Текст книги "Капище (СИ)"
Автор книги: Ланиус Андрей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)
Клара даже порозовела от этого моего предположения, но промолчала.
– Может, это и преувеличение, – продолжал я, – но все же береженого бог бережет. Нам нужно быть чуточку осторожнее и вместе с тем не обнаруживать своей осведомленности. Только и всего. Что касается капкана, то предлагаю такую тактику поведения. Вернувшись поздно вечером из гостей, мы обнаружили дверь открытой, но не придали этому значения, ввиду легкой степени опьянения, в которой пребывали. И лишь утром, отоспавшись, да и то не сразу, поняли, что в домике побывали дачные воришки. Унесли, мол, еду, выпивку, сигареты и, очевидно, кое-какое барахло. Это обычный, рядовой случай. Бить тревогу по такому поводу здесь не принято. Но повозмущаться просто необходимо! О воришках скажем только Алешке, Василию Федоровичу и Леониду. Должны же мы предупредить соседей! Алешке намекнем, что об этом происшествии не мешало бы сообщить следователю Цинюку. Вместе с тем, попросим каждого из них ничего не говорить матушке и Лиле, дабы не волновать их. Само собой, нужно известить об этом Шашкова, но тонко. Я позвоню ему из дома, поблагодарю за прекрасный вечер, а затем как бы невзначай оброню, что если бы не последние тосты, то мы с тобой обязательно столкнулись бы с ворами, которые искали в нашей скромной хижине неизвестно что. Посмотрим, какой будет его реакция, и по каким протокам поплывет эта наша утка. Что скажешь, милая? Ты согласна со мной?
Клара задумчиво покачала головой:
– Ты все верно рассчитал, милый, и все же мне кажется, что тут вовсе не Шашков с Алеевым. Слишком уж сложная схема вырисовывается! А сложные схемы часто бывают искусственными, ты ведь и сам знаешь. Можно еще согласиться, что Наташа звонила домой, чтобы предупредить о неожиданной задержке. Но вряд ли она стала бы обсуждать по телефону со своим Эдиком подробности предстоящей операции. Твоя Наташа, как мне показалось, склонна замыкаться в себе и уж точно не горит желанием откровенничать со своим муженьком.
– Спасибо тебе, золотко, за очередной укол относительно «моей Наташи», – не остался я в долгу. – Я ведь тебе уже все объяснил по этому поводу. Ладно, проехали! Но если не Шашков, то кто?
Клара придвинулась чуть ближе:
– Помнишь, тогда, в парке, почти одновременно со «скорой» приехал милицейский патруль? Я обратила внимание, что в возникшей общей сутолоке сержант расспрашивал о чем-то тех мужчин, что купались вместе с пострадавшим. Определить их было совсем нетрудно, ведь они держались рядом с носилками. Вот они-то, эти непосредственные свидетели, могли сообщить патрульному гораздо больше, чем Наташа своему Эдику. Не исключено, что кто-то из них даже видел бронзовый капкан под водой!
– Ах, ты моя умница! – я поощрительно поцеловал ее в щеку.
– Отсюда вытекает вполне логичная версия, – продолжала Клара. – Если город переполнен слухами об оборотне, то и в милиции, наверняка, толкуют о том же. Поэтому сержант, надо полагать, тут же передал взятые показания по инстанции, и это его донесение почти без задержки оказалось у того, кто ведет дело, то есть, у следователя Цинюка. Вот он-то, Цинюк, гораздо скорее сообразил бы, что капкан надо искать под обрывом острова. Наверняка, среди его подчиненных есть спортсмены-подводники, а может, он и сам большой любитель нырять. Поэтому капкан, скорее всего, мог оказаться в руках у него! Понимаешь, Слава, у него, а не у Шашкова!
– Что ж, логика в твоих рассуждениях присутствует, – согласился я. – Но тогда объясни, коли уж ты оседлала коня прозрения, каким образом пресловутый капкан попал в наш сундук!
– Ладно, попытаюсь, – вздохнула Клара, – правда, с чисто гипотетических позиций, ты уж извини! Предположим, что этот следователь Цинюк, о котором Алеша, между прочим, не сказал ни одного доброго слова, обеспокоен сохранностью своего служебного кресла. А начальство уже мечет громы и молнии! То есть, не только твой Дрючков, но и то начальство, которое сидит гораздо выше. Все же четыре убийства за неделю! И вот наш Цинюк решает подстраховаться на всякий случай. Поскольку сейчас у него есть только один подозреваемый – Алеша, то именно Алеше и подброшен капкан, эта неопровержимая улика. И теперь, если высокое начальство начнет прессовать еще сильнее, то Цинюк «найдет» капкан, проведя обыск в нужный ему момент. Но это, уверена, случится еще не сегодня.
У меня на душе снова заскребли кошки.
– Самое печальное, дорогая, что ты абсолютно права. Время идет, а я не сделал для Алешки еще ничегошеньки! Формально ему могут предъявить обвинение в любую минуту. И все же, как мне сдается, мы можем вычислить с достаточной степенью уверенности того, кто подбросил в сундук эту проклятую железку!
– Каким образом ты рассчитываешь это установить?
– Узнав, что у нас на даче побывали воры, «капканщик» назовем его так, непременно забеспокоится. Для начала он захочет узнать, не заглянули ли воры в сундук, и обязательно придет с проверкой либо пошлет для этой цели кого-то другого. Круглосуточную засаду, понятное дело, мы с тобой устроить не сможем. Но есть один хитрый прием: приклеенный волосок. Если волосок окажется оборванным, значит, контролер приходил. Выяснив, лично или через своего посланца, что капкан исчез, «капканщик» начнет искать его в пунктах приема металлолома, ибо только туда дачные воры понесут цветной металл. Ничуть не сомневаюсь, что у Дрючкова есть свои информаторы среди приемщиков, и он без труда выяснит, кто именно интересовался поступлением бронзовых челюстей. Вот и зацепка!
– Это конструктивная идея, – похвалила меня Клара, – если только...
– Если только – что?
– Если только этого не сделал сам полковник.
– Нет, Клара! – покачал я головой. – Как бы там ни было, но Вовке я верю, как верю и Насте. Обида – это одно, а честь – все-таки другое. Если начать подозревать всех, то мы запутаемся окончательно.
– А знаешь, Слава, я рада, что ты настроен так.
– Вот и хорошо! А сейчас вернемся в дом и устроим там маленький спектакль на тему дачных воришек, воображая, что мы выступаем перед микрофоном...
Я уже шагнул к тропинке, но Клара задержала меня:
– Милый, ты в принципе все сделал правильно, но этот капкан не нужно было топить. Надо было спрятать его где-нибудь в сторонке, ну, может, за шоссе, а днем осмотреть, как следует. Тем более, ты говоришь, там были следы крови. Может, стоило соскрести немного в пакетик и передать Дрючкову для экспертизы?
– Сейчас, при ярком свете дня, я и сам так думаю, – признался я. – Но в темноте эта чертова железка навевала какой-то первобытный ужас. Мною владело одно-единственное желание – поскорее избавиться от этих бронзовых челюстей!
Клара порывисто прижалась ко мне:
– Я вовсе не собиралась тебя упрекать! Я просто имею в виду, что его, быть может, надо достать из пруда?
– Согласен, притом, что он не на дне пропасти и не в болоте. Есть такой тройной крючок под названием «кошка». По дороге домой зайдем в хозмаг и купим «кошку» потяжелее, а также моток тонкой, но прочной веревки. Думаю, вытянем его без проблем. Только не днем, а когда стемнеет. Послушай-ка, милая... – Я взял ее лицо в ладони. – Может, тебе лучше вернуться в Питер?
– Мы вернемся вместе, – тихо, но твердо ответила она. – Когда будем спокойны за Алешу. И довольно об этом, ладно?
Ответить я не успел.
У калитки раздалось громкое покашливание. На дорожке появился мой брат в черных брюках и клетчатой безрукавке навыпуск.
Он подошел, и мы обменялись крепким рукопожатием.
– Матушка послала с контрольной проверкой? – осведомился я. – Вот уж зря! Я ведь предупредил, что сегодня мы придем позже.
– Ты же знаешь ее... – пожал он плечами. – Но дело еще и в том, что во второй половине дня я должен ехать в Фуров, помогать родственникам покойного. Даже не в Фуров, а в пригородный поселок, и, очевидно, останусь там на ночь, иначе не успеть, много разных формальностей. Не знаю даже, когда вернусь. Ведь завтра похороны, после них поминки, и снова мое присутствие необходимо. Вот и забежал на дачу, чтобы просто поздороваться с вами, потому как можем вообще не увидеться до завтрашнего вечера. А насчет мамы ты, брат, тоже прав. Она и без того вся на нервах, а тут еще этот случай в парке. Ты правильно сделал, что вчера не стал ничего рассказывать при ней. А я вдобавок незаметно отключил телефон, чтобы подруги не донимали ее звонками. Но разве убережешься от тети Томы?! Она прибежала, вся взмыленная, и, конечно, напустила всяких ужасов. Матушка трижды пила валидол. Теперь и она верит, что в реке обитает крокодил.
– А ты? Ты сам-то что думаешь по поводу это происшествия? Между прочим, оно случилось буквально через десять минут после того, как мы с тобой расстались. Мы с Кларой хоть и наблюдали весь этот ужас собственными глазами, но вразумительного мнения на его счет не составили до сих пор.
– На базаре все говорят о том, что из Старощанских болот вышел Речной Зверь и поплыл по реке, – задумчиво проговорил Алексей.
– То есть, ногу ныряльщику повредил не капкан, а живой крокодил, так, что ли?!
– Так говорят в городе, – уклончиво ответил брат.
– А твое личное мнение?
– Я видел эту тварь собственными глазами...
– Ладно, пойдемте в дом! – кивнул я в сторону веранду. – Только вот позвоню домой, успокою маму.
– Я уже позвонил ей, подходя к калитке, как только заметил вас под орешиной, – сказал он. – Сообщил, что все в полном порядке.
– Правильно сделал, что успокоил ее, но если строго между нами, то тут, к сожалению, не все в порядке, – и я поведал ему о мнимом визите воришек.
– Топор и пилу не утащили? – деловито осведомился он.
– Вроде бы, нет, только жратву и выпивку. Впрочем, глянь сам своим вооруженным оком. Если не хватает чего приметного, скажи мне, я постараюсь купить точно такое. Только дома ни-ни, договорились?
Он кивнул, и направился к домику, а мы с Кларой закурили.
Когда через несколько минут мы поднялись на веранду, то увидели, что Алексей с расстроенным видом сидит на сундуке.
– Вроде все на месте, – сказал он при нашем появлении. – Даже сетка с припасами висит за дверью. Почему они ее не взяли?!
Мы с Кларой переглянулись: наш прокол!
– Дело в том, братишка, что как раз вчера я сделал некоторые запасы в виде баночной продукции и нескольких бутылок алкоголя. Вот этого-то добра и нет!
– Все равно странно... – покачал он головой. – Обычно если залезают в домик, то еду забирают полностью.
– Очевидно, мы их вспугнули, – пришла мне на помощь Клара. – Когда мы входили в калитку, то мне показалось, что от веранды метнулись какие-то тени, но я не придала этому значения.
– Мне тоже почудилось какое-то движение, но ведь мы были прилично подшофе...
– Тогда понятно, – кивнул Алексей и снова оглядел веранду со своего места.
– Сумки нет, – сказал он. – Большой матерчатой сумки, я носил в ней домой картошку. Матушка и Лиля хорошо знают эту сумку и обязательно хватятся ее.
– Сумку я куплю другую, – пообещал я. – Будет тебе в чем картошку носить. А насчет пропажи этой придумай что-нибудь сам.
– Между прочим... – Он снял очки и принялся протирать их краем своей безрукавки. – Удивительное дело, но ты оказался прав, Настя не просто появилась вчера на даче, но и вызвалась работать, причем трудилась, я бы сказал, с энтузиазмом. И какая муха ее укусила?!
– Алеша, давайте пить чай! – предложила Клара. – Или предпочитаете кофе?
– Спасибо, но мне пора! – он поднялся на ноги. – Еще нужно кое-что успеть по работе. Все! Побежал! До вечера! А скорее всего, до завтрашнего вечера!
Попрощавшись с Алешей, мы выпили для бодрости по чашке крепкого кофе.
– Славочка... Клара погладила меня по руке. – Может, нам тоже подергать какие-нибудь сорняки? Мне как-то неловко перед вашими, честное слово!
– Подергаем, когда появится время. И вообще, Алешке полезно совмещать иногда научную работу с физической, притом на свежем воздухе. А нам с тобой пора собираться домой. Посмотри, милая, солнце уже порядком поднялось над деревьями.
– А обыска так и не было, – ответила она, – что означает...
В этот момент хлопнула калитка, и мы с Кларой даже вздрогнули в унисон.
Но на тропинке показался не кто иной, как наш добрый сосед Василий Федорович с небольшим пластмассовым ведерком в руке.
– Доброе утро, молодежь! Как спалось? О, старую яблоньку спилили! Вот и правильно, давно пора! Одна только тень от нее. – Он поднялся к нам на веранду и поставил свое ведерко на сундук. – Я вообще-то имел мыслишку придти к вам на шашлыки вместе с Леонидом, ненадолго, просто Людмилу Николаевну повидать, а то уж давно что-то с ней не встречался. Да только в такое приключение угодил, самому не верится. Сколько лет живу на свете, а такого дива не встречал!
– Мы в курсе, – кивнул я. – Читали газету и видели в ней ваше фото. Вот только немного сомневаемся, журналисты ничего там не приврали?
– Славка, ты же меня знаешь! – воскликнул он. – Не в моей натуре даже повод подавать, чтобы кто-то приврал с моих же слов!
– Вы настоящий офицер, Василий Федорович, мы знаем это!
Он сокрушенно покачал головой:
– Ну вот, ребятки... Видал я этого зверя, можно сказать, чуть ли не в упор. Ну вот как отсюда до калитки до него было. – Он присмотрелся: – Может, на десяток метров дальше, но не больше. Ты же знаешь, Славка, там, где боковой вход в парк, дорога немного расширяется перед развилкой, впрочем, это неважно... Зрение у меня еще ясное, притом, что рядом со мной находились испытанные друзья-товарищи. Это был настоящий крокодил, только горбатый, и уши, как у волка!
– Вы рассказали об этом Алеше? – спросил я. – Наверное, встретили его сейчас на дороге, он ушел совсем недавно.
– Нет, не встречал, видать, разминулись. Я же иду со стороны кирпичного поселка, – объяснил он, – товарищ один подвез. А твой Алешка, видать, прямиком к шоссе потопал. – Он перевел дыхание, как человек, вышедший из некого горнила испытаний. – Ладно, крокодил крокодилом, а вот послушайте, что дальше случилось. Ну, добрались мы с мужиками до озера, порыбачили вволю до полудня, хорошо так порыбачили, и, наконец, засобирались домой. И тут подполковник Гомуля, ну, тот самый, что фотографировал зверя на свой телефон, говорит: « А что, мужики, читал я, будто газета „Зеленый берег“ сразу платит деньги за необычную информацию. А у нас ведь информация самая необычная. Давайте-ка, на обратном пути завернем в редакцию, авось, дадут хоть что-то, притом, что у нас и фото имеется»... Вот мы и поехали... – Василий Федорович обвел нас страдальческим взглядом.
– И что вы думаете? Там нас сначала расспросили всех, а после выдали на всю компанию две тысячи, как одну копеечку! Ну, вышли мы из редакции и призадумались. Подполковник Гомуля говорит: «Раз уж халявные деньги на нас сами свалились с неба, то давайте, мужики, зайдем сейчас в рюмочную и вмажем по сотке! А остальное по-братски разделим между собой и разъедемся до домам».
Василий Федорович сокрушенно покачал головой и продолжил:
– Двинулись мы прямо с удочками в рюмочную возле торгового центра, и что же вы думаете: не только две тысячи целиком просадили, но еще своих добавили по сотне! Ох, дурни! А ведь народ все серьезный, заслуженный, – подполковники и майоры, а не удержались! Вот что значит – халява! Даже вчера не смог на дачу выбраться – до того голова трещала! Эх... – тут он как бы спохватился и указал на ведерко: – Там, под травкой, карасики. Я их в морозилке хранил, так что не испортились. Не смотрите, что улов мелковат. А поджарить до хруста, да с лучком, да пересыпать мелко порезанным чесночком, да отварить картошечку с укропом, ммм! Никаких заморских деликатесов не надо! – Он достал из накладного кармана своей линялой офицерской рубашки бумажный квадратик и протянул его мне. – Здесь ресторанный телефон Леонида. Он просил, чтобы ты ему позвонил. Очень просил. Говорил, есть важные новости.
– Сразу же позвоню из дома. А у нас тоже есть новость. К сожалению, неприятная... – Мы с Кларой, подыгрывая друг дружке, рассказали соседу о мнимом визите ночных воришек. – Только не говорите моей маме и Лиле, – заключил я.
– Это бомжи шалят! – вздохнул Василий Федорович. – Еду ищут. Я на всякий случай всегда оставляю на столе пару банок консервов и хлеб. Авось уйдут по-доброму. Ладно, пойду проверю, раз такие дела... – Он прошагал к своему крыльцу, откуда вскоре известил нас: – Нет, у меня ничего не тронули! Но на крыльце вроде натоптано. Так ведь мой замок похитрее вашего и дверь покрепче, вот, видать, они к вам-то и сунулись...
Признаться, я испытывал чувство неловкости от того, что пришлось морочить голову уважаемому соседу, но выбора не было. Я знал наверняка, что Василий Федорович поверил мне полностью и что в ближайший час он разнесет новость по садоводству, а та обрастет деталями и в таком виде достигнет ушей Леонида, а от него, возможно, о ней узнает заказчик. Весьма существенно, что Василий Федорович грешил на бомжей. А бомжи – народ известный, с развитым «обонянием» на цветные металлы. Поэтому едва узнав о ночном визите неких бомжей, заказчик почти наверняка захочет удостовериться, не пропала ли улика. И предпримет определенные шаги.
Вдвоем с Кларой мы соединили корпус сундука с его крышкой в двух-трех местах посредством неприметных ниточек и вишневого клея. Если с этого момента некто приподнимет крышку, то ниточки оборвутся. Таким образом, вечером мы будем знать в точности, держат ли наш сундук под наблюдением, а также насколько быстро циркулируют по городу намеренно пущенные слухи.
Проделав эту несложную операцию, мы закрыли дверь на оба замка, попрощались с Василием Федоровичем и покинули участок, не забыв, естественно, прихватить пластмассовое ведерочко.
В этот все еще утренний час «Утиная заводь» напоминала плантацию в разгар страды. Повсюду раздавались голоса, визжали мотокосы и пилы, пыхтели насосы, стучали молотки, играла музыка... Огородники возделывали свои грядки с таким усердием, будто надеялись вырастить побеги с золотыми монетами вместо листьев.
Возле пруда мы остановились.
Только сейчас я обратил внимание на то, что вода в нем буквально цветет от ряски. Слой ила на дне, наверняка, весьма пухлый, подумал я. Массивный капкан мог погрузиться в него достаточно глубоко. Притом я осознал не без досады, что не могу в точности определить точку, в которую послал ночью опасный «снаряд». Вдобавок от воды тянуло зловонием. Да и камыши, сухие и острые, обещали встать на защиту своих владений.
– А если «кошка» не поможет? – спросила Клара, заранее жалея меня.
– Тогда придется нырять, – вздохнул я. – Впрочем, до вечера еще много воды утечет.
31. ЧТО-ТО НАЗРЕВАЕТ
Домой мы отправились кружным путем – через Почтовую площадь. Ближайший газетный киоск находился там, а нам не терпелось взглянуть на свежий номер «Зеленого берега».
Газета уже поступила в продажу, и раскупали ее, как я приметил, довольно бойко.
Расплачиваясь за два экземпляра, я увидел прикрепленный скотчем к боковому стеклу киоска пакетик с латунным сувениром «Перстень старого волхва», попросил и его.
Мы расположились на уединенной скамейке в том же тихом скверике и синхронно расправили перед собой газету, каждый свою.
И снова не обошлось без сюрприза.
С фотографии на газетной странице на меня смотрела Наташа в хирургической шапочке.
Подпись под снимком гласила: «Н.Оленева, лучший хирург города, пришила жертве оторванную ступню!»
В репортаже на первой полосе под шапкой «СМЕРТЕЛЬНО ОПАСНЫЙ НЫРОК» рассказывалось о вчерашнем происшествии.
32-летний Павел Таран, уроженец Белособорска, уже несколько лет работал в строительной бригаде в Санкт-Петербурге (во как!), а на малую родину, где у него имелось немало родственников и друзей, приехал в отпуск.
В тот злополучный день он отправился в парк вместе с двоюродным братом Юрием и двумя общими знакомыми.
Его спутники в один голос утверждали, что как раз накануне этого похода они обсуждали известный фильм «Челюсти», ввиду тех слухов, которые с недавних пор гуляли по городу.
Поэтому когда он показался над водой с криком «челюсти!», они решили даже, что он их разыгрывает.
Но оказалось, что всё куда страшнее.
Они сами ныряли на том месте много раз, но не заметили под водой ничего подозрительного или необычного. Правда, Павел нырял гораздо глубже, чем они все, а ведь известно, что под обрывом острова река очень глубока.
В тот момент, когда Павел, уже раненый, показался на поверхности, все его спутники находились на каменном острове.
Осознав, наконец, что с ним приключилась беда, двое его друзей бросились в воду и, подхватив его под руки, «отбуксировали» к берегу. Двоюродный брат Юрий временно остался на острове, специально, чтобы вызвать по мобильнику «скорую».
Хорошо, что медицинская бригада приехала очень быстро.
Далее шли славословия в адрес Наташи Оленевой, заслуженного хирурга, чье врачебное искусство спасло несчастному ныряльщику не только жизнь, но и ногу.
Репортаж подавался вроде бы в строго информативном стиле, но в нем то и дело проскальзывали намеки на то, что связь пострадавшего с Петербургом придает этому происшествию особую окраску.
Для тех, кто читал предыдущие номера «Зеленого берега», намеки были более чем прозрачны.
Впрочем, тут же сообщалось, что пострадавший находится в коме, и опросить его по существу дела удастся, очевидно, еще не скоро.
Здесь же публиковался целый блок не слишком внятных снимков, сделанных, вероятно, кем-то из свидетелей происшествия.
Половину второй страницы занимала статья «академика» Полуденного «РЕЧНОЙ ЗВЕРЬ ПРОМАХНУЛСЯ!»
Автор снова возвращался к своей гипотезе о том, что в Старощанских болотах обитает неизвестный науке зверь, симбиоз крокодила и волка.
Именно это существо, утверждал автор, напало на П.Тарана, которому, честно говоря, очень повезло. Ибо хищник, похоже, откусывает своим жертвам, прежде всего, не конечности, а головы.
На этот раз Речной Зверь просто промахнулся!
Далее автор снова призывал начать сбор средств для исследования Старощанских болот.
От редакции следовала приписка: мы, мол, не собираемся сознательно сеять панику, но в связи с последними событиями, не рекомендовали бы горожанам и гостям города посещать парковый пляж.
– Вот видишь, – сказал я Кларе, свернув газету, – народ все же более склонен верить в крокодила.
– Я не знаю, капкан там был или живой крокодил, – ответила она, – но мне совершенно ясно, что это не несчастный случай, а покушение. Если угодно, пятая жертва, из той же серии.
– Ты не находишь, что для жертвы, в сравнении с остальными, этот Таран легко отделался?
– Может, так и было задумано? – сощурилась Клара. – Не убить, а смертельно перепугать, чтобы он выдал некую тайну? Может, именно он был организатором группы, куда входили погибшие?
– Если так, то его преследователи просчитались. Ведь он пребывает в коме.
– Но ведь когда-то он выйдет из нее. А для них, преследователей, фактор времени, может, вовсе не важен.
– Я не исключаю, милая, что ты права. Но все эти предположения здорово смахивают на версию «народного академика» Полуденного. Фантазировать в таком духе можно до бесконечности.
– Иронизируешь? А сам-то можешь предложить что-нибудь бесспорное?
– Бесспорно то, что капкан в этой истории имеет четко выписанную роль. Не главную, не слишком заметную, но весьма важную, связанную со всеми прочими персонажами драмы, разыгрывающейся на наших глазах. Если мы поймем, для чего капкан похитили из музея, какое отношение он имеет к жертвам, и почему его подбросили в наш сундук, то мы, быть может, доберемся до истины в целом. Боюсь только, что мы по-прежнему очень далеки от разгадки. И все же будем уповать на то, что в сознании проблеснет яркая молния и укажет нам правильный путь.
– Уповаешь на молнию? – сощурилась Клара. – Вот это уж точно в духе «академика»...
Нанеся таким образом друг другу по легкому уколу, мы поднялись и двинулись по бульвару.
– Ты вроде бы купил сувенирный перстень? – напомнила Клара.
– Точно! Вот, возьми, – я протянул ей пакетик. – Как видишь, здесь семь элементов. Каждый представляет собой коленчатый виток с множеством рубчиков. Надо соединить все семь в единое целое. Между прочим, любые два элемента сцепляются между собой довольно прочно. Но как только начинаешь прилаживать к ним третий, конструкция тут же рассыпается. Слышал я, что кое-кому будто бы удавалось собрать перстень целиком и даже надеть его на палец. Но через какое-то время элементы расчленялись сами по себе. Прямо на пальце. А надо, чтобы перстенек сидел как литой. Такая вот головоломка.
– Слава, а это точная копия настоящего перстня? Может, тут не хватает какого-нибудь рубчика?
– Чего не знаю, того не знаю!
– Ладно... – Она спрятала пакетик в сумочку. – Будет чем заняться на досуге.
– Если только у нас будет этот самый досуг, – вздохнул я.
* * *
Мама была дома одна.
После вполне прогнозируемой порции ахов, охов и расспросов она объяснила, что Лиля ушла по делам, а Настенька, умничка, отправилась на дачу прополоть сорняки. Очевидно, она пошла короткой дорогой, потому мы и разминулись. Далее мама сообщила, что с утра было три телефонных звонка, все спрашивали меня и обещали перезвонить позднее. Первым звонил Леня Бокай, затем Шашков, а третий себя не назвал, по голосу же она его не узнала, хотя готова поклясться, что слышала где-то этого человека.
Затем безо всякого перехода матушка огорошила нас с Кларой известием, что четверть часа назад принесли повестку из прокуратуры. Алексея вызывают завтра в 21.00 к следователю Цинюку. Она, матушка, так растерялась, что машинально расписалась в получении. Может, не нужно было? Никогда прежде Алешу не вызывали повесткой. Просто звонили домой или на работу, и он без звука шел к этому Цинюку. А теперь вот повестку прислали. И почему назначено такое позднее время? В 21.00 добрые люди занимаются домашними делами, а то и ко сну готовятся. А бедного Алешу все дергают и дергают, словно преступника какого-то...
– Да что же это такое творится, Слава, сынок?! – Матушка со слезами на глазах посмотрела на меня. – Я была уверена, что ты уже везде побывал, всех убедил в полной невиновности брата, а его опять начинают таскать, да еще по повесткам! Стыд-то какой!
– Успокойся, мамочка! – Я привлек ее к себе. – Это пустая формальность. Завтра я пойду в прокуратуру вместе с Алешей.
«Давно пора познакомиться с господином по фамилии Цинюк», – подумал про себя.
– Вот было бы хорошо! – Мама просияла. – Пойди с ним вместе, Слава, это правильно! Он так переживает...
Сказать откровенно, эта повестка, первая за весь период следствия, здорово мне не понравилась. Этот Цинюк явно вел какую-то самостоятельную игру, держа ее в секрете от Дрючкова.
И тут меня обожгла догадка, от которой даже дыхание перехватило.
– Уведи матушку на кухню, – шепнул я Кларе, улучив момент. – Займитесь карасями. И вообще, побеседуй с ней о том, какие замечательные у нее сыновья! А я пока позвоню конфиденциально.
Мои дамы скрылись на кухне.
Я уже протянул руку к аппарату, но тут телефон зазвонил сам.
На проводе был Багрик.
– Слава, здравствуй!
– Привет, Женька! Надеюсь, тебе удалось-таки отоспаться?
– Какой там!
– Новых сенсаций не предвидится?
– Тьфу-тьфу! Как говорит мой сосед: «слишком хорошо – тоже нехорошо».
– Да уж хорошего мало.
– Я в переносном смысле, – тут же смешался он. – А вообще, Слава, хочу тебе сообщить, что твою информацию я передал по назначению без задержки в тот же вечер.
– Да-да, Женя, знаю, что ты – образец обязательности, спасибо тебе. Но надо бы поговорить еще кое о чем. Ты будешь на месте?
– Сейчас не получится, Слава! Меня посылают в командировку на два дня.
– Ладно, вернешься – позвони.
– Обязательно. Ну, пока!
– Удачной тебе поездки!
Едва я опустил трубку в гнездо, как телефон зазвонил снова.
– Здорово, столичный гость! – послышалась скороговорка Алеева.
Ух ты! Ишь, какая персона снизошла до звонка в обычную квартиру! Как тут было не почувствовать себя польщенным!
– Погоди, – продолжал Алый, – тут рядом со мной сидит Шашков, он хочет сказать тебе пару приятных слов.
– Доброе утро, Краснослав! – раздался стерильный голос Эдика. – Надеюсь, ты убеждаешься постепенно, что имеешь дело с серьезными людьми, да? Чтобы окончательно развеять твои сомнения, сделаем так. Приезжай вместе с мамой в пятницу утром в комитет по недвижимости. И пускай Людмила Николаевна прихватит с собой документы, включая наградные книжки. Вот посмотришь, такие ли мы бюрократы, какими нас изображают в кино. Мы бы пригласили тебя еще раньше, но нас с Геннадием срочно вызывают в область на важное мероприятие. Вернемся только в четверг вечером. Ты все понял?
– Давай, Славка! – подхватил эстафету Алый. – Метеорологи обещают отличную погоду! Наслаждайся красотами нашего славного Белособорска! А всех наших врагов мы раздавим, как мух! Одной левой! Хрясь, и готово! Кстати, в пятницу не забудь прихватить с собой известный тебе товар.
Я пожелал им удачной поездки, затем достал бумажку, полученную от Василия Федоровича, и набрал номер Леонида.
Тот отозвался сразу же, будто поджидал моего звонка.
– О, Дима! Физкульт-привет! – бодро закричал он, едва узнав мой голос. – Хорошо спится в древнем, но вечно юном Белособорске, а?!
– Прилично. Видели Василия Федоровича. Он-то и передал твою просьбу. Есть кое-какие дачные новости, но это терпит.
– Кстати, читал сегодняшнюю газету? – развеселился вдруг Леонид. – Рекомендую! Оказывается, в Ракидоне водятся крокодилы, ха-ха! Ладно, шутки в сторону! А ищу я вас с Кларой в срочном порядке потому, что надо бы встретиться, но со временем у меня туговато, дела требуют моего отъезда на пару деньков. Вот я и подумал: если не встретиться оперативно, то ты, пожалуй, решишь, что Леонид Бокай – пустозвон и балаболка. Зачем такие недоразумения, а?
– Логика смахивает на женскую. Но будем считать, что все недоразумения между нами задушены на корню. Где встречаемся и когда?
– Ха! Ты «Пентагон» помнишь? Теперь он мой. Вот сюда и приезжай со своей красавицей около четырех.
– Постой, у тебя же было кафе возле вокзала?
– Оно и осталось. А «Пентагон» я приобрел в прошлом году. Хорошая кухня, казино, варьете... Девчонки – шик! И все меня слушаются, как родного папу. Я, конечно, понимаю, что твоя Клара – отрада и бальзам на душу, но ведь иногда хочется и чего-нибудь солененького, а? – Он выдержал чуть заметную паузу и, не получив ответа, продолжил в прежней манере: – И публика у меня собирается порядочная. Сливки общества. По посещаемости я держу второе место после кабака в «Ракидоне». Но теперь тот закроют, и желтая майка лидера перейдет ко мне.
