Текст книги "Капище (СИ)"
Автор книги: Ланиус Андрей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)
– Что же разрушило эту идиллию? Презренный быт? Проза жизни? Клевета друзей?
– Ну, слушай, раз уж напросилась. В Наташу был влюблен не один Дрючков. Из прочих воздыхателей самым упорным оказался Шашков. К десятому классу Шашков и Алеев стали неразлучными друзьями. В интересах друга Алый то и дело пытался наехать на Дрючкова. Но всякий раз получал отпор. Вовка-то к тому времени вышел из веса воробья. Решающая схватка между ними состоялась в ночь выпускного бала. Перед рассветом мы всем классом пошли на Ракидон. Алый и Дрючок немного отстали. Никто не обратил на это внимания. Все, конечно, были веселенькие. Воздух начал чуть-чуть светлеть, но город еще спал. Вдруг за нашими спинами раздались крики. Дрючок и Алый молотили друг друга, как два гладиатора. Пока мы подбежали, пока разняли их, оба успели наставить друг другу фингалов. Вовке досталось больше, но и Алый получил на орехи. Но морально победил Вовка, ибо Алый понял – тот от своей цели не отступит и его кулаков не испугается. Понял это и Шашков, который, как выяснилось, околачивался поблизости. Володьку больше не трогали.
– Ну? – подалась вперед Клара. – А что же романтическая история?
– Наташа уехала в областной центр первой. Вовка должен был последовать за ней через пару дней. Жил он с родителями, у которых был свой дом на Белой горе. Внизу протекал Ракидон, и к воде сбегала тропинка, петляя среди гранитных глыб. Володьке был знаком на тропинке каждый камешек. И все же буквально накануне отъезда он умудрился неловко оступиться на ней и свалиться в расщелину. Отвечаю на твой немой вопрос: Алый здесь ни при чем. Шашков тоже. Оба к этому моменту находились в областном центре. Вовка получил сотрясение мозга плюс перелом ключицы, не считая жутких ссадин и ушибов. Два месяца лежал в гипсе. Или три. Точно не знаю, потому что меня в Белособорске тогда уже тоже не было. Конечно, в институт в то лето он пролетел. А где-то в начале сентября узнал, что Наташа выходит замуж за Шашкова. Сам же Володька, едва оклемавшись, отправился в военкомат и попросил призвать его в армию той же осенью, хотя имел право на отсрочку до весны. Вот так заканчиваются некоторые романтические истории.
– Неужели она ни разу не навестила его?! – ужаснулась Клара.
– Не спрашивай. Сие есть тайна, покрытая мраком.
– Просто стерва какая-то эта твоя Наташа! – не без тайного удовольствия констатировала моя милая. – Но если Дрючкова взяли в десантники, значит, травмы никак не отразились на его здоровье?
– Вот это верно! Зажило как на собаке.
– А как они сейчас между собой?
– Откуда же мне знать, милая?! Я не был в Белособорске четыре года, а Вовку не видел все шесть! Довольно, пожалуй, об этом! Не хватает еще ломать голову над юношескими обидами бывших друзей!
– Ой, а мне уже стало жалко твоего полковника, – призналась Клара. – И потом, дорогой, не рано ли ты его записываешь в бывшие друзья?
– Золотко, постарайся понять простую вещь. То, что мы собираемся сделать, может послужить и его пользе тоже. В зависимости от ряда факторов. И не считай его рыцарем с открытым забралом. Второго такого хитреца поискать! Просто сейчас он оказался в цейтноте, и вынужден лавировать. Как, впрочем, и я, особенно, по отношению к нему...
Мы закурили.
Я рассказал ей о том, как «сливал» придуманный компромат нашим гостям, и как они реагировали на его нюансы.
Клара, как выяснилось, тоже неплохо подпевала мне. Кокетничая с мужиками, она основательно нашпиговала их серое вещество прозрачными намеками по поводу моего якобы завидного положения в северной столице. А вот Наташу она сразу невзлюбила и называла ее не иначе как «сушеной селедкой», а то и «стервой».
– Что ж, мы запустили дезу по трем автономным каналам, – резюмировал я. – Завтра, то есть, уже сегодня задействуем еще один канал, а там посмотрим, каков будет результат?
– Этот пожар в гостинице очень странный, ты не находишь?
– Тут Багрик прав на все сто, – сказал я. – Это пожар-маяк, цель которого – оперативно указать на обезглавленный труп в гостиничном номере. Но я пока не пойму, какая в этом была нужда у организатора преступления? Ведь милиция, похоже, не торопится предавать гласности факт этого убийства.
– Зато есть газета «Зеленый берег», которая завтра расскажет об этом во всех подробностях, – заметила Клара. – И свяжет убийство с пожаром. А пожар видели все. Ведь он произошел в тот самый момент, когда народ валом валил через площадь – одни на базар, другие уже с базара.
– А вдруг газета выйдет завтра без этого материала? – пришла мне в голову неожиданная мысль. – Может, кто-то всемогущий нажал на издателя, на эту таинственную Розу Румянову, и заставил ее переверстать уже подготовленный номер? Иначе зачем было бы почти в полночь выдергивать редактора из-за стола?
– Проще было бы остановить выпуск этого номера, – покачала головой Клара. – Нет, тут что-то другое... Ладно, Славик, не будем гадать на кофейной гуще...
– Верно, неблагодарное занятие! А тут еще Настя. Я наблюдал за ней весь вечер. Порой мне делалось стыдно за собственные мысли, я кричал себе: оставь свою чудовищную выдумку, это же наивное дитя! А порой...
Клара ласково прикоснулась к моей щеке:
– Мы же условились, милый. Завтра, то есть уже нынче утром я наведу все справки.
– Это само собой. Но знаешь, Ларочка... Давай уж начистоту. Для экономии времени предположим худший вариант развития событий. Если выяснится, что с девчонкой неблагополучно, ее надо спрятать. – Я чуточку поколебался. – У меня в Приморске есть один верный старичок. Там никто не будет искать. Словом, отправлю Настю к нему, дам девчонке денег, успокою домашних... А потом что-нибудь придумаем. Одобряешь?
– Настю мы выручим в любом случае, какие могут быть сомнения!
Я прижал ее к себе, и какое-то время мы сидели, обнявшись, и молчали.
И тут я различил чуть слышное движение автомобиля. Кто-то приближался к нашему раю, держа мотор на самых малых оборотах. Лишь глубокое безмолвие ночи выдавало присутствие неизвестного.
По тому, как вздрогнула Кларина ручка, я понял, что и ее встревожили эти едва различимые звуки.
Но вот уже более внятно послышалось сухое шуршание: автомобиль переехал пологую кучу гравия, рассыпанного на перекрестке.
Теперь не оставалось никаких сомнений: машина направлялась именно к нашему тупичку.
22. ВТОРАЯ НОЧЬ В «УТИНОЙ ЗАВОДИ»
– Пожалуй, тебе лучше спрятаться, дорогая, – я сжал Кларин локоток.
– Хорошо, но я буду поблизости, – кивнула она, отступив в густую тень раскидистой яблони.
Я осторожно выбрался на тропинку и двинулся к калитке.
Автомобиль остановился. Все его огни были погашены. Вот чуть слышно хлопнула дверца.
Мои глаза уже привыкли к темноте, и я без труда различил высокую тень, возникшую в проеме калитки.
Ночной гость сделал несколько шагов и замер.
– Славка-а... – позвал он голосом, подобным дуновению ветра. – Ты, что ли?
В тот же миг я узнал его. Да это же Дрючок собственной персоной!
– Вовка... Давай сюда!
Мы обменялись крепким рукопожатием.
– А где твоя Клара? – осведомился он.
– В домике. Спит без задних ног. Мы сегодня все же основательно приняли на грудь, и бедняжка в полной отключке. Не будем тревожить ее покой.
– Хм! По тебе не скажешь, что вы здорово набрались.
– Как распорядитель вечера я старался блюсти меру.
– Тогда ответь мне как распорядитель: пожрать чего осталось?
– Не только пожрать, но и выпить.
– Ну, так тащи скорей, пока я не скопытился от жажды и голода!
– Айда за стол! Только осторожнее здесь, не споткнись.
Усадив позднего гостя на подходящее место, я пробрался на веранду, достал из шкафчика, посветив себе спичками, початую бутылку «Смирновской», закуску и вернулся в сад.
– Свет включить?
– Не надо, – отмахнулся он.
– Как хочешь. Думаю, мимо рта не пронесем. – Я наполнил стопки. – Ну, за встречу! Шашлыка, извини, не осталось, но закусь калорийная. Бокай-младший натащил целую тележку рыбных деликатесов. Хватай что попадется. Хлеб – справа от тарелки.
Вовка выпил залпом и с жадностью проголодавшегося охотника набросился на еду. Какое-то время его челюсти работали, как ветряная мельница. Мы выпили еще по одной, затем Вовка поинтересовался:
– Нас точно никто не слышит?
– Кто же нас может услышать?! В радиусе, по крайней мере, семидесяти метров – ни живой души. Что касается Клары, то она спит сном младенца, только что проверил.
– Есть важные новости, – будничным голосом сообщил он.
– Ну, так выкладывай!
– Не гони лошадей. Дай сначала пожрать человеку. Но чтобы не терять понапрасну времени, расскажи мне о сегодняшнем вечере.
– Ладно, милицейская душонка, будь по-твоему, – не стал спорить я. – Но с чего же мне начать? Может, с содержания компромата, который я сочинил на тебя?
– Это не имеет значения! – отмахнулся он. – Что сочинил, то и сочинил.
– Ну, смотри, парень, не обижайся потом.
Лаконично, в отфильтрованном варианте, я пересказал ему суть сегодняшних застольных бесед, как общих, так и приватных.
Умолчал разве что об обещании Наташи сообщить ему, Дрючкову, о моем предложении Эдику.
Да и не станет она ничего ему сообщать, уж я-то ее знаю!
– Итак, три наживки заброшены, осталась последняя – для директора музея, – заключил я свой рассказ.
– А вот этого уже не получится, – ровным голосом ответил Вовка, и по моей спине пробежали ледяные мурашки.
– Его убили?! – вопрос вырвался сам собой.
– Так точно, парень...
– Неужели прямо в палате?!
– Нет, в больничном саду. При больнице, если тебе известно, есть довольно обширный сад, выходящий к реке. После ужина практически все ходячие больные отправляются на вечернюю прогулку по его дорожкам. Участок, примыкающий к больничным корпусам, вполне ухожен, кое-где даже горят фонари, но в глубине, особенно возле берега, есть глухие уголки, поросшие кустарником и камышом. Там его и нашли, по чистой случайности, у самой воды.
– И, конечно же, у него тоже нет головы?! – спросил я, содрогаясь.
– Ошибаешься, хотя и не существенно. У него оттяпана правая рука чуть ниже локтя. – Что значит – «оттяпана»?
– Ну, оторвана, откушена, если тебе так понятнее. Скорее всего, украденным капканом, взведенным на полную мощность.
– Так... – Я попытался привести мысли в порядок. – События набирают ход. За один день теперь уже добавилось два трупа. Ты же не будешь отрицать, что в гостинице найдено тело без головы?
– Зачем отрицать то, о чем завтра будет толковать весь Белособорск!
– А зачем ты мне соврал в прошлый раз про дядю Гришу, да еще так примитивно?!
– Был свой резон, Славка! Я хотел слегка разозлить тебя, чтобы сочинение компромата пошло у тебя без сучка и задоринки!
– Ах, вот оно что! – Я не стал ему говорить, что эта уловка с его стороны была лишней, я и без нее, что называется, имел на него зуб. – Между прочим, мой Алешка до сих пор стоит на том, что дядя Гриша был честным человеком, как и его жена.
– Твой Алешка просто слишком хорошо думает о людях, а они этого не заслуживают, – ответил Дрючков и добавил после паузы: – Терпеть не могу паршивую газетенку «Зеленый берег», но приходится признать, что в их версии есть рациональное зерно. Вот смотри, уже вырисовывается костяк преступной группы. Дядя Гриша выискивал и откладывал в укромные уголки ценные предметы из запасников. Его жена выносила сумки или впускала мужа в музей по ночам во время своих дежурств. Директор предварительно оценивал стоимость похищенного и поддерживал связь с питерским курьером Буклетом, а Буклет имел непосредственный выход на коллекционеров и антикваров. Схема, как видишь, совершенно логичная. Не поспоришь!
– Да, – сказал я, радуясь в глубине души, что Алешка в глазах следствия все определеннее отодвигается в сторону. – Но в этой схеме не хватает, по крайней мере, еще одного звена.
– Верно! – кивнул Вовка. – Еще нет фигуры организатора этой преступной группы. Человека, который создал этот механизм и наладил его бесперебойную работу на протяжении ряда лет, оставаясь при этом в тени. Очевидно, в запасниках музея все же имелись некие раритеты, пользующиеся спросом у состоятельных любителей старины. Да и похищенная скульптура Дианы-Артемиды оценивается весьма кругленькой суммой, я справлялся. Однако же скульптуру, как мне думается, утянули для отвода глаз. А в действительности, речь идет о чем-то очень ценном, о чем мы пока даже не догадывается, и что никак не может вычислить даже такой дока по части истории, как твой Алешка. Скорее всего, погибшие члены шайки тоже не знали об истинной ценности своей находки. А вот главарь знает!
– Если так, то не он ли начал убирать своих подельников? – предположил я.
– Это вряд ли! – возразил Дрючок. – Главарь – это голова, убивать собственными руками он не способен генетически. Чтобы оторвать живому человеку голову или руку, пускай и при помощи капкана, нужно иметь не только крепкие нервы, но и особые навыки. Короче, тут не обошлось без квалифицированных киллеров, по меньшей мере, двух. Однако, по нашим оперативным данным, открою уж тебе этот ментовский секрет, никто из проходящих по картотекам убийц-профи не въезжал за последний период в наш славный городок. Между тем, полное отсутствие улик во всех четырех случаях говорит о том, что действовали именно профессионалы. Увы, для нас они пока остаются невидимками. Что же касается главаря расхитителей, то он, скорее всего, находится сейчас в городе. Как и то сокровище, из-за которого разгорелся весь этот сыр-бор. И вот что еще я тебе скажу: этот главарь – либо наш, местный, коренной житель Белособорска, либо он заезжий, но из числа бывших горожан, и хорошо знает историю парка и легенду об оборотне. Но еще раз повторю: главарь – не убийца! Скорее, он – объект охоты, будущая жертва. Если он в ближайшие день-два не явится к нам с повинной, то, боюсь, одной откушенной головой или оторванной рукой вскоре станет больше.
Что-то угрожающее промелькнуло в самом его тоне, но я не стал акцентировать на этом внимание, так как думал сейчас совсем о другом.
– Однако, если главарь, как ты утверждаешь, сам будущая жертва, то кто же совершает все эти убийства? Кто они, эти исполнители, эти таинственные охотники за расхитителями?!
– Знать бы! – вздохнул Дрючков и следом склонился ко мне над столом: – Ладно, Славка, открою тебе по-дружески еще один секрет. Буквально сегодня мы получили анонимный сигнал о том, что в Старощанском лесу уже на протяжении ряда лет обитает группа людей, именующих себя волхвами и хранителями культа Речного Зверя. Будто бы они подкармливают некое чудовище, которое обитает в болотах. Возглавляет эту секту древний старик, величественный и еще очень крепкий физически, а в послушниках у него состоят трое или четверо добрых молодцев, с отличной реакцией, глубоко преданных своему наставнику. Жили они, дескать, в своей лесной избушке тихо-мирно, никому не докучали, на жизнь зарабатывали целительством, имея притом самые скромные потребности. Но вот с некоторых пор они, будто бы, стали проявлять странную активность. Одного из них якобы видели ранним утром в это воскресенье вблизи бокового входа в парк, а рядом с ним будто бы находился зверь, похожий на огромного крокодила, только с волчьим загривком.
– Но это же и есть наш оборотень! – не удержался я от реплики.
Вовка кивнул:
– Несмотря на всю фантастичность сигнала, Славка, я не могу сбрасывать его со счетов, ибо названы конкретные факты и лица. Я уже дал команду заняться проверкой этой группы. Может, это и вправду какие-то самозваные волхвы, а может, – опытные бойцы, которые отлеживаются и прячутся в оригинальной лесной «гостинице» под видом аскетов-отшельников. – Он склонился ко мне еще ближе: – Смотри, парень, я говорю это тебе одному, мне не нужна паника в городе!
– Даже если я буду нем, как рыба, информация может выплеснуться на страницы «Зеленого берега» в любой момент. Кто-то из твоей конторы стучит в редакцию, причем оперативно. Вот смотри, какой расклад получается. Когда убили директора?
– Между половиной десятого и десятью. Труп обнаружили в 22.15.
– Ну, вот! А Багрику был звонок до полуночи. То есть, через полтора часа после обнаружения трупа в редакции уже знали все! Представляешь, как у них налажено дело?
– Знаю, – хмыкнул Дрючков. – Кого-то из моих они держат на довольствии. Рано или поздно, я все равно вычислю, кого именно. Круг подозреваемых не так уж велик.
– Желаю успеха! Однако в свете этих новых событий наша задумка с использованием компромата против тебя вроде бы теряет смысл, так?
– Даже не думай об этом! – решительно возразил Дрючков. – Покуда мы плутаем в лабиринте версий, надо использовать любую возможность, чтобы ухватиться за путеводную нить.
– Кстати, кто такая Роза Румянова?
– В определенном смысле это загадочная персона. Газета начала выходить года полтора назад, и сделал тираж, в основном, на контрасте с официозной «Белой горой». Милицию они и раньше поругивали, но руководство не трогали. Нынешняя завуалированная атака против меня – первая их акция в этом роде. Притом, что лично я не сделал госпоже Румяновой ничего плохого и нигде с ней не пересекался.
– Хватка у нее чувствуется. Это я тебе как спец говорю.
– Ладно, мы тоже не лыком шиты.
– Что-то я тебя, Вовка, еще хотел спросить...
– Ну, так спрашивай, пока я здесь!
– Ах, да! Про Карманова. Леня Бокай сказал, что тот часто бывает в его кафе, обещал свести, когда тот вернется с отдыха. Но все равно я не могу вспомнить этого Карманова. А ведь у меня идеальная память на лица.
– Увидишь – сразу вспомнишь! Ну, пучеглазый такой, с челочкой. – Ты еще говорил, что у него улыбочка будто приклеенная.
– Нет, не помню.
– Он ходил в растянутом до колен коричневом свитере.
Едва Вовка произнес эту фразу, как из закоулков моей памяти вдруг выпрыгнул образ неряшливого, вечно улыбающегося паренька. Я с ним ни разу и словечком не обмолвился. Может, он и вовсе не запомнился бы мне даже в виде смутного образа, если бы несколько раз я не видел его в городе рядом со щеголеватым Шашковым. А ведь Эдичка всегда щепетильно относился к выбору не только приятелей, но и случайных собеседников.
– Ах, вот который Карманов!
– Вспомнил, наконец?
– Ты хочешь сказать, что этот неряха вертит сейчас доброй половиной Белособорска?
– Неряха? Нет, это не про него!
– Пусть так. Чем он занимается?
– Да всем понемногу. Бензин, алкоголь, строительный бизнес... Говорят, имеет долю в шинном комбинате через подставных лиц. Не скупится на благотворительность, жертвует щедрее многих других. Я только не знал, что он помогает парку. Но раз Алешка говорит, значит, так оно и есть.
Я придвинул на центр стола сигареты, и мы закурили. Пауза продолжалась довольно долго.
– Послушай, Дрючок, – заговорил я, когда сигарета истлела на треть, – можно задать тебе еще один вопрос по твоей специфике?
– Ну, задай...
– Честно и откровенно: ты смотрел дело Сашки Загвоздкина?
– Да, – лаконично ответил он, и у меня сложилось впечатление, что в тот же миг мы оба перенеслись в прошлое во времени и пространстве.
– Оно так и осталось нераскрытым?
– Угадал.
– Значит, таким и останется навсегда. А жаль Сашку...
Вовка жадно затянулся:
– Ладно, это в прошлом! А хочешь, открою тебе еще одну подробность по нынешнему делу, о которой не знает даже Багрик?
– Я смотрю, ты сегодня просто нашпигован секретами, которые готов открыть мне...
– Так вот, – произнес Дрючок, игнорируя мою реплику, – не считая вахтерши, которая умерла, скорее всего, от страха, а свои царапины получила уже после остановки сердца, у других жертв зафиксированы огромные кровоподтеки на лбу. Действительно, огромные – в пол-лица! То есть, их сначала вырубали, а уж затем пускали в ход капкан. Но кулаком такой удар не нанесешь. Это похоже на... – он замолчал.
– На что?
– На пламенный привет от того, кто направляет действия так называемых оборотней!
– Вовка, у тебя есть конкретные догадки?! Ну же! Сказав "А", надо говорить "Б"!
– Догадки не в счет! Нужны факты. Извини, но большего сказать не могу. А ты поразмысли о нашей сегодняшней беседе, – Дрючков решительно поднялся: – Ладно, Слава, спасибо за угощение, но мне уже пора. Как ни крути, а утром надо быть на службе свежим как огурчик. Надеюсь, мы не разбудили твою даму?
– Моя-то уже сороковой сон видит, а вот твоя... – Внезапно я запнулся. – Послушай-ка, старый хрыч, как же это получилось, что я до сих пор не видел твою жену?
– Брось, парень, не может такого быть.
– Нет, правда! Два-три раза я говорил с ней по телефону, знаю, что ее зовут Олей, вот и все знакомство.
– И пацанов моих не видел, Юрку и Вадика?
– Представь себе, не видел ни разу!
– Дела-а... Ладно, Славка! Вот расхлебаем эту чертову кашу, тогда уж соберемся семьями и погудим от души!
Я проводил его до калитки, у которой Дрючок сказал мне своим свистящим шепотом:
– То, что было до сих пор, Славка, это цветочки! Вот погоди, скоро в нашем славном Белособорске закружится настоящая буря!
Некоторое время я наблюдал, как прыгают на ухабах задние огоньки его служебной «Волги», за рулем которой он был сам, затем вернулся в сад.
«Нет, Вовка, – вертелось в голове. – Семьями мы с тобой вряд ли уже когда соберемся. Ибо меня не покидает ощущение, что трещина между нами становится все шире».
Клара ждала меня за столом.
– Ты все слышала, дорогая?
– До последнего слова!
– Ну, и каков будет твой вердикт?
– Не знаю, что ответить! Вроде бы он приехал успокоить тебя, а сам все пугал и пугал!
– Есть что обсудить, не находишь?
– Я не спорю, милый! Но мне уже давно хочется кое-чего другого, – дразнящим шепотом произнесла она. – Давай прямо сейчас отправимся в постель, а все обсуждения оставим на утро!
– Ты же знаешь, дорогая, что против подобных твоих предложений я никогда не возражал!
23. ЧТЕНИЕ УТРЕННЕЙ ГАЗЕТЫ
Утром, по дороге домой, на Почтовой площади я купил в киоске два экземпляра экстренного выпуска «Зеленого берега».
Здесь же, в скверике, мы с Кларой расположились на скамейке и сразу же погрузились в чтение.
Гвоздевой материал, помещенный на первой полосе, рассказывал, как следовало уже из анонсов, о двух убийствах и пожаре в гостинице.
Значит, Багрика выдернули из-за стола действительно для того, чтобы он дополнил уже сверстанный номер свежей информацией о драме в больничном саду.
Удивительно, но эта статья почти дословно повторяла все то, о чем нынешней ночью говорил мне Дрючков.
Четко выстраивалась та же самая схема: реставратор Спиридонов – его жена – директор музея Перехватин – фальшивомонетчик Буклет, живший в гостинице под фамилией Фокин.
Приводились подробности, о которых мы с Кларой уже знали.
Но было и кое-что новенькое.
Оказалось, что Буклет-Фокин наведывался в Белособорск и прежде, всегда останавливаясь в том же «Ракидоне».
Одна из горничных сообщила, что обычно он уходил из гостиницы в первой половине дня и всегда возвращался поздно вечером. Вел он себя подчеркнуто скромно, с обслуживающим персоналом был вежлив.
Швейцар припомнил, что в субботу около одиннадцати Фокин вышел у центрального подъезда из дорогой иномарки с затемненными стеклами.
К сожалению, номера автомобиля швейцар не заметил.
Кто же привез постояльца? С кем же общался заезжий мошенник высокого ранга?
Супруги Спиридоновы к этому времени были уже мертвы, а директор музея, как установлено совершенно точно, находился весь день в своей палате, посетителей к нему еще не пускали.
Очевидно, на все вопросы вскоре ответит следствие, – этой сентенцией и заканчивалась первополосная статья, огрехи стиля которой указывали на спешку при ее подготовке.
Но сама тема получала развитие на второй и третьей страницах.
И вот здесь-то меня ожидал удивительный сюрприз.
С одной из фотографий на второй полосе на меня смотрел не кто иной, как Василий Федорович Бокай!
Вот уж кого я не чаял встретить на страницах «Зеленого берега»!
Впрочем, интервью, публиковавшееся здесь же, все мне разъяснило.
Это было довольно редкое по жанру коллективное интервью, которое дала газете группа офицеров-отставников, заядлых рыболовов, в чьем составе пребывал и наш дачный сосед.
Речь шла о том, что в минувшее воскресенье, рано утром, еще до рассвета, они собственными глазами видели оборотня в образе огромного крокодила и даже сфотографировали его!
Здесь же публиковался и сенсационный снимок, качество которого, однако, оставляло желать лучшего и наводило на мысль о компьютерной графике.
Зато само интервью призвано было рассеять все сомнения.
"Мы всей своей давней компанией нередко выбираемся на Великополянское озеро, – якобы поведали рыбаки. – Ездим обычно по воскресеньям, а собираемся, как правило, в половину пятого утра на Старощанском шоссе, на остановке, как раз напротив бокового входа в парк. Так удобнее всего. Первый автобус идет из города в село совсем пустой. Доезжаем на нем спокойно до озера и рыбачим до полудня. Этим же рейсовым автобусом возвращаемся после рыбалки в город, тоже без давки, ведь местные к этому времени только возвращаются с Большого базара.
Итак, собрались мы на остановке и ждем, автобус вот-вот должен подойти. Движения по шоссе почти нет, хотя до его начала остается совсем уже немного. С Ракидона тянет прохладой, порхает свежий ветерок... В небе еще горят звезды, значит, дождя не будет, – самая подходящая погода для выезда на рыбалку!
Вдоль шоссе светят фонари, но через один, так что деревья парка сливаются в одну темную непроглядную массу.
И вдруг видит, как в пятно света, что бросает фонарь на столбе возле бокового входа, вползает зверь – крокодил, длиной метра четыре, никак не меньше, но с волчьим загривком и большими торчащими волчьими ушами!
Освещение, конечно, было слабоватым, но то, что это живой хищник, мы все видели ясно.
Явление это происходило прямо перед нами – на другой стороне шоссе, ширина которого вместе с обочинами, вы и сами знаете, не такая уж большая.
В какой-то момент зверь прогнулся, ударил хвостом туда-сюда и раскрыл свою пасть, усеянную рядами зубов.
Нас там стояло шестеро, и все мы клянемся самым святым: это было живое существо, натуральное, из плоти и крови!
Один из наших, – подполковник в отставке Николай Степанович Гомуля, да вот пускай он и сам скажет, первым догадался снять его на свой сотовый телефон.
Но едва он сделал три-четыре снимка, еще толком не приноровившись, как подъехал автобус и перекрыл нам весь обзор.
Когда же мы поднялись в салон, то зверя на той стороне уже не было, исчез куда-то!
Но вы же сами знаете, там, возле входа, везде кусты, уползти за них – для него секундное дело! Притом, что, несмотря на свою величину, это очень проворный зверь, так нам всем показалось. От такого не убежишь! И еще нам почудилось, что в последний момент рядом с ним в полутьме вроде бы мелькнула человеческая фигура. Но на этом мы настаивать не будем, может, действительно просто почудилось.
А вот сам зверь крутился перед нами не меньше минуты, так что мы все вшестером рассмотрели его как следует.
Спросили мы, конечно, и водителя, но он ничего не видел, поскольку, по его словам, смотрел в нашу сторону, ведь мы были первыми его пассажирами"...
Очевидно, мы с Кларой читали газету синхронно, потому как именно на этом месте она сказала:
– Это интервью снимает с Алеши все подозрения, ты не находишь? Оно свидетельствует, что тварь, которую он видел в музее, все же существует.
– Увы, дорогая, – вздохнул я, – все подозрения с него будут сняты лишь после того, как найдет убийц госпожи Спиридоновой. Но ты права в том, что это интервью внушает определенный оптимизм. Замечательно и то, что в числе свидетелей явления оборотня оказался и наш Василий Федорович. Вот никому бы не поверил, – уж я-то знаю, как в редакциях готовят всякого рода «сенсации»! А ему верю! Если он сказал, да еще поклялся, значит, там действительно что-то было. Однако предлагаю продолжить чтение, здесь, кажется, есть еще что-то интересное...
Мы снова уткнулись в газету – каждый в свой экземпляр.
На третьей странице публиковалась статья «академика» Полуденного, снабженная условной картой-схемой, нарисованной, очевидно, самим автором.
«Академик» писал, что давно уже предлагает городской общественности организовать экспедицию вглубь Старощанских болот. Даже гиблая топь может стать проходимой, если использовать хотя бы понтонные секции, не говоря уже о более современных технических средствах. А такая экспедиция крайне необходима, ибо не исключено, что у нас под боком обитает редкостное существо, неведомое науке, наш, местный аналог лох-несского чудовища.
Так или иначе, но именно он, этот Речной, или Болотный Зверь, мог стать виновником смертей, потрясших весь город.
Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на карту-схему, из которой ясно, что все те места, где происходили трагедии, фактически привязаны к реке.
Случай первый.
Зверь приплыл по реке к парку, после чего по оврагу пробрался к тыльной стороне дворца.
Нас убеждают, писал далее «академик», что в музее имеется только два входа, все же остальные двери давно либо заложены кирпичом, либо надежно закрыты изнутри на большие засовы.
Однако к тыльной стороне дворца примыкает деревянная часовня. Хотя ее двери наглухо забиты изнутри, но колокольня наверху открыта, что называется, всем ветрам. Зверь, с его острыми когтями, вполне мог взобраться на высоту, а затем каким-то образом проникнуть в музей.
Случай второй.
Реставратор Спиридонов жил в доме, который из всего микрорайона стоял ближе других к реке. Притом, «нехорошая квартира» находилась в крайнем к берегу подъезде, да еще на первом этаже. Вдобавок, дядя Гриша много пил в последние дни, входную дверь оставлял открытой.
Зверю, рыскавшему в поисках добычи, совсем нетрудно было явиться к нему «в гости».
Случай третий.
Участие Зверя в убийстве Буклета кажется, на первый взгляд, невероятным, но давайте не будем спешить с выводами.
Тот факт, что группа рыболовов видела Зверя у бокового входа в парк, притом около пяти часов утра, идеально вписывается в общую концепцию нашей версии.
В гостинице, как известно, вот уже несколько месяцев идет поэтапный ремонт, и все ее левое крыло, ближнее к боковому парковому входу, сейчас не заселено.
