное упоминание леди Марии на миг заставило меня застыть. Впрочем, осознание пришло быстро: безумец слишком зацепился за облик Марии, когда впервые увидел меня.

В целом, слушок про девушку должен был в скором времени распространиться по Ярнаму, ведь блуждал по снам я преимущественно в её облике, не говоря уже про маленьких кошмаров.

Самое интересное, что, в некотором смысле, Миколаш был прав.

Я сделал вид, что задумался, наклонив голову.

То, что человек безумен, не значит, что он не руководствуется никакой логикой. Логика бывает очень разной, мне ли не знать.

У меня хватало опыта подстроиться практически под любого безумца.

Я улыбнулся.

– Я показал ей бесчисленные миры, красоту космоса. Будущее, что никогда не наступит. Прошлое, которого никогда не было. Мы говорим много. Ей не нужны новые глаза. Это то, чего ты так сильно желал? Ради чего молился Великим?

Мой песок не останавливался.

Дыхание Миколаша стало прерывистым, глаза начали слезиться. Он должен был чувствовать, что я не врал и даже не пытался врать.

– Карл… Я знаю, что он что-то замышлял! Говорил про меня за спиной! Он…

– Прекрасный слушатель, – прошелестел ласково я.

Хозяин Кошмара схватился за клетку, издав болезненный стон, чувствуя всю несправедливость происходящего.

Он столько молился, столько желал, столько сделал, чтобы просто достучаться до Великих, прикоснуться к ним и получить частичку знания.

Но столь желанные знания получил за все свои молитвы, ритуалы, жертвоприношения и эксперименты совсем не он, а какая-то сломавшаяся девочка со случайным учеником его собственной Школы.

– Мы… мы поговорим про… про… Я…

Я неторопливо направился к Миколашу, чувствуя весь контраст на фоне игры. От охотника он убегал, сражался с ним, запутывая в лабиринте, но что в моём случае?

Хозяин Кошмара, чувствуя, что мой песок стал практически вездесущим, освещая всё пространство, с трясущимися ногами опустился на колени, потянув ко мне руки, словно грешник, увидевший свет.

Стоило же мне подойти к нему вплотную, как он схватил меня за ноги, обняв.

Должен сказать, не самое приятное зрелище.

– Прошу, о Великий… Поговори со мной до утра, посмотри мне в глаза… Я слышу молитвы…

Я задумчиво приподнял голову.

Не думаю, что лидер секты (Менсис иначе назвать очень тяжело) мог позволить себе такую слабость духа. Моё положение «Великого» здесь не играло никакой роли, он должен был быть достаточно крепким духом в любом случае.

Всё-таки встреча с сироткой Кос и ритуал слишком повлияли на него. Его человеческий разум был просто не подготовлен к такому.

Сколько мне самому понадобилось времени, чтобы стабилизировать себя и вновь стать здравомыслящим? Много. И это при условии, что я и до того, как меня поглотили пески снов, кажется, считал себя достаточно уравновешенным человеком. По крайней мере, вспышек безумия не припомню.

– Сними клетку с головы, Миколаш.

Мой голос оставался таким же тёплым, но я не просил.

Кажется, моё требование не на шутку испугало Миколаша. Он вцепился мне в ноги ещё отчаяннее.

– Песочный человек, прошу, давай поговорим… Поговорим про космос, про глубины, что…

– Глубины? – удивлённо вскинул я брови. – Ваше предположение, что вода может иметь связь со сном, ошибочно. Как и космос.

Хотя, должен признать, Великие явно близки к нему, но к области исследований сна это имеет мало общего. Я бы сказал, пальцем в небо.

Почему у маленьких Посланников небес надутая голова? Потому что варвары накачали её водой. Древняя кровь в комбинации с необычными цветами не дала жертвам ужасных пыток умереть, особо удачные «экземпляры» даже смогли получить необычные способности, включая малышку Лили, но это не заслуга воды. Случайная удачная мутация, не более.

От столь несусветной глупости хотелось схватиться за голову.

Миколаш удивлённо распахнул рот, не веря откровению «Великого». Я засмеялся, и вместе со мной засмеялись стены со всем остальным кошмаром в придачу.

Он был практически полностью поглощён мной, оставалось последнее препятствие, которое, впрочем, ещё может оказаться полезным.

Любое существо может искупить вину и потянуться к свету. Исключений нет. Моё личное отношение здесь не играет никакого значения. Владыки Снов, какой бы ублюдок или моральный урод передо мной не был – он может стать настоящим ангелом, светом воплоти, несущим надежду всем и каждому, как и любая другая душа.

Я задумчиво уставился на свою золотистую трость.

Как верно и обратное.

– Сними клетку, Миколаш, – совершенно обычным, человеческим голосом прошептал я, нависнув над безумцем. – Я могу разорвать её вместе с тобой, но мне нужно, чтобы это сделал именно ты.

– Клетка… клетка нужна… Амигдала, Косм…

Она и впрямь была необычной, эти свойства перенеслись и в сон. Возможно, материал, из которого сделана клетка, мог частично блокировать ментальные импульсы. Даже во сне свойства могли сохраниться. Интересная вещица, что ни говори.

Жаль, что практически бесполезная.

– Ты не услышишь их голоса, – мягко произнёс я. – Лишь меня. Я попрошу тебя в последний раз, Миколаш. Сними клетку.

Золотистый песок, заполонивший собой всё пространство, начал, словно живой, ползти к Миколашу, цепляясь за него, стремясь поглотить, как и весь остальной кошмар.

Хозяин Кошмара безумно улыбнулся, видимо, начав понимать, как я привык вести дела.

– Песочный человек, подари мне самый сладкий сон, в котором мы будем говорить о вечном…

Трясущимися бледными руками мужчина потянулся к голове, с широкой улыбкой сняв клетку, откинув её. Та, стоило ей лишь прикоснуться к песку, рассыпалась, словно её никогда и не было.

Моя улыбка стала ещё более ласковой.

– Эта клетка была такой тяжелой, не так ли? Тебе стало легче?

Хозяин Кошмара не спешил отвечать, схватившись за голову, захрипел. Песок же продолжал поглощать его и, как бы он не пытался стряхнуть его, у Миколаша ничего не получалось.

Я невыразительным взглядом смотрел на своего нового клиента, медленно заговорив десятками голосов, звучащих со всех сторон:

– Ты – один из тех, благодаря кому Церковь исцеления стала той, кем она является сейчас. Ты принимал участие практически во всём, что она совершила, прекрасно всё осознавая. Я не судья, но это не значит, что я не могу показать тебе обратную сторону твоих действий. Мы поговорим с тобой про высокие материи после того, как ты всё тщательно обдумаешь. В нынешнем состоянии ты ни на что не годишься.