Текст книги "Капище (СИ)"
Автор книги: Ланиус Андрей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)
– Да что ты, Слава, да как у тебя язык повернулся! – занервничал Багрик. – Во-первых, не я автор этого материала. Во-вторых, если бы я не был уверен в обратном, разве пришел бы сегодня сюда?!
– Хм! Это веский аргумент... Правильно ли я понимаю, что ты как редактор «Зеленого берега» не катишь бочку на моего брата?
– Вот те крест, вот те честное пионерское, а еще клянусь могилой матери!
– Да, это крутая клятва...
Багрик посмотрел на меня в упор:
– Знаешь, что?! Пригласи Алешу в наш круг! Я скажу ему это прямо в глаза!
– Алешка! – крикнул я во всю глотку, и брат нехотя двинулся в нашу сторону.
– Послушай, Алексей, – с места в карьер начал Багрик, едва тот приблизился. – Что касается твоего интервью, то все сокращения были вынужденными, все же у нас не научное издание, и наш читатель не может...
– Ладно, проехали! – махнул рукой Алексей. – Но зачем вы оклеветали дядю Гришу и Галину Андреевну?! Они были честными людьми!
– Это всего лишь одна из возможных версий, – загорячился Женька. – Мы ведь согласны показать и другую точку зрения. Пусть ваш директор напишет свою статью, но доказательную, и мы обязательно ее опубликуем в порядке дискуссии. Хотя... – тут он огляделся вокруг и даже окинул взором наш импровизированный забор, представлявший собой ряд кривоватых кольев с натянутой на них колючей проволокой. – Ладно, ребятки! – выдохнул с шумом, как бы решаясь на некий духовный подвиг: – Чтобы вы оценили всю степень моего доверия к вам, открою одну редакционную тайну, хотя это совершенно не в моих правилах! Но только пообещайте никому не говорить об этом ни слова до завтрашнего утра, даже своим близким, согласны?
Мы вразнобой поклялись держать рот на замке.
– Тогда слушайте, – он понизил голос до шепота. – Посмотрите на меня внимательней: видите, я все еще сонный! Это потому, что едва я вернулся домой с базара и прилег, как меня срочно вызвали в редакцию для подготовки спецвыпуска. Завтра с утра газета будет в продаже, но вам я расскажу про главную сенсацию сейчас, хотя в номере будет еще что почитать.
– Что-то связанное с пожаром? – догадался я.
– Вроде того, – он заговорил еще тише. – В гостинице, в одном из номеров на седьмом этаже найден труп постояльца, прибывшего на днях из Питера.
– Задохнулся в дыму? – уточнила Клара.
– Отнюдь, – возразил Багрик. – У него откушена голова, так же, как и у дяди Гриши, тем же капканом, украденным в музее.
– Ах! – вырвалось у Клары.
– Убийство произошло рано утром, еще до пожара.
– А пожар, очевидно, должен был скрыть следы этого преступления? – предположил я.
– Напротив! – Багрик сделал ужасные глаза. – В том-то и штука, что пожар, по одной из версий, был устроен для того, чтобы труп обнаружили как можно скорее! Пожар-то был игрушечный! Но наши доблестные пожарные провели эвакуацию постояльцев по полной программе, в соответствии с инструкцией. Один из номеров был заперт изнутри, и им пришлось вышибать дверь. Так и обнаружился труп без головы, а иначе он мог бы пролежать там до вечера.
– Любопытный поворот...
– Но это еще не всё, – заговорщицким тоном продолжал Багрик. – Самое интересное в этой истории – личность убитого.
– Ну, и кто же это?
– Свой человек на черном рынке антиквариата, искусный мастер подделывать исторические документы, некто по прозвищу «Буклет», – Багрик поочередно обвел нас торжествующим взором. – Понимаете, что происходит? Вот, говорят, дядя Гриша за последние несколько лет никуда не выезжал из города, и потому, мол, ему не имело смысла выносить экспонаты. А зачем ему было выезжать, если Буклет, оказывается, сам регулярно наведывался в наш тихий и спокойный Белособорск? Нет, я лично ничего не собираюсь утверждать, всякое ведь случается, и в Африке иногда летом идет снег, но ты, Алеша, тоже не торопись пока с выводами. Расправа с Буклетом – это уже не версия, это факт, и очень серьезный поворот во всей этой истории.
– Почему об убийстве до сих пор не знают в городе? – спросил я.
– Труп вынесли через пожарный выход прямо во двор и прямо с крыльца погрузили в фургон. Гостиничный номер осматривал лично Дрючков. Вместе с экспертами, разумеется. Пожарных, обнаруживших тело, обязали молчать. Но завтра об этом узнают все! Завтра! – он поднял вверх указательный палец и следом приложил его к своим губам: – А сегодня – день тишины, тссс!
– Служба раннего оповещения в вашей газете налажена безукоризненно, – заметил я. – Хотелось бы знать, чья это заслуга.
– Ладно, Славик, довольно об этом, я и так сказал вам много лишнего. И не забывайте, пожалуйста, о своем обещании. Мы отпечатали на пять тысяч экземпляров сверх обычного, и надеемся распродать весь тираж.
– Клара и Алеша, возвращайтесь к столу, там, кажется, нужна ваша помощь, – заметил я. – А я задержу Женю еще на пару слов. – Услуга за услугу, тайна за тайну, – сказал я ему, когда мы остались вдвоем. – У меня есть информация, которую я готов продать вашей редакции. Вот только стоит она дороговато, поэтому, полагаю, договариваться о цене мне следует с вашим издателем. Завтра, в районе полудня, я бы мог заглянуть к вам в гости. Вдруг и издатель в это же время окажется в редакции?
– О чем информация, можешь намекнуть?
– О тайном пороке, которым страдает некий милицейский чин.
– Я передам, – кивнул Багрик, но, по-моему, он так и не врубился.
Ладно, не беда, я ведь устрою сегодня утечку информации и по другим каналам.
Любопытно будет посмотреть, что и где выплывет, и в какой форме.
Кто знает, может, мне удалось бы выжать из Багрика еще что-нибудь ценное, но тут в тупичок перед калиткой мягко вкатил темно-синий «Нисан».
Вот смолк шум мотора, хлопнула дверца, а еще через минуту на тропинке появился Ленька Бокай с двумя внушительными пакетами в руках.
– Тук-тук! – еще с тропинки издал он громкий клич. – Кто в домике живет? Всем пламенный физкульт-привет! – Он обогнул куст смородины, ловко развесил по сучьям свои пакеты и, подойдя к компании, принялся целовать дама ручки, а мужчин удостаивать крепкого рукопожатия. – Тетя Люда, вы расцветаете с каждым днем! Наверняка, прознали рецепт эликсира молодости. Питерскому гостю – салют! Атланты еще держат Эрмитаж на каменных руках? Нева не вышла из берегов? Наставнице наших оболтусов – особое почтение! Как поживает российская словесность? Что новенького на литературной ниве? О-о, и пресса здесь?! Между прочим, господин редактор, я должен сделать вам серьезное замечание от имени представителей спортивных кругов города. Вот уже второй раз вы перевираете фамилию нового директора спортивного комплекса. Надо писать «Ко-пи-тов» от слова «копить», а не «Копытов», как у вас. Нас не интересует, что так было в оригинале. Исправьтесь, пожалуйста! Слава родной науке! Кем бы мы все были без нее?! До сих пор лазили бы по деревьям! Между прочим, господин профессор, вы поступите мудро, если прямо сейчас передадите на камбуз вон те два пакетика, только аккуратнее, ибо в них содержится хрупкая тара. О-о-о! Никогда еще в нашем славном Белособорске не появлялось столь ослепительной красавицы! Позвольте вашу ручку!
Последние фразы адресовались, разумеется, Кларе.
Леонид не относился к числу моих друзей, нами владели разные интересы. В пору нашей юности было модным деление на «физиков» и «лириков». Поскольку с «лириками» в Белособорске дело обстояло не лучшим образом, исключая разве что нас с братом и Багрика, то моих ровесников разумнее будет разделить на «инженеров» и «спортсменов». Бокай был ярким представителем клана «спортсменов». Он играл за сборную школы по футболу, входил даже в молодежную сборную города, затем поступил в областной институт физкультуры и благополучно закончил его. Впрочем, в ту пору многие белособорские парни мечтали о большой спортивной карьере. В нашем городе жил Прокофий Цветко – олимпийский призер по троеборью, всеобщий любимец и кумир. В кругах Леньки Бокая пережевывание слухов и сплетен из жизни прославленного чемпиона было излюбленной темой. Цветко побывал на всех пяти континентах, у него полный карман талонов на питание, и сотни девчонок мечтают о том, чтобы оказаться его подружкой хотя бы на вечерок... Не жизнь, а сказка! Олимпийского чемпиона из Леонида не вышло, а статус кандидата в мастера спорта не сулил ни особой славы, ни больших денег. Но в некую струю Леонид попал. Стал ездить на сборы, на бесчисленные межобластные, региональные и всесоюзные соревнования. Бывая в различных городах, он открыл для себя одну простую истину: то, что является дефицитом в городе А, может иметься в избытке в магазинах города Б. Еще тогда, в самый благодушный период советского застоя, он отправлялся в каждую поездку с двумя чемоданами, вдобавок обзавелся помощниками из числа членов команды. Полагаю, что тогда же он внедрился в теневую экономику и успешно реализовывал левый товар. Ловкость и удачливость не раз спасали его от беды. А может, он был прирожденным купцом? У него не переводились денежки, которые он охотнее всего тратил на девиц. Начало перестройки он встретил во всеоружии и быстро сколотил солидный капиталец, который позволил открыть сеть магазинчиков и кафе.
В период дефолта он прогорел, как и многие другие, но, судя по всему, сумел снова встать на ноги.
Выглядел он недурно – этакий накачанный биток с модно подстриженной русой шевелюрой, в которой выделялась седая прядь, с черными влажными глазами, раздевавшими каждую встреченную милашку, с породистым прямым носом, красневшим после первой рюмки. В одежде Леонид предпочитал простой и удобный западный стиль. Сейчас на нем были натуральные американские джинсы, рубашка в широкую кофейную полоску и яркий шейный платок. На безымянном пальце левой руки сверкал массивный золотой перстень с печаткой.
– Ты чего это на машине прикатил? – укорил его я. – Разве отец не передавал, что у нас намечается грандиозный сабантуй?
– Белособорская ГАИ деловым людям не помеха, – широко улыбнулся он.
– Леньчик, ты чего там привез? – напустилась на него моя матушка. – У нас в гости принято ходить с пустыми руками.
– Тетя Люда! Не сердитесь! Было бы о чем толковать! Там морепродукты. Не море продуктов, а некоторые образцы морепродуктов, уловили разницу, ха-ха?! Всего понемножку – по кусочку, по хвостику. Ну и персонально для вас бутылочка сладкой наливки.
– А как твой папа поживает! Давно его не видела.
– Что-то до сих пор не вернулся с рыбалки. На него не похоже.
– Не случилось ли чего? – сразу же забеспокоилась мама. – Ты не пробовал ему звонить?
– Мобильник не отвечает, разрядился, наверное.
– Могу вас успокоить, – неожиданно вмешался в их разговор Женька. – Я случайно знаю, что Василий Федорович вместе со своими друзьями-рыболовами отмечают одно интересное событие. Раньше вечера домой он точно не вернется.
– Это другое дело! – кивнул Леонид. – Батя еще крепкий мужик! – Тут он повернулся ко мне: – А я буквально час назад вернулся из Фурова. Открываю там магазин. Первый. Такие вот дела. Ну и задержался. Да еще тут свое хозяйство объехал. Заскочил домой на минуту и между делом включил автоответчик. Оказывается, отец звонил, предупреждал о твоем приглашении. Ну, я тут же ноги в руки и сюда.
– Вот и отлично! – Я хлопнул в ладони. – Все! Иду закладывать шампуры! А ты, Алексей, помоги женщинам закончить сервировку стола. Пора уже приступать к легкой разминке.
Стол выглядел очень даже недурственно. Матушка и Лиля проявили чудеса кулинарной изобретательности, приготовив с полдюжины аппетитных салатов, красиво выложив холодные закуски. Великолепно смотрелись и морепродукты, на которые не поскупился весьма расчетливый Леонид. Особенно хороши были копченые угри, которых матушка поставила все же подальше от себя.
Над садом уже поплыл шашлычный аромат, когда у калитки – впритык к «Ниссану» – остановился второй автомобиль.
– Пока свободен, – послышался за калиткой начальственный голос. – Но от связи не отключайся. Я сообщу, когда нас забрать.
Ага. Вот и сильные мира сего пожаловали.
Наташа впереди, за ней Шашков с позвякивающим пакетом в одной руке и огромным букетом роз в другой.
Честное слово, время будто не трогает их обоих! Наташа... Есть цветы, не очень броские, но радующие глаз, которые расцветают не вдруг, зато долго сохраняют свою прелесть. Сравнение Наташи с таким цветком напрашивается само собой. Что же касается Шашкова, то он относился к тому скандинавскому типу, представители которого сохраняют юношескую стать и моложавый облик до глубокой старости. Правда, в Шашкове присутствовала и некая блеклость. Вот она-то с годами становилась все заметнее.
После взаимных приветствий поднялась обычная в таких случаях суматоха. Эдик попросил извинить их за опоздание. В ответ моя матушка возразила, что это они должны извинить хозяев, поторопившихся начать обед, и принялась усаживать гостей на почетные места. Лиля стремглав помчалась на веранду за дополнительными столовыми приборами. Алексей принялся наполнять бокалы. Я же сбрызнул подрумянившиеся шашлыки особым составом и вернулся к столу, пытаясь по давней привычке уяснить отношения между собравшимися.
Сюрпризов, похоже, не ожидалось. Багрик, чьи отношения с Алешкой я, похоже, уладил, уже успел обидеться на Шашкова, который едва кивнул ему.
Зато Леонид, похоже, пребывал в отличном расположении духа. Шашкова он приветствовал уважительно, но без тени подобострастия.
Клара и Наташа обменялись изучающими взглядами.
Ладно, посмотрим, что будет дальше.
20. ПИКНИК
Волей-неволей пришлось взять на себя роль тамады.
Я постучал тупой стороной ножа о ножку бокала:
– Дорогие друзья! Прошу устраиваться поудобнее. Наш банкет продолжается! Слово имеет Эдуард – один из отцов города, человек, достойно несущий свой тяжкий крест.
– Это называется – из огня да в полымя, – поднялся тот, держа бокал в вытянутой руке. – Уважаемые хозяева! Уважаемые гости! Мы с женой необыкновенно счастливы находиться среди вас, в особенности потому, что до последнего часа наше пребывание на этом
замечательном мероприятии оставалось под вопросом. Все знают о сегодняшнем тревожном событии...
(В этом месте речи Леонид вопросительно завертел головой; похоже, он еще не знал о пожаре, и уж точно не знал о новой страшной находке.)
– Думаю, не ошибусь, если скажу, что мы с Наташей узнали о нем в числе первых от дежурного по городу, – продолжал между тем Эдуард. – Наташа тут же помчалась в больницу, чтобы организовать прием пострадавших, а я выехал непосредственно на место событий. И вот сейчас я могу с чистой совестью доложить присутствующим, что пожар ликвидирован полностью, последствия минимальны, жертв практически нет!
(Про Буклета они с Наташей знают, понял я.)
Все это было проговорено без мимики, каким-то стерильным, лишенным интонаций голосом.
Тем не менее, речь вызвала шквал аплодисментов.
– Предлагаю тост за наших доблестных пожарников, мужественно боровшихся с пламенем и победивших огненную стихию! – заключил Шашков.
– Ура-а! – закричал Багрик, резко взмахнув рукой.
Как раз в этот момент Алексей передавал мне за его спиной только что заваренный маленький фарфоровый чайник, который я обычно всегда ставлю на столе перед собой.
Разошедшийся Багрик ненароком задел ладонью горячую поверхность, ойкнул от неожиданности и затряс рукой, будто раненый.
Выглядело это довольно комично.
– Наташа, а вот и пациент! – хохотнул Бокай.
Багрик хотел, кажется, обидеться еще пуще, но, по счастью, передумал.
Благодаря этой маленькой сценке общий разговор в самом начале отвернул от набившей оскомину пожарной темы, а хороший коньяк добавил ему легковесности. Не прошло и получаса, как все тревоги и обиды забылись, компания отдалась стихии застолья.
Я выслушал потоки комплиментов по поводу качества моего фирменного шашлыка – от каждого в отдельности и от всех вместе. Особый восторг вызвал печеночный шашлык: как я и предрекал, Клара попросила добавки.
Убедившись, что гости заморили червячка, я объявил короткий перекур и глазами указал Эдику в сторону старой орешины.
Согласно кивнув, он выбрался из-за стола.
Мы уединились на том же пятачке, где какой-то час назад Багрик открыл нам тайну сегодняшнего пожара.
– Жаль, что нет Алеева, – вздохнул я, протягивая собеседнику пачку «Мальборо». – Как у него? Крепко сидит? Удержится на следующий срок?
– Неисповедимы пути господни! – ухмыльнулся Шашков.
– Кстати, о путях... Чего только не случается в нашей суматошной жизни! Лет этак пять назад некие столичные круги решили подставить одного милицейского генерала. Заманить его в баню на коллективный секс, снять все это на пленку, а затем вить из генерала веревки. В ту пору подобные аферы проходили запросто. – Шашков стал слушать внимательнее. – Так вот. Генерала заловили, задача была выполнена. А несколько позже в силу ряда обстоятельств одна из копий этой пленки попала ко мне. Каково же было мое изумление, когда среди прочих участников вакханалии, а ведь там был не только генерал, но и его наиболее доверенные сослуживцы, я узнал – угадай, кого? С трех раз.
Бесцветные глазки Шашкова поголубели. Его будто покорежило.
– Ты хочешь сказать... Неужели Дрючкова?!
– Именно. Его, голубчика, нашего дорогого общего друга. Очевидно, они регулярно расслаблялись в одной компании. Красиво жить не запретишь! Итак, генерал ушел в отставку, а пленочка эта, ставшая уже ненужной, легла в некий архив. И вот случайно попала мне на глаза. Ну, раз такое дело, надо выручать друга! Я подсуетился, задействовал кое-какие связи, не буду рассказывать, чего мне это стоило, словом, в конечном итоге пленка оказалась у меня. Плюс копии. Все.
Уши Шашкова превратились в два чутких локатора.
– Случилось это буквально месяц назад, – как ни в чем не бывало продолжал я. – То есть, покупка пленок. А сама видеозапись сделана в том самом Т., где Дрючок служил до перевода. Но, сам понимаешь, своей ценности пленочка не утратила. Я-то чего добивался? Честно говоря, хотел сделать Вовке сюрприз, а сначала, быть может, малость разыграть его. Так, чисто по-дружески. Потом сожгли бы вместе эту пленку к чертям собачьим, ну хотя бы на этой даче, выпили бы, посмеялись и забыли! И всех делов! Я собирался приехать в октябре. Но вот узнаю, что в нашем дендропарке ЧП и что бочку катят на моего Алешку! И кто катит?! Вовка Дрючков, ради которого я готов был в лепешку расшибиться! Мало того, он, подлец, и мою матушку выгнал взашей, когда она пришла к нему за советом! Этого я ему не могу простить, Эдик! Поэтому мои виды на пленку изменились.
– В какой степени? – отрывисто спросил он. – Чего ты хочешь?
– Провести натуральный обмен. Я знаю, что в городе найдется немало влиятельных людей, недовольных Дрючковым. С помощью этой пленки они свалят его в два счета. Если потребуется, можно разыскать тех банных девиц и склонить их к свидетельским показаниям. Правда, с ними нужно будет расплатиться. Достаточно щедро. Но овчинка стоит выделки, согласен?
– А на что претендуешь ты лично? – по его взгляду трудно было определить, верит он мне или нет.
– А я хочу получить абсолютные гарантии относительно моего Алешки. Меня совершенно не интересует, виноват он или нет, видел ли он в музее живого оборотня или это были лишь галлюцинации на почве переутомления. Я хочу, чтобы от него отстали. Навсегда. Это раз. Ну, и расходы хотелось бы компенсировать. Это два.
– Где эта пленка?
– В надежном месте.
– Ее можно посмотреть?
– Только серьезному покупателю.
Больше вопросов Шашков не задавал. Мы выкурили по сигарете. Молча.
– Интересное предложение, – произнес он в пространство, выбрасывая окурок.
После некоторых колебаний я все же решился на проверочный ход.
– Ты правильно сделал, Эдик, что не стал рассказывать за столом про очередную откушенную голову.
– Не хотел пугать на ночь глядя твоих женщин, – пожал он плечами. – Они ведь не знают?
– Не знают, – кивнул я. – За исключением Клары.
– Я смотрю, ты ей доверяешь, – сощурился он.
– Так же, как и ты своей Наташе.
В эту минуту между нами возникло редкостное согласие.
– Заметь, – сказал я, – что мы имеем теперь третье нераскрытое убийство в городе за какую-то неделю. Кресло под Дрючком уже качается вовсю. Быть может, эта пленка окажется тем последним импульсом, который свалит его окончательно?
– Я смотрю, парень, ты рассердился на него не на шутку.
– Не люблю нечестных игр за своей спиной.
Мы вернулись к столу. Усевшись на свое место, Шашков тут же принялся что-то горячо нашептывать Наташе.
Я же, воспользовавшись моментом, увел к калитке Леонида.
– Ну, старина, классная у тебя подруга! – восхищенно зацокал он языком. – Ей-богу, завидую! Отбил бы, честью клянусь, если бы не уважение к тебе! Но покоя ты меня лишил. Это без булды.
– Спасибо за мужскую солидарность. – Я похлопал его по плечу. – Свое мнение о Кларе можешь высказать ей тет-а-тет, я не возражаю. А сейчас, если ты не против, давай поговорим серьезно на другую тему.
– Старина, я обеими руками – за!
– Тогда ответь: кто такой в нашем городе Карманов?
– О! Карманов! Персона VIР!
– Чем он занимается? Какой у него бизнес?
– Думаю, что прибыльный, – усмехнулся Леонид.
– Это понятно, но что ему принадлежит?
– Зачем это тебе нужно, старина? – сощурился мой собеседник. – Это не тот человек, которому понравится, если кто-то начнет собирать на него досье.
– Речь не о досье, Леня. Просто я хочу предложить ему некий специфичный товар, да вот не знаю, заинтересует ли он его?
– А что за товар?
– Это, в некотором смысле, информационная бомба, и она может погубить репутацию одного милиционера с тремя не самыми маленькими звездочками на погонах.
– Товар интересный, – сощурился Леонид, – но и взрывоопасный.
– Какие у тебя с Кармановым отношения?
– Нормальные. Иногда он обедает у меня в кафе.
– Вот как! Можешь нас познакомить?
– Проблема в том, старина, что Карманов сейчас в отъезде. Нежит пуп где-то на Средиземном море. Он вообще любитель путешествий с комфортом. Но, по моим данным, должен вернуться вот-вот, не позже середины недели.
– Буду тебе признателен, если сообщишь, когда он объявится в твоем кафе. Ладно, Леня, хватит о делах. Пойдем развлекать дам.
На веранде зазвучал танцевальный шлягер. Заметив, что Шашков переместился к Багрику, оставив жену в одиночестве, я воспользовался моментом и пригласил на танец Наташу. Леонид бросился было к Кларе, но запоздал. Ее пригласил Алексей. Тогда неунывающий Леня с шуточками зазвал в круг мою матушку, а заодно утянул туда и Лилю.
Странным было оказаться с Наташей лицом к лицу, держать ее в объятиях.
– Сильно я постарела, Слава? – не без грусти спросила она.
– Представь себе, когда ты вошла, я подумал о том, что время не властно над тобой. – Конечно, теперь я видел, что это не совсем так. Но ее голос побуждал меня не верить собственным глазам.
– Спасибо, Слава, ты истинный джентльмен, но ведь зеркало, а главное, себя не обманешь. Ты не знаешь, почему так глупо устроена жизнь? Почему человек должен стареть? Смерть – это понятно, ее не избежать. Но зачем эта кошмарная пытка – старение?
– Существует мнение, что старение – это всего лишь недуг, который вскоре научатся лечить.
– И это ты на всерьез говоришь врачу? – усмехнулась она. – А вообще я рада за тебя. Невеста у тебя интересная. Немножечко пышка, но это ее не портит. Зато рожать будет легко.
– В списке первоочередных дел таковая проблема пока не значится.
– Дела, дела... – Она тряхнула своими прямыми волосами. – Когда ты пригласил нас на этот пикник, я так и поняла, что тебе для чего-то нужен Эдик. Но даже представить не могла, что... – Она посмотрела мне в глаза. – А ты не боишься, что я позвоню Дрючкову и расскажу о вашем сговоре?
(Так, он ей уже рассказал – не удержался, подумал я.)
– Нет, Наташенька, не боюсь. Впрочем, можешь и позвонить. Дрючкову это ровным счетом ничего не даст. Просто он будет предупрежден. Может, сам же и подаст в отставку. В каком-то смысле так было бы даже лучше. Для всех...
В нашем разговоре наступила пауза. На целый песенный куплет.
– Бедный Вовка! – вздохнула, наконец, Наташа. – Никогда бы не подумала...
Ну вот. Я выпустил всех своих голубей. Посмотрим, что они принесут нам с Кларой в клюве.
Впрочем, нет, ведь остался еще директор музея – Тихон Анатольевич Перехватин, который спрятался в больнице от некой опасности. Может, от оборотня? Или от капкана?
Пикник продолжался.
Пьяных за столом не было, хотя по части тостов мы давно уже сбились со счета.
Когда уже стемнело, появилась Настя, взывая от калитки:
– Кто съел мой шашлык?! Лучше признавайтесь по-хорошему!
Специально для нее я не забывал поддерживать в мангале тлеющие угли, и Настю принялись угощать, как принцессу.
Перед самым десертом у Багрика заиграла мелодия его телефона.
Надо сказать, что телефоны у гостей звонили на протяжении вечера довольно часто, и они, то есть, гости иногда то выходили из-за стола, то отвечали звонившим, не сходя с места. Иными словами, никаких проблем для целостности нашей компании эти звонки пока не создавали.
Но на этот раз Багрик вдруг изменился в лице, вскочил и буквально вытянулся в струнку.
Переданная ему информация по времени отняла едва ли секунд десять, причем связь отключилась прежде, чем он успел ответить.
Не садясь, он принялся выбираться из-за стола, опрокинув свой стул.
– Извините, я должен срочно покинуть вас, за мной уже послали машину.
– Если послали машину, то жди за столом! – приказным тоном посоветовал Эдик. – Куда тебе идти, ночь на дворе!
– Нет-нет, покачал тот головой, – надо спешить, так все равно будет быстрее...
– Что случилось, Женя? – спросил я.
– Похоже, придется переверстывать номер...
– Какие могут быть секреты?! – поморщился Шашков. – Тут все свои, колись!
– Я пока и сам ничего не знаю. Но, похоже, случилось что-то очень важное... – Он скрестил руки на груди: – Спасибо хозяевам, все было очень вкусно, спасибо, я побежал!
Было слышно, как, торопясь по тропинке, он бормочет: – О, боже, когда же я высплюсь?!..
Вскоре после его ухода засобирались домой и другие гости.
Шашков вызвал по сотовому машину, из чего следовало, что за ним круглосуточно закреплен служебный транспорт. Бокай, который пил наравне со всеми, вызвался доставить до дому всех моих. Я решительно возражал, но Леонид вдруг заспорил, ссылаясь на свое автодорожное везение. Наш горячий спор разрешил Шашков, думаю, с подсказки Наташи. Было предложено, что его машина сначала отвезет моих, а после вернется за ними.
– До подъезда, до самого подъезда! – наказывал он водителю.
Некоторое время мы наблюдали, как задние огоньки двух иномарок поднимаются, будто паря в полной темноте, со дна «Утиной заводи» на шоссе.
Шашков был здорово на взводе, что не мешало ему сохранять свой невозмутимый и самоуверенный вид.
– А Багрик-то помчался как наскипидаренный! – вдруг развеселился он. – Крепко же хозяйка держит его в кулаке!
– Не надо об этом, – попросила Наташа.
– Все-все, молчу!
Я предложил вернуться к столу и принять по маленькой на посошок.
– Нет возражений, – кивнул он. – Великолепный сегодня вечер, правда, Наташа?
– Жаль, что нет Алого... – задумчиво произнесла Наташа. – Эдик, ты не считаешь, что нам нужно встретиться всем вместе, и чем скорее, тем лучше?
– Почему бы и нет?
– А давайте завтра соберемся у нас! Клара и Слава, приходите к восьми. Немножечко поздновато, но, что поделаешь, будний день, наши мужчины раньше не освободятся. Ты адрес помнишь, да, Слава?
– Ваш адрес, господа, невозможно перепутать ни с каким другим!
– У нас внизу охрана, но она будет предупреждена. Никаких проблем. – Она обвела взглядом темный массив садоводства. – А вы разве ночуете здесь?
– Мы с Кларой обожаем природу.
В этот момент к калитке подъехал автомобиль.
– Наташенька, нам пора! – Шашков поднялся. – Кларочка, целую ручки! Слава, приятных сновидений! – Он огляделся по сторонам, к чему-то прислушиваясь. – Боже, какая тишина! Какой воздух! Но оставаться здесь на ночь... Бр-р-р!
Мы с Кларой проводили их до калитки.
Узкие пальцы Наташи, которые я пожал в темноте, были холодными как лед.
Хлопнула дверца, машина почти бесшумно двинулась по зеленому коридору.
Мы наконец-то остались вдвоем.
Пора было обсудить все произошедшее за этот длинный день, ибо события принимали угрожающий оборот.
21. ТЕМНЫЙ САД
– Они все твои бывшие одноклассники и друзья? – спросила Клара. – Извини, но я немного запуталась.
– Немудрено, что запуталась. А расклад такой. Эдик Шашков – не мой одноклассник и, уж конечно, не мой друг. Он вообще учился в другой школе. Но мы ровесники, Леня Бокай учился в моей школе, но он не мой одноклассник, потому что на два года младше. Назвать его другом, положа руку на сердце, пожалуй, не могу. Наши интересы всегда несколько разнились. Но на доброго знакомого, а еще точнее – на невредного соседа он тянет вполне. Про Багрика ты знаешь. Наташа Оленева – моя одноклассница и, смею надеяться, не мой враг. Во всяком случае, пока. Но друг ли?
– Эта Наташа так и прожигала меня своими хирургическими глазками! У тебя с ней что-нибудь было?
– Ничего, кроме моей затаенной мальчишеской влюбленности, да и та сошла на нет довольно скоро. А вот с Дрючковым у них была весьма романтическая история.
– Ага! Что же ты мне сразу не рассказал?!
– Да ведь это быльем поросло.
– Ну, знаешь, милый! Романтические истории не порастают быльем! Совсем не редкость, когда человек холит и лелеет их в душе до самой смерти.
– Сие недоказуемо, а потому воздержимся от философского спора. Что же касается истории Дрючкова и Наташи, то вот она в двух словах. Наташа всегда, еще с детского сада, была хорошенькой и умненькой, вокруг нее вечно кружили поклонники. А Вовка довольно долго оставался гадким утенком, комичным объектом насмешек и трепок. И этот гадкий утенок был влюблен в Дюймовочку, то бишь, в Наташу. Без всякой надежды на успех, он принялся упорно тренировать тело и волю. И вдруг случилось чудо: гадкий утенок преобразился в юного витязя! А следом случилось второе чудо: Наташа ответила ему взаимностью! Вообще-то не найдешь второго такого скрытного типа, как Володька. Даже меня, своего лучшего друга, он не посвящал в подробности их отношений. Но я-то не слепой, и я был рядом. Это действительно была романтическая, в определенном смысле даже платоническая любовь – с поздними вечерними прогулками, нежными поцелуями, пылкими клятвами, радужными планами на будущее. После школы оба собирались ехать в областной центр. Наташа – в медицинский институт, Вовка – в радиотехнический. И как бы подразумевалось, что, став студентами, они поженятся.
