Текст книги "Гомеостаз (СИ)"
Автор книги: Lampo
сообщить о нарушении
Текущая страница: 46 (всего у книги 51 страниц)
Гермиона уже ждала удар в спину, предположив, что Люпин не справился. Однако тут, судя по возросшему шуму с улицы, подоспело подкрепление, и к ним, обороняющимся, резко снизился интерес. Она отвлеклась от наблюдения за дверью и всё же посмотрела назад. Лестница оказалась частично разрушена, Римус, припорошенный пылью, но, на первый взгляд, целый, стоял на верхней площадке и накладывал Инкарцеро, которое снова проговорил вслух. Очевидно, победа всё же осталась за ним.
Она быстро оглядела всех остальных. Северус находился прямо рядом с ней, невредимый и спокойный, словно и не выступал сейчас против своих приятелей, швыряясь совсем не безобидными чарами. Медоуз прижималась к стене в противоположном конце коридора, пронизывающего первый этаж, мониторя окна, выходящие на задний двор. Из них, слава Мерлину, Гермионе в спину попасть не могли – мешала та же лестница. Лили тоже было не видно, она скрывалась где-то за поворотом, ведущим к гостевой спальне. Но так как Доркас, которая стояла ближе к Эванс, не дергалась, то, наверное, можно было считать, что всё в порядке.
Почувствовав уверенность в их силах, она хотела уже сунуть нос на улицу, чтобы разведать обстановку и там, но Снейп молча предупреждающе вскинул руку, намекая, что на кухне ещё кто-то есть. Гермиона вняла его просьбе и осталась на месте, хотя доносящиеся снаружи звуки совсем не радовали. Кажется, количество если не обращенных – сейчас было не полнолуние, то покалеченных оборотнями людей опять увеличилось.
Как Белла без поддержки Воландеморта уговорила их поучаствовать в своих делах, было не ясно, но, наверное, они и сами оказались не против расправиться с Медоуз. Она уже протащила на рассмотрение в Министерство, пользуясь новоприобретенной славой, закон о предоставлении лекарской помощи оборотням с использованием нового зелья. И это, при всей казалось бы безобидности, не понравилось многим, включая членов стай. Такое себе проявление теории ведра с крабами, учитывая, что вожакам было прямо невыгодно, чтобы их подчиненные задумывались о возвращении к нормальной жизни. Или же просто следствие недоверия к правительству, инициативы которого по поводу, фактически, всех магических существ редко отличались вменяемостью. Попасть в очередной черный список обращенных никому не хотелось.
Медоуз вскрикнула, когда её опалило жаром какого-то огненного заклинания, прилетевшего в окно, но выставить щиты успела. Лили тоже очевидно пришлось защищаться – на сей раз Пожиратели зашли со спины. Новая атака была яростной, но бессистемной. И скоротечной. Прошла минута, не больше, она, кажется, вздохнула всего раз или два, стараясь удержать концентрацию, а Северус и вовсе успел использовать только одно проклятие, окончательно отпугнув того, кто сидел на кухне, когда всё опять затихло. Но на этот раз никто из них и не подумал сдвинуться с места, ожидая следующей волны и прислушиваясь к практически тишине снаружи.
– Свои, – в коридор без предупреждения влетел серебряный шар, превратившийся в неизвестное ей небольшое крепко-сбитое животное с крупными лапами и хищной мордой. Голос был Грюма.
Почти сразу он сам подошел к ней, точнее, к тому, что осталось от двери. Гермиона неуверенно опустила палочку, вглядываясь в его лицо. Теперь оно было не слегка забрызгано «клюквенным соусом», а покрыто ещё алыми разводами почти полностью. Левый глаз отсутствовал, глазница, лишенная даже века, чернела пустотой. Но сильного кровотечения не было, как будто рану прижгли. Да и держался он куда лучше, чем тогда, когда чуть не потерял ногу. Хотя, как было понятно по случаю Боунса, травмы головы, даже, казалось бы, легкие, могли иметь последствия куда как более катастрофичные, чем ампутация конечности.
– Аластор… – начала она вкрадчивым тоном, предположив, что он находится в шоковом состоянии.
– Все закончилось, – громко объявил Грюм. – Пара мерзавцев прорвались через кольцо и ушла, но, в целом, наша взяла. Как у вас дела?
– Нормально, – бросила Медоуз и издала какой-то сдавленный хрип, видимо, обернувшись и заметив состояние гостя.
Наверное, никто не решился отправить его с поля боя к врачу сразу по завершению битвы, пока он был на взводе и сам раздавал распоряжения. Силы воли ему, конечно, было не занимать. Или дурости.
– Аластор… – повторила Гермиона.
– А он что тут делает? – перебил её Блэк, показавшись на пороге за спиной Грюма, реагируя, естественно, на Северуса.
Очевидно, он всё же успел прибыть на операцию после службы. Или попросту сбежал по зову Ордена с дежурства, которыми любили нагружать стажеров, рискуя быть отчисленным с курса подготовки. Что он со своим своеволием забыл в аврорах она вообще понять не могла. Чтил память друга, который тоже вроде как собирался стать защитником правопорядка? В любом случае, подвернулся Блэк можно сказать вовремя. Благодаря ему её нереализованная толком агрессия – она же даже не прикончила ни одного Пожирателя – нашла выход:
– Сириус, заткнись! Эванс, – рявкнула Гермиона и опять обернулась, – займись ранеными. Их нужно транспортировать в Мунго или Больничное крыло.
Лили, которая уже подошла ближе к ним, перестала разглядывать пол, где когда-то лежал труп Джеймса, и подняла на неё несчастный взгляд, но лишь молча кивнула. Она вообще отлично держалась для вчерашней школьницы, уже прошедшей через ужасы войны. Не лучше её в свое время, но так и опыт у них был очень разный. Гермиона тоже успокоилась и начала вытаскивать из сумки, которую Медоуз успела сунуть ей обратно, лекарственные зелья, передавая их Эванс.
– Я ей помогу, – подключился Люпин.
Он спрыгнул с поломанной лестницы, левитируя за собой связанного человека, Пожирателя, судя по маске, и, взяв Лили за руку, направился на выход, огибая их всех.
– Какого черта происходит? – опять подал голос Блэк.
Люпин вцепился и в его плечо, молча вытаскивая друга обратно на улицу, спасая его от её гнева.
– Я, пожалуй, трансгрессирую в Хогвартс, – высказалась в свою очередь Медоуз. – Будет лучше, если меня тут не будет. Помочь я вряд ли многим смогу, а вот вызвать агрессию недобитых очень даже. Да и встречаться с дознавателями и уж тем более журналистами я сейчас, честно говоря, не готова.
– Барьеры снимут через пару минут, – вполне себе бодро, несмотря на свое состояние, отозвался Грюм.
– Возьму кое-какие вещи, – вздохнула Доркас и принялась зачаровывать сломанные ступеньки, чтобы, очевидно, подняться наверх в спальню или в ванную.
Что-то ей подсказывало, что возвращаться в дом Медоуз в ближайшее время не собиралась в принципе.
– Аластор, тебе тоже нужна лекарская помощь, – Гермиона наконец продолжила мысль.
– Я в норме, а здесь ещё полно дел.
– Учитывая, что ты жив, уже неплохо, конечно, – с издевкой протянула она, – но ты ранен и…
– Я принял обезболивающее, – отмахнулся Грюм. – Что толку бежать к целителю, если глаз всё равно не спасти?
Да, по части зрения волшебная медицина давала маху. И Джеймс, и Гарри были вынуждены носить очки, так как никакого корректирующего заклинания так и не было придумано, что уж говорить о чем-то более сложном. На данный момент вырастить обратно глазное яблоко, как ту же кость, не имелось никакой возможности.
– К тому же Медоуз права – её надо страховать, – продолжил спорить Аластор. – Тут все ещё опасно. Какой-нибудь мститель может вернуться, чтобы закончить начатое, пользуясь неразберихой.
– Я присмотрю за ней, – высказался Северус, все ещё тенью стоящий за её спиной.
И демонстративно наложил Гоменум ревелио, проверяя дом и подтверждая свое намерение. Грюм наверняка хотел его осадить, но скривился и схватился за лоб.
– Аластор, у тебя открытая рана на лице. Прекрати артачиться и пошли к Помфри.
– Если что-то пойдет не так… – всё же начал он угрожающим тоном.
– Встретимся в школе, – Северус проигнорировал его выпад и принялся карабкаться по лестнице вслед за Доркас.
Гермиона строго посмотрела на Грюма, он опять поморщился, хотя наверняка так делал себе ещё больнее, и махнул рукой. Но стоило им выйти наружу, как она сама едва смогла сдержаться и не взяться за голову. Ей казалось, что дом сильно пострадал, но то были мелочи, по сравнению с тем, что случилось с улицей. Соседские декоративные заборчики и аккуратные кусты превратились в трудно идентифицируемые обломки. Здание через дорогу ещё не успели потушить. А газон, дорожки и даже мостовая в нескольких местах были будто вспаханы – не глубокие воронки от взрывов, но около того.
Слава Мерлину, особые службы Министерства уже вынудили магглов съехать из близлежащего жилья, чтобы они с приходящими к месту гибели Воландеморта волшебниками не смущали друг друга, так что вряд ли были посторонние пострадавшие. А вот непосредственных участников потрепало знатно. Орденцы сейчас были больше заняты тем, чтобы связать и обезопасить поверженных противников и оказать помощь своим пострадавшим, так что все мертвецы до сих пор лежали на земле. Из-за этого создавалась атмосфера крупного столкновения, хотя её, пережившую битву за Хогвартс, очередная драка в гостях у Медоуз вроде как не должна была впечатлять. А ещё очень хотелось верить, что все погибшие были оборотнями и Пожирателями, но всерьез рассчитывать на это не получалось. Ближе всего к ней располагался труп девушки в простой, а не характерной черной мантии. Цвет её волос был чуть темнее и тусклее, чем у Лили, так что Гермиона сразу подумала о Марлин МакКиннон.
Пока она неприятно поражалась масштабам разрушений и потерь, Грюм уже перебросился парой фраз с Дирборном и схватил её за руку без дополнительных расшаркиваний. Вообще, переживая из-за его состояния (мало ли, вдруг у него сотрясение мозга), Гермиона планировала вести в парной трансгрессии, но предложить это не успела. Аластор уже крутанулся на месте и благополучно доставил их к воротам Хогвартса. Там, правда, он опять схватился за лоб, не рискуя касаться даже краев раны. Кажется, обезболивающее справлялось так себе.
Она догадалась выудить из сумки оставшийся пузырек с Укрепляющим зельем, чтобы ещё немного улучшить самочувствие Грюма. И взяла его под локоть, хотя едва ли могла реально физически поддержать. Дорога до замка заняла у них неприлично большое количество времени, учитывая обычный темп ходьбы Аластора. Похоже, весь азарт боя у него окончательно выветрился, так как двигался он скованно, а говорил медленно и отрывисто, то и дело с силой сжимая челюсти:
– Думаю, Альбус в чем-то был прав. От судьбы не сбежишь. Вот я и приближаюсь к своему образу из будущего. И, кажется, уже знаю, какой протез мне стоит приобрести.
– А какая судьба у тебя была вчера по моей хронологии? – возмутилась Гермиона. – И тот глаз, может, и будет очень полезным в функциональном смысле, но он жуткий.
– Это тоже не лишнее в моей работе. Опытных тёмных магов, конечно, подобным не напугаешь, но всяких сопляков…
– К слову об этом. Кого-нибудь из Лестрейнджей схватили?
Волнующий вопрос, особенно учитывая, что арестованных она разглядеть не успела – и держали подальше друг от друга на всякий случай.
– Карадок убил Рабастана, Родольфуса повязали, – в его тоне чувствовалось удовлетворение. А Гермиона не могла припомнить, кто из этих людей был мужем Беллы. – Беллатрису наверняка уже потащили в Мунго, чтобы оказать помощь. Ей крепко досталось. По мне, так бесполезная трата ресурсов, – выплюнул Грюм уже куда раздраженнее. – Но с ней не я разбирался, а Лонгботтомы. Моя новая встреча с Кэрроу слегка затянулась.
Теперь было понятно, как кому-то удалось практически победить Аластора. Рефлексия из-за того случая с Алекто и круговорота мести так и не отпустила его до конца.
– Амикус мертв?
– Да.
– Хорошо, – бессмысленно отозвалась она.
К сожалению, полноценно обсудить с Грюмом болезненный, в прямом и переносном смысле, вопрос не вышло, так как они всё же добрались до Больничного крыла. Хотя сегодня Поппи опять пользовалась большой популярностью, и Гермионе пришлось помогать ей, заботясь как раз об Аласторе, лезть ему в душу в процессе чистки раны и удалении омертвевших участков тканей было как-то неудобно. Приходилось стараться, чтобы не повредить сосуды или важные нервы, которых на лице было с избытком, чему болтовня совсем не способствовала.
Да и зрительный зал смущал. Лили и совершенно неизвестный – она далеко не всех орденцев знала в лицо – мужчина с перевязанной рукой обогнали их ещё на полпути к школе. А когда Грюм наконец устроился на койке, с Люпином и Блэком прибыло ещё двое пострадавших: Стерджис Подмор и Эммелина Вэнс. Их она знала, но встречала лично до этого момента только в своем времени. Римус и Сириус, конечно, сразу ушли, а Снейп и Медоуз, которые тоже обошли их ещё до входных дверей в замок, и вовсе только кивнули и отправились по своим делам, но остальные осели во владениях Помфри.
Все пострадавшие, к счастью, были ранены относительно легко, но это подарило облегчение ровно до того момента, пока Гермиона не поняла, что людей в тяжелом состоянии Лили и другие попросту отправили сразу в Мунго. Конкретно, Фабиана и Гидеона Пруэттов. Опять эти судьбоносные отголоски! И она вроде сделала все, что могла, но все равно почувствовала вину перед Роном за то, что не уберегла его дядей. Впрочем, хоронить их было ещё определенно рано, хотя никаких подробностей она не выяснила. Подмор, по сути, просто подвел итоги сражения, перечислив участников со стороны Ордена и сообщив судьбу тех, о ком знал. Марлин МакКиннон действительно погибла.
Но, несмотря на печальное начало, с подачи Стерджиса орденцы начали активно обсуждать сложившуюся ситуацию, отвлекаясь от своих ран. К тому же всплыла и другая занятная информация.
– Авроры, конечно, не спешили, – саркастично оповестила всех Вэнс, возвращая Лили пузырек из-под Костероста. – Начали прибывать, когда мы с мистером Люпином уже уходили. Пришли на все готовенькое. Прости, Аластор.
– Многие следили за переговорами с великанами. Учитывая количество проблем с ними в последнее время, чиновники требовали хорошей защиты, – демократично отозвался он. – Я тоже должен был быть там.
В каком-то смысле Пожиратели и сейчас воспользовались своей любимой уловкой с рассеиванием внимания противников на несколько целей. Хотя второй битвы вроде как не планировалось, но день Белла выбрала всё равно условно удачный.
– Не думаю что дело было только в этом. Кто-то в аврорате сознательно игнорировал поступающие сигналы о происшествии, подсуживая этим ублюдкам, – куда более напряженно заявил тот неизвестный орденец, которого все звали Джон, баюкая поврежденную руку.
Помфри уже обработала его раны, но так как они были нанесены оборотнем, просто залить их Экстрактом бадьяна было нельзя – всё равно не сработает.
– Учитывая, что один из охранников Доркас напал на второго, давая возможность Пожирателям пройти вплотную к дому…
Гермиона всполошилась:
– Кларк, – припомнила она новую фамилию, – атаковал Бруствера?
В предательство такого уровня от Кингсли она не верила, хоть он ещё и не разделял взглядов Дамблдора в открытую.
– Да, кажется, – Джон сбился с мысли.
– Бруствер погиб?
Медоуз говорила, что он успел предупредить её, но…
– Карадок нашел его ещё живым, очень удивился, – вклинился Подмор. – Думаю, его отправили в больницу, а там, кто знает. Вы знакомы?
– Встречались, – туманно ответила Гермиона и вздохнула, избавляясь при помощи чар от грязной марли, которой подтирала сукровицу с лица Грюма. – Он показался мне неплохим человеком.
А Белла подготовилась ещё лучше, чем ей представлялось. Действительно, в этом времени она была куда собраннее что ли. Если бы не выкрутасы времени у них имелось мало шансов спасти Медоуз. И всех остальных. Не было бы счастья, да несчастье помогло.
========== Глава 51 ==========
Пока они разговаривали, Лили закончила обхаживать Вэнс, у которой были, судя по всему, только переломы, и подошла к Помфри. Гермиона едва расслышала, как она тихо попросила отлучиться, повинившись, что и так отсутствовала почти весь день. Поппи отмахнулась от извинений и отправила Эванс отдыхать с концами. Все пациенты тоже как-то резко успокоились, а Подмор и вовсе захрапел, едва откинувшись на подушку. Наверное, медсестра дала ему снотворное, чтобы действие Жалящего заклинания спокойно сошло, пока он спит.
Конечно, с Аластором и Джоном, учитывая характер их ран, нужно было повозиться подольше, но минут через пятнадцать они с Помфри тоже закончили оказывать помощь. А Грюма даже не пришлось уговаривать задержаться в Больничном крыле, чтобы выявить возможные осложнения. Он, кажется, был рад подвернувшейся возможности отлежаться здесь и пошутил насчёт пижамы, по которой успел соскучиться. Гермиона уже почти ждала, что Аластор попросит посидеть с ним, пока успокоительные не подействуют, но он отправил её восвояси, наказав тоже хорошенько выспаться. Она не стала напоминать, что и без того продрыхла чуть ли не полдня в образе хорька, улыбнулась, сжала его кисть и ушла.
Хоть состояние Аластора после убийства Амикуса и получения увечья её беспокоило, прямо сейчас ей эгоистично хотелось увидеть Северуса. Она так и не обняла его после вчерашних потрясений и считала, что теперь уж точно может себе это позволить, невзирая на сложности между ними. Радоваться, что человек жив, можно и без подтекстов. Поэтому Гермиона скрылась в ближайшем алькове, чтобы воспользоваться Картой мародёров и побыстрее отыскать его. Чары послушно отобразили план Хогвартса, она нашла нужные следы и на пару секунд задержала дыхание, забыв вдохнуть.
Она рассчитывала, что Северус тоже приходит в себя в своих покоях, расположение которых было ей неизвестно. Или компенсирует дневное отсутствие на рабочем месте. Слизнорт вполне мог что-нибудь потребовать с него, невзирая на то, что Снейп вернулся с битвы, где выступал с «правильной» стороны, а не просто прогуливал. Но Гермиона ошибалась по всем пунктам. Оказалось, что Северус находился в пустом классе на так любимом всеми нарушителями порядка проклятом третьем этаже. Вместе с Эванс.
Нет, то, что они решили поговорить сейчас, не было чем-то странным. У Лили наверняка появилась куча вопросов ещё в кабинете Дамблдора. А уж после сражения практически плечом к плечу с бывшим другом, которого она считала тёмным магом, точно необходимо было прояснить ситуацию. Да и, в конце концов, помириться им действительно требовалось, чтобы Северус пошел по новому пути, освобожденный от морального груза двойника из будущего полностью. Это история закономерно получила продолжение, можно сказать, произошло исправление вселенской несправедливости, так что ей следовало бы урезонить свою неуместную ревность.
Но, чёрт побери, они стояли слишком близко, буквально в упор. Они что, обнимались? Целовались? Это было маловероятно, после всех этих лет молчания и обид, но её фантазию было уже не остановить. Гермиона пыталась логически объяснить их положение ошибкой карты, её малым масштабом, однако, ничего не выходило. Она буквально оплакала его вчера, а сейчас психовала, что он всё же предпочел ей другую, чувствуя себя преданной и бесконечно одинокой. Похоже до окончательного смирения нужно было ещё рефлексировать и рефлексировать их отношения.
И что она сделала? Конечно же попросту сбежала в дом на Баркер. А что ещё оставалось? Нестись в тот класс и устраивать какой-то нелепый скандал? Это было бы не только жалко, но и выглядело бы странно, учитывая, что Гермиона наверняка застала бы их уже просто разговаривающими. А даже если нет, то что? Северусу она сама сказала, что он свободен, как ветер, а Лили была одинока уже несколько месяцев. Пристыдить их, что они слишком торопятся? Уж не ей это говорить. Да и всё можно было списать на экстремальные обстоятельства – совместное участие в боевых действиях сильно влияет на отношения.
От досады, не желая демонстрировать расстройство, учитывая, что они так-то победили, Гермиона даже не зашла к Дамблдору, хотя вот это точно было не лишним. Впрочем, ему самому наверняка сейчас было не до неё – он разбирался с Министерством, в частности, с авроратом и Визенгамотом. Естественно, новое столкновение с вроде как побежденными Пожирателями породило страшный скандал, но она на территорию чистой политики соваться не хотела да и не могла. В публичном поле отдуваться должна была опять Медоуз, которую ей уже стало откровенно жаль.
Гермиона походила из угла в угол, наверное, до полуночи, думая, как ни удивительно, больше о той же Белле, чем о Северусе, и всё же отправилась в постель. А вот под одеялом её, как назло, начали одолевать мысли вовсе не о судьбе магической Великобритании. Это было так глупо. В самом деле, они выжили, перехитрили судьбу или хотя бы отложили неизбежное, а она все упивалась своими драмами. Лили ведь даже не была ей соперницей, никаких подлостей, в духе Беррес, от неё можно было не ждать. А с Северусом они вышли уже на тот уровень общения, когда он вряд ли стал бы заводить новые отношения, оставив её в неведении. Может, конечно, он и не помчался бы докладываться ей незамедлительно, но…
Но, в конце концов, это были исключительно её проблемы, что она подсмотрела то, что не предназначалось для чужих глаз, а теперь мучилась, ожидая развязки. Да, жалеть себя и опускать руки было куда проще, чем что-то решать, учитывая желания других.
*
– У меня для тебя подарок, – торжественно объявил Северус, поднявшись из лаборатории.
Она отвлеклась от книги и спустила ноги с кресла на пол, с удивлением посмотрев на него. Не то чтобы они не тратили друг на друга и совместно деньги, но целенаправленно он её не одаривал ещё, кажется, ни разу. Справедливости ради, сладостей и цветов ей было не нужно, хотя, конечно, получить каплю романтики и хотелось.
– К чему это? – справочник лекарственных растений отправился на журнальный столик.
Северус подал ей руку, и она встала.
– Искренний стереотипный сюрприз.
– Рождество ещё не наступило.
– Зацикливание на датах всегда казалось мне полной глупостью, – отмахнулся он. – Пойдем. Но сначала… Обскуро.
Северус проговорил формулу заклинания вслух, видимо, чтобы не напугать её. Тут же стало непроглядно темно – плотная повязка закрыла глаза. Она фыркнула, потрогав волшебную ткань.
– А это зачем?
– Для усиления эффекта.
– А если я запнусь по дороге?
– Я тебя подхвачу.
Его пальцы коснулись щеки, она подалась навстречу, надеясь на поцелуй, решив, что это часть какой-то эротической игры. Но Северус лишь взял её за талию и крутанул на месте, направив в сторону лаборатории. Осталось только разочарованно вздохнуть.
– Ступеньки, – предупредил он и прикоснулся к низу живота, то ли придерживая её, как обещал, то ли дразня.
Повинуясь ему, она аккуратно спустилась и послушно застыла на том месте, куда Северус его довел.
– Готова?
– Не томи.
Он применил контрзаклятье, и она приоткрыла рот от удивления. А, скинув через несколько секунд оцепенение, всплеснула руками, ахнула и кинулась к рабочему столу. На нем лежало оборудование на сотни галлеонов. Посуда из разных металлов, набор ступок: мраморных, ониксовых, яшмовых, в общем, под любую задачу, какой-то затейливый алхимический перегонный куб и прочая, прочая. Конечно, их лаборатория и так была неплохо оборудована, Северус ведь занимался ею много лет, пока не началась Вторая война. Но после обысков часть вещей пришла в негодность, да и кое-что он попросту не покупал, потому что всегда мог позаимствовать недостающее из Хогвартса, благо ничего варить целыми котлами на продажу раньше не было необходимости.
– Не книги, конечно, но…
– Откуда? – она оглянулась на Северуса, уже вертя в руках крошечный змеевик и прикидывая, куда его можно приспособить.
– Спросил долги с кое-кого, – уклончиво отозвался он. – Говорил же, что мне не нужны твои деньги для открытия лаборатории.
– У нас не будет из-за этого проблем?
Змеевик отправился обратно на столешницу, а она подскочила к Северусу, чтобы наконец обнять его и поцеловать.
– Нет. Всё законно. В отличие от тебя, Гермиона, я воровством не занимаюсь, – он опять схватился за её бедра, притягивая к себе.
– Ты мне это до старости будешь поминать?
– Может, даже дольше.
*
В инфантилизм она всё же впадать не стала и календарь с утра проверила с надеждой, испытав облегчение, когда стало ясно, что второе число наконец наступило. Уж желать переписать день только для того, чтобы не дать Северусу наладить отношения со старой подругой, было бы низко. Глаз же Грюма она спасти не планировала, понимая, что сражение может обернуться и куда худшими последствиями в новом цикле. Правда, вероятно, это вообще было невозможно: при активном вмешательстве в события пришельца из другого времени хроносбои попросту не повторялись по её ограниченным наблюдениям.
Проявила благоразумие Гермиона и в другом. А именно не стала бегать на Косую за газетой, хотя из неё можно было бы узнать что-нибудь новое об арестованных и раненых или по крайней мере понять, каких настроений придерживается Министерство. Но Грюм не одобрил бы такой риск ради пары наверняка необъективных статеек, а она сама была не в настроении дерзить. Может, на поле боя она и сунулась, невзирая на то, что Пожиратели и к ней испытывали нездоровый интерес, но вот попасть в плен или получить Аваду из-за «Ежедневного пророка» было бы чересчур. Мало ли где сейчас бродят сбежавшие враги.
Так что Гермиона честно планировала немного выдохнуть после всех этих потрясений и опять посидеть дома, доев все же ту несчастную пачку печенья. Но не смогла расслабиться. Нужно было навестить Аластора и узнать, как дела у других орденцев, тех же Пруэттов, из более надежных источников. А, может, ещё и попытаться подловить Лили легилименцией, разузнав, что та испытывает к Северусу, раз уж перерасти свой подсознательный негатив к ней у Гермионы всё ещё не выходило. Хотя, учитывая, что она раскрыла ей правду о своих умениях в ментальной магии, сделать это было бы сложно. Эванс была какой угодно, но не глупой.
В общем, едва позавтракав, хотя, справедливости ради, дело шло уже к обеду – она поздно проснулась, Гермиона вышла на улицу и трансгрессировала обратно в Хогвартс.
– Удивлена, что ты до сих пор здесь, а не на службе. Сейчас в аврорате, наверное, все гудит, как разворошенный улей.
Аластор так и не переоделся в пижаму, но смирно лежал в постели. Вэнс и Подмор, судя по пустым койкам, уже сбежали, а вот спальное место Джона оказалось плотно закрыто ширмами, так что, вероятно, он до сих пор был здесь. Неудивительно. Наверное, раны от когтей оборотня до сих пор кровоточили, не то что не зажили полностью.
– Вот поэтому я и не там. Использую веский предлог, чтобы не участвовать в этой нервотрепке.
– Беспокоишься, что и тебе достанется?
– Наверняка достанется, вопрос только насколько сильно. Я же должен был охранять переговорщиков от великанов, а сам развлекался в свое удовольствие с Пожирателями.
– Не хочу тебя пугать, но твой двойник потерял работу как раз за самоуправство и в целом за превышение должностных полномочий на фоне прогрессирующей паранойи.
Хотя Рон наверняка и так выдал Аластору всю информацию про его неслучившуюся жизнь и смерть.
– Буду иметь в виду. Правда, крючкотворцы из штаба при желании найдут на чем подловить в любом случае. Тут только если уходить из аврората и начинать частную практику. Или самому стать начальником, – Аластор хмыкнул, но, кажется, всерьез задумался об этих идеях.
В её видении он был чистым практиком, не способным к кабинетной работе от слова совсем. А ещё одиночкой, хоть и не чурающимся поотдавать приказы. Но времена изменились, и сам Грюм тоже.
– Неплохой план. Всё, конечно, на деле не так просто, но во втором случае, полагаю, тебе можно будет рассчитывать на поддержку Дамблдора. Ему нужны свои люди в аврорате, а той же Медоуз требуется помощь в Министерстве в принципе. Мне кажется, справляется она так себе.
– Да, ей тяжело. Сегодня Альбус взялся лично сопровождать её в Визенгамот, они зашли сюда проведать меня. Счастливой она, если честно, не выглядела.
– А я о самом главном и не спросила. Как ты себя чувствуешь?
На его лице была свежая повязка, так что утренние процедуры Аластор прошел и создавал уже не такое гнетущее впечатление, как вчера.
– Прекрасно, не считая потери бинокулярного зрения. Ты знаешь, что с одним глазом почти нереально оценить расстояние? – возмутился Грюм, очевидно переводя все свои проблемы в область физических травм. – И это не только в бою критично, но и просто в жизни, так что тот самый или любой другой протез мне желательно заполучить как можно скорее.
К ним подошла Помфри, чтобы предупредить, что эльфы скоро подадут еду с явным намеком, чтобы Гермиона дала Аластору спокойно поесть. Но сама ввязалась в спор, как именно Грюму стоит скомпенсировать частичную слепоту. У медиковедьмы, понятное дело, в этой сфере познаний было больше, чем у них обоих в совокупности, так что все кончилось полноценной лекцией на тему достижений магической оптики.
В конце концов Гермиона оставила Грюма наедине с остывшим супом, а сама увязалась уже за медиковедьмой, чтобы через неё узнать, как там дела в Мунго. Братья Пруэтты всё ещё находились в тяжелом состоянии, но Поппи уверила её, что кризис прошел. Расспрашивать с пристрастием о характере их травм она не стала, это было как-то неловко, учитывая, что они были едва-едва знакомы.
Лили, к слову, сегодня честно исполняла свои обязанности ассистента, мелькая на фоне и искушая Гермиону всё же залезть к ней в голову. При этом она и сама, кажется, была заинтересована в общении, бросая на неё внимательные взгляды. Но подойти так и не решилась даже тогда, когда Помфри отправила её заполнять какие-то бумаги в кабинет, судя по всему, всерьез и надолго. Может, и к лучшему. Действительно начинать с ней какой-то конфликт Гермиона не хотела, но опасалась, что не сможет сдержать негатив, если заметит в её мыслях что-то неприемлемое для себя.
Да и вообще стоило для начала поговорить со Снейпом. Не обязательно про Эванс, конечно. У них было полно и условно безопасных тем для бесед, к тому же они договаривались встретиться сегодня до очередных проблем и, вроде как, ничего не отменяли. Но в подземелья Гермиона тоже не спешила. Она вовсе не хотела заставлять Северуса нервничать, ожидая её, скорее, сама пыталась настроиться на нужный лад.
– А что за стая помогала Беллатрисе? Фенрира Сивого?
После общения с Помфри и отобедав за школьный счет она вернулась обратно к Грюму, пытаясь продолжить непринужденный разговор. Но всё же опять сбилась на более неприятные вопросы.
– Нет, – не замешкавшись отозвался Аластор. – По крайней мере, я его не заметил.
