355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Lampo » Гомеостаз (СИ) » Текст книги (страница 50)
Гомеостаз (СИ)
  • Текст добавлен: 9 июня 2022, 03:10

Текст книги "Гомеостаз (СИ)"


Автор книги: Lampo



сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 51 страниц)

Так что пришлось медсестре помогать, чтобы влить в неё укрепляющее, сваренное, вероятно, Северусом. Хотя, может, и просто закупленное в аптеке, всё же просто на вкус она не могла точно определить авторство.

– Определенно слишком долго, – Помфри недовольно поджала губы, проверяя реакцию её зрачков. – Вы пережили сильный кризис неизвестной этиологии, который привел ваш организм к истощению вплоть до потери объема циркулирующей крови. И я не имею ни малейшего представления, чем могу вам помочь, кроме примитивного купирования последствий.

Похоже, время решило перевести её внутренние часы, уровняв их с общими показателями, и резко передвинуло стрелки на пару дней или даже неделю вперед. По крайней мере, такой вариант объяснения случившегося первым пришел ей в голову. Хотя в него слегка не вписывалось то, что недомогание она почувствовала ещё задолго до приступа.

– Я хотела отправить вас в Мунго, – словно извинилась медсестра, – но профессор Дамблдор не позволил.

– Думаю, у него были на это веские причины.

– И, надеюсь, он хотя бы вам их объяснит – он попросил меня вызвать его незамедлительно, как только вы очнетесь.

– Хорошо, – ещё немного активизировалась Гермиона. – А Аластор?..

– Аврора Грюма и мистера Снейпа я отправила восвояси. С дежурством у койки прекрасно справляются сигнальные чары, – отрезала Помфри, уже выходя за ширму.

Директор тоже не заставил себя ждать. Не успела она немного расшевелиться и всё же сесть поудобнее, как он уже опустился на стул рядом с кроватью и взмахнул палочкой, плотнее закрывая перегородки.

– Очередной хроносбой? – тут же выпалила она, не желая тратить время на вежливые расшаркивания.

– Да, хотя и несколько иного характера, – кивнул Дамблдор.

– Поэтому я тут, а не в больнице, – удовлетворенно заключила Гермиона. – Целители мне все равно никак не помогли бы.

Но директор неожиданно продолжил тему:

– Отнюдь. Вполне возможно, что специалистам удалось бы эффективнее поставить вас на ноги. Но, как я уже упоминал, не одному мне интересна теория времени. Боюсь, даже если бы они не заметили вашей особенности, то подробности о загадочном случае дошли бы до Отдела тайн, и это породило бы множество сложностей для нас. Они и без того уже задавали мне неудобные вопросы.

– Про меня? – всполошилась она.

– Без такой конкретики. Однако, это всё равно обеспокоило меня. Если бы они выяснили ваше происхождение, я не смог бы вас защитить. Конечно, Отдел тайн – не тайная полиция и не имеет цели вам навредить, но они наверняка захотели бы изучить ваш случай. А для этого им пришлось бы изолировать вас. Я посчитал, что ни я, ни вы не готовы на это пойти.

– Меня уже поздно запирать, – фыркнула Гермиона. – Я и так изменила всё, что только можно.

– Да, можно сказать, что вы достигли своей цели, – вновь смертельно серьезно продолжил директор. – Но хронологические искажения, что вы порождали, с самого начала были плохим знаком. И они до сих пор не только не идут на спад, а, напротив, усиливаются. Значит, вы так и не попали в нужное русло, не синхронизировались с миром. До недавних пор это компенсировалось той пользой, что вы несомненно приносили мирозданию, но сейчас, по всей видимости, вы уже просто самим своим существованием нарушаете равновесие.

– То есть я выработала свой ресурс и теперь больше не нужна?

– И, вероятно, даже в большей степени опасны. Конечно, я могу только предполагать, но у меня есть серьезный повод рассуждать в подобном русле.

Возмущаться не хотелось, ведь Дамблдор рассказывал прекрасно известные ей вещи. Просто он забыл про Рона и то, что говорил о нем, а теперь, по сути, повторял те же слова, только уже по отношению к ней.

– И что же это за повод? – всё же уточнила она, пытаясь размять онемевшие ноги под одеялом.

– Всё тот же всегда смущающий меня в теориях про путешествия во времени эффект двойника.

– Двойника? Но в этой реальности ещё…

– Гермиона Джин Грейнджер должна родиться девятнадцатого сентября семьдесят девятого, – перебил её напрашивающееся восклицание Дамблдор. – Как вы считаете, когда вас зачали?

Она помолчала какое-то время, честно пытаясь подсчитать срок, но не желая осмысливать его логику.

– Где-то под Рождество, примерно в эти дни, – тихо заключила Гермиона и всё же по привычке упрямо забубнила: – Но даже если пути моих родителей не изменились, и она появится на свет в срок, мы с ней будем совершенно разными людьми. Возраст, судьба, да даже банально имя – нас ничего напрямую не связывает. Может, мы даже генетически будем различаться, как родные сестры. Это не должно стать проблемой.

– К сожалению, это уже стало проблемой, – Дамблдор наклонил голову, пристально уставившись на неё поверх очков. – Полагаю, что именно с этим связано ваше нынешнее состояние здоровья. Конечно, мы не можем сейчас даже с помощью магии понять, беременна ваша мать или нет. Но такое совпадение сроков и ход развития ситуации определенно настраивает на не слишком приятные выводы.

– То есть вы даже не знаете точно, но уже проводите какие-то параллели? – возмутилась Гермиона, но скорее защищаясь, чем нападая.

– Боюсь, что когда все станет кристально ясно, для вас уже будет поздно.

На секунду ей показалось, что он угрожает ей. Не со зла, а из, так сказать, милосердных побуждений, из-за которых когда-то хотел избавить от лишних страданий Ариану. Её даже пробила дрожь. Или это был просто озноб? Кажется, Помфри сказала, что у неё как будто бы произошла потеря крови.

Но тут же наваждение прошло. Во взгляде Дамблдора читалась скорее печаль, с которой он смотрел на пейзаж, за тем обычно занавешенным зачарованным окном в кабинете. На место, где Ариана умерла. Впрочем, это выражение на его лице ей тоже не особенно нравилось.

– Возможно. Но пока что я просто почувствовала недомогание в неудачный период времени, – спокойно и твердо продолжила Гермиона, чувствуя себя адвокатом на собственном суде, подключая всю свою окклюменцию. – И даже если то, что мне стало плохо, и вправду как-то связано с появлением двойника, до её рождения девять месяцев. Какое-то время подумать и что-то решить у меня точно есть. А если бы мироздание так критично относилось к факту моего существования, то просто избавилось бы от меня в два счета.

Как стерло Рона.

– Я понимаю ваши чувства, но нет, я составил эту логическую цепочку, ориентируясь не только на состояние вашего здоровья, – попытался оспорить Дамблдор, однако, как-то почти нерешительно.

Наверняка другие подводки для его рассуждений были ещё слабее предыдущих.

========== Глава 55 ==========

– С учетом, что не так уж мое самочувствие и плохо, – фыркнула Гермиона и резко села, спустив ноги на пол.

Голова закружилась, и она чуть не упала обратно на спину, но каким-то чудом удержалась в более-менее вертикальном положении. Ощущения неприятно напоминали те, которые она переживала после ментального изнасилования, устроенного Дамблдором. Из-за этих параллелей Гермиона почувствовала злость и встала, кажется, на одной только силе духа.

– Отлучусь в уборную, если вы не против, – неприятно протянула она, делая шаг в сторону от кровати.

– Конечно.

Нужно было переварить новую идею-фикс директора, да и привести себя в порядок тоже, если честно. Двигаться, к слову, оказалось и вправду не так уж и сложно, проблема состояла только в том, чтобы сохранять равновесие. Вот ходить по каменному полу в носках точно было не очень комфортно – Помфри разула её перед тем, как уложить в постель. Так что пришлось ещё и наклониться, чтобы подхватить ботинки, и снять мантию с вешалки, прежде чем выскользнуть за ширму.

Из-за этих нехитрых манипуляций в глазах потемнело, и Гермиона дала себе передышку, остановившись в проходе между кроватями и зажмурившись. Сердце заходилось, а в ушах шумело, будто после пробежки, так что она глубоко вздохнула пару раз, чтобы выровнять пульс. И только тогда посмотрела вперед, пытаясь оценить, сколько ещё ей нужно сделать шагов до заветной двери.

Освещение в Больничном крыле резко изменилось: вместо теплого пламени зачарованных фонарей за работу взялось слабеющее, но всё равно более яркое вечернее солнце. По-прежнему была зима, что подтверждал морозный узор на окнах, на которые Гермиона бросила быстрый взгляд, так что темнело рано, а значит, сейчас было примерно четыре часа после полудня, может, чуть позже. Она аккуратно обернулась, но все койки оказались заправлены, никаких ширм не стояло, и директор тоже, естественно, отсутствовал. Не то чтобы зрелище удивило её, учитывая, что произошло просто уже какое-то-там-по-счету хронологическое смещение. Но на фоне слов Дамблдора это выглядело как будто бы сквернее, чем обычно.

– Чёрт, – Гермиона всплеснула бы руками, не будь они заняты вещами.

В конце зала скрипнула дверь.

– Мадам Фицрой, вы что-то хотели? – Помфри уставилась на неё в недоумении, выглянув из кабинета. Видимо, сигнальные чары сообщили ей о движении снаружи.

Гермиона тоже опешила. Что за странный вопрос? Разве она не стояла тут, застыв и мозоля глаза Поппи, к примеру, пару недель? Дамблдор так ничего и не объяснил медсестре и заморочил ей каким-то образом голову? А если углубляться, то почему её «статую» не убрали из общественного места и из школы в принципе? Время же не приклеивало её к полу. Абсурд! Или нужно было взглянуть на ситуацию с другой стороны? Что если её всего лишь снова перекинуло в прошлое? Просто раньше это случалось плавнее что ли, во время сна, а тут вышло неожиданно динамично.

Впрочем, как бы её не шокировало происходящее, окклюменция справилась на ура. Она помогла натянуть на лицо смущенную улыбку и «подсказала» слова:

– Я пришла к директору на встречу, но совершенно по-дурацки промочила ботинки. Вы не против, если я воспользуюсь уборной?

Ей в любом случае нужно было в туалет, а в руках она сжимала обувь, так что ничего лучше придумать не удалось. Помфри, кажется, не впечатлилась объяснением, но милосердно кивнула. Как можно быстрее доковыляв до цели, Гермиона окончательно подавила поднимающуюся панику, умылась и наконец оделась, стараясь держаться ровнее и увереннее. Тошнота и слабость, к сожалению, никуда не делись. Как и остался актуальным вопрос, насколько далеким вышло её новое путешествие.

– Мадам Помфри, я совсем запамятовала, какое сегодня число? – как можно более непринужденнее уточнила Гермиона, как только выгнала себя обратно в комнату.

Поппи как будто поджидала её, поправляя несуществующие складки на одеяле у одной из коек, так что отозвалась сразу.

– Двадцатое декабря.

– Спасибо.

Она рассыпалась в извинениях за беспокойство и быстро, насколько позволили силы, выбежала в коридор. Судя по всему её перекинуло всего на несколько часов назад. Или практически на год. Хотя это вряд ли, учитывая, что они с Помфри уже по всей видимости были хорошо знакомы, и медсестру не смутило, что ассистентка профессора, которой «мадам Фицрой» была на тот момент времени, просится в больничный туалет. Поняв по тишине вокруг, что время ужина ещё не наступило, и толпа школьников не окружит её, Гермиона передохнула, прижавшись к шершавой стене в ближайшем алькове, и двинулась к лестницам. Но уже стоя на площадке замешкалась. Её догнала очередная тревожная мысль.

Если её переместило в прошлое, почему она пришла себя в замке, а не в доме Северуса, где сейчас, по логике, должна была находиться? Она будто не прыгнула по хронологии, а воспользовалась маховиком времени. А может, так каждый раз и было, просто до сего момента это не удавалось подметить? Чёрт. Но даже если так, то где тогда сейчас её вещи? Да, мантию и ботинки она захватила, а вот сумка и палочка остались, вероятно, на прикроватной тумбе, куда их положила Помфри, принимая больную. Но раз медсестра ещё не сделала это, то…

Мозги окончательно вскипели, и Гермиона поспешила наверх, к директору. Да, разговор с Дамблдором, как и предыдущий, точнее последующий, вряд ли будет приятным, но только с ним она могла полноценно обсудить случившееся. Да и без палочки ей мало что было доступно – в любом случае придется обратиться за помощью. Конечно, можно было бы спуститься к Северусу и попросить его умолчать об этом происшествии. Но что если ей действительно станет хуже в плане здоровья или проблемы со временем опять дадут о себе знать? Гермиона снова остановилась передохнуть, представила свое умирающее тело у Снейпа на руках, поежилась и продолжила плестись к Дамблдору. Обычно то, чем пугал её директор, сбывалось, так что мыслить позитивнее не выходило.

– Сэр? – Гермиона зачем-то постучалась в дверь, хотя горгулья и так пропустила её на лестницу в башню.

– Мадам Фицрой, – Дамблдор смотрел на неё не менее удивленно, чем Помфри.

– Снова произошел временной откат, – аккуратно начала она, стараясь улыбаться и не частить. – Я оказалась на несколько часов в прошлом.

– Что-то случилось? – нахмурился он, но сложил руки на животе, приготовившись слушать.

– Ничего особо страшного, – мягко продолжила она, выкладывая факты про свой визит в Больничное крыло.

Но из-за какого-то внутреннего сопротивления опустила тот факт, что они успели обсудить нерожденного двойника. Может, это её шанс? Мироздание дает ей возможность, к примеру, найти и немного рассорить родителей, чтобы той самой Гермионы не появилось на свет, и их противостояние закончилось не начавшись? Предположения тут же захватили разум, и она немного отвлеклась, прикидывая, как быстрее добраться до палочки и трансгрессировать в родной город. Нет, причинять какой-либо прямой вред условно своим родителям она не собиралась, но вот применять к ним ментальное воздействие ей было не впервой. Нужно было всего лишь «попросить» их отложить планы на пару месяцев или год, ничего критичного.

А что если миссис Грейнджер всё-таки уже носит ребенка? Чёрт. Чёрт.

– Так я связался с Аластором перед тем, как вы упали в обморок? – прервал процесс планирования директор.

– Да.

– Зачем?

– Вы спросили обо мне, вместе ли мы. Но прояснить ситуацию мы не успели и…

Гермиону осенило. Возможно, он ещё до происшествия хотел поговорить с ней о копии, понимая, что критический срок подходит. Наверняка следил за родителями с тех пор, как выудил из её памяти настоящее имя и дату рождения (она не помнила, чтобы сообщала ему эти данные прямым текстом). Это было очень в духе Дамблдора. А с его позицией осторожного невмешательства он скорее оберегал чету Грейнджер от изменения судьбы, чем как-то влиял.

Она уставилась на директора, сведя брови к переносице. Ведь «тогда» уже было, фактически, «сейчас». Где-то на это время они с Грюмом и договаривались встретиться.

– Так что это я должна вас спрашивать, зачем я вам понадобилась. Разве вы ещё не в курсе?

Дамблдор хмыкнул, разомкнул переплетенные пальцы и выудил откуда-то из складок мантии золотое кольцо, тут же направив на него палочку. Гермиона хотела было продолжить возмущаться, но лишь приоткрыла рот, наблюдая за движениями директора. Наступил очередной момент просветления, который, впрочем, не приблизил её к нирване, а лишь усугубил хаос в голове.

– Аластор говорит, что вы с ним, – торжественно объявил Дамблдор.

Однако тут же снова отвлекся на волшебный передатчик. Конечно, сейчас та, которая была в доме на Баркер, потеряла сознание, так что Грюм, верно, спрашивал совета, как быть. Она же лишь откинулась на спинку кресла и потерла зазудевшие предплечья. Ощущение было гораздо слабее, чем в прошлый раз, так что было то ли отголоском, то ли нервным воспоминанием, а не ещё одним приступом.

– Временная петля, что-то новенькое, – непроизвольно прошептала Гермиона. Не зря ей показалось, что перемещение вышло очень схожим с принципом работы маховика.

– И тревожное, – подхватил Дамблдор, видимо, уже проконсультировав Аластора. – Эффект двойника…

– Крайне опасная штука, да. Думаю, так глобальное равновесие пытается избавиться от меня. Наверное, если я встречусь со своей копией, то произойдет аннигиляция или что-то в этом духе.

Похоже, краткий период личного счастья, наступивший после уничтожения крестражей, официально закончился.

– Меня волновало ваше положение в мире в связи с тем, что вы, кажется, сделали уже всё, что могли, чтобы переписать историю. Но с чего вы решили, что этот хроносбой имеет такой негативный подтекст? Раньше вы с большим позитивом относились к подобным ситуациям.

– Перед тем, как я вернулась во времени, мы успели с вами немного поговорить. И вы напомнили мне, что Гермиона Джин Грейнджер должна родиться девятнадцатого сентября семьдесят девятого, – почти гордо объявила она, повторяя слова Дамблдора и меняя специализацию с адвоката на прокурора. – Отнимите от этого срока девять месяцев, сэр.

Директор пригладил бороду, отведя взгляд куда-то в сторону. Возможно, к окну, напоминающему ему об Ариане.

– Я задумывался о том, что этот момент настанет, но, честно признаться, не слишком глубоко. Наш мир существенно изменился относительно того, что остался в ваших воспоминаниях, так что во мне была сильна надежда, что вы адаптируетесь здесь, оставшись в единственном экземпляре.

Вот как. Она уже успела приписать Дамблдору очередное всезнание, а, оказывается, он тоже просто верил в лучшее.

– Боюсь, что я всего лишь кукушонок, подкинутый в гнездо и усиленно пытающийся занять чужое место, – Гермиона потерла руки снова, всё ещё чувствуя волну дискомфорта. – И борьба не то чтобы равная, учитывая, что моему противнику подсуживают.

– Да, вероятно, она, как уроженка этого мира, имеет определенный приоритет над вами. Вполне возможно, мироздание будет пытаться помешать вам устранить соперницу, – как нечто обыденное выдал директор.

По аналогичному механизму вселенная, к примеру, не допустила смерти Северуса и Аластора. Очевидно, реальность «решила» переписать сама себя, как только что-то пошло не так, потому что их жизни были для чего-то нужны. Очень навряд ли её тронули слезы чужачки.

– Впрочем, предполагать можно многое, – продолжил Дамблдор. – Есть вероятность, что с появлением на свет ваша молодая копия заместит вас физически или, что будет определенно хуже, ментально. Или наоборот, что тоже вряд ли пройдет безболезненно. Или ваше сосуществование вызовет парадокс, последствия которого я не могу предсказать.

– Думаете, у меня есть столько времени? – Гермиона подалась вперед, рискуя потерять равновесие.

– Пока рано делать какие-то выводы.

– Правда? – усмехнулась она, из содержания их будущего разговора понимая, что директор изменит мнение в течение нескольких часов.

И в качестве аргументации кивнула в сторону прибора с золотым шнурком. С первого взгляда устройство выглядело совершенно нормально, и она не сразу обратила на него внимание. Но, приглядевшись, поняла, что оно исправно выполняет свою функцию, просто не в совсем обычном формате. Тот самый шнурок очень медленно, но всё же заметно втягивался внутрь катушки вместо того, чтобы опускаться к столу. Как будто ведя обратный отсчет.

Дамблдор молчал несколько долгих минут, видимо, убеждаясь, что глаза его не обманывают. А потом открыл верхний ящик стола и достал оттуда вредноскоп. Несчастный индикатор крутился так быстро, что, казалось, ещё чуть-чуть и он развалится на части. Спасибо, что хоть никаких звуков не издавал, наверное, директор наложил на него какой-то аналог Силенцио.

– Он реагировал на вас подобным образом каждый раз, когда вы навещали меня, – оправдался Дамблдор.

– Не сомневаюсь.

– А сейчас мне нужно проведать вас в Больничном крыле, – он резко встал.

– Я подожду здесь, если вы не возражаете.

Мало того, что бродить по Хогвартсу, учитывая, что их тут находилось двое, в принципе было плохой идеей, Гермиона чувствовала, что после тяжелого подъема на самый верх замка, просто не готова снова активно двигаться. Её притягивало к мягким подушкам кресла, словно магнитом. Директор, слава Мерлину, не стал её дергать, согласившись с предложением, и быстро ушел. Впрочем, возможно, он незаметно зачаровал её для личного спокойствия, так как хлопка закрывающейся двери она уже не услышала, резко провалившись в дрему.

*

Но сон был, кажется, естественным, а не помутнением рассудка из-за воздействия специфичного заклинания или тем тёмным беспамятством, что настигло её в доме на Баркер. Потому что проснулась она так же быстро и легко, как и отключилась. Кто-то всё же накладывал на неё чары, но безопасные – диагностические.

– Мне стало лучше? – саркастично просипела она, пытаясь быстро проморгаться и сесть приличнее.

– Нет, – Дамблдор перестал оспаривать очевидное. – Судя по той информации, что предоставила мне мадам Помфри, и по моим личным наблюдениям, вам становится в целом хуже. Но этот процесс медленный, в отличие от резкого изменения состояния вашего здоровья пару часов назад.

– Я умираю? – все ещё почти с издевкой уточнила Гермиона.

– Я не целитель, чтобы ставить такие серьезные диагнозы.

Она хмыкнула. Интересно, вселенная, не стерев её вместе с Роном в очередном провале, проявила милосердие, дав ей возможность насладиться мирным счастливым временем хоть немного, или, скорее, продлила агонию?

– Мне удалось быстро разыскать ваших родителей, – Дамблдор явно решил сменить тему. – У них всё в порядке.

Что под этим подразумевалось, было не слишком понятно, так что она уточнила свою позицию:

– Я не хочу исчезать. Но и так или иначе уничтожать свою копию ради собственной безопасности тоже не хочу. Её гипотетическая нормальная жизнь ценнее моей основательно разрушенной.

Ведь если всё пойдет своим чередом, и на свет появится заучка Грейнжер, то, хотелось бы верить, родится и Рон, и Гарри-не-Поттер. У них всё будет хорошо. Лучше, здоровее, счастливее.

– И я не хочу из эгоизма разрушить то, что так долго выстраивала, – что они с Роном выстраивали. – Ведь даже если я сотру её и останусь тут, то это наверняка не кончится хорошо. За мной обязательно придет Отдел тайн или случится что-нибудь ещё. Ужасное. И история опять изменится.

Конечно, было бы неплохо совместить шанс на светлое будущее для всей этой реальности с её личным. Но надеяться на это было бы глупо. Им, странникам, по всей логике предписывалось исчезнуть в определенный момент, чтобы мир продолжил свое существование в гармонии. И она, кажется, уже давно приняла эту мысль, просто держала её подальше в подсознании, теша себя приятными иллюзиями.

– Я рад, что вы так ответственно подходите к этому болезненному вопросу, и…

Судя по тону Дамблдор начал говорить целую речь, но резко прервался, так как раздалась трель оповещения. Надо сказать, весьма приятная, что в её актуальном тошнотворном состоянии было совсем не лишним. Морщиться ещё и из-за резких звуков ей уж точно не хотелось.

– Меня вызывает мадам Помфри.

– Я уже проснулась в Больничном крыле? – подобралась Гермиона.

– По всей видимости.

– Что ж, удачных переговоров, – она задумалась. – Но мне, как и той «мадам Фицрой», нужно в уборную.

– На ярус выше, – подсказал Дамблдор, уже направляясь к двери. – Вы справитесь?

Да, чтобы там он не рассказывал Гарри о поисках ночного горшка в Выручай-комнате, в башне был свой туалет. Странно было бы, если бы никто из директоров не позаботился о личном удобстве.

– Надеюсь, – фыркнула она.

Гермиона не спеша поднялась, чувствуя себя, как выжатый лимон, несмотря на отдых. И ещё медленнее доползла до пункта назначения, цепляясь за все перила и стенки по пути, но на сей раз без каких-либо приключений. Внутри тоже удалось обойтись без сложностей, хотя обстановка в комнате оказалась довольно аскетичной, что несколько не вязалось с эксцентричным образом Дамблдора. Зеркало не показало никаких особых отличий по сравнению со своим собратом в Больничном крыле, так что, возможно, директор не так уж и врал, когда говорил, что состояние её здоровья ухудшилось незначительно. Только зрение, кажется, решило резко испортиться.

*

Пришла в себя она уже лежа на холодном полу во всё той же директорской уборной. Этот процесс занял какое-то время: Гермиона то почти возвращалась в реальность, то опять проваливалась в видения. Из-за ушибленного затылка ей всё чудилось, что она находится в поместье Малфоев и к ней вот-вот подойдет Белла или Струпьяр. Наверное, из-за этого её и вытошнило после окончательного пробуждения, хотя даже не сильно мутило. Слава Мерлину, унитаз был прямо под рукой.

Через пару минут она подтянулась ещё выше, умылась и одолжила у директора немного зубного порошка, хотя пришлось справляться без щетки. А потом подползла к двери, чтобы аккуратно высунуть нос наружу, пытаясь сориентироваться в происходящем. Это удалось уж точно без проблем. В кабинете ниже по лестнице разговаривали двое. Слова разобрать не получалось, но по тембру легко угадывался Дамблдор и, по всей видимости, она сама. Обстановка и так стала примерно ясна, но когда опять заныли предплечья, время удалось определить чуть ли не до минуты. Значит, было чуть позже пяти, её первая версия отключилась, а вторая осознала всю серьезность происходящего.

Время загнало её в ловушку. И очень навряд ли ради конкурентной борьбы с неродившейся Гермионой Грейнджер. И даже не для того, чтобы прикончить – это можно было бы так не растягивать. Нет, очевидно, что мироздание планомерно вытравливало её, вынуждая использовать ритуал. Хотя, возможно, вариант с самоубийством ему тоже подходил. Конечно, она по прежнему думала об этом. С ноябрьских событий даже без провалов прошло меньше двух месяцев, вернуться к тем мыслям было легко. Но, во-первых, погибнуть она могла и в процессе переноса в другое измерение. Такой себе затейливый вариант русской рулетки. А во-вторых, сейчас изменились условия: Северус и Аластор были живы, и ей совсем не хотелось расстраивать их. Да даже Дамблдор, кажется, был опечален таким развитием событий. Переход в новое измерение всё же выглядел приемлемее на контрасте. Пусть даже в какой-то момент они в любом случае забудут о факте её существования и не будут мучиться. В том, что их воспоминания о ней будут стерты, Гермиона была почти на сто процентов уверена.

Она подождала, пока директор и её копия наговорятся, постояла на лестнице для уверенности ещё с десяток минут, и только тогда начала спускаться. Та, другая, спала и не должна была проснуться, но всё же Гермиона старалась двигаться как можно аккуратнее и тише. И на всякий случай даже не смотрела на неё, по мере приближения чувствуя, как внутри всё холодеет. Кажется, только выйдя в общий коридор она смогла вздохнуть полной грудью.

Но торчать в башне дальше было никак нельзя. Нужно было снизить вероятность общения с самой собой и добыть из Больничного крыла палочку и сумку, без которых она чувствовала себя недееспособной. Проблема состояла в том, что наступило время ужина, и Хогвартс оживился. В принципе, контакт с учениками и учителями был условно безопасен. Скорее всего они просто поздоровались бы и разошлись. Но Гермиона выглядела нездорово, так что кто-нибудь сердобольный мог привязаться к ней с вопросами. Поэтому пришлось вспоминать все укромные уголки и тайные тропы, чтобы передвигаться по школе незаметно.

Осторожность дала свои плоды, и до нужной двери она добралась не быстро, но без лишнего общения. Оставалось выяснить, что происходит внутри, так что Гермиона уже хотела подойти к двери и подглядеть, но не успела. Буквально за мгновение до её первого шага из-под защиты тёмного алькова, из Больничного крыла послышались шаги, и в коридор вышли Северус и Аластор. Судя по недовольному виду обоих, Помфри выставила их вон, как и сказала ей позже. Впрочем, они очевидно злились ещё и друг на друга, но не сказали ни слова, лишь сверкнули глазами да разошлись в разные стороны. Снейп наверняка поспешил в подземелья, а Грюм, казалось, решил отправиться к директору.

Но на деле Аластор дошагал только до поворота и обернулся, судя по всему, убеждаясь, что Северус точно ушел. И начал в раздражении метаться туда-сюда прямо рядом с её укрытием. Поняв, что уходить он не собирается, она не выдержала и подала голос:

– Аластор.

Грюм дернулся и наставил на то место, где она стояла, палочку. Из-за темноты он не видел её, но всё же недоверчиво спросил:

– Гермиона?

– Да, это я, – она медленно вышла на свет, позволяя ему разглядеть её.

– Как ты тут оказалась? Я пару минут назад оставил тебя, лежащей на койке, – возмутился он, но так и не опустил древко.

Что она могла ему сказать? Наверное, попросить о помощи и… Попрощаться? Осознание происходящего, кажется, только начало доходить до неё в полной мере.

То есть для неё все кончено? Пришла и ушла? Да, мысль о том, что с этим миром всё будет в порядке, что она защитит его даже так, подбадривала её. Но в личном плане это всё казалось таким безнадежным. Ей теперь придется прыгать из мира в мир, не имея возможности нигде закрепиться? Вечный гастролер. Сколько она протянет в таком ритме?

– Так что происходит? – Грюм подошел в упор, наверняка заметив, что она расстроена.

– Сбой времени, – Гермиона вновь заставила себя улыбнуться. – Я попала в петлю, поэтому существую теперь в нескольких экземплярах.

Он непонимающе нахмурился. Действительно, вряд ли аврор много знал о маховиках и о всех этих хронологических особенностях, так что пришлось немного пояснить:

– В общем, не волнуйся, она придет в себя, переместится в прошлое и станет мной.

– Что-то мне подсказывает, что всё не так просто, как ты говоришь.

– Да, наверное, – Гермиона спрятала взгляд. – Аластор, я…

И замолчала, подавившись словами.

– Мне показалось, что ты умираешь, – неожиданно сказал Грюм и наконец убрал палочку в карман. – Ты была совсем холодной.

Он коснулся её плеча, будто проверяя актуальную температуру.

– Возможно, так и было, – не стала врать Гермиона. – Мне и сейчас не особенно хорошо. И я не думаю… – она опять сбилась с мысли и накрыла его ладонь своей. – В общем, я не смогу составить тебе компанию на праздновании шотландского Рождества.

– Я уже догадался.

– Не из-за Северуса, а в принципе, – совершенно неинформативно выдала Гермиона и зачем-то добавила: – А ещё я не купила тебе подарок. Выбирала шарф, чтобы разнообразить образ – и как тебе не надоело ходить в одной и той же одежде? Но не нашла ничего достойного в магазинах. Да и вообще такие вещи, как мне кажется, лучше делать своими руками.

Или не совсем своими. У неё имелись самовяжущие спицы, так что можно было бы заставить их поработать ещё вчера. Жаль, не сообразила.

– Но при всем этом у меня есть к тебе просьба. Мне нужны мои вещи. Ты не мог бы забрать их… у неё? – она кивнула в сторону Больничного крыла.

– И что ты будешь с ними делать? – Грюм сверлил её взглядом.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю

  • wait_for_cache