Текст книги "Доказательство рыцарства (СИ)"
Автор книги: Lait_A
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
– И что ты скажешь, Максим? – несколько насмешливо вопросил Вацлав.
– Скажу, что ты зарвался, мальчишка, – тихо ответил главный Бессмертный, и большинство мужчин в зале напряженно застыли.
В помещении несколько потемнело, от Максима шли черные волны глухого гнева и недовольства. Вацлав молча проглотил насмешку. По сравнению с первым творением Ровеля он действительно мальчишка. Однако если будет нужно, он поднимет против него бунт. Недовольство копилось уже давно, еще с тех времен, когда Александр обязал их к безоговорочному подчинению. А теперь, когда появилась эта вампирша, сплотить недовольных Максимом будет куда как проще.
– Я знаю, что за мысли вертятся в твоей голове, Вацлав, и хочу предупредить, – спокойно проговорил глава, глядя мужчине в глаза. – Если быстро свернешь свою смутьянскую деятельность – я скорее всего даже оставлю тебе жизнь. Если же продолжишь усиливать раскол в клане – погибнешь сразу, но смерть твоя будет страшной и мучительной.
– Ты угрожаешь мне, одному из своих братьев, лишь бы защитить какую-то вампиршу?! – вскинулся мужчина. Но тут же смолк и побледнел, потому что Максим оказался перед ним настолько быстро, что даже вампирское зрение не засекло.
– Она – Правая рука Великого Мастера вампиров, ты понял?! – зарычал Бессмертный, наклоняясь к противнику. Когда Вацлав несколько судорожно кивнул, глава выпрямился, окинул всех сидящих на креслах вампиров. – Говорю один раз и повторять более не буду. К Анетт Лайт обращаться не иначе как «мисс Лайт» или с ее позволения по имени. Кто попробует хоть пальцем тронуть против ее воли, останется без этого пальца. Скоро сюда прибудет ее сын, Дарган. Он под защитой и опекой Владимира. Обидевший его будет иметь дело сначала с Миром, потом со мной. Я понятно объяснил?
– Ответь, Максим. На вопрос Вацлава, – глядя в глаза гладиатору, спросил Генрих, герцог при Черном Принце Эдуарде.
Максим еле заметно усмехнулся. Он, конечно, знал, почему Генрих на стороне Пшемысловича. Генрих любил девушку, человека. Она жила здесь, в Вене, но, согласно законам, он не мог ее обратить, тем самым втягивая ее в клан, так как это закрытый род, и все кандидаты одобряются Максимом и Мастером.
– Твоя Катрин – человек, Генри. А Анетт – полукровка, она уже вампир. Плюс ко всему она – Правая рука Мастера, соответственно, даже выйди она за меня замуж, будет вне клана, так как все, кто служит Мастеру по третью ступень включительно, не могут войти в другой клан, кроме того, в котором рождены. А Катрин?.. Ты оставишь ее одиночкой?
Генрих опустил голову. Максиму стало чуточку стыдно. Он не любил бить людей по их больным местам. Да, нужно, да, эффективно, да, разрешается по праву как власть имущему. Но мерзко и неприятно. Не достойно его, как истинного главу клана.
– Я понял тебя, глава, – тихо ответил герцог.
– Надеюсь, не ты один. – Пристальный взгляд черных глаз обжег Вацлава не хуже каленого железа.
Тот молча – пока что! – склонил голову в знак согласия и примирения. Пока что.
– А что насчет сына Правой? – спросил Густав, норманн, которого обратили во время очередного набега на приморское поселение саксов.
– Дар – также имеет вампирскую кровь, и Владимир – его наставник.
– Раньше ты не допускал и малейших отступлений от Кодекса, Максим, – сухо обронил еще один сторонник Вацлава, его близкий друг Жан-Пьер, вампир из Франции времен Людовика IX Святого.
– Раньше у него на сердце, кроме благополучия клана, не было другой зазнобы, – попытался свести все к шутке Ратмир, побратим Даниила Александровича, от которого началась линия московских Рюриковичей. – Я, если честно, не особо понимаю ваше недовольство, братья. – Он внимательно оглядел Вацлава, Густава и Жан-Пьера. – На моей памяти Максим ни разу не дал нам повода усомниться в себе, так отчего теперь вы вставляете палки в колеса? Насколько известно мне, да и всем вам, между прочим, Анетт Лайт – не та, кто желает вреда нам. Да и вампирской расе вообще. Так что если ты хорошенько подумаешь, Вацлав, то поймешь насколько безосновательны твои поползновения в сторону Максима и мисс Лайт.
– Да?! – Вацлав в возмущении даже привстал со своего места, но тут же опустился обратно, придавленный рукой своего друга из Франции. – Благодаря этой вампирше, мы стали чем-то вроде цепных псов Мастера, хотя раньше имели хоть какие-то свободы!
– Они и сейчас есть! – возразил Николай. – Экономическая и юридическая свобода все еще наша, и это Мастер отнимать не собирается. Ты знаешь об этом. А то, что мы помогаем Правой руке, откликаемся на ее зов, так этим мы подтверждаем, что…
– …что мы всего лишь ее ручные песики! – рявкнул Густав.
– Нет! Мы поддерживаем Анетт Лайт, а вместе с ней и всю семью Лайт, значит, мы поддерживаем Мастера! А Мастер – залог стабильности нашей расы! – гаркнул в ответ Генрих, меняя место на арене внутри клана. – Или ты хочешь гражданской войны?!
– Или может ты хочешь стать следующим Мастером, уничтожив сначала Максима, а потом и главенствующий клан Лайт, а, Вацлав?! – зарычал Ратмир, мгновенно теряя все свое дружелюбие.
В зале воздух почти звенел от назревающей драки. Противоборствующие стороны встали полукругом. Те, кто был против Максима, были в ощутимом меньшинстве. Но воздержавшихся не было.
И тут раздался рык. Бешеный, почти животный рык, медленно набирающий обороты и превращающийся в рев. Всех вампиров раскидало по разным сторонам, и каждый из них инстинктивно пытался вжаться в стену или кресло еще сильнее и глубже, потому что за все существование своего клана они впервые видели Максима Бессмертного в такой ярости.
Среди присутствующих никто не мог тягаться с первым творением Прародителя, поэтому каждый вампир смиренно склонял голову, когда глава Бессмертных шел к своему креслу. От него шла жуткая, какая-то ужасающая сила, смешанная с таким бешенством, что у бывалых воинов волосы вставали дыбом на затылке. Она давила на мозг, подавляла волю и не позволяла ослушаться того, кто основал их клан.
Максим опустился в кресло, но груз его власти не прошел. Никто не смел поднять глаза на него. Никто не рискнул.
– Слушать и запоминать! – громом прокатился голос главы по помещению. – Анетт Лайт и ее сын – неприкосновенны отныне и навсегда. Любой, кто посягнет на целостность клана Бессмертных изнутри – будет немедленно предан окончательной смерти. Любой, кто своими действиями умышленно или нет поставит под удар клан и его целостность – будет уничтожен. Отныне Мастер для вас – высшее божество. Его жизнь и безопасность – неприкосновенны. – Голос Максима изменился, перейдя в тихое, но угрожающее шипение. – Если я узнаю, что хоть кто-то из вас посмел даже в мыслях нарушить эти приказы – уничтожу. Без промедления, без жалости, без права на помилование. Слишком долго я позволял вам играть в демократию, дети мои, – издевательски прорычал он. – Всё. Свободны.
Не прошло и секунды, как зал опустел. Лишь на пороге Вацлав рискнул остановиться и обернуться, столкнувшись взглядом с главой клана.
– Вон! – Тихий, уверенный приказ, наполненный силой древнего вампира, и дверь захлопнулась сама, отбрасывая мужчину с порога к стене коридора.
Максим устало вздохнул.
– Домой, домой, домой… – стараясь себя приободрить, пробормотал мужчина, поднимаясь со своего своеобразного трона. – А, нет… Сначала в город.
Анетт
Зря Максим наговаривал на миссис Дженкинс. Она оказалась приятной собеседницей. Я уже сто лет ни с кем так не разговаривала (в переносном смысле, естественно), словно знаю человека всю жизнь. Аврора оказалась умной, проницательной, а главное забавной в человеческом плане. Я имею в виду, что люди редко могут посмотреть на что-то с другой точки зрения, занять другую позицию по отношению к происходящему, но у домработницы это прекрасно получалось, и скоро мы болтали как старые знакомые. Ага, именно так. Две старые перечницы, не в обиду ей будет сказано… Мило.
А еще она оказалась чертовски хорошим поваром! И это составляло по меньшей мере семьдесят процентов от моего решения переманить ее в семью Лайт.
– …Я никогда не мариновала курицу, что ты, девочка… – щебетала женщина, разделывая хладную птичью тушку. Во всех смыслах хладную. – Просто раскладываешь на противне и заливаешь…
Мороженое тельце жестоко убиенной курицы описало красивую дугу, выскользнув из рук домработницы, которая завизжала, поддерживая мой взвизг.
А все почему?..
Да потому, что у кого-то совершенно дебильная привычка меня пугать! Ишь, понравилось!..
А ведь специально села лицом к двери, чтобы в любой момент зафиксировать его приход домой. Так нет же! Просочился!
– Максим! Ты!.. Совести у тебя… – гневно начала я, разворачиваясь. И уткнулась лицом в цветы. – Хотя, впрочем, я подумаю насчет совести.
Снежно-белые, только начавшие раскрываться розы составляли сердцевину букета, а по краям их окаймляли темно-красные бутоны.
Я уже специально уткнулась носом в приятно пахнущий букет из около пяти десятков цветков. Подняв глаза, увидела довольную ухмылку Бессмертного, который почему-то глаз с меня не сводил. И если раньше я бы не преминула намылить ему шею за собственный испуг, за потраченные нервы миссис Дженкинс и окончательно изуродованный труп бедняжки-курочки, то сейчас решила, что разок, пожалуй, можно и спустить гладиатору подобное баловство.
Словно уловив ход моих мыслей, мужчина улыбнулся еще шире и медленно шагнул ко мне, наклоняясь к уху. Его руки мягко легли на едва прощупываемую под широченной рубашкой талию, удерживая меня в таком положении.
– Знаешь, что они значат? – провокационно прошептал этот вампирюга, щекоча дыханием ухо. Я отрицательно мотнула головой. Куда там?.. Я даже имя бы свое сейчас не вспомнила, таким завораживающим, лишающим рассудка стал голос Максима. – Темно-красные – это ярость, страсть, желание на грани с похотью, нечто темное и порочное, но потрясающе прекрасное, что заставляет меня каждый раз замирать, стоит только увидеть тебя… – Как там в любовных романчиках? «Я таяла от его голоса и прикосновений»?! Вот-вот. А ну соберись, тряпка! – И чисто белые, как первый снег – это твоя честность, ясность, благородство, милосердие, доброта и отзывчивость, твоя человечность, все самое яркое и замечательное, что есть на земле, и что заставляет тебя светиться изнутри. Ты никогда не поймешь этого, но ты бережешь этот мир, этот свет, от грязи и боли… Ты – мой маленький лучик солнца, вытягивающий меня из непроглядной Тьмы… И за это я… – Он запнулся, и одна его рука дотронулась до моего лица. Большой палец нежно погладил линию скулы до подбородка. – Я готов в Аду гореть, лишь бы ты сохранила этот свет до скончания вечности…
– Максим… – Это было все, на что я была способна в данный момент. Да, красноречиво, да, гиперинформативно, да, выложила все, что на душе было, но…
Его агатово-черные глаза встретились с моими. И я утонула в них.
Попалась!..
Осознание такой элементарной истины пришло так естественно и просто, что мне ничего не оставалось, кроме как принять ее, где-то глубоко внутри себя понимая, что да, конечно, – Максим бьется не напрасно и отнюдь не со стеной.
– Что? – чуть хрипло, но с ноткой лукавства отозвался мужчина, прислоняясь своим лбом к моему. – Что ты скажешь?
– Я скажу, что… – Голос изменил мне. Я почувствовала, что краснею. Нет, блин, только не это и не сейчас!.. – Что соблазнять меня на глазах у миссис Дженкинс в высшей степени неприлично!
Вот! Да! Именно это я и хотела сказать!..
Что я сейчас только что сморозила?!
Максим прищурился и, хохотнув, быстро чмокнул меня в лоб. После чего отобрал букет, вихрем пронесся по гостиной, забирая вазу с камина, улетел на второй этаж. Там три раза хлопнули двери, а после довольный собой Бессмертный уже сидел за столом, подперев голову руками.
– Есть хочу! – заявил он, выразительно поглядывая на миссис Дженкинс.
Домработница как повернулась на мой визг со вздернутыми руками, так и простояла все это время, даже рот не закрыв от изумления. Видимо, это же чувство выталкивало ее глаза из орбит.
Максим глянул на сие печальное зрелище, вздохнул, молча встал со стула, поднял курицу двумя перстами за ножку, кинул в раковину и пальцем захлопнул женщине рот. Нижняя челюсть с громким щелчком встретилась с верхней. Аврора вздрогнула и с возмущением всплеснула руками. И отвесила вампиру подзатыльник.
Теперь рот открылся уже у меня, потому что Максим никак на него не отреагировал, хотя любому другому мог бы эту самую длань попросту оторвать.
– Нет! – тут же перехватила я его руку, протянутую ко мне. Благо реакция у меня не в пример лучше, чем у домработницы. Бессмертный по-детски показал мне кончик языка, явно намекая, что я вредина, каких поискать. Тоже мне, Колумб открыл Америку…
– Есть хочу! – повторил мужчина, и Аврора под его пристальным взглядом зашевелилась в разы быстрее, развивая над тушкой дохлой пернатой такую бурную деятельность, словно организовывала ей пышные похороны. Угу, в наших желудках.
– Ты вампир, – буркнула я. – Ты не можешь хотеть есть.
– С чего ты так решила? Я же испытываю… м-м-м, голод, – мурлыкающим тоном прошептал Бессмертный, смеривая меня взглядом с таким видом, словно… пижамы на мне не было. И плавно оказался на ногах.
И в пору бы мне паниковать или еще лучше – драпать отсюда с низкого старта, но я почему-то даже шевелиться не могла, с головой утонув в черных глазах, которые – я могла поклясться! – начали чуть мерцать.
Он таким же скользящим шагом обошел угол стола и встал за моей спиной. Большие ладони медленно опустились на мои колени и проскользили к краю рубашки. Пальцы совершенно по-хозяйски отодвинули его, а ладони двинулись вверх уже по голой коже в таком собственническом жесте, словно так и надо.
Я вспомнила, как нужно дышать, только тогда, когда нос мужчины зарылся мне в волосы за ухом. А чуть шероховатые пальцы скользили все выше, пока не наткнулись на…
Максим тихо засмеялся, мгновенно разоружая меня. Причем во всех смыслах.
– И ты еще что-то мне про совесть говоришь? – все еще усмехаясь, спросил вампир, пистолет так и не отдавая и возвращаясь на свое место. – Я же просил тебя не брать оружие.
– Почему нет? – тут же взвилась я с удвоенным гневом. Раз – за его фривольные действия, и два – за свою мягкотелость и уступчивость, и вообще состояние желе, в которое я превращаюсь всякий раз, стоит ему начать свою обольстительскую деятельность! – Я даже в ванную без оружия не ходила ни разу за последние семьдесят лет!
– Я могу обеспечить твою безопасность! – безапелляционно отрезал Максим, пряча мою пушку за пояс собственных джинс.
– Да я без оружия себя едва ли не голой ощущаю! – не подумав, брякнула я, возмущенно хлопнув по столешнице ладонью.
– Хочешь, покажу, что значит «ощущать себя полностью голой»? – провокационно улыбнулся Максим и стал так похож на довольного кота, что я подавилась всеми своими язвительными репликами, которые заготовила.
Яростно фыркнув, я сложила руки под грудью и посмотрела на миссис Дженкинс, которая старательно притворялась мебелью и молча суетилась у плиты.
Черт, как неудобно-то вышло…
– Неужели все? – удивился Максим, пристально наблюдая за мной. – Что, и пробовать вернуть пистолет не будешь?
Я демонстративно отвернулась от него, всем своим видом показывая страшную обиду на злого дядьку-кровопийцу.
– Ну-у-у… – разочарованно протянул Бессмертный. – Я так не играю… – И, достав пушку, начал крутить ее на пальце.
Не играешь, говоришь?.. Хочешь поиграть? Вижу, что хочешь.
Я встретила его взгляд, и губы сами растянулись в ехидной, дразнящей усмешке. Максим сначала задрал смоляную бровь, а потом вызывающе ухмыльнулся.
О да, я с тобой сыграю!
В Вене была почти полночь, когда зазвонил мой мобильник.
Я как раз была в ванной, поэтому едва не приложилась головой о бортик, вылезая на скользкий пол и одновременно пытаясь закутаться в полотенце. Так, в полголоса поминая всю родню звонившего до седьмого колена нелицеприятными выражениями, я подлетела к кровати, на которой обретался телефон, и торопливо ответила на вызов, даже не глянув на номер.
Впрочем, только три колена, меланхолично поправила я себя, ведь дальше Ровеля родня Артема просто чисто физически не может существовать.
– Что? – прервала я поток гневных излияний юного дарования, которое обвиняло меня в медлительности и безалаберности, мол, для чего мне сотовый, если я никогда не беру трубку?..
– Мы ничего не нашли, – тяжело вздохнув, признался Артем.
– Что, совсем?! – не поверила я. – Должно быть хоть что-то! Перо, Артем, оно должно быть там! Эти мелкие твари никому не могли его передать, я уверена! И Мастер не нашел ничего в воспоминаниях.
– Включи ноутбук, сейчас позвоню тебе по видеосвязи.
Через минуту я уже видела бледную физиономию Князева, которая заимела еще больше сходств с несвежим трупом из-за неяркого освещения. За его спиной сновало два-три человека из команды Жанны и шифровального отдела, также находящегося под ее руководством. Сама Левая методично простукивала каждый сантиметр стены, приложившись к каменной кладке ухом. Заметив меня на экране, она помахала мне рукой.
– Это уже четвертая проверка, – сообщил полукровка, когда я сделала ручкой в ответ. – Пусто, Анетт.
– Шифровальщики выяснили точное значение символов по периметру потолка?
– Два или три охранных заклинания разной мощности и направленности. Они разграничили каждое, чтобы было легче расшифровывать. – Он указал на вертикальную черту на стене, которую было видно за его спиной.
– Стены не полые, – доложила Жанна, присаживаясь рядом с парнем перед экраном. – У нас ничего нет по перу, Ани.
Я потерла переносицу, потом лоб. Ребята по ту сторону связи молчали, их тоже одолевали отнюдь не веселые думы.
Куда, куда они могли деть артефакт?! Кому передать?! Зачем?!
С чего начинать поиск, если мы снова остались ни с чем и зашли в тупик?..
– Так. – Я постаралась максимально взять себя в руки и привычно сконцентрироваться на мысли, что мне – человеку, которому обязана подчиняться даже Левая рука Мастера – расслабляться нельзя. – Артем, ты сейчас будешь моими глазами, поэтому аккуратнее с ноутбуком. Жанна, показывай, что наработали шифровальщики по заклинаниям. Я перепроверю лично. Должно что-то быть.
Следующие полчаса Артем медленно обходил комнату по периметру, держа ноутбук на уровне знаков защиты, чтобы мне было лучше видно. Жанна пересылала фотографии из книги, в которой ее помощники нашли заклинания. Там с одной стороны страницы была информация, а на второй – плетение. Надо признать, мелкие сволочи поработали на славу, обезопасив себя лучше некуда. Круче них были только яйца, что называется.
Первое заклинание скрывало от слуха и зрения, обеспечивая абсолютную изоляцию. Тут ребята выяснили, что Максим смог почувствовать странный запах лишь потому, что на один из знаков плетения попадала вода, которая сочилась с потолка, и постепенно смывала его, размыкая контур.
Второе защищало от магического поиска. Любые артефакты или способности вампиров, которые бы мы могли применить, любое ментальное воздействие либо блокировалось, либо искажалось, в зависимости от уровня развития дара.
Я устало потерла глаза. Каждый знак из двух предыдущих заклинаний был идеален, идентично перерисован с книги. Глупо было надеяться на то, что нам повезет с третьим заклинанием.
– Хочешь закончить? – тихо спросил Артем, разворачивая ноутбук к себе.
– Нет. Давай доработаем эту версию до конца, – качнула я головой.
– Вряд ли там что-то есть, – усомнился парень.
– Но дуракам везет, – беззлобно усмехнулась Левая, мимоходом касаясь макушки Князева. Я с удивлением отметила, что полукровка нисколько не обиделся, а даже едва заметно усмехнулся. Мысленно вздохнула с облегчением: Артем определенно уже влился в наш коллектив.
– Ладно, поднимай, – попросила я.
Третье заклинание было не столько охранительным, сколько бытовым. Из помещения убирался запах сырости и тления, изгонялись мыши, насекомые и прочая мерзость, и… цементировались стены!
– Так, вот с этим повнимательнее, Артем, – загорелась я. – Давай сначала еще раз.
С тяжким вздохом великомученика мальчишка пошел к началу знаков.
– Стой! Стой-стой! – воскликнула я. – Седьмой от левой черты, ну-ка поближе, любезнейший…
Я сверила его с книгой. Нет, он был такой же точной копией, что и все остальные, но…
– Я его где-то видела.
– Пропустить через базу? – предложила Жанна. Я кивнула. – Нет совпадений, – через минуту отчиталась она.
– Может, Мастеру позвонить? – от отчаянья высказалась я.
– Думаю, ему сейчас не до нас… – как-то уж слишком хитро прищурилась Левая.
– М-да?! – заинтересованно вытянулось мое лицо.
– Ага, у них там с Сарой, что называется, дело на мази. Уже в сад вместе с ним выходила… Днем, между прочим, – сдала с потрохами нашего босса Жанна.
– Вот это поворот! – вырвалось у меня. – Но днем… Похоже, он действительно влюбился, Жан.
Солнце для вампиров не смертельно, но под прямыми лучами дневного светила мы затрачиваем тройной запас энергии даже на пеший ход. То есть, чтобы вот так беззаботно прогуливаться с девушкой по саду, Мастеру приходится очень и очень несладко.
– Эй, сороки! У нас дело простаивает! – вмешался Артем, всем своим видом демонстрируя отношение к «бабьим толкам».
Левая ему кривляний не спустила, и между ними завязалась перепалка, однако, она как-то незаметно отошла на второй план.
«– И кто придумал эту фигню?! – тихо ругалась я, вместе с пятилетним Дарганом изучая эльфийскую письменность и под строгим присмотром Нуады вырисовывая разные завитушки и загогулины, долженствующие быть буквами.
Муж обжег меня отнюдь не ласковым взглядом, и я послушно продолжила наскучившее занятие под хихиканье собственного сына. У ребенка был слишком заразительный смех, поэтому через пару секунд мы уже хохотали вдвоем, а еще через минуту – втроем, потому что грозный отец семейства также поддался на провокацию.
Правителя отпустило быстрее всех, и он пошел с инспекцией по нашим листкам.
– Ты в курсе, что за слово у тебя получилось из казалось бы невинного знака «Здесь»?
– Что? – переспросила я, глядя на знак с тремя точками, двумя палочками и одним кружочком.
– Вечером покажу, – усмехнулся муж мне на ухо и пошел проверять сына».
И меня как током ударило.
Я подпрыгнула так, что едва не свалилась с кровати вместе с ноутбуком.
– Жанна, Артем! Еще раз покажите мне седьмой от начала! – Князев послушно поднес камеру к требуемому символу. – Это эльфийский знак! Переводится как «здесь».
– Оно тут! – выдохнула Левая. – Принести инструменты!
– Оно цементирующее, вот почему вы ничего не нашли, – пояснила я на удивленный взгляд полукровки. И в его глазах мешалось что-то еще. Что-то из ряда уважения. Приятно, хе-хе.
– Вот же… собачье племя! – выругалась на заднем плане женщина.
– Что?! – одновременно вопросили мы с Князевым.
– Тут какой-то герб нарисован и семь дисков с какими-то символами!
– Что за герб? Покажи! – в приказном порядке воскликнула я, хватая ноутбук и почти на ощупь спускаясь на первый этаж в гостиную. По пути я едва не кувыркнулась с лестницы, чудом не разгрохала компьютер и явно с помощью магии удержала полотенце на месте, однако, уже через пару минут я была на месте. А именно – там, где под стеклами на свитках хранились родословные всех семей. – Поближе, Артем, и не тряси руками!
Что пробормотал парень, слышно не было, но вряд ли что-то лестное для меня.
Герб состоял из окровавленной белой розы, лежащей на кинжале и увитой терновником на заднем плане. Фоном служило черное пространство. Что-то такое знакомое…
– Минуту… – Я обходила все свитки, рассматривая рисунки гербов, которые стояли рядом с фамилией рода. – Не то, нет…
По обе стороны от камина висели свитки клана Лайт и Бессмертных. Герб моего клана выглядел как щит с короной вверху, что означало нашу почти царскую кровь, и солнце в середине, как дословный перевод нашей фамилии – «Lait», то есть «Свет». А внизу надпись на древнем: «Ka Liv orte ino Wer’ior, re ak’olim dailintar» – «Если Свет хочет бороться с Тьмой, то он должен быть жестоким».
А у Бессмертных на гербе возвышался мужчина в капюшоне и доспехах, что держал здоровенный меч. Огромные белые крылья были расправлены за спиной ассасина. Эдакий карающий ангел, который, впрочем, идеально отображал суть клана Бессмертных. И надпись на мече также на языке Прародителя: «Te’ir axalir – te’ir dav Wer’ior. Zen Liv o’il hluton Wer’ior» – «Путь воина – путь во Тьме. Ибо Свет всегда окружает Тьма».
Дойдя почти до конца гостиной, я-таки нашла нужный нам герб.
– Да, один в один как на рисунке. Это клан Фредерика Лавуа. – Я еще раз сверилась со свитком. – Что за символы, Жан?
В общем-то обычные европейские буквы, вот только написаны они были несколько иначе.
– Придется звонить Мастеру… – грустно начала я.
– Это франкский, – тихо раздалось у меня над ухом, и я взвизгнула от неожиданности, тут же роняя ноутбук.
Максим компьютер поймал в паре сантиметров от пола и с лукавой усмешкой глянул на возмущенную меня. С экрана на два голоса вопили Жанна и Артем, но Бессмертный заставил их замолчать одним взглядом. И повернулся обратно ко мне.
Я как-то совершенно не вовремя вспомнила, что стою босая, с влажными волосами и в одном полотенце, ношусь по его гостиной с ноутбуком, с ним же топчусь по его дивану, стремясь разглядеть свитки поближе… Неловкая, короче, ситуация вырисовывается. И я немного покраснела. Совсем чуть-чуть. Но для вампирского зрения и этого предостаточно.
А мужчина ничего не делал. Он просто смотрел. Но смотрел так, что щеки у меня запылали огнем.
С монитора кашлянули. Я тут же встряхнула головой и, отобрав компьютер у Бессмертного, продолжила:
– Семь дисков, по…
– Восемь букв, – подсказал Артем.
– …по восемь символов на каждом. Может, это что-то связанное с ограничением по клану Лавуа? – предложила я.
– Попробуйте имя их родоначальника. – Максим удобно устроился на диване, раскинув руки на его спинке и с интересом поглядывая на меня. – У вас буквы из языка франков. Лавуа ведут род от династии Меровингов, а одним из первых Меровингов и заодно основателем франкского государства был Хлодвиг. И как раз семь букв.
– Нет, не подходит, – пробормотала Жанна, видимо, уже попробовавшая этот вариант.
– Стой. – Я оглянулась обратно на свиток. – Здесь другое имя. Хлодомир.
– «Hlodmir», – по буквам произнес Максим для Левой.
В замке что-то щелкнуло, с потолка посыпалась пыль, и дверца тайника бесшумно отворилась. Картинка исчезла, запись прекратилась, пошли помехи из-за фонившего артефакта, который мы, без сомнений, только что обнаружили.
Я нажала на отбой и отключилась, быстро черканув смску, чтоб завтра, то есть уже сегодня, позвонили. И закрыла ноутбук. Вздохнула.
– Ты молодец, – отозвался мужчина с дивана. – Каждый раз, когда вижу, как ты работаешь, словно узнаю тебя с новой стороны.
Я отложила компьютер на каминную полку и в упор посмотрела на Максима. Черные глаза вызывающе сверкнули, явно намекая на принятый за завтраком вызов.
– Ерунда, – спокойно отмахнулась я, легко опускаясь в кресло. Мебель стояла под таким углом, что Бессмертному, сидящему на диване, было неплохо видно, как поднялось полотенце до середины бедра.
Максим напрягся, явно сообразив, насколько нечестной будет моя игра. Я же едва сдерживала хохот от чувства легкой победы, глядя, как наливаются тьмой и без того темные глаза вампира.
– Ты очень помог нам в этом деле. Спасибо, – поблагодарила я, склоняя голову и забрасывая ногу на ногу.
Бессмертный дернулся как от удара, из его позы почти мгновенно исчезла вся показная лень и беззаботность. Мужчина видимо напрягся и слегка подался вперед. Но потом опустил голову.
– Твоя игра нечестна, – глухим голосом констатировал он.
– Каков привет, таков ответ, – пожала я плечами, ощущая неизведанное до этого чувство. Что-то из рода такого темного, нехорошего…
Власть. Да, это была именно она. Она пьянила меня. Власть над этим сильным мужчиной, над тем, кто по могуществу почти стоит вровень с Великим Мастером, кто намного старше его. Власть над главой одного из самых сильных и могущественных кланов, над Максимом Бессмертным, перед которым склоняют головы все, кроме Александра, и который не склонил своей головы ни перед кем. Даже перед Лавьером.
А передо мной склонил. Уже однажды, тогда в кабинете Мастера, он сел ниже меня, у моих ног. И сейчас мне до боли захотелось повторить это, потому что тогда я не могла насладиться этим ярким чувством победы. А теперь могу. И даже имею на это право.
Хотя какая-то часть меня кричала, что это подло, грязно и мерзко. Но та часть, которая ликовала от разгадки очередной тайны, требовала продолжения банкета побед.
– Ты наказываешь меня за то, что я испугал тебя?.. Несколько раз, – добавил он уже с заметной хрипотцой, но так и не поднимая на меня глаз.
Я согласна хмыкнула, хотя это было не всей правдой.
Да, испуг имел место быть, и это первое. Второе – это все попытки соблазнения, а главное в этом пункте – это успех этих попыток. И третье… Ты просил игру? Ты ее получишь. Не все же тебе со мной играть, красавчик.
И тут вампир одним звериным прыжком оказался около меня. Я все же удержала себя на месте, даже сердечный ритм не сбился, за что я могла по праву гордиться собой. Ум вопил, что драпать отсюда надо, а интуиция подсказывала, что мужчина скорее заведен, чем зол, но опасность есть.
Но Максим поступил по-другому. Он медленно опустился на одно колено и его рука дотронулась до босой ноги. Я сжала зубы, дабы не засмеяться – легкие прикосновения щекотали. Мужчина выпрямил мою ногу в колене и…
О Господь Всемогущий!
След от его губ на коже лодыжки жгло огнем. Я строжайшим образом контролировала свои вдохи-выдохи, сердцебиение и каждую мышцу, не позволяя разрушиться образу коварной соблазнительницы. (От это мне захотелось хохотать, но иначе мое поведение просто не назвать!) Пальцы норовили вцепиться в подлокотники с истинно вампирской силой, и мне титанических трудов стоило удержать их в расслабленном состоянии. Не нужно быть семь пядей во лбу, что догадаться – Максим тщательно следит за малейшей моей реакцией на его действия. Ошибиться я не могла и не хотела.
– Давай представим, что моя вина в любых обдуманных тобой преступлениях доказана. – Дорожка из поцелуев от косточки лодыжки до колена. – Я уже осужден. Приговор объявлен. – Поцелуи пролегли немного дальше колена, но до края полотенца не дошли, что радует, иначе мне уже никакая сила воли не поможет, будь она хоть трижды титановая и железобетонная в придачу! – Перейдем к наказанию…
Он выпрямился в спине, и наши глаза оказались на одном уровне. Я, с превеликим трудом удерживая на лице легкую, насмешливую полуулыбку, подалась вперед.
