Текст книги "Доказательство рыцарства (СИ)"
Автор книги: Lait_A
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)
– Да. А еще я отлично провел время! – Древний выглядел настолько омерзительно веселым и бодрым, что я непроизвольно скривилась. – Хватит моську гнуть, Лайт. Поди тоже кого-нибудь помучай, это полезно бывает. Хочешь предоставлю тебе кого-нибудь из своих личных запасов?
– Позвольте отклонить сие столь непомерно щедрое предложение, – церемонно согнулась я в поклоне, чтобы спрятать еще более сильную гримасу отвращения.
– Ну как хочешь, мое дело предложить. Итак, этот ублюдочный засранец сдох. Хоронить там уже нечего, посему скажем Саре, что папаша в закрытой лечебнице, оздоравливает тело и дух от алкогольной зависимости…
– Мастер…
– …и, думаю, не стоит вас предупреждать о том, что без особой надобности не стоит ей вообще напоминать про прошлую жизнь. Из школы уже забрали документы, дом подожгли, так что – все.
– Мастер!
– Тысячу лет «Мастер»! Чего тебе, Лайт? – недовольно осведомился Лавьер.
– Она знает, кто Вы. Кто мы. И боится только Вас.
– Кто?! – прорычал Александр, мигом растеряв все чудесное свое настроение.
– Она… сама догадалась, – просипела я, испытывая на себе прицельный удар силы древнего.
– Сама?! Как эта девчонка могла догадаться о том, что мы скрываем от человечества почти три тысячелетия, за один день?!
– У Вас глаза… выразительные, – сказала Жанна, пытаясь переключить внимание мужчины на себя.
Глянув на наши позеленевшие лица и что-то прошипев-рыкнув, Лавьер вздохнул, беря силу под контроль.
– Нет, ну что вы за люди, а? Ничего доверить нельзя… – покачал он головой. – А, так вы ж не люди… Ну тогда ладно, прощаю. Как придет отчет от Некроманта, сразу ко мне, ясно? И поймайте уже эту шваль поскорее. У меня дел за гланды, а мне приходится выслушивать горестные стенания семей, чьи детки пали жертвой неуловимого маньяка.
И на такой оптимистичной ноте древний нас покинул.
– Спасибо, – сказала я Жанне.
Она лишь отмахнулась в ответ.
– Как думаешь, Некромант уже закончил? – посмотрела я на нее.
– Пойдем сходим, проветримся.
– Пять минут, – сходу сказал Людвиг, не удостоив нас и взглядом.
Он вдохновенно штопал наш новый труп. Ровно через четыре минуты труп был почти как новенький, еще минуту Кройц что-то писал в спецанкете, и через пять минут повернулся к нам.
– Что могу сказать? Это наш маньяк, о чем, думаю, вы и сами догадались. Метка, Анетт. – Он показал мне фотографию.
– «Четыре», – перевела я, еле удостоив ее взглядом. Не нужно быть гением, чтобы понять, что там написано. – Что ты можешь сказать про почерк?
– Что это, скорее всего, подросток, – задумчиво сказал Некромант.
– Еще раз?! – выдала Левая.
– Ты хочешь сказать, что все эти трупы нам организовывает… ребенок?! – не поверила я.
– Нет, я всего лишь так думаю. – Людвиг поднял палец вверх. – Точнее не могу сказать, потому что… это всего лишь копия. Копия почерка Радомиры, причем очень хорошая копия, насколько я помню. Но это еще не все.
Вампир, казалось, только поднялся со своего кресла, а через секунду уже протягивал мне вакуумный пакет с окровавленным, сложенным вдвое листком.
– Что это? – холодея, спросила я.
– Давай я. – Вряд ли Жанна догадывалась, что она сейчас предотвратила. Обморок. Потому что однажды это уже было.
– Он повторяется… – опускаясь на место поднявшегося Кройца, пробормотала я.
– Я бы так не сказала. – Жанна показала мне листок.
«Puedes guardar un secreto?»
– «Ты умеешь хранить тайны?» – перевела я и уронила голову на руки. – История повторяется…
– Что написано здесь? – Некромант протянул мне паспорт в таком же непроницаемом пакете.
Паника накатывала холодными волнами, вызывая дрожь и непроизвольные слезы. Чтобы взять себя в руки, мне потребовалось чуть больше времени, чем даже обычному человеку…
Знаки расплывались перед глазами.
– Может, тебе стоит отдохнуть? Хочешь, я позвоню Дмитрию или Андрею? Они где-то в городе… – спросила Жанна.
Я с благодарностью на нее посмотрела, но все равно отрицательно покачала головой. Это только моя проблема. И только мне с ней разбираться.
– Здесь написано… – Я еще раз внимательно всмотрелась в угловатые знаки древнего языка вампиров. – «Можешь, испытав что-то, хранить молчание?»
– Это одна фраза, но в ней нет смысла, – покачал головой викинг.
– Отчего же?.. Смысл есть. Наш убийца знает, что я никому не рассказывала о том, что было в подвалах, когда меня поймал Константин Лавьер. А фраза… – Я вздохнула. – Это фраза Дмитрия. Когда я была ребенком, он часто ее говорил. «Ты умеешь хранить тайны? Можешь, зная что-либо, хранить молчание?» Так воспитывают в семье Лайт. Так воспитывали меня и Гилберта в свое время.
– Вот откуда маньяк знает об этом. Гилберт. – Жанна присела на краешек стола. – Значит, они сразу действовали втроем. Константин, Алай и Гилберт. Константин, я уверена, – генератор идей, за Алаем была сила, а Гилберт…
– …«знамя безнаказанности, реющее над всей затеей», – повторила я слова побратима Нуады, которые он произнес во время нашей последней встречи, на допросе.
– Вопрос в другом: зачем нужно было ждать столько времени? – вопросил неизвестно у кого мужчина. Мы посмотрели на него: Жанна – заинтересованно, я – подавленно. – Смотрите. Когда тебе было 91, началась первая волна преступлений. Прошло еще двадцать лет – вторая волна. Почему он допустил, чтобы прошло столько времени, и ни разу – заметь, ничем! – себя не выдал?! Почему? И зачем?
– Не знаю, – покачала я головой. – Но это началось, если уж быть совсем честной, когда мне было 43. Тогда я впервые встретила Бладрейна.
– То есть у нас получается три промежутка, – подвела итог Жанна. – Тридцать, восемнадцать и двадцать.
– Или четыре отправные точки – сорок три, семьдесят три, девяносто один и сто десять, – не согласилась я.
– Или так, да, – кивнула Левая. – Что делать будем? Патрули ежедневно прочесывают весь город. Ни разу ничего подозрительного не встретили.
– Значит, попытаемся найти общую связь у трупов. Жан, найди-ка мне личные дела еще и тех двух убитых, помнишь? Мужчина-охранник и женщина-прачка. Те, кто были в первой волне…
– Адам Хойт и Аманда Тейл, – кивнула женщина, выходя со мной из морга и еще раз подтверждая, что даже полувампирская память не может соревноваться с абсолютной вампирской.
– Точно. Они должны быть связаны. Что-то все-таки должно быть. Должно быть что-то, по чему он выбирает своих жертв.
– Согласна. Подниму дела. Слушай, что ты оденешь на праздник Последней крови? – спросила она, вызывая лифт.
– Что? Какой праздник?! – рассеянно переспросила я и тут же хлопнула себя по лбу: – Точно! А я-то еще думаю, что я забыла! Праздник же этот!..
Праздником Последней крови у вампиров назывался Хэллоуин, потому что раньше был закон, который запрещал употреблять кровь после этого праздника. Мол, зима наступает, люди слабеют и чаще умирают от забора крови, поэтому, граждане кровососы, просим вас воздержаться от приема пищи в неограниченных количествах…
Шутка, конечно. Но некая тенденция повышенной смертности после Хэллоуина действительно наблюдалась. Правда, виноваты в ней были не вампиры… Ну, хорошо. Не только вампиры. Люди наивно верили, что нечисть имеет высшую силу только одну ночь в году. На самом деле дела – простите за тавтологию – в сверхъестественном мире обстояли куда плачевнее – именно после этой ночи нечисть набирала свою силу.
Что за нечисть, спросите вы? Что может быть хуже прекрасных по своей внешности кровососов, которые сначала соблазняют, а потом выпивают тебя досуха? И будете правы лишь от части. Может быть.
Те же полтергейсты или, к примеру, оборотни. Именно к зиме мохнатые становились наиболее опасными.
Многие говорят, что они просто не выносят холода, но ведь это же не повод убивать человека, который по пьяни спутал тебя с собакой или волком? В защиту ликантропов скажу, что нужно быть вконец контуженным, чтобы перепутать здоровенного волчару размером с теленка, с клыками в мою ладонь и горящими в темноте глазами с обычным волком. К несчастью, такие контуженные были не редкостью.
Во многом этот закон о неубийстве после Хэллоуина защищал именно людей. Потому что человек, от которого уже поели, был легкой добычей для тех же вервольфов. Нет, они не жрут людей без разбора. Но их привлекает запах крови, который всегда присутствует у только что прокушенного человека. И молодняк (и не только, кстати, всякие индивиды встречаются) кидается на таких вот легких жертв.
Многие люди – особенно раньше, в период Средневековья, когда легенды об оборотнях были самой животрепещущей темой – говорят, что могут узнать, что в темноте кто-то прячется, по волчьему ворчанию или рыку. Это все элементы блефа, спешу вас расстроить. Убивает оборотень и волк – молча.
У вампиров этот праздник проходил почти так же, как и у людей, то есть либо в вечерних платьях, либо в страхолюдных костюмах. Ни первое, ни второе меня, естественно, не прельщало, но если выбирать, то платье по сравнению с костюмом той же ведьмы или зомби оказывалось в выигрыше.
Где бы его еще надыбать, это платье?..
– Возможно, я вообще не пойду на этот праздник, Жан. Нет настроения, да и платья тоже – нет.
– А как по мне, так ты обязана там быть. Развеешься хоть немного, – сурово сдвинула брови Левая, приваливаясь плечом к стенке лифта.
– Ладно, Жан, посмотрим. Как дела поднимешь, можешь сразу ко мне зайти? Я пока к Мастеру наведаюсь, – проговорила я, потирая глаза.
– Конечно. Давай там… аккуратнее, дорогая, – покачала головой женщина, сделав мне ручкой, когда я выходила на нужном этаже.
====== Глава 7. Праздник Последней крови. ======
– Давай, Лайт, без стука, – как всегда не слишком приветливо отозвался Мастер с той стороны двери. – Тебя слышно было еще с морга – так ты топаешь!..
– Неправда! – оскорбилась я. – Вампиры ходят совершенно бесшумно!
– Вампиры – возможно. Однако ты – не вампир. – Он отмахнулся от моего возмущения, как от назойливой мухи, и указал рукой на кресло. – Что у тебя?
– Это все тот же маньяк, номер жертвы «Четыре». Он прислал нам послание. – По мере предоставления отчета я выкладывала перед Александром фотографии.
– «Ты умеешь хранить тайны?»?! – Черные брови древнего блондина сошлись на переносице. – «Можешь, испытав что-то, хранить молчание?»?! Он смеется надо мной?! – Рык Мастера заставил меня сморщиться.
– Скорее надо мной. – Я пожала плечами. – Есть еще кое-что…
– Ну? – поднял бровь Лавьер, когда я замялась.
– Людвиг считает, что наш убийца – это… подросток.
– Еще раз, Лайт?! То есть вампиров – взрослых вампиров! – убивает ребенок?!
– Но Кройц не уверен, потому что его почерк в паспорте и на листке – всего лишь копия…
– …почерка твоей дочери. Я помню, как она все бумаги мне исписала, когда я единственный раз в жизни оставил кабинет незапертым! – Мастер усмехнулся, заметив, как я покраснела. Да, я тоже прекрасно помнила тот нагоняй, который он мне устроил после этого. – Но если так подумать, то вы не приблизились к его поимке ни на дюйм.
– Да, мой Мастер, – кивнула я.
– Я хочу, чтобы этим делом занялась ты лично. И не просто просмотром бумаг и мест преступления, Лайт. Я хочу, чтобы ты лично осмотрела каждый уголок Лондона, опросила каждого вампира, полукровку, оборотня или кто еще там живет в моем городе. Ты обязана найти эту тварь, потому что она… Учти, ты этого не слышала! …подрывает мой авторитет. Семьи начинают роптать.
Я понимала его недовольство. Как и любой лидер, чья власть держится на силе и харизме, Александр всерьез опасался бунта. Пусть он старейший и сильнейший вампир на планете. Пусть за его спиной клан Лайт и еще несколько союзных семей, связанных с ним хоть и не кровным родством, но чувством долга и обязанностями. Пусть.
Но численность вампиров растет ежегодно. Пусть на две-три особи в год, однако, эти особи появляются отнюдь не в союзных Мастеру семьях. И число недовольных жесткой рукой его правления также растет. Пусть медленно и неуверенно, но все же растет. И еще пара таких преступлений, и кланы решат, что Великий Мастер вампиров свое уже пожил, раз не в силах защитить их детей от обычного убийцы.
И тогда нас просто задавят числом.
– Дмитрий и Андрей, надо полагать, уже занялись этой проблемой? – спросила я, понимая, что возвращение домой откладывается не только до поимки наглого маньяка. Оно откладывается вообще на неопределенный срок, потому что мне совесть не позволит бросить Мастера в такой ситуации.
– Нет. Они ищут замок Ровеля.
– Что значит «ищут»? – не поняла я. – Разве его местонахождение не общеизвестный факт? Особенно в нашей семье?
– После того, как Константин сжег его, я туда не возвращался. Так же, как и моему внуку, мне тяжело находиться там. А люди никогда не упустят шанс оттяпать бесплатный кусок земли.
– Но там же… тайник вашего отца… Как вы могли просто… отдать эту землю? – искренне недоумевала я, внутри уже начиная раздражаться. Порой беспечность и попустительское отношение ко многим вещам меня жутко бесили в этом древнем. Пусть он и Мастер, но мыслит иногда… Совершенно по-дебильному.
– Некоторые вещи лучше закопать и забыть, Лайт. Доживешь до моего возраста – поймешь!..
– Прекрасный аргумент! – не сдержавшись, буркнула я.
– Так, Анетт София Лайт! – гаркнул Мастер, поднимаясь. Я вжалась в стул, про себя уже проклиная собственную несдержанность. Нет, ну вот чего мне стоило промолчать, а?! – Хватит доставать меня своим синдромом Плюшкина! Это было не только мое решение, но и решение твоего прадеда! – Тут Александр резко замолчал, видимо, смекнул, что оправдываться ему, Великому Мастеру вампиров, перед собственной Правой рукой не солидно. – Тебе ясна суть моего приказа? – уже спокойнее спросил он, опускаясь на свое место.
– Это которого? Того, где Вы просили не доставать вас синдромом «Все в дом!»? – поняв, что буря миновала, съехидничала я.
– По шее получишь, Лайт, – грозно осадил меня блондин. – Ты обязана найти этого ублюдка, поняла?
– Почему вы решили, что он в городе?
– А как ты думаешь: легко ли подростку или ребенку дотащить, в общем-то, немаленькие тела на место преступления НЕЗАМЕТНО?! Согласись, подросток с огроменной сумкой в электричке или метро вызывает нездоровое любопытство у окружающих.
– Согласна, глупость спросила, – кивнула я. – Я попросила Жанну поднять дела тех двух преступлений, которые были двадцать лет назад.
– Думаешь найти связь? – задумчиво проговорил Мастер. – Хорошая мысль. Ищи, Лайт. О! – Тут его лицо трансформировалось в гримасу такой ехидности и предвкушения, что я невольно снова вжалась в спинку кресла. – И в подмогу себе возьми клан Бессмертных, они как раз все здесь. И не заняты.
– Это не их юрисдикция, – усомнилась я, в душе понимая, что с такими помощниками мне будет и вполовину не так тяжело, как я успела себе напридумывать.
– Но вряд ли Максим сможет тебе отказать, верно? – ухмыльнулся Александр.
– Мастер! – возмущенно воскликнула я. – Это… Это подло!
– Зато действенно, – отрезал древний. – Завтра праздник Последней крови. Так и быть, от проверки его организации я тебя освобождаю. Но! Если после этого праздника Максим Бессмертный не согласится тебе помогать, то я сам – лично! – буду контролировать каждый шаг в твоем расследовании! Ты меня поняла, Лайт?!
Я невольно сглотнула. Для незнающего человека или вампира эта угроза – пустой звук. Но уж я-то знала, что значит постоянно работать с Мастером, который не отличается ни терпением, ни пониманием. Но в избытке наделен требовательностью и сарказмом…
– Но почему именно Бессмертные?.. – тихо спросила я, понимая, что все равно сделаю так, как скажет Александр. Только бы избежать участи вести расследование под его контролем!
– А кто еще? Ну же? Не терпится услышать ваши варианты, барышня! – язвительно отозвался Лавьер, прекрасно понимая, что я также отлично понимаю, что выбора у меня действительно нет.
Мои охранники – в эльфийской державе, работают над охраной Рады. Левая будет занята уже имеющимися преступлениями, и, скорее всего, древний планирует использовать ее для отвода глаз. Дмитрий и Андрей также отпадают – они ищут таинственный замок. А если сюда прибудет вся семья Лайт, те единственные, кому я доверяю, то мое задание уже не будет тайной, ибо незамеченным прибыть в город одному из самых сильных и многочисленных кланов просто нереально.
Поэтому единственным, кто обладает набором нужных качеств и свобод, остается клан Бессмертных. И тут – Мастер опять же все продумал! – в переговоры могу вступить только я. Потому что Александра Максим слушать не станет, а вежливо его пошлет, да и работенка довольно-таки пыльная…
– Нет вариантов, – сокрушенно пробормотала я.
Мне не хотелось так поступать с Максимом, ведь единственный способ его уговорить на то, на что он никогда бы не согласился, воспользоваться внешними данными и надавить на его привязанность… Дьявол, я уже заранее чувствую себя мерзкой, беспринципной тварью!
– Я слышал, у тебя нет платья на этот праздник. Поэтому вот тебе мой подарок. – На его столе появилась большая черная коробка, повязанная серебристым, пышным бантом.
Я подошла, неспешно отвязала бант, открыла крышку… Мне хватило лишь взгляда, чтобы вновь вспыхнуть негодованием.
– Мастер, это подлость!
На мое возмущение наш великий и могучий никак не отреагировал. А нет, отреагировал. Ухмылка его приобрела какой-то двусмысленный подтекст.
– Продумали все до мелочей, да? – риторически усмехнулась я, не скрывая горечи.
– Работа у меня такая, Лайт.
– Но, Мастер, неужели это обязательно? – тоскливо спросила я, последний раз пробуя достучаться до его совести. – Это безумие!
– Это политика, – осадил меня древний, чем окончательно подтвердил, что всяких инородных элементов, типа «Совесть. Одна штука. Хранить до востребования», у него нет. – Лайт, ты не хуже, а то и лучше, меня знаешь, как нам необходима сейчас помощь клана Бессмертных. Но Максим отказывается идти на переговоры. Ну, давай же, спроси, почему? – лукаво прищурился Лавьер.
– И почему? – покорно попалась на удочку я.
– Потому что у него нет стимула.
– Хотите, чтобы я им стала?! – возмущенно прошипела я, вконец доведенная поведением блондина и терзаниями собственных стыда и совести.
– На отца шипеть будешь, Лайт! – двинул бровью Мастер. – И да, я хочу, чтобы ты стала этим стимулом. И нет, тебе не обязательно с ним спать…
– Я и не собиралась! У меня вообще-то муж есть!
– Который сейчас очень далеко… – пошловато ухмыльнулся мужчина, махнув рукой в сторону выхода, показав тем самым, что разговор окончен.
Решение принято и обжалованию не подлежит.
И вот я в черном платье, наглухо закрытом спереди и отсутствующим сзади до уровня, простите, чуть выше копчика, лениво оглядываю собравшихся гостей. Мастер был прав: клан Бессмертных был здесь в полном составе, оставив только двух человек на охрану дома. Прочая вампирская знать самозабвенно придавалась празднику Последней крови, или Хэллоуину, кому как нравится. Некоторые в стилизованных костюмах, некоторые просто так, в вечернем гардеробе. Но все одинаково веселые, прекрасные и непреступные. Ой, фу, гадость какая!..
– Нехорошо, когда прекрасная дама одна в такой вечер, – раздался голос за спиной. Обернувшись, увидела Максима в строгом смокинге. Глаза мужчины были спокойны и слегка лукавы. Ничего не говорило о том, что совсем недавно он хотел закончить свой путь… – Особенно, когда дама столь… потрясающе выглядит!
Я так не считала, но почла за лучшее просто поблагодарить за комплимент и принять бокал с красным полусладким, которое, вопреки человеческому мнению, заменяло на празднике кровь.
– Рада видеть вас, Максим! – искренне улыбнулась я. Искренность искренностью, но как завести разговор о поручении Лавьера я даже не представляла.
– Более чем взаимно, – блеснул улыбкой Бессмертный. – Почему вы одна? Где семья? Они ведь тоже были приглашены.
– Я Правая рука Великого Мастера, чтобы заниматься своей должностью, семья должна быть в безопасности, – пошутила я.
– Неужели такая опасная работа?
– Кому как не вам об этом знать!
Мы одновременно усмехнулись, вспомнив, как я переполошила их и попросила помочь спасти семью от нападения, которое устроил Алай.
– Да уж… Что ж, за прекрасный вечер, гуманный праздник и… за вас. Для описания которой у меня просто не хватает слов.
Сказано было тихо, весьма интимно, но как-то тепло и приятно. Так, что я даже расхотела возмущаться и немного смутилась.
Глотнув вина явной столетней выдержки, я снова повернулась к Максиму. Темные глаза, подсвечиваемые софитами, казались абсолютно черными, и я с удивлением поняла, что начинаю в них… тонуть. Да, ощущение было именно таким. По глупости глотнула еще. Горячая волна прошлась по пищеводу, атомным грибом ухнув в желудок.
– Вас так Мастер одел? – неожиданно спросил Максим, так и не отрывая от меня взгляда.
– С чего вы так решили?..
– Я знаю вас, Анетт…
– Ани, – неожиданно даже для себя поправила я.
– Ани, – мягко проговорил мужчина, словно пробуя на вкус. И вкус этот явно ему пришелся по вкусу, простите за каламбур. – Если бы вы одевались сами, то выбрали что-то удобное. Такое, в чем можно было бы и за убийцами бегать, и перестрелку вести, и проводить эвакуацию… Словом, черный мундир Правой руки Великого Мастера вампиров.
– Ваша наблюдательность делает вам честь, – призналась я, стараясь на Максима не смотреть. – Почему вы отказываетесь идти на сотрудничество с Мастером?
– Потому что это не сотрудничество, а рабство. Ему нужны не друзья-товарищи, а рабы, безмолвные и безропотные, – сузив глаза, отчеканил глава клана.
– Вы преувеличиваете, – возразила я, невольно раздражаясь, потому что меня тоже записали к этим «невольникам».
– Я преуменьшаю, – покачал головой оппонент. – Вы не раб его, в прямом смысле этого слова. Вы что-то вроде вассала: вы нужны ему, а он нужен вам.
– Я работаю здесь. Получается, по вашей логике, что я тоже такое вот бесправное животное, которым Вы не хотите становиться.
– Нет. Вы ему нужны здесь. Под контролем, под рукой. Всегда рядом и готовые к службе. И платье Ваше – не случайность, я прав? Вам приказали, Вы выполнили, но при этом Вам неудобно передо мной, хотя умом и сердцем Вы понимаете – у меня нет шансов против Вас. И все равно Вам стыдно. Уже за одно это Вы достойны того, чтобы быть лидером и отдавать приказы нам, Бессмертным.
Улыбка Максима была чуть грустной, какой-то пронизывающей до костей. Меня невольно начало познабливать, и я еще раз пригубила вино. Легче не стало, стало легче мыслить. И я поняла одну простую вещь – Мастер прекрасно знал, что Бессмертный сразу же догадается обо всем. И согласится. Потому что, как и сказал сам Максим, у него не было шансов. Я их ему не оставила… Черт!
– Я понимаю, что сегодня праздник Последней крови, но давайте без убийств, Ани, – засмеялся Максим, глянув на мое лицо. – Пойдемте лучше потанцуем. Согласны?
Я неуверенно кивнула, немного недовольная про себя таким упорством со стороны мужчины. Нет, я, в конце концов, замужняя женщина! Почему он ведет себя так?.. Хотя, по сути, как?! Ну, пригласил на танец, так это дань традиции… Наверное. Мысли были какие-то путанные, не собранные. Вроде еще секунду назад я мыслила кристально ясно, а теперь словно туман в голове…
Глянув на темную жидкость в бокале, что еще плескалась на самом дне, я с удивлением подумала, что не помню, когда успела приложиться к вину так основательно.
А рука, затянутая в белую перчатку, терпеливо висела в воздухе.
Допив последние капли, поставила на поднос проходящего мимо вампирчика из официантов и вложила руку в белый плен.
По такту из динамиков лился вальса, но какой-то стилизованный. Эдакий зловещий, загадочный. Если учесть, сколько здесь собралось вампиров, косящих под ведьм, ведьмаков, фурий, вурдалаков и зомби, нечаянный посетитель вполне может принять это за бал нежити.
Горячая ладонь опустилась на талию, и меня дернуло, совершенно непроизвольно, ближе к партнеру по танцам.
– Когда вы… Зачем вы сняли перчатки? – Хриплое нечто совершенно не могло быть моим голосом. Что, черт возьми, со мной происходит?!
– Кощунство – касаться вашей кожи перчаткой.
– Но это…
– Не прилично? – иронично дернул уголком губ Максим. – Дайте хотя бы насладиться своим преступлением. А потом делайте все, что угодно.
Бессмертный уверенно вел меня под этот странный вальс. Голова стала кружиться и болеть от громкости, я поняла, что опьянела с одного бокала.
Кружение вдруг остановилось, перед глазами оказались черные провалы. Я, было, отпрянула, но меня со спины и затылка удержали сильные руки.
– Вам плохо? Ани… У вас вся кожа горит!..
После этих слов я действительно почувствовала огонь во всем теле. Какой-то странный огонь. Странно знакомый… Все тело казалось легким, а в голове не было ни одной мысли. Кроме… О Господи, помилуй!..
…насколько желанным вдруг стал для меня этот мужчина…
И боль прошла. Голову отпустило. Узел закрутился уже внизу живота. Я физически почувствовала, как расширились зрачки, как Максим напрягся, уловив пока еще слабый запах сексуального возбуждения. Руки его сильнее сжались на талии, желваки заходили на скулах.
– Ани, сейчас я провожу вас до комнаты, хорошо? Идти можете? – Очевидно, решение далось ему нелегко, потому что голос мужчины звучал низко и хрипло.
Отрицательно мотнула головой.
Что?! Зачем я это сделала?! Сама же могла спокойно дойти…
И меня, как пушинку, оторвали от пола.
Слабо показывая рукой нужное направление, я старательно гнала от себя странные и настойчивые мысли. Неужели настолько сильно сказывается месячное воздержание?!
– Пароль?
– Поставьте меня, пожалуйста.
Ноги коснулись пола, тело качнулось, и снова прошел разряд: открытой кожи на спине коснулись просто… огненные руки. Боги, дайте мне выдержки!..
Негнущимися пальцами набрала код, система пискнула, открывая замок, а меня уже снова подхватили на руки.
– Не… надо, Максим, – тихо попросила я. И попыталась слезть.
Тело плохо слушалось, поэтому ощущение твердой земли показалось довольно необычным.
– Спасибо, что… доставили до комнаты. Спасибо, но это явно было лишним…
Я сделала шаг назад, понимая, что мне просто нечем дышать: настолько густым и приятным становился запах Бессмертного. Голова снова загудела, живот невыносимо тянуло от желания… Нет. Уже похоти.
Но только наткнувшись спиной на стену, я поняла, какую ошибку допустила.
Максим стоял в пяти шагах от меня с судорожно сжатыми руками и напряженным лицом. Желваки тяжело перекатывались, а шея закаменела настолько, что в свете нарождающейся Луны казалась вытесанной из мрамора…
– Простите, я…
Меня не дослушали. Меня прервали.
Пусть не осознанно, но я побежала от хищника. Я спровоцировала его сама.
В какой момент платье покинуло меня, я не могу сказать наверняка. Но холодная простынь ударила по натянутым нервам, вырывая из горла тихий стон. Эхом ему отозвался глухой рык.
Он не старался быть нежным, он прекрасно понимал меня, знал, что сейчас хочется именно грубости, резкости, пошлости. Шершавые, еще с человеческой жизни привыкшие к мечу руки быстро и в то же время внимательно прошлись по телу, задевая каждую чувствительную точку. Губы оставляли огнем горящие следы, которые к утру станут синяками, а к вечеру исчезнут совсем…
Что я…?!
А… Не важно…
Сколько раз он представлял себе это? Сколько раз нещадно ругал за то, что нельзя, недозволенно ему такое представлять? Она была чужой женщиной, она была той, которую он уважал, любил, о которой мечтал. Непростительно было думать такое о ней.
Бессмертный не мог, не хотел медлить. Не сейчас. Возможно, потом, когда он привыкнет к тому, что она – его, что он может быть рядом, когда захочет, он сможет взять ее медленно, чувственно, с удовольствием… Возможно.
А возможно, он никогда не сможет охладить свой пыл.
Да, второй вариант реальнее.
Мечта его глухо застонала-всхлипнула, выгибаясь навстречу. И самообладание, точнее его ничтожные остатки, которые еще умудрялись сдерживать животную похоть, испарилось.
Вампирша закусила губу, подаваясь навстречу. Мужчина ласково коснулся языком нижней, припухшей губы. Губки открылись, и Бессмертный только сейчас понял, что так ни разу и не поцеловал ее. Упущение, однако.
Он выпивал ее стоны, даря воздух. А она ему – мечту. Справедливый обмен.
Максим понял, что крепость пала перед ним, когда маленькие ладошки с длинными, тонкими пальчиками прошлись по спине, оставляя быстро исчезающие алые борозды. Давно любимая женщина выгнулась под ним, упираясь головой в подушку. Когда удовольствие достигло пика, ее сердечко пропустила два удара...
Но знал ли он – почему?
Нет.
А где-то далеко, в эльфийской державе, в шикарных покоях, которые он столько лет делил вместе с любимой женой, Правитель открыл глаза, которые даже в темноте сверкнули красным.
Он почувствовал ее измену. Сердце не обманешь…
====== Глава 8. Приказ или поворот Судьбы?.. ======
Анетт
Мне было плохо…
Жарко… Душно… Невозможно дышать… Я пробовала кричать, звать на помощь… Не получалось…
Никто не пришел…
В какой-то момент мне показалось, что огонь перекинулся с органов на кожу. И было ощущение, что меня сжигают заживо… Опять же крик не получился. Мозг хотел отключиться, когда, наконец, пришло облегчение…
Волна спокойствия, как легкий, холодящий кожу морской бриз, прошелся по всему телу и существу, спасая от страшного жара невидимого огня…
И мозг отключился.
Рефлекс – страшная штука.
– Ани.
Картинка обрела четкость, и я увидела перед собой бледное лицо Максима, почувствовала его руки на своих плечах. И мой нож у него под горлом.
– Прости… Я…
– Ничего. Тебе лучше? – Мужчина пересел на кровать.
– Не знаю. Голова тяжелая, горло болит… Что случилось?! – Мне впервые было настолько ужасно. Минус всего положения составляло и то, что из всей гаммы непередаваемых ощущений особенно выделялось чувство собственной беспомощности.
– Ты… не помнишь?! – Максим с плохо скрываемой горечью посмотрел мне в глаза.
Что-то такое знакомое было в этих глазах… Что-то очень важное…
– Напомни, пожалуйста.
Определенно нужно было сформулировать свою просьбу иначе!
Бессмертный подался вперед. Секунда, и очень нежно он прикоснулся к моим губам своими. Мои глаза распахнулись во всю возможную ширь, но Максим не дал опомниться. Одной рукой удержав за голову, он превратил поцелуй в страстный ураган, после которого…
…пришли воспоминания…
– Господи…
– Жалеешь? – Мне было бы намного легче, если бы голос Максима был сух, холоден и презрителен. Но никак не насквозь пропитан горечью и какой-то уже привычной для него болью.
– Что?! – переспросила я, отползая к изголовью кровати. – Что ты сказал?! Жалею?.. Максим… я…
Я закрыла лицо руками, спрятала его в коленях. Привычка – не показывать своих слез.
